Синто ч.2. Героев по-прежнему нет.

А мне, как говорит Ронан, как с гуся вода. Я поклонилась и ответила:

— Увы, такие виды секса я не практикую, но если генерал Кахадзе желает, я найду красавиц, которые исполнят его желания.

Бедные послы, вот-вот грохнутся в обморок, оттого что забыли, как надо дышать. Еще бы, столько потрясений сразу.

— Простите несдержанность генерала, леди, — в полной тишине прозвучал холодный голос подполковника. Значит, правда, что он тут старший. Когда мне сказали, что он, возможно, Полномочный Представитель, я лишь посмеялась про себя, но, похоже, зря. Я поклонилась в его сторону, давая понять, что жду ответа на извинения.

— Что значит дуэль до первой травмы? — так же холодно поинтересовался он.

— Дуэль с тем, кого вы изберете, — сказала я. Глаза Лепехина хищно блеснули. — У меня есть право стараться сделать так, чтобы травма не была смертельной.

— Чья травма? — уточнил подполковник.

— Моя.

— А если пострадает ваш соперник?

— Значит, я плохо извинилась.

Кто-то из военных скривился, показывая, что, мол, большей глупости в жизни не слыхивал.

— Леди некст Викен, — голос подполковника стал обманчиво вкрадчивым, — а почему именно вы, девятнадцатилетняя девушка, приносите извинения?

Я изобразила удивление.

— Потому что это моя ошибка.

Секунду мы мерялись взглядами. Да, конечно, мы, синто, пытаемся сделать хорошую мину при плохой игре. Мы прикинулись, что никакой попытки уничтожить крепость Китлингов не было, что все те часы переговоров с 'Атакующими' просто недоразумение, вызванное тем, что был выпущен газ на командном посту, и были заменены руководители крепости. Все знают, что лгут. Но зачем нам сейчас тыкать пальцем в того, кто в сотни раз сильнее, и кричать: 'Предатель! Захватчик!'. Так ведь можно его и разозлить. Лучше попытаться соблюсти нейтралитет и дать выпустить пар, сорвать злость на маленькой женщине.

— Извинения приняты, — раздалось в полной тишине. Кто-то испустил тихий досадный возглас. Лепехин смотрел, как пес, у которого изо рта вырвали кость. Он-то чего на меня взъелся? Я бы еще поняла, если бы Крутецкий злился, но тот спокоен.

Я склонилась в благодарственном поклоне, низко, в пояс.

— А что у вас там? — продолжил разговор подполковник, глазами указывая на сумку-мешочек. Вот дура, с инфокрисов надо было начинать.

— Это информация, которой вы интересовались, и кристаллы-отчеты о лечении господина Крутецкого, — отозвалась я, кладя мешочек на ближайший столик. Хоть у Крутецкого наверняка стояли качественные блоки против зомбирования, но вежливость обязывала предоставить доказательства того, что мы не пытались делать ему гипновнушений и прочего насилия над разумом.

— Спасибо.

Похоже, когда говорит 'подполковник', все молчат.

Я опять поклонилась.

— Имею честь пригласить вас, господа, на праздничный обед по случаю победы над пиратами. Отпраздновать, как и положено союзникам.

— А пользование анализаторами не испортит праздник? — ехидно поинтересовался Лепехин.

— Как вам будет угодно, — с полупоклоном отозвалась я.

Лепехин

Витька, дурак, как он мог? Ему что, вообще крышу снесло? Мало того, что он не подал приказа на атаку, так ведь и сорвалось все. Теперь поди докажи, что он не потворствовал этим синто с самого начала. И ведь сколько лет знаем друг друга... А теперь все; наверное, это последняя его операция, таких провалов не прощают, будет сидеть на краю леса, хризантемы выращивать. Ненавижу! Ненавижу их всех! Кто теперь вместо него? Не заденет ли рикошетом и меня? Да что ж ты, друг, сидишь с блаженным видом, тебя чуть на тот свет не отправили, а ты спокоен как удав.

'Надо уметь проигрывать, Саня'. Тоже мне, смиренный нашелся. Блин, если я с ним не поговорю, я за себя не отвечаю. Неужели он им помог? Нет, не может быть. Сейчас с ним Представитель беседы беседует, а потом я за него возьмусь.

— У ворот эта... некст Викен.

Точно, она, тварь. Ни кожи, ни рожи, грудь отсутствует как класс, и чем только, спрашивается, мужиков берет?..

— Пропусти в дом, и соберитесь все в гостиной, — скомандовал Представитель.

Зашла, такая трогательно беззащитная, сука. Что ж ты с Витькой сделала? Когда Кахадзе ей выдал, готов был подписаться под каждым словом. От ее поклонов уже тошнит. Обломал Представитель с дуэлью, уж у меня бы она, как ни старалась, а получила бы смертельную травму. Обед еще этот, полония им всем в тарелки налить. Твари!

— Что с тобой? Ты сам не свой, что ты прыгаешь от злости-то?

— Да, Виктор, я прыгаю от злости, оттого что мой напарник, с которым мы восемь лет успешно работали, ведет себя как зомбированный идиот!

— Из нас двоих сейчас ты похож на зомбированного и не способен мыслить.

— Вот как! Ну так разъясни мне, дураку, за каким чертом не сработала пушка и нам явственно угрожали распылением? А?

Он все понял.

— Саня, я не знал, что их психованный Хорес-Китлинг еще и кибернетик от бога. Я начал что-то подозревать, когда они дали спокойно крутиться крепости с полузаряженной пушкой. И тестирование, и первый выстрел прошли отлично, ничего нельзя было заподозрить.

— А как ты выпустил этого кибернетика из виду? Почему?

— Потому что не знал о нем. Ну, комендант Хорес-Китлинг, ну, орал он припадочно, когда 'Мозжечок' подключали, и не по делу орал. Я случайно увидел, как техники уважительно с ним по каким-то вопросам общаются как с авторитетом, но не до того, не до осмысления тогда было...

— Конечно, ты с этой сучонкой заигрывал, — вырвалось у меня.

— Прекрати на меня наезжать! Против меня играла она — а это, знаешь ли, не просто девочка, какой она прикидывалась сегодня, телохранители эти чертовы, и Хорес, и весь персонал этой крепости, против нас девятерых, а по сути, против меня одного. Почему ты не выторговал, чтобы нас было двое, как всегда? Она провисела на мне весь первый день, когда комендант ЛИЧНО монтировал обманку. Ты много знаешь комендантов, способных обмануть переносной ИскИн? Ты бесишься! Тебе не хочется терять проверенного напарника! Знаешь, меня тоже на пенсию пока не тянет. Но случилось то, что случилось!

У меня отлегло от сердца, но, скажем так, не до конца.

— Почему ты не давал команды на атаку?

— Понимаешь, сам я получил весьма странный приказ 'действовать по обстоятельствам'. А обстоятельства были такие, что я был почти уверен, что ничего не выйдет. Да и потом, Представитель меня сейчас очень подробно расспрашивал, но ни в чем не упрекал и ничем не грозился за срыв операции.

— Может, он тебя списал уже и не тратил лишнего времени, — неуверенно возразил я.

— Может... А может, его устроило такое развитие событий, мы ж не знаем его планов и резонов. Но меня это уже не спасет... — задумчиво добавил он.

Да, ожидали наши руководители такого поворота или нет, но Витьку в любом случае назначат виноватым. Я покачал головой. От злости, переполнявшей меня последние сутки, ничего не осталось. Я случайно глянул ему в лицо, на нем было опять это задумчиво-мечтательное выражение, которое меня выводило из себя.

— О чем ты думаешь?

Он пожал плечами.

— Интересно было бы узнать их получше.

Во мне опять все вскипело.

— Да что ты несешь? Тебя точно обработали!

— Да прекрати ты! — раздраженно прикрикнул он. — До тебя никак не дойдет, что я сброшен со счетов. Пойми! Скоро. У тебя. Будет. Новый напарник! Обдумай эту мысль! Привыкни к ней.

Я молчал, он прав. Я действительно не могу смириться с мыслью, что все, МЫ — кончились. Теперь будет Я и еще кто-то, если будет.

— А я действительно, хочу узнать их получше, потому что никто нас так красиво не обыгрывал. Даже то, что прислали ее извиняться, эту малолетку сопливую. Ты много знаешь малолеток, которые бы не пыжились и не старались состроить из себя нечто большее, чем они есть? И... я не всегда мог понять, когда она врет... Чтоб я — и не чувствовал лжи! А? Каково?

— Ты втюрился, старый болван.

— Сам ты болван, Саня. Тебя бесит, что я не рву на себе волосы от горя, что буду крайним, и теперь меня уволят?

Блин, он попал в точку, я расстраиваюсь больше, чем он, и это меня действительно бесит.

— Ну и почему же ты не рвешь на себе волосы от горя?

— Не знаю. Устал, наверное. От всего.

— Тогда тебе пора на пенсию! Там твое место! А еще лучше сразу в гроб!

И я, понимая, что могу сейчас набить ему морду, вылетел из комнаты. Пенсия! Для меня пенсия сейчас — это дети-студенты, ожидание внуков. А для него? Бобыль бобылем, даже ублюдков где-нибудь на задворках не наплодил. Останется без работы — подохнет как пес от отсутствия цели в жизни.

— Майор Лепехин, тут сообщение с Грома-2.

'На внешней границе сектора Синто обнаружен пиратский корабль класса яхта. Экипаж, за исключением одного человека, погиб из-за неисправности в системе жизнеобеспечения. Выживший — мальчик тринадцати лет, беженец с Дезерта, прибился к пиратам три месяца назад'. Беженец с Дезерта, говорите... Ну-ну. Пацана в разработку.

Через два часа.

'Синтский истребитель тяжелого класса под управлением Шур-Бялко, просит стыковки, а также заявляет права на пленника, снятого с пиратского корабля класса яхта'.

Фиг вам, а не пленник. Стыкуйтесь и держите этого полоумного шурбялку, который в одиночку прилетел что-то требовать.

Через пятнадцать минут.

— Майор Лепехин, доложите мне о ситуации с заложниками, — голос Представителя можно точить как коскату.

Докладываю.

— Отдайте им этого ребенка и выпустите истребитель! И впредь не проявляйте самодеятельности в ситуации, когда МЫ все еще заложники! Вам ясно?

— Так точно.

— Похоже, что без Крутецкого вы начинаете делать ошибки, как, впрочем, и он без вас. Сиамские близнецы.

Я молчал, никак не реагируя.

— Впереди у нас обед, — уже спокойным деловым тоном продолжил Представитель, — я вас настоятельно прошу вести себя сдержанней, чем сегодня утром.

— Так точно.

— Я планирую маленькое... развлечение, если получится. Ваша задача — лично страховать меня, будет прямая связь. Возьмете не больше двух человек в помощь. На Крутецкого не рассчитывайте, у него свои ходы.

— Простите, развлечение?

— Я хочу после обеда напроситься на неформальное общение.

— Но они уже уверены в том, что вы Полномочный Представитель.

— Но выгляжу-то я по-прежнему на двадцать лет. Если они практикуют ранний вход во взрослую жизнь — в тринадцать лет уже агентом к пиратам, в девятнадцать руководить военной операцией, значит, нет ничего необычного в двадцатилетнем Представителе. А в двадцать позволительна некоторая беспечность и даже глупость, не так ли?

— Зачем вам это? — осторожно спросил я.

— Я хочу их понять, мы столкнулись не с тем, что ожидали.

Еще один, подумалось мне.

Даниэль

Два дня прошли в томительном ожидании, инфосеть молчала, как будто ничего не происходило. И для большинства синто действительно ничего не происходило, они же не знали о срочном созыве Совета Безопасности. На третий день, рано утром, все визоры включились сами по тревоге и объявили эвакуацию женщин и детей в убежища, объяснив это тем, что пираты совершили наглое нападение, и на планету могут падать обломки кораблей. Паники не было, по крайней мере, в нашем районе.

Наверное, каждый нарисовал знак Судьбы на ладони, я тоже... Ара-Лин, моя половинка, она ведь там, над нами... Знать бы хоть чуть больше... Беспокойство за нее лишало меня сил, заставляя сидеть, свернувшись в клубок где-нибудь в углу. Не припомню худшей пытки, чем эта пытка неизвестностью.

Приходил шериф, сказал, что поступил приказ эвакуировать и меня тоже. При мысли, что я буду находиться среди людей, что они увидят, как меня ломает... Я ответил ему, что если хочет, может тащить меня на спине к убежищу, сам я не пойду. Тащить он не захотел. Сутки в ступоре, с включенным визором в ожидании хоть каких-то новостей. Действительно, падали обломки, но попали в дикие земли. Полтора суток. Вернее, тридцать один час. Тревогу отменили, людей выпустили из убежищ. Опять пришел шериф, спросил, почему я так себя веду, ведь она из посольского рода. Я посоветовал ему почитать ее эгофайл. Он так и сделал, тем более что эгофайл был выведен на визор, и я выставил его обновление на пятиминутное, боялся, что появится строчка с датой смерти. Шериф почитал, хмыкнул и как-то незаметно ушел. А через час перезвонил.

— Жива твоя некст Викен. — Меня подбросило, я не успел задать вопрос, как он ответил: — Через Грюндеров узнал, а ты выйди из ее эгофайла, додумался тоже — пятиминутное обновление, совсем сбрендил?

— Шериф... — я видел, что он что-то недоговаривает.

— Жива, я сказал!

— Она в регенераторе, да?

— Да. А сейчас, у меня и так полно дел, помимо того, чтобы тебя, психа, успокаивать, — и он отключился.

Я вышел из эгофайла и заметался по комнате. Так, что с ней может быть? Если пошла пилотом — то космообморожение, а это, как правило, руки. Но с чего бы ей идти простым пилотом, после того как она командовала их сотнями? А если не пилотом, то где и как она могла получить повреждения? И какие? Как и через кого узнать хоть что-нибудь? Грюндеры отпадают, я и так испытываю их терпение. Эзра! Только захочет ли эконом разговаривать со мной? Проверим. Хорошо, что глянул в зеркало перед звонком — ну точно, модификант перед смертью, бледный, мешки под глазами. Как мог, привел себя в нормальный вид. Позвонил. Как и следовало ожидать, старик не рад был меня видеть и ни о чем не хотел говорить. Я и не подозревал, что могу быть столь красноречивым. Я уговорил его узнать, что с ней, потому что он и понятия не имел, где она сейчас. Ну да, не следует эконому лезть в дела хозяев. Тем не менее через полчаса, за время которых я покусал все пальцы настолько, что будут синие отметины на ногтях, он перезвонил. Выглядел расстроенным, сказал, что у нее отравление газом, что в крепости был какой-то несчастный случай, что состояние было тяжелым, но она уже идет на поправку.

На поправку — эти два слова я твердил все время, я даже смог себя заставить выполнить привычную работу в саду. На третий день, после того как всех выпустили из убежищ, был объявлен праздник по случаю победы над пиратами, которые вторглись в наш сектор и обнаглели настолько, что пытались прорваться к планете. Все были страшно рады, что это всего лишь пираты, а не какой-то из сверхсоюзов. Было также объявлено, что помощь в отпоре пиратам нам оказали русы. Эту весть все встретили как-то задумчиво, я бы даже сказал, настороженно. Синто вообще привыкли читать между строк, учитывая политику, проводимую государством: 'Меньше знаешь — крепче спишь'. Праздничный обед, по обычаям русов, будет проведен в посольском центре в синтском админкорпусе. Удивительно, как это выпустили в эфир столь подробную информацию? Зато я точно знаю, куда мне надо.

Быстренько собравшись, через полтора часа я был на месте. Я не учел лишь того, что праздник праздником, а допуск допуском, а его у меня не было. Не было у меня права находиться в посольском центре, я там не работал, и мои родственники или друзья там тоже не работали. Мягко выставленный за периметр охраной, я сел прямо на траву, думая, что же делать. И почему я не попросил у Ронана код его голосового браслета? Был бы хоть шанс что-то предпринять. Вдруг мой браслет пискнул неопознанным вызовом.