— Вы знаете, что Трис-смегис-ст появилс-ся здес-сь пос-сле пребывания у Вальгарда? Мне нужен Ривер. Мы с-сходим к с-старику и выяс-сним примерные координаты крепос-сти Вальгарда. Я выйду к нему межпрос-странс-ственными переходами и узнаю вс-сё, что нам надо. Вальгарду тоже может не понравиться перевес-с с-сил, вызванный неес-стес-ственным ходом с-событий.

— А ведь и правда, — удивлённо сказал Джарри. — Я только сейчас прикинул, что может произойти, если развязанная война пойдёт не так, как придумали вампиры. Драконам снова придётся драться, защищая нас. Колр, но ведь с окончания войны с машинами и года не прошло? Драконы не заинтересованы в новых военных действиях.

— Нет, не заинтерес-сованы, — сказал Колр, и в душе Селены вспыхнула надежда. Драконы что-нибудь придумают! Они не любят вмешиваться в дела простых смертных, но они сильней, чем эти смертные!

— Я сейчас сбегаю за Ривером, — вскочила она со стула.

— Нет, мама Селена, скоро начнётся обед, — остановил её Коннор. — Мы с ребятами чуть опоздаем на него. Колр, Риверу надо подойти к вашему дому?

— Да, можете с-сказать магу, что дракон приглаш-шает его отобедать вмес-сте.

А когда Коннор выбежал из кабинета, хозяйка места вспомнила о не менее главном для всей Тёплой Норы и деревни.

— Как вы думаете, те трое или подобные им ещё раз сюда явятся?

— Вряд ли, — задумчиво, явно вспоминая, сказал Джарри. — Когда они со всех ног удирали от нас, чего мы до твоего рассказа не понимали, было видно, что они сюда больше ни шагу.

— Спасибо, — с облегчением сказала Селена и пошла к двери. Мужчины вставать и не думали. Кажется, после её ухода они хотели наедине обговорить текущие и проявившиеся дела.

Переход с веранды через короткий коридор в гостиную ознаменовался странным запахом. Нет, Селена привыкла, что в гостиной, несмотря на распахнутые в жаркий летний день окна, кроме солнечных запахов усталой травы, постоянно пахнет потом от детской одежды и обуви. Ну, плюс ко всему сейчас пахнуло ещё и из столовой — сытными ароматами горячего и жареного. Но в волне запахов она уловила неприятный, острый запах чего-то знакомого, чего быть здесь не должно.

Огляделась. В ожидании обеда старшие ребята ещё не все собрались в гостиной. Зато малышня вся. Наверное. Сгрудилась в своём уголке, изучает что-то.

Так, не видно Вильмы.

— Кто-нибудь знает, где Вильма?

— Волчата Тибра покусали Вади, — объяснил Хаук. — Она повела его на второй этаж, чтобы прижечь укусы.

Селену это сообщение немного озадачило: Вади, сам оборотень, дал себя укусить? Потом сообразила. Дети играли — и не заметили, как покусали друг друга. Это потом, когда Вади вернулся в человеческую форму, он заметил кровоточащие ранки. Или заметила Вильма, которая тут же воспользовалась возможностью попрактиковаться в полученных от Бернара знаниях и умениях. Что ж. Кажется, малыши без неё неплохо соблюдают дисциплину... Но запах...

Приглядевшись, хозяйка места обратила внимание, что малыши, кажется, собрались посидеть на любимом ковре. Только Гарден и Риган, заложив руки за спину, слегка склонились с краю, словно наблюдая за тем, что происходит в центре ковра. Недоумевая, почему они так притихли, предполагая, что они собираются слушать Ирму или её игру на лиире, Селена осторожно подошла к ним и взглянула.

На распластавшемся на полу, вздыхающем от безнадёги Пирате сидели Ирма и Моно (видимо, как самые тяжёлые), между ними устроился двойняшка Вилл. Берилл обеими руками с трудом удерживал собачий хвост в неподвижном положении. Оливия, раскрыв от напряжения рот, раскрашивала этот хвост светло-золотой краской из банки, которую для неё держал Брин, малыш-человек. Остальные малыши легли на собачьи лапы, чтобы те не трепыхались, а девочка Илмари обнимала башку Пирата, что-то нашёптывая ему утешительное.

Время от времени Ирма тихонько напоминала:

— Оливия, Вильма скоро спустится! Давай быстрей!

— Нельзя, — вздыхала девочка-эльф. — Краска брызгается!

— Зато красивенько! — наставительно говорила волчишка. — Я же говорила — у тебя получится!

Собачьи глаза застыли на хозяйке места, узнали, и Пират душераздирающе воззвал о помощи.

Ни слова не говоря, у Оливии Селена отняла кисточку и сунула её в банку с краской, которую тут же отобрала у Брина. Быстро оглядела всех: нет, Оливия была очень аккуратна. Нигде: ни на её руках, ни на руках помощников — ни капли краски. Затем, благо сразу сориентировалась, схватила накидку с сиденья кресла и закутала в неё несчастный собачий хвост.

— Сидеть! — грозно сказала она Ирме, которая чуть не сбежала. — Сидеть, пока не скажу, что можно!

Колобок Моно зажмурился так отчаянно, так утопил маленькие глазки в качающихся щеках, как будто ожидал самого зверского наказания. Испуганный Вилл, загипнотизированно глядя на хозяйку места, начал вставать, но та подтвердила приказ:

— Сидеть!

Убедившись, что малышня подчинилась, Селена оглянулась и позвала:

— Моди, Хаук! Подойдите сюда! — А когда старшие мальчики подошли, она сказала: — Хвост Пирата вымазан свежей краской. (Мальчишки присвистнули.) Попробуйте отвести собаку, придерживая накидку, чтобы не размазать краску везде, к мастеру Александриту. Он здесь ещё не появлялся, а значит, всё ещё в мастерской. Может, он найдёт возможность снять с хвоста краску. Я — за вами, с этой краской.

В гробовом молчании малышня следила, как двое ребят вцепились в холку Пирата, ужаснувшегося новой напасти, и повели его на выход. За спиной Селена услышала звонкое негодование Ирмы:

— Но ведь красивенько!

Обернувшись, Селена заметила:

— Ты считаешь, Кам был бы доволен? — И, сообразив, что Ирма может ответить: "Конечно!", быстро добавила: — Что вы без его разрешения его собаку изменили?

— Ну-у... — надулась волчишка.

А хозяйка места локтем подтолкнула дверь закрыться.

Навалилась на неё спиной, чтобы малыши сразу не открыли, — и рассмеялась.

Сколько пришлось держаться, чтобы не расхохотаться прямо в гостиной! Бедный пёс, который столько вытерпел, пока его раскрашивали! Бедные дети, которые так здорово всё придумали и организовали, — и тут пришла грозная Селена и объяснила, что дело это чуть не подсудное!.. Уже шагая по каменистой тропке к мастерской Александрита, Селена с улыбкой подумала: а кто придумал покраску? Что-то ей показалось — именно Оливия. А загорелась идеей и её реализацией, представив "красивенькую" картинку, Ирма. Любопытно, как малолетние бандиты стащили из мастерской краску?

Не забыть бы, вернувшись, объяснить, как опасна такая краска для любого живого существа.

Не забыть бы ещё после обеда отловить Космею и предложить ей вести уроки рисования среди малышей. Викар с Асдис уехали в город, к родителям, на время летних каникул. Учебка работает только для магов. Может, после первых уроков рисования дети начнут сами раскрашивать своих воздушных "змеев"? Рисуют же они бесконтрольно на обычных альбомных листах?

Александрит шёл навстречу. Услышав о происшествии, вздохнул и покорно повернулся к мастерской. У самой двери спохватился и забрал краску у Селены.

— Дальше мы сами, леди Селена. Мой недосмотр — мне и отрабатывать.

— Александрит, я попрошу Веткина, чтобы он поставил ваше горячее, как только вы придёте. И для мальчиков тоже.

Моди исподтишка вздохнул. Он не каялся вслух, но знал, что надеются обычно на него, если Вильма бывает занята и не может проследить за малышнёй. И чувствовал себя виноватым. Вильма — человек понимающий, но хотя бы раз напомнит ему о провинности. Поэтому Селена не стала ничего мальчишке говорить, только и ему, и Хауку напомнила:

— Как придёте, обед для вас тоже будет горячий.

Когда она вернулась в гостиную, там уже шумела вся толпа обитателей Тёплой Норы. Подростки весело переговаривались, громко вспоминали самые интересные моменты первой половины дня, договаривались насчёт рыбалки. Селена заглянула в уголок младших. И поняла, кто стащил краску. Берилл плакал навзрыд. Его не было слышно в общей гостиной лишь потому, что сидел он на коленях, уткнувшись лбом в угол. Рядом с ним обливалась слезами Ирма, а растерянная Оливия стояла над ними, ничего не понимая. Остальные малыши, глядя на них, тоже уже начинали подёргивать носишками, явно собираясь присоединиться ко вселенскому плачу. Совершенно растерянная Вильма старалась допытаться, что именно произошло за время её отсутствия.

Последними в гостиной появились ребята из братства.

Мирт заглянул в детский уголок, после чего бегом бросился к Селене, отошедшей в общую гостиную.

— Что у них случилось?!

— Раскаялись в содеянном, — размышляя, решила та. — Они молодцы, что поняли свою вину. Всё. Пошли утешать. Давай. Ты берёшь Оливию, я Берилла... Эй, Колин, пошли уговаривать Ирму не плакать!

— Ирма плачет? — поразился мальчишка-оборотень и кинулся к сестрёнке.

За минуты до появления взрослых вся Тёплая Нора сосредоточилась в тесном детском уголке. Малышей разобрали на руки, не обращая внимания на их слезливые жалобы, и качали так, словно вознамерились укачать до беспамятства.

Селена встретилась глазами с Хостой, принёсшей корзину со Стеном, изумлённо поглядывающим вокруг, и грустно улыбнулась: она чаще держит на руках своих приёмных, чем родного. Но Берилл, прильнувший к ней, сейчас и правда нуждался в её поддержке, поэтому она и гладила его по голове, время от времени промокая его слёзы платочком.

В общем, когда Александрит с двумя мальчишками вошли в гостиную, они все оторопели от одного взгляда на происходящее. А Селена — оторопела, глядя на Пирата, спокойно стоявшего между мальчишками. Хвост у него был слегка влажный, без единого намёка на краску. Но только хвост. Сам пёс был абсолютно сухим. Как они этого добились? А потом дошло ещё кое-что: они пришли слишком быстро!

А разгадка оказалась проста: следом за ними, чуть припоздав, вошёл Бернар.

И, когда Берилл перестал реветь на руках старшего брата, признавшись в воровстве краски, когда перестали реветь и успокоились остальные, когда начался обед, Селена за своим столом взрослых выяснила: старый эльф-целитель, шедший на обед, заметил странную процессию к мастерской и решил поинтересоваться, в чём дело. И сейчас парень-вампир и мальчишки были горячо благодарны ему за небольшое вмешательство: Бернар чисто медицинским заклинанием отделил краску от шерсти собаки.

— Есть такое заклинание? — переспросила Селена. — Медицинское?

— Да. Иногда надо быстро прочистить рану от мусора, попавшего в неё. Вот тогда и используется заклинание отделения. Ну а чтобы Пират не боялся и не пытался сбежать, опять-таки пришлось успокоить его заклинанием. Не тревожьтесь. Спустя час он снова будет обыкновенным трусишкой Пиратом.

Далее разговор свернул на общие темы, а Селена в очередной раз принялась раздумывать над своим: эльфы в Тёплой Норе все разные, но все тесно связаны с другими обитателями дома. Как ни пыталась она представить жизнь, после того как будет найден Рунный Смарагд, воображение напрочь отказывало увидеть "своих" эльфов надменными божествами... Рассеянно приоглядывая за столом братства, она заметила, что Коннор исподтишка следит за Миртом. Тоже об этом думает? Не надо было говорить старшему сыну о последствиях их путешествия. Мирт может почувствовать его отношение. Если только... Прищурившись, Селена вздохнула: вокруг Коннора мерцало прочнейшее защитное поле.

... Следующие два дня, привычно насыщенные примерно такими же домашними неожиданностями, пролетели незаметно. В тот же день, к ужину, вернулся из своего межпространственного путешествия Колр и утешил посвящённых довольно странным сообщением, что в руках дракона Рунный Смарагд потеряет своё антисоциальное воздействие. Главное, если артефакт найдут, — не дать ему попасть в руки эльфа. А уж потом Вальгард найдёт возможность сделать так, чтобы артефакт переиграл расстановку сил в государстве без унижения других за счёт обожествления некоторых.

Про себя Селена подумала, что впереди слишком много случайностей. Ведь с ними идут два эльфа: один — мальчишка, другой — взрослый опытный воин.

Вечером, укладываясь спать, она поделилась своими раздумьями с Джарри.

— Мы уже решились идти, — пожал плечами семейный, склонившийся над кроваткой младшего сына. — И этого решения не изменить. А там уж, предупреждённые, будем настороже. Надеюсь. Да, кстати, завтра на тренировки к заводи пойдёшь и ты.

— Зачем? — изумилась Селена.

— Колр напомнил, что камни ты будешь бросать, но очень точно рассчитывая их силу. А ещё напомнил, что сила в подземном городе более концентрированна.

— И что?

— Ты должна научиться чувствовать соразмерность каждого своего взрыва, — объяснил Джарри. — Потому что там, в подземном городе, это чутьё слегка изменится, но останется инстинктивным для тебя. Ты будешь знать, что один камень в том концентрате будет взрываться с большей силой, чем обычно. И тогда сумеешь опять-таки регулировать силу взрыва.

— Так. Насколько я поняла — главное, чтобы я чувствовала эти взрывы, — с небольшим недоумением уточнила Селена.

— Всё правильно.

— Ну ладно, потренируемся.

Два дня тренировок, когда её с камнями до машинального расчёта силы гонял Колр, заставили её прочувствовать, что такое будет — это их путешествие.

А вне тренировок она втайне от других готовила взрослых и подростков к жизни без хозяйки места. В Тёплой Норе она оставляла маленькую, но сплочённую компанию, которая должна была сделать так, чтобы изменений в следующие дни здесь никто бы не прочувствовал. Хоста, Анитра, Вильма — на их плечах теперь будет Тёплая Нора. Бернар, Александрит, Корунд и Вилмор — станут её временной защитой.

Вечером третьего дня машина отъехала от Пригородной ограды.

У ограды остались две фигурки: Хоста с корзиной (Селена не хотела, но на всякий случай попрощалась с младшим сыном) и Лада. Девочка-маг Коннору не сказала ни слова, но постоянно старалась встретиться с ним взглядом, чтобы улыбнуться ему. К удивлению Селены, старший сын здорово смущался, а в машине забился в такое место, чтобы не видеть из окна Ладу. Правда, когда отъехали, он не выдержал и приник к окну. Братство и Эрно не смеялись, когда он нерешительно помахал рукой...

Город встретил волнениями. Указ о мобилизации уже был озвучен. На усиленные патрули натыкались буквально на каждом шагу. Поэтому к Старому городу магов подъехали совсем затемно. В условленном месте нашли одинокую фигуру ожидающего их Ильма. Здесь же оставили машину и пешком пошли к храму некромагов.

Глава пятая

Старый город магов жил и дышал. Обходя специализированные храмы, Селена видела яркие живые огни, слышала суховатые приказы и распоряжения, приглушённые разговоры или молодой, а то и детский смех. Ближе к позднему вечеру, правда, многие храмы постепенно успокаивались, и от них слышались лишь размеренные шаги сторожей; узкие же улочки освещались только факелами, установленными на специальных площадках...