Целительница души

— И кем?

— Педиатром, — он как-то на меня так посмотрел, словно смущаясь своей работы.

— И как платят? — продолжила допрос я. Не то, чтобы меня волновал финансовый вопрос, просто к словцу пришлось. Сейчас я его воспринимала не как ухажёра, а скорее как человека, с кем могу ближе познакомиться, узнать о его профессии. Информация лишней не бывает, а пока представилась такая возможность, хотелось узнать как можно больше.

— В поликлинике мало, в медцентре побольше. Пока вроде бы хватало.

— Можно позволить себе ресторан? — сболтнула я лишнее.

— Ради красивой девушки, почему бы и нет.

— А ничего, что у девушки ребёнок имеется?

— Хочешь, открою тебе один секрет? — заговорщеницким шёпотом сказал он. Дождавшись моего кивка, продолжил: — Я очень люблю детей. Но в детстве переболел свинкой, как в простонародье её называют. В общем, для мальчиков это может иметь последствия.

— Какие? — насторожилась я. Ведь у меня сын. Лучше быть во всеоружии.

— Невозможность иметь детей. Конечно, осложнения бывают не у всех переболевших, но бывают.

— И что, никак это не вылечить? Вакцины нет?

— Вакцина считается более безопасной, чем сама болезнь, но гарантий никаких не даёт.

— Это как?

— Ты можешь повторно заболеть паротитом. Всё с тем же исходом. Считается, что в этом случае, при наличие антител после введённой вакцины, ты будешь болеть легче, но каждый организм индивидуален. К сожалению, мы не располагаем двумя совершенно одинаковыми людьми, точнее одним, чтобы провести опыты на одном и том же человеке в разных условиях, отмотав время вспять.

Говорит о времени, словно бы кого-то потерял. Сейчас на него больно было смотреть. Вот только жалости я, почему-то не испытывала. Неужели вино развязало ему язык, и он решил поведать о том, о чём никогда бы не сказал?

— Причём таких людей должно быть очень много, чтобы собрать статистику. На мышах и крысах — всё ведь не то же самое, что на человеке. А вакцинация очень выгодна для фармацевтических компаний. Правительство закупает её в больших количествах за приличные деньги.

— А побочные эффекты? — логично ведь предположить, что и они имеют место.

— Всё индивидуально. Это лекарство. Один может нормально среагировать, а у другого — вызваться аллергическая реакция. Не говоря уж об индивидуальной непереносимости препарата. Мы ведь все разные, здоровых людей в наше время нет. Один принимает таблетку от кашля и всё нормально, а у другого может быть закупорка сосудов головного мозга. Никто не застрахован.

Вот тут он сказал это таким голосом, словно потерял родного человека и не оправился от трагедии. Но тут он встрепенулся, словно бы смахивая наваждение, и продолжил уже относительно отстранённым голосом:

— Читаешь инструкцию в лекарствах?

— Нет, — не добавила вслух, но обычно я обхожусь без врачей, на травках, а серьёзных болячек у меня не было, чтобы нужно было бежать срочно за помощью.

— Зря. Ну вот там обычно пишут, какие побочные эффекты могут быть, из собранной статистики опытов на людях.

— Но если так смотреть, то любое лекарство вредно.

— Верно. Безвредные обычно природные лекарства — травки. И они бывают вредные, но не настолько, как лекарства. Одно лечим, другое калечим. Просто там дозировка другая, а в природе всё легче усваивается и, в том числе, другие вещества, некоторые из них вредны, другие же — защитные свойства организма усиливают.

А в лекарствах стараются убрать все ненужные примеси, да и добывают их химическим путём, вот и получается, что принимая одно, мы должны принимать другое, для подстраховки печени, например, или аллергических реакций.

— Значит, прививки — вредны, — сделала я вывод. Мне ведь предстоит ещё это. Я не задумывалась, но детей ведь ещё до сада активно прививают.

Он лишь пожал плечами.

— Нельзя этого утверждать. Большинству они действительно полезны. Но бывают и поствакционные осложнения. Тут уж не угадаешь. Мы ведь не знаем будущее наперёд. Поэтому это решение ложится на плечи родителя. Вину врача тут не докажешь. Да и признание этого осложнения вряд ли состоится. Поэтому сейчас ввели кучу бумаг — согласий на прививки, отказов. Если родитель подписал бумагу, всё, ответственность за принятое решение ложится на его плечи. Естественно, судить родителя не будут за действие прививки, но врач тут умывает руки.

Понятно было одно. Врачи заигрались в богов, при этом ни за что не отвечая. Ну а что, будущее он не знает, предугадать последствия не может. И если ты сама решила сделать сыну или дочери прививку, подписала согласие, то в случае смерти твоего чада, всё на твоей совести. А врач — не виноват. Я поджала губы, но ничего не сказала. Как вовремя произошло это свидание. Я уже не жалела, что пошла на него.

— Ну и эффект "плацебо" играет роль, — добавил, подумав, Кирилл.

Я непонимающе подняла бровь. Что за эффект?

— Если ты уверен, что твой ребёнок обязательно должен быть привит, то лучше это сделать, иначе накрутишь себя, а в итоге негатив притягивается легче. Или наоборот. О плохом лучше вообще не думать. Как и зацикливаться на том, что кушать, а что нет, что вредно, а что полезно. Потому что, если так посмотреть, сейчас всё вредно. И фрукты, которые покупаем в магазинах. Да, полезные вещества присутствуют, но все эти обработки, чтобы дольше хранилось, порою пересиливают эффект пользы.

Одни едят всё подряд и не болеют, не заморачиваясь чтением этикеток. Курят, пьют. И живут нормально. Это не значит, что им это не вредно, просто у них отменное здоровье изначально, поэтому организм справляется, во всяком случае большую часть жизни. А другие — стараются кормить домашней пищей, покупают по возможности домашние яблоки, молочку и прочее. А всё равно болеют часто, и хронические болезни присутствуют. Но опять же, не факт, но есть вероятность того, что если б они ели всё подряд — вообще из больниц не вылезали, впрочем, не доказывает и обратного.

По-моему, он сейчас пытается оправдать свою работу. Понимает, что сболтнул лишнее? Типа, не парься, и всё будет хорошо!

— Жизнь у нас одна, нельзя прожить её дважды, зная всё наперёд. И только нам выбирать, на каком повороте пойти прямо, а где свернуть. Поэтому приходится порою полагаться на свою интуицию или перекладывать ответственность на другие плечи. В любом случае, нам с этим потом жить.

Я задумалась. А ведь он прав. Никогда не угадаешь, что вот на этом повороте тебя может поджидать кирпич, упавший от того, что ветер слишком сильно подул, а на том есть вероятность, что тебя собьёт машина. Так стоит ли на этом зацикливаться и всего бояться? Возможно и нет. А может и да. Бережёного и Бог бережёт.

Нам принесли заказанные блюда, и мы приступили к трапезе.

С одной стороны Кирилл мне показался занудным со своими медицинскими разговорами. А с другой — вряд ли я смогу поговорить об этом в кабинете на приёме у врача. А ведь у меня сын. И мне казалось, что всё так, как и должно быть. Информация из первых уст — многого стоит. Тем паче, что язык, судя по всему, у него развязался и уже завязался, большего он мне уже не скажет.

— Чем ты увлекаешься? — спросила после продолжительной паузы, чтобы хоть как-то не молчать. Тишина сейчас давила. Да и надо бы хотя бы поинтересоваться его личной жизнью, а не работой.

— В смысле?

— Футболом? Ходишь в тренажёрный зал?

— Да нет. К футболу равнодушен, хотя могу за компанию и поболеть. На тренажёры как-то ходил, а потом забросил. Не впечатлило.

— И как ты проводишь нерабочее время?

— Дома или с друзьями, если девушки нет.

Да, не радостно. Интересно, а Руслан как? Что-то я даже не спросила вчера.

— А ты? — не остался в долгу он.

Рассказывать медику про своё целительство — я не самоубийца. К альтернативной медицине они относятся весьма подозрительно, это как домашние роды, в чём убедилась на собственном опыте. А я к медицине и целительству ещё и никакого отношения не имею. Скорее прикидываюсь.

— Общаюсь с людьми. Помогаю, чем могу.

— Благотворительность?

Тут он прав, я ведь за это деньги не беру. Да и помогать за деньги — считала лицемерием. Хотя, он ведь врач, по сути должен лечить людей, помогать им, и за это он получает деньги. И пожарный так же, и полиция. Да и психологи тоже ведь деньги берут. Но такая мысль, применительно ко мне, была мне противна.

— Можно и так сказать. Ну, это раньше было. С появлением Ждана в моей жизни многое изменилось, — а ведь открывшийся дар, в то же время снизил поток людей. Домой почти никто не приходит. Интересно, почему? Или я просто в эти дни много бегаю по всяким оформительским делам, что меня не могут застать. А может, мама отваживает?

— Надеюсь, в лучшую сторону.

Я подумала, и решила, что радость от появления сына превышает весь негатив, поэтому кивнула.

Дальше пошли байки медиков, про казусы на работе, и я делала вид, что мне весело, хотя на самом деле просто не хотела выглядеть букой, хотя некоторые моменты меня действительно забавляли. Но зачастую я просто не понимала этого медицинского юмора. Боюсь, что сама потом стану одной из героиней подобных баек. А ему следует поискать девушку из своей среды обитания. Медика поймёт только медик.

Я настояла на том, чтобы Кирилл вызвал такси.

— Да я немного выпил.

— Всё равно. Как врач, должен понимать, чем чревато.

— Согласен! — сдался ухажёр. Достал свой телефон, но по нужным кнопкам попасть не мог. Вот тебе и мало выпил!

Надо чтоб в каждой машине был детектор алкогольных паров, чтоб она даже не заводилась, если учует толику спирта.

Кирилл расплатился, и мы ещё ждали, пока приедет такси.

А когда мы собрались уже уходить, на выходе столкнулись с нашей официанткой. Она как раз уходила.

— Вас подвезти? — спросила я, заметив, как она то дело поглядывает на часы.

— Вы на машине?

— На такси. Если вам по пути.

Оказалось, что по пути. Вначале высадили её, около больницы. Кирилл поинтересовался, что она там забыла. Оказалось, что в больнице она дежурит, работает медсестрой. Слово за слово, мы все перезнакомились. А я попросила её номер телефона.

Высадив её, повезли меня.

— Ты мне дашь свой номер? — поинтересовался он. Я попросила ручку и записала номер Оксаны — той девушки-официантки. У меня своего ведь нет мобильного. А домашний никому не даю. Тем более работнику поликлиники. Нет уж. Не надо мне такое счастье. И написала на его ладони, где искать его машину. После этого дождалась, пока такси отъедет, и пошла домой.

Мама меня ждала, не терпелось ей поговорить. Но я пошла в душ и баиньки. Ничего не хотелось. Как-то чувствовала себя сильно уставшей.

Когда уже легла, мама вновь замаячила на горизонте.

— Не расскажешь?

— А что рассказывать? Зануда он. Да и выпить любит. Никаких увлечений. Все разговоры только о медицине, — для мамы вопрос выпивки должен быть особенно острым. Отец периодами в запои уходил, и тогда для него не существовало ни работы, ни семьи. А ещё он мог и драться полезть, если ему что-то не понравится. Поэтому мама плакала частенько, собиралась всё от него уйти, но хотела развод оформить, чтобы он не пропил квартиру. Так он не давал. А потом нам просто повезло, как говаривала родительница — его однажды в канаве мёртвым нашли. Мне тогда лет пять было. Тёплых чувств я к нему не питала. Да и не помнила его. Дала только зарок, что не будет в моей семье пьющих.

Вот только мама на это никак не отреагировала:

— Зато перспективный.

— В каком месте? Вот если б хирургом был, и двигался по карьерной лестнице — может быть, и то — не факт. А куда ему расти?

— Значит, даже шанса не дашь?

Мама вновь начинала раздражать. Вот какое ей дело до всего этого? Не ей же с моим мужем жить!

— Посмотрим. Мы расстались вполне мирно. Если волею судьбы нам суждено быть вместе, значит, будем.

— Ты сама говорила, что мы сами строим свою судьбу.

— Мам, я очень устала. Давай я сама буду решать, с кем мне быть счастливой. А?

Мама молча развернулась и ушла. Обиделась? Но в этом вопросе не должно быть советчиков, особенно, если душа не лежит.

Зато я спала хорошо, отрешившись от всех проблем. И не помнила, снилось ли мне что-то. А рано утром поцеловала сыночка и ушла на работу, маме оставив записку.

Работала как обычно, вот только теперь работа была в тягость.

— Почему не уйдёшь в декретный отпуск? — спросила одна девушка, с которой мы частенько общались. Она, кстати, год назад родила. И долго сидеть дома не стала, после декретного сразу вышла. Мол, дома сидеть скучно, родственников-сиделок хватает, а график позволяет и общаться с сыном и не заржаветь.

— Оль, и это ты меня спрашиваешь?

— Люб, ну, ты ж не я.

— Я пока думаю, может и уйду в декретный, — не стала отвечать категорично. Да, с больничным не выгорело, но крохотная надежда оставалась. Я пока только не могла понять, что за искорка согревала душу.

— Тебе нужна одёжка какая-то? А то я оставила для последующих детей, с возвратом могу дать.

— Благодарю, Лёльчик, пока мне нанесли много. Посмотрим, как быстро расти будет.

— Это точно!

— А ты грудью кормила?

— Нет, у меня ж кесарево было, я хотела кормить, но молоко просто не пришло. И консультантов по грудному вскармливанию приглашала, всё без толку. Пришлось на смесях сидеть первые четыре месяца, а потом стала козье молоко брать у знакомой. Очень дорого смесями кормить. Да и у нас диатез на смеси был. Всё же это ненатуральные продукты, в отличие от молока. Только брать надо напрямую у тех, кто коз держит.

— А разве в Москве держат коз?

— Я на окраине живу, у нас держат. Как в твоём районе — не знаю. Можно у мамашек поспрашивать. Да и сама по сторонам поглядывай, особенно если частные дома увидишь.

— И просто молоко даёшь или на нём кашу варишь?

— Поначалу разбавляла кипячёное молоко с водой один-к-трём. Но сын не наедался и постоянно хотел есть. Ну и подбирала, сколько выдерживает, если меньше воды добавить. Постепенно так и вообще перестала разбавлять. Часа три выдерживал. А попозже можно и кашки на молоке. В нашем детстве тоже манку варили и давали. Ничего, выросли. Поздоровее нынешних детей будем.

И хоть мы довольно тесно с нею общались, я не могла ей довериться и всё рассказать. Вот врачу доверилась и что теперь? Сижу как на иголках.

Отработав сутки, я пошла привычным маршрутом от метро. Усталость поглощала меня. Да что ж такое-то, раньше сутки спокойно выдерживала, а сейчас... Сейчас едва ноги переставляю. Благо ещё на работе бодрячком.

Ощущение было такое, что за мной кто-то идёт. Улица была плохо освещена. Я обернулась, но никого не увидела. Прибавила шагу. В груди клокотало волнение. Я прошла середину дороги, как меня отвлёк звук подъезжающей машины. Моргнули фары. А потом кто-то вышел. Я хотела уже удирать, но знакомый голос остановил:

— Погоди, давай подвезу.

Непроизвольно вырвался вздох облегчения.

Я осторожно подошла к чёрной машине, с уже выключенными фарами.