Изами Учиха - Калейдоскоп

"Соклановец Эй? Ксо, я не смогу ему ничего противопоставить!" — додумывал я уже в полёте. Удар в голову обладал такой силой, что на короткий момент я подумал, что он отделил мою голову от тела.

Что мне делать?! Я даже не вижу его удар.

— Это всё? Я думал, командир отряда Учих будет способен на большее. Жаль, — грустно протянул этот гигант.

Вновь активировав покров, он, посмотрев на меня, сказал:

— Готовься к смерти, Учиха, — вынес он мне приговор.

"Нет, нет, нет, я не хочу умирать, я должен выжить, я не умру!" — в панике мои мысли метались, не находя выхода из этой ситуации.

Здоровяк, напрягшись, снова исчез. И я понял, что сейчас я умру...

— НЕЕЕТ! — начавшийся крик страха перерастал в рык ярости.

"Я не дам себя убить! Сенсей, отец, мама, весь мой род и клан надеются, что я в будущем прославлю клан Учиха ещё больше! Я не имею права умереть в этой дыре!"

Время словно замедлило свой бег. А в моём шарингане можно было увидеть три вместо двух томоэ. Я видел вражеского шиноби. Как он медленно, как будто бы через воду, двигается ко мне. Я видел его кулак, как он двигался к моей груди, и понимал: он прошибёт её, несмотря ни на что... Он слишком близко, я не успею уйти с траектории его удара.

"Если не можешь уйти — ответь!" — пришла мне безумная мысль в голову.

Я быстро, напитав руку чакрой Футона, ударил своим кулаком в кулак врага. Мощная волна чакры, высвободившись от соприкосновений наших кулаков, откинула меня в сторону.

А потом я почувствовал боль! Адскую боль. Осмотрев себя, я констатировал, что у меня больше нет руки. "Слишком много чакры этот ублюдок вложил в удар", — быстро промелькнула мысль. Но мне было плевать на то, что я потерял руку. Я должен выжить любой ценой! Мой мозг словно отодвинул на задний план все мои чувства.

Поднявшись на дрожащих ногах, я, подняв взгляд, замер. Напротив меня, не больше чем в двадцати метрах, стоял этот долбаный монстр. Его рука была на месте. Лишь до крови содранная кожа с его кулака говорила о том, что его вообще можно повредить.

— Было интересно, Учиха-кун, — сказав это, он ускорился, вновь атаковав меня на предельной скорости в лоб. Я понимал, что у меня просто не хватит сил ни ответить, ни увернуться. С широко открытыми глазами я смотрел на свою смерть. Но в последний момент, не выдержав, закрыл глаза. Я вздрогнул всем телом, когда услышал противный чавкающий звук. Зажмурив глаза, я ждал Шинигами.

— Цукиёми! — услышал я наполненный дикой ненавистью голос. "Что? Цукиёми? Но единственный, кто может применять эту технику, Момору-сенсей! Больше ни у кого из со мной пришедших Учих нет мангекью шарингана".

Открыв глаза, я увидел спину сенсея и пробившую его насквозь руку...

Поймав падающего сенсея, я с ужасом смотрел в дыру в его теле.

— Нет! Сенсей! — дикая боль схватила в силки моё сердце. Увидев вблизи сквозную рану, по краям которой плоть сенсея покрылась ожогами, я понял, что звать ирьёнина бесполезно.

Судорожно вздохнув, сенсей схватил меня и притянул к своему лицу. В его глазах до сих пор горел мангекью шаринган.

— Смотри, Изами, — хрипло выдавил из себя сенсей. — Я сейчас умираю из-за тебя, ты был слаб, слишком слаб! — пролаял последнее слово сенсей.

— Нет... Почему, сенсей... Зачем вы сделали это?! — выкрикнул я.

— Не перекладывай, кхе, кхе, вину на других, засранец, прими её. Прими! — хрипло попытался прокричать сенсей, начав кашлять, выхаркивая кровь. — Прими всю ту боль и пустоту в своём сердце, и ты заслужишь моё прощение...

"Нет! Как?! Почему?! Это ведь всё из-за меня. Из-за меня сенсей сейчас умирает! Ксооо!" — внезапная, из ниоткуда взявшаяся всепожирающая ненависть просто утонула в той бесконечной боли пустоты, которая начала разъедать моё сердце.

Сенсей был мне как отец. Нет. Он заменил мне отца. Мой отец всегда видел во мне лишь инструмент к достижению большего престижа и продолжение рода. Отец радовался моим успехам, но за неудачи я получал тонны презрения. Но сенсей... Он любил меня просто за то, что я такой, какой есть. Когда я не мог что-то освоить, он хоть кричал и ворчал, но он никогда не начинал уделять мне меньше внимания, не начинал одаривать меня презрением. Он просто любил меня как своего сына, за то, что я просто есть...

Горькие слёзы от осознания того, что сенсей ради меня пожертвовал своей жизнью, потекли редкими каплями из моих глаз. Всепожирающая пустота в сердце заполнила всего меня...

— Сенсей. Прости меня, — хриплым голосом сказал я. — Я был слишком слаб, — тихо добавил я.

— Прими все эти чувства. Они дадут тебе величайшую силу клана Учиха, — сказал сенсей. — Слушай меня, Изами. Как только я умру, возьми мои глаза себе. Храни их в колбе для конечностей. Не запечатывай. Повредишь, — с каждым словом голос сенсея становился всё слабее. — В моём доме, в подвале, есть хранилище. Там мой дневник. Я записал всё... кхе, кхе, что... нужно знать о мангекью, — сенсею всё труднее становилось говорить, — ключ от хранилища в моей, хех, полке с носками, в моей спальни. Кхе, кхе, — закашлял сенсей. — Стань великим, Изами, не разочаруй меня... — сказал последние в своей жизни слова сенсей...

Я же так и остался сидеть и бездумно смотрел на уже бездыханное тело сенсея.

— Юный господин? Вы в порядке?! — услышал я голос Ичиро, приведшего меня вновь в реальность.

— Да, со мной всё в порядке, — горько усмехнулся я. — Вырежи глаза сенсея. Сохрани их в колбе для конечностей. Не запечатывай, повредишь, — приказал я, сдавая тело сенсея в руки Саске.

Сам же я двинулся к шиноби облака. Он лежал без сознания, обессиленный после гендзюцу сенсея. Сейчас, смотря на него, я не испытываю ненависти. Странно.

Но я хочу его уничтожить. Уничтожить всего. Ненависть заполнила моё сознание. Направив в руку всю оставшуюся чакру, преобразовав её в чакру Футона, я почувствовал, как разрушается моя рука от переизбытка. С размаху ударив по врагу, я ощутил, как ужасная боль приводит меня в чувство, отгоняя ненависть, но оставляя всю безвыходность.

— Хахахахаха, — безумно начал смеяться я.

"Я убью. Убью их всех. Хирузен и Данзо. Вы и все ваши приспешники умрёте. Рано или поздно я вас всех уничтожу!" — были мои последние мысли перед тем, как потерять сознание.

12.

Сердце бешено билось в груди. Сенсей мёртв. Это знание выжигало все чувства, оставляя только пустоту.

Я не знал, как мне теперь быть. Все якоря в моей жизни были разрушены. Я потерял руки, причём именно по своей глупости. "Я долбаный калека! Теперь я даже не смогу стать полноценным шиноби! — на смену пустоты пришла ярость. — Ксоо, возьми себя в руки, Изами! Ты шиноби!" — пытался уговорить самого себя я.

Да какой к биджу шиноби! Возомнил себя оружием, которое сковал Момору-сенсей! Я не смог уничтожить врага. Именно из-за меня умер сенсей! Вновь это тупая, ноющая боль. Ксооо! Да пошло всё к биджу под хвост! Сенсей не хотел бы, чтобы я останавливался. Постоянное движение и развитие. Этому он меня учил. К биджу печати! Можно стать достаточно сильным и без стандартных ниндзюцу. Да тот же Минато тому пример. На одном фуиндзюцу и расенгане стал Хокаге. Да и Эй тоже показал, что может... Эй... этот ублюдок был из его клана! Клянусь Шинигами, я отправлю их тебе на обед!

Желание действовать захватило моё естество. Резко поднявшись, я кинулся в квартиру сенсея. Мне нужно найти его наследие.

Ворвавшись в дом сенсея, я обыскал все комнаты, пока не нашёл в его комнате, среди носков, пузырёк с кровью. "Значит, это и есть ключ?" — подумал я, в то время как мои ноги уже несли меня в подвал.

В подвале ничего не было, всё было пусто. "И где же тайник? — спросил я сам себя, активируя шаринган и сканируя стены и потолок. — Ксо, здесь нет ничего, что могло бы дать хоть какую-нибудь зацепку..." — апатия захлестнула меня с головой. Я даже не могу найти тайник сенсея... Я никчёмен. Нет, нужно найти. Без этого мне ничего не даст мангекью шаринган. Сенсей часто говорил, что шаринган не просто так назывался глазами демонов. Его нужно уметь контролировать, иначе шаринган будет контролировать тебя. Тогда я подумал, что сенсей просто пугает меня, чтобы я имел больше трепета перед нашим додзюцу.

Но теперь я понимаю, что он имел в виду. Мои мысли скачут, а эмоции быстро сменяются. Нет, может быть, я сошёл с ума?

— Хахахаха, да, это вполне может быть, хаха, — ксоо, мне нужно снова успокоиться. Я осмотрел в комнате каждый выступ, но не нашёл ни одной зацепки. Ещё раз. Потолок — чисто. Стены — чисто.

-"Ксо, — пол!"— Осмотрев при помощи шарингана пол, я заметил, что один из камней явно вынимался. Когда я попробовал достать камень, у меня ничего не получилось. Значит, нужно использовать кровь.

Но если это не тайник? Что если я сейчас истрачу кровь? Тогда все шансы найти и открыть тайник пропадут. Неважно — я должен попробовать!

Собравшись с духом, я вылил кровь из пузырька прямо на камень. И ничего не произошло. Хм, а что, если попытаться сейчас вытянуть камень? Попробовав, я очень обрадовался, когда камень легко поддался.

За камнем лежал маленький свиток.

Да, я нашёл его. Думал я, уже двигаясь домой.

Дома, устроившись поудобнее, я приступил к чтению свитка.

Мангекью шаринган — величайшая сила клана Учиха. Эти глаза дают нам, Учихам, силу воплощать иллюзии в наш материальный мир — Аматерасу и Сусаноо. Или же затягивать своего противника в собственный мир иллюзий — Цукиёми.

Мангекью шаринган даёт ровно столько, сколько сможет взять его носитель. И дары его абсолютны.

Имея мангекью шаринган, можно использовать абсолютную атаку — Аматерасу. Чёрный огонь, пожирающий всё и вся, на что падёт взор его мастера.

Создать абсолютную защиту — Сусаноо. Призрачный воин, который защищает своего призывателя от всего, что захочет причинить вред.

Или же создать абсолютное гендзюцу — Цукиёми. Гендзюцу, которое невозможно перебороть. Раз попавшись в это гендзюцу, противник будет в полной власти своего мучителя. Мир, где владелец шарингана является богом.

Но опасность мангекью шарингана сопоставима с его мощью — сильнейшее давление на психику. Владелец мангекью шарингана постоянно находится под влиянием своего додзюцу. Побороть это невозможно.

Но можно принять это как часть себя и понять, что не чувства руководят человеком, а сила воли и разума. Постоянный контроль своих эмоций. Выпуск оных, однако, происходит во время применения мангекью шарингана. Поэтому человеку нужен якорь. Что-то, ради чего он живёт и готов умереть. Тот, кто имеет такой сильный якорь, всегда сможет вернуть себе контроль над собой и побороть свои эмоции.

Со временем владелец учится жить вместе с этим даром и проклятием в одном лице и уже не воспринимает мимолётные эмоции так ярко. Может отличать истинные желания и цели от навеянных своими эмоциями.

Есть ещё более высший уровень мангекью шарингана. Вечный мангекью шаринган. Учиха, имплантировав себе глаза другого Учихи, достигшего мангекью шарингана, пробуждает вечный мангекью шаринган. Теоретически. Клан Учиха пытался пересадить глаза, но это не принесло результата. Также были попытки пересадить глаза уже мёртвого Учихи, но это так же не принесло результатов. Никто не знает, что нужно для того, чтобы пробудить вечный мангекью шаринган.

Я читал дневник своего сенсея всю ночь. Это записи человека, полностью подчинившего себе своё додзюцу на данном уровне развития. Бесценные знания, как отточить своё мастерство до невероятного уровня.

В дневнике были описания специальных медитаций, которые помогут в совершенствовании самоконтроля. Были описания и методика обучения техник мангекью шарингана.

Но ложка дегтя всё-таки была. Как бы я сейчас ни пыжился, но если я попробую вызвать Сусаноо, то практически сразу же упаду с истощением чакры.

Использовать Аматерасу я смогу, разве чтобы зажарить курицу, ну или голову вражеского шиноби. Но опять же свалюсь с истощением.

Единственное мне доступное умение мангекью шарингана было Цукиёми, для создания совершенной иллюзии нужно было, в сравнении с другими умениями, очень мало чакры. То же огненное дыхание дракона требовало в полтора раза больше чакры. Но опять же были ограничения. Применяя Цукиёми, я буду невероятно сильно нагружать собственный мозг. Поэтому нужно быть предельно осторожным с использованием Цукиёми.

Утром — очень уставший от ночного чтения я, сразу же как закрыл глаза, повалившись в сон. Проспав целые сутки — проснувшись, я понял, что моя цель, которая поможет мне себя контролировать — ясна. Я хочу убить Хирузена и Данзо.

13.

Проснувшись я решил сразу же, после завтрака, приступить к медитациям, которые были описаны в свитке сенсея. Ведь не прошло и пяти минут, после пробуждения, как я уже успел почувствовать жгучую ненависть, пройти множество стадий гнева, почувствовать себя разбитым, и в конце приподнять себе настроение вкусным завтраком и хорошим наваристым чаем с печеньками. Хотя и не обошлось без комичных ситуаций.

Например, когда я взял кружку чая, то нечаянно раздавил её своими новыми "руками", что привело меня в бешенство. Пришлось быстро охладить свой пыл и взять свои эмоции под контроль. Иначе я, со злости, мог разнести всю кухню на запчасти.

Всё же мне придётся ещё учится и учится контролировать свои новые конечности. Ведь если я подам в протезы слишком много чакры, то могу нечаянно раздавить и камень в своих руках. Но если я подам слишком малое количество чакры, то тогда это железяки так и останутся висеть бесполезным грузом.

Если с мои новыми руками я смог довольно быстро смирится, понимая что это временно. Ведь как только Орочимару или Цунаде научаться приделывать чужие конечности, я договорюсь о замене моих железяк на настоящие — живые руки.

Но вот чувствовать такие бури чувств было страшно. Я терял над собой контроль — а для шиноби потеря контроля это — смерть. Если конечно он не джинчурики. Тогда это одержимость. Что как-то тоже не очень лучше...

Это просто невероятно ужасно — чувствовать в себе такие сильные, и быстро менявшиеся эмоции. Особенно теперь, после прочтения записей сенсея, когда пришло понимание — что все эти, невероятно сильные, противоречивые чувства вызваны и усиленны мангекью шаринганом.

Успокоившис, я сел в позу лотоса и начал медитацию, с пошью которой я должен был погрузится во внутренний мир. После несколько десятков минут концентрации, пред глазами поплыло и я оказался в моем внутренним мире. Ну что же я могу сказать? Картина открывшаяся мне впечатляла. Остров во круг которого было бушующее красное-синее море а на небе сияла полная луна.

Внутренний мир показывает саму суть человека. Значит всё что здесь есть и существует, можно было списать на мой характер, и мои внутренние качества — моё естество.

Остров в середине моря, скорее всего отображал то — что я не подпускал почти никого ко мне, никому не доверял. Я не видел единомышленников в окружающих меня людей. В этом мире было два типа людей. Первые, те которые мыслили как я, были потенциальными врагами, которые в будущем при первой же возможности вгонят мне кунай в спину — ведь я и сам бы так поступил. Один Момору-сенсей был человеком которому я мог полностью доверится и открыться...