— Да.
Евгений Николаевич стрельнул глазами на девушку. Та по-прежнему молчала, словно не замечала их диалога, но на самом-то деле это было далеко не так. Андрей понял, что Ромин его раскусил, ведь если они из боя, то откуда взялась девочка? Но вот поняла ли эта дама? Большой вопрос.
— Ладно. Вы мне всё опишете в отчёте, но я бы просто хотел поговорить.
— Я открыт, — для убедительности Андрей развёл руками. Генерал лукаво улыбнулся, понимая ложь, и задал совершено не тот вопрос, который ожидал услышать Андрей:
— Как вы себя чувствуете?
— Да нормально, почти. Перегрелся я, наверное, немного, а так всё в порядке.
— Отлично. Значит, эксперимент по телепортации прошёл успешно.
— Можно считать и так, вот что толку-то, если гипердвигатель теперь не в наших руках, — подбирая каждое слово, проговорил Булдаков.
— Да-а... — печально протянул Ромин, — получилось не очень красиво, но, мы просто не успевали. Информация поступила слишком поздно. И, тем не менее, группа захвата прибыла на место через считанные минуты.
— Да причём тут это?! — махнул рукой Булдаков. — Мы его упустили.
— Упустили, — подтвердил Евгений Николаевич. — Вы не могли связаться с базой или нападение на Объект было совершено внезапно?
Андрею сделалось неуютно даже в этой приятной и прохладной комнате.
— Нам мешали.
— Кто?
— Вы не поверите, Евгений Николаевич, но это был Семёнов.
— Семёнов?! — удивился генерал.
— Да, тот самый Михаил Витальевич Семёнов, начальник службы безопасности ПИЦ. Вся эта кутерьма была завязана на нём. Так что вся наша конспирация нарушилась ещё до того, как мы прибыли на базу. Наши противники знали о нас всё, знали каждый наш шаг.
Похоже, что Ромин был глубоко задет. Он погрузился в свои нелёгкие мысли, однако задать вопрос генерал не успел, так как дверь в комнату открылась, и на пороге появился человек лет тридцати — тридцати пяти, одетый в лёгкую жёлтую рубашку и ярко-синие джинсы.
— Я не опоздал? — спросил он, словно здесь собирались друзья, и устраивался банкет. Бросив короткий взгляд, Ромин ответил:
— Нет, Павел, ты как раз вовремя, проходи.
Андрей окончательно сбился. Вокруг происходило то, что имело непосредственное отношение и к нему и к его друзьям, но сам он сути происходящего не понимал. Прояснил ситуацию сам генерал:
— Это Павел Корышев, он занимается расследованием нападения на Объект 156.
— Здравствуйте, очень приятно познакомиться, Андрей Сергеевич, — приятельски улыбнувшись, протянул руку вошедший. Они обменялись рукопожатиями, а генерал продолжил:
— Вам придётся передать весь материал Корышеву.
Андрей посмотрел сначала на Павла, потом на Ромина. Булдаков понял, что его и друзей просто отбрасывают в сторону, как израсходованный материал.
— За каким?..
— Не понимаю, — изобразил искреннее удивление генерал, хотя, конечно, прекрасно понял, что Андрей хотел сказать сейчас.
— Я рассчитывал, этим делом будет заниматься наша группа!
— Андрей, вы уже выполнили свою работу, теперь этим делом занимается Павел.
Его выкидывали в сторону, как отработавшую своё время вещь. Он бросил полный презрения взгляд на Павла, тот уже сел рядом с генералом, тем самым, подчеркнув своё положение. Все трое находились на диване, один Андрей сидел на стуле словно лишний. Он и чувствовал себя лишним, убитым ножом в спину.
— Я так понимаю, Дмитрий Сухов и Сергей Колыванов погибли при атаке?
— Да, — безразлично бросил Андрей, задаваясь вопросом: "Ради чего они погибли?" Ради того, чтобы он сидел здесь и понимал свой проигрыш, свою ничтожность? — Вы допускаете большую ошибку, генерал Ромин, — официальным тоном заявил Булдаков.
— Андрей, я понимаю твои чувства. Ты многое сделал, вы оказались в безвыходной ситуации, но вам удалось многое. Мы думали, что вы погибли. Да, ваше задание и дело о нападении непосредственно связано, но... но вы сделали свою работу. Я же не мог остановить такое важное происшествие на неделю, а вдруг вы действительно погибли? Ты должен понять меня, я не мог поступить по-другому.
— "...не мог поступить по-другому", — квёло повторил Андрей. Его злость готова была выплеснуться через край, и, похоже, только физическая усталость мешала ему вскочить на ноги и высказать всё, что он думает. — Ну, и на много вы продвинулись за недельку? — как можно более пренебрежительно спросил Булдаков у Павла.
— Признаться ненамного, но работа идёт, — ответил Корышев.
— Идёт работка у них, — с презрением произнёс Андрей. Сдерживать себя становилось всё труднее. Ярость выплёскивалась через край. Да, редко он давал волю эмоциям, но теперь они прорывались наружу — Ну, работайте, давайте, — Булдаков резко поднялся и зашагал в сторону двери.
— Эй, Андрей, — позвал его Ромин. — Куда ты?
— Отчёт писать. Похоже, я могу помочь делу только бумагой, — бросил он, не оборачиваясь, и вышел в коридор.
В этот момент ему было глубоко безразлично, что думает генерал Ромин и Корышев. Булдаков медленно шёл по коридору в сторону своей палаты. На полпути он остановился и посмотрел в окно. Вопрос, который поначалу задан был медсестре, оказался без ответа. Он не знал, где находится, однако представлял, что будет дальше. Строго говоря, группа Соколова провалила задание и не важно, что послужило причиной провала.
Андрей тяжело вздохнул и подошёл к окну, которое открывало хороший вид на парковку и парк. На улице загорался рассвет. Первые лучи уже скользили по крышам домов оранжевым переливом. Наступал новый день.
"И не только новый день".
Булдаков закрыл глаза. Голова трещала от переизбытка информации и эмоций. Он ещё не до конца осознал, что вернулся на Землю. Постигший удар выбил всё положительное. Он коснулся лбом невидимого, но холодного, стекла и тихо прошептал: "Всё это неправильно". Тошнота подкрадывалась к горлу...
— Вам нужно полежать, отдохнуть, — прозвучал смутно знакомый голос, совсем рядом. Андрей открыл глаза и повернулся. Это был доктор Хани.
— А-а-а... Это вы... Спасибо большое... я уже отдохнул, — не без доли сарказма произнёс Булдаков. "Как приятно дать волю эмоциям..."
Эльвир поравнялся с ним и посмотрел в окно.
— Новый день, новое солнце, — тихо проговорил он. — Всё только начинается...
— Да, — перебил его Андрей. — Увы...
— Вы должны понять меня, я не имел права вас отпустить. Вас бы убили.
— Я понимаю, не обращайте внимания, — бросил Андрей и прислонился спиной к окну. — Вы ни в чём не виноваты. Я вспылил. Простите.
— Приятно слышать такие слова, — по всей видимости, доктор уже был готов давать длинные объяснения и убеждать в правоте и его приятно удивили.
— Скажите: где мы? В Египте? — Булдаков, наконец, вспомнил, куда был настроен гипердвигатель.
— Да, Эс-Каллум. Мы на побережье средиземного моря, запад Египта.
— Скажите, а та девушка... вы её видели раньше?
Доктор отрицательно замотал головой:
— В первый раз вижу.
— А где остальные?
— Остальные... их палаты рядом с вашей, слева. Но все ещё спят. Вот только есть одна загвоздка...
— Какая? — Андрей уже начал догадываться о ком идёт речь, но всё же решил спросить для надёжности
— Наноимплантанты есть у всех, кроме девочки. Мы не можем прочитать её состояние... ну вы меня понимаете.
— Да, — он быстро соображал, что могло привести к нарушению работы медицинского наноинформатора. В суматохе он и забыл об этой проблеме. — Давайте поговорим об этом в другой раз, мне действительно стоит отдохнуть.
— Хорошо.
Булдаков неспешно направился в сторону своей палаты, но на полпути остановился и внимательно посмотрел на Хани. Тот уже глядел в окно и о чём он думал, понять было решительно невозможно, но усталость читалась по его склонённой голове и сутулящейся спине.
"Всё-таки действительно зря я так с доктором", — успокоил себя Андрей и продолжил свой путь. Он видел, что Макс собирается уйти с помощью гипердвигателя, но даже если Эльвир поставил бы его на ноги, то это ничего не изменило. — "Но зачем Макс оставил нас? Ведь на его месте разумнее было бы убрать всех. Почему он этого не сделал? Если только... если только он абсолютно уверен, что мы не сможем помешать. Это вполне похоже на слова Ромина, но какая в этом связь? Неужели генерал исполняет их заказ?.. Неужели он связан с Максом? Немыслимо!"
Чувствуя, что голова снова стала набухать, Андрей прервал размышления и остановился около своей палаты. Вспомнив слова доктора, он подошёл к соседней слева двери и тихо заглянул. Комната была точно такая же, как и его. На кровати лежал Жан. Булдаков закрыл дверь и подошёл к следующей. Так же бесшумно открыв её, он увидел Кейт. Девушка спала, прикрыв лицо руками. Волна нежности и тепла пробежала в душе, и Андрей улыбнулся. Все проблемы отступили за задний план и словно перестали существовать. Он сделал шаг вперёд и тихо прикрыл за собой дверь.
Поднимающееся поутру солнце светило лучами прямо девушке в глаза, отчего она прикрыла лицо рукой. Андрей осторожно приблизился к окну и провел пальцем по сенсору. Окно потемнело, свет перестал быть таким ярким. Во сне Кэтрин опустила руку и что-то проговорила.
"Слова благодарности", — снова улыбнулся Булдаков. Он бесшумно приблизился к спящей девушке и поправил простыню, которой она укрывалась.
Кейт шевельнулась. Андрей сделал шаг назад, ожидая, что вот-вот откроет глаза, но только локон волос упал ей на лицо. Она спала крепко.
Булдаков присел на стул около окна. В голове рождались одна мысль за другой. Он пытался разобраться в себе. Андрею пришлось признаться, что, узнав девушку, он стал глубоко небезразличен к её судьбе. Когда это началось, в момент первого взгляда или там, на стадионе южного города Империи, было уже неважно. Главное то, что нежность, которая зажглась, уже не могла погаснуть, она разгоралась с новой силой каждый раз, когда он видел Кейт, но и не отпускала, когда её не было рядом.
В памяти всплыла картина последнего дня их пребывания в Тени Земли. Саша и Кэтрин... они кружились в танце... они были такими счастливы в тот момент, не подозревая, что кто-то смотрит на них. Что произошло в тот момент? Что это? Очередная издёвка судьбы... какая-то злая ирония. Что получится в итоге, вряд ли мог предугадать даже всезнающий Фэви. Одно Андрей знал точно: он сделает всё, чтобы Кэтти забыла тот ужасный мир, которой волею случая им довелось посетить, что бы за всем этим не стояло...
Булдаков осторожно встал, боясь издать малейший шум, который разбудит девушку. Бросив взгляд, он снова нежно улыбнулся и направился к выходу. Ему нужно было отыскать телефон, чтобы заказать цветы. Пусть цветы будет первое, что она увидит по возвращении на Землю.
-
21 февраля 2114 года.
Военный госпиталь, Эс-Каллум, Египет.
Кэтрин проснулась отдохнувшей и выспавшейся. Ощущая мягкость ткани и, казалось бы, уже позабытый запах свежести. Она сразу поняла, что всё удалось. Девушка с секунду не открывала глаза, пытаясь понять, ощутить всем существом, что всё не сон. Первым, что она увидела, был букет цветов, который стоял в вазе на тумбочке: розы, обыкновенные розы, такие же, какие выращивает мама. Лицо украсила улыбка. Теперь-то Кейт и не сомневалась, что гипердвигатель вернул их обратно.
Кэтрин приподнялась, чувствуя всё же некоторую тяжесть в теле, что вполне объяснялось небольшой разницей в гравитации. Однако сон принёс исцеление, а приятный букет поднял настроение до наивысшей отметки. Кейт выхватила из вазы букет и вдохнула его запах. Образ матери и отца с особой отчётливостью встали перед ней. Девушка вскочила и в один прыжок оказалась у окна, почему-то сильно затемнённого. Всё выглядело так, как будто кто-то пришёл, принёс букет и "зашторил" окно.
"Кто бы это мог быть? Алекс? Вроде больше никому".
Она нажала на значок "+" сенсора, расположенный в правом нижнем углу. Окно стало светлеть на глазах, через секунду оно сделалось абсолютно прозрачным. Солнце било в глаза, а она улыбалась. Нет больше никакого фиолетового отсвета, есть только чистый родной свет. Она взяла цветы, снова вдохнула полной грудью их манящий запах и посмотрела на город, который расстилался перед взором. Перед зданием располагался небольшой парк, его окольцовывала тёмно-серая лента дороги, которая выходила за узорную ограду. В территорию въезжала машина скорой помощи.
"По всей видимости, я в госпитале", — подвела Кэтрин итог своим наблюдениям.
Кейт снова вдохнула свежий воздух палаты и подумала, что не мешало привести себя в порядок. Она до сих пор была одета в грязную одежду, которая пропиталась всеми возможными запахами. Поставив цветы в вазу, она, приплясывая, направилась в ванную, где ждал душ...
Через час она вернулась в комнату, суша волосы махровым полотенцем и напевая незатейливую мелодию. Оделась она в чистую больничную одежду, которая имелась в наличии в любом цивилизованном учреждении.
"Не мешало бы узнать поподробнее, где я", — решила она, но выходить даже не пришлось, так как в дверь постучали.
— Входите, — ответила Кейт.
Дверь открылась. На пороге стояли Эндрю, Алекс, Жан на коляске, его простреленная нога была покрыта фиксирующими бинтами, под которыми наверняка уже работал "биовосстановитель", и Фрэнк — почти вся компания, не хватало только Дины.
— Рада вас видеть, ребята, — просияла она. — Да проходите, что вы стоите-то.
— И мы тоже, — за всех ответил Алекс, входя первым. Одеты были все в аналогичные одежды, отчего Кейт улыбнулась и засмеялась.
— Что такое? — осматривая себя, спросил Эндрю, причем, сделав такое удивлённое лицо, словно его застали врасплох.
— Я совсем не так представляла агентов "Безопасности".
— Я это запомню, — улыбнулся он и, шутя, пригрозил пальцем.
— Ах, так! — притворно возмутилась она.
— Так! Всё! Брейк, — властно заявил Алекс и сам заулыбался. Все стали рассаживаться, где хватало места.
— Значит, всё-таки нам удалось? — спросила Кейт, садясь на кровать.
— Да, Кэтти, мы в Египте, в Эс-Каллуме. Гипердвигатель сработал как швейцарские часы.
— Yes! — воскликнула она. — Вы понимаете! Нам удалось! Нам удалось проверить гипердвигатель в действии, — она уже позабыла про мокрые волосы. — Это же сенсация! Вы понимаете, что это значит?!
— Сбылись самые смелые мечты.
— Мы притащили сюда не одну сенсацию, — неожиданно мрачно произнёс Эндрю. Всех словно окатило холодной водой. Кэтрин вспомнила о Фэви, но никаких признаков его присутствия не обнаружила. Вероятно, он ушёл во время сна, вот и причина, по которой она себя чувствовала отдохнувшей. Оставалась только Дина, а это уже действительно проблема.
— М-да, Андрей, умеешь ты поднять настроение, — недовольно ответил Алекс.
— Простите, так вышло...
Кейт внимательно посмотрела на Эндрю. Что-тоего угнетало, что-то висело тяжким грузом, мешая расправить крылья, лишая возможности расслабиться даже на минуту, позабыв обо всём на свете, как сейчас произошло со всеми остальными — всё это читалось в его грустных глазах.
