Третья сила

— Не, ну здесь-то могут быть варианты! — Аогами шёл позади всех, закинув руки с портфелем за спину. — Я вот, например, по лоли знаток, а там никаких сисек нет! Одна милая невинность.

— Аогами, у меня контакты Анти-Навыка в телефон вшиты. — брезгливо покосилась на него Кумокава. — Одного звонка хватит упечь за педофилию.

— Во-первых, реальных лоли я не трогаю, исключительно нарисованных. Во-вторых, хватит ставить палки в колёса будущему пятому уровню! Я и так негласное соревнование с Мисакой проигрываю.

— Потому что она занимается, пока ты гуляешь. — Тома поддел очередной камень и слегка ускорил шаг.

— Вот именно. Стань хикки-затворником и только тогда дождёшься успеха в жизни! — Цучимикадо тоже ускорился и вышел вперёд.

Тома зашагал быстрее.

Цучимикадо ещё быстрее.

Через секунду оба парня уже бежали по дорожке парка, пытаясь обогнать друг друга и по пути помахаться сумками.

— Опять шило в заднице. — вздохнула Кумокава, пока Шокухо растерянно тянула руку в сторону убегающего Томы. — Аогами, не побежишь следом?

— Неа. У меня сейчас настрой милой домашней девочки, не думающей о глупостях. — лениво отмахнулся Аогами. Кумокава взглянула на него и задумчиво хмыкнула.

— Слушай, Аогами-Айхана, а ты кто изначально? — поинтересовалась она, на ходу повернувшись к парню.

— Личность. — мгновенно ответил тот.

— Не, я не про это. Оригинал тебя парень или девушка?

— А тебе зачем, Серья? — хитро взглянул на неё Аогами. — Думаешь, допускать ли меня в женскую раздевалку? Ответ определённо да.

— Ответ определённо нет. Мне самой для себя интересно. Любопытство, так сказать.

— Любопытство будущего члена Совета Директоров! — расхохотался парень. — Понимаю. Но прости, Серья — не скажу. Считай это прихотью эспера. Нет, если тебе приятнее я девочка... — Аогами прямо на ходу заскрипел костями и начал округляться, перевоплощаясь в Айхану Етцу. — ...то так бы и сказала. Однако мой истинный пол секрет, который я унесу в могилу.

А вот теперь это не похоже на открытку из прошлого. Раз Тома убежал, то не должен был слышать весь разговор, не то чтобы присутствовать. Однако сон был таким чётким, хоть он опять не помнил происходящего...

Тома повернулся к Мисаки, вновь спящей рядом, но теперь на спине и с полностью натянутым одеялом. Может, это её память? Девушка уже дважды за последнее время шуровала в его мозгах, могла оставить часть от себя. Лучше не упоминать об этом, и так уже не единожды выслушал, что для неё подобное форс-мажор и больше никогда.

Тома встал с кровати и отправился в ванную, а уже оттуда — Мисаки продолжала спать — на балкон. Город проснулся, внизу уже появились первые ранние пташки учеников. Дирижабль обещал хорошую погоду, а опасностей ничего не предвещало.

— Ну что, Ками-ян, ночка опять удалась? — Цучимикадо тоже вышел на балкон в одном халате, хорошо хоть крепко завязанным.

— Разумеется. — усмехнулся Тома. — А у тебя?

— Клон превосходна. — друг встал рядом и посмотрел на улицу. — Вроде и оторопь берёт, ибо ноль эмоций, но до чего же милая! Особенно когда начала про свою винтовку рассказывать. Воистину, нет женщины сексуальнее, чем умеющая разбирать оружие.

— А говорит, что ничего не умеет.

— Само собой. Она очень боится, Тома. — Цучимикадо посерьёзнел. — Боится, что мы обвиним её во Втором Эпизоде, ибо сама себя обвиняет и принижает. Хорошо ещё что уверена, что никого не убивала, иначе получили бы истерику с депрессией.

— Зато у остальных клонов они наверняка... — тяжело проговорил Тома.

— Кумокава заверила меня, что с ними работают. У них ещё хорошо что нет осознания гибели своих, а ведь там чуть меньше тысячи... — Цучимикадо вздохнул. — Слышал ведь, что Акселератор обещался прикончить каждого, кто убьёт клона?

— Рассказывали.

— Хорошо, что сам умер и не успел выполнить угрозу. Точнее, плохо, ибо без Акселератора... хреново без Акселератора.

— Кто бы мог подумать.

— Ну так а чего? Вздумал кто-нибудь стрельнуть по городу из луча смерти, берём Акселератора, швыряем в этот луч, любуемся. А сейчас никак. Понятно, что если он действительно перебил кучу этих милых девочек, то нет никакого желания на одной улице находиться. Но приоритеты есть приоритеты.

— Цучимикадо, слушай... у нас получится сегодня поговорить наедине?

Друг взглянул на мрачного Тому и только кивнул.

— После школы. — добавил он. — Сейчас я уже прожилками чую — Индекс готовится проснуться и искать тебя. Да и твоя блондиночка наверняка уже, не рискую поворачиваться. Так что расходимся, дружище.

Книги на деревянных полках длиннющих шкафов лежали столь древние, что казалось: коснёшься — и разлетятся в прах. Эстер и не касалась, ибо ровное сияние электрических ламп на потолке позволяли ей разглядывать каллиграфически выведенные названия на корешках.

— У вас сегодня какой-то особый поиск, мисс Розенталь? — поинтересовался вставший позади неё мужчина. Стройный, подтянутый, с элегантно зачёсанными назад чёрными волосами и невероятно официальном даже для окружения книг бежевом костюме.

— Да, мистер Иззард. — Эстер отвернулась от полок лишь для вежливого поклона. — Я вновь ищу что-нибудь по некромантии. Понимаете, мне для исцеления требуется знать об устройстве тела человека, а в некромантии это исследуется куда подробнее. Вот и ищу, не сохранилось ли у вас какой книги.

— Не сохранилось. — человек покачал головой. — И не могло сохраниться как у верного слуги Церкви. К тому же, насколько я помню, мисс Розенталь — на деле совсем наоборот, некромантия не особо и изучает тела, которые воскрешает. — он улыбнулся, посмотрев на покрасневший затылок девушки.

— Однако же, мистер Иззард... чисто ради нашей дружбы и научного дела... и в абсолютной теории... где я могу добыть книгу о некромантии? — обезоруживающе улыбнулась Эстер, повернувшись к мужчине.

— Поздно притворяться движимой лишь научными познаниями, мисс Розенталь. — так же обезоруживающе улыбнулся мужчина и отошёл к небольшому столику, на котором спокойно умещалась наполненная дымящимся чаем чашка и одна из лежащих ранее на полках книг. — Ваши интересы незаконны и неуместны.

Девушка поникла, а мужчина отпил чаю и спокойно продолжил:

— Впрочем... есть одна крохотная зацепка, что могла бы вам помочь. Скажите, мисс Розенталь, вы когда-нибудь слышали об индексе запретных книг?

— Индекс запретных книг? Что-то в Ватикане? Просто я ведь совсем недавно вернулась, не в курсе новостей...

— Как и я, просто... — Иззард сделал ещё один глоток. — Присаживайтесь, мисс Розенталь, сейчас согрею вам чай.

Эстер осторожно села на небольшой стульчик, а Иззард тем временем ушёл в подсобку библиотеки и скоро вернулся с ещё одной чашкой, которую аккуратно поставил перед девушкой и налил ей чаю.

— Существуют поверья, что у Ватикана хранится копия каждой запрещённой им книги. Вся сатанинская литература, чернокнижные гримуары, атеистические бредни... ну и ваша некромантия, соответственно. Однако не в печатном виде, разумеется нет, эти книги вшиты в память некоего человека. — Иззард задумчиво отпил чаю. — Признаться честно, иногда я думаю, что моя беда как-то связана с этим. Те записи моего архива, что удалось расшифровать, говорят, что я очень интересовался индексом и даже пытался найти этого человека. Возможно, зашёл в поисках слишком далеко...

— И не можете подсказать, откуда мне начать? — зелёные глаза Эстер загорелись. Иззард задумчиво посмотрел на неё.

— Если вас не пугает потенциальная опасность... подождите секунду. — он вновь ушёл в подсобку, но на этот раз провозился куда дольше.

— Ваше счастье, что оказалось в этом костюме. Возьмите. — он протянул девушке маленький пергамент. — Позвоните по этому телефону. Вообще о местонахождении индекса должны знать лишь высшие чины Церкви, однако я слышал, что данная наёмница тоже имела с ним дело. Она отказалась говорить со мной, но вдруг вам улыбнётся удача.

— Вы же сказали, что мой интерес незаконен, мистер Иззард. — тихо ответила Эстер, забирая пергамент.

— Разумеется, и предупреждаю об этом вновь. Если вас поймают и осудят, то я буду отрицать любые подозрения о том, что как-либо причастен. Но... — Иззард отпил ещё чаю и немного помолчал. — Однажды я очнулся на пороге собственного дома, лишённый памяти и магии. Годы жизни попросту испарились, никто не мог ответить на вопросы, только моя воля и сохранившиеся записи позволили вернуться к более-менее полноценному существованию. И если это действительно связано с индексом запрещённых книг... — Иззард отпил ещё немного. — Я хочу знать правду. И не хочу, чтобы большая часть моей жизни просто пропала. Знаете даже... забудьте то, что я сказал о предупреждении. Если нападёте на след индекса и тем более обнаружите хранящего его человека — сообщите мне. Найдём его вместе.

Сколько верёвочке не виться... Мисака посмотрела сквозь очки ночного видения и усмехнулась.

Стоило признать — наглость сверх меры. Унубара срезал кожу у одной из клона, после чего перевоплотился в неё и постарался затеряться среди остальных. А поскольку связи и координации между ними практически нет, то так крохотными перебежками мог и из города выбраться, и к кому угодно подобраться.

Вот только внешность сменил, но не догадался, что клона без электромагнитного поля мигом засекут свои же. И догадаются не поднимать бучу, а тихо сообщить о странной сестре главной Мисаке. Унубара всё же учуял опасность, навострился сбежать — но поздно. Клоны незаметно нацепили на него жучок, и парень оказался в цепких лапах Мисаки.

Ну, почти оказался. Вот сейчас идёт по заброшенному железнодорожному депо, со стороны просто так, а на деле целясь в сеть подземных лабиринтов, дорога по которым могла вывести за пределы города и была известна лишь сёстрам. Те ещё в мирные времена разведали всё и вся, составив карту, для которой Унубара и застрял среди них на несколько дней. Мисака дождалась, пока его заметная в очках фигурка выйдет на открытую площадку, и сама вышла из-за застывшего вагона, стараясь выглядеть максимально естественно.

Для клона.

— Мисака десять тысяч тридцать два приветствует сестру Мисаку, обрадовалась встрече Мисака.

Унубара, так и не сменивший внешность, остановился и затем повернулся. Мисака посмотрела на него, абсолютно уверенная в своей каменной маске.

— Мисака семнадцать тысяч четыреста пять тоже приветствует сестру Мисаку, поклонилась Мисака.

До чего же умный засранец. И манеру речи перенял, и маску тоже держит. Не веди Мисака его уже полчаса, не ощущай отсутствие электромагнитного поля клонов и не знай, что семнадцать тысяч четыреста пять осталась в убежище — решила бы, что ошиблась.

— Мисака хочет знать, что Мисака делает тут, и вывести Мисаку отсюда либо помочь ей, ибо одной тут опасно, объяснила дружелюбная Мисака.

— У Мисаки есть свои секреты и личные дела, о которых она хотела бы никому не рассказывать, уклончиво сказала Мисака, желая остаться одной.

— Мисака невероятно уважает личное пространство Мисаки, вспомнила Мисака про свои секреты. Однако в их ситуации Мисакам лучше держаться вместе, и потому Мисака обещает сохранить любую тайну Мисаки и передать свою в ответ, жаждет поделиться секретиками Мисака.

Со всеми этими словами Мисака всё ближе подходила к Унубаре, и тот занервничал. Даже завёл руку за спину, словно пытаясь что-то выхватить — и подписал себе приговор. Молнии ударили практически со всех сторон, на мгновение скрыв контуры клона, а когда исчезли, то оставили лишь бездыханное тело.

Облик сестры исчез, явив смуглого юношу в сером костюме. Как и ожидалось. Мисака прислушалась к электромагнитным потрескиваниям, проверяя, жив ли он, а затем ими же прощупала местность на предмет свидетелей.

Один был. И не просто был — стремительно приближался. Настолько, что Мисака чисто на инстинктах бросила себя к ближайшему вагону, и через секунду на точку, где она только что стояла, приземлилась ещё одна клон.

Очень странная клон. Комбинезон, которого никто из них не носил, и приземлилась она не просто так, а с ударом, едва не расколовшим камень. Окажись там голова Мисаки — и не было бы у Мисаки никакой головы.

— Кто ты? — громко спросила Мисака. Клон выпрямилась, повернулась к ней — и ухмыльнулась.

Точно не из её сестёр. У тех нет такой живости на лице, пусть и пугающей. Но тогда... тогда...

— Как славно! — и издевательских эмоций в голосе у клонов тоже не было. — Вся работа сделана за меня! Я заберу его с собой, не возражаешь? — она кивнула на тело Унубары.

— Возражаю. — даже если бы Мисака не желала доставить бандита к Томе, то всё равно бы отказала странному клону. Который теперь должен ответить на сразу много вопросов.

— Вот как? — клон полностью повернулась к ней и неожиданно качнула бёдрами — Мисака аж ахнула от стыда. — Ну тогда... убивать его мне не разрешили, но всех препятствующих — почему нет? Тебя так особенно интересно попробовать. Цып-цып, оригинал. — она зашевелила пальцами, словно и в самом деле кормила цыплят. — Помашемся, коль не струсишь.

Лаура Стюарт сидела на стуле как на троне. Помогало тем, что белый стул, словно украденный из придорожного кафе и накачанный сталью, стоял на вершине небольшой лестницы, у подножия которой лысый старик в кардинальской мантии пытался выглядеть грозно. Не получалось — дневной свет, украдкой проникающий в небольшую часовню, падал на длинное розовое платье светловолосой девушки и словно окутывал божественной аурой, отрицающей величие всех остальных.

— Кардинал Лоренцо Биготта. — произнесла Лаура со всем возможным уважением. — Я польщена, что такая фигура, как вы, обратилась ко мне. Ведь в некотором роде нас можно назвать соперниками?

— Простите, архиепископ. — ответил кардинал, лишь слегка склонившись. — Вопросы веры и тем более её поругания должны объединять нас вне зависимости от конфессий. А сейчас вера, к сожалению, поругана. Благородный сарацин перестал быть таковым и теперь живёт во грехе и разврате.

— Наслышана об этом. — кивнула Лаура. — Получается, благословление крестового похода срывается?

— Увы, архиепископ. Нам нужно время и знание людей, чтобы найти другого кандидата, и поэтому мы обращаемся к вам за помощью, как к самому высокому представителю Церкви, не запятнавшему себя узами с этим мерзопакостным местом и его дьяволопоклонниками.

— Благодарю за оказанную честь. И благодарю, что вы сами сумели со мной связаться. Видите ли, я прилетела сюда не только по своим делам, но и чтобы разыскать вас, дабы передать это.

Она кивнула — и до сих пор держащийся в тени высокий священник с длинными рыжими волосами вышел к кардиналу и протянул ему пухлый конверт со скрепляющим его золотым знаком.

— Печать, как видите, не сорвана, поэтому мой ответ будет зависеть от написанного. — сказала Лаура. Кардинал сорвал печать, углубился взглядом в письмо — и тут же охнул. Продолжил читать, но руки его задрожали, и под конец лист бумаги вывалился из них и спланировал на пол.