Звёздными тропами навстречу любви

Замерла с дико бьющимся сердцем, ожидая реакции командующего, который застыл, словно статуя, и даже не мигал.

— Рафт идэ Кариом, ну прости его, нерадивого. Сильно ногу отдавил?

Хаш-оциар медленно перевёл взгляд на Омара, который, всплеснув руками, манерно ими размахивал, всё причитал над моей неосмотрительностью.

Я ждала, к чему придёт адарканец. Неизвестно, что творилось в его голове, но очень хотелось бы узнать. Догадался ли он как был близок к моей тайне или нет.

— Рядовой Завьялов, смотрите не только себе под ноги, но и по сторонам, это важно для вашей жизни и жизней ваших боевых товарищей.

— Так точно, хаш-оциар. Есть смотреть по сторонам.

Адарканец отвернулся, а меня всю затрясло от облегчения. Откат накатил, еле устояла на ногах. Вот и вправду, чего он такой странный? Зачем вечно пугал? И как я должна теперь стать в его глазах лучшей, если боюсь близко подходить?

— Я, конечно, не понимаю, что происходит, но мне всё это безумно нравится, — тихо шепнул мне Омар, подлив масла в огонь, когда мы дошли до здания, и адарканец утонул в полумраке входа.

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — постаралась ответить как можно более холодно. Хотя всё я прекрасно поняла — я попала.

— Кое-кто на кое-кого запал, — сладенько пропел Муали.

Откинув голову назад, словно желая до последнего насладиться моим испугом, он зашёл внутрь, противненько так посмеиваясь надо мной.

— Только этого мне ещё не хватало, — тихо буркнула и вздрогнула, потому что стоило шагнуть в дверной проём, как натолкнулась на подозрительные взоры постовых адарканцев.

Нельзя расслабляться ни на минуту! Я уже всех инопланетян боюсь. Вон как глазищи свои сужают, одни щёлки остаются. И татуировки их живые змеи, клубящиеся на щеках.

Я, наверное, что-то не так делала, или как-то не так двигалась для адарканцев. Чем глубже заходила в казарму и больше сталкивалась с инопланетянами, тем сильнее сгущалось их странное напряжение рядом со мной. На Омара они точно так не реагировали, не вставали в стойку, держа нос по ветру. Хаш-оциар даже пару раз прикрикивал на своих, чтобы отмирали и шли куда собирались, а не пялились на меня.

— Капитан Муали, а мы в общей спальне будем или с адарканцами? — забеспокоилась я, но ответить Омару не дал Рафт идэ Кариом, который как раз остановился возле распахнутого входа.

— Рядовой Завьялов, не оскорбляй моих людей. Они живут по уставу и не тронут тебя.

Я смутилась, опустила голову, но потом вспомнила, что так мужчины не делают, и, наоборот, задрала нос повыше.

— Простите, хаш-оциар, я никого не хотел оскорбить. Это вышло ненамеренно.

— Я понял тебя, рядовой Завьялов. Располагайся и отдыхай.

Омар подтолкнул меня к входу, когда адарканец покинул нас.

— Ой, рядовой Завьялов, впервые вижу Рафта таким дёрганым. А говорят, гейство незаразно, — глубокомысленно заявил он, раскидывая свои руки в стороны.

— Как вы, мои птенчики, без меня тут? Соскучились?

Радостный гомон оглушил меня на миг. Я во все глаза смотрела на оживлённую публику, которая стала стягиваться к нам с командиром. Удивительно, но Омара любили все, кого он называл "мои птенчики". Видимо, было за что.

Тут темнокожий бедрокрут указал на меня обеими руками, как на экспонат в музее или новинку в бутике, демонстрируя во всей красе.

— А я привёз к нам в отряд пополнение. Знакомьтесь, это рядовой Завьялов, который уже успел произвести неизгладимое впечатление на наших хмурых и сердитых адарканцев. Даже сам Рафтик его теперь оберегает, намёк поняли? У рядового Завьялова самые лучшие показатели из всех.

— Даже тебя переплюнул? — удивился или удивилась, не знаю, как правильно говорить в отношении крашеной блондинки мужиковатого типа. Малиновый топ с блёстками неуместно смотрелся с камуфляжными брюками, заправленными в высокие военные ботинки с автоматическими пряжками.

— Даже меня, как ни странно. Даже приревновал его к нашему Рафтику, да потом понял, что рядовой Завьялов не западает на адарканцев. Так ведь, Марат?

Я не сразу сообразила, что Омар спросил меня. Заторможенно кивнула, затем чуть не фыркнула. Ведь сказала, что я не из их рядов, так нет, надо опять всё снова извращать.

— Так что всем ясно по поводу новенького? Не трогаем, не задираем, иначе имеете дело со мной. — Командир кружился на месте, высматривая недовольных. А они были, да только сказать слово против Омара постеснялись, видимо. — Все всё поняли? — повторил Муали, белозубо скалясь в радостной улыбке. — Никому повторить не надо?

Даже я прониклась, что меня обижать не стоит. Помнила, как капитан расхваливал хаш-оциара, приравнивая его к богу.

— Рядовой, за мной.

Командир махнул рукой и повёл к самой дальней койке у стены. Она пустовала, как и верхняя над ней. Шагала я, оглядываясь на не то мужчин, не то баб, медленно поднимающихся со своих коек, кто-то спрыгивал со второго яруса, кто просто приподнимался на локте. В среднем насчитала тридцать человек нетрадиционной ориентации, мысленно присвистнув. И вот с этим мне жить?

— Какой беленький. Словно ангелочек, — пропел кто-то хриплым голосом с верхнего спального места.

Я гневно зыркнула туда и столкнулась с взглядом с метисом. Безупречные брови вразлёт, густые ресницы, явно наращённые, и бриллиантовый камешек серёжки в крыле носа. Идеальная линия гладко бритых скул. Пухлые губки. Короткая стильная стрижка с выбритыми висками, мастерски выполненная.

Я вот в юности не нашла себе нормального мастера, каждый раз выходя из салона в глухой депрессии. Никто не смог подстричь меня как бы мне хотелось. Поэтому я и стала отращивать волосы, а теперь невольно провела по своим обрубкам. Всё никак не привыкну.

— Да, настолько беленький, что адарканцы в ступор впадают, стоит его увидеть, — поддержал его Омар, а мне бросил через плечо еле слышно: — Держись от этого подальше. Соблазнит — моргнуть не успеешь.

Я открыла рот переспросить, но захлопнула, удивлённо подняв голову на соседнюю верхнюю койку. Соблазнит? Меня? Да смешно же! Но прислушаться всё же стоит. Бедрокрут точно про своих мальчиков всё знает. Тем хуже для меня, если, вместо того чтобы обучаться военному делу, придётся охранять свой зад, как ни прискорбно об этом думать, от посягательств сослуживцев. Нет, не к этому я готовилась, когда стригла волосы.

Объяснение Омара по поводу странного поведения адарканцев успокоило меня. Значит, дело в том, что я слишком светлая для них. Сами инопланетяне были очень смуглыми и немудрено, ведь их планеты сплошные пустыни.

— Моё сердце занято, — решила исключить любые неудобные ситуации.

Муали хмыкнул с таким видом, словно уличил меня в обмане. Да, я говорила, что я не гей. Но всё равно никто не слушает. Может, это поможет.

— Милый мой рядовой Завьялов, а ему и не сердце нужно.

Кинув рюкзак возле своей койки, я встала, ожидая, что ещё скажет командир, но он словно забыл обо мне и начал рассказывать о сплетнях, что успел собрать, пока отлучался, щедро делясь ими со всеми обступившими его желающими. Надо отдать должное: некоторые рекруты выглядели вполне себе по-мужски, и не сказать, что с отклонениями. Один такой высокий белый мужчина стоял всех ближе к Муали и, сложив руки на груди, хмуро его слушал.

— Получается, кёзры прорываются? — выдал он заключение, на что наш командир кивнул.

— Да, а значит, очень скоро у нас будет боевой вылет. Мы не должны упасть в грязь лицом и доказать, что Рафтик в нас не ошибся. Мы будем благодарны ему.

Его птенчики все дружно одобрительно загудели, и я устыдилась, что так предвзято к ним относилась. Ведь вижу сейчас, как они самоотверженны, как хотят защищать Альянс и свою планету. Но я не могла забыть кто передо мной, потому что у меня два сына, и меня перетряхивало всю, как подумаю, что кто-то из них может приблизиться к ним. Материнский инстинкт чувствовал исходящую от нетрадиционных потенциальную скрытую угрозу.

Почему в наше время быть настоящим мужчиной вдруг стало немодно? Наш сектор и соседний с нами считали слишком закостенелыми в этом плане, нетолерантными, а проще — немодными. И в этом я не видела ничего ужасного, наоборот, чувствовала спокойствие и защищённость, ведь мир сходит с ума где-то там, далеко, а не за стенами моей квартиры. Хотя умом и понимала, что и в нашем секторе есть геи. Куда уж от них скрыться. Лишь надеялась, что мои сыновья никогда не станут вот такими женоподобными существами, наряжающимися в блёстки!

На этом собрание закончилось, и все стали расходиться по своим местам, готовясь к ужину, прихорашиваясь. Это было обычным для нас, женщин, но видеть, как это делают мужчины, новый для меня опыт. А сослуживцы именно готовились, желая выглядеть ещё блистательнее, чем сейчас. Я же села и стала ждать, когда позовут в столовую.

Порой ловила на себе задумчивые взгляды с верхней соседней койки и делала вид, что не замечаю навязчивого внимания. Оно, наверное, вечно будет преследовать меня в рядах адарканской армии. Скорее бы найти Назарбека и окунуться в его тёплые, надёжные объятия.

На самом деле втягиваться в армейскую жизнь оказалось достаточно сложно. Вылазка в душ — сплошное испытание. Радовало, что кабинки были закрытыми, и никто не посягал на твоё одиночество. Ко мне не приставали пару дней так точно, словно давали обвыкнуться и расслабиться, но я всегда была начеку, даже во сне. Материнская привычка реагировать на любой шум включала мозг быстрее любого будильника. Ночью многие койки шумели жаркими стонами и страстными охами. Словно я вернулась в студенческую пору в университетскую общагу, где любвеобильная соседка без комплексов и чувства такта ни капли не стеснялась приводить парней в совместную комнату.

На зарядке я старалась выжать из своего тела максимум, чтобы не отличаться в выносливости от мужчин, вот только, сколько бы я усилий ни прилагала, постоянно бегала в самом конце шеренги. Хаш-оциар вместе с командным составом возглавляли кросс, а затем стояли и ждали до последнего, не распуская голодных и уставших новобранцев. Меня все ненавидели за вечные задержки, я знала это и старалась бежать каждый раз быстрее. На третий день меня прижали к стенке парни не из нашего отряда.

— Ты слабак, тебе не место среди нас. Ты позоришь мундир.

Чего я только не услышала, прежде чем за их спинами возник идэ Южги. Этот меня ненавидел больше всех, но тем не менее спас. Правда, сам долго не отходил, а я жалась к стене, прекрасно помня наш бой и на что способен этот громадный по сравнению со мной адарканец.

— Идэ Южги, — окликнул его появившийся словно из ниоткуда хаш-оциар, и наше зрительное противостояние с тренером ближнего боя прекратилось.

Я была благодарна хаш-оциару, потому что испугалась. Если можно убить молчанием, то именно это пытался сотворить со мной Гуят идэ Южги — убить!

Оставшись один на один с хаш-оциаром, я, опустив голову, рассматривала наши пыльные мыски армейских ботинок и придумывала слова оправдания. Да, я виновата, что слишком слаба. У меня не получается стать ровней мужчине, но я старалась! Я наивно полагала что справлюсь, потому что на Земле привыкла сталкиваться и соревноваться с обычными среднестатистическими мужчинами, чья цель в спортзале лишь содержать себя в форме, не более того. А тут сплошной тестостерон, коего у меня в организме был мизер! Это не могло послужить мне оправданием перед моим командующим.

— Через пять минут тренировка, я лично буду твоим спарринг-партнёром, — услышала я тихий голос адарканца и прежде чем успела хоть что-то спросить, идэ Кариом развернулся и зашагал в сторону спортзала.

Я осталась одна хватать ртом воздух от удивления. Мне только что дали всего пять минут на переодевание! Я даже душ не успею принять!

Рафт идэ Кариом

Что отличает женщину от мужчины? И дело даже не в физиологии, хотя и здесь есть свои нюансы, такие как центр тяжести. Но самые верные признаки — поведение и движения. Пластика женщин отлична от мужской. Миллиарды мелких деталей, которые чаще не улавливаются, отличают женскую особь от мужской во всех видах. У землян тоже. Женщины и мужчины, подобно как и у адарканцев, словно с разных планет, насколько различны, что, не задумываясь, любой может определить пол. Так раньше казалось и Рафту. Но интуиция впервые сбоила. Она упорно уверяла, что рядовой Завьялов женщина. И как бы ни старался Рафт заставить себя воспринимать его как мужчину — не выходило. Даже вчерашний разговор с Муали не помог. Омар рассказывал много ужасных историй, когда мужчины рождаются с душой женщины и всячески пытаются исправить ошибку природы. На Земле странные порядки и любой за деньги может сменить внешность и даже пол, отринув свои корни, отречься от своих родовых черт. У адарканцев всё иначе. Родовые тату они носили с гордостью прямо на лице. Был в них момент устрашения противника, но это не главная задача нательных рисунков. Основная функция тату — это принадлежность к роду.

Как с землянами сложно. Рафт сам уже был не рад своей инициативе, хотя отец его с лёгкостью поддержал. Да, армии нужна свежая кровь. Нужны сильные войны, или хотя бы те, кто сможет управлять экзокостюмами. Тем, кто быстро проходил синхронизацию, можно сделать поблажки, а Завьялову как раз это легко удавалось. Даже адарканцам приходилось приспосабливаться, а этот словно родился в экзокостюме. Рафт несколько дней просматривал запись отбора, поражаясь, как землянин без проблем подчинил себе костюм. Позавидовал даже, вспоминая свои первые попытки усмирить непослушную машину.

Идэ Кариом замер на пороге спортзала, уставившись слепым взором на зелёные татами, ловя себя на мысли, что опять думал о землянине. Его заклинило на нём. Дрожь всё так и не проходила. Видимо, ранение плохо сказалось на его умственных способностях. Успокаивало лишь то, что не только его землянин смущал. Идэ Южги вообще как помешался, до того хотел пообщаться с ним поближе. Именно поэтому Рафт не мог допустить его к обучению Завьялова. Нельзя портить парня. Он отличный стрелок, его руки должны оставаться целыми, как и голова. Но землянин умудрился разозлить даже своих своей нерасторопностью. А ещё эти плавные движения...

Рафт тряхнул головой, отгоняя мысль, что так может двигаться только женщина. Почему он настолько необычный? Светлый, как снег в неприступных горах Лайшара, где сам хаш-оциар ни разу не был. Адарканец впервые увидел снег именно на Земле, когда проводили отбор в северных секторах. Колючий, холодный, очень хрупкий и таял в его кулаке. Невероятные ощущения, когда пальцы долго ещё покалывало, а на ладони осталась лишь вода. Снег хоть и был хрупким, но воинственным и не сдавался без боя.

Только там люди были светлые, такие же, как Завьялов, с глазами цвета неба или зелени листвы. Серьёзные, но весёлые, стоит лишь рассмешить. Неприступные, но добрые. Их внешность была очень экзотичной, как, впрочем, и у жителей южных секторов. Как антиподы друг другу. Голубая планета весьма густо населена такими непохожими друг на друга индивидами, что Рафт решил не вникать во всё это. Да, земляне кардинально отличались от них, адарканцев, поэтому и нужно было воспринимать их такими, какие они есть, а не сквозь призму привычных реалий.