— Га"виалли шем Барсуков сина Тарзан эмет цоб"галах, — вождь нахнахов сконструировал, наконец, фразу-уродину, надеясь, что дальше пойдёт легче.
Раздался неприятный звук — нечто среднее между кашлем и тем особенным звуком, с каким палка ударяет по живому мясу. Так смеялся полковник Барсуков.
— Эмет цоб"галах! — повторил он с удовольствием. — Ба тфитоль.
Тарзан в который уж раз отметил аккуратность полковника. Он не сказал, что ему самому смешно, и не употребил оскорбительного тфиталь, подразумевающее сознательное глумление. Он всего лишь заметил, что это смешно. Хотя, с другой стороны, полковник его всё-таки понял.
— Тарзан героль га"виалли, — начал Тарзан с обычной халвы. — Тарзан баналь домен ув" га"ллаха сина га"виалли эмаль Ха"наан.
Шерстяной невольно подумал про себя, что слово эбаль тут было бы уместнее — но благоразумно придержал язык.
— Тмолль. Л"оль зай эрув сина га"виалли цагаль шем"Алом, — строго заметил полковник.
Этот наезд Тарзан решил пропустить мимо ушей — и пропустил, хотя слово тмолль по отношению к себе его покоробило.
— Анг" — начал вождь шерстяных, внутренне холодая: он прекрасно понимал, что всё, сказанное перед этим словом, не считается.
— Тарзан цо"пешим, — он специально употребил это не вполне определённое словцо, усилив его ещё более двусмысленной конструкцией, — Тарзан оль яли эв га"виалли. Ло арка, — он ограничился обрубком фразы, поскольку надеялся, что слова "без посредника" будут понятны и так.
И тут он опять почувствовал — не увидел, а именно почувствовал — взгляд полковника Барсукова. Взгляд, которого бы он точно не выдержал, если бы не лежал, замотанный марлей.
— Барсуков, — сказал, наконец полковник, — арэт арка. Барсуков каголь Аур"Аркона.
— С-с-скобейда, — еле слышно выдохнул Тарзан.
Сомневаться в словах полковника не приходилось. Во-первых, полковник не имел привычки лгать. Во-вторых, у него не было никаких причин для этого — зато скрывать своё истинное достоинство и дальше имелось достаточно резонов. В-третьих... в-третьих, теперь нужно было подумать о себе.
Вождь нахнахов почувствовал, как прилила кровь к голове. Он до последнего момента исходил из того, что так называемое вещание — это серьёзный, но частный проект. Который, может быть, опекается... — он даже мысленно избежал опасного слова, — но не является сферой их прямых интересов. Но если это не так... В этом случае проблематичной становилась не только дальнейшая судьба Тарзана, но и всего домена в целом.
— Не суетись, — великодушно сказал полковник. — Ты не знал, ах"иль л'оль. Ба им ко"шерк.
Тарзан несколько успокоился.
— Прошу простить меня, старший, — сказал он по-русски. — Я был слеп и не видел.
— Я уже дал понять, что простил, — полковник, похоже, слегка рассердился. — А не видишь ты прежде всего собственных интересов. Теперь я не могу даже делать вид, что тебе служу. Поищи нового руководителя по связям с общественностью.
— Но я могу обратиться к вам хотя бы сейчас, — сказал Тарзан.
— Я тебя уже слушал, — заметил полковник. — Но можешь попробовать ещё раз. Анг" аль. Аль ув"Тарзан, И можешь больше не терзать мои уши своим галах муркон, — он усмехнулся.
— Тарзан не смеет рядиться с великими, — попробовал было шерстяной обычную халву.
— В последнее время ты только этим и занимаешься, — прервал его полковник. — Не тяни время. Что тебя беспокоит?
— Ха"н пешим ха"ба, — это Тарзан специально сказал по-людски. — И я тоже пекусь о своём народе. Он плохой, этот народ. И его все ненавидят. Но другого у меня нет. Мы вам понадобились, вы помогли. Но я всё чаще думаю: что с нами будет, когда мы перестанем быть нужны. И если га"виалли решат, что...
— Барсуков даль Тарзан анг" Барсуков ло билэт Тарзан, — прервал его полковник. — Боюсь, на этом наше общение придётся завершить.
— Подождите. Вы же что-то хотели сказать, — попросил Тарзан. — Про наши проблемы.
— Ах да. Проблемы. Пожалуй, тебе стоит об этом знать. Ты в курсе, что вблизи вашей территории движется тораборская разведывательно-диверсионная группа, состоящая из паранормов? Ах да, Мага докладывал.
— Они очень старательно показывали, что не хотят нас беспокоить, — ответил Тарзан.
— Так и есть. Однако один из членов этой группы проник в нашу вещательную сеть. Не физически... но тоже нехорошо получилось. И получил информацию, которой Тора-Бора ни в коем случае не должна обладать.
— Ханаль ха"ба, Тарзан цабрим... — начал было Тарзан, но Барсуков мягко прервал его.
— Во-первых, будь аккуратнее в выражениях. Ханаль ха"ба — это что, ты предлагаешь мне заняться твоей работой? Барсуков брахэт Тарзан, но у меня другие планы. Во-вторых, я уже послал отряд. В нём были хорошие бойцы. Даже, пожалуй, лучшие бойцы. И отличный план действий. Представь себе, тораборец оказался ещё лучше. Меня это беспокоит. Самое неприятное: даже если это была случайность, то теперь он точно знает, что обладает чем-то важным. К счастью, он один.
— Вы же говорили о группе? — не понял Тарзан.
— Они разделились. Ладно, это уже не твоя забота. Так или иначе, у меня тут остались дела. И те, кто на меня работают. Не мешай им. Просто не мешай. Чтобы избежать недоразумений, я оставлю тебе кое-кого для связи. Связь односторонняя: от меня к тебе. Ты будешь слушать, что тебе говорят, и это делать.
— Тарзан даль ам"героль, — ответил нахнах.
— Относительно твоих тревог... Пожалуй, сделаю скидку на твоё тяжёлое детство. Слушай. Я скажу это один раз.
Тарзан каким-то ну очень задним местом почувствовал, что любые слова — даже самые угодливые — могут сбить полковника с настроения. Поэтому он угукнул и затих, боясь даже дышать.
— Представь: у тебя есть першерон. Ты собираешься поехать по своим делам в соседнюю крепость. Будешь ли ты спрашивать першерона, надо тебе туда ехать или не надо? А если он заявит, что тебе туда не надо? Что ты с ним сделаешь?
— Наверное, просто убью, — решил нахнах. — Без маналулы. Сразу.
— Справедливо. Но это не значит, что першерон не может сообщить ничего важного. Например, он знает дорогу и знает себя. И может сказать, что до этого места доберётся только спустя сутки, и ночевать придётся в поле, так как места там дикие. Если он это скажет — что ты сделаешь?
— Наваляю по морде, чтобы не ленился, — ответил Тарзан, уже догадываясь, к чему идёт.
— Но не убьёшь. А если он это скажет твоему челядину с конюшни? Не жалуясь, а просто попросив задать ему побольше овса, потому что ему предстоит тяжёлый день? Особенно если ты окажешься рядом? Разумеется, если тебе действительно нужно в другую крепость, это на твоё решение не повлияет. Но если нет? Ты понимаешь меня?
— Благодарю, старший, — Тарзан и в самом деле был благодарен: Барсуков дал понять, что его надежды не беспочвенны.
— И последнее: если тебя захотят услышать, то услышат. Через любые уши. Даже через стену. Всё.
— Простите, старший, ещё... — нахнах понимал, что говорит лишнее, но не мог остановиться. — Личный вопрос.
— Гм? — послышался очень характерный шум — видимо, полковник уже привстал, а тут опять сел. — Я не обещаю ответа.
— Вы приняты в свет разума Арконы, — очень тихо сказал Тарзан. — Скажите: как это — быть среди Них?
Последовала пауза.
— Почему бы и нет... — пробормотал Барсуков. — Пожалуй, я отвечу. Видишь ли, каждый сравнивает себя с равными. Или теми, кто выше. Но не с низшими. С точки зрния лошади её хозяин — высшее существо. А его хозяин может быть последним слугой своего хозяина. С точки зрения этого слуги хозяин — высшее существо. А его хозяин — последний слуга при авторитете. Но и авторитет, которому он служит — всего лишь жалкий правитель ничтожного домена... Так вот, разница между мной и Ими гораздо больше, чем между лошадью и авторитетом. И дело не в статусе. Недостаточно говорить как они, недостаточно жить как они, недостаточно даже думать, как они... Шамоль.
— Тарзан шамаль, — пообещал Тарзан, когда за полковником уже закрывалась дверь.
У него оставалось ещё немного времени подумать.
Ну да, разумеется, — с запоздалой досадой думал он. С ним разговаривать никто не будет. Но пустить информацию по каналу вверх — не так уж и сложно. Достаточно поговорить с любым, кто за ним присматривает. Хотя бы эта, как её, с лошадиной челюстью? Алашат. Почему бы не поговорить с той же Алашат? Наверняка она работает на кого-то. А если не она, то стены услышат. Его слова. О том, что нахнахи понадобятся и после объединения Страны Дураков.
Скрипнула дверь.
— Всё збс, вощдь? — это была Алашат.
— Всё збс, — Тарзан заговорил с нахнахским акцентом. — Иды пака, — он решил, что сейчас ему лучше побыть одному.
— Палковнык вэлэл пэрэдать, — девушка вздохнула, — вот эта.
Раздалось шуршание — как будто рядом с кроватью поставили какой-то небольшой груз — корзинку или коробку.
— Палковнык сказаль, щто это ат нэво, — сказала Алашат. — Я пайду пака.
Что-то стукнуло. Потом мягкое и тёплое коснулось мохнатого живота вождя.
— Ты не будешь мине обижати? — раздался хрустальный девичий голосок. — И завжди будешь годувати?
Глава 54, касающаяся одной весьма распространённой горести, к описанию которой литература обращается редко и неохотно
17 ноября 312 года о.Х. Кажется, утро... да какая разница?
Страна Дураков, нейтральные территории
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Понивилль, р-н Ново-Передково, гор. поликлиника общего профиля N 27
Отдел документации / входящие / 14353911
Отделение гинекологии и акушерства
Дата обращения: 12 марта 310 г.
Полное имя: Ева Писториус
Линия: эпплджек
Возраст: [информация доступна только лечащему врачу]
Жалобы: Раздражительность, плаксивость, головная боль, снижение памяти и интеллектуальных способностей, потливость, тошнота, нагрубание и боли в вымени, расстройства кишечника. Симптомы возникают за один-два дня до начала менструации и исчезают накануне или в первый день. Во время менструации — боль сзади живота, сниженное настроение, отсутствие аппетита.
Опрос: Менархе в 7 лет. Месячные устойчивые, цикл 44-45 дней. Симптоматика c 10-11 лет, колебания в течении года по оси древнего цикла (март — октябрь). Половая жизнь нерегулярно. Последняя консуммация около 60 дней назад.
Осмотр: Наружные половые органы в норме, аромат естественный, без ноток гнили и тухлой рыбы. Матка нормального размера, подвижная, безболезненная, придатки без особенностей. Яичники: патологий не выявлено.
Диагноз: Предменструальный синдром.
Назначено: Вдыхание паров валерианы, "Калий+" 300 мг. 3 раза в день. Во время менструации — обезболивающие (панацин провит) q.s.
Рекомендовано: Больше проводить время на выпасе. Перед едой — галоп 10 мин. Регулярно жеребец, консуммация — не реже 4-5 раз в месяц. За три-четыре дня до ожидаемого начала месячных ввести в рацион бананы (с кожурой), курагу, побеги бамбука. Исключить из рациона алкоголь и кофеиносодержащие продукты.
Прогноз: благоприятный.
У меня обычно начинается за неделю. Сначала голова слегка так побаливает, будто потрескивает. Потом схватывает животик: то запор, то льёт, а не валится. Неправильная температурка: нос то горячий, то ледяной, с давлением тоже туда-сюда.
Потом вроде как прекращается. Я бодра, я весела, у меня даже что-то вроде лёгкой эйфории. Я порхаю как бэтмен и с полпинка решаю все вопросы. Море мне по колено, прочие водоёмы — по щиколотку, на душе просто зупа и цветы-цветы-цветы.
А дальше меня прибивает к земле. Я буквально дурею.
Этот пиздец невозможно описать. Настроение меняется ежесекундно. И это не просто милые тихие переливы от печали до радости. Меня пробивает то на истерическое ржанье, то на слёзы, то на тяжёлый депрессняк, когда и слёз-то нет. Но чаще всего это ярость. Злоба, стыд — и ярость. В таком состоянии я начинаю хамить совсем отвязно, орать на всех, бить посуду и научные приборы, потому что меня выбешивает всё, что я вижу, слышу, нюхаю. Вообще всё. Стол. Ложе. Челядь неповоротливая. Голоса за окном. Запах потного вымени. Муха на жопу села. Какие-то совсем уже ничтожные мелочи.
Кстати запахи. Вот что особенно бесит. У меня и так обоняние выше среднего, а в такие моменты оно обостряется неимоверно. Какая-нибудь кобыла срёт у себя на выпасе, или прибор какой-то перегорел. А я это чувствую. И бешусь, бешусь, бешусь.
Я знаю, что так будет. Я заранее всех предупреждаю, что эти два дня я не работница, а хрупкий сосуд с говном. Что я должна лежать в тёмной комнате и дышать валерьянкой. Все кивают, все всё понимают. И говорят, что на этот раз всё будет нормально. Всё будет хорошо, Ева, ты не переживай, Ева, лежи у себя в комнатке, Ева. Нюхай блюдечко с валерьяночкой и занимайся какими-нибудь несложными расчётиками.
Тут-то как раз и случается очередной аврал, факап и маманегорюй. И мне приходится таскаться по совещаниям, экстренным летучкам или бегать по цехам, лаять как суке, выбивать из кого-то дерьмо и вправлять мозги. Чувствуя каждую секунду, как мои собственные кипят под крышкой.
И ведь главное — я сама виновата, я сама кузни́ца своего счастья. Потому что если я всё соблюдаю, что докторка прописала, регулярно хожу на конюшню, ем на обед три банана и не тусуюсь по барам, то уровень пиздеца снижается до приемлемого. То есть, конечно, тоже не аллес гут, но и не ужас-ужас.
Но! По барам — это святое, потому что как снять стресс? Есть альтернативные предложения? Нет? Вот и у меня тоже. А трахаюсь я в основном с чертежами и расчётами. Потому что времени у меня мало, а в институтскую конюшню всегда очередь и жеребцы усталые и заёбаные. Институтским бабам делать нечего, они каждый день ходят и всегда вперёд лезут. Стоишь как дура в случной шлейке, хвостом мотаешь и ждёшь, пока жеребец какую-нибудь жирную коровищу не оприходует. Потом приходит весь такой в мыле, член за собой волочит, извиняется — Ева, дорогая, извини-прости, меня эта скобейда совсем заездила, ну не могу я. Завтра с утра приходи, отымею вот просто как по нотам, Дочкой-Матерью клянусь. Ну ты, естественно, говоришь — ладно, давай завтра, запиши меня первой в очередь. А на следующий день с утречка привозят хаттифнатские лучевые тетроды, которые ты ещё полгода назад заказывала. И надо всё принять, оформить, отбить претензии — потому что все тут же морды тянут на чужое — и тыр-пыр восемь дыр. В общем, ты освобождаешься около полудня, вся мокрая снаружи и внутри тоже — а в конюшне уже и появляться-то совестно.
А вот к бананам я так се. Не то чтобы совсем не люблю, но три дня подряд жрать — ну, как бы это, забываю. Как и таблеточки. Ну забываю я! За что и получаю от собственного организма обратку с оттяжечкой.
И только вот после этого всего ада и пиздеца наступает красный день. Цвета крови, пролитой за. То есть зря. Типа ещё одна яйцеклетка не понадобилась.
Мне никогда не удаётся угадать, когда начнётся. Иногда целый день бегаешь с ватой в дырке и ждёшь, когда нагрянет. А иногда как ливанёт посреди совещания. Ну там туалетик, крыска за тампончиками сбегает, оближет, впихнёт. Спасаемся.
