Обороноспособность города была близка к нулевой: стены высокие, но армии не было, одни стражники для поддержания порядка. В принципе, можно было собрать городское ополчение, но воинственность среди горожан всячески искоренялась в течение тысячелетий свободной торговли со всеми вытекающими последствиями. Собственно, что Алы, что Хум могли без проблем отобрать город у Империи, но, во-первых, они мешали друг другу, а, во-вторых и главных, текущее положение было экономически выгоднее всем сторонам. Тем более, что полномасштабной войны между Халифатом и Алами не было уже несколько столетий, а для мелких стычек вполне хватало места и вне города. Тем более, что денайцы проходу мимо них вооруженных отрядов не препятствовали, а при их возвращении охотно скупали награбленное. С выгодой для себя, естественно.
Кочевники в эту систему не вписывались, но, к счастью, напротив города прохода через горы не было. Так что набеги были, но доставалось больше либо Алам, либо Хум, в зависимости от того, каким перевалом шли степняки.
Еще устоявшуюся систему иногда раскачивали жрецы, так как церкви в Империи, Халифате, и у Алов друг-друга терпеть не могли, хоть и имели общие имперские корни. Но, к счастью, своих вооруженных отрядов у церковников не было, а до крестовых походов тут еще не додумались.
— Ну что ж, спасибо за интересный политический обзор, — подытожил доклад подруги Боня. — Очень удачно, что ты так много узнала. Легче будет в разговорах с местными ориентироваться. Кстати, как там призраки? Не развеялись?
— Нет, но ты бы лучше мановое облако над домом укрепил как-нибудь. А то без тебя оно потихоньку истончается, а у призраков своих накопителей нет.
— Ладно, только ты им скажи, чтобы дом охраняли. А то облако разрастется, а они по городу разбегутся. Народ перепугают...
Проблему Боня решил просто. С программой манонакопителя он еще на корабле пришельцев разобрался. Теперь записал ее на очередной пластинке. Библиотека у него уже к десятку килограмм подбиралась.
— Надо будет под нее хранилище завести. Типа сейфа. С собой таскать тяжело стало, а в обычный шкаф класть страшно, еще попрет кто, ведь пластины то золотые — подумал Боня.
Боня слепил здоровый шар твердой маны, чуть не метр в диаметре, сам поразившись, как легко это у него стало получаться. Создал вокруг него с помощью нового артефакта поле, удерживающее ману от испарения. А затем мысленно, помогая себе зачем-то руками, вытащил из шара наружу через поле тонкий жгут. Получилось что-то вроде фитиля, с которого мана уже испарялась в пространство.
Со стороны его действия смотрелись, наверное, забавно. Подходит человек к сияющему янтарному шару, втыкает в него руку, а затем вытаскивает, подцепив казавшуюся твердой субстанцию двумя пальцами, из нее отросток, который, стоило его отпустить, сразу же затвердел в воздухе и так и остался торчать.
— Ну и как ты это сделал? — спросила Света, подойдя и потыкав пальцем и в шар, и в отросток. Мана была абсолютно твердой и на ее усилия не поддалась.
— Не знаю, — честно признался Боня. — Мана меня почему-то слушается, как я захотел, она такую форму и приняла...
Затем он подхватил шар (большой и невесомый) и оттащил на чердак. Сначала думал в подвал к привидениям, но пожалел места. Собственно, подвала в доме как такового не было, был погреб. А ману хоть и можно отнести к продуктам питания магических существ, но в холоде не нуждается, а места шар занимает много. Пусть там лучше обычные продукты хранятся. А приведения могут и на чердак перебраться, если захотят быть поближе к источнику. Ну и, надо надеяться, никто посторонний на чердак не полезет, а то ману обычные люди не видят, еще налетит кто. На всякий случай Боня пожелал, чтобы шар намертво прилип к полу, чтоб его сквозняком не катало.
До назначенной встречи было еще довольно много времени, но Света отправилась переодеваться. Боня же уселся прямо на ступеньках крыльца и задумался о том, что дракона узнала о бывшем хозяине их дома, а также не грозят ли им какие-нибудь неприятности. То, что Мазиус представлял в городе интересы Империи, вызывало некоторое беспокойство. Поскольку специального представительства Империи в городе не было, то его роль как раз этот дом и представлял. Так что возникали сомнения в правомочности муниципалов этот дом продавать. А ну как новый наблюдающий его назад потребует? Надо у местных юристов проконсультироваться. Кроме того, раз хозяин умер внезапно, то в доме вполне могли остаться какие-нибудь важные документы. За которыми вполне кто-нибудь может и явиться. Потребовать на законных основаниях или попытаться украсть. Интересно, насколько надежную охрану призраки обеспечивают? Надо сказать им, чтобы бдили. Ну и самому тайники поискать не мешает. Особых интересов у них в городе нет, они сюда библиотеку древних искать приехали. Но любопытство все-таки одно из основополагающих свойств человека. И даже перестав быть человеком, Боня от любопытства не избавился.
Неожиданно на крыльцо к Боне вышла Света. Тот напустил на физиономию выражения члена жюри на конкурсе красоты, но процесс одевания подруги оказался весьма далеким от завершения.
— Смотри! — Света протягивала ему кулон с большим синим камнем. — Это не просто сапфир. Этот кристалл — книга!
— Ничего себе! — Взвыл Боня, буквально вырывая кулон из рук драконы. — Так вот как они выглядели... И это что же получается, мы сюда библиотеку искать приехали, а ее уже на украшения пустили!
— Ну, может не всю, — попыталась утешить его Света. — Все-таки такие книги больше пяти тысяч лет назад выпускали. Если до сегодняшнего дня дожили, то, наверное, не все разграбить успели. Этот то кулон совсем недавно делали! К тому же, видишь, книгу даже не попортили, только петельку сверху приклеили, а сам кристалл не трогали.
— Так ее прочесть можно? А как?
— Просто бери кристалл в руку и пожелай его прочитать. Маны ты вокруг много напустил, скоро весь город накроет, так что книга должна работать.
Боня так и поступил. Неожиданно он погрузился в какую-то иную реальность. Отдаленно это напоминало просмотр 3D-фильма, но только смотрел он его не из зала, а как бы летал между участников событий бесплотным духом. Да, фильм (или все-таки книга?) оказался художественным...
Когда Боня вынырнул обратно в реальность, оказалось, что прошло всего минут пять. Хотя у него было ощущение, что он просмотрел целый сериал. Он во всех подробностях помнил все перипетии сложнейшей драматической истории, в основе которой лежал любовный семиугольник из трех принцесс (две эльфийских, одна человеческая) и четырех рыцарей (разной национальности, один даже драконом оказался). Все они были невообразимо прекрасны и благородны и все время были влюблены, но всегда без взаимности. То есть, например, если эльфийки влюблялись в человека и дракона, то те в это время соперничали, добиваясь любви человеческой принцессы. Та же, в свою очередь, сохла по эльфу, который вместе с еще одним рыцарем (вообще непонятной национальности, Боня о такой раньше и не слышал) ехали куда-то далеко совершать подвиги во славу эльфийских принцесс. И так серий под 200...
— Свет, а ты сама это просмотреть успела? — спросил Боня, на всякий случай, нейтральным тоном, одновременно пытаясь вернуть мозги на место.
— Нет, давай сюда книгу! Мне тоже интересно. Судя по цвету — это любовный роман.
— А раньше предупредить не могла, — проворчал про себя Боня, — впрочем, ничего бы это не изменило, все равно смотреть бы стал...
Света тем временем зажала кристалл в кулаке и застыла, усевшись на ступеньку рядом с Боней. На ее лице стала медленно проявляться блаженная улыбка.
— Интересная все-таки была культура у древних, — рассуждал тем временем Боня. — Теперь понятно, почему им ни кино, ни телевидение, ни даже театры не требовалось, когда книги такими были. Но какое же богатое воображение должно было быть у авторов! Так ярко представлять себе всех героев! А как прорисованы пейзажи и элементы интерьера! Это тебе не просто бросить фразу типа "в роскошном зале" или "серым зимним вечером", тут все до мельчайших подробностей представить надо... BBC со своими "прогулками с динозаврами" тут и рядом не лежало!
Наконец, Света слегка шевельнулась и, все еще не выходя из транса, поплотнее прижалась к Боне. На глазах у нее навернулись слезы.
— Как это прекрасно! Когда-то я это читала, но как же это было давно... Это же сама великая Энтониэль вторая... За тысячу лет она создала только сорок книг, но все они были шедеврами... Боня! Ищи скорее библиотеку! Вдруг там еще такие книги найдутся! Да и по ювелирам пройтись не мешает.
— Погоди, — спохватился Боня, — а среди остальных украшений больше книг не было?
— Да там почти все камни из кристаллов книг сделаны. Только их перегранили и испортили. Прочитать их теперь нельзя.
— Ладно, завтра займемся, но, картина что-то получается безрадостной. Если из старой библиотеки сделали каменоломню, то, скорее всего, все уже выбрано. Разве что какой зал случайно не нашли, но и то — маловероятно. Тут, скорее, надо объявление давать о скупке кристаллов у старателей, чем самим библиотеку искать. Или кто-то ведет промышленную разработку? Надо узнать. А пока, пошли все-таки переодеваться, скоро в кабак на встречу идти.
Глава 7. Выход "в свет"
Сам Боня переоделся быстро. Собственно, гардероб у него был невелик, так что просто сменил штаны и рубаху на более дорогие, накинул куртку, прицепил к поясу кинжал и кошелек — на все ушло пара минут. Надел новые сапоги — еще минута. Плюхнул на затылок тюбетейку (не зря же покупал) и решил, что готов. Тут до него дошло, что идти в таком виде пешком — плохая идея, а такси по телефону тут не закажешь. Пришлось выйти на улицу, искать ближайшего мальчишку и отправлять его за транспортом.
Дальше все пошло уже удачно. Света, наконец, кончила крутиться перед зеркалом, остановив свой выбор на полупрозрачном шелковом платье жемчужного цвета. Вообще, подобрать вечернюю одежду к ее темно-фиолетовым волосам так, чтобы не выглядеть ни Мальвиной, ни эмо, оказалось не так-то просто. Но она справилась и выглядела просто сногсшибательно. И в босоножках на высоком каблуке шла очень уверенно.
— И где ты так ходить научилась, — восхитился Боня, — или у драконов это врожденное?
В ответ Света "загадочно" улыбнулась и еще немного увеличила амплитуду раскачивания бедер.
Подошедший экипаж оказался обыкновенным рикшей, но выбирать уже не приходилось. Так что Боня со Светой втиснулись на маленькое сидение, а "водитель", напоминавший одеждой и видом пирата из голливудского фильма, подхватил оглобли и потащил их к назначенному месту встречи.
Было еще светло, так что Боня активно вертел головой, стараясь запомнить путь. Сначала они проехали квартал, где вокруг всех домов были небольшие участки земли, огороженные глухими заборами. Кое-где из-за заборов выглядывала зелень деревьев. Иногда были видны крыши домов, высотой не более двух этажей. Собственно, Боня со Светой что-то похожее и купили. Потом был небольшой пустырь, и началась более привычная для города (в Бонином понимании) застройка. Дома уже шли сплошной стеной, и все, как на подбор, были двухэтажными. Дома — небольшие, в 4-6 окон по фасаду. Окна, как отметил Боня, были остеклены и имели крепкие на вид ставни. Перед большинством домов было по небольшому газону (или палисаду, Боня в таких вещах не разбирался), шириной не более трех метров. В некоторых домах примерно половину первого этажа занимали лавки. Тогда газона перед ними не было, а вместо пары окон могла быть одна большая витрина. Все дома (и заборы) были построены из серого слоистого камня и покрыты серой же черепицей. Яркостью красок город не блистал. Никаких декоративных украшений Боня тоже не заметил. Все вокруг выглядело рационально и достаточно уныло.
Целью их путешествия оказалась едальня (ресторан? трактир? кабак?), расположенный на берегу моря. Точнее, на выступающем в море моле, в конце которого располагался маяк. Но на вывеске был нарисован отнюдь не маяк, а некто в костюме ку-клукс-клановца. Называлось это заведение почему-то "Веселый призрак".
На входе Боню со Светой уже встречала целая делегация. Знакомым в ней было только одно лицо — стряпчего Понтреску. В солидном господине с перекинутой через локоть салфеткой и двух девушках с подносами, на которых стояли бокалы, можно было угадать служащих едальни. Остальных Боня видел в первый раз. Кстати, клерка из банка в этой толпе не наблюдалось. Сомнения разрешил вышедший вперед стряпчий.
— Уважаемый господин Боня! — начал тот и вдруг прижался к нему, задрав голову в попытке дотянуться до Бониного уха и переходя на шепот. — Простите, мы в купчей использовали стандартный бланк, и я так и не узнал ваш титул. Как к вам принято обращаться на вашей родине? И как зовут вашу прекрасную спутницу? И кем она вам приходится?
— Сколько вопросов сразу, — удивился Боня, отвечая также шепотом. — Ну ладно. Обращаться можно как угодно, я чинам значения не придаю. Но правильно, наверное, будет "деус". А Светлана — это моя супруга. Она — светозарная.
— О. восхитительно! — непонятно чему обрадовался стряпчий и продолжил громким торжественным голосом: — Деус Бонус Волоховус и его сиятельная супруга Светус Ланус выражают восхищение, что на их приглашение откликнулись все лучшие люди нашего прекрасного города!
— Свет, а нас, кажется, решили развести на шикарный банкет, — шепнул Боня подруге, — Вот ведь ушлые торгаши! И не возразишь, не устраивать же скандал. Придется, как у нас говорят, проставиться. Давай хоть попробуем свои проблемы с библиотекой решить, как говорится, в непринужденной обстановке. Ты уж тоже, если будет возможность, покопай в этом направлении. А заодно — сориентируемся, насколько в этом городе жить удобно. А то дом купили, а понадобится ли он нам в дальнейшем, так и не поняли.
Следующий час Боня с приклеенной улыбкой знакомился с пришедшими гостями или, наоборот, хозяевами города. Тут уж с какой стороны посмотреть. На банкет явились: городские управители в полном составе (Отто лен Нордвик — глава фракции Алов, Масуд эд Госса — глава фракции Хум, Миша Бладзе — глава фракции сепаратистов). Все с женами и, как минимум, с двумя детьми. И если семейство Нордвика вызвало у Бони ассоциации с горными великанами, то эд Госса и Бладзе показались ему двумя братьями. Оба — невысокие, курчавые, с большими носами и глазами на выкате. Правда, взгляды, которыми они обменивались, напоминали, скорее, не о кровном родстве, а о кровной вражде.
— И здесь свои заморочки, — подумал Боня, — впрочем, я и арабов с евреями только по одежде различать умею...
От имперцев в Управе пока официального представителя не было, но на банкете оказались два пожилых горожанина Титус Комис и Магнус Темус, носивших титул патриция, и даже принц — багрянородный Алексей Фока. В отличие от первых, принц был без семьи, и к Боне подошел не с патрициями, а с каким-то типом невысокого роста, очень широкими плечами и мертвыми глазами, под взглядом которых Боня невольно поежился. Тип был представлен как капитан Пуло, негоциант. Пуло также был без семьи.
