Разное счастье нам выпадает

Задохнулась от возмущения, но сдержала рвущуюся фразу. Таак, держим себя в руках, делаем глубокий вдох. Ссориться нельзя... Нельзя, я сказала!

Потом Лир, кивнув своим мыслям, отлепился от стенки и пошел к двери. Уже взявшись за ручку, повернулся и, окинув замершую в растерянности меня непонятным взглядом, негромко проговорил:

— Хорошо, но не переусердствуй, Александра. И рядом постоянно должен быть кто-то из отряда.

И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я несколько секунд непонимающе смотрела на безучастное дерево и вдруг почувствовала, что ноги меня не держат. Не став сопротивляться притяжению земли, сползла на пол, обессилено прикрыв глаза. Тяжело мне это далось, однако...

Но вариантов нет. Одно то, что он согласился уже достижение. Правда, почему то у меня стойкое ощущение, что вовсе не мои аргументы заставили его принять такое решение.

Ладно... Мотивацию этого непонятного мужчины мне все равно не понять.

Сделала над собой усилие, встала и на ходу избавляясь от одежды, направилась в ванную комнату. Открыв дверку и увидев исходящую паром горячую воду, мой организм мигом забыл об усталости и рванул к вожделенной водичке. Стянув все еще остававшееся на мне белье, я осторожно взошла на подножку и с блаженным вздохом погрузилась в ванну.

Все-таки насколько чудесно после практически недели дороги, наконец, смыть с себя грязь и пыль. Я ведь и не купалась почти... Озеро не считается! Я там только хм... плавала. Вспомнив великолепное сложение Хранителя, покраснела и помотала беспутной головушкой, вытрясая из нее ненужные мысли. Нет, ну нашла о чем думать!

Встав из теплой водички, я взяла приготовленный по моей просьбе тазик с холодной водой и, зажмурив глаза, вылила его на себя. Завизжав от избытка эмоций, встряхнула волосами и довольная собралась вылезать из лохани. В тот момент, когда я одной ногой уже стояла на полу, дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник с мечом в одной руке и странным синим шаром в другой. Полуголый, со всклоченными волосами и горящим голубым светом глазами. Быстро окинув взглядом комнатку, он сосредоточил внимание на моей голой персоне. На лице появилось ошеломленное выражение, а глаза перестали полыхать, вернувшись к своему природному цвету. Правда, серую радужку быстро поглощал черный зрачок.

Реакция у меня оказалась, еще быстрее, чем у Хранителя. Повторно поразив своим чудным вокалом окружающих, швырнула в блондина тазиком, который все еще держала в руке. Лирвейн машинально от него увернулся, все еще не отрывая от меня странного взгляда. Огляделась в поисках того, чем можно прикрыться и, не обнаружив, пожалела, что так неосмотрительно отправила в полет тазик. Потому как я... даже не знаю и как назваться, чтобы мозговую активность не переоценить, не взяла с собой полотенца!? Лирвейн все еще изображал в дверях статую. Так что гордо встряхнув головой (продуманно кстати! Хоть грудь прикрою!), окончательно выползла из ванны и холодно поинтересовалась:

— Многоуважаемый Хранитель, чем обязанна счастью повторно лицезреть вашу персону, в такой хм... нестандартной ситуации? — красноречиво обвела рукой комнату и его в дверях. На себя показывать не стала, он и так догадается, что я не в церемониальном наряде!

Лирвейн уже пришел в себя и, опустив меч и не спускаясь взглядом ниже лица, проговорил:

— Вы закричали. Первая пришедшая мне в голову мысль была о том, что произошло нападение, поэтому, не теряя времени, я рванул сюда.

Да вижу я, вижу, что ты времени не терял! Лир с образцово бесстрастным лицом и ледяными глазами едва ли не по стойке смирно стоял на прежнем месте. Тут в коридоре раздался грохот и дверь комнаты стала открываться. Судя по встревоженным голосам, это были Гиз и Армирин. Хранитель быстро захлопнул дверь ванной, почему-то оставшись внутри, крикнул в ответ на вопросы ребят, что все в порядке, и они могут расходиться.

Красноречиво вздернула бровь и продолжила все тем же великосветским тоном:

— Не могу ли я обратиться к вам с маленькой просьбой?

— Буду рад, оказаться вам полезным, — в том же стиле ответил мне Лир.

— Я буду весьма вам признательна, если вы возьмете на себя труд подать мне полотенце, находящееся в комнате на кровати, — улыбнулась и сложила руки на груди.

Хранитель молча вышел. Через десяток секунд меня облагодетельствовали полотенцем. Быстро схватив, я тут же в него закуталась, благо размеры позволяли. Потом прислонилась спиной к двери. Возникло очень сильное желание постучаться об нее головой. Потом медленно сползла вниз.

Заколдованные полы в этой гостинице, что ли? Так и тянут!!!

По ту сторону раздалось злое шипение и удар кулака о стену. Мда... Еще и звукоизоляция тут не то что хромает... Она на костылях с трудом передвигается!

Только убедившись, что входная дверь закрылась за Хранителем, вышла из ванной.

Подошла к кровати и совершенно по-детски с размаху на нее плюхнулась. Затем свернулась в компактный клубочек и спрятала в ладонях горящие щеки. Создатель, почему? Почему со мной!? Что я сделала? Я безропотно (ну, почти) приняла изменения в своей жизни, готова все сделать, чтобы жертвы моих близких не пошли прахом. Ведь если сломаюсь, то Мариоль не будет в безопасности, а коли и подруга ненадолго переживет меня, то для Амалии это будет огромным ударом. Так ладно это! От долга не сбежишь...

Но почему я постоянно предстаю перед Хранителем в самом неприглядном виде? Ладно бы просто кто-то из команды. Помучилась бы и забыла, но с ним-то мне работать и сосуществовать в одном замке придется! Кто бы знал, чего мне стоило сохранить сейчас хотя бы видимость достоинства! Ну почему!!!

Глаза защипало, в груди внезапно развязался тугой узел и вместе со слезами из меня уходила все напряженность последней недели. Все нервы от дороги и конфликтов с Лирвейном, напряженность от неопределенного будущего.

Внезапно распахнулась дверь и через несколько секунд меня обняли знакомые с детства руки. Мари заставила меня сесть и я, не выдержав, уткнулась ей лицом в плечо, зарыдав еще отчаяннее. Подруга осторожно гладила меня по волосам, тихо приговаривая:

— Вот и хорошо, милая, вот и замечательно... А я-то все ждала, когда ты сорвешься. Слишком уж спокойно восприняла все то, что случилось дома. Тебе надо было поплакать. Вот видишь... Легче же становится, правда?

Судорожно кивнула, пытаясь унять слезы. Понемногу получалось, но из груди все равно вырывались всхлипы.

Мариоль заставила меня переодеться в сорочку и запихнула в постель, с наказом немного поспать. Я попыталась сказать, что сейчас не время, но Мари в категоричной форме отмела все возражения.

Так, — положение "руки в боки", а это значит что с подругой сейчас лучше не спорить. — Я сама обо все позабочусь и разбужу тебя через час.

Не слушая моих нерешительных протестов, девушка быстро выскочила за дверь.

Уснула на удивление быстро.

Когда встала, то почувствовала себя бодрой и отдохнувшей, хотя спала меньше часа. Умывшись, вернулась в комнату и едва не села на подготовленное Маришкой платье. Сама подруга в голубом наряде уже стояла у окна, в задумчивости скользя пальцами по стеклу. Услышав мои шаги, Мариоль повернулась и, окинув мою свеженькую и готовую к новым свершениям персону довольным взглядом, указала на кровать, на которую я как раз собиралась присесть. Слава создателю не успела и наряд не помяла.

Платьице было очень простым, из украшений только вышивка по вороту и манжетам, но это в нем и очаровывало. Светло-зеленое, с четкими линиями и прямым силуэтом. И хоть убейся, я не помнила, чтобы его с собой брала!

С благодарностью посмотрев на подругу, начала переодеваться. Расчет оказался верным. Сидело оно просто замечательно, только было несколько тесновато в груди и потому немногим болем, чем мне бы хотелось, ее подчеркивало.

Затем села причесываться, но через минуту Мари отобрала расческу и взяла этот титанический труд в свои руки. После того как подруга заплела аккуратную косу, она потащила меня из комнаты.

Внизу в большой зале, видимо для особых клиентов, потому как для такого праздника тут было мало людей, наша команда уже была в полном сборе, ждали только Лирвейна. Я начала рассматривать своих преобразившихся спутников. Гиз особо ничем кроме чистой одежды от себя обычного не отличался. Лиссу принарядилась. По-прежнему в брючном костюме, но с длинным серебристым камзолом в руках. Армирин же сейчас блистал всеми гранями, при этом так выразительно посматривая на мою подругу, что я дала себе зарок не спускать с бессовестного бабника глаз.

За спиной раздались торопливые шаги, и к нам, извинившись за опоздание, присоединился Хранитель. Как ни странно, он не стал надевать личину, оставшись практически в естественном виде, только "вуаль" все так же скрывала его черты. Присмотревшись к силовому полю вокруг него, я поняла, почему Лирвейн не стал заморачиваться. Его окутывала какая-то дымка с очень хитрыми свойствами. Ох, и накрууучено-то! Нет, ну какая интересная штука! С трудом подавила в себе желание оббежать вокруг блондина, чтобы подробнее изучить плетение. Народ не поймет, целительница и Мариоль и так уже странно косятся. Мда... Я слишком пристально на него смотрела, хотя надо признать, и так было на что полюбоваться.

Белая свободная рубашка, прекрасно сидящий жилет и штаны прямого покроя заправленный в высокие сапоги, хм... а ему в них жарко не будет?

— В принципе, можете выдвигаться, — негромко сказал Лир. — Я подойду несколько позже. Что-нибудь известно о планирующихся мероприятиях? Где, как и так далее.

Армирин очаровательно улыбнулся и, поправив челку, ответил:

— Да. Я расспросил работников. Все будет проходить в поле, рядом с лесом за деревней.

Я кинула взгляд в угол помещения, где с момента нашего появления стояла какая-то девица, не сводя с парня влюбленного взора. Вот прохвост! И когда очаровать успел?

Хранитель согласно кивнул. Выйдя из трактира, мы разошлись в разные стороны. Я шла, с интересом разглядывая дома. Тут были всякие: и старые сложенные из потемневших от времени бревен, с неширокими окнами, резными наличниками, с деревянными петушками на крышах, и совсем новые с рыжей черепицей на крышах, и обитые обрезной доской. Эта деревня находилась недалеко от дороги, ведущей в столицу. Так как был более удобный путь, тракт не был основным, но отнюдь не являлся заброшенным. Также через это озеро в высокогорье ходила на нерест достаточно редкая и вкусная "красная" рыба. Красной она называлась не только по цвету мяса, но и по имени провинции, где мы собственно находились в данный момент.

Климат в этой части Империи был достаточно мягким, но из-за близости гор и озера тут было несколько более прохладно, чем у нас.

Пока я смотрела по сторонам и предавалась раздумьям, Армирин кратенько поведал нам программу сегодняшнего вечера. Мои предположения оказались верны: костры, песни, хороводы.

Несмотря на уже отчетливые звуки праздника неподалеку, мы все никак не могли выйти к полю. Все улочки, которые по идее должны бы были нас к нему вывести, кончались тупиками. Так что, немного поплутав по запутанным переулкам и решительно забраковав Армирина как проводника, мы с Маришей не выдержали. Не слушая воплей мужской части нашей команды, спросили у первого же прохожего, в каком направлении нам надо двигаться.

Мужик уставился на нас непонимающим взглядом и многозначительно выдал:

— Дык... — мы с Мариоль стояли, ожидая какого-то развития событий, но когда его не последовало, подруга повторила.

— Уважаемый, подскажите, где сейчас празднуют. Нам сказали, что это в поле за деревней, но мы, похоже, не сориентировались, — опять выжидательная пауза. За спиной, наблюдая столь "содержательный" диалог, начинали потихоньку смеяться Лиссу и Армирин. Но Мари не сдавалась!

— Яблочный спас, праздник, песни, пляски, — подруга сделала неопределенное движение телом, которое, по всей видимости, призывало изображать те самые пляски, заставив негромкое подхихикивание за спиной перерасти в откровенный смех. Да и я с трудом сдерживала улыбку.

— Чаво? — выдала данная жертва алкогольной зависимости, с отчетливыми следами деградации мозга на лице. — Куды вам?

Судя по лицу Мариоль, ей уже никуда не хотелось идти, но было большое желание кого-нибудь послать. Тут я решила вмешаться:

— Мужик, а мужик, — задумчиво произнесла я. — А где тут у вас пьют?

— Ааааа! — на лице селянина воссияло понимание вопроса и готовность отвечать. — Сразу и молвили бы. Значитца так, девка, слушай сюды, — на бородатой физиономии расцвела улыбка, и теперь уже мне захотелось рассказать данному индивиду обо всех свойствах, а вернее их отсутствии его мозга. — Вы всего чуть не дошли. Поле почти туточки, до конца улицы дойдете, по правой стороне будет желтый дом Федьки-кузнеца, свернете и увидите! Только осторожно, там собака шибко злая.

И неопределенно махнув рукой, мужик удалился в противоположную сторону.

Мы с Мариоль развернулись к веселящимся спутникам. Армирин попробовал выпрямиться и состроить гордо-обиженную физиономию, но не преуспел, губы упрямо расплывались в улыбке.

— Ну что, пошли! — и снова расхохотался, посмотрев на наши недовольные лица. — Долго вы политес разводили, Мариоль! Вот леди Александра сразу и по существу!

Смерив ребят выразительным взглядом, мы фыркнули и направились в указанном направлении. Еще немного побродив и выяснив, что мужик, вдобавок ко всему еще и путал право и лево, так как желтый дом стоял по левой стороне, мы, наконец, добрались до места назначения. В поле стояло множество столов с разнообразной снедью, в отдалении уже полыхали костры с веселящейся рядом с ними молодежью. Всюду слышался веселый, заливистый смех и песенные напевы.

Я заметила, что к нам приближается Хранитель в сопровождении незнакомого человека. Мужчина представился старостой деревни и предложил проследовать за его стол. Разумеется, отказываться мы не стали.

Там он представил нам сидящих за столом: семью, доверенных лиц, а также местную ведунью, статную, немолодую уже женщину со следами былой красы на скуластом лице, и заезжего барда. Почему-то, увидев последнего, Лирвейн ощутимо напрягся и даже слегка тряхнул головой, словно отказываясь верить своим глазам. Бард с развеселыми, даже какими-то шальными синими глазами, обаятельно улыбнулся, отсалютовал нам своим кубком и представился Ярром. Засмотревшись на менестреля, едва не села мимо стула. Но дала себе мысленный подзатыльник и сосредоточила свое внимание на богатом столе. Чего тут только не было! Пироги, утки, гуси с яблоками. Печеные яблоки, моченые и так далее! Даже увидев фаршированную рыбу, первым делом подумала о том, что с начинкой тут тоже оригинальничать не стали. Ну, и конечно, кувшины с сидром и запотевшие бутыли с самогоном. Куда же без них?

По правую руку от меня сидела Мариоль, по левую — опустился Хранитель. Ужин протекал в мирной, дружелюбной обстановке. Мужчины вполне удачно общались между собой, и принимать активное участие в разговоре не было необходимости. Так что, расправившись со своей едой, я налила кружку сидра и с удовольствием ее выпила. Почти... Отвлекшийся от разговора Лирвейн бросил на меня рассеянный взгляд и вдруг выхватил кружку, понюхал, и немного устало спросил, отставив ее в сторону: