Синто ч.2. Героев по-прежнему нет.

Разговор перекинулся на поданные кушанья. Русы расхваливали многообразие рыбных блюд и поинтересовались, почему мы не употребляем мясо. Мы ответили, что животноводство слишком дорого, синтетические корма для нас неприемлемы, а выпас требует больших территорий. А на границах? На границах — крысодлаки. На границах стараются даже собак иной раз не держать, потому что одно убитое животное — это кладка крысодлака на десять-пятнадцать особей.

— А кролики? — спросил Крутецкий. — Их же можно в клетках держать.

— Кролики? — обескуражено переспросил некст Ларин.

— Они бывают очень крупными, — тут же вмешалась леди Шур — У нас маленьких кроликов дарят детям, как домашних любимцев, так что... — пояснила она Крутецкому. Тот, извиняясь, развел руками.

— Мой сын пытается кролика 'раскачать', заманивает в колесо морковкой, отмеряет нагрузку... — заметил некст Ларин. — Даже не знаю, как и реагировать на это.

— Это нормально, — ответил ему Китлинг. — Я в детстве попытался бабушкину кошку 'раскачать', посадил ее на голодание...

Все прислушались.

— Весь день стоял дикий крик, кошка начала тренироваться, прыгая на меня с возвышений, а вечером бабушка покормила животное и объяснила, в чем я не прав.

Все посмеялись. После этих историй настроение за столом стало более расслабленным и чуть-чуть домашним. Мы довольно долго переговаривались, темы разговоров причудливо менялись — то о крысодлаках, то о системе здравоохранения, то о фермерах-арендаторах, то об отсутствии у нас индустрии сериалов. Да, мы могли снять стереофильм часов на пять и разбить его, но безумия серий на сто, такого не было. А что же делают люди по вечерам, если они визор не смотрят? Гуляют в садах, играют с детьми, играют в командные игры или ходят в гости, да мало ли существует интересных и полезных занятий. Короче, говорили обо всем и ни о чем. Надо отдать должное нашим гостям, они не касались в своих вопросах политики или экономики.

Когда обед, плавно перетекший в ужин, все же завершился, у всех было то благодушное настроение, какое бывает после вкусной и обильной еды. Потихоньку мы стали разбредаться. Те, кто не был увлечен беседой, вставали, негромко благодарили, раскланивались и уходили. Я тоже решила не задерживаться и ушла третьей, и уже предвкушала здоровый сон, когда мой браслет завибрировал неопознанным вызовом. Я вставила наушник.

— Привет, это я, узнала? Забей мой код, — без перерыва протараторил Грюнд.

— Привет. Узнала, — отозвалась я, не зная, что еще сказать.

— Слушай, у нас тут маленькая вечеринка некстов у Штайне, прилетай. А? На девчонок своих посмотришь... Или ты не хочешь с ними общаться?

Ага, они пригласили гейш из Дома Ланы.

— Хочу, только я еще и спать хочу.

Он рассмеялся.

— Ну, тебя то никто плясать не заставит, полежишь, подремлешь, если все так плохо. Ты не восстановилась еще?

— Грюнд, дай мне подумать.

— Ну, думай... Перезвони, когда надумаешь, — и он отключился.

Пока я разговаривала, ко мне подошел подполковник и остановился на расстоянии, давая мне возможность закончить разговор.

— Чудесный вечер, — сказал он с обаятельной улыбкой. Я напряглась. Подполковник Щедрин был способен вскружить голову любой женщине, этакое сочетание веселой открытости и мужественности. Но он был Представителем, значит, эта открытость всего лишь маска.

— Да чудный, — отозвалась я.

— Мы завтра вечером улетаем, а я так и не видел Синто.

— Я думаю, что можно будет организовать завтра экскурсию... часа на три?

— Да, три-четыре... А что, ночной жизни на Синто нет вообще?

Я пожала плечами.

— Вроде бы есть...

Он рассмеялся.

— Ну, раз есть, то покажите мне ее.

Я лихорадочно соображала, чего же он хочет на самом деле. Защиты против зомбитехник у меня нет, ее ставят, только если есть непосредственная опасность, а чего еще он может хотеть? Как быть? Послать его в русское посольство или пойти на поводу? Учитывая, что я генератор неприятностей, я выбрала второе. Созвонилась с Грюндом, сказала, что приду не одна. Он не обрадовался такому, но согласился. Щедрину объяснила, что идем на частную вечеринку, и без обиняков поинтересовалась, как он решит проблему с охраной, нам не нужен еще один скандал. Он перезвонил куда-то, оставил сообщение, объяснив мне, что его будут отслеживать по оргмаячку. Что ж, неплохо, оргмаяк включает тревогу, если его снять или если у хозяина резко меняются жизненные показатели, выброс адреналина или наоборот замедление процессов.

Когда мы подлетели к поместью Штайне, Грюнд вышел нас встречать. Они с подполковником уставились друг на друга. Да, когда первый раз видишь высокого, худого, откровенно некрасивого альбиноса с черными глазами, можно опешить.

— Это же... подполковник Щедрин? — переспросил меня Грюнд.

— Да. А ты кого ждал?

— Ну не его, уж точно. Проходите, гости... — и шепотом добавил мне: — Ты совсем сбрендила, ВикСин.

Я шутливо показала зубы, намекая, чтобы он был поосторожнее с оскорблениями. Мы прошли в сад, в большую беседку с помостом для танцев посредине и удобными диванчиками по краям. Трое незнакомых молодых мужчин и пять девчонок, все старые знакомые.

— Саламандра! — взвизгнула Искра высокая, стройная, с копной рыжих волос. Девчонки стайкой слетелись ко мне.

— Как дела? Где пропадала? Почему такая уставшая? Тебе не идет официальное платье, слишком тяжело для тебя. Ты надолго домой? Или опять улетишь? Когда поболтать придешь?

Все вопросы задавались одновременно, при этом каждая норовила обнять и поцеловать.

— А кто это с тобой? — опять голос Искры раздался громче всех, девчонки дружно посмотрели на руса, тот почувствовал себя дичью на охоте.

— Да, кто этот неизвестный красавчик? — поддержала Искру Снежинка, полная ее противоположность — блондинка ангельского типа, с необычно серьезными светло-серыми глазами.

— Это рус, подполковник Щедрин, — представила я.

— Ру-ус... — протянуло несколько голосов.

— Да. И он очень устал, — твердо сказала я. Эта фраза-сигнал означала то же, что и белая маска или белая метка у гейши — секс не предлагать.

— Какое хамство с твоей стороны, привести такого красавчика-руса уставшим! — тут же отозвалась неугомонная Искра. Девчонки дружно рассмеялись, как будто колокольчики зазвенели. Несмотря на мое предупреждение, ни одна не отвела глаз, каждая флиртовала взглядом.

— Ну, спасибо, ВикСин, удружила, — раздался наигранно злой голос Грюнда. — Котята получили новую игрушку, и старые заброшены.

Зефир и Снежинка тут же подскочили к Грюнду и поцеловали его в щеки с двух сторон, причем Зефир пришлось для этого подпрыгнуть.

Щедрин потихоньку оправлялся от шока. Девчонки попытались забросать его вопросами, но я опять пресекла их попытки.

— Бука! Если привела его для себя, так и скажи, — нежным голоском пропела Снежинка.

— Вы меня удивляете, девчата, с каких пор принято на гостя с вопросами набрасываться? — пристыдила я их.

Перебивая девчоночий щебет, Грюнд познакомил нас с хозяевами вечера, все трое трудились в сфере гражданской безопасности — выездные следователи, занимались делами, не входящими в юрисдикцию шерифов.

Короче, через десять минут статус-кво был восстановлен, девчонки вернулись к следователям, и только Искра и Снежинка остались со мной и русом. Они наперебой рассказывали новости, не забывая бросать взгляды на Щедрина. За последний год многие повыходили замуж, вон и Зефир собралась. Действительно, Зефир уделяла внимание только одному мужчине, в то время как остальные красавицыуспевали стрелять глазками во всех направлениях.

— А как дела у Лютика? — спросила я. Лютик, увы, не могла или не любила себя сдерживать в желаниях и была явным кандидатом на ношение черного браслета. Ведь одно из главных умений гейши — балансировать между неприступностью и уступками нормальным человеческим желаниям. С одной стороны, женщина, которую невозможно завоевать, неинтересна. С другой — та, которая достается легко, вчера одному, а послезавтра другому, уже не гейша, а 'черный браслет'.

— Лютик! Представляешь, она замуж вышла! — жарко зашептала Снежинка.

— Ты что!..

— Да! Такая любовь! Он — Бялко, персональный ранг — второй. И где только они встретились, непонятно. Но он ее за шиворот и к себе в дом, а она... Представляешь, она счастлива. Сейчас уже с животиком, маленьким пока.

— Да, Судьба иногда улыбается, — ответила я. Хорошо, что Лютику попался такой человек, который может взять за шиворот, ей такой и нужен был.

Тем временем зазвучал моди-ситар, приглашая к танцу.

— Саламандра, ты будешь танцевать? — строго спросила Искра. Я отрицательно покачала головой.

— Ну и ладно. Хотя жаль... Я буду танцевать для тебя.

Она выскочила в круг и закружилась, в ее движениях не было сексуальности, лишь радость и сила.

Щедрин смотрел на это со странной смесью удивления и неверия. Как иногда тяжело понять иностранцев.

— А почему Саламандра? — спросил Грюнд.

— Потому что, танцуя, поджигает помост, — со смехом отозвалась Снежинка.

— Грюнд, ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила я, когда Снежинка что-то рассказывала Щедрину.

— Ну...— Он собрался с духом. — Я сказал отцу, что женюсь только на тебе. Что ты будешь моей полноправной женой.

Во мне вспыхнул гнев, который я всеми силами старалась унять. Какое он имел право?!

— Прости, он меня просто достал требованиями жениться...

— Это недостойно, Грюнд, — сквозь зубы выдала я. — Твой отец сегодня оскорбил меня, я не стерпела, — Грюнда передернуло. — Это был лишь поединок взглядов, но я не знаю, какие между нами теперь будут отношения.

Я посмотрела Грюнду в глаза, два черных кружка, ничего не прочесть, даже направление взгляда. Я в досаде отвернулась.

— Прости, я поговорю с ним.

— О чем? Твой отец воспринял как правду твои слова и решил, что я дала согласие. Что ты можешь ему сказать?

— Из-за чего вы схлестнулись?

— Из-за Ташина... Грюнд, почему ты не хочешь взять себе младшую жену?

Музыка почти забивала наши слова.

— Потому что мне надоело видеть раз за разом, как профессионально милые и приветливые со мной девушки плавятся как снежинки на руке при виде Соболева! — прорычал он мне в ухо. — Мне это действительно надоело!

— Ты первая, в ком я этого не заметил, — продолжил он.

— Грюнд, не только гейши годятся в младшие жены, — пробурчала я.

— Я знаю. Я и пытался искать среди своих, но, видишь ли, ни одна из них не прошла этот тест.

Мда... У каждого в шкафу свои скелеты, у Грюнда их особенно много...

— Почему бы тебе не прекратить поиски идеала и не взять просто девчонку, умеющую себя вести и четко понимающую, что к чему? Чтоб она родила тебе сына, а потом ты бы дал ей содержание и свободу. Такую можно найти...Или сразу двух,— вырвалось у меня при виде того, как обмениваются взглядами Искра и Снежинка.

— Двух? Искра и Снежинка? — фыркнул Грюнд — Две жены, как у того же Соболева?

— Угу, но каких! Они дуальная пара и очень привязаны друг к другу. Сколько еще они будут 'белыми браслетами'? Уверена, они уже задумываются о будущем, ведь им двадцать два, и ищут способ остаться вместе.

— Ты с ними дружила?

— Да, я с Искрой одного психотипа, и Снежинка мой дуал тоже. Так что, когда мы с Искрой цапались как две кошки, Снежинка нас разнимала — я мимо воли улыбнулась, вспомнив детство и такую смешную сейчас борьбу за лидерство.

— Может, в этом и есть свой смысл...— задумчиво выдал Грюнд. Меня это разозлило.

— Есть смысл? А отчего твой отец так настаивает на браке? А? Как ты думаешь, если я догадалась, то ваши семейные психологи-аналитики и подавно!

Отношения Грюнда и Соболева были, мягко говоря, неоднозначными...

— Вы что там, ссоритесь? — спросила Снежинка.

— Нет, — тут же с улыбкой отозвался Грюнд, — просто ВикСин сегодня бука!

Снежинка потянулась ко мне и обняла за шею.

— Тебе плохо, ты еще не восстановилась, да? — сочувственно спросила она. Вместо ответа я чмокнула ее в кончик носа.

Щедрин с интересом за всем наблюдал. Пожалуй, надо уделить ему немного внимания. Мы поменялись местами со Снежинкой, и она тут же принялась нашептывать что-то Грюнду.

— Ну, как вам ночная жизнь Синто? — поинтересовалась я у Щедрина.

— Необычно, — ответил он со смехом. — А каков статус этих девушек?

Я пожала плечами.

— Они танцуют, поют, щебечут глупости, поднимая вам настроение. Если сможете вскружить какой-то из них голову, она проведет с вами ночь. Это только ее решение, и никак не влияет на плату за ее время, проведенное с вами.

— То есть, нанимая девушку, я ничего не могу оговорить и потребовать?

Я усмехнулась.

— Отчего же, можете сказать, что вы устали, и никто не сделает вам нескромного предложения...

— Странные вы...

— Ну почему? Мы так расслабляемся. Как в старом анекдоте: 'Не догоню, так согреюсь'.

Щедрин такого анекдота не знал, пришлось рассказать, он долго смеялся и сказал, что теперь все понял.

В общем, вечер удался. Немногим за полночь я сдала подполковника в руки Лепехину и попросилась в гостевые апартаменты, потому что практически спала стоя.

Утром я проснулась с ощущением, что не одна в комнате. Так и было, Грюнд свернулся калачиком на маленьком диванчике. Растолкала его довольно грубо, он в ответ выдал, что передумал на мне жениться, тем более что я так неласково бужу. В ответ он нарвался на мою гневную тираду по поводу вконец обнаглевших альбиносов.

— У тебя что, в глазах двоится? Я тут один альбинос.

За что и получил подушкой по голове.

— И вообще, Грюнд, кончай репутацию мне портить, — почти серьезно сказала я.

— Я тут думал всю ночь, ты права. Но, наверное, рано делать им предложение, они еще не выгулялись. Как ты думаешь?

— А ты их спроси, чего ты меня спрашиваешь? Обговори с ними этот вопрос и сроки, если они в принципе согласны.

Грюнд встал, подошел и, нависая надо мной, спросил:

— Ты все еще сердишься? Поверь, я решу вопрос с отцом и все ему объясню.

Я молча кивнула и попыталась отстраниться, но он притянул меня и поднял лицо, чтобы я на него посмотрела.

— Пусти, Грюнд, — несмотря на страшную внешность, он меня очень и очень привлекал, но это было бы сейчас совершенно лишним.

— Почему? Я же вижу, что нравлюсь тебе. Ты чем-то обязана Синоби?

— Что я, дура? — вырвалось у меня. Никогда и ни в какой малости я не собираюсь быть обязана Аррену Синоби.

— Тогда что? Я все время вспоминаю о тебе; знаешь, как я переживал за тебя, когда ты попала в регенератор и не приходила в себя? Я сам от себя такого не ожидал. Я буду бороться за тебя, — твердо закончил он.

— Ну, нет! — в ужасе вырвалось у меня; только этого мне не хватало.

— Не надо бороться, — добавила я уже спокойнее, — просто подожди!

И, воспользовавшись его удивлением, выскользнула из объятий.

— Хорошо, подожду, — ответил Грюнд, пытаясь прочесть на моем лице.

— А теперь кыш отсюда! — и я выставила хохочущего Грюнда, дразнящегося, что такую ласковую меня никто, кроме него, замуж не возьмет.