Стоило бы встретиться прямо с утра, но в полдень будут похороны Амелии Боунс, и это хороший шанс на все. Картина случившегося и творящегося ясна в общих чертах, но нужны подробности, которых в газете не напишут. Так что на похоронах (кстати, а почему не Дамблдора и Амелии?), или встретить "наших", или ухватить за жопу какого-нибудь мага из Министерства, по обстоятельствам, непонятно, что там с охраной и паранойей в эти деньки, везде по-разному. В любом случае, это поможет определиться с линией разговора с Кларком, а также, что делать с Ксено после вытаскивания следующей ночью его из больницы — прятаться, бежать или сражаться, и в любом случае нужно будет принять все меры предосторожности и замаскироваться, как следует.
Переселив Луну в другую гостиницу и строго наказав сидеть тихо, я отбываю в Лондон.
14 июня 1997 года, магический Лондон
Прибываю на похороны Боунс, одежда трансфигурирована в мантию и прочее, что полагается, лицо изменено, как МакГонагалл учила. Здесь, на собрании, похоронах, в этой толпе магов, тех, кто пришел проводить Амелию в последний путь, наверное, можно будет... и тут мне в спину упирается палочка.
— Шевельнешься — убью, — раздается в ухе незнакомый голос, — я знаю, на что ты способна, Гермиона Грейнджер.
Глава 7
Замираю на мгновение, и табун мыслей протыгыдымкивает через голову, топча извилины. Изменения внешности не обнаружимы, иначе маги не заморачивались бы "секретными" вопросами во время войн, а просто лупили тех, кто пытался вломиться к ним под ложной личиной. Одежда моя полностью по моде магов, но при этом в меру потертая, не броская, так что выделить меня из толпы мог только тот, кто знал мои "облики". МакГонагалл? Нет, я надеялся встретиться с соратниками Дамблдора, включая Минерву, на этих похоронах, но голос-то мужской!
Кто-то из преследователей? Расставили засады повсюду и ждут? Толпа вокруг — сразу не оглянешься, взлетать — получить заклинанием в спину, видимо, придется все же уходить, не выяснив нихрена, эх! Хотя... вон же охрана по периметру, не так ли? Несколько авроров, жидковато, конечно, для такого мероприятия, но если повсюду хаос, то и такая охрана лучше, чем ничего, не так ли? Палочка по-прежнему упирается в спину, аппарировать и расщепить ее, хозяина бы прихватить, ну да начнешь руками махать, он тебе в спину оглушающим и влепит, нет уж.
Аппарация!
Почти прямо передо мной развалины Гринготтса, беспорядочное нагромождение камня и колонн, осевшее вниз, в подземные пещеры. Дома вокруг тоже поплыли, покосились. Аврор, стоящий неподалеку от котлована, оборачивается в мою сторону, стоит, наставив палочку, и краем глаза справа вижу всю эту колыхающуюся толпу магов, заполняющую, втекающую на кладбище.
Хлопок! Удар!
Молодой парнишка смазливой внешности уходит от моего заклинания, изогнувшись, словно он гуттаперчевый, тут же блокирует удар аврора, каковой в свою очередь успевает хлестануть по нам обоим заклинаниями. Взлетаю, уходя от удара, и тут же ставлю щит, удар аврора слева сносит его
— СТОЯТЬ!!! — визгливо орет парнишка, превращаясь в Тонкс.
Авроры, тем не менее, бьют на рефлексах, мы отражаем также, и на долю мгновения все застывает и замирает.
— Нимфадора!!! — рычу сквозь зубы.
— Грейнджер!!! — рычит и орет в ответ та.
БАММММММ!!!
Словно рядом ударили в огромный колокол, и земля вместе с воздухом мелко дрожат, вибрируют, в ушах звенит, и в это же мгновение из развалин Гринготтса вылетают два огромных камня, сметают авроров, и, продолжая лететь, врезаются в толпу на кладбище, оставляя кровавую просеку. Меня спасает только висение в воздухе, прицел у великанов, видимо, сбит, и камень проносится мимо, ветер треплет прическу, и навстречу камня, заходящему по дуге в толпу магов, вылетает желтый луч, уменьшает булыжник и роняет на землю. Нимфадора дробит камень, запущенный в нее, и орет звонким голоском.
— Гоблины! К бою!!
Но ее практически не слышно, стоны и крики стоят над кладбищем, особенно вокруг кровавых просек, оставленных камнями.
— Ааа!!
— Помогите!
— Спасайся!
— Прочь, прочь, прочь!
— Моя рука!!
— Рыграрха!
Толпа бежит, ее сметает страхом, словно листья невидимой метлой, и вослед им из котлована летят еще камни, заставляя отбросить разборки с Нимфадорой в сторону. Мы ударяем слаженно, останавливая три глыбы, и во мне бурлят ирония и сарказм в свой же адрес. Что, побоялся прийти выдрой, чтобы не затоптали? Ну как, легче стало? Нимфадора отбивает глыбу, прямо в лоб великана, вылезающего из котлована, тот отмахивается щитом, тычет в сторону Тонкс какими-то огромными вилами, и видно, что следом за ним лезут другие его собратья, ранее кидавшиеся камнями из засады.
Пять великанов на нас двоих — многовато будет, многовато!
Краем глаза вижу, что не только великаны, из покосившихся домов летят и рвутся другие существа, и мне хочется заорать, выдирая волосы на голове "Куда вы, суки, смотрели? Почему не проверили дома?" Но авроры лежат мертвые, их соратники бьются, пытаясь защитить толпу, но вылетают несколько гарпий — вейл, и ближайший аврор замирает на секунду, его тут же сметает дубиной тролля, закованного в доспехи.
Некоторые маги пытаются защищаться, вскидывают палочки, бьют заклинаниями.
— Петрификус Тоталус!
— Ступефай!
— Диффиндо!
— Редукто Максима!
Тролль врывается в их ряды, крушит и ломает, сносит, моментально начинается паника, и тех, кто еще пытается сопротивляться, топчут те, кто бежит. Пятерка великанов надвигается на нас, падаю реактивным истребителем, хватая за шиворот Нимфадору, которая вошла в раж и не думает останавливаться, не думает бежать, что-то орет и сражается, прямо Грюм в юбке!
Только вспомни! С хлопком появляются Грюм и Минерва, с ходу вступают в бой
— Фиендфайр! — ударяет Аластор, и огненная петля, хлыст захлестывает великана бегущего на него, жжет гиганта, разваливает на части.
— Магно Лапис Карцерем! — вторит Грюму стоящая рядом Минерва, волосы ее растрепаны, неизменная шляпа куда-то делась.
Второго великана захлестывает камнем, почти что погребает под ним, гигант ревет и рычит, крушит дубиной тюрьму, и я смотрю завороженно, теряя драгоценные мгновения, не замечая, что к нам движется еще один великан с вилами.
— Задушишь! — хрипит Нимфадора, но тут же меняет горло. — Выше! Грейнджер, за ногу тебя, выше!
Словно срабатывает мелкое проклятие, рука Нимфадоры выскальзывает, и она хватает меня за ногу, держится, но чувствуется, что пальцы ее скользят. Великан все ближе, за спиной стоит неумолчный визг, выкрики боевых заклинаний, стон толпы и рычание существ, хлопающие звуки, словно кто-то выбивает огромный ковер. Один из покосившихся домов трещит и начинает разваливаться, крыша трескается, оттуда показывается огромная лапа.
— Дракон! — визжит Тонкс, пытаясь удержаться за мою ногу и что-то кастануть. — Они привели дракона! Разрушьте дом!!
Грюм топает ногой — лапой, и вскидывает палочку, невидимое лассо захлестывает дом, трехэтажный магазин "Волшебные бобы: все для сада — огорода", сжимает его, комкает в нечто непредставимое, словно само пространство сминают, как лист бумаги. Вилы пытаются нас поддеть снизу, и я взлетаю, Нимфадора резко перекидывается в ребенка и поджимает ноги, орет писклявым голоском и меня пробирает страхом, резким, не рассуждающим, и воля слабеет на мгновение.
— Гермионааааа!!! — вопит Тонкс и вскидывает палочку. — Когитатус Максима!
Вилы, летевшие прямо в нас, словно пружинит, и они отлетают, древком бьют гиганта промеж глаз. Тот отшатывается, отступает, и в это же время дом распрямляется обратно, взрывается, разлетаясь обломками во все стороны, обнажая дракона. Тот пожеван и помят, словно его выкручивали, как белье, и роняет голову на развалины, раскидывает лапы и хвост бессильным жестом, выпуская струйку дыма из ноздрей. Откуда-то из-под его хвоста выбегают несколько гоблинов, сбиваются в отряд, соединяют щиты, начинают отступать спиной вперед, да так резво, словно годами тренировались. Камень с земли прыгает мне в руку и секунду спустя летит прямо в коротышек. Но какова наглость, вот так в открытую нападать на магов! Или им уже нечего терять, после той истории на конференции в Альпах?!
— Протего! — визжит Нимфадора, отбивая атаку с воздуха, прикрывая меня.
Две вейлы взмывают выше, истошно вопя, их файербол расплескивается бессильно о щит Тонкс.
— Шевелитесь, кентавры беременные! — неожиданно рявкает Грюм, сбивая "птичек" снизу.
Тут же переключается на землю, снова кастует Адский Огонь, в одиночку жмет великана и успевает бить в спину второму, наступает мелкими шажками, теснит, и Минерва рядом с ним тоже жмет и давит, показывает высший класс владения чарами и боевой Трансфигурацией. Великанов сметает, и отряд гоблинов, уже отступивших было, сносит взрывом камня, как раз оказавшегося за их спинами. Тех, кто атаковал кладбище, тоже жмут и давят, прибыл новый отряд авроров, заляпанный кровью и кишками по самые брови. Они с ходу вступают в бой, убивают всех, без разбора, ломают и крушат, существа пытаются отступить, укрыться, но авроры не щадят никого и ничего, сносят надгробия, деревья, статуи, ограду, всё. Кладбище усеяно телами, трупами и ранеными, холмами великанов, останками гоблинов, и я, опускаясь, и утирая какую-то хрень с лица, невольно думаю, что раньше, когда хоронили великих людей, то обязательно проводили огромную тризну с жертвоприношениями, резней слуг, жен и лошадей.
Нимфадора так и опускается вместе со мной, держась за мою ногу, словно я огромный воздушный шарик.
— Дора! — рявкает Грюм, подходя. — Я тебе что приказал?! Какого Дамблдора вы сюда полезли?!
— Ну, Ал....
— Не нукай, я тебе не кентавр! — глаз Грюма вращается вдвое яростнее, потом останавливается на мне.
И что тут случилось с кентаврами, что Грюм их поминает через раз? Что угодно, лишь бы не думать о случившемся только что, потому что... ну, мать-мать-мать, сколько можно-то, а? Единственный плюс — кажется, я все-таки нашел наших, которым можно доверять.
— Что тут вообще происходит? — задаю предельно глупый вопрос, который вкупе с "блеянием" (у Аластора все, что не твердый голос, все блеяние, плавали — знаем), приводит к ожидаемой реакции.
— Грейнджер! — рычит Грюм. — Ты что там, трахалась со своей подружкой сутки напролет и протрахала все, что происходит в мире?
— Аластор, — в голосе МакГонагалл усталость и осуждение, — не при детях.
На мантии Минервы ошметки кишок и крови, но она не торопится их убирать, и сама без шляпы! Воистину, настали последние времена!
— Де...
— Мисс Грейнджер — ученица Хогвартса, — и в голосе МакГи прорезаются стальные нотки.
Нога — лапа Грюма сгребает землю, прорезая камень, оставляя в нем глубокие борозды, сам Аластор лишь сплевывает, и кажется, что сейчас земля, грязь и кровь в том месте, задымятся. Хочу задать вопрос, но Минерва меня опережает.
— И как ученица Хогвартса, примите подобающий вид, мисс Грейнджер, — неожиданно зло сверкает глазами МакГонагалл, — если, конечно, профессор Грюм не ошибся и это действительно вы!
Сюрреализм разговора посреди этой бойни, после случившегося и рядом с натуральным кладбищем, и гробом Амелии Боунс — вон он, съехал наполовину в могилу, крышка разбита, рядом погребальным венком валяется какая-то размозженная мелочь — просто зашкаливает. Но стоит ли сейчас говорить об этом? Не стоит. И, выдохнув, я трансфигурирую одежду, стирая с нее все ошметки, грязь, все лишнее и отпускаю лицо, даю ему превратиться обратно. Нет, все-таки надо было выдрить, но кто мог знать?!
— Вы же сами учили меня, профессор, этим обликам, — но мое возражение вызывает лишь еще один недовольный взгляд, и до меня доходит, как до магического жирафа.
Вот так вот, думаешь, что ты уникальный, ан нет. То ли наша МакГонагалл учила этим обликам всех, то ли они вообще типовые, из учебника для особо продвинутых, так сказать. И плюс Минерва неожиданно зла, как...да ладно, как кошка!
— Судя по твоей реакции, — шепчет Тонкс, наклонившись, — с Лавгудами все в порядке?
— Не совсем, но они живы, — ворчу в ответ. — Так и знала, что не надо было возвращаться.
— Ну и где бы вы спрятались?
— В мире людей, конечно же, я уже обо всем договорилась! — говорю как можно уверенней.
Условная правда — один короткий звонок Кларку — все же правда, тут меня на лжи не поймать. Лавгуды не упоминались, условия не оговаривались, но Тонкс об этом знать необязательно, не так ли? Кто-то же шарашил из особняка на Гриммо, причем непонятно, то ли не узнав меня, то ли наоборот, как раз узнав, но после этой могильной битвы нет причин подозревать Нимфу — хотела бы ударить, ударила бы снизу. Про Аластора вообще можно не говорить, от него я не сбежал бы даже в лучшие свои времена.
Тем не менее, паранойя снова просыпается и стучит ножками, указывает, нашептывает, ярит и туманит.
— Магглы, — кривится Тонкс, окончательно принимая свой родной облик.
Одежда сидит на ней ладно, даже идет такой пацанский стиль. Грюм уже вдалеке, орет, поминая кентавров и их родню, что-то командует. МакГонагалл колдует, словно у себя на уроке, расчищает, восстанавливает, сортирует магов и существ, авроры тоже не сидят без дела, часть магов, сбежавших было с кладбища, возвращается. Стон и плач, проклятия в адрес гоблинов, угрозы и призывы отомстить и растоптать, возгласы с обвинениями в адрес министерских, что не смогли защитить, все это сливается в единый страдающий гул. Словно морской прибой, жалующийся на свою судьбу, вздыхающий и стонущий одновременно с обрушиванием могучих ударов на берег.
Вот тебе и похороны Министра, справили кровавую тризну!
— Что не так? — спрашиваю у Тонкс, чтобы отвлечься от дурных мыслей.
Но Нимфадора лишь качает головой, словно не одобряет моих поступков в стиле "не тяни каку в рот! Не прячься у людей!" Хм, кажется, мне и здесь не добыть информации, а с учетом случившегося... где гарантии, что враги не вылезут по новой? Еще пачка существ, и нас тут поимеют за милую душу, так что лучше валить, пока есть возможность. Хотел пообщаться? Пообщался, теперь валить, а то разорались тут, словно я опять в Хогвартсе. Или меня априори записали в свои? Может быть, но вот тут паранойя мне подсказывает, что все не так просто.
И ни слова о том, что творится вокруг, словно я и так в курсе.
— Погоди, — торопливо говорит Нимфадора, — извини, это была просто импровизация на ходу, Аластор и сам был не уверен, что это ты, хотя и двигалась ты, как положено, и времени не было устраивать расспросы, ты бы знала, что мы пережили за эти двое суток...
А мы можно подумать кверху пузом на пляже загорали!
— ... не аппарируй, правда, хорошо, что ты нашлась, мы и сами не знали, что гоблины устроили такую ловушку..., — тараторит Тонкс, не замечая, что на нас уже начинают оглядываться.
Не знали? С Грюмом, его паранойей и волшебным глазом? Не знали? Или подставили меня под удар, выманили гоблинов? А если бы я не появился, кого бы подставили под удар, беззащитных магов? Подставили!
