Дарин кивнул, выруливая к выходу из парка, Гингема взглянула в зеркало, увидела вурдалаков и сдвинула брови. — Черт побери... гони!
Дарин нажал на газ, обогнул припаркованный у тротуара пикап, вылетел на газон и, проехав по цветочному бордюру, выскочил на дорогу.
— Гм... — недовольно проворчала Гингема. — По газонам ездить даже я себе не позволяю!
Тохта скакал на заднем сиденье от одного окна к другому: проверял, нет ли погони. Ездить на машине кобольд терпеть не мог, но деваться было некуда — пустырь, как рассказал накануне Дарин, находился далеко, не добежишь.
Гингема снова посмотрела в зеркало.
— Погони, кажется, пока нет. На развязке поворачивай налево, там объезд.
Она пошарила в сумке, достала белоснежный носовой платок и протянула кобольду.
— Ну как? Добыл, что нужно?
Тохта потянулся было за платком, но тут машина круто повернула, взвизгнув тормозами, и кобольд, не удержавшись на сиденье, шумно рухнул на пол.
— Полегче, Шумахер, — бросила Дарину Гингема. — Тохта, ты жив?
— Жив, жив, — кобольд вскарабкался обратно на сиденье. — Но до конца своих дней больше не сяду в машину! Крысой клянусь, не сяду!
Он помотал головой и постановил больше в окно не смотреть: вурдалаки бегают, конечно, быстро, но все же автомобиль вряд ли догонят. Успокаиваться, само собой, не стоило, да и о каком спокойствии можно говорить, когда предстоит такое!
Но о 'таком' Тохта пока не думать, а вместо этого занялся важным делом. Он взял у Гингемы платок расстелил на сиденье и перочинным ножом, обнаруженном в рюкзаке Дарина, пыхтя от усердия, принялся осторожно вычищать из-под когтей запекшуюся кровь вурдалака.
— Так, так... — сосредоточенно бормотал меняла, орудуя ножиком. — Теперь, главное, до пустыря быстро добраться, потому, что времени у нас, боюсь, маловато!
— Я стараюсь, — сквозь зубы отозвался Дарин. Он покосился в боковое окно: погода менялась, небо затягивали мглистые облака и кое-где в окнах домов, несмотря на то, что вечер еще не наступил, уже горел свет.
— Старайся, старайся, — пробурчал кобольд, изо всех сил стараясь держать себя в лапах и не паниковать. Сердце у него то замирало, то начинало колотиться, как сумасшедшее, то вдруг словно падало со всего размаха куда-то в пустоту. Тохта аккуратно свернул платок с кусочками запекшейся крови и сунул в карман рюкзака. Потом повертел в лапах перочинный ножик, понюхал его — обыкновенное железо, толку никакого! — и тоже бросил в рюкзак.
Вишневая 'тойота' пронеслась по улице, перестроилась в другой ряд, игнорируя возмущенные сигналы соседней машины и свернула за угол.
— Ты видел там знак ' 'Левый поворот запрещен'? — язвительно осведомилась Гингема.
Дарин сделал вид, что не расслышал и снова перестроился, чтобы обогнать неторопливый рейсовый автобус, битком набитый пассажирами.
— Кто тебе выдал права? — вдруг спросила Гингема, с тревогой наблюдая за маневрами Дарина на дороге. — Кто, конкретно? Назови фамилию этого человека!
Он настороженно взглянул на нее в зеркало.
— А зачем вам?
— Я его прокляну! — отрезала она.
Тохта поежился. Он сидел на полу салона, потому что падать с сиденья при каждом повороте ему порядком надоело, и крепко сжимал в лапах арбалет.
Мимо промелькнул большой торговый центр, потом — строящееся здание будущей поликлиники. Работники городского отдела благоустройства высаживали вдоль аллеи молодые деревца.
Дарин свернул на боковую улицу — широкую и тихую.
— Я, знаете, одного не понимаю, — проговорил он, посматривая в зеркало заднего вида.— Последним ингредиентом должна быть кровь магического существа, так? Но ведь Тохта и есть магическое существо! Почему надо было устраивать весь этот цирк с вурдалаками, вместо того, чтобы...
Дарин резко затормозил, заехав двумя колесами на тротуар.
— Поворот проскочил, — смущенно объяснил он.
— Даже не буду это комментировать, — отозвалась Гингема, поджав губы. — Таким водителям, как ты нужно разрешать ездить только на асфальтовом катке!
Кобольд привстал с пола.
— Не знаю, — признался Тохта. — Я в магии не силен... делал, как написано! При проведении обрядов очень важно каждую мелочь соблюдать. Если бы годилась кровь того, кто этот ритуал проводит, то так и написано было бы! А коль этого не написано, то изволь делать как положено: добывать кровь магического существа!
Он похлопал лапой по рюкзаку.
— Кровь вурдалаков вполне сгодится. Хоть и опасно было, но...
— Эти старые чародеи непонятно о чем думали, когда обряды придумывали, — с досадой проговорил Дарин, разворачиваясь и выруливая на дорогу. — Я у Дадалиона в книгах читал как-то, что раздобыть нужно, чтобы практикующим магом стать. Зубы волколака, когти дракона, волос феи! Где все это взять? Как уговорить фею, позволить выдернуть у нее волос?!
Тохта фыркнул:
— Хочешь, подскажу? У тебя в Лутаке есть знакомый по имени Кёртис. Обратись к нему — он мигом все раздобудет!
Дарин хмыкнул
— Точно, я и забыл! Только он, наверное, уже в Волшебных землях, Кехелуса грабит!
— Смотри на дорогу! — предупредила Гингема. — Кёртис — это черный контрабандист?
— Он самый!
Машина вырвалась на шоссе и понеслась со страшной скоростью. Тохта случайно взглянул в окно, за которым дома и деревья за окном слились в одну сплошную полосу, и тут же пожалел об этом.
— Далеко еще? — слабеющим голосом пролепетал он.
Гингема посмотрела на него с сочувствием.
— Потерпи, уже скоро!
— Я терплю... — выдавил кобольд, а Гингема снова взялась за Дарина.
— Следующий поворот направо! Да осторожней ты! Держись, Тохта, пустырь уже рядом, рукой подать!
Вскоре, к огромному облегчению кобольда, Дарин сбавил скорость, и машина пошла медленней.
— Ну, мы почти на месте. Наверное, можно нас поздравить, потому что с таким водителем... — она покосилась на Дарина. — Гм, ладно.
Она опустила стекло, выглянула наружу и осмотрелась.
— Куда ты заехал?! Куда? Ты же не там свернул! Этот двор не проездной, тут повсюду несознательные граждане ограждение поставили. Сдавай назад, а потом направо!
Он послушно крутанул руль, машина тронулась назад и вдруг, как гром среди ясного неба, раздался противный звук сминающегося железа. В ужасе Дарин нажал на тормоз, машина дернулась и встала, как вкопанная.
Повисла зловещая тишина, какая бывает только в фильмах-ужасах перед убийством главного героя.
— Алла Всеволодовна... — пролепетал Дарин, мгновенно превращаясь из супермена-водителя в студента-двоечника, явившегося на очередную пересдачу. — Я...
Гингема сверкнула глазами, вылезла из машины, изо всех сил хлопнув дверцей, и отправилась смотреть на причиненный урон.
Дарин помедлил, вздохнул, собрался с духом и потащился следом. Кобольд приоткрыл дверцу, осмотрелся и выскользнул из автомобиля: твердо решил не бросать друга в беде, а пойти вместе с ним, а там будь, что будет!
Гингема, сдвинув брови, рассматривала помятое крыло.
— Простите... — выдавил Дарин, страстно желая провалиться сквозь землю. — Я не...
— Убирайся, пока я тебя не убила! — свирепо рявкнула Гингема.
Он в испуге попятился. Кобольд тут же шмыгнул за спину Дарина и, опасливо поглядывая на разгневанную Гингему, понял, что ни за какие коврижки близко к ней не подойдет.
— Пошли, — вполголоса пробормотал Дарин Тохте.
— Дальше — вдвоем. Тащи из салона мой рюкзак и сваливаем, пока она нас не прикончила! До пустыря недалеко, доберемся.
Кобольд согласно кивнул. Он исчез в машине и через минуту снова появился, волоча за собой рюкзак и боязливо поглядывая на Гингему.
— Куда?! — снова рявкнула она. — Марш в машину!
Бормоча что-то себе под нос, она села за руль и повернула ключ зажигания.
— Одни убытки от вас, — ворчала Гингема, осторожно выруливая на дорогу. — Один машину помял, другой всех рыб в аквариуме сожрал!
Кобольд смущенно потер лапой нос.
— Две штуки еще осталось. Они на дне за камнем прячутся, сразу и не изловишь...
Автомобиль помчался к пустырю.
...Тохта первым выскочил из машины и огляделся.
Дерево! Вот оно, как раз посередине, неподалеку от какого-то полуразвалившегося сооружения с деревянной лестницей. Место хорошее, в стороне от дорог и жилых дорог, сюда вряд ли кто-нибудь заглянет. Ну, а если заглянет... кобольд сердито оскалил зубы. Что ж, ему же хуже будет!
И, подумав так, Тохта со всех лап бросился к дереву. Какое-то чутье подсказывало меняле, что времени у него оставалось совсем немного. Обычно в Лутаке это чутье дремало, забытое за ненадобностью, а вот сейчас, в минуты опасности, проснулось. И сам Тохта будто очнулся от спячки спокойной мирной жизни и наконец-то ощутил себя тем, кем он и являлся на самом деле. Чутье было не что иное, как опыт воинственных предков, тех самых, которые вели бесчисленные сражения, отвоевывая у людей и гномов право на жизнь, на землю Лутаки, создавая легенду о кобольдах. И их потомку предстояло сейчас дело, требующее немалой отваги и мужества: попытаться сотворить страшный ритуал и если повезет (или если не повезет, это смотря как взглянуть) — встретиться с одним из живых драконов, с тем, о ком Тохта читал в летописях кобольдов.
О том, что душу его грызло сомнение, ни Дарину, ни Гингеме он говорить не стал. А как было не сомневаться?! Тохта, при всей отваге и бесстрашии, все же не маг, не заклинатель, не чародей, умеющий вести беседу с драконами. Он — кобольд! А племя кобольдов от хранителей равновесия всегда старалось держаться подальше и на глаза лишний раз не попадаться.
Но сейчас-то выбора не было! Тохта это прекрасно это понимал, поэтому постановил: долго не раздумывать, делать, что должно, а там — посмотрим.
Со скоростью ветра он кинулся к дереву посреди пустыря и принялся рыть ямку между корней старого вяза. Почва была сухая, поддавалась плохо, но кобольд на это и внимания не обращал: уж яму-то вырыть каждый кобольд-несмышленыш сможет.
Армия духов, ну и ну! Тохта всем сердцем надеялся, что как только он начнет проводить ритуал, настоящие драконы тут же это почуют это и мгновенно явятся разобраться, что к чему. Потому что если этого не произойдет, страшно представить, что будет дальше: вряд ли духи умерших драконов подчинятся вызвавшему их кобольду. Укротить их под силу лишь немногим...
Из-под лап Тохты летела сухая земля и трава. В какой-то момент он учуял, что сзади появились Дарин и Гингема, но оборачиваться не стал: не до того!
Дарин бросил возле дерева рюкзак и присел на корточки, расстегивая тугую пряжку замка.
— Тохта, побыстрей можешь?
Кобольд только сердито зашипел в ответ. Дарин, наконец, расстегнул рюкзак, положил на землю арбалет, поставил мешочек с серебряными болтами.
— Вот тебе на всякий случай. Долго тебе еще копать? Я так думаю, упыри скоро нас отыщут, так что времени...
Гингема тронула его за рукав.
— Они нас уже нашли, — тихо проговорила она. — Посмотри.
На окраине пустыря стояли вурдалаки
Дарин встал, поднял обрез и передернул затвор.
Тохта поспешно отряхнул лапы, сел возле вырытой ямки и постарался сосредоточиться: весь мир для него был ограничен сейчас крошечным пятачком земли и старым деревом. Усилием воли нужно было концентрироваться на том, что предстояло сделать и обрести уверенность в успехе задуманного. Так было написано в бумажке с описанием ритуала, но там ничего не говорилось о том, как можно сконцентрироваться, если неподалеку объявилась свора вурдалаков!
С советом же 'настроиться на успех', дела обстояли еще хуже. Здравый смысл твердил Тохте, что в такой ситуации ни о каком успехе и речи быть не может: проведение ритуала требовало немалых чародейских способностей или длительного опыта магической работы. И это не говоря о том, что проводить ритуал в одиночку не следовало, магу предписывалось иметь рядом с собой помощников и обязательно — медиума, чьей задачей как раз и было сосредоточение на целях ритуала, на образах, необходимых для взаимодействия с духами!
Тохта раздраженно дернул хвостом: ни Дарин, ни Гингема на роль медиумов не подходили, так что приходилось действовать одному.
Он попытался сосредоточиться еще раз. Хоть магией кобольды и не занимались, однако, кое-что Тохте было известно: например, то, что любая ошибка в проведении ритуала чревата очень неприятными последствиями! В лучшем случае, заклинание просто не сработает, в худшем — вместо духов драконов явится какая-нибудь жуткая тварь, черезвычайно обрадованная возможностью разодрать незадачливого мага на мелкие кусочки.
Тохта тряхнул головой: проклятые мысли! Как тут сосредоточиться?!
Он устроился поудобней и застыл неподвижно, изо всех сил убеждая себя, что он спокоен, сосредоточен и что сидит он не в нескольких метрах от кровожадных вурдалаков, а возле норы, на краю любимого родного болота, где приятно пахнет мокрой землей, камышом, где шелестит осока и знакомая почтенная жаба, направляясь куда-то по своим делам, не преминет сделать небольшой крюк по пути, чтобы поздороваться со старым приятелем — кобольдом.
Через пару секунд Тохта открыл глаза: пора было приступать к делу.
Он запустил лапу в рюкзак Дарина, вытащил полиэтиленовый пакет и развернул. На дно неглубокой свежевырытой ямки положил белый носовой платок Гингемы с кусочками запекшейся крови. Разворачивать не стал — ни к чему. Следом опустил обрывок тонкой золотой цепочки: золото всегда влечет к себе драконов. Ходят слухи, что в их пещерах полным-полно драгоценностей, несметных сокровищ, древних кладов, но, может быть, это только выдумки: ведь в драконьих логовах отродясь никто не бывал!
Старался не выходить из состояния сосредоточенности, кобольд потянулся за серебряными ножницами, но тут прямо за спиной грохнул выстрел и Тохта не выдержал и оглянулся.
Кумлер был уже совсем рядом, его вурдалаки в человеческом обличье стояли чуть поодаль, готовые по команде броситься людей. Тохта быстро пересчитал тварей: ого! На всех упырей серебряных стрел и пуль, пожалуй, хватит, если, конечно, бить точно в цель, без промашки... да только вряд ли так получится!
Ну, да что делать?!
Не спуская глаз с противника, он быстро распутал шнур на чехле с арбалетом и вынул оружие.
Кумлер сделал шаг вперед и остановился напротив Дарина.
— Вот для чего вы устроили весь этот балаган в кобольдом, — сквозь зубы прошипел вурдалак. — Вам нужна была кровь... — он взглянул на Тохту. — Неужели собираетесь проводить ритуал? Конечно... хотите призвать драконов?
Дарин не ответил. Прищурив глаза, прижав приклад обреза к плечу, он настороженно следил за вурдалаками.
— Для ритуала нужен человек с задатками мага, — продолжал Кемлер. — Или... магическое существо? Без него ничего не получится!
Он обернулся к своре.
— Убейте кобольда!
Тохта схватил арбалет и одним прыжком оказался рядом с Дариным. Натянул тетиву, прицелился — и стрела ударила вурдалака в грудь. Кобольд от радости издал боевой клич предков, но тут же опомнился, взял себя в лапы, приказал себе не нервничать и попусту болты не расходовать. Не хватало еще промашку допустить! Получилось хоть и неплохо, но, прямо скажем, не блестяще: три раза щелкнула тетива, два упыря рухнули на землю, а третий (кобольд даже имя его вспомнил — Зулг) отскочил, проводив опасливым взглядом воткнувшуюся в сухую землю стрелу.
