Старший брат Одина

Глаза кормчего коротко блеснули, и он полуприкрыл их морщинистыми веками.

— Важно не захватить, важно донести, — покачал головой Гаук. — И, к тому же, золото теряет ценность, если весит столько же, как пролитая за него кровь. Расскажите мне о вашей новой задумке, ярл. Что это за золото, где оно нас ждет...

Свен вкратце разъяснил про храм, наполненный драгоценными дарами давно забытым богам. Кормчий умилил ярла тем, что совершенно искренне спросил, а не стоит ли им в таком случае опасаться гнева этих чужеземных богов. По удовлетворенному лицу Прометея Свен сделал вывод, что вряд ли, и сообщил об этом Гауку. Теперь нужно было сообщить о новом пути викингам, но полдела было сделано. Кормчий принял сторону ярла. Гаук жестом позвал Прометея за собой, к рулевому веслу. Тут взгляд кормчего наткнулся на огненную шевелюру Локи. Ётун до сих пор скромно молчал в сторонке.

— А это кто? — придирчиво спросил Гаук.

— Этот викинг служил в гвардии кесаря, теперь хочет вернуться домой, — пояснил Свен. — Будет грести вместо погибшего Фрея, отрабатывать проезд.

— Как зовут тебя, воин? — спросил кормчий.

— Лодур Хведрунг , — спокойно отвечал тот.

Свен вздрогнул, но лицо Гаука осталось безмятежно.

— Добро пожаловать, Лот, — сказал кормчий.

Черный, изжеванный порогами русских рек и морскими течениями, но все еще крепкий бок драккара отошел от каменной стены константинопольского причала, словно дедушка, с сожалением расстающегося с гладкой щечкой внучки. В этот момент на пристань ворвался человек в монашеской рясе. Монах бестолково засуетился, заметался. Помощник кормчего наблюдал за монахом с кормы, громко выкрикивая советы. Гаук сердито рявкнул на Ролло. Кормчий отправил помощника на корму вовсе не затем, чтобы тот развлекался, а для того, чтобы Ролло следил за безопасностью отхода. В кишащем судами порту получить удар в корму от какого-нибудь зазевавшегося рыбака было легче легкого. Привлеченный хохотом Ролло, Прометей взглянул на монаха. Тот как раз заметил "Дракона" и в отчаянии всплеснул руками. От резкого движения капюшон свалился с его головы. Смех Ролло оборвался неприятным хриплым звуком.

Под капюшоном оказался абсолютно лысый череп, даже без бровей и ресниц, туго обтянутый кожей цвета старого пергамента. Но не это заставило Ролло замолчать, а бесконечная ненависть в черных глазах монаха. У помощника кормчего мгновенно нашлись дела на другом конце ладьи, куда он и поспешил. Расстояние до стенки причала стараниями гребцов драккара все увеличивалось.

Прометей перевел дух. Он видел иначе, он разглядел истинный облик этого жуткого посланца, скрытый под неумелой маской, изображавшей человека...

Но, впрочем, пора было заняться делом. Титан ободряюще улыбнулся Гауку.

Викинги вывели драккар из гавани на то расстояние, когда их уже не было видно, и дождались ночи. Прометей сдержал свое обещание и провел их через Геллеспонт. Дальнейший распорядок дня определился следующим образом: до обеда драккар шел под парусом, а затем, когда ветер стихал, викинги садились на весла.

Локи греб, как все. Викинги скоро убедились в том, что он — хороший товарищ, а весло он мог держать и один. Его острый язык и веселый нрав расположили к нему сердца всей команды, от состарившегося в походах кормчего до последнего юнца, впервые взявшегося за меч.

— Удивительно, до чего пустынно море! — заметил Свен своему другу на третий день пути. — Я слышал, что здесь всегда очень оживленно...

— Здесь и вправду очень оживленно, — возразил ётун.

— Ну да! Насколько хватает взгляда, вокруг ни единого корабля!

Локи усмехнулся. Свену на миг показалось, что весь мир вокруг вспыхнул, как свеча. На миг Ильвинг ослеп, а когда зрение вернулось к нему, у него перехватило дыхание.

Море кипело от кораблей всех мастей и размеров — от юрких рыбачьих лодчонок до лениво дремлющей вдалеке черно-красной галеры.

— Что это? — шепотом спросил Свен. — Почему мы их не видим?

— Потому что тогда они увидят нас, и нам конец, — ответил ётун. — Это ты совершенно верно тогда подметил.

— Но почему же мы тогда ни с кем до сих пор не столкнулись?

— Так ты думаешь, что Прометей заставляет вилять твою посудину, словно шлюху задом, потому, что здесь кругом мели? — невинно спросил Локи.

Яркие, сочные виды островов Средиземноморья сменила бесконечная сияющая гладь, но приесться викингам она не успела. Из мягкой полудремы, обычной для послеполуденного часа, моряков вывел тревожный крик наблюдателя. Локи схватился рукой за грудь. Ожог, полученный ётуном при попытке войти в храм святой Софии, запульсировал болью. Свен посмотрел на шхуну, под всеми парусами летящую на них. Ярл не сильно встревожился. Зоркий глаз мореплавателя и опытного грабителя сразу распознал силуэт простого рыбачьего судна, не очень даже и оснащенного для пиратства, а Ильвинг в море боялся лишь жутких глазастых галер, несущих неотвратимую смерть. Команда уже немного заскучала. Ярл понимал, что серьезной угрозы здесь нет, и даже обрадовался появлению пиратов, как легкому развлечению.

Но все же это было странно.

— Почему они видят нас? — спросил Свен у Локи.

Ётун указал Ильвингу на косой синий крест на парусах приближавшихся греков.

— Вот поэтому, — сказал ётун. — Это символ Христа.

Локи потянулся и добавил:

— Давненько я не дрался...

Свен взглянул ему в лицо и поспешно отвел глаза.

Гаук и Прометей, уже понимавшие друг друга с полувзгляда, ловким маневром посадили корабль чужаков на мель. Свободные от гребли викинги в это время споро, но без суеты, готовились к бою — помогали друг другу надеть тяжелые доспехи, скинутые из-за неимоверной жары, затянуть их, проверяли оружие, крепко ли сидят на рукоятках боевые топоры, не поржавели ли в соленом воздухе от долгого бездействия мечи. Локи же подошел к Гауку, снял серьгу и протянул ему.

— Сохрани ее, — сказал он.

Гаук всмотрелся в украшение, усмехнулся.

— Яблоко Идуны — целительницы, — заметил кормчий. — Да, негоже идти в бой с таким знаком... Хорошо.

— Позволь мне быть твоей правой рукой, мой ярл, — промурлыкал Локи, подавая Свену шлем.

— Это честь для меня, — сказал Ильвинг, стараясь, чтобы голос его звучал ровно. — Кто еще из людей может похвастать, что бился бок о бок с Лофтом, сыном Фарбаути?

Губы Локи распались в кровавую трещину улыбки.

Первым на корабль греков решил прыгнуть Ролло — и поймал шеей копье противников. Невозмутимый пират стряхнул на палубу корчащееся тело и снова взмахнул копьем, намереваясь по достоинству встретить гостей. Прометей перерубил копье и его хозяина одним коротким взмахом.

Локи склонился над Ролло, бегло осмотрел его и разжал руки викинга — помощник кормчего судорожно вцепился в собственную шею, словно это могло остановить кровь. Ролло захрипел, кровь с силой ударила из шеи. Локи приложил два пальца к ране и что-то пробормотал. Кровь перестала идти.

— Возвращайся на "Дракона"! — крикнул Локи раненому, подобрал его меч и помчался дальше.

Викинги врубились в пиратов. Меч в руках ётуна мелькал так, что со стороны казалось, будто колючий стальной еж катится по палубе, оставляя за собой широкий кровавый след из искромсанных тел. Свен держал меч наготове, но в окружении столь могучих защитников ему ни разу так и не пришлось воспользоваться им. Не опасался ярл и шального удара, которым его могло случайно зацепить — купание в крови дракона оказалось не напрасным, вот уже сколько лет Ильвинг пользовался своей неуязвимостью.

Пират ударил Локи в живот своей саблей. Свен коротко вскрикнул, но его беспокойство оказалось напрасным. Локи тоже купался в крови дракона, и не раз. Клинок будто уперся во что-то в дюйме от рубахи ётуна, невидимое, но очень прочное. Локи взглянул вниз, на свой живот. Сталь покраснела, раскаляясь так, словно ее сунули в печь, побелела и шипящими каплями скатилась на палубу, прожигая ее. Воин тупо посмотрел на обрубок не длиннее трех дюймов, оставшийся в его руке, а затем поднял полные страха и изумления глаза на ётуна.

— Вот ведь как бывает, — вздохнул Локи.

Свен увидел, как ётун начал поднимать меч, и невольно залюбовался им. Ильвингу уже доводилось видеть этот великолепный удар — выверенный, короткий и сильный. Таким можно было снести голову и дракону, не то что человеку. Голова пирата упала и, крутясь и подпрыгивая, застучала по палубе кровавым кочаном.

— Сзади! — спохватившись, крикнул Свен.

Локи обернулся, грудью поймав меч главаря пиратов. Сталь обиженно вскрикнула, и клинок переломился пополам. Ётун с откровенным наслаждением смотрел, как на грубом лице пирата проступал нечеловеческий ужас, а затем одним ударом рассек тело от плеч до бедер. Локи повторил тот прием, который нападавший хотел применить к нему. Половинки еще живого тела в диких судорогах распались на разные стороны.

Сразу после этого все как-то неожиданно затихло. То ли гибель главаря произвела такое глубокое воздействие, то ли силы защитников были уже исчерпаны. Оставшиеся в живых предпочли смерти рабство, побросав оружие и сдавшись на милость победителей. Потери викингов были невелики, не больше трети от общего состава, что позволяло сохранить две смены гребцов. Самым неприятным следствием схватки явилась рана Ролло. Гаук уже колдовал над раненным в палатке на носу драккара. Средиземноморские пираты, однако, полегли почти все. Где уж было новичкам-любителям соревноваться с людьми, посвятившими битвам и грабежу большую часть своей жизни! Надо было успеть перегрузить все товары, обнаруженные на корабле средиземноморских пиратов, на "Дракон" до заката. До обещанного острова с золотым храмом еще нужно было дойти, а лишнее никогда не поздно и выкинуть. Ильвинг и не заметил, как Локи куда-то исчез, и пришел в себя, только услышав его голос. Титаны стояли у дальнего борта. Ярл оставил викингов, в радостном возбуждении таскавших по осклизлой от крови палубе тюки с товарами. Подойдя к борту, Свен увидел маленькую лодчонку, поспешно удиравшую от разграбленного корабля. Направление ее движения угадывалось легко. Лесбос, который норвежцы миновали сегодня утром, все еще был виден к северо-востоку от наблюдателей. Его кудрявая зеленая шапка казалась черной над густо-алыми волнами. Конечно, не все они стали такими от крови, стекающей с захваченного корабля, кое в чем помог и свет садящегося солнца, но все равно зрелище было жуткое.

Человек греб бешеными рывками. Черный капюшон монашеской рясы при каждом движении наезжал ему на глаза, но гребец не поправлял его. На груди в лучах заката пылал массивный серебряный крест. Ильвинг взглянул на Прометея и Локи. Липкий страх зашевелился под ложечкой Свена.

Лица титанов выражали самое неприкрытое отчаяние.

— Это он, — сказал Прометей. — Тот же самый, кто не успел нагнать нас в порту.

— Ну-ка, расскажи, — нахмурился Локи.

Когда рассказ был закончен, ётун невесело улыбнулся.

— В любом месте чувствуешь себя увереннее, если знаешь, почему ты там оказался, — сказал Свен задумчиво. — Я не знаю, существуют ли ад и рай христиан, но и в Валгаллу к Одину особенно не тороплюсь. Почему ты им так нужен, Локи? Я тебя уже спрашивал, но ты только спел в ответ...

— Я думаю, что любая жизнь — пусть жизнь даже тяжелого калеки — лучше смерти, — ответил ётун. — А Христос говорит, что смерть лучше жизни. Но в мире Христа не может быть двух разных мнений по этому вопросу.

— Ты можешь повернуть обратно и высадить нас на каком-нибудь неприметном островке. А сам попытаться пройти обратно через Геллеспонт и вернуться домой по северным рекам, — мягко сказал Прометей. — Лоция у тебя есть...

— Но ангелы же идут за нами по пятам, — возразил ётун. — Свен придет прямо к ним. Конечно, нас, тех, кого они ищут, с ним уже не будет, но им-то это неизвестно.

— Если вам, тебе и Христу, придется драться, каков будет исход? — спросил Ильвинг.

— Такого еще ни разу не случалось, — рассеянно ответил Локи.

— Случалось, — возразил Прометей. — Именно так погибли все боги Олимпа. И тогда пришел не сам Христос, а его крылатые слуги, ангелы...

— Но почему же сейчас его слуга бежал? — поинтересовался Свен.

— Исход этой битвы зависит не от нас, богов, — сказал Прометей. — А от вас, людей. Мои братья погибли потому, что ослабели. Люди забыли их, они больше не верили Зевсу и остальным. Греки поклонялись Христу, и именно поэтому его посланники так легко уничтожили моих братьев и сестер. Про меня люди тоже давно забыли, и потому от меня, я думаю, пользы будет немного. Но с тобой Локи, возможно, что именно твоего бога ангел и испугался...

Ильвинг перевел взгляд на ётуна.

— В любом случае, — необычайно серьезно сказал Локи. — Я думаю, что смогу задержать ангела на то время, чтобы вы успели уйти.

— Идите на "Дракон". Помогите ребятам в погрузке, — помолчав, сказал Свен.

Титаны подчинились. Дело сразу пошло веселее. Не слишком мощный с виду, Локи ни в чем не уступал грузному Прометею. Ётун легко перекидывал через борта мешки и тюки, которые викинги, кого тоже никто не смог бы назвать хлюпиками — такие среди них не выживали — с трудом поднимали и втроем. Потрепанные в битве северяне как-то приободрились, раздались обычные для них грубоватые шутки и смех, больше напоминающий хриплый лай. До встречи с викингами пиратам сопутствовала удача. Когда галера побежденных была вычищена полностью, драккар просел на целую доску под тяжестью нового груза. Были там и шелк, и перец, и серебро, но так же и продукты и самое ценное — питьевая вода. Вражеское судно почти не пострадало при захвате, и викинги сообразили, что им представляется великолепная возможность устроить балфор — огненное погребение своим товарищам, павшим в бою. Действуя споро и слаженно, — хотя последние приготовления пришлось вести уже в темноте упавшей с неба душной южной ночи, — викинги сложили на вражеский корабль трупы друзей. Неудачливым пиратам — живым, мертвым и раненным — предстояло сопровождать северян в Валгаллу. Ветра почти не было, и дружина Свена могла не опасаться искр, летящих с горящего корабля. Запалив его, викинги на веслах немного отошли от обреченного судна и встали, зачарованно наблюдая за пламенем.

К тому моменту, когда огромный костер запылал в ночи над черной водой, Гаук как раз выбрался из палатки. Он ядовито усмехнулся и спросил:

— А кто будет петь? Или у нас будет балфор в тишине?

Обычно пел Ролло, но сегодня об этом не могло быть и речи. Измотанные викинги расстроились, как дети. Сразу сказалось все: яростный бой, и погрузка, и то, что уже глубокая ночь...

— Я могу спеть, — спокойно сказал Локи.

— Вот и давай, — обрадовался ярл.

Локи прошел на нос, вскарабкался на деревянную фигуру, изображавшую голову дракона. Ётун обнял шею дракона одной рукой, а вторую протянул к огненному шару. Викинги притихли.

— Дети Одина

Слушайте песнь,

Слушайте слова,

Один с нами.

Локи начал словами старой-престарой погребальной песни. Его низкий, но все же хорошо поставленный голос произвел на воинов приятное впечатление. Умолкли даже самые завзятые крикуны.