Все комедии заканчиваются свадьбами!

— Правда, давайте расходиться, — Маша Колодей подала пример.

— Спокойной ночи, — народ потихоньку потянулся на выход.

— Рита, — тихонько позвал Матвей. — Пойдем спать?

— Ага, — согласилась Рита, не открывая глаз. — Отнеси меня на ручках.

Матвей улыбнулся, подхватил ее поудобнее и понес.

— Ты что?! — встрепенулась она. — Я же пошутила! Надорвешься, во мне килограмм ... много! Пусти!

— Да ладно, ты легонькая, как пушинка, — поцеловал ее в теплую розовую щеку.

Донес, поставил у кровати.

— До завтра.

— А ты куда? — обняла его, не отпуская.

— К пацанам пойду, или в гостиной лягу.

— Матвей, но ведь это твоя комната, — расстроилась Рита. — Я когда свою отдала Яру с Аней, а сама к тебе переселилась, я думала... я думала ты не против. Что лучше со мной, чем с Сережкой Нетесиным на одной кровати спать! Мы ведь спали целых три ночи, даже четыре, тебе что, не нравится, да?

— Рит, — он помолчал. — Мне нравится. Ты мне очень нравишься! Ритка, млин, я не знаю, как сказать! Ты сама догадайся, а!

Она замолчала и начала краснеть, сильно, волнами.

— Матвей, — прошептала, качнулась навстречу. — Я согласна...

— Ритка, — сжал ее, поцеловал так, что ей показалось, что у нее начали плавиться кости. Обвила его лианой, отвечала, гладила спину, волосы, забиралась под майку. Выдержка оставила его, он рванул вверх ее майку, уверенно, как будто не в первый раз расстегнул бра и замер, увидев, как сползая по плечам, кружево обнажает сливочно-белую кожу и острые розовые вершинки дерзких и упругих полных девичьих грудок.

— Сказал, только после свадьбы, — вздохнула.

— А когда свадьба? — поинтересовалась подруга.

— После пятого курса. Что ты, своего брата не знаешь? — Ангелина посмотрела укоризненно, как будто это Рита была виновата. — А у вас как?

Рита приняла вздыхательную эстафету. Что тут расскажешь? Что он видел ее без лифчика, а потом за стеной заплакала Лисочка, Юля встала ее успокаивать, Стас пошел мыть горшок, потом греть молоко. Они с Матвеем стояли, обнявшись, и хихикали.

— Не солоно хлебавши, — фыркнул начитанный Матвей. — Что, спать будем?

— Давай, — она прикрыла рукой грудь, он понял, разжал руки, подал ей пижамную маечку и отвернулся. Он разделся, она оделась, улеглись. Рита взглядом спросила, он молча положил руку, она придвинулась, поправила волосы. Он легко поцеловал ее в висок, обнял и свободной рукой.

— Все равно, презервативов у нас нет, — оправдалась сама перед собой Рита. — И Стаська всей семьей не спят.

— Угу, — согласился Матвей.

— И отпуск заканчивается. Теперь до лета, наверное, да?

— Как скажешь, Ритуль, — вздохнул. — Хочешь, поедем вдвоем куда-нибудь?

— Давай, — она подняла голову, поцеловала чуть шершавую скулу, подумала, что надо бы завтра его кремом помазать, а то лицо обветрело. — Только не на весь отпуск, а то я домой тоже хочу. Съездим на недельку и опять сюда, да?

— Если ты меня пригласишь.

— Ты смеешься, да?

— Я не смеюсь. Я скромный.

— Вообще-то, я думала, ты скажешь 'Мы теперь всегда будем вместе'.

— Мы всегда будем вместе, Рита? — он поднял ее повыше, посмотрел в глаза.

— Да... — прошептала, через мгновение повторила четко и уверенно. — Да!

Они целовались и почти забыли, что у них по-прежнему нет презервативов, но тут опять захныкала бедняжка Лоричка, папа загремел горшком, мама понесла малышку в ванную, полилась вода, в кухне щелкнул чайник.

— Лучше подождем, — нервно сказала Рита, и Матвей с ней от всей души согласился. Они легли очень смирно и наконец-то уснули.

Вещи курсанты собрали накануне отлета, а утром в этот день встали пораньше. Рита организовала стирку, парни драили полы и вытирали пыль, потом все помогали с обедом, Людмила Евгеньевна, конечно, нагрузила их едой на неделю. В аэропорт повез Игорь Вадимович.

— Позвоните, как долетели, — обняла всех троих по очереди. — Матвей, приезжай к нам в отпуск, мы тебя ждать будем, — поманила, чтобы наклонился, обняла крепко. — Рада была с тобой познакомиться.

— Спасибо большое, — обнял осторожно. — За все.

Помахала от ворот, долго стояла, глядя вслед. Немножко всплакнула.

— Мам, — подошел Кирилл. — Мы тебя зовем, зовем.

— Ты что, плакала? — Никита заглянул в лицо. — Не плачь!

— Не буду, — вытерла лицо, обняла своих мальчишек. — Пойдемте в дом. И укладывайтесь уже, завтра в школу.

— Ну, мам...

— Мы папу подождем.

— Время детское!

Легко потрепала по загривкам, улыбнулась.

— Неслухи мои. А почему без шапок?! А ну домой, бегом!

Отпуск забылся быстро — сессия началась. Девчонки учились старательно, как первоклассницы, отвлекались только на утреннюю пробежку да на вечернюю тренировку в спортзале, и то потому, что по физкультуре надо было норматив сдавать. Рита перед первым экзаменом тряслась так, что Вадиму и Жене пришлось с ней серьезно поговорить.

— Рита, ты как себя ведешь? Если ты сейчас как трепетная лань, то что будет, когда тренажеры начнутся, а потом полеты?

— Ну, получишь ты четверку, а не пятерку, что, мир перевернется? — и все в таком духе.

Рита кивала и со всем соглашалась, но тряслась. Молчавший до того Матвей, не говоря ни слова, взял ее руку и повел на площадку перед запасным выходом.

— Ритуль, посмотри на меня, — взял ее лицо в ладони, она вцепилась в его запястья, посмотрела огромными несчастными глазами. Четко очерченные розовые губы, пухлая нижняя дрожит, как у маленькой девочки. — Можешь успокоиться?

Она затрясла головой, готовая заплакать. Он вздохнул, пробормотал что-то неразборчивое, и впился ей в губы. Одна рука твердо и властно держала ее за затылок, вторая смело сжала попу и потянула вверх юбку. Рита вздохнула, отвечая на поцелуй, но ладонь совсем уж нагло протиснулась между бедер, и она возмущенно взвилась, отпихнула его.

— С ума сошел?! Здесь люди ходят!

— Ты очень сейчас на кошку похожа, — сообщил он ей весело. — Шипишь, глаза сверкают, даже волосы, как антенны. У тебя есть когти?

— Есть! — она выставила десять коготков с прекрасным французским маникюром. — Кошки царапаются, ты забыл?

— Ты плакать раздумала? — Матвей поцеловал пальцы, минуту назад холодные и дрожащие.

— Да, — удивленно согласилась Ритуля, прислушавшись к себе. — Так легко стало!

— Вот и хорошо. Ты же у меня самая умная девочка, самая спокойная, самая выдержанная. Прирожденный пилот. Красавица.

— Продолжай, — развеселилась Рита. — Я чувствую, у меня корона на голове растет.

— Ты моя королева, добрая, веселая. Храбрая.

— Спасибо, — на секунду повисла у него на шее. — Ты меня убедил.

Сдала, конечно, на пятерку, и этот экзамен, и следующие. Братья тоже легко справились, а Матвей застопорил на английском, хотя остальные предметы сдал на 'отлично'.

— Пересдачу поставил с последней группой, — сказал от Рите, пока они разминались перед АРБ.

— А что ты ему не ответил? Перевод с аудиозаписи? Или устный английский?

— Да вроде все ответил.

— Он передо мной сдавал, — вмешался Вадим. — Одну ошибку при переводе сделал и в произношении ошибся, на depressurization язык сломаешь. Ладно, пусть бы четыре поставил, не пять, но незачет? Что он к тебе дышит не ровно, не понятно.

— Пересдам, что ж теперь, — Матвей говорил вроде бы уверенно.

— Ладно, — пробормотала Рита. — Видит вселенная, я этого не хотела.

На следующее утро в кабинет начальника училища постучали.

— Заходи.

Рита потянула тяжелую дверь и вошла.

В обеденный перерыв в офицерской столовой майор Аблязов не торопясь доел рассольник и подвинул к себе котлету по-купечески с жареной картошечкой.

— Приятного аппетита, Виль Юрьевич. Не возражаешь? — к нему за стол сел Григорьев.

— Да что вы, Александр Иванович, — слегка привстал Аблязов. — Приятного аппетита.

— Как у нас с успеваемостью? — начальник училища высыпал в суп гренки, зачерпнул ложку, с аппетитом прожевал.

— Да есть человек пять на пересдачу, — майор разрезал сочное мясо. — А так, в основном, на хорошо и отлично.

— Волконский сдал у тебя? — Григорьев пристально посмотрел на Аблязова. — А то некоторые кино посмотрели, начали мне тут рассказывать, что, мол, ни за что пацан не сдаст, завалит его Виль Юрьевич. А я говорю, не тот человек майор Аблязов, чтобы из-за такой ерунды к курсанту придираться, мелко пакостить.

— Какое кино?.. — у майора внезапно упала вилка.

— Так в спортзалах у нас тоже камеры висят, с некоторых пор. Забыл, что ли? Так что Волконский, я не понял, сдал, нет?

— На 'отлично', — с чувством ответил майор, залпом выпивая стакан сока и кашляя. — Извините, Александр Иваныч.

Генерал-майор кивнул, прицеливаясь к отбивной, майор торопливо собирал посуду.

Глава 7.

— Лётчик — как зверь в джунглях, — предварил майор Никитин объявление результатов. — Выживает самый сильный, быстрый и дисциплинированный, — обвел строй строгим взглядом. — Своим старанием и ответственностью вы, девушки, зарекомендовали себя с положительной стороны. Ваш средний балл по итогам зимней промежуточной аттестации немного превысил средний балл курсантов-юношей.

Курсантки сделали вид, что нисколько не сомневались.

— Не расслабляйтесь, — велел Никитин. — Вам в общей сложности за год надо изучить четырнадцать общеобразовательных и специальных дисциплин. Во втором полугодии вы также начнете осваивать летный тренажер. Собственно, вы его сейчас наблюдаете.

Девочки, действительно, видели за его спиной настоящую кабину самолета Як-130М, а на стене — проекцию знакомого теперь девочкам Краснодара.

— Як-130М — учебный самолет поколения 5+. Именно на нем вы будете учиться сначала на земле, а с третьего курса уже и в воздухе. Готовы ощутить полный эффект присутствия? Тогда начнем. Пчела! Иди, сравни с училищем гражданской авиации.

Пережили сессию, начало нового полугодия, незаметно подошел День защитника Отечества. Отпраздновали сухо и по-деловому, потому что изо всех сил готовились к офицерскому балу на Международный женский день. В училище пригласили студенток из пединститута, в первой половине вечера предполагалась бальная танцевальная программа "под старину" — танцевали вальс, мазурку, полонез, причем дамы обязательно в платьях а-ля Наташа Ростова, а потому курсанты ускоренным порядком проходили курс молодого танцора. Для сего действа были отряжены два десятка парней, судя по составу, в основном, залётчики, поскольку в возглавлял список Эдик Пашкевич. Разбавили штрафбат добровольцами. Братья Серебро вообще на любую амбразуру всегда первыми в очередь стояли, Рита любила танцевать, Ангелина училась в кадетском, там был танцкласс, она хотела всем этот класс показать. Кроме того, это была возможность близко пообщаться с Женькой Серебро, в которого она была влюблена, чуть-чуть. Опытные Серебро и Геля танцевали с удовольствием, пока остальные шипели и спотыкались, путаясь в ногах.

Матвей поначалу, когда Рита приставала к нему с танцами, отшучивался и близко к тексту цитировал почти забытого детского писателя, про то, что когда он без всяких танцев просто шагает по полу, то в шкафу звенит посуда.

— Я хочу с тобой танцевать, — Рита мурлыкала ласковой кошечкой. — Ну, пожалуйста, Матвей! — поцеловала в щеку, в другую, в губы. — А на свадьбе? У нас не будет традиционного вальса?!

— Я так не сопротивлялся, как ты меня уговариваешь, — Матвей легонько ее подкинул. — Ладно, давай показывай.

В день Х Рита и Геля блистали в аутентичных платьях, взятых в театре под честное слово, и выгодно выделялись на фоне гостий в псевдобальных занавесках. Кроме того, местные дамы с легким чувством снисходительности смотрели, как девицы тают и млеют. Рита, правда, снисходительной была недолго. Мало того, что они вокруг Вадима и Жени вились, как осы вокруг забытой на жаре карамельки, так еще одна, особо смелая, строила глазки и трогала за локоть ее Матвея, пока сама она на минуту отлучилась, переодеться перед дискотекой.

— Она что, бессмертная? — задумчиво задала она Ангелине риторический вопрос.

— Что, сейчас подойдешь и выйти предложишь? — вроде бы с улыбкой, но опасливо спросила подруга.

Рита не успела ответить. Матвей, наклонившись, что-то сказал девушке, та нервно оглянулась и ушла.

— Что ты ей сказал? — с любопытством спросила Рита, подходя.

— Беги, — Матвей рассмеялся и обнял любимую.

О том, что курсантов КВВУЛ, занимающихся армейским рукопашным боем, включили в сборную российских военных вузов для участия в международных военно-спортивных играх, знали давно, еще после спартакиады в Санкт-Петербурге, когда они заняли общекомандное первое место, а Матвей в финале выиграл золото. После длинного выматывающего поединка с курсантом Рязанского училища ВДВ и награждения десантники подошли к летчикам.

— Реально, ты крутой, — обратился к Матвею его противник. — Мы тут решили, единогласно. Короче, держи, — и протянул ему тельняшку. Вечером еще посидели одной компанией в кафе, обменялись телефонами, потом общались.

Вот из такого разговора и узнали, что скоро лететь в Улан-Удэ, соперничать с командами из Китая, Монголии, Казахстана и объединенной сборной Корейского полуострова. Наутро информацию подтвердило начальство. Рите. Её вызвал Григорьев.

— Рита, ты учила китайский, — начал Александр Иванович.

Рита утвердительно кивнула.

— Ты его учила или выучила?

Рита не обиделась. Просто и спокойно сказала, что владеет пекинским диалектом и письмом на пороговом продвинутом уровне. На китайском сказала, разумеется.

— Ничего не понял, — признался Григорьев. — Но убедила. Ты едешь в Улан-Удэ, поддерживать на должном уровне русско-китайское сотрудничество!

— Как говорит дедушка, два лаптя по карте, — резюмировала Рита, валяясь на кровати кверху попой и разглядывая в планшете карту. — И лететь с пересадкой часов двенадцать. Маме позвоню, может, приедет в аэропорт.

— Это хорошо, — вздохнула Ангелина. — Я тоже по маме соскучилась, вообще, по своим, а до отпуска еще четыре месяца.

— Интересно, а на майские праздники у нас будут увольнения? — Рита посмотрела на подругу. — Тогда можно родителям приезжать на сутки, и нам с ними ночевать.

— Вас точно отпустят, — прорекла от двери Влада Григоренко.

— Это почему? — вскинулась Рита. — Ты на что намекаешь?

— Не на блат, — успокоила Славка, бесцеремонно отодвигая Риткины ноги и усаживаясь на ее кровать. — Вы все трое отличники боевой и политической, спортсмены, певцы, танцоры... Ни косяков, ни залетов. Вас точно отпустят, — вздохнула.

Девчонки сочувственно промолчали. Дело в том, что их ответственная, дисциплинированная, немного холодноватая Владислава влюбилась в пятикурсника, как сама сказала, 'крышесносно' и взаимно. Он улетал на аэродром на полеты сразу после последней сессии, и в последнюю ночь у них было страстное свидание в городе. То есть она ушла в увольнение до двадцати ноль-ноль и опоздала, а он сбежал в самоволку. Вернулись через КПП вместе перед подъемом, пошли сдаваться. Григорьев 'орал как подорванный', обещал жениху, что служить он поедет туда, где 'девок нет, только ящерицы

* * *

', а Славе, что 'до пятого курса будешь в училище сидеть, как Рапунцель, это если ты еще до пятого курса доучишься, а не вылетишь в июле со свистом, потому что дракарис на экзаменах я тебе гарантирую'.