Князья Эстриды. Александр (Книга 1)

Отправляясь из инженерного комплекса в путь, предусмотрел, что меня могут спросить, как я прожил все это время в лесу? Время, продукты, погода, ну, и волки — все это нужно было учесть и правдоподобно поведать. Подозревая, что пытать меня все же не будут, решил показывать, насколько тяжелым был этот удар для моей неокрепшей психики. Когда рассказ будет доходить до места, в котором за мной начинали гнаться волки, я буду закатывать истерику. Естественно, народ, по логике, должен начинать успокаивать пережившего такой стресс парня, и потихоньку заминать столь неприятный разговор. Насколько знаю люди в наших краях добрые и искренние.

Мой рассказ поверг в прострацию не только Семена, который оказался владельцем небольшого каравана, но и его слуг. Нет, они не стали рвать на себе волосы из-за того, что произошло с совершенно незнакомыми людьми. Их реакция была как у человека услышавшего рассказ о чем-то для него неприятном. Такая себе нормальная реакция на услышанное.

Караван как раз остановился на ночлег на полянке, которую многие использовали именно для этой цели. По ходу разговора выяснил, что торгуют они различной мелочовкой, столь необходимой для жизни деревенских людей. Пока рассказывал им о жизни такой непростой, приготовили ужин. Мне тоже выделили посудину, похожую то ли на глубокую миску с ручкой, то ли на чашку повышенной вместимости. Полагаю, что это какой-то походный вариант посуды, ведь в своей деревне такого не встречал, даже у мужиков, которые часто путешествуют по своим делам, отлучаясь на довольно долгий период времени. В нее нагрузили кашу с мясом и дали бедному парню, который давно не ел нормальной пищи. Попробовал это кулинарное творчество и, согласившись, что для сельской местности сойдет, постарался умять все, что насыпали, выражая радость от столь обильного и вкусного ужина.

Сидел возле костра, жевал кашу и по ходу думал, как сложится моя жизнь в дальнейшем. Пока в голову никаких умных мыслей не приходило. А ведь выхожу к людям, так что нужно шустрее шевелить извилинами, время-то не стоит на месте.

— И чем планируешь заниматься дальше? — услышал голос Семена за своей спиной.

Надо же, какой здоровый громила, а подобрался столь незаметно. Не оборачиваясь, безразлично пожал плечами, как человек, которому пришлось пережить нечто страшное. Такое, что на своем существовании можно ставить большой и жирный крест.

— Еще не решил, — обрадовал своего гостеприимного знакомца. — Думаю податься в город и там как-то устраиваться. В деревне мне делать нечего.

— А что же ты умеешь делать? — тут же поинтересовался он.

В его голосе слышалась толика заинтересованности. Быть может, у него есть потребность в работниках? Но, что он сможет предложить парню, которого знает несколько часов? Да и мотаться с караваном в виде главного чистильщика коней, запряженных в первые три повозки, меня мало привлекает.

— Есть предложения? — поинтересовался безучастным голосом.

Не хотелось показывать, что готов хвататься за любую работу. Хотя, совсем не готов. У меня есть деньги, так что свою главную специализацию, как говорил ранее, крутить коровам хвосты, приберегу на черный день.

— Ух, какой прыткий! — то ли похвалил, то ли возмутился Семен.

Сразу и не понял, настолько интересно зазвучал его голос. Даже обернулся, дабы взглянуть в его ясные очи. Пригляделся и увидел, как в них прыгали озорные искорки. Видимо мужик разбирается в людях. Или это я себе цену набиваю?

— Может, скажешь-таки, что делать умеешь? Вдруг, мне пригодится такой шустрый специалист? — продолжил со смехом в голосе допытываться хозяин каравана.

Поднялся на ноги, огляделся и, скорчив расстроенную мину, заявил:

— Это вряд ли. — И, не дожидаясь вопроса, почему это, продолжил. — У вас коров нет. — Сделал театральную паузу, чтобы народ проникся, и продолжил. — А брат говорил, что я могу только им хвосты крутить.

Столь незатейливую шутку оценили многие из прислушивающихся к этому разговору. Такой себе вариант плоского армейского юмора.

— А верить мнению твоего брата можно? — вытирая скупые слезы, выступившие на глазах, спросил кто-то из мужиков.

Как зовут присутствующих на поляне караванщиков? Не знаю, так как мне никого из них не соблаговолили представить. Видать не настолько важным визитером посчитали.

— Даже не знаю, — сокрушенно вздохнул. — Меня учили, что старшие всегда правы.

Народ одобрительно загудел, соглашаясь со столь неоспоримой истиной. А я, делая вид, что не слышу их гула, продолжил свою линию.

— Но, еще брат говорил, что если останусь без его присмотра, то максимум за неделю меня куры загребут. Хотя уже прошло намного больше, а я до сих пор их не видел.

И снова народ посмеялся столь незатейливому взгляду на местные поговорки.

— А еще, если бы я всегда прислушивался к мнению брательника, которое было или его, или неправильным, то так бы и остался неучем. Теперь же хоть грамоте обучен, да и считаю неплохо, — вещал в их уши.

— И как долго учился грамоте? — вдруг задал не к месту серьезный вопрос Семен.

Подумал и решил, что обманывать не буду, смысла нет. Поэтому ответил предельно честно.

— Целый день!

Полагаю, что этот анекдот купцы будут рассказывать не один раз. Лес давно не слышал столь веселого смеха. Хохотали так, что некоторые, с комфортом устроившиеся на бревнах, попадали на землю.

— И что, даже знаешь, сколько будет, если к двум прибавить шесть? — спросил какой-то возница.

Видимо, многим это показалось настолько смешным, что толпа снова взорвалась гомерическим смехом. Посмотрел на умника, пожал плечами и спокойно ответил.

— Восемь.

— А если к трем прибавить девять? — вылез с вопросом мужик в красном кафтане.

— Двенадцать, — выдаю не задумываясь.

Народ начал притихать, и кто-то задал вопрос потяжелее.

— А если от шестнадцати отнять девять?

— Семь, — выдал скучающим голосом.

Теперь на поляне, где мы расположились, воцарилась тишина. Все с удивлением слушали, как проверяли умение считать у парня, пробывшего в школе целый день.

— А решить задачку, сможешь? — влез кто-то постарше.

Просто кивнул головой и тут же услышал условие. Вот только остальные как-то интересно заулыбались. Видать задачка будет с подвохом.

— У меня есть два яблока, — заговорил дедок, — и трое внуков. Убей, не знаю, как поделить их, таким образом, дабы никого не обидеть. Подскажешь?

Понятно. Здесь задачка больше на сообразительность, чем на счет. Улыбнулся и спросил:

— А у вас внуки послушные?

На меня уставились непонимающе. Видимо, ответ должен быть совсем иным. Вот только дедок, задавший эту задачку неожиданно заулыбался.

— Очень послушные, — обрадовал он.

— Тогда, предложить старшему угостить младших. По ходу дела, учим его думать не только о себе, но и о других.

Тут же слушатели закивали головами и зашумели, мол, правильно парень говорит.

— А можно я вас спрошу? — перешел в наступление.

Если дать им волю, то они своими задачками меня достанут. Теперь же пусть сами попытаются выкрутиться. Народ согласился, и я озвучил условие задачи.

— Собираясь идти на рынок за пирогами, взял в долг у своего товарища десять монет. Но, идя на рынок, я их потерял. На рынке встретил второго товарища, у которого одолжил пять монет. На две монеты купил два пирога, по монете за штуку. У меня осталось три монеты, которые отдал тому, у которого взял десять монет. Решил подсчитать свои долги, и, вот что у меня вышло. Семь монет должен одному и пять второму, итого двенадцать монет. К тому же есть два пирога, которые стоят две монеты. Значит всего четырнадцать монет. Но, я-то брал у одного десять монет, а у второго пять, то есть вместе пятнадцать. Где же делась монета?

Хорошая задачка, правда? Народу тоже настолько понравилась, что все замолчали, притом надолго. Некоторые, говорю о Семене, даже писать на земле начали, пытаясь выяснить, куда делась монета. Какое-то время все были заняты вычислениями. Потом им это надоело, и они уставились на Семена, как на самого грамотного среди них. Видя же, что у него тоже ничего не получается, он, наконец, поднял на меня глаза и спросил:

— Так куда же девалась эта проклятущая монета?

— А как насчет работы? — вопросом на вопрос ответил ему.

Мужики тут же загалдели, говоря Семену о том, что стоит меня взять. Складывалось впечатление, что не он был начальником каравана, а эти трудяги. Тот задумался, а потом спросил:

— Я взял у ростовщика сто золотых на год. За пользование его деньгами должен выплатить пятую часть. Сколько должен буду отдать ему в конце года?

Что сказать, с одной стороны, вопрос довольно легкий и примитивный. Берем сотню золотых, прибавляем двадцать процентов, и вот тебе сто двадцать монет на выходе. Вынь да положь. Но, не все в жизни так просто.

— У меня есть несколько вопросов, — обратился к будущему работодателю.

Он кивнул в знак согласия, мол, задавай.

— Когда были взяты деньги? Как и когда будет производиться выплата? В конце года, или каждый месяц, или еще как-то?

— По возможности и желанию, — сообщил Семен.

— Плата за пользование начисляется на полученные деньги, или учитываются, что какая-то их часть могла быть выплачена ранее?

После этого хозяин каравана уставился на меня, как на чудо природы. Да и мужики, слушавшие наше обсуждение, начали спрашивать друг друга, что за чудные вопросы задает сей парень?

— Ты точно учился в школе только один день? — наконец не выдержал Семен.

Ну, что тут доказывать? Зуб даю, что они мне не поверят. Но, все же, постарался сделать честные глаза и закивал головой. Было заметно, что данному высказыванию он не поверил ни на грош, ну, да это его проблемы. Я и не набиваюсь в доверенные лица.

Меня еще раз внимательно измерили взглядом с головы до ног. Не знаю, что хотел высмотреть новый знакомый, но старался он изрядно. Уж не заподозрил ли он во мне отпрыска благородного рода? Да нет. Ерунда все это!

— Так сколько будешь платить парню? — влез кто-то из сидящих у костра. И тут же, обращаясь ко мне, продолжил, — с ним надо всегда договариваться заранее, тогда можешь быть уверен, что получишь свое.

Семен резко повернулся в сторону умника, и припечатал сообщением о том, что не стоит считать чужие деньги. Тон его голоса был настолько суровым, что непрошенный консультант тут же заткнулся и сделал вид, что его здесь никогда и не было. Повернувшись в мою сторону, он сказал:

— Пошли, поговорим о том, что ты сможешь мне предложить.

Потом, снова повернувшись в сторону мужиков, спросил, не забыл ли кто-то своих обязанностей, которые должен выполнять в дороге? Народ тут же начал подыматься и расходиться в разных направлениях. Кто-то направился в сторону лошадей. Другой подхватил котел и потопал, как понимаю к протекающему неподалеку ручью, приводить его в чистое состояние. Да и остальным тоже было совсем не скучно. Было видно, что коллектив сплоченный, и все знают свои обязанности. Никого не пришлось подгонять или указывать, чем заниматься.

Отошли мы не так и далеко. Как понял, Семен очень не хотел, дабы в наш разговор вмешивались те, кому это по статусу совсем не положено. Еще раз измерил меня взглядом с головы до ног, и заговорил.

— Мне нужны люди. Когда только увидел тебя, сразу же подумал о том, что такой крепкий парень будет неплохим подспорьем в дороге.

Ага, так я и поверил, что он готов зять первого встречного.

— Хоть ты и придуривался, что можешь только хвосты коровам крутить, но мозоли на твоих руках говорят, что и с остальным тоже справляешься неплохо. Правда, когда ты сказал, что обучен грамоте, да и еще, как вижу очень неплохо, то я подумал, что твоя голова может стоить намного больше, чем твои руки.

Пока слушал его размышления, просто стоял молча и создавал видимость внимательного слушателя. Ой, чует моя пятая точка, что нашли ее проблемы.

— Предлагаю следующее, пока будем идти к Славнице, хочу посмотреть на тебя и твои умения. Еда и ночлег за мой счет, по приходу, если меня все устроит, будешь получать по серебряной монете в месяц.

Отметил про себя, что меня берут на испытательный строк, без зарплаты, что в данном случае не критично. Ведь передвигайся я без каравана, то и питание с ночлегом вряд ли было бы халявным. А вот то, что он так запросто предложил мне довольно существенную, по меркам моего села, сумму заставило призадуматься. И тут начинались варианты. Или он действительно честный, и предложил нормальные деньги? Или серебряного в месяц мне не хватит ни на питание, ни на проживание, не то что на остальное? Решил не спешить с ответом, и прозондировать народ на предмет, а не решил ли он меня надуть. Нет, явных причин для подозрения не было, но отвык я доверять людям. Всю мою сознательную жизнь от них были одни лишь проблемы. Так что лучше поостеречься. Вот об этом и сказал Семену прямым текстом.

Как ни странно, он не стал на меня давить, как и не заставлял принимать решение немедленно. Предложил поговорить с мужиками и выяснить вопросы, которые считаю интересными. Ведь ему я вряд ли поверю. Подумал, и решил последовать данному совету, ведь информации и вправду не хватало.

Пока мы беседовали, народ, делавший вид, что чем-то активно занят, потихоньку возвращался к излюбленному занятию многих — перемыванию костей. Мужики снова возвращались к костру и, как ни в чем не бывало, продолжили прерванный разговор. Когда подошел к ним и присел на бревно, неизвестно сколько времени использовавшееся для сидения путников, они, прекратив разговоры, посмотрели в мою сторону. Все выжидающе молчали, а я не знал, как начать разговор в нужном мне русле. Ну, не спрашивать ведь у них напрямую, надул меня хозяин каравана, или облагодетельствовал?

— Ладно, парень, не томи. Рассказывай, о чем вы там договорились с Семеном? Жуть как интересно! — выдал парень лет двадцати пяти — тридцати.

По голосу узнал, что это именно он спрашивал Семена, сколько тот собирается мне платить. Вот же любопытная натура!

— А ты никому не скажешь? — спросил его тихим заговорщическим голосом.

— Могила! — тут же выдал он.

И если вопрос звучал довольно по-идиотски, учитывая, сколько народа навострило уши в нашу сторону, то ответ точно был из той же оперы. Понятно, парню плевать на все и на всех, лишь бы получить новую порцию информации для обсуждения.

— Извини, не могу, — разочаровал любопытного жука.

На его лице тут же отразился весь спектр эмоций, в котором было видно и разочарование, и какая-то детская обида. Он-то уже смаковал подробности конфиденциального разговора своего начальника с непонятным парнем, а тут такой облом.

— Меня родители учили не рассказывать тайны незнакомым людям, — вздохнул немножко расстроенно.

Некоторые из сидящих, особенно те, кому было лет за пятьдесят, лишь улыбнулись, понимая, что сейчас над местным информационным агентством попросту издеваются, большинство же никак на это не отреагировало.

— Меня зовут Степан, — тут же выкрутился парень. — Свои называют меня просто — Степкой.