Звёздными тропами навстречу любви

Но почему именно на Завьялове так зациклился Рафт? Может, потому, что он тот один процент прошедших отбор? Многие не прошли синхронизацию, единицы оказались способны выдержать крик кёзра, тем ценнее был Завьялов. Главное — не закрывать глаза и не поддаваться интуиции. Он мужчина, пусть и женоподобный, но мужчина. Лучше не звать его по имени, даже мысленно, только рядовой Завьялов. Никаких неуставных отношений. Рафт с лёгкостью принял неофициальную, в чём-то фривольную манеру общения Муали, но не мог позволить себе неуставное обращение к Завьялову.

За спиной кашлянули, хаш-оциар обернулся и увидел солдата из отряда Омара, того самого, который любил нарушать устав.

— Кто такой ангелочек? — спросил Рафт у метиса Флоренсо.

Тот странно дёрнулся, а адарканец усмехнулся, видя, что наивный землянин до последнего не верил, что за ними следят.

— Ангелочек? — переспросил Флоренсо, дико шаря глазами по сторонам, ища причины улизнуть от ответа.

— Да, ангелочек, — настаивал хаш-оциар, понимая, что это что-то нехорошее, раз ему так сильно боялись ответить.

— Это из религии, — пробормотал землянин, осторожно делая шаги в сторону зала. — Божественные мальчики с крылышками. Я пойду, хаш-оциар, можно? — жалобно попросил, не в силах выдержать внимательный взгляд адарканца.

Тот кивнул, хмурясь.

— Мальчики с крылышками? — прошептал он.

Что-то подобное Рафт где-то видел среди записей о Земле. Нужно было освежить память. Но представить вечно медлительного Завьялова крылатым, это какое же буйное воображение надо иметь. Разве крылатые не должны быть стремительными? Рафт вошёл в спортзал, здороваясь с тренерами, в раздевалке скинул с себя защитный костюм, переодевшись в лёгкие широкие брюки и футболку. Идэ Кариом обожал спарринг, но только с по-настоящему достойным и сильным противником. Сегодня же он выступал в роли учителя. Необычная роль для него, к тому же для единственного ученика. Встав в строй рядом с идэ Южги, хаш-оциар объяснил своё появление, заметив, как сильно стиснул тот зубы, подтверждая уверенность Рафта в правильности принятого решения. Гуят не простил и не никогда не простит добровольно землянина. Хотя, по сути, что такого ужасного сделал малец? Ну применил пару раз обманные увёртки, надеясь в схватке лишь на свою юркость, да, использовал подлый приём, но в чём-то парень был прав. Это война, тут не до спортивной этики.

Завьялов влетел в зал самым последним. Никого это не удивило, лишь больше разозлило. В отличие от остальных новобранцев, ученик хаш-оциара надел спортивную куртку, хотя в зале было достаточно жарко. Рафт давно заметил эту странную скромность рядового, которую Муали назвал нервозностью девственника, попавшего к акулам большого секса. Что это означало, до адарканца дошло не сразу, поэтому и не сделал замечание, мысленно хмуро рассуждая, что проблем от Завьялова с каждым днём всё больше, и пора бы его усадить в экзокостюм и обучать узконаправленно. Жаль, не поселить его в отдельную спальню, такое позволено только высшему офицерскому составу. Командиры отрядов и то спят в казарме вместе со своими солдатами.

Началась тренировка с приветствия, затем были намечены основные пункты занятия, и рекрутов погнали на пробежку по залу. Рафт приглядывался к Завьялову, прикидывая, чему его и как обучать. Правда, взор невольно скатывал вниз, на упругие, не по-мужски округлые ягодицы.

— Хаш-оциар, вы слишком опекаете землянина, — прошипел бегущий рядом Гуят, заставляя разыгравшееся воображение трусливо спрятаться.

— Он очень ценен, — с трудом выдавил из себя Рафт, злясь на лезущему к нему тренера.

— Он слаб, — с презрением бросил тот.

— Его сила в голове, идэ Южги. И мне он нужен живой и невредимый. Я это уже говорил, а вы не внимаете моему слову, — осадил его хаш-оциар, раздражаясь.

Он сам прекрасно осознавал, что чересчур опекал землянина. И тем противнее было напоминание об этом от других. Но если бы он мог поступить по-другому. Если бы мог.

Закончив отрабатывать основные приёмы ближнего боя шеренгами, Рафт поманил к себе пальцем Завьялова. Адарканец внимательно рассматривал его раскрасневшиеся щёки, удивляясь нежной коже, чистой от щетины. Ну почему он так похож на женщину? Почему земляне все как один уверяют, что это мужчина? Отчего дрожь в теле не унималась, а лишь рождала тревогу всё сильнее?

Гуят стоял рядом и, кажется, не собирался уходить. Идэ Южги под хмурым взглядом хаш-оциара нервно дёрнул уголком губ. Дерзил. Молча бросал вызов.

— Я не понимаю, что вы в нём нашли, — наконец заговорил тренер, кивая головой на рядового, застывшего и нерешительно переводящего взгляд с Гуята на Рафта. — Он же хилый, хрупкий, тонкий...

— Я повторяю: его сила в голове, в его мозгах, а не в теле. Да, он слабый боец, но мы его подтянем. Идите, идэ Южги, и займитесь другими землянами, а этот мой.

Всё чётко и прозрачно. Никто не смеет трогать Завьялова. Только он, хаш-оциар.

— Ты готов присягнуть императору? — на общеземном спросил он у рядового, который понимал адарканский. Правила приличия гласили, что с представителями другой расы лучше говорить на их родном языке.

Завьялов не ожидал подобного вопроса, и ему потребовалось время, чтобы просиять какой-то незамутнённой детской и светлой радостью и с жаром выпалить:

— Да, я готов, хаш-оциар.

Может, дело в его возрасте? Молодой, полный наивных мечтаний, слишком самоотверженный и правильный. Ведь как сказал Муали: даже возраст у землян определяется состоянием души, а не тела. Странная раса. Непостижимая.

Я спешила, путаясь в вещах, доставала из сумки спортивную куртку, в которой обычно занималась в закрытом зале. Она была лёгкая, с терморегуляцией, как раз самое то в такую жару. Краем уха слушала, как ребята из отряда друг друга поторапливали:

— Эд, поспеши, я не хочу пропустить это шоу.

— О да, я тоже весь в нетерпении. Омар всё же когда-нибудь дожмёт своего сладкого мальчика.

Я застыла, изумлённо переваривая информацию. Омар? Сладкого мальчика? О ком они? Не о Рафтике ли? Так вроде он неприкосновенен. Или это не распространяется лишь на бедрокрута? Я стала торопиться ещё быстрее, потому что сама не прочь посмотреть на таинственное шоу в исполнении Муали. Ворвалась в спортзал, кисло замечая, что я опять опоздала. Меня окатили недовольством более сотни глаз. Рафт идэ Кариом кивнул и тренер начал приветственную речь. Этот зал вотчина идэ Южги. Все три дня он меня пытал, мечтая согнать с меня семь потов. Сегодня даже не постеснялся присутствия хаш-оциара, в предвкушении ухмылялся мне. А я возьми и усмехнись в ответ, потом, правда, спохватилась, да только вызов уже брошен. Опять нарываюсь, а должна сидеть тише воды, ниже травы, но вот характер мой поганый выползает, и ничего не могу поделать, хоть вой.

Когда разминка подошла к концу, Рафт слишком пугающе поманил меня пальцем. Я нерешительно подошла глядя на тренера идэ Южги. Адарканцы — оба высокие, широкоплечие — казались несокрушимыми воинами, такими похожими, но невероятно разными. Мягкий взор узких глаз хаш-оциара и режущий как бритва злой прищур тренера. Мне же было неуютно перед обоими.

Хаш-оциар весьма тактичен. Это было понятно каждому с первых же секунд общения. Он никогда не повышал голоса — его слушались с полуслова. Но в этот раз я стала свидетелем того, как идэ Кариом явно угрожал. Я не спец в адарканском, но и моих скудных знаний в пределах школьной программы хватило, чтобы уяснить: Рафт идэ Кариом оберегает меня ото всех. Ему нужны мои целые пальцы, чтобы стрелять, и голова, чтобы синхронизироваться с экзокостюмом. С ними пока почему-то не было тренировок. Здесь, в учебке, мы больше подтягивали физическую подготовку и выносливость.

Тренер наконец, к моему глубочайшему облегчению, внял предупреждениям хаш-оциара и свалил. Я перевела дух, но следующий вопрос идэ Кариома вверг меня в ступор. Готова ли я присягнуть императору? Да с радостью, лишь бы оказаться в отряде хаш-оциара и попасть на Катшагуй!

Идэ Кариом улыбнулся. Я невольно засмотрелась на эту лёгкую, еле обозначенную эмоцию, которая резко оживляла его суровые черты лица, делая их мягче. Чем дольше общаюсь с адарканцами, тем больше учусь смотреть за пугающую маску их родовых татуировок. Единицы из них остаются суровыми и даже жестокими людьми, большинство добрые и мягкие. Вот взять, к примеру, отношение к нашему отряду. Землянин не стеснялся бы в выражениях, не упускал случая бросить колючее унизительное словцо, адарканец же вежливо пытался игнорировать. А если не получалось, осторожно молчал, боясь обидеть или оскорбить. Нет, конечно, не все они тактичны, но большинство из них пытались вообще не общаться с непонятными мужчинами.

А ещё за время, проведённое на планете Уркалок, я узнала кое-что о женщинах адарканцев. Они существуют! Правда, живут в самом безопасном месте во Вселенной — в сердце Империи Адаркан. И берегут их мужчины как зеницу ока, и говорить о них в неуважительном тоне не смеет никто, особенно земляне.

Приятно и обидно одновременно. Приятно такое отношение вообще к женщинам, сразу вспоминался Назарбек и его попытки оградить меня от всего мира, вернее, от любого постороннего мужского взгляда. Обидно, что наши мужчины такой воспитанностью не отличались, а мои сослуживцы так вообще почему-то отзывались о женщинах особенно нелестно.

— Пойдём? — отвлёк меня от размышлений хаш-оциар, разворачиваясь спиной.

Я потёрла руками щёки, которые свело от застывшей улыбки, бросила взгляд через плечо и застыла. На татами идэ Южги давил своей массой нашего темнокожего командира. Муали был мастером джиу-джитсу, чётко проводил захваты и валял противника по полу, исполняя болевые приёмы. Солдаты нашего отряда с горящими взорами и алчными улыбками смотрели на сплетённых в клубок борцов с таким вожделением, что я даже замерла, по новому глядя на картину, которую видела и вчера, и позавчера, просто не придавала ей глубокого скрытого смысла. А вот сейчас стояла и оценивала заново. Я тоже изучала джиу-джитсу. Он назывался мягким видом единоборств, потому что его техника заключалась в том, чтобы поддаться сопернику и выиграть.

Мои щёки опалил жар стыда, так как я поняла, какое шоу имели в виду парни. Муали нагло, без зазрения совести и стыда, тёрся об адарканца, который предпринимал всяческие попытки содрать с себя прилипшего Омара!

— Божечки! — выдохнула, стыдливо бросившись подальше от разыгравшегося воображения, потому что мне даже показалось, что капитан возбудился!

От столкновения спас хаш-оциар, который поймал меня за плечи и хмуро осмотрел, затем перевёл взгляд на клубок однополой страсти!

— Что случилось? — строго спросил адарканец, а я просто сгорала от стыда. Ведь и не рассказать, и пальцем неприлично показывать.

— Ничего, хаш-оциар, — хрипловато отозвалась, но идэ Кариом был слишком внимательным и одним окриком остановил бой тренера и Омара.

Наш командир весь светился, как и парни отряда. По-моему, Муали немного вело, он словно в любой момент мог упасть прямо на идэ Южги и смотрел на него так плотоядно.

Так вот он какой — сладкий мальчик бедрокрута. Я уже жалею тренера. Он хоть догадывается, что об него только что бесстыдно тёрлись с самыми похабными мыслями? Кажется, нет.

— Рядовой Завьялов, за мной!

Я подскочила от гневного окрика хаш-оциара. Чего это он разозлился? Неужели всё понял? Командиру влетит?

Но влетело не Омару, а мне. Драться в стиле адарканцев я не умела. Пыталась перенять приёмы, но не хватало скорости. В итоге не придумала ничего лучше и сделала подножку, упала назад. Командующий потянулся было меня спасать, но я обхватила его ногами и резко перевернулась, усаживаясь на адарканца верхом.

Послышались одобрительные возгласы, я отвлеклась, и этим воспользовался адарканец, подмяв меня под себя. Даже дух вышибло. Испуганно выставила руки, попыталась отодвинуть от себя огромное тяжёлое тело. Вся сжалась, пугаясь такой близости, и почему-то думала не о том, что надо бы драться, а о том, как это всё интимно, волнующе, запретно.

— Ты тоже обучался стилю капитана Муали?

Тихий голос адарканца волновал, как и улюлюканье моего отряда. Мне было стыдно, ведь они подумали, что я, как Омар, такая же бесстыдная!

— Да, это джиу-джитсу. Но я не только его изучал, — с трудом заговорила, пытаясь отодвинуть адарканца от себя.

— Муали сказал, что ты девственник и стесняешься прикасаться к другим мужчинам. Ты уверен, что готов служить? Твои мысли заняты не тем.

Застыла, как лежачее изваяние, гнев застлал глаза.

— Это проверка? — тихо уточнила, враз остывая, словно ледяной водой окатили, хотя ни капли презрения или осуждения в голосе хаш-оциара не услышала.

— Считай что так, рядовой Завьялов. Твои мысли должны быть кристально чисты, как твои глаза.

— Что? — не поняла я последнего высказывания, потому что говорил адарканец всё тише, я еле расслышала.

— Интересный вид единоборств, но не эффективный против кёзров. Вставай! — Приказ, и адарканца с меня как ветром сдуло.

Что сейчас произошло, я так и не поняла. Потому что если джиу-джитсу не эффективно, то почему адарканец каждый раз укладывал меня на татами, да так нежно, словно в кровать! К концу тренировки я издёргалась и чувствовала себя опозоренной. Хаш-оциар требовал концентрации, а сам всё делал, чтобы меня смутить.

Я не могу! Меня трясло от воспоминаний о его руках на моём теле. Заперлась в душе и долго ревела. Стыдно! Как же стыдно! Завелась от прикосновений чужого мужчины, совсем забыла о муже. Позорище! Я ведь не распутная девка. Я же преданная жена, у меня есть дети, так почему меня всю трясёт от возбуждения. Почему я, падая на татами, словно окуналась в ласковые тёплые объятия адарканца. Это наваждение какое-то. Так волшебно и порочно.

Зажмурилась, тихо всхлипнув. Я слишком давно не была с мужчиной. А хаш-оциар очень положительный и какой-то весь невероятно обходительный, и это при том, что я для него мужчина. Да какой мужчина, я для него парень, которого он бережно укладывал на татами, а потом нависал, блокируя любые попытки выползти из-под него. И эти улюлюканья парней. Как теперь им в глаза смотреть?

Я должна пережить это. Выдержать. Идэ Кариом прав: мои мысли должны быть кристально чисты от похоти. Выдохнула, провела руками по лицу. Почему он упомянул мои глаза? Отвлекающий момент? Он словно специально решил обворожить меня, чтобы я научилась сопротивляться и абстрагироваться. Другой причины поведению адарканца я не хотела искать. Он молодец, он всё правильно сделал, а я сама виновата. Фантазия богатая и пошлая, как и у моего отряда. Придётся выдержать глумливые шуточки в свой адрес. И я выдержу. Хаш-оциар прямым текстом намекнул, что хочет взять меня к себе. А значит, скоро я увижусь с мужем, и все мысли о других мужчинах вылетят из моей дурной оголодавшей головы.

Рафт идэ Кариом

Стоило только Завьялову скрыться в коридоре, как к замершему на зелёном татами Рафту подскочил Омар, вслед за которым шагали тренера во главе с идэ Южги.