Светлейший лорд Тьмы

— А то не знать, милушка! Я вот посмотрю, неаккуратная ты, вещи разбрасываешь и вообще ничего не скрываешь от жениха ненавистного... — медовые глаза радостно так засветились. Поднялся мальчишка, к платью волшебному, на стуле лежащему, направился.

— Красивый у тебя наряд, — с намеком сказал.

— Не трожь, — Забава приобретение быстренько перехватила. В сторону нырнула из-под руки лорда. — Свадебное оно. Свадебное!

— Вижу, что свадебное. Не дурак!!!

— А коли видишь, то ручонками грязными не тянись. Если я тебе и отдала всю себя ночью, это вовсе не значит, что днем с тобой церемониться стану. Натягивай одежу да пошли к папеньке. Небось ждет-не дождется, когда мы к алтарю темному пойдем, чтобы клятву произнести. И гости съедутся скоро.

— Как скажешь, милушка, — хитрая искорка в глазах Арка мелькнула. Стал он быстренько одеваться, а Забава тоже в платье свое снаряжаться. Как накинула она его сверху черным облаком, так внезапно подпрыгнул мальчишка близехонько и быстро так заговорил:

— Как платье одеваешь, сразу голову теряешь, мою волю исполняешь, только этого не знаешь.

Пшшшш, с шипением платье обхватило черную ведьму, искры во все сторону по полу дубовому рассыпались, только успевай ловить. Выпрямилась Забава, и впрям — другая совсем. Улыбнулась мальчишке ласково, обняла его нежно и в губы медовые поцеловала страстно.

— Милый мой, сердешный! Как же долго я тебя ждала... А как счастлива, что наконец нашла тебя.

— Милушка, и я счастлив... — взял лорд невесту под белы руки, в очи ее глубокие глядит, слова тихие говорит: — Станешь ты мне подчиняться и воле моей поддаваться, станешь ты все делать, как я тебе прикажу и садиться, куда укажу. Ты хитра, Забава, да я хитрей! А как снимешь платье, то о произошедшем позабудешь. И снова утром платье-то наденешь... — сказал, с невестою по спальне закружился, потом в лобик ее белый поцеловал и к папеньке повел.

А чиновники-колдунишки по дворцу бегают, свадьбу готовят скорую. Колдуют они для гостей причуды всякие да развлечения, развешивают по дому украшения. Черномор тоже не отстает. Всеми командует, распоряжения так из него и сыплются...

Как увидал жениха и невесту на лестнице, так в пол и врос. Ах, красоты неземной его дочка: лицо сердечком, брови черные полумесяцами, глаза большие, выразительные, носик маленький-аккуратненький, губки бантиком, фигура — тьфу-тьфу, как у маменьки, волосы, в толстые косы заплетенные. А рядом — жених желанный, в богатствах всех его предназначение не сосчитать.

— Дети мои! Какой день настал... — прослезился Черномор от удачи привалившей, платочком утер глазки. — Сейчас откушаем сладенького и гостей пойдем встречать... Чую, приближается колдовство со всех сторон...

— Скажи папеньке, что со мной в саду погулять хочешь, — близко к уху склоняясь, мягко попросил Арк.

— Папенька, ты нам любоваться дружка дружкой не мешай. Аркашеньке хочу сады наши драгоценные показать, в фонтане с живой водицею умыться...

Забава за руку мальчишку потянула и к дверям, к лестницам крутым ведущим, быстро так шмыгнула. Черномор только усами зашевелить успел, а так ничего и не сказал.

Сбежали они вниз, черная ведьма женишку новому волшебство во всей красе показывает. Вот, мол, какое у нас богатство соорудили: деревья-то у нас яхонтовые да малахитовые, а листочки на них — хрустальные да изумрудные. Трава-то у нас — жемчугами осыпанная, а фонтаны — чистые рубины.

Но лорд на красоту мало глядел, с Забавой обниматься не спешил.

— Ты и вправду что ли, милушка, читать не умеешь? — спросил ласково, словно целителем всю жизнь прослужил и увидел в черной ведьме болезнь неизлечимую. В народе-то говорят, что болезнь эта с годами проходит, но не у всех, потому как умишко свой не дашь. А чтению каждый сам обучается.

— А на что грамота эта дурацкая, когда я тебе, что хочешь, наколдую, голубь мой сизокрылый! Хочешь — ватрушки, пожалуйста! Хочешь, злодейство — легко.

Только вот сама ничего не умеет. Нехорошо. И что, коли кончится колдовство внезапно?

— Ты бы мне лучше сороку нашла. Много их по вашим лесам, сплетниц, водится. — попросил лорд, руку невесты оглаживая.

— А на что тебе сорока? О свадьбе нашей рассказать? Вот ведь не знала, что ты такой тщеславный, Аркашенька, — полезла черная ведьма к мальчишке обниматься, а он свое твердит — подавай ему птицу.

Уж Забава тогда амулета коснулась и самую близпроживающую птицу позвала — вроде как ей другая сорока сообщить что-то важное желает.

Летит по саду Белобока, недоумевает — какой идиот так сады растит? А, так это Черномора дочка! И с нею рядом худощавый такой, не красавец, но харизмы-то скоко.

Присела на дерево с опаской. Смотрит с интересом черным глазом на парочку, а мальчишка ее к себе манит, зернышки на ладошке держит.

— Птичка-а-а!

— Не полечу я ближе, черная ведьма в прах превратит. За дуру меня держишь?

— Она не опасная. Вот смотри, — мальчишка приказал Забаве по саду погулять, и пошла та ровненько к фонтану, чтобы на отражение свое полюбоваться. Села на краю, косу расплетает, имя Арка зачарованно повторяет, а мысом сапога на золотом песке сердечки рисует.

— Ничего себе, а как ты так сделал? — заинтересованная сорока пониже спустилась, голову набок склонила.— Ты колдун штоль?

— Нет, с того берега, где люди живут. Заманили меня в силки. Нету у меня другой возможности, как с птицею волшебной весточку родным передать. Виноватый я там страшно. — сказал, головушку буйну опустил и затосковал так, что сорока пожалела молодца.

— Говори скорей, помогу тебе... Только на жалость не дави. Сам понимаешь, проведает Черномор, всех моих родственников перебьет. — А любопытно как, прям жуть.

Так и познакомились. И рассказал Арк, как черная ведьма его в царство свое заманула и замуж за себя загадала взять. Не сбежать и не скрыться, только хитростью извернуться и освобождения добиться да живым ноги унести.

— Как начнется свадьба темная, как слетятся колдуны да прочая нечисть, спрячься ты в башенке высокой, смотри-поглядывай и все запоминай, а как выйду я к окошку резному — подлети, вот тогда адресок я тебе и шепну.

— Ох и любят мальчишки в шпионов играть... — Белобока важно головой закачала, крылышки расправила, схорониться полетела от глаз колдовских подальше.

А лорд с Забавой к алтарю отправился — потому что от судьбы не уйдешь, токмо что вокруг пальца обведешь. Вот и ты за сказом дальше иди, авось чего дальше интересное узнаешь.

8

Скоро сказка сказывается, да нескоро свадьба играется. А как иначе? Коли вы в царстве-государстве Черноморовом... Только жених с невестой порог пересекли и на пол узорный ступили, случилось недоразумение. До того совершенно адекватные колдунишки превратились вдруг в чиновников, окружили их, папеньку на задний план оттеснили и папки свои красненькие пораскрывали. Черномор за их кружком прыгает, а внутрь прорваться, ну, никак не могЁт.

— Как же вы жениться собрались? Ведь вы три месяца назад к нам с заявлением не пожаловали... По закону-то заявочку первую несут, а у вас, родненьких, ни заявочки, ни копии документов в реестрах наших нету... — один колдунишка книжицу с базой данных раскрыл, потребовал от лорда предъявить документы, а другой уже готовый закричал:

— И регистрацию треба. — Мол, второй день на территории государства находится, а в палату за круглой печатью не пожаловал.

— И вообще, прежде чем жениться, — заявил третий, — необходимо пройти диспансеризацию, сдать все анализы, выявить все заболевания, коих может оказаться столько, что сперва необходимо в больничке полежать и в надлежащее состояние прийти.

— А вдруг вы к вину пристрастны или там травку всякую нюхаете волшебную... — авторитетно занудничал четвертый. — Тут одним лечением не обойдешься. Тут нужна экстренная изоляция.

— Изоляция! — подтвердил пятый колдунишка. — Проверка данных, снятие отпечатков пальцев, художникофирование, полная анкета — с генеалогическим древом. И коли преступники в роду числятся — месяц на перевоспитание.

— К тому же, для управления государством, а вы ведь на трон метите, требуется аттестат высшего заведения, — хмыкнул самый важненький чиновник. — А вы из деревни к нам пожаловали. Без образования, без навыков королевских. Что это за управленец?

— Мооооооолчать! — тут характер Забавы во всей красе проявился. — Это вы чего же мне препятствия чините? Да я вас как всех во темницы темные да на хлеб-воду...

Выхватила у одного колдунишки папку да как начала нахалёнков по головам стукать-стукать и приговаривать:

— Вот вам регистрация, вот вам диспансеризация, вот вам заявочка, вот вам лечение и перевоспитание!

Разошлась так, что колдунишки по щелям попрятались, только языки показывают и глазками наглыми сверкают. Тут уж и Черномор тыльной стороной ладони лицо утер от поту проступившего крупными каплями. Арку в глаза заглядывает, извиняется...

— Что с них возьмешь? Они ж по правилам действуют. Мы ж вместе их разрабатывали... — и так Черномору стыдно, что раскраснелся он, как рак, который из кастрюльки вылезти хочет, а грехи не пущают. — А ну за работу, — ручками на колдунишек замахал, а молодых за собой потащил — чтобы гостей встречали, всех привечали, слова ласковые говорили и видом своим до времени начала церемонии радовали.

Поставил их у самого-то порогу, оглядел с пристрастием, наставление Забаве дал, чтобы конфет не сосала и жвачек не жевала. А то позору не оберешься перед государями и государынями темными.

Гостей сразу во дворец не пускали, выдавали им бейджики с радиосигналом, в список заносили... Подарочки отдельным штрих-кодом помечали. Да по размерам в разные стопочки укладывали — подальше. А то в суматохе вдруг кто решит нажиться да и прихватизировать чужое. И ваще, пригляд за 'чертягами' нужен нешуточный.

Гости правилам Черноморовым не удивлялись, терпели. Так уж им на лорда посмотреть хотелось, что они готовы были денежку лишнюю приплачивать. И уж конечно — произвесть на него впечатление — тоже задача не из простых. Все же папенька будущего властителя. Аркаша всем улыбался, глазами ласковыми смотрел, Забаву за руку держал... И по всему видно, что влюблен, но во глубине такая буря томилась, что нет-нет, а пробежит по лицу румянец. Да блеснут зрачки светом недобрым.

Первыми прибыли драконы теневые, отвешивали жениху и невесте поклоны. Дарили им тайные знания в узелочках да сундуки в изумрудных замочках.

Вторыми вошли гномы... Осматривали с любопытством хоромы. Таких птиц да цветов в пещерах особо не нарисуешь... Без работы и искусства враз затоскуешь. Вручили жениху шапку-невидимку. Невесте — волшебную картинку. На картинке той девчушка-невеличка, пела, как райская птичка.

Прилетели ведьмы из разных широт. У кажной подарочек — вот.

Потом толкались у порога орки... Оружие колдунишкам сдавали, в ручищах коробки с подарками мяли.

Наехали и эльфы разных мастей, от красоты их вздымались груди у темных фей. Вместе вошли, дары приподнесли разнообразные, такие супер-пупер классные...

Да что мы все говорим о гостях лирически?.. Всех ведь не запомнишь. Что, как ни крути, к Вальдемару не относится. Он-то последним заявился. Знатный красавец. Дамочки все заохали, кавалеры их оскалились, подозреваючи жен да невест своих в изменах. Альв молодым поклонился, Забаве ручку поцеловал. Удивился еще, почему она такая спокойная. Но решил в голову не брать, а красотку новую себе на вечер и на ночь повыбирать — среди ведьм и фей молоденьких. И пошел к гостям...

Итак, как вы уже понимате, народу волшебного набилась полная коробочка. А коли народ пришел, то и свадьбу требуется начинать.

Пригласили Забаву и Арка колдунишки пройти в коронную залу, где гости уже расположились и действа ждут. А на возвышении дракон древний, масти черной, мантию нацепил, огненный коготь приготовил, чтобы им кругом черную ведьму и лорда обвести и в одно их соединить.

Забаву еще на первом шаге к алтарю сомнение охватило. И в толк она взять не может, почему жених милый вроде как не тот. Сделает шаг, на мальчишку посмотрит. Милый и ненаглядный... Оглянется вокруг, словно ищет кого-то. Опять шагнет. Сердечко в груди ласточкой бьется, а душа вроде как смеется. И платье жмет невыносимо. Прям бы сейчас сняла.

— Идем скорее, — Арк на ухо шепнул. — Быстренько дело обделаем и освободимся. Я тебе плохого не желаю, милушка.

Вот наклонился дракон к паре. Внимательно смотрит. Глаза у него алым отливают, мир искаженно отражают: черная ведьма в них ангелом крылатым обернулась, а мальчишка — стариком с бородой длиннющей.

— По своей ли воли пришли кольцом одним стать? — грозно спрашивает. — Обратная дороженька невозможна. Свяжете себя колдовством, не распутаетесь.

— По своей, — Арк отвечает. Прямо глядит и не боится.

— По своей, — Забава странно так улыбается.

— А коли по своей, то возьмитесь за руки, возлюбившие! Глаза закройте и не шевелитесь, — пасть огромную распахнул, воздух втянул да и выдохнул. Окружило жениха и невесту пламя жаркое высокое, очищающее. Закрутилось кольцом искр и на мгновение скрыло их от мира всего.

Вот оказались они на полянке без времени, от волшебства своего освобожденные — нагие, как перед смертью или рождением. Смотрят, дышать боятся. Потому как все, что скажут сейчас, правдой окажется.

— Что делать нам теперь? — Забава на стену огненную вокруг озирается. — Не хочу я замуж...

— А поцеловаться хочешь? — лорд глазами желтыми улыбается, светится изнутри, свет огненный перекрывая. Мужское естество не прикрывает, смущает.

— Хочу, но не с тобой. Как я вообще в круг брачный зашла? Чем ты меня заколдовал? Ничего, как платье вернется, я тебе все волосы-то повыдергиваю.

— Злая ты... Хоть и красавица, а вот ведь черная. И как тебя альв-король терпит? Сбежит... Найдет попокладистей!

— Авось не уйдет. А ты, пока ребеночек не родится твойный, тоже никуда не денешься... — ручкой амулетик ищет, но не может волшебство в круг проникать.

Мальчишка укоризненно головой качает: верно говорят, что ведьмы неисправимые. То ли родители их сызмальства сильно балуют, то ли кровь такая — из мертвой речки зачерпнутая.

— Вот смотрю я на тебя и удивляюсь. Тебе б со мной договориться дипломатически. Черномор и то хитрее, а ты норов показываешь... Амулет ищешь, чтобы меня со свету сжить. И чего плохого я тебе сделал? — плечами пожал, ручки на груди сложил.

А ведьма черная на него ни с того ни с сего осерчала. Да как вдруг бросится драться! Сначала пыталась по лицу залепить, а потом вцепилась мальчишке пальчиками нежными в шейку и ну душить. Вот какая змеюка подколодная. Заманила сама, в кроватку прыгнула, а как про норов-то упрекнули, так и в атаку?

Арк от ведьмы освободиться пытается, круг вокруг них огненный сужается. Синим пламенем жжет. Нету в том огне ни искорки любви, только ненависть лютая да обида ведьмы саму на себя. Что она упустила? Как разрешила? Не было такого плану. Хотела, наоборот, всех заворожить да Вальдемара под венец затащить, а тут такая описочка...