Танго с призраком. Том 2

— Валерьяна?

— Да.

— Я ее не люблю.

— Зато сеньор Мендоса любит, — хихикнула Рита. И верно, котяра расположился рядом, мурчал, фырчал, убаюкивал... — Вы ее нюхайте. Поверьте, так полегче будет, а сейчас поспите — и вообще все пройдет. Я рядом посижу.

— Спасибо.

— Было б за что.

Тони прикрыла глаза.

Голова болела. И под веки словно иголки вставили. И желудок сжимался так, словно собирался выдавить из себя все содержимое. Но рядом мурчал большой теплый кот, валерьяна пахла чем-то успокаивающим, под шторы не пробивалось ни лучика света, и девушка невольно расслабилась.

Вдох, выдох...

Темнота...

* * *

Рита посмотрела на уснувшую некромантку.

Во сне Тони казалась совсем беззащитной. И очень красивой. Сон смывал с нее все наносное, на поверхность выплывала ее юность, ее ранимость, ее одиночество.

— Спите, ритана. Все будет хорошо...

Но не успела Рита выйти из комнаты...

— Поговорим?!

Откуда взялся тан Валеранса?

Но вот появился же, и прижал девушку к стене...

Рита задохнулась от неожиданности. А потом уже и от ужаса.

Мужчина рядом, мужчина над ней, мужчина...

НЕТ!!!

Только не это!!!

Эудженио одобрительно посмотрел на съежившуюся от страха девушку. Вот так трепещи, сопля! И — рассказывай!

— Что с ританой Лассара?

— Н-не знаю... м-мигрень.

— Надолго это?

— Н-не знаю... м-может д-до завт-тра...

Рита вся дрожала от страха и заикалась, но Эудженио не обращал внимания на такие мелочи. Пусть хоть икает, хоть рыгает, лишь бы говорила.

— Она из рода некромантов?

— Д-да...

— Проявленная?

— Нх-нет...

Рита постепенно привыкала ко всему. И осознавала, что вокруг белый день. И дом. И люди.

Если она закричит — сюда десять человек прибегут. Понятно, ее выгонят, если решат, что у нее шуры-муры с женихом ританы Альбы, но... сейчас ее и это не пугало!

Выгонят?

Так деньги есть!

А больше-то с ней и не сделают ничего! Самое страшное уже случилось, да и не будет ее сейчас никто насиловать. Так что...

Дрожала девушка больше из-за рефлекса. А потом и успокаиваться не пыталась. В душе полыхнула ярость.

Ты ведь знаешь!

Ты понимаешь, мразь, какое производишь на меня впечатление, и давишь! Осознанно, расчетливо, хладнокровно, чтобы я сказала то, что тебе интересно!

Ну, так погоди ж ты!

— Ри-тана говорила, что н-непроявленная. Н-наверное и не будет...

— Отлично. А что там с наследством?

Рита похлопала глазами.

— Н-наследством?

Эудженио сильно тряхнул девушку.

— Не ври мне, дрянь! От кого она получила наследство!? НУ!?

Рита съежилась в комок, прикрыла лицо руками, чтобы тан не заметил ее злости.

— Только не бейте! Умоляю!

— Тогда не ври! А то получишь оплеух!

Рита представила, как замечательно выглядел бы Эудженио на месте Романа. Обделавшийся. Сволочь такая...

— Я знаю, что ритана дружила с синьорой Мендоса... но ту убили. — девушка соображала быстро. Врать тут не получится, Альба узнает все от дяди, а тан — от невесты. Но если чуточку исказить?

— Это и я знаю!

— Синьора... у ни с ританой были какие-то дела, я точно знаю!

— Это я тоже знаю.

— И насчет наследства... там как-то не совсем так, — вовсе уж жалобно пискнула Рита.

— Наследство либо есть — либо его нет, — рыкнул Эудженио. Вот что там может быть не так?

Дура деревенская! Понаберут по объявлению...

— Ой, только не бейте!

— Да не буду я тебя бить! Так что там с наследством?

— Там еще родственники есть, поэтому ритане долго судиться придется, — пискнула Рита. — Она говорила...

— Вот как?

— Да... тан Адан не знает, а ритана уже у нотариуса была...

Об этом Дженио как раз знал. Значит, у нотариуса...

— Может, это по завещанию?

— Нет. И синьору Мендоса убили, поэтому ритану и в полицию вызывали....

Эудженио окончательно помрачнел. Все, можно не связываться, бесперспективно. Понятно же, если тут полиция, да еще и родственники... пока девчонка свое выцарапает, долго ждать придется. Да еще и некромантка...

Пусть дар непроявленный, но...

А вдруг он возьмет, да и проявится? Попав пару раз под 'дружеское' воздействие тана Риалона, Дженио больше не хотел рисковать. Такое в своем доме? Да еще добровольно?

Нет уж, пусть это кому другому достанется! А ему — только с очень, очень большой доплатой! А ведь как хорошо звучало! Свой дом в центре столицы, антикварный магазин, счета...

Конфетка оказалась с гвоздями.

Ну, Альба...

Хотя чего удивляться, что эта дура поняла половину неправильно? Умную он и не выбрал бы никогда, с умными бабами хлопот куда как больше!

* * *

Когда Тони проснулась, был уже вечер.

Поздний...

Тот самый момент, когда солнце лениво катится к горизонту, раздумывая, не полежать ли ему еще чуток на брюшке, не посветить ли людям? Куда торопиться, в самом деле? Планета не убежит...

Скоро уже закат, скоро ночь, но час-другой до полной темноты еще остался.

Тони прислушалась к себе.

Голова практически не болела. Общая разбитость была, но это как раз мелочи. А вот свои перспективы девушка представляла четко.

Сейчас она проснулась, и если не займется ничем активным, требующим затраты сил, будет плохо. Пару часов она проваляет дурака, ночью спать не будет, в лучшем случае уснет под утро и проснется разбитой. Или вообще не уснет, и следующий день будет потерян. А ей еще так много надо сделать...

Нет, так дело не пойдет!

Поэтому пойдет сама Тони.

Сначала на кухню, за ужином, а потом в антикварный магазин. И устроит там хорошие такие разборки, часа на два — на три. С вытиранием пыли, передвиганием шкафов и протиранием полов. Кто-то не устал?

Устройте уборку! В самый раз придется!

Пока Тони одевалась и приводила себя в порядок, в комнату вошла Рита.

— Ритана, как вы себя чувствуете?

— Более-менее. Спасибо, что позаботилась.

— Мама иногда головными болями страдает, хоть плачь. И бабка у меня страдала, вот, она научила. Говорила, надо валериану нюхать. Не пить, это долго, а именно нюхать. Тогда все легче пройдет.

Тони кивнула.

— Спасибо тебе. Рита, тебя не затруднит сказать синьору Фарра, что я сейчас спущусь? Может, он мне пару лепешек приготовит? И чашку горячего кофе?

— Конечно, ритана! А вы куда-то уходите?

— Схожу в магазин. Посмотрю, что там можно сделать, чего нельзя...

— Хорошо, — несколько секунд Рита колебалась, но потом решилась. — Ритана, я когда от вас днем ушла, меня тан Валеранса остановил.

У Тони сильно трепыхнулось сердце.

— И?

— Он меня расспрашивал.

— Обо мне?

Его интересует, как я себя чувствую! Он обо мне волнуется! Он...

Увы, слишком сильно разлететься фантазии не дали.

— Его интересовало ваше наследство, ритана.

— ЧТО!?

Тони выпустила волосы из рук, и непослушные пряди, которые она туго затягивала в узел, тут же рассыпались по плечам. Начинай сначала, на башке мочало!

— Да, ритана. Его интересовало, что вам оставила синьора Мендоса.

Тони прикусила губу.

— А обо мне он не спрашивал?

— Нет. Только о наследстве.

— И что ты сказала? — девушка опять занялась прической. Не показывать же, что ей обидно?

— Что там все сложно, ритана.

— Сложно?

— Что у вас могут быть проблемы из-за убийства, что вас вызывали в полицию, что у синьоры есть и другие родственники.

— Все правильно. В чем тут ложь?

— Ритана... поберегитесь от него! Пожалуйста!

Тони вздохнула.

— Рита...

— Ритана, уж простите, а только глаза у всех есть. Он вам нравится?

Тони промолчала. Очень выразительно. Но Риту это не остановило.

— Ритана, мы ж не слепые, мы все видим! И как вы на него смотрите, и как он на вас, на ритану Альбу, на хозяина...

— И?

Ругаться Тони не хотелось. Но больно же! Царапает!

— Никого он не любит, ритана. Перед Араконами заискивает, с Альбой играет, вас не видел раньше... хоть ругайте меня, но он недобрый. Злой он...

Тони вдохнула поглубже.

Выдохнула. Еще раз вдохнула.

Все, что угодно, лишь бы не сорваться! Твою селедку!

Как легко сейчас было бы рявкнуть! Попросить не лезть в ее дела и в ее душу! Поругаться! Накричать, вытолкать дуру из комнаты...

Что спасло Риту? Честно говоря, не благородство ританы Лассара. А просто... вдруг Педро ей еще пригодится? Чтобы достать кости?

Это соображение и всплыло. И заставило Тони глотать злые слова, которыми она бы сейчас отхлестала по щекам наглую девицу. Вместо этого...

— Рита... я не хочу его обсуждать. Хорошо?

— Да, ритана, — Рита и сама понимала, что перегнула палку. Но смотреть, как хороший человек катится к пропасти и даже не попытаться его остановить?! Ну, знаете ли... это подлость! После всего, что ритана для нее сделала,, это будет гадко! — Я сейчас все скажу синьору Симону.

И выскочила из комнаты.

Тони сунула шпильку в узел волос с такой силой, что оцарапалась. Выругалась вовсе уж грязно и треснула по столу щеткой из кабаньей щетины.

— Чтоб тебя!!!

Почему, почему надо было это говорить!? Что за гадство!?

— Тони?

Тихий голос призрака подействовал не хуже холодного душа.

— Рей?

— Да. Как ты?

— Средненько. А ты?

Призрак хмыкнул где-то рядом, но проявляться не спешил.

— Тоже... средненько. Ты прости. Я ведь из тебя силы потянул, и чтобы спуститься, и потом, чтобы показать все, и чтобы уйти... это же место моей смерти. Меня туда притягивает...

— Все в порядке, — взмахнула рукой Тони.

Куда только и злость делась? Призрак ее словно выморозил. Хотя Тони и не задумывалась об этом, просто исчезло неизвестно куда раздражение.

А ларчик открывался просто.

Некромант с психозами — дохлый некромант. Померший весьма мучительной смертью. Соответственно, сила некроманта заботится о его душевном равновесии. В жизни ты можешь хоть посудой кидаться каждую минуту. Но как только обращаешься к своей силе... в частности, общаешься с призраками — все. Чувства исчезают.

Что и произошло сейчас с Антонией.

— Прости, я виноват. Я постараюсь, чтобы больше такого не повторилось.

— Хорошо, — кивнула Тони.

Поморщилась, при резких движениях в голове еще каталась пара ежиков, но уже почти безобидных. Даже не каталась, а так... пробегала, не сильно размахивая иголками.

— Можно мне с тобой в магазин?

— Конечно!

Из комнаты Тони вышла, почти улыбаясь. Куда и раздражение делось?

На кухне ей и лепешки уже сервировали, с медом, сыром, ветчиной, помидорами, оливками, и с собой синьор Фарра собрал ей маленький сверточек, размером с Энциклопедию, и кофе был уже налит в чашку.

Тони с удовольствием выпила все, съела, поблагодарила — и направилась в магазин.

Рита перевела дух.

— Я боялась, ритана на меня накричит. А она... словно все и в порядке.

Анита шлепнула девушку по затылку. Не сильно, так, чтобы мысль донести.

— Попомни, дуреха! В ихние господские дела лезть никому не надо! Не то виноватого вмиг найдут — тебя!

— Я знаю. Просто он... он подонок!

— Ритана разберется. Чай, не дура.

— Не дура. Но он ей к сердцу припал, разве нет?

— Разберется, — качнула головой Анита. — Даже не сомневайся, у меня глаз верный. Это не домашняя клушка, вроде наших ритан, эта на воле росла. Небось, еще и не таких повидала. Дай только время...

Рита закивала в знак согласия.

И подумала, что именно время она и могла подарить Антонии. Хоть немного времени, чтобы тан Эудженио Валеранса показал свое свинячье рыло. Долго он все равно скрывать его не сможет, так что... может, пару дней как раз и хватит ритане, чтобы с ним разобраться?

А вдруг?

* * *

— Ритана Лассара обещала доступ в замок. Ключи и бумагу о том, что не имеет претензий.

— Замечательно! Как вы этого добились, отец Анхель?

— Никак, ваше преосвященство. Ритана сама предложила.

— Вот как?

— Я общался с Антонией Даэлис Лассара, ваше преосвященство. Несмотря на жутковатую славу ее семьи, она производит впечатление милой девушки. Запущенной, безусловно, не слишком образованной — это и неудивительно с ее историей. Но зато ей не успели привить модное сейчас безбожие, и отношение некромантов к Храму тоже ее минуло.

— Это весьма интересно, — кардинал Франсиско Валерио Парра медленно перебирал янтарные бусины четок. — Можно ли будет сделать из Лассара благочестивую прихожанку?

— Я не вполне уверен в этом. Но задатки у нее есть, и неплохие. Почтение к старшим к Храму... безусловно.

— Что ж. Если так — возьмите у нее ключи и бумаги, и направляйте в Лассара группу монахов. Пусть просмотрят библиотеку.

— Должны ли они изъять нечто... неподобающее?

Кардинал задумался.

— Отец Анхель, ритана сама предложила приехать в Лассара?

— Да.

— Вы не намекали, не уговаривали...

— Нет.

— Тогда изымать ничего не нужно. Пусть захватят с собой нескольких копиистов. Снимут на месте копии с книг, отметят, чем обладает род Лассара, и вернутся.

— Да, ваше преовященство.

— Сотрудничество с некромантом может быть взаимовыгодно для Храма. Надо поощрить девушку.

— Слушаюсь, ваше преосвященство.

Кардинал отпустил священника и задумался.

Да, Лассара.

Старая семья, некроманты...

Это будет замечательный пример для всех маловерных. Если получится...

* * *

Магазин так и стоял.

Темный, грустный...

Тони зажгла лампы, открыла кладовку с тряпками и принялась наводить порядок. Протирать пыль... сколько ж ее тут скапливается?

Жуть тихая, сильно пыльная...

Тони вытирала, подметала, болтала с призраком — и едва не пропустила момент, когда скрипнула входная дверь. Но Рей мигом напрягся.

— Тони, там трое...

— И?

— Кажется, это прописка. Знаешь?

— Знаю, — Тони, которая как раз копалась на втором этаже, отставила в сторону совок и веник, и направилась вниз. — рассказывали.

— Если что — я появлюсь. Или если захочешь вызвать — щелкни пальцами. Подсказать постараюсь, — шепнул Рейнальдо. И скрылся.

Хотя ему сейчас и напрягаться для этого не пришлось.

После растраты сил на побережье, выглядел призрак не светящимся силуэтом с человеческими очертаниями, а так... скорее, контуром.

Тони медленно спустилась вниз.

— Чем обязана, синьоры?

Синьоры повернулись на голос, скорее, демонстративно. Не услышать ее было невозможно. Но 'прописка' диктует свои правила.

Хуан Мартель рассказывал во времена оны. И про криминальный мир, и про то, что каждый, желающий работать на чьей-то территории, будет платить налог. Неофициальный, не особенно высокий, но — лучше не спорить. Иначе жизни не дадут.

Синьора Луиса об этом не говорила, но Тони подозревала, что платила и она. Или как-то еще взаимодействовала. Бывает...

Итак, трое.

Старший — крепкий, кряжистый такой, основательный мужчина лет сорока. Черные волосы подстрижены в кружок, темные глаза смотрят спокойно и уверенно, лицо избороздили морщины, на щеке два шрама. Не пешка.