Пропавший город

У комнаты был дозор, мне вначале перегородили дорогу два лба, но я велела доложить обо мне Батьке.

— Как вас представить? — ехидно поинтересовался ночной сторож.

— Ксю.

Меня не уважали. Но взгляд второго не задержался при беглом осмотре. Скорее в нём сквозило удивление. Мол, и что в тебе нашли?

Местные женщины были выше меня и полнее. И это при том, что я метр восемьдесят, почти. Во всяком случае жрицы и местные слуги. Вот тебе и плохо живут. А вот та женщина, что нам ткань дала, действительно голодала.

Эти мысли меня занимали, пока ждала, расхаживая в коридоре. Здесь было прохладно, так бы и сидела тут. Гулял небольшой сквознячок.

Второй охранник вышел из помещения, кивнул мне, занимая свой пост. Мол, можешь заходить.

Просить дважды не пришлось. Я и вошла в подземное помещение, напоминающее, если честно, бункер. Без окон. Освещали всё пространство в три метра до потолка люстры c сияющими шариками. Посреди залы, под люстрой, стоял круглый стол, на котором был макет города. Причём настолько реальный, что даже Триумфальная арка почти в центре города была со статуями наверху. А вот второй арки не было. Город действительно был огорожен высокой стеною. Но в самом центре города была не арка, а колонна, с навершием в виде статуи Ники, стоящей на земном шаре, в одной руке которой находился лавровый венок, а в другой — копьё чудной формы. А ещё мне показалось, что из этого копья выходят молнии, правда, напоминало всё это плазменные шарики с молниями внутри, которые Тесла открыл.

Я присмотрелась к этим молниям и поняла, что они идут по кругу, точно силовое поле, которое заканчивается на внешних стенах города.

Панк обсуждал детали какого-то плана с другими мужчинами, одетыми в доспехи воинов. На меня поднял взгляд, кивнул и продолжил свою речь.

Как его там звать? Надо бы спросить. Не буду ж я его Батькой или Панком в глаза называть. Матушка в храме говорила, вот только вылетело из головы. Какое-то нерусское имя.

Молодой человек откинул назад прядь волос, упавшую на лицо. Да, гребень без лака вряд ли получится сделать. Может, ему косу заплести? Предложить?

Я посмотрела на тот участок уменьшенной копии города, куда показывал Панк. Там было одно здание, заметно выделяющееся среди других. Это была огромная вилла, больше здешней. Находилась она в противоположной стороне города.

— Мы не смогли взять вчера. Таран не берёт стены, — сказал один из псевдовоинов, а может и настоящий. Что, если Костя помогает им?

Но тут же отмела эту мысль. Он ведь сражался, когда на эту виллу напали. Но сомнения всё же были — вдруг пошёл так же служить на благо взбунтовавшихся, как ещё недавно Панк.

— А ящеры? — спросил Батька.

— Это бесполезно, они слушаются лишь своего хозяина.

— Значит, отпадает. А пробовали порох сделать?

— Да. Без толку.

Пока они обсуждали, я рассматривала макет города. Искала знакомый мне храм. И пусть он был не один, но имелись в архитектуре некоторые отличия. Я долго всматривалась в каждый, в надежде найти нужный. Потом решила действовать иначе: прикинула, с какой стороны Арки мы вышли и куда с Панком отправились. В этой секции был лишь один храм.

Значит, этот. Постаралась запомнить карту и где именно я спрятала наши вещи.

А ещё заметила, что мы-то находимся под землёй. Правда, карты помещений не было. Лишь зданий. А что если разобрать их?

И я, потрогав ближайшее к себе здание, убедившись в надёжности строения, залезла на стол. Надо проверить. Спрашивать разрешение у Панка не хотелось.

На меня уставился десяток возмущённых глаз. Но я на улочку встала — она как раз помещала одну мою ступню, и по ней помаленьку пошла к светящейся точке на карте — этому зданию. Надеюсь, макет достаточно надежный и мой вес выдержит.

А там наклонилась да подняла крышу. Внутри была планировка такая же, как и здесь. С поразительной точностью. Тогда с огромным трудом я выдрала дом целиком. Там обнаружился проход в подвальный этаж. Значит, планировка более детальная, чем кажется снаружи.

— Есть? — похоже, мой замысел понял Папаня. И он его одобрял.

— Да.

— Отлично! — обрадовался он. — Прошу всех выйти.

Дверь за моей спиной хлопнула.

— Раздевайся! — бросил он мне.

— З-зачем? — медленно повернула к нему голову.

— Ты ж хотела сальто сделать.

Хотела, да тут разве разгонишься? Да и не оттолкнёшься.

— До люстры допрыгнешь? — меж тем продолжил он.

Я задрала голову.

— А если не выдержит? Хана твоей карте.

— А мы её отодвинем. Она на колёсиках.

Я, честно, уже ничему не удивлялась.

— Уйди.

— Не выйдет. Кто карту двигать будет? И отвернуться тоже не получится. Да и я тебя уже видел сегодня. И ты забыла, что мы ночь провели вместе.

Я прикусила язык. Он прав. Дальнейшая перепалка ни к чему не приведёт. Да и если признаюсь, что ничего не было — это ничего не изменит.

А прыгать в этом балахоне тоже не вариант. Ладно, чего уж там. Жрицы в храме тоже нагишом ходят, прозрачная ткань за одежду не считается. И я сама ходила.

И я рывком сняла одеяние, бросила в Панка. Правда, теперь он и панком-то не был. Чтобы как-то сгладить волнение перед прыжком, я решила задать волновавший меня вопрос:

— А почему именно эта вилла? Откуда вы узнали про эту карту?

— Я узнал из экскурсии. Нам её показывали. Сказали, что нашли в подземелье этой виллы или того, что от неё осталось.

— А нам такого не рассказывали, почему?

— Не знаю, мы же не в одной группе были, разные экскурсоводы различное говорят своим слушателям, — и он указал на ту часть, где я была.

Вот и получается, что иностранцам совсем иное показывают, секреты разные про нас раскрывают, а мы даже про них и не ведаем. Потому что мы действительно эту деталь даже не прошли мимо, о ней даже вскользь не упомянули.

— Готова? — услышала его голос.

Я вновь задрала голову.

— Давненько я не прыгала.

— Я видел, как ты забралась на стол, ты всё прекрасно помнишь, справишься.

Я кивнула. Мне бы его веру.

— Давай! — скомандовала я, прыгая.

До люстры я допрыгнула, да только меня ударило током, не 220 Вольт, конечно, но этого хватило, чтобы тело пронзила мгновенная боль, руки не удержались. И я полетела вниз. Сгруппироваться я не успевала, хотя и попыталась.

Резкий удар, но боли не было. Я осторожно открыла глаза.

Его глаза были так близко. Сердце вновь отозвалось учащённым "тук-тук".

Не знаю, сколько длилось это мгновение. Мы просто смотрели в душу друг друга.

А в следующий миг он наклонился и поцеловал.

Самый важный двигатель моего организма стал работать на износ, прокачивая литры крови: тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Никогда ещё поцелуй не был таким волнительным. Он сводил с ума, обещая большее. А небритые последние сутки усы чуточку кололись, борода же лишь приятно щекотала мне губы, что добавляло ощущений.

Отрезвило меня прижатие к холодной стене.

Я с трудом смогла упереть локти в его твёрдую грудь, разрывая поцелуй.

— Довольно!

Он без разговоров отпустил и даже пошёл к отодвинутому столу.

И тут я запоздало поняла, что он сделал. Не успей он, я б, конечно, не убилась, но сломать себе что-то могла запросто, ведь не сгруппировалась, да и пол был твёрдым.

Я прошла к своей одежде, что висела на одном из стульев.

— Благодарю. Если б не ты, я бы себе что-нибудь сломала.

Он молчал. Почему? Обиделся на мою реакцию? Но и просить прощение за то, что остановила его, я не собиралась.

Одевалась молча, не зная, что предпринять.

Не хотелось разрушать то, что уже было между нами. Я бы не назвала это дружбой — слишком мало мы для этого знакомы. И не могла понять, что к нему чувствую. Увидела его висящую копну волос. Подошла к нему. Достала из волос гребень, который держал мою причёску, и, поборов смущение, провела молча по волосам Панку.

Сопротивления не встретила, поэтому осмелела.

— Садись на стул, заплету косу.

Он встретился со мною взглядом, кивнул, после чего сел лицом к спинке.

Я расчесала спутавшиеся пряди, заплела "дракончика". А что ещё можно было заплести на его полоску волос? Получилось не очень, гребень вышел неравномерный: сверху тощий, а внизу уже толстенный. Может, зря взялась?

Панк ощупал плод моего труда, поблагодарил.

— Меня Ксюшей звать, — я не помнила, представилась ли, но другого способа познакомиться не нашла.

— Александр, — сделал ответный жест Панк. — Но старайся не называть меня так здесь, ладно?

— А как обращаться?

— Можешь Искандером называть.

Точно, ведь именно так и называла его матушка!

— Почему так?

— Это мой псевдоним в музыкальной группе. Арабский вариант имени.

Понятно. Значит, всё же музыкант. Сейчас об этом ничего не напоминало. Одежды рокерской уже не было. Лишь рубаха да кольчуга. И среди местных мужчин в этом особняке он выделялся лишь вышивкой, хлипкостью да причёской. Конечно не все тут были богатырями, но за Батьку можно было зацепиться взглядом. Но при этом ведь поймал меня, и долго держал на руках. Значит, не такой уж и хлипкий.

— И что теперь? Ты, я гляжу, увлечён делом. Домой возвращаться не планируешь?

— Ну, пока нужно выживать в здешних реалиях. А попадём домой или нет — знать невозможно.

— Попадём, — сказала уверенно. Ведь слова матушки подтверждались. Хотя, вдруг, она просто слышала, как кто-то к нему обращался. — Скажи, а ты кому-то уже представлялся Искандером? Тебя мог кто-то звать этим именем в этом времени?

Он покачал головой.

— Нет, ты — первая.

— Значит, точно попадём домой, причём все.

— Откуда такая уверенность?

Я и рассказала, как в храм попала (без подробностей крещения и того, что чужак туда войти не может). Про видение настоятельницы.

На мой рассказ Панк никак не реагировал.

— И? Что думаешь? — после долгой паузы спросила я.

— Всё то же. Как я понял, пришли мы сюда с определённой целью и, пока её не выполним, не вернёмся.

— А что делать мне?

Вот честно, не знала, какая судьба меня ждёт. В видении матушки лишь Искандер занимал ключевую роль.

— Ксюш, решать тебе. Но помогать тебе я не смогу. Я обещал им, понимаешь? Если останешься подле меня, сможешь пользоваться моим положением.

— Намекаешь на статус любовницы? — если честно, я не сердилась на его предложение. Как-то устала ото всего.

— Если признаешься, что между нами ничего не было, кроме вот этого поцелуя, можем пожениться в местном храме.

Сердце вновь застучало как сумасшедшее, тело бросило в жар. Это такое предложение руки и сердца? Или всего лишь защита от местных неприятностей?

Неужели догадался, что между нами ничего не было? Или что? Это нужно для здешних, чтобы не подумали, что я доступная девица?

— А что будет потом, когда вернёмся? — надо было прояснить всё до конца.

— Поживём — увидим. По нашим законам мы не будем женаты. Можем и разбежаться, ничем не обязанные друг другу.

То есть, тут, значит, будем спать вместе, как супруги, а там — словно ничего между нами и не было? На глаза наворачивались слёзы. Я, конечно, понимала, что в нашем мире это нормальное явление переспать с кем-то и не быть ничем обязанным. Но я этого не хотела. Да и брак по расчёту... Не скрою, хоть я и знакома с Алексом всего около суток, он вызывает у меня интерес. Но это ж не говорит о глубоких чувствах?

— А что насчёт интима?

Панк пожал плечами.

— И что это значит? — уточнила я.

— Принуждать не буду.

Не о таком я мечтала. Но если не пороть горячку, а всё трезво взвесить, то если у нас ничего не будет, мы вернёмся домой и разбежимся. У каждого будет своя жизнь, а эту будем вспоминать как приключение.

— Ладно, Ксюш, мне надо работать. Хочешь — оставайся тут, я не гоню.

— Зачем вам в то здание?

— Там император.

— Как может быть император в малюсеньком городке? Да и у него армия...

— Нет! Армии нет. Благодаря нам.

— В смысле?

— Она должна была прибыть из Портала, но судьба вмешалась, и прибыли мы. Тут есть местные воины, но это не армия, а своего рода полиция. Да, они могут арестовать людей, но вряд ли пойдут против такой массы народа.

Тут вспомнился Костя.

— А что вы сделали с воином, который тут жил? Только не говори, что убили?

— Не скажу. Всё, милая, поговорим после. Пожалуй, дам тебе время подумать до обеда.

И он отворил двери и что-то сказал охраннику.

Глава 6

Предложение Панка, точнее Александра, если честно, поставило меня в тупик. Я не знала, как быть. Не о таком мечтала. А как же романтика и всё остальное? Понимаю, что выбора особого нет. Алекс предложил свою помощь, своего рода защиту в качестве супруги. Но это при условии, что у нас ничего не было. Признаваться во лжи не хотелось, но положение жены лучше, чем положение любовницы — это однозначно.

Вот только вспоминался недавний разговор со жрицами. Они ведь говорили о родительском благословении, которого у нас просто не может быть. Ведь спросить-то мы не можем. Да и вряд ли такой брак может быть расторгнут. То есть, это навсегда. Силу, которой обладает храм, я ощутила на себе. А если так, то что бы мы не считали, вернувшись в свой мир, а клятвы будут иметь силу. И если нарушим их, как знать, что будет. Но и любовницей становиться я не собиралась. Поэтому выбор стоял лишь между тем, чтобы остаться здесь в качестве супруги Александра или идти просить помощи у жриц. А я помнила, как меня оттуда выпроводили.

И что делать?

Находиться в бункере для меня не имело смысла. Я бродила по территории, и никто не чинил мне препятствий, что уже было странно.

Во дворе, за домом, был сад. Красивый, прохладный, там было чем дышать. А ещё были фонтанчики и оросительные какие-то штуковины, разбрызгивающие воду вокруг мелкими струйками.

Я нашла яблоню, на которой уже спели зелёные яблоки. Сорвала одно, поднесла к носу, наслаждаясь запахом настоящего фрукта, откусила. Сок так и брызнул в разные стороны. Какой кисло-сладкий насыщенный вкус, м-м-м, прямо наслаждение.

Здесь, в тени деревьев, жизнь казалась прекрасной. Настоящие запахи, воздух, если б ещё не так жарко было. Продукты настоящие.

Правда, странно, что электрического общественного транспорта нет, машин на таком двигателе. Люди работают на рудниках. Зачем порабощать людей, если можно сделать машины, а людям платить зарплату?

А вот проводов видно нигде не было. То ли они просто под землёй проходят и внутри стен, то ли электричество какое-то другое. И меня током ударило гораздо меньшим, чем у нас, при этом люстры дают свет как солнышко, разве что тепла от них нет как от ламп накаливания.

Посидев в саду немного, я заскучала. Надо бы найти себе занятие.

Поэтому отправилась в кухню. Прислуга на меня глядела недовольно. Общаться со мной не пожелала. А ведь я старалась быть вежливой. И демонстративно все разбежались, кроме резавшей овощи поварихи, хотя до того сидели и бездельничали, лишь языком трепали.

— И чем я вам не угодила? Что вы на меня волком смотрите? — решила я расставить все точки над "i".