Пинг и Понг принялись кончиками языков щекотать губы спящих, целуя то верхнюю, то нижнюю. Хуан облизнулся во сне. Однако Понг, выглядящий наиобыкновеннейшим альфаром с двумя татуированными змейками, размер голов которых теперь сравнялся с ногтем указательного пальца, дужкой на переносице и на лысой голове тонким обручем, в центре которого неярко пламенело кольцо с внутренним диаметром в размер серой радужки глаз, порой загадочно бликующих блеклым разноцветьем, перехватил убегающий в норку язык своим, начав глубокий поцелуй. Хоан под присмотром Пинга не отставал от бронзокожего близнеца. Он попытался сонно пошевелиться, жуя губами чужой язык, но сидящий сверху эльфенок блокировал поползновения. Шумно втянув воздух, они ответили настойчивым губам, овеянные добрыми сонными грезами, махнувшими на прощанье влажными языками. Их несмелые поначалу руки сцепились ближе к концу долгого поцелуя в полусне. А потом освещаемые двумя расположившимися чуть выше изголовья цветочными свечками лица Пинга и Понга отстранились, деликатно разрывая поцелуй за удар сердца до его логического конца.
Мгновенно проснувшиеся очи распахнулись, а тела дернулись.
— Вы! Живые... Живые!!! Хнык, живые, живые... я верил! Они лгали... Живые... Ох! Нормальный... красивый... — не дожидаясь приглашения, их поцеловали еще раз. — Но как... — и еще раз. — А где... — и еще. — А что... — и еще. — А как... — и еще...
Влажные глаза, полные радостного счастья. От шепота до крика взлетающий звон голосов. Освобожденные руки обвили торсы, начав совершать учебные движения от лопаток наискось до копчика со стеснительным пальчиком между ягодиц, быстро сбегающим наверх. Они только единожды, размыкая руки, переглянулись между собой. А потом Пинг и Понг, почувствовавшие готовую твердь, выпрямили свои ноги и коленями подцепили их. Хуан и Хоан беззвучно хлопали осоловевшими глазами и припухшими от необычайно умелых ласк губами, а когда Пинг и Понг подцепили их ноги, понятливо согнули их, пропуская в заранее подготовленное.
— Пинг, а где мы? — мысленно спросил разговорчивый в самый ответственный момент.
— Цссс... — вслух ответил покрасневший Пинг, и уткнулся в шею застонавшего Хоана.
— Давайте просто насладимся друг другом в тишине, под шелест листьев и ручья... — ответил так же мысленно Понг.
Четверо качались на волнах прибоя. Хоан и Хуан никак не могли насытиться ни после второй смены положений и ролей, ни после третьей и четвертой. Усталость и нега пришла на пятой, когда вновь сидящие на них Пинг и Понг, мочки и заушья которых хотели продолжения, применили хитрую уловку, заставив эрекцию тихо угаснуть.
— Не надо мыслеречи, — произнес склонившийся над Хоаном такой же раскрасневшийся Пинг. Во время облекто и вечеров в спальне ласкать лица, шеи, уши, все, что выше плеч, определялось к интиму, к чему-то уже личному и не предназначенному для посторонних. Только друзьям разрешалось, и конечно же собственным братьям.
— Только слова, но потом, — скопировал позу Понг, так же прижавший ладошку ко рту близнеца и тут же почувствовавший защекотавший ее язычок.
— Сядьте, глядите, слушайте...
Дуот Панг Прижался к спинам дуота Эёуха, эротично подставившего шею для поцелуя, облокотился на воздушную подушку, обнял руками и ногами. Лизнул, подув.
— Мы на волшебном острове, летающем где-то. С него нельзя упасть, а идя все время прямо, за пару-другую делений придешь туда, откуда пошел, — тихонько и таинственно заговорил Пинг. Его руками по своей груди и паху водил Хуан.
— Вы должны знать — сейчас у вас часть памяти заблокирована. Иначе нельзя было, — пояснил Понг в ответ на больно сжатые Хоаном кисти. — Мы все вернем позже, Эёух, — жестко сказал, мягко прижавшись.
— Вы оба должны свыкнуться с мыслью о том, что все уже случилось. Уже произошло. Осталось в прошлом. Пережито. Очень-очень важно, чтобы вы все осознали все целиком. Как реально было. Со всеми подробностями. Мы добавим свои воспоминания.
— Не надо бояться. Не надо думать плохо о ком-либо. Следует пережить и отпустить. Простить. Понять и простить... — лизнув за ухом. И еще раз накрыв рот ладошкой в образовавшейся паузе.
— Мы сделали жизненно важный выбор за тебя, Эёух, в надежде на одобрение... Была критическая ситуация и мы не могли поступить иначе. От вас, если что, будем ждать подобного.
— Все будет хорошо. Все будет иначе. Мы будем рядом и не станем скрывать нашу дружбу.
Перемешивая слова и ласки, дуот Панг старался воспринимать их как друзей, а не любовную интрижку. С этого, самого главного сейчас понятия, начать уважать чужую культуру, коли поклялись. Хуан, уперевшись ногами, спиной вжался в Пинга.
— Однако, Хуан...
— Однако, Хоан...
— Дайте нам до конца высказаться! Все ваши слова и мысли в сеи ниции обманчивы...
— Однако, Эёух... Ты предатель! — они вздрогнули, а Хуан попытался заглянуть в глаза, но ему не дали.
— Ты предал нас, Эёух. Нам очень жаль, но это действительно так, не спорь.
— Тише, Хуан, мы все объясним. Постараемся доходчиво...
— Если кто-то из вас или сразу оба умрете...
— Нам будет грустно.
— Печально.
— Тоскливо.
— Мы вас будем помнить и порою вспоминать омуты ваших изумрудных очей. Но...
— Но мы будем жить дальше и смотреть вперед. Мы не станем убиваться.
— Мы через ницию можем улыбнуться, посмеяться над посторонней шуткой.
— Мы будем думать о вас, как об улетевших далеко и надолго искать счастья в другом месте.
— Мы будем радоваться за вас, с тоской вспоминая первый поцелуй.
— Ведь мы были друзьями, Хуан.
— Ведь мы были друзьями, Хоан.
— Но вы предали нашу дружбу.
— А мы старались, Эёух.
— Мы преодолели себя. Вы видели наши глаза...
— Наше смущение...
— Нашу скованность...
— Наши старания. А вы предали.
— Но почему?! Почему??? — Хватит!!! Вы сами нас предали, объясните же... — мысленно вскричали оба, не удержавшись, пустив слезы и сжав такие близкие и такие чужие руки.
— Вы постоянно о нас ведете думы.
— Вы не смогли нас отпустить так, как мы описали выше.
— Мы понимаем — вы другие. Можно и поплакать. Немного.
— Вы предали потому, что банально влюбились в нас, Хуан и Хоан.
— Отчаянно, поуши. Вами испытываемое уже не дружба, а любовь. То, чего мы вам дать никогда не сможем. И не примем.
— Да-да, именно подобное чувство так и зовется. По-перву грань легко не заметить, пропустить, прозевать.
— Только потому, что у вас неполная память, мы еще с вами.
— Только потому, что у вас неполная память, мы решились доказать свою дружбу так, как ее понимаете и видите именно вы.
— Если...
— Если и после восстановления вы не признаете очевидного, то...
— То мы вновь заблокируем, избирательно и уже много больше.
— Начиная с того самого сна. Не рыпайся!
— Мы все равно сильнее, себе же синяки ставите.
Они долго дергались и пытались вырваться, пихаясь локтями и пытаясь достать затылками по носам. Пинг и Понг срепко держали, принимая удары. Они нуждались в друзьях. И так же, как когда-то безапелляционно двое сидящих перед ними объявили себя их друзьями, они делали то же самое, утверждая права на дружбу.
— Мы искупаемся все вместе, — начав излагать все мысленно из-за продолжающихся брыканий.
— Вода ледяная сверху и теплая ближе ко дну.
— Берег уходит круто — один шаг и по пояс, второй и укроет с головой.
— До водорослей и рыбок два ваших роста.
— Искупавшись, вы будете думать порознь. Начнете использовать язык жестов — сделаем вас вдобавок невидимыми друг для дружки.
— Будете думать обо всем том, что в этом месте произошло, не торопясь.
— С момента, когда вы очнулись от наших поцелуев.
— Когда мы искупаемся, в ручье появятся камни.
— Каждый из вас на видном месте узреет белый, желтый и красный.
— Однако это разные камни, и в руках одного брата они ничем не будут выделяться в глазах другого.
— Белый. Мы начнем с чистого листа. Если среди вас будет раздрай и вы отдадите нам разноцветные камни, то мы начнем с чистого лица, а полная память вернется к вам в момент инициации на ритуале совершеннолетия.
— Желтый. Мы оставляем вам память с момента деции до финиша в Попрепе. И повторяем пробуждение поцелуями. Вы нас не предали, мы вам доказываем свою дружбу. И безболезненно делимся основными новостями, живя дальше дружно и счастливо, а полная память вернется к вам в момент инициации на ритуале совершеннолетия.
— Красный. Мы вчетвером все вместе объединяемся в круг и начинаем переживать все сокрытое — это страшно больно, кратно хуже еще свежих воспоминаний о Стране Фей. Если по окончанию в ваших сердцах по-прежнему останется любовь, мы ответим. А потом безжалостно все сотрем по белому варианту. Мы сможем пережить и это.
Хуан всхлипывал, больше не пытаясь вырваться — он услышал и почувствовал хруст чужой кости.
— Вы запутались и не понимаете. Не хотите понимать, а ведь помните достаточно для принятия решения.
— Вам страшно. Вас пугает наша непонятная сила и возможности, о которых мы говорим и которые демонстрируем, к примеру, не давая общаться.
— Мы искупаемся все вместе.
— И дуот Панг будет ждать решения дуота Эёуха столько, сколько потребуется.
Неожиданным магическим толчком Панг отправил Хуана и Хоана в полет в самую середину водоема, раскрыв объятья. Быстро вскочив, Пинг и Понг в три прыжка оказались у берега, с разбегу занырнув в освежающую прохладу.
Дуот Эёух часто заныривал, пытаясь поймать или найти кого-то. Но неуловимый дуот Панг так ни разу и не всплыл дохнуть воздуха — он мог держаться сколь угодно долго, а не две ниции, и плавал не в пример лучше. Хуана и Хоана почти сразу пришлось сделать невидимыми друг для друга.
Пинг и Понг, уже сидя на мшистой подушке среди похолодевшего в осень лета, с болью в глазах смотрели на терзания Хуана и Хоана, то жалостливо, то злобно поглядывающих на обнимающуюся за плечи парочку с внешне непроницаемыми и холодными лицами на грани жестокости. Зверством попахивало происходящее, порождающее лютые чувства. Но беспощадный урок обязан быть выучен на отлично.
Хоана дважды обливало ледяной водой, его брата трижды. Они оба начинали впадать в истерику и терять контроль над собой. Приходилось охолаживать. Мокрые и холодные, они были вынуждены жаться к дарящему тепло ручью.
Наконец, спустя долгое время, близнецы вылили все слезы, извели всех мурашей, опустили плечи и смирились с неизбежностью выбора. Не имея возможность видеть брата и под давлением ситуации, Хоан с осторожничал, а Хуан отчаянно взял красный. С камнями в кулаках их пустило за невидимый круг к дуоту Пангу, и они не бросились друг к дружке, видя зависшие глобулы холодной воды. И все же мороз пришлось опустить на их головы, когда стал очевиден сделанный выбор. Разрываясь, дуот Эёух выбрал себя, с ненавистью бросив камни и кинувшись на свои плечи, греться душой и телом в двух шагах от все так же сидящих мучителей.
— Без взаимопонимания и прощения у нас с вами нет будущего, — морозя голосом, вынес вердикт Понг.
— Вы нас выслушаете вне зависимости от своих желаний Хуан и Хоан, — через паузу констатировал Пинг. — Чем быстрее вы это поймете и начнете вникать в наш урок, тем быстрее все это закончиться. И не надо халтурить, показно сев смирно. Жизнь не всегда сплошная ягода малина, иногда это и ее колючие заросли.
— Дуот Эёух, когда ты что-то не понимаешь, то действуешь по велению сердца, поначалу напрочь отвергая доводы разума. Хочу и все тут. Так правильно и все тут. Ничего вы все не понимаете и все тут...
— Дуот Эёух, ты научился справляться с привычным, например, держась в рейтинговой таблице около нужного места. Но подозрительный декан тебя мигом раскусил, когда начались события, из ряда вон выходящие, когда ты перестал понимать окружающее, а внутренний подсказчик целиком сосредоточился на конкретном объекте, на дуоте Панге.
— Хоан... — Хуан...
— Пожалуйста, загляните к нам в глаза, — вместе. Дождавшись и зафиксировав их отдаляющиеся и отвращающиеся взоры. — Мы клянемся, что не влезали в вашу память, не влезаем, и не будем влезать и в будущем без вашего на то позволения. С друзьями мы так не поступаем...
Оба, устыдившись подозрений, отвели глаза первыми. Подтвержденной магией клятве невозможно не поверить. А на вскоре последовавший немой вопрос ответил Понг:
— Мы просто умеем думать и подмечать детали. Вам же много раз и в разной форме говорили, что можно читать по жестам, по взглядам, поведение выдает мысли честнее слов. Поэтому всех и учат вести себя сдержанно и осмысленно, порой разделяя время для мыслеречи и голоса.
— А для манипуляций с памятью не обязательно влазить в чужую голову...
— Ну что, успокоились? Готовы к продолжению урока?
— Хорошо. Тогда погрузитесь в медитацию и заново просмотрите все, начиная с пробуждения здесь.
— Вам надо разобраться вдумчиво и в спокойствии. Восстановите звенья наших слов и мы продолжим плести цепь обоюдного понимания.
Процесс шел туго. Оба близнеца часто выныривали, сгорая от стыда или бледности. И под пристальным взглядом виновато погружались обратно.
— Я готов... — испугавшись собственного голоса.
— Мы готовы продолжать, — хмуро дополнил Хоан, принявшись копировать позу дуота Панга, удобно сидящего в обнимку напротив
— Спасибо, — мягко и одобрительно улыбнулся Пинг.
— Каждая личность достойна уважения. Друзья всегда его выказывают друг другу.
— Уважают мнение. Уважают тайны. Уважают выбор.
— И мы... И вы... Мы все в Стране Грез хотели стать друзьями. Хотели по-разному. Понимали дружбу по-разному.
— И здесь, — обведя жестом местность, — мы тоже хотим. И тоже по-разному, подразумевая под дружбой разное.
— Но дружба... она же... она ведь...
— Везде одинакова. Должна быть...
— Должна быть. Дружбе учаться всю жизнь.
— Никто не идеален, и отношений совершенных не бывает.
— Рассмотрим пример. Вот смотрите, эта колба будет символизировать ваш опыт и объем понятия дружбы. Эта наша. Видите, жидкости в них совсем разные. Это будет общая, для наших с вами отношений.
— Давайте теперь вместе вливать в общий сосуд.
— Достаточно. Стазис.
— Ух... — Уф...
— Начнем разбор по порядку, не отвлекайтесь. Не перебивайте.
— Вы плеснули сразу и много, без оглядки и не жалея. А мы лили осторожно.
— Так же в Стране Фей все было: мы ограничивали и осторожничали — вы бросились смело и напористо.
— Теперь посмотрим на колбы. Ваша незамысловато цилиндрическая с широким носиком. Жидкости в ней много и ей там тесновато. Вы росли среди сотен своих ровесников и сверстников, находясь в постоянном контакте, в постоянном общении и взаимодействии. Ствол вашего древа растили, заботясь о прямоте.
— Наша колба неправильной формы, кособокая и скрюченная. Мы росли в дикой среде с ее множеством неожиданных напастей, мы не комнатные растения с четко выверенным графиком кормления отмеренными порциями удобрений и воды. И у нас меньше опыта общения и попыток завести друзей. Однако те, что были, очень яркие и запоминающиеся. Они нам дороги. Поэтому у нас меньше жидкости, но она яркая и светящаяся.
