Целительница души

— Мам, это что такое? — вернулась я в кухню, неся какой-то баул.

— Это тебе принесли.

— Мне? Зачем?

— А мне почём знать. Вчера день паломничества был. Ты ж вроде за свои услуги денег не берёшь.

— Нет, конечно.

— Ну вот вчера приносили какую-то детскую одежду, 2 коляски, какие-то горки в ванную, ванночку и многое другое.

Тут уж и я растерялась. Ладно, кроватка. Я ещё могла предположить, что это постарались либо в поликлинике, в чём сильно сомневаюсь, либо та женщина, что приходила разыскивать мальчика. Но рейд с вещами — словно кто клич бросил, что вот я — малообеспеченная и мне всё это нужно. Да я ж даже с малышом на улицу не выходила. Откуда они узнали?

— Мам, но откуда они прознали про ребёнка?

— А я почём знаю? Я гулять вчера не ходила. Но все мамочки, что приходили, просили прощение за внезапность, и предлагали, если не нужно, отдать эти вещи кому-то или выбросить. Но вещи, мол, добротные, хорошие.

Странно всё это. Я пошла в большую комнату, в которой сейчас жила мама, и стала на свободном диване разбирать вещи. Много было качественных, чистых. Но не мешает всё перестирать.

Потом проверила коляски, выбрав лежачую, положила внутрь подстилку, что нашла у себя в шкафу, чтоб было помягче, да одеяло. Всё же ещё не лето. Взяла пару высохших пелёнок, уже переглаженных мамой, застилая вместо постельного белья.

— Я пойду погуляю. Ты со мной?

— Нет, иди, а я тут перестираю всё.

Ладно, пусть как хочет. Развела смесь с собой и укутала бутылочку в тёплую тряпочку, надеясь, что не остынет сильно.

Понимала, что мама обиделась, что я волосы отрезала. Но признаваться даже самой себе в том, что страдаю лунатизмом или психическим расстройством, не хотелось.

Пока гуляла с малышом, обдумывала все "за" и "против".

Даже если учесть, что зарабатываю я не много, по московским меркам, часть денег уходит на еду, оплату коммунальных услуг, мой гардероб, ведь я люблю наряжаться, и прочие мелочи, типа косметики, до следующей зарплаты у меня обычно остаётся рублей пятьсот, в лучшем случае. Так вот, исходя из этого, у меня и правда финансовые трудности, малыша содержать мне не на что. Пусть одежда у меня теперь есть на пару лет вперёд, кроватки года на три хватит, двумя колясками я обойдусь. Всё равно будут траты на смесь и подгузники. Потом надеюсь будет полегче, когда прикорм вводиться будет, но первые полгода, а то и год придётся попотеть. Ещё мне нужна няня, а значит, с мамой ссориться нельзя.

Сама мысль отдать малыша — была мне противна. Всё моё естество восставало против этого. Я смотрела на его закрытые глазки и не могла наглядеться. Чутью своему я привыкла доверять. Поэтому я готова принять малыша. А следовательно, мне кое-что полагается. Например, декретный отпуск. На работе во время перерывов на пищу, я расспросила девочек. И они подробно мне обо всём рассказали. Вряд ли мне дадут отпуска все четыре с половиной месяца, но заплатить обязаны в полном объёме за этот срок. Но сперва нужно оформить больничный и свидетельство о рождении. Радовало ещё то, что в последние месяцы я поправилась. Не сильно, но появился живот, за который я всё никак не могла взяться. Поэтому хоть внешне беременности заметно и не было, но по-всякому бывает. У некоторых почти до самых родов не видно изменений. Мне даже рассказывали, что кое-кто не подозревал вплоть до родов о своей беременности. Месячные шли как обычно. За счёт небольшой полноты вообще ничего заметно не было. Потом плохо стало, вызвали скорую, а оказалось, что рожает. Поэтому по поводу кривотолков на работе можно было не переживать. Про то, что я поправилась, мне многие намекали, а я отмахивалась. До спортзала дойти было некогда да и не хотелось деньги тратить, ведь я ещё и на курсы хиромантии ходила, куда сливала немаленькую сумму.

Живот, правда, и сейчас никуда не делся. Поэтому неплохо бы заняться-таки собой. Причёску вот изменила. А что, тоже можно списать всё на роды. Волосы посеклись сильно, в беременность не стриглась, а сейчас вот захотелось привести себя в порядок.

Я также пообщалась тет-а-тет с одной коллегой, которая, как после выяснилось, рожала дома. Так вот, ей не понадобилась даже справка от врача, но она приводила в ЗАГС свидетельницу родов, которая подтвердила письменно, что действительно такого-то числа по такому адресу такая-то женщина родила во столько-то ребёнка. Поэтому временно финансовый вопрос отпадает. Зарплата у меня вся белая, поэтому за декретный отпуск полагается не так уж и мало, эти деньги и пойдут на потребности малыша.

Осталось придумать имя. Как же его назвать? Неплохо бы покопаться в списке имён.

Обдумав план действий, отметила, что уже прошло два часа, как гуляю с крохой. И неплохо бы поворачивать в сторону дома. Оглянулась, пытаясь понять, куда идти, и удивлённо уставилась на незнакомые пейзажи. Вроде бы по прямой шла. Но улочки незнакомые какие-то. Куда меня занесло-то?

Малыш проснулся, и начал плакать. Ну вот, надо поменять подгузник да покормить. А на улице, пусть и солнышко, но прохладно. Смесь скорее всего остыла. Найдя скамейку, я попробовала на тыльной стороне ладони температуру смеси. Чуть теплее моей кожи. Должно быть нормально. Покормила. Но малыш продолжил плакать.

Ну вот, потерялась, ни телефона с собой, ни карты. Стала у прохожих спрашивать дорогу, но все были то ли не местные, то ли не знали моей улицы. Решила, что проще будет найти какой-то торговый центр или метро.

Оказалось, что и то и другое было в пешей доступности на минут десять ходу. Вот и отлично. Правда, надо было через парк пройти.

Я и пошла. Где-то играли дети, слышался их смех, а чей-то даже плач, голуби ворковали, не ощутимы были запахи трассы, а лишь зелени. Всё же хорошо, что ещё парки встречаются.

На одной из скамеек сидел какой-то старичок и что-то внучку объяснял. Я улыбнулась, проходя мимо, а потом вдруг словно разряд молнии прошиб тело. Так не должно быть. Что именно, я не знала, но остановилась прямо напротив них.

— Вы не против, если я тут присяду? — спросила у дедка.

Тот кивнул, хотя и был недоволен чем-то. Думала, мальчик сядет к мужчине, но вместо этого он остался сидеть на другом конце лавочки, так что я оказалась между ними.

Мой малыш сильнее заплакал, пришлось взять его на руки, стараясь утешить.

— Пойдём домой, — сказал дедок внуку, кривясь от неспокойных звуков ребёнка, явно недовольного моим соседством.

Вот только мальчик лет пяти остался сидеть на своём месте.

— Пойдём! — с нажимом повторил дед.

Мальчик же вжался в скамейку.

— Ты не хочешь идти со своим дедушкой домой, — спокойно сказала я.

— Он не мой дедушка! — возразил мальчик.

— Как это не твой! Пойдём, мама будет волноваться, что нас давно нет, — стараясь сохранить спокойствие в голосе, возразил дед.

А во мне нарастало чувство, что ребёнок говорит правду. Спрашивается, что тогда этому старику надобно от мальчишки? Угрозы от мужчины я не ощущала, но это было неправильно.

— Где твоя мама? — спросила у соседа по лавочке.

— Не знаю, я потерялся.

— Хочешь, вместе поищем твою маму? — предложила ему.

На что ко мне тесно прижались. Я поднялась с лавочки и положила своего малыша в коляску.

— Вы не беспокойтесь, всё будет хорошо, — мягко сказала деду. — А вы, верно, очень устали. Вам не мешает пойти домой и отдохнуть.

Голос мой был не просто само спокойствие. Он был монотонным и в то же время убеждающим. Таким голосом обычно гипнотизируют.

Я не знала, подействует ли эта способность сейчас, ведь подготовки и времени особо не было, вся надежда была лишь на то, что это измождённый старик, а не взрослый сильный мужчина.

— Вы правы. Позаботьтесь о мальчике, — сказал дед и пошёл к выходу из парка.

А я осталась сидеть на скамейке.

— Где ты живёшь?

Мальчик пожал плечами.

— В большом доме.

— Название улицы или номер дома помнишь?

Он помотал головой. Ну и что делать?

— Ладно, пойдём, — предложила я.

Меж тем мой малыш уже не плакал и вообще уснул, пока я тут разбиралась с дедом и чужим ребёнком.

Взяла маленькую ладошку в свою, стараясь вселить уверенность.

— Мама, — всхлипнул он.

— Мы найдём её, не переживай. Скажи, где ты её потерял?

— Там шарики были... я и побежал к ним. Потом дядя с шариками ушёл, а мамы нигде не было.

Представляю, как, должно быть, перепугалась мама, когда ребёнок только был и вдруг исчез.

Куда идти, где искать? В полицию обратиться? Пожалуй, так и сделаю, но сперва попробую кое-что.

Закрыла глаза и постаралась отрешиться от действительности, всё ещё удерживая одной рукой коляску, а другой — чужого ребёнка. Постепенно звуки исчезли, как и запахи, осталась лишь пустота.

Ну, малыш, где твоя мама? Между мамой и ребёнком ведь должны быть невидимая связь. Мамы ведь обычно чувствуют, если с их чадом что-то случается. Значит, связь однозначно есть. И пусть я не особо верила в эзотерику и магию, но сейчас отчего-то не сомневалась в этом знании.

Вдруг ощутила ниточку, словно струну натянувшуюся и звенящую, исходящую из мальчика. Она тянулась куда-то вперёд. Я и пошла в этом направлении, стараясь не потерять это ощущение и не открывая глаза. Где-то на задворках сознания слышала голоса людей, недовольные, причём, но всё было не важно. Постепенно ниточка стала утолщаться, а потом и вовсе её второй край показался где-то неподалёку.

Я открыла глаза, стараясь проследить заданное направление.

— Ну, малыш, гляди, видишь ли маму?

Он стал глазеть по сторонам, но растерянность отражалась на лице, выступили слёзы.

— Мама, где мама?

— Давай позовём твою маму, — присела перед ним на корточки.

— Мама! — что есть мочи крикнул малыш. А у меня в ушах словно завибрировала струна.

— Ещё!

— Мама!

И тут я увидела женщину, которая осматривалась по сторонам, словно искала кого-то.

— Зови ещё!

— Мамочка! — тихо уже сказал, рыдая, мальчик.

Но она услышала, и увидела, и побежала к нам навстречу.

— Вадик! — сколько радости было в этом материнском голосе.

У меня непроизвольно выступили слёзы, которые я постаралась незаметно смахнуть.

Он тоже увидел маму и бросился к ней в объятия. Люди, что были вокруг, казалось, замерли, наблюдая за воссоединением. А я... я просто затерялась в толпе.

Так, а теперь мне не помешает найти метро.

Добралась домой я на этот раз без приключений. Правда, дорога заняла ещё около часа. Зато в метро я переодела сыночка, да, да, теперь я воспринимала его своим. Мой сын! Как же я рада, что он оказался в моей жизни.

Дома мама ничего не сказала, но была явно недовольна. А я поняла, что мне не помешает обзавестись телефоном, чтобы впредь она не волновалась, в чём я не сомневалась.

Налила мне борщ и села кушать со мною.

— Мам, я решила оставить сына. Может, ты будешь против, но я привязалась к нему..Вся моя прошлая жизнь пуста. За эти три дня я почувствовала себя в большей мере живой, чем раньше. Поэтому не отговаривай. Если нужно будет, я найду другую работу. Мне нужно, чтобы ты и дальше помогала. Я пойму, если ты откажешься. Но я не поменяю своего решения.

Мама подарила мне грустную улыбку.

— Я горжусь тобой. Мы справимся.

— Благодарю. Мам, завтра я пойду в ЗАГС, попробую получить свидетельство о рождении.

— Хорошо, как скажешь.

— А ещё, если успею, надо будет поставить его в очередь на сад.

— Сейчас уже везде электронная очередь.

— У меня нет компьютера и интернета.

Мама хмыкнула, а я подумала, что сегодняшние телефоны ничем не уступают старым компьютерам. Вот только вряд ли такой телефон можно будет купить за тысячу рублей. А значит, опять расходы, но на ноутбук у меня точно денег не хватит, хотя, не мешает прицениться. Ещё бы я понимала в технике, а так мне в салоне впарят не очень хорошую вещь. Но у меня есть приятель, который в технике разбирается, надо будет поискать его номер телефона. Буду надеяться, что он не сменил его.

Вечером я связалась с ним, обговорила сумму, готовую потратить на устройство, он обещал найти самую крутую новинку за приемлемые деньги, правда, не у нас, а в Китае, так что придётся ещё недели две подождать. Мне надо будет только вернуть деньги за покупку приятелю.

Спать я улеглась довольная и счастливая.

И снилось мне вновь что-то эротичное. Какой-то парень, лица которого совершенно не могла запомнить, но довольно приятной наружности, не красавчик, но и не отталкивающий, и с волосами чуть ниже плеч. Мы с ним целовались и даже больше. А потом я куда-то бежала, поднималась по отвесной стене, а потом ходила по проводам, натянутым меж столбов. Когда же я проснулась, я обомлела и чуть было не свалилась с приличной высоты. Боже, если вызовут спасателей, по мне дурка плачет. Какой ребёнок? Что же делать?

Внизу кто-то был, но я боялась опустить взгляд. Пусть высоты и не боюсь, но сейчас любое колебание, и я упаду.

— Что ты там делаешь? — мужской голос снизу.

— Ворон считаю!

— И много их?

— Ни одной.

— Слезать не будешь?

— Как?

— Прыгай, я поймаю.

А мне страшно. Неужто разобьюсь всмятку или покалечусь. Мне этого для полного счастья как раз и не хватает.

— Вызвать спасателей?

— Н-не надо.

— Как хочешь. Ну, я пойду.

— Н-нет, не уходи. Помоги.

Так, всё будет хорошо. Нужно в это верить. У меня малыш, я не могу его вот так бросить на произвол судьбы. Что с ним будет? Отдадут в детдом? Нет, не хочу!

— Закрой глаза! — послышалось снизу.

Легко ему говорить!

— Давай, расслабься. Ты туда забралась, значит, всё по силам.

Нет, я не могу. Люди не могут летать! Да, канатоходцы могут ходить по тросам более тонким, но я ведь не тренированная.

— У меня уже шея затекла глядеть на тебя. Либо ты слушаешь, что я тебе говорю, и выполняешь, либо я пошёл.

Не надо, не бросай меня. Прошу!

— Л-ладно! — закрываю глаза.

— Дыши глубже. Расслабься!

Я, и правда, стараюсь отрешиться от всего. Слышать только его голос. Расслабиться. Чувствую, что больше упора нет и я лечу вниз.

— Ты расслаблена! — говорит он спокойно. И я следую за его командами. А потом ощущаю, как проваливаюсь в какое-то ограниченное пространство.

— Ну вот и всё! — слышу на ухо его шёпот. — А ты боялась.

А меня колотит, от осознания, что всё позади, но мне довелось пережить нечто очень страшное.

Я прижимаюсь к его груди, стараясь унять резко участившееся сердцебиение.

— Всё хорошо, — говорит он и куда-то меня несёт.

Он погрузил меня в машину на пассажирское переднее сидение, и надо бы подумать, что мало ли, какой маньяк собрался меня куда-то везти, но нет же, мысль такая промелькнула, но осталась всего лишь мыслью. В голове неприятно гудело, мне было холодно. А ещё на мне была лишь ночная сорочка. Благо, приличного вида и не слишком уж просвечивающаяся, но подчёркивающая мою фигуру. В машине пахло какими-то цветами, и я невольно чихнула. Цветы люблю, но не срезанные, когда благоухает огород, распускаются на деревьях, там запах несколько иной, не такой насыщенный. Но запах роз, а это были именно они, расслаблял. Меня пристегнули, но я всё равно сжалась в комок. Мужчина накрыл меня чем-то тёплым, подобно одеялу, и я незаметно для себя задремала.