Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Огнезор устроился напротив, со вздохом покрутил в руках маленький столовый нож и затейливо изогнутую вилочку, втайне ощущая зависть к изголодавшейся ученице, которая могла совершенно не думать о манерах. И где только Гильдия набралась этих глупостей? Мало ему при дворе мороки...
Какое-то время оба молча жевали.
— Что ж ты так смотрела на меня, Мила? — наконец, нарушил молчание мастер.
— Как? — мгновенно взъерошилась та.
— Необычно, — попытался облечь свои ощущения в слова Огнезор. — Без страха, без...хм... восхищения... Без удивленного разочарования. Вообще, не как на человека, — скорее, как на странную... вещь.
— Так ты и есть странный, — неохотно и совсем не любезно отозвалась она.
— Это я и без тебя знаю, — хмыкнул юноша. — Мне просто любопытно, что такое "странный" в твоем понимании?
Ученица с усилием подняла на него взгляд — точнее, попыталась, тут же вновь потупившись. И даже, кажется, зажмурилась?
Удивленный, Огнезор протянул руку, неумолимо притягивая Милу за подбородок, принуждая смотреть глаза в глаза.
Она дернулась, пытаясь вырваться, вскрикнула — затем лицо ее потускнело, смялось, как скомканный бумажный лист, сощуренные глаза отчаянно заслезились.
— Пожалуйста, пожалуйста! — с мольбой выдохнула она. — Смотреть на тебя так близко...больно.
Разговор больше не выглядел просто любопытным. И уж никак не был забавным. Разжав пальцы на ее подбородке, Огнезор нахмурился.
— Почему? — очень серьезно спросил он.
— Слышал сказку, — поспешно уткнувшись в тарелку, хрипло заговорила девчонка, — сказку о богине, что захотела свить кружево из всех судеб мира? Чтоб сплетались они в красоте и гармонии? Но только отвлеклась богиня, вылез из-за очага маленький дух-проказник, и спутал все нити, да так беспорядочно и крепко, что никто уже не смог их разделить.
— Слышал, — осторожно кивнул юноша, потихоньку прикидывая, похожа ли Мила на ненормальную. Вообще-то, очень даже! Правда, не больше, чем он сам...
Впрочем, о нормальности любого из обладателей Дара можно еще ой как поспорить! Все они безумны. Так или иначе. В той или иной степени. Этот факт мастер Вера накрепко вбила когда-то в его ученическую голову, оставив гадать, какого же рода безумие поразит его самого...
— Иногда мне видится, — продолжала между тем ученица, — будто все люди состоят из таких вот спутанных нитей: своей и чужих. Всех цветов. Но если у других они тусклые, то твоя горит, как солнце. Так ярко, что слепит глаза... Ни у кого прежде я не видела такого. Разве это не странность?
— Да уж, странность, — сквозь зубы процедил Огнезор, не в силах сдержать раздражения. — Не чувствуй я, что не врешь, решил бы, что тебя кто-то из этих негодяев-подмастерьев подослал... Приятели, чтоб их, ученичества! С дурацкими шуточками!..
Девчонка не отвечала, еще ниже опустив голову.
— А слышала ли ты, Мила, — все больше распаляясь, продолжал юноша, — что у сказки твоей есть продолжение? Легенда о Первом Боге и его кровных? И знаешь ли ты, что я просто ненавижу эту проклятую историю?!
— О! — догадливо выдохнула ученица, мгновенно осмелившись поднять на Огнезора расширившиеся в изумлении глаза. — Вот, значит, что это... почему ты... горишь!
Куда только подевался злой, настороженный волчонок! Теперь девчонка благоговейно сияла, будто узрев божественное откровение. И пялилась, пялилась, пялилась! Даже не смотря на явную боль в ее покрасневших, слезящихся глазах!..
Маленькая ненормальная!
Неудивительно, что другие ученики так к ней относятся!
— Да хватит уже! — в сердцах ударил по столу Огнезор.
Мила будто из транса вышла, поспешно отведя взгляд.
— Говорил же, ненавижу эту суеверную ерунду!
— Прости, — обреченно поникла девочка. — Ты теперь... убьешь меня?
— Что-о? — разговор становился настолько нелепым, что мастер чуть не рассмеялся. — Убить тебя? Извини, милая, но мои услуги в этой области стоят слишком дорого! Тебе уж точно не по карману! Так что, если жить надоело, поищи себе более... хм... доступный способ самоубийства.
— Да что ты вообще знаешь о желании умереть! — вдруг зло выкрикнула она.
И теперь уже Огнезор опустил глаза.
— Больше, чем ты думаешь, — обронил тихо.
Он и сам не понимал, что на него нашло. Откуда такая откровенность? Ведь даже Славе никогда не говорил...
Но сейчас почему-то закатал залитый вином рукав, обнажая запястье, демонстрируя сумасшедшей ученице длинный белый шрам, рассекающий его вдоль вены.
Девочка пораженно уставилась на тонкую светлую линию.
— Я думала, после исцеления шрамов не остается, — только и смогла хрипло выдавить она.
— О, этот мне специально оставили! — со значением усмехнулся мастер. — На память и в назидание. Чтобы знал, что в Гильдии даже умереть нельзя без позволения... Вернись к реальности, Мила! В этой жизни нет места божественным чудесам — только собственной силе и упрямству...
Он встал из-за стола, желая прекратить этот безумный разговор.
— Мне пора, — бросил сухо вместо прощания.
— Мастер! — вдруг подскочила девочка с какой-то отчаянной решимостью на угловатом лице.
— Ну что еще?
— Возьми меня к себе! У тебя же нет личного ученика, я знаю!
— Что за чушь! — фыркнул Огнезор. — Мила, я ничего не знаю об исцелении! И вряд ли у тебя есть хоть шанс продвинуться в мастерстве Сражения, Слова или Разума! Ну чему я могу научить тебя?
Ее решительность погасла, уступив место глухой безучастности.
— Да, конечно...
Неожиданно это встревожило юношу.
— У тебя неприятности с мастером Темнословом? — напрямик спросил он.
Ученица напряженно подобралась, сверкнула глазами, вновь живо напомнив сердитого звереныша.
— Наставник, кажется, хочет убить меня, — с деланным равнодушием сказала она.
— То есть, больше чем всех остальных? — уточнил Огнезор, не удержавшись от иронии. — Даже несмотря на уникальную силу твоего Дара?
Мила насупилась, понимая, что ей не верят.
— Он боится, мастер! — бросила она с вызовом. — Недавно я предсказала ему скорую смерть...
— Очень прискорбно... — сострадательно поглядывая на ученицу, покачал головой юноша. — Прискорбно, что ты сама веришь в подобную ерунду! Впрочем, зная мастера Темнослова, допускаю, что он достаточно ненормален, чтобы поверить тоже...
На лице у Милы впервые за их разговор появилось ехидное подобие улыбки.
— Ладно, — сдался Огнезор. — Я поговорю о тебе кое с кем.
— С кем? — тут же осмелела девочка.
— Я бы сказал, что это пока не твое дело, но так уж и быть... Высокого мастера Веру знаешь?
— Мастер Боли и Разума?
— У нее редчайший двойной Дар, способность воздействовать на тело и душу. И уж поверь, в исцелении она куда лучше Темнослова!
— Но, говорят, она давно не берет учеников, — в голосе Милы пробилось сомнение.
— Не берет кого попало. Но ей всегда интересны... необычные случаи.
Юноша не стал уточнять, что для Веры одинаково "необычны" и выдающиеся способности, и какой-нибудь особый вид... сумасшествия. Мила сама, похоже, догадалась. Может она и ненормальная, но вовсе не дура. Впрочем, чего в ней больше — таланта или безумия — Огнезор не стал бы ручаться.
Удары гонга неожиданно прервали их странный разговор, возвещая о начале нового часа, напоминая о множестве дел и полном отсутствии времени.
Со вздохом облегчения мастер отодвинул перегородку.
— Только учти, — не удержавшись, предупредил он напоследок, — Вера отличный наставник, но терпеть не может двух вещей. Слабости и глупости. Не справишься — пожалеешь, что не осталась с Темнословом.
— Я справлюсь! — мрачно пообещала Мила, и Огнезор подумал, что уж в ближайшие годы высокому мастеру Вере точно не придется скучать.
ГЛАВА ПЯТАЯ, ГДЕ ТЕМНОМУ МАСТЕРУ СУЛЯТ БОЛЬШОЕ БУДУЩЕЕ, ОН ЖЕ ТОРОПИТСЯ ПОКИНУТЬ СТОЛИЦУ.
Дойти до своих комнат Огнезору не удалось: весть о его прибытии, как всегда, разлетелась слишком быстро. В коридоре Южного крыла его уже ждал посыльный из Верхних покоев — тридцатилетний подмастерье, нынешний и, видно, последний ученик Гильдмастера.
— Господин желает видеть тебя, — неприязненно сообщил он.
— Прямо сейчас? — переспросил Огнезор, бросив быстрый взгляд на безнадежно испорченные рукава своей рубашки. — Не хотелось бы появляться перед ним в таком виде...
— Мне сообщили об инциденте в столовой. Мастер Слава взяла на себя смелость передать кое-что из твоего гардероба, — сдержанно ответствовал посыльный, протягивая юноше белый сверток, оказавшийся его собственной чистой рубашкой.
— Что ж, Слава как всегда предусмотрительна, — улыбнулся Огнезор. Затем переспросил удивленно:
— Погоди-ка, ты сказал мастер Слава? Когда она успела пройти испытание?
— Насколько я знаю, три дня назад. А звание ей присвоили лишь вчера, — равнодушно сообщил подмастерье, с подчеркнутым неодобрением наблюдая за поспешным — прямо на лестнице — переодеванием молодого мастера.
— Что ж, это хорошая новость. Жаль, что Слава не успела сообщить мне об этом сама, — весело проговорил Огнезор, вручая спутнику залитую вином рубашку.
Тот брезгливо скривился, но взял — какой бы сильной ни была ревнивая неприязнь нынешнего ученика к ученику бывшему и любимому, забыть, чей ранг выше, он не мог.
Возле высокой черной арки, ведущей в Верхние покои, провожатый поспешил отговориться делами, не без облегчения передав юношу под надзор почтенного мастера Мечеслова — бессменного Гильдийного секретаря и личного помощника Гильдмастера. Впрочем, в чьем-либо присмотре Огнезор как раз не нуждался — знакомый, заставленный потемневшей мебелью и стопками книг, кабинет, где прошло так много часов его жизни, он мог найти и с закрытыми глазами.
Там, у распахнутого в сырой осенний день окна, в глубоком кресле, где обычно восседал во время своих уроков Гильдмастер — всегда уверенный, властный мужчина, много лет державший в кулаке половину Империи, — полулежал теперь дряхлый, болезненного вида старик, настолько слабый, что, увидев вошедших, не смог даже приподнять руку в обычном приветственном жесте — лишь слегка шевельнул пальцами.
Огнезор застыл на пороге, не в силах осознать увиденное. Сколько же времени прошло? Они виделись перед его отъездом на Южный за головой Парги. Всего четыре месяца назад. Как же так?
Поистине, никогда не знаешь, сколько протянет темный мастер! Он может дожить до ста лет без единой седины, чтобы потом всего за неделю пройти весь путь от дряхления до смерти...
— Огнезор! — поняв причину его замешательства, успокаивающе, тепло улыбнулся старик, отчего глаза его вновь засветились прежним, молодым, ироничным, блеском. — Паршиво выгляжу?
— Паршивей некуда! — отозвался юноша с печальной улыбкой.
— Ну хоть один честный человек в нашем маленьком черном муравейнике! Бери пример, Мечеслов!
Пожилой секретарь неодобрительно покосился на Огнезора, но промолчал. Присел в сторонке, деловито закопошился в каких-то бумагах, и впрямь напомнив большого черного муравья.
— Ждал меня, мой мастер? — тихо спросил юноша, опускаясь на колени возле кресла. Теперь ему не приходилось смотреть на Гильдмастера сверху вниз, и оттого стало немного легче.
— Ждал, мой мальчик. Рад, что дождался, — опять улыбнулся старик. — Знаешь, о чем говорить будем?
Огнезор хотел было качнуть головой, но затем решил — к чему обманывать? — и нехотя кивнул.
Он знал. Разговора не будет — будет прощание.
— От старости нет лекарства даже у наших целителей, — будто извиняясь, прошелестел Гильдмастер. — А мне как-никак уже сто двадцать девять лет!
— Не самый большой срок для темного мастера! — упрямо возразил Огнезор.
Старик почти весело фыркнул:
— Ты все такой же упертый мальчишка, не желающий признавать очевидного! Уж поверь, сорок с лишком лет во главе Гильдии кого угодно превратят в развалину! — голос его вдруг потерял всякую веселость, зашелестел серьезно и грустно. — Видят боги, Огнезор, я делал все возможное, чтоб вытащить нас из оставленного предшественниками упадка. Ты же знаешь, каким был Гильдмастер Тихогар? Недалеким, одержимым властью глупцом... При нем здесь почти не осталось учеников. За много лет посвятили лишь нескольких человек с Даром. Гильдия и до Тихогара была уже не та, что прежде, но при нем... Даже столичные мастера обленились, превратились в изнеженных, мелочных подхалимов. Обзавелись семьями, домами, погрязли в жизни, достойной торговцев, но никак не идущих за Первым богом...
— В провинциях до сих пор так, мой мастер, — угрюмо обозвался юноша. — Некоторые вещи, наверное, уже не исправить...
— Ты прав, Огнезор. И... надо ли исправлять? Для многих спокойная жизнь в тихом городке — это выход. Не все сильны достаточно...
— Я знаю.
— Да и нельзя нам больше идти прямым путем! Непреклонно следовать традициям так же гибельно, как и отречься от них вовсе. Гибкость и умение вовремя повернуть по ветру — вот что сейчас важнее...
— Это я тоже знаю, — кивнул молодой мастер.
— Прошли те времена, когда Гильдия диктовала условия всей Империи, — будто и не слыша его, продолжал говорить старик. — Так много сил пришлось потратить мне, чтобы восстановить хоть крохи нашего былого влияния. И все же вот мы — по-прежнему цепной пес на службе у Правящего Дома! Зарвавшиеся лорды, мятежники всех мастей, преступники, сбежавшие от имперского правосудия, да и просто неугодные короне — скольких я перевидал за все эти годы! Нынешний Император куда мудрее предыдущего, но и он порой трактует нас, как простых наемников, забывая, что его Золотой Трон тверд лишь тогда, когда его держит наш Тайный Престол... Хотя нет, все этот старый интриган помнит! Его ход еще за ним...
Гильдмастер надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Глаза его были прикрыты, а губы кривились в хитроватой усмешке.
Огнезор покорно ждал.
— Знаешь, — не открывая глаз, наконец, проговорил старик, — я отдал распоряжение портному Гильдии приготовить для тебя Белые Одежды...
Молодой мастер вздрогнул, ощущая смесь горечи, испуга и — самую малость — ликования.
— Что? — боясь поверить, переспросил он. — Правильно ли я понял тебя, мой мастер?
Старик насмешливо выгнул брови, вновь живо вызывая в памяти себя прежнего.
— Неужто, ты действительно сомневался, высокий мастер Огнезор, что мой выбор падет на тебя? После всех тех усилий, что я приложил, чтоб ты был достоин этого? — он издал многозначительный смешок, будто вспомнил нечто забавное. — К тому же, — поспешил пояснить, — ты единственный, чью кандидатуру вряд ли осмелится открыто оспорить кто-либо из нашего склочного Совета. Как не бился я когда-то над отменой глупейшей и опаснейшей из традиций — смертельного поединка, но серьезные разногласия у нас все еще решаются лишь с его помощью! Что ж, они сами виноваты! Хотел бы я увидеть смельчака, что решится выступить против тебя!..
— Я не сомневаюсь в своих силах, — уверенно проговорил Огнезор. — Но моя молодость в глазах других мастеров и Императора могла бы стать помехой.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |