Илиада, или чужая война

-Это беспалочковая магия, к тому же очень слабая.

-БЕСПАЛОЧКОВАЯ?!! -От возмущённого вопля гриффиндорки Роберт поперхнулся кофе, а Джессика неодобрительно уставилась на дочь. — Ты пользуешься беспалочковой невербальной магией, и говоришь об этом так просто?! -Тут Гермиона замолчала, пытаясь взять себя в руки.

Маркус торопливо заглатывал завтрак, косясь на окно, пока давящаяся смехом Джессика не закрыла створку на щеколду, лучезарно улыбнувшись. Маг уставился на неё взглядом услышавшего смертный приговор, но женщина его успешно проигнорировала, засобиравшись на работу.

-Пока, Гарри! Не скучай! -донесся голос миссис Грейнджер от входной двери.

Роберт сочувственно подмигнул некроманту, и поспешил за ней. Хлопнула дверь. Сбежали, гады!

Отмершая девочка начала наступать на некроманта, загоняя того в угол:

-Где ты им научился? Это была книга из Запретной секции? А кто тебе выписал туда пропуск, неужели Снейп? А ты меня научишь? Ну Гарри, ты ведь научишь, правда? Я тоже так хочу уметь, знаешь, как долго мои волосы надо расчесывать? А какие ты еще чары выучил? И как называлась книга? А ты мне её перескажешь? Беспалочковая магия в твоем возрасте — это потрясающе, как ты только успеваешь это все учить? Гарри, ты ведь меня научишь?

Примарх, чем я провинился перед тобой?

* * *

Герми обижалась на Маркуса два дня: некромант наотрез отказался учить её беспалочковой магии до приезда в Хогвартс. Девчонка не сдавалась, ежечасно изобретая новую порцию аргументов, но маг стоял насмерть: еще не хватало, чтобы она ему дом на голову обрушила!

Выручила Падма, прислав пространное письмо, начинавшееся с "Дорогие Гермиона и Гарри Поттеры!.." Далее в письме были ехидные поздравления, восхищения решительностью Гарри, пожелания счастливой семейной жизни и просьбы пригласить её, Падму, подружкой Герми на свадьбу. "P.S. Вы уже решили, как назовете дочку? Я тут подумала, что Падма Поттер будет хорошо звучать. А если будет мальчик?"

Ну зачем девчонка написала, что Гарри живет у неё, она вообще умеет держать язык за зубами?!

Прочитав письмо, Маркус был готов убить Патил, но немедленно простил ей все грехи на три года вперёд, стоило Герми добраться до письма: такой бури эмоций на человеческом лице преторианец ещё не видел. В конечном итоге Гермиона остановилась на возмущении, тут же помиловав Маркуса. Дальнейшая переписка только утвердила некроманта во мнении, что второй год будет очень веселым. Для него.

Потекли летние дни.

Маркус совершал набеги на книжные магазины, покупая десятки книг; сходил вместе с девчонкой в лунапарк, опробовав половину аттракционов; слушал по вечерам музыку из коллекции Грэйнджеров и обсуждал прочитанные книги с Герми, споря до хрипоты...

Никаких интриг, никто не хочет его убить, никто не контролирует каждый его шаг... Это были очень хорошие две недели. Но всё хорошее заканчивается.

* * *

Тридцать первое июля — пик лета, а даже английское лето недружелюбно к людям в тёмной одежде. Маркус стоял перед могилой Джеймса и Лили, одетый в чёрные брюки и чёрную футболку. Туфли тоже были чёрными. Рядом застыл профессор Снейп, который вообще не признавал других цветов.

"...И пусть свет Примарха осветит вашу дорогу через Пустошь, дабы была она легкой" — Маркус закончил прощальную молитву павшим в бою. Вспышка октарина, видимая только ему, была ответом, ничуть не удивив мага: Джеймс и Лили отстаивали свои убеждения в боях насмерть и не отступили перед гораздо более сильным врагом, защищая сына. Достойные последователи Первого меча.

Коснулся пальцами надгробия.

-Какой была Лили? -На Снейпа он не смотрел. -Вы ведь знали её?

Зельевар молчал долго, так что Маркус решил, что ответа не услышит.

-Общительная. Легко сходилась с людьми. -Снейп говорил, глядя в глубины своей памяти. -Сильная волшебница, хорошо училась... В то время магглорожденным было нелегко: чистокровные их презирали. Но она справлялась на удивление хорошо... -Тут Зельевар помрачнел и замолчал.

-У неё было много друзей?

Если да, то интересно, куда они пропали.

-Да. И нет. У Лили было много знакомых, но по настоящему она дружила только с... -Профессор перевел взгляд на равенкловца и задумался. -Мы познакомились еще до Хогвартса, и с тех пор дружили. -Теперь профессор говорил сухо и кратко. -Потом за ней начал ухаживать Поттер. Я был против, но кто я такой, чтобы указывать ей? А после пятого курса мы больше не разговаривали до самой её смерти. -В голосе промелькнули нотки тоски и.. вины?

Так. Теперь немного понятнее. Видимо Поттеру не понравилось, что Лили общается со слизеринцем, и он "намекнул" Снейпу, чтобы тот отстал.

А профессор-то однолюб, судя по всему. И корит себя за её смерть? Он-то тут каким боком?

-Вы бы хотели поговорить с ней еще раз? -Маркус смотрел на Зельевара, не отрывая взгляда. -Если бы её дух оказался здесь, что бы вы ей сказали?

И снова это странное выражение в черных глазах. Снейп подошел к надгробию, присел и пробежался пальцами по вычеканенным буквам.

Л...И...Л...И...

— Я сказал это уже сотни раз, пусть она меня и не слышит, — мужчина в черном не оборачивался. — И это вас не касается, мистер Поттер. — Снейп выпрямился, вновь замкнувшись. — Вам пора возвращаться домой.

Уходя с кладбища, преторианец потянулся сознанием к слугам, отдав новый приказ. Две фигуры в камуфляже в полукилометре от него начали споро разбирать снайперские винтовки: убивать профессора бессмысленно — он лишь фигура на этой шахматной доске.

Воспоминание об огромных волшебных шахматах на полосе препятствий, чьи фигуры вели себя как живые и погибали как живые, заставило некроманта поморщиться.

Почему Дамблдор прислал вместо себя Снейпа? Почуял неладное?

* * *

Вечером Дурсли готовились к приему важных гостей, и мешать им Маркус не собирался: не стоит рушить хрупкое перемирие. Нет, определенные подвижки были, не зря Гарри привез дяде пятилитровую канистру сильно разбавленного Охлаждающего зелья (в жару лучше не придумать), а Петунье — зелье, ускоряющее метаболизм (для её ненаглядного Дадли). Теперь на его отлучки смотрели сквозь пальцы и особо работой по дому не грузили, но не стоит их дразнить лишний раз.

Так что Маркус лежал в чулане, обдумывая сегодняшний день.

Снейп... Как он причастен к смерти Лили? Непонятно. Но чувство вины гложет его до сих пор. Что же тогда произошло, одиннадцать лет назад? Можно было бы поднять Джеймса и допросить, но это ритуальная магия, причем не быстрая, а в Годриковой Лощине хватает волшебников, которые отнесутся к некромантии без всякого восторга. Вскрыть могилу и поднять останки в другом месте? Ему там появляться нельзя, а умертвия хороши лишь в бою, следы заметать не умеют. На уши встанут все. Возврат духа мага на голом контроле — нет уж, спасибо, он не самоубийца.

Кто может знать об тех событиях? Дамблдор, Снейп, МакГонагалл — все хорошие окклюменты. Взять Дамби в плен и допросить? Не смешно.

Были ли у Джеймса друзья? Да. Но где они сейчас? Люпин исчез, Петтигрю мертв, Сириус в Азкабане, откуда не сбегают. Задачка...

Кстати, странно, что нету писем и поздравлений с днем рождения. Ладно, Рон оболтус, написавший за все лето только одно письмо на пять строчек, но Падма и Герми? Он уже полторы недели вновь живет на Тисовой, а гриффиндорка ни одного письма ему не написала? Не верится.

Тут с негромким хлопком в комнатке возник маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь, и вытаращил на Маркуса зелёные глаза величиной с теннисный мяч.

А это еще что за гхыр?

-Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость, и тут же заперхал, подавившись салфеткой. Хорошо, что чулан маленький, не пришлось даже вставать с кровати.

Маркус прислушался: в гостиной фальшиво засмеялась Петуния, видимо, отвлекая гостей. Тут им не поговорить.

-Тихо! -Для убедительности приложив палец к губам, зашипел некромант. -Поговорим через четыре часа, в парке. Понял? -Человечек закивал головой так, будто хотел её оторвать и с хлопком исчез.

Маркус покосился на сторожку: вовремя он её подправил. Пришлось повозиться, раскладывая в нужных местах рунированные зеркальца, но зато ни один проверяющий не заподозрит неладное. Через четыре часа, когда Дурсли попрощались с гостями и, выпив по рюмочке за успех мероприятия, легли спать, Маркус выскользнул на улицу и направился в парк.

— Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр... Это такая честь... -Человечек уже был там, приплясывая от нетерпения.

-Так кто, говоришь, ты такой? -Егерь разглядывал мелкого с подозрением.

— Добби, сэр, — ответил человечек — Просто Добби. Добби-домовик, если угодно, домовой эльф.

-Эльф? В самом деле? — Маркус холодно улыбнулся: будь Добби Перворожденным, преторианец наплевал бы на всякую конспирацию, убив остроухую тварь на месте. — Видишь ли, ты выбрал не самое лучшее время для прихода в гости. Надеюсь, у тебя была уважительная причина?

Добби-домовик понурил голову.

-Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришёл... это трудно выразить... Добби не знает, как начать...

-Присядь, пожалуйста. — Маркус указал на скамью под заранее сломанным фонарем.

И тут, к его отвращению, домовик разразился громкими рыданиями.

-Присядь! — голосил он. — Никогда... никогда ещё...

-Эй, ты чего? Я тебя обидел чем-то?

Вдруг есть какая-то шизанутая религия, запрещающая сидеть, и этот домовик её последователь?

-Какая обида! — задохнулся эльф. — Никогда ещё ни один волшебник не разговаривал с Добби как с равным, не приглашал сесть...

— Да тише ты.

Маркус оглядел парк в Истинном зрении (никого) и подтолкнул эльфа к скамейке, стараясь сохранить самое доброе выражение лица.

Эльф взобрался на скамью, сел поудобнее — он походил сейчас на большую растрёпанную куклу — и начал нервно икать. Наконец он справился и со слезами, и с икотой и устремил на него взгляд огромных, блестевших, как изумруды, глаз.

— Похоже, вежливые волшебники тебе попадались нечасто.

Неудивительно, если вспомнить снобизм чистокровок.

Добби кивнул. И вдруг, подпрыгнув к фонарю, стал яростно биться головой об столб.

-Гадкий Добби! — кричал он при этом. — Мерзкий, гадкий Добби!

-Эй, ты чего?

Маркус, не церемонясь, оттащил чокнутого от фонаря и усадил на лавку, удерживая за плечо.

-Добби обязан наказать себя, сэр, — произнёс домовик, у которого глаза от ударов стали немного косить. — Добби сказал плохое о своей семье, сэр...

— О своей семье?

-О своих хозяевах, сэр... Добби — домовый эльф, его участь до конца дней жить в одном доме, служить одной семье...

— И кому же ты служишь? — полюбопытствовал Маркус .

— Извините, сэр, я не могу сказать! — воскликнул эльф, и его всего передёрнуло. — Добби и так придётся сурово наказать себя. Очень сурово, сэр. Прищемить уши печной дверцей. Если они когда-нибудь об этом узнают...

-А разве они не заметят, что ты подвергаешь себя наказанию?

М-да, выудить из спутанного сознания имя хозяев домовика оказалось довольно сложно.

-Добби сомневается в этом, сэр. Добби всё время себя наказывает. Хозяева велят. Напоминают, что лишнее наказание не повредит...

— Почему же ты не бросишь их? Не убежишь?

Малфои? То-то этот домовик такой дерганый, никакого сравнения с спокойными домовыми Хогвартса.

-Эльф-домовик может стать свободным, только если хозяин даст ему вольную. А эта семья никогда не даст вольной... Добби будет служить ей, пока не умрёт.

-Так зачем ты пришел?

-Добби пришёл, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом придётся защемить уши печной дверцей... Гарри Поттеру нельзя возвращаться в "Хогвартс". В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность!

— Какая опасность?

В "самой безопасной школе Британии" обнаружились интригующий Верховный чародей, блудный тролль и Темный Лорд. Какая ерунда, правда ведь?

-Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом. -Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр!

— Ну извини.

Что бы такого сказал ему очкарик?

— У меня там друзья, и я не хочу их оставлять.

— Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма за две недели?

— Подожди, — нахмурился Маркус. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем?

— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби так поступил с самыми лучшими намерениями... — сказал эльф, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты воровал письма?

— Они у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи пачку писем.

Добби, опасливо мигая, смотрел на подростка.

— Добби надеялся... Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нём... Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр...

Но некромант не слушал: поймав взгляд Добби, он отдал ментальный приказ. Домовик вытянул руку и разжал пальцы, уронив письма на землю. Выпрямился на скамье и застыл, не мигая. Маркус подобрал конверты, еще раз оглядел парк в Зрении, убедившись, что тот пуст и пошел домой. Слегка пошатывающийся человечек поковылял в другую сторону.

Через двадцать минут негромкий хлопок нарушил тишину парка. Еще через полчаса умертвие засыпало кровь землей, подобрало тело и помчалось на окраину городка. Второе всё это время прикрывало его со снайперской винтовкой.

Как же вы остогхырели, непрошеные доброжелатели!

* * *

Как и ожидалось, Падма прислала два письма. Одно, ехидное, сводилось к: "Неужели Герми так плохо готовит? Настоящий герой должен быть готовым к любым трудностям, включая трудности семейной жизни!", а второе было поздравлением ко дню рождения. Не забыла равенкловка и про подарок: курительная трубка и клетчатое кепи с сопроводительной запиской "Для полноты образа великого сыщика". Вот же язва!

Рон прислал Всевкусные драже и сумбурные поздравления. Надо же, рыжий не держит на него зла за Силенцио при первых словах об квиддиче: воистину гриффиндорцы великодушны и отходчивы! И откуда он вообще знает, когда у Гарри день рождения? Он ему не говорил, видимо, девчонки виноваты.

Ну, Гермиона в своем репертуаре: четыре письма, всё более встревоженных. Это за десять дней-то. Приятно знать, что хоть кто-то искренне за тебя волнуется. Надо будет сейчас же сесть и написать ответ, а то с неё станется примчаться в гости с миссией спасения. Ага, и про день рождения не забыла...

Маркус бережно раскрыл пухлую папку: да, так и есть, нотные записи скрипичных партий со штампом "Лондонский симфонический оркестр". Вот Герми умница, просто слов нет! Если бы она еще и готовить умела...

ТАК, СТОП!

Некромант помотал головой, вытряхивая оттуда лишние мысли: он гость в этом мире. И лучше ему тут ни к кому не привязываться слишком сильно.