Все комедии заканчиваются свадьбами!

— Ой, — пискнула она, смутившись.

— Ты есть хочешь? — Матвей заглянул ей в лицо. — И замерзла, похоже, — погладил щеки теплой ладонью. — Давай домой.

Скатились с горы, как два зайца, петляли, протаптывая новую тропинку, явились домой с заиндевевшими ресницами и горящими щеками, хихикая. Собаки осуждающе ворчали в домиках, когда они стряхивали снег у крыльца.

— Я в душ, и к тебе, — раздеваясь в прихожей, шепнула Рита.

Матвей аккуратно повесил ее комбинезон на распялку у батареи, пристроил свой, поставил сушиться обе пары унт. Тоже сходил сполоснуться, переоделся в мягкие спортивные штаны, майку.

— Ты что тут возишься? — Рита заглянула в комнату. — Я умру сейчас!

В кухне включила маленькую лампу, принюхалась и огляделась.

— Мама мясо запекала, — подскочила к кухонному столу, потыкала пальцем. — Остыло уже, резать можно.

Мясо, запеченное в хрустящем румяном тесте, было мягким, ароматным и очень вкусным. Они съели по два огромных куска даже без хлеба.

— Еще? — Рита прицелилась отрезать.

— Нет, спасибо, — отказался Матвей, собирая тарелки.

— Положи в посудомойку.

— Вот еще, — он открыл кран, вымыл посуду, приборы, аккуратно поставил на сушку. Рита тем временем наливала из кувшина в две большие кружки абрикосовый компот. Наверху негромко хлопнула дверь, послышались шаги.

— Хватай и беги! — скомандовала Рита, стремительно исчезая.

Он взял обе посудины и пошел к себе в комнату. В прихожей остановился посмотреть. По лестнице в трусах и тапочках протопали младшие Серебро, нырнули в кухню. Судя по звукам и возгласам, тоже охотились, и удачно.

В спальне горел крохотный ночник, и Рита сидела в кровати под одеялом.

— Что у тебя холодно так? — поежилась.

— Да я форточку открыл, с вечера еще, и закрыть забыл, — он протянул ей кружку, сел в ногах, отпил сам. — Там Кир и Никита есть пришли.

— Они все время едят. Растут, — сказала она с такой любовью и нежностью, что он в эту минуту влюбился в нее еще больше. — Мы раньше тоже ели и ели. Мама говорила, что у нас днем трехразовое питание, и ночью тоже. Шутила, что она и бабушки готовят, как столовая круглосуточная, посменно.

Наверху опять стукнуло.

— Вадька с Женькой, — хором предположили, рассмеялись. Она протянула ему пустую кружку. — Поставь и ложись, холодно же.

Он, поколебавшись мгновение, шагнул к кровати, откинул одеяло.

— Куда в одежде? — возмутилась она. — Раздевайся давай!

Он покосился на ее коротенькие шортики и маечку на бретельках, но снял штаны, майку, аккуратно встряхнул, повесил на спинку стула. Рита подвинулась, и он лег рядом, повернулся. Она легла так, чтобы смотреть на него, он потянул одеяло, накрыл ее голое плечо. В кухне приглушенного разговаривали, смеялись.

— Хорошо у вас, — сказал он негромко. — Здорово просто.

— Ага, — согласилась она. — Вот четвертого еще Русановы приедут и Золотаревы-младшие, так вообще весело будет.

Он хмыкнул. Дом и так кишел народом. Семья старшей сестры Людмилы Евгеньевны — муж, Максим Алексеевич и дочь Мила, на два года старше тройняшек приехали еще до них. К обеду тридцать первого приехали друзья хозяев, Маша и Александр, с сыновьями. Клим был всего на год моложе курсантов, заканчивал одиннадцатый класс и тоже собирался поступать в летное, в тоже училище, а два младших брата — погодки пяти и четырех лет.

— Ты кто? — подошел к нему младший, похожий на медвежонка. Они встретились во дворе, семейство выбиралось из машины, а Матвей снимал лыжи после короткой прогулки.

— Я Матвей, — парень присел, но малыш все равно смотрел снизу вверх. — А тебя как зовут?

— Игорррь! Как крррестного! — ребенок рассмеялся.

— Ты недавно 'р' научился говорить? — догадался Матвей.

— Да! Пошли игрррать?

— Ты всем понравился, — Рита как будто услышала, о чем он думает. — Дедушка Женя сказал про тебя 'гожий', это у него высшая похвала. А дед Вадим сказал, что ты детей и животных любишь, значит, добрый. Говорит, 'брать надо, Ритка!' Ты такой... умный, добрый, веселый. Обаятельный. Красивый, — голос сорвался на писк, и она закончила уже со смехом. — У тебя, вообще, есть недостатки?

— Есть, — он перевернулся на спину.

— Только не говори, что недостаток то, что ты — детдомовский! — вскинулась она.

— Я машину водить не умею, — он начал краснеть густо-густо. — И у меня... Я... ни разу с девушкой не был.

— О, — она подлезла поближе, положила голову на сложенные на его груди руки. Он осторожно обнял ее под лопатками, погладил распушившуюся косу. — И что такого? Я тоже с парнем не была. Ну, я-то ладно, но Вадька, по-моему, тоже еще ни разу ни с кем. Вот Женька — тот да. Он уже и в училище успел. Нет, сам он никогда ничего не рассказывает... Ведь нет?

— Нет, — подтвердил Матвей. — Может, брату только.

— Вот, а Анжелка девчонкам сказала, что она на сутки в увольнительную ходила, дома ночевала, а родителей не было, вот они там и... Главное, я думала, они встречаться начнут после этого, или, если нет, то поссорятся, так ничего подобного. Дружески так — привет, пока. Нет, ничего не понимаю. Зачем тогда, ну, это? — она сбилась, порозовела.

Он пожал плечами, и она поднялась и опустилась, как на волне.

— Где Ритинья? Бегает? Или они с Милочкой ночевали? — Людмила Евгеньевна и Мария Всеволодовна кормили завтраком сыновей. Золотаревы или еще не вставали, или завтракали у родителей, мужья уехали в городок, гость, видимо, опять решил бежать марафон.

— А что, ее в комнате нет? — удивился Вадим.

— Она в дррругой комнате, — наябедничал Игорешка. — Где Матвей спит.

Мила с Машей и Климом сделали вид, что ничего особенного не услышали, старшие братья многозначительно переглянулись и встали из-за стола. Младшие дернулись было следом, но были остановлены повелительным коротким взглядом.

— Вадим, Женя, — вмешалась мать. — Позавтракайте спокойно. И Рите дайте выспаться. Все, сели, сели, — потрепала по спине одного, второго, посмотрела в глаза, чуть качнула головой. Старшие опять переглянулись и уселись.

Мимо окон быстрым шагом прошел Матвей, слышно было, как он разувается в прихожей, потом зашумела вода в душе. Минут через десять вышел в кухню в чистой футболке и джинсах, поздоровался.

— Доброе утро, Матвей, — улыбнулась Людмила. — Что ты будешь?

— Я сам положу, Людмила Евгеньевна.

Сел с полной тарелкой рядом с Женькой, поймал его взгляд, Вадима, но глаза не отвел, смотрел прямо. Братья как-то вдруг успокоились.

— Пойдем играть! — потянул Матвея за руку Андрюшка.

— Да! — поддержал Игореня, подпрыгивая и дергая Матвея за майку.

— Да подожди ты, — Клим поймал брата, притянул к себе. — Сам-то поел, а Матвей голодный. Во что вы играть хотите?

— Идите гулять, — предложила мама. — Пока погода хорошая. Солнышко.

Колодеи радостным паровозиком укатились в прихожую, Матвей торопливо доедал.

— Матвей, ешь спокойно, — Людмила Евгеньевна положила ему еще парочку бризолей с разной начинкой, поставила тарелку с домашними пирожными и большую кружку кофе. — Они все поеденые, некоторые даже два раза.

Маша Колодей собрала на поднос кофе и чай, молочник, пирожные и они с хозяйкой перешли в гостиную. Братья дружно поднялись, на ходу договорились с Матвеем увидеться на улице и тоже ушли.

Рита проснулась от того, что кто-то плюхнулся рядом с ней на кровать, матрац спружинил и она слегка подпрыгнула. Лениво открыла один глаз. На подушке обнаружился улыбающийся Женька.

— Привет!

— Привет, — буркнула Рита. — Ты что тут делаешь?

— Это ты что тут делаешь, — парировал брат. — Можешь не отвечать, все догадались. Мама ему устно внушила, а мы пару раз по почкам дали...

— Вы обалдели, что ли? — подскочила Рита. — За что вы его били?! У нас не было ничего!

— Ага, попалась!

Ритка пульнула в смеющуюся физиономию одной подушкой и слегка поколотила брата другой.

— Вставай, соня, — Женька встал, распихивая подушки. — Время одиннадцать уже.

— Встану сейчас, — Рита зевнула и уползла под теплое одеяло.

Она пришлепала в кухню, когда там во всю готовился обед.

— Доброе утро, — она налила в кружку кофе, схватила кусочек сыра.

— Доброе утро, соня, — мама поцеловала ее в макушку, проходя мимо.

— А где все?

— Кто где. Милочка пошла встречать Сережку Нетесина, парни играют в керлинг. Деды с ними, приобщаются. Папа звонил, везет вам сюрприз.

— Мы, вообще-то, в Центр подготовки собирались съездить, в музеи, — недовольно сообщила дочь. — А сидим безвылазно дома.

— Если бы некоторые не дрыхли до обеда, то сегодня вполне могли с отцом поехать. Он Матвею предлагал, но тот без тебя не захотел.

— Завтра встану рано, и поедем, — решила Рита. — А то потом гости, Рождество, день рождения и каникулы закончатся.

— Ну-ну, — не поверила мама. — Ладно, ешь давай. Или обед будешь ждать?

— А скоро обедать будем?

— Через полчаса, если поможешь.

К обеду приехали командиры. За джипами плавно катили закрытые тентами прицепы.

— Молодежь, — позвал Игорь. — Разгружать давайте.

— Пап, это что? — заглянул под тент прибежавший первым Никита.

— Квадроцикл и снегоход. Будем гонки устраивать.

Братья Золотаревы устроили сюрприз — приехали не вдвоем, как анонсировали, а с семействами. Бабушки и прабабушки наперебой тискали годовалых общительных девчушек, сюсюкали и умилялись. Деды ходили кругом, как коты, при каждом удобном случае уворовывали девчонок и ничем от женщин по части умиления и сюсюканья не отличались, даже мастер-класс при случае могли бы дать. Невестки, разительно не похожие по характеру — Юля веселая, смешливая, очень бойкая; Аня сдержанная, с плавными движениями, больше слушала, чем говорила, — были очень похожи внешне. Русоволосые, сероглазые, среднего роста, фигуристые. С родней, кроме свекра и свекрови, они виделись второй раз в жизни, но держались просто, к ажиотажу вокруг детей отнеслись с пониманием, не отнимали поминутно и даже экспериментам с кормлением младенцев по бабушкиным методам не ужаснулись. Наоборот, с удовольствием отсыпались, ходили гулять с мужьями и без детей и даже на денек выбрались в столицу, походить по магазинам, салонам красоты или куда там москвички ходят. Молодежь сначала напросилась с ними, потом подумала и поехала самостоятельно, к большому облегчению квартета Золотаревых. Сережку Нетесина и Милу посадили за руль, и экспедиция отправилась на поиски приключений. Вернулись и те, и другие поздно, нагруженные покупками и впечатлениями.

— Вы сытые? — осторожно поинтересовалась Мила-старшая у своих двойняшек.

— Ну как, — неопределенно пожал плечами Никита.

— А что, есть совсем нечего? — огорчился Кир.

— Руки мойте и садитесь, — рассмеялась Людмила Евгеньевна.

— Мамулечка, посмотри! — Рита прискакала в кухню, завертела головой. В ушах поблескивали серьги-пуссеты из белого золота с россыпью камушков. — Это мне Матвей на день рождения подарил! Правда, красивые?

— Очень красивые, — мягко согласилась мать. — Но это очень дорого, Рита. А Матвей курсант. Ты не должна была ему позволять...

— Людмила Евгеньевна, они всего две месячных довольствия стоят, — вступился Матвей. — А мы на полном обеспечении, на что деньги тратить? И потом, Рита ведь мне тоже подарки покупала не дешевые, — он продемонстрировал отличный кожаный ремешок для часов и выразительно оглядел пуловер. — Еще рубашку мне купила. Вот ее ругайте!

— Ладно, — улыбнулась Людмила. — Я поняла. Садитесь ужинать. Мы без вас пироги пекли. Есть даже с яблоками.

— Дайте! Дайте! — Рита изобразила зомби. — Я о них полгода мечтала!

— Ты их каждое увольнение ешь, — напомнил Женька.

— Так те просто пирожки, а эти — мамины! — возмутилась Рита. — Сравнения нет никакого!

В гостиной у Серебро почти по всему периметру стоял диван, множество кресел-мешков, стол на низких ножках с раздвижной столешницей. На нем играли во всякие настольные игры, в карты, рисовали дети. Ковер во весь пол, местами потертый. В доме вообще всё можно было трогать, всё брать и везде играть. В простенках окон в гостиной и на веранде книги, книги. Внизу — детские, вверх по нарастающей — от подростковой до классической, много научно-популярных книг, особенно про космос. На стене гостиной телевизор, чаще всего его включали самые старшие — деды смотрели новости, а бабушки вязали под какой-нибудь сериал. Никто никого не заставлял, но чаще всего вся семья гнездовалась в гостиной. Смотрели вместе какой-нибудь фильм, играли, разговаривали. Девять из десяти разговоров, с чего бы не начинались, сворачивали на космос, самолеты и полеты. Ярослав и Стас привезли несколько видео, и молодежь, да и взрослые, смотрели впечатляющие кадры. Многие в сети уже видели, вроде того, как истребитель 'заглядывает' в грузовой люк транспортника, или как два самолета вертикального взлета 'танцуют' друг с другом в вертикальной плоскости, некоторые были эксклюзивными. Опытные пилоты обсуждали, спорили, молодежь смотрела с горящими глазами, даже Никита с Киром, которые, как выяснилось, в летчики идти не собираются.

— Конкуренция среди пилотов вон какая, — рассудительно сказал Кирюшка. — А в космосе и другие специальности нужны. Связь, программирование. Медицина. А летать можно на спортивных самолетах, как хобби.

— Кто из вас в медицинский пойдет? — поинтересовалась Екатерина Юрьевна.

— Это я для примера, — пояснил Кир. — Мы оба в технический ВУЗ пойдем, как дядь Артем.

— Вот правильно, — одобрила мать. — Летчиков у нас на квадратный метр больше, чем кошек.

— Пап, а ты как думаешь? Если мы в летчики не пойдем? — тихо спросил Никита.

— Из дома не выгоним, меньше кормить не будем, — отшутился отец. Потом посмотрел на лица, пересел к младшим, обнял их за плечи. — Вы что, парни? Почему расстроились? Не всем же в летный вуз идти. Делайте то, что вам нравится. Нет ничего хуже, чем заниматься нелюбимым делом, неважно, почему. Из необходимости, по семейной традиции, чтобы от кого-то не отстать.

— Это что значит, на инженера учиться не по семейной традиции? — прогудел Вадим Олегович. — У вас один дед сорок лет на Норильском инженером отработал, второй самолеты строил. А прадед ваш инженер-строитель был.

— Да хоть на балерунов идите учиться, для меня хуже не станете, — откликнулась Людмила Евгеньевна.

— Ну, с балерунами-то ты все ж поосторожней, — не согласился Евгений Григорьевич.

— Правда, парни, — поддержал Стас Золотарев. — Да я не про балет, — отмахнулся от возмутившейся Юли. — Без связи, без электроники любой современный самолет или космический летательный аппарат — ведро с болтами.

Матвей сидел по большей части молча, слушал. Рита приткнулась ему под бок, оживленно разговаривала, смеялась, а потом замолчала. Матвей посмотрел — она дремала. Потянул со спинки дивана плед, осторожно укрыл свободной рукой.

— Разбуди ее, пусть идет ляжет нормально, — предложила Татьяна Николаевна. — Она и тебе весь бок отлежала.

— Жалко, — отказался Матвей.

— Да всем уж спать пора, — посмотрел на часы Макс. — Десять минут второго!