Моя трагедия комедий балаганных смешней,
И потому безумно мне дорога:
Я научился находить себе прекрасных друзей,
Но не могу найти по силам врага.
Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов
Скажи хотя бы, разглядеть тебя как?
Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов -
Ищу тебя, о мой единственный враг!
Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой,
Но быть врагом, однако, надо уметь!
А ваши кости просто хрустнут под моею ногой,
Вам принеся вполне бесславную смерть!
Устав скучать у края ямы и держаться в седле,
Я озверел от неумелых атак;
Я по следам бегу упрямо, припадая к земле -
Ищу тебя, о мой единственный враг!
Мне рассмеяться или плакать — я еще не решил;
Без сожаления не проходит ни дня.
Я извиваюсь, словно змей, в оковах собственных сил:
Ведь не родился тот, кто сломит меня!
Меня всесилием при рождении Шуур отравил,
А я страдаю как последний дурак;
Я умираю в пустоте неразделенной любви -
Я жду тебя, о мой единственный враг!(2)
Замолчав и закончив перебирать струны, Эрекшан отложил гитару в сторону. Во взгляде орка на огонь камина царило нечто непередаваемое. Весь вид Хранителя Очага говорил о том, что он глубоко ушёл в себя. Женщины также молчали, собравшись вокруг него на мягких пуфиках. Сидя в пол оборота к Эрекшану, Каэри, Бенезия, Эана и Ария могли видеть, как на лбу орка собираются морщины, когда он что-то обдумывая весьма серьёзно, смотрит на пламя камина с чашкой кофе в руке. Губы орка шевелились, и постепенно стал слышен его шёпот.
— ...загадки ночью у костра... ...откуда мне знаком этот стяг... ...послать туда проверить кустодес...
Эрекшан внезапно вышел из этого задумчивого состояния и псионикой притянул к себе коробочку с медалями. Небольшая коробочка в чёрном бархате проплыла с каминной полки и плюхнулась в руку орка. Эрекшан открыл коробку и стал её рассматривать. Орденов было немного: всего с десяток штук. Но среди них было две особенно странных награды. Азари с их идеальной памятью не помнили о таких наградах у разумных видов Млечного Пути. Две поднятые псионикой орка награды были потёртыми и видавшими виды. Но мужчина смотрел на них куда как восторженней, чем на все остальные медали. Первая представляла собой нечто похожее на сложный фигурный крест на полосатой чёрно-жёлтой перевязи, а вторая — огранённый в виде сферы сапфир, заключённый в оправу в форме гироскопа из платины на алой перевязи. Именно к этим наградам прикипел взгляд орка. И так продолжалось где-то минут десять. Тяжко вздохнув, орк убрал награды обратно и отлевитировал коробочку на её место.
— Тааак... вместо иллюзий будущего вижу воспоминания прошлого. Хреново. Но почему все попытки понять, что происходит в этой долбанной галактике упираются в стену памяти? Откуда эти знания о четвёртой космической(3), мирах Троара, Рунур и Аркольнис?
Вопросы орк задавал в пустоту обычным голосом, но сам при этом был хмур. Каэри быстро подала остальным женщинам условный знак не вмешиваться.
— Что видит твоё Око простёртое над галактикой?
— Осколки прошлого... Войну в Небесах... Гибель Ноосфер... Пламя, что подымается над теми тремя мирами до неба... Пепел и прах, что лежат над руинами на десять метров... Мёртвые миры... Но было там и нечто непонятное.
Орк говорит спокойным, лишённым эмоций голосом, но видно, что ему неприятно. Каэри не давит на мужа, не подстёгивает его рассказ.
— Что ты считаешь непонятным в этих своих видениях?
— Там было два голоса. Первый суров и беспощаден. Он говорит о неизбежности и бессмысленности сопротивления. И я как будто знаю его имя... Этот голос принадлежит существу по имени Адуна, но не могу вспомнить, как оно выглядит. Всё что приходит на ум — это образ корабля напавшего на Иден Прайм. Почему так, было бы очень интересно узнать.
Эрекшан вызвал на омнитуле образ указанного звездолёта.
— Хотелось бы понять, почему на это имя у меня такие ассоциации. В голове на этот вопрос пусто. Не вносит ясности и второй голос. Он принадлежит по всей видимости молодому мужчине и полон негативом. Тихий, но чёткий шёпот. Обещание отомстить за павших собратьев. Что-то про Золотую Армию, которую они спрячут в недоступном Врагу месте. Там ещё было что-то про достижение генетического просветления. Правда понять, что это даже у меня не выходит.
— Чтобы это не было, любимый, но у меня почему-то всплывают какие-то жуткие образы.
Каэри перевернулась на своём пуфе на спину и потянулась словно лесная кошка по весне. Лиловые глаза с горизонтальными зрачками встретились с кошачьими глазами взглядом и завязалась непонятная азари мимическая беседа.
— У тебя тоже такое чувство, что пресловутые Жнецы как-то связаны с этими видениями?
Эрекшан и Каэри задали этот вопрос одновременно. Оба тут же замахали головами, будто отбрасывая неприятные мысли. Всем присутствующим стало как-то неуютно. Хотя азари ничего не поняли из шептаний Эрекшана и его разговора с Каэри, но им тоже словосочетание "генетическое просветление" и "Жнецы" в одном предложении не пришлось по вкусу. В галактике без того много непонятного происходит, чтобы вдаваться глубоко в какие-то шаманские заморочки ящеров. Между азари сплелись ментальные связи телепатической беседы.
— Бен, поясни, что сейчас происходит? Чувствую себя целкой в храме Тевуры. Всё вокруг возвышенное и пахнет похотью.
— Это его так от этой Общности штырит, а мы пока не в теме?
— Нет. Это он просто тупит, не может что-то там решить. Эри когда работает с Общностью, то я от силы только предлоги понимаю. Бывают и у меня с Ка приходы от Общности. Ну у Каэри с этим больше опыта, чем у меня. Весь мой опыт матриарха азари в этом деле не помощник.
— Неужто есть вещи в которых мы не можем быть на высоте? Не верю.
— Я тоже.
— Совет Матриархов уже обосрался, пытаясь править галактикой. Пришёл Эри и всем показал их место. И мне лично такое положение вещей нравиться куда как больше. Азари больше не мишень для всей галактики. Да и в кой-то веки нашлись те, кто может лучше нас справиться с наследием протеан.
— Опять же соглашусь. Без орков азари до сих пор бы плавали в болоте имя которому стагнация. Опять же за ними идут куда как охотней, ибо орки сами по себе олицетворяют всё то, чего желает любой разумный.
— Да уж. До них я могла только надеяться править по настоящему Терминусом. С поддержкой орков никто не смеет покушаться на моё место.
— Не забудьте о самом серьёзном пополнении нашего генофонда со времён обнаружения Цитадели. Так что с потерей верховной власти мы приобрели куда как больше, чем потеряли.
— Главное наши прибыли после контакта с КККР и создания Ареопага пошли вверх. Красные же совершенно не посягают на экономическое господство над галактикой.
— Прибавим к этому, что нас троих регулярно трахают. Не жизнь, а сказка! А то, что приходиться теперь загружать мозги этими их заморочками с Общностью — это мелочи. За всё хорошее надо платить.
Азари совершенно не закрывали свой разговор от орка и альмы. Бенезия была их с потрохами. Эана и Ария также цепко сидели на крючке. Да и в целом для погружённых в политику разумных всё о чём телепатически говорили азари было частью объективной реальности. В галактике иные не выживали. Всем витающим в иллюзиях Терминус открывал свои широкие двери. А потом за пламенными идеалистами и экстремистами всех мастей закрывался сфинктер и они начинали понимать в какую задницу загнали сами себя.
Эрекшан хлопнул себя рукой по ноге и вновь взялся за гитару. Только теперь он извлекал из интсрумента куда как более мрачные ноты.
В небе над нами яркое жало луча.
Мечется пламя, страшен удар палача.
Словно бумажный твой дом полыхает огнем.
Ночь на часах, но вокруг все светло будто днем, днем.
Грозный пророк
Вычислить смог
Мы считали, что он нас смешит,
Как паяц в шапито.
Этот урок
Слишком жесток
И никто не ответит теперь,
Почему и за что
Черные волны вспять повернула вода
Слышатся стоны, крики "На помощь! Сюда!",
Рушатся стены и плавится камень как воск
Грудой ненужных молекул становится мозг, мозг
Грозный пророк
Вычислить смог
Мы считали, что он нас смешит,
Как паяц в шапито.
Этот урок
Слишком жесток
И никто не ответит теперь,
Почему и за что
Хватит храбриться, участь у всех нас одна
Самоубийство это уже не война,
Не Ватерлоо и даже не Армагеддон
Нет и не будет вовек победивших сторон.
Грозный пророк
Вычислить смог
Мы считали, что он нас смешит,
Как паяц в шапито.
Этот урок
Слишком жесток
И никто не ответит теперь,
Почему и за что (4)
Закончив играть эту песню, орк окинул взглядом своих женщин. Каэри была в высшей мере расслаблена и излучала в пространство волны добродушия и поддержки. Тоже самое можно было смело сказать про Бенезию. Эана и Ария же сидели в лёгком трансе. Видимо своим пением Хранитель Очага погрузил их в него.
— О чём так задумались обе?
Вопрос мужчины вывел обеих из транса. Ария заграбастав в объятия Эану посмотрела сперва на орка, а потом на пламя в камине. Тевос прикрыла глаза и кажется собралась задремать.
— Поймала себя на мысли о том, сколь многое ты сделал для азари. Удивлена тем, почему мы не разделили участи батаров, нордов или саларианцев в своё время. Я впервые не могу найти ответы на свои вопросы.
Лицо Арии стало нахмуренным. А Эрекшан, Каэри и Бенезия не мешали ей. Эана же отправилась в страну снов, прижавшись во сне к Арии.
— Богиня, да я в кой-то веки чувствую себя в безопасности где-то за пределами Омеги. Это такой кайф не мучатся паранойей, что я даже не знаю, что тебе сказать.
Вновь посмотрев на Эрекшана долгим взглядом, наполненным серьёзностью, Ария сказала тихо, но отчётливо.
— Давно надо было это сказать. Так что пользуюсь случаем произнести это в спокойной обстановке. Спасибо тебе. За всё спасибо. И за Лизель, и за Виолу, и за Эану, и за меня тоже.
Оставив Эрекшана и его жён обдумывать своё неожиданное признание, Ария последовала за своей любовницей в страну снов.
13 октября 2183 года. Ур-Драгор. Планетарный Храм Общности.
Эрекшан парил в Пламени Очага, медитируя и отрешившись от реальности. Его Дух размазался по галактике пребывая везде и нигде. Пламенный взор Хранителя Очага переходил с одного скопления на другое.
Вот видны места, где спешно возводятся планетарные храмы Общности. Огонь триллионов разумов сливается — сплошное пламя заливающее галактику. Такого в родной реальности Эрекшан себе и представить не мог. А главное здесь нет Древних, которые горазды тебе вынести мозг своей мудростью.
Почувствовав какую-то тревогу Эрекшан поддался интуиции и отпустил свой взор. Мимо тутже пронеслись с бешеной скоростью множество звёзд слившихся в единый поток. Это было похоже на гиперпространственный туннель, и разум Хранителя Очага летел по нему, подгоняемый Общностью. А затем была яркая вспышка, и вот он рядом с огромной флотилией неизвестных кораблей. И что хуже, так это тот, что таких флотилий много и все они летят куда-то явно не с мирными намерениями. И есть в них что-то одновременно и знакомое и чужое. Какая-то связь между этими флотилиями и его народом.
Внезапный зов из реальности смешал все картинки, вырывая Хранителя Очага из медитации.
Эрекшан приземлился на пол Святилища Очага своими массивными стопами. Пыли здесь не было, но сам пол был до ужаса холодным. Облачившись в мантию и обув сандали, орк взглянул на свою старшую жену.
— Эри, я бы не стала тебя прерывать, но тут к тебе рвётся руководство Чёрного Культа всем составом на приём. Они нашли нечто необычное. Руины цивилизации вымершей порядка шестьсот миллионов лет назад.
Глаза Хранителя Очага максимально расширились, а челюсть попыталась сплясать канкан об пол. Быстро прикинув временной интервал Эрекшан в недоумении уставился на Каэри. Альма в свою очередь пребывала в таком же шоке.
— Это даже для Древних огромный срок. Времена, когда на Мидгарде широко распространились черви всех мастей. Самая середина вендского периода неопротерозойской эры(5). Очешуеть против шерсти!
— И не говори. Так что мне с ними делать?
— Зови конечно. Посмотрим, что они там накопали.
Спустя час Каэри и Бенезия застали своего мужа за непонятными манипуляциями с данными. Присутствующие здесь же Жаклин Лоусон, Джек Харпер и Кай Ленг смотрели на погрузившегося в себя Хранителя Очагша также недоуменно. Личный кабинет Хранителя Очага в планетарном храме Общности на Ур-Драгоре представлял собой огромную круглую комнату в отдельной башне. Причиной этого служило сложное оборудование для показа галактики. Только сейчас Эрекшан Дикий Варг, не обращая внимания на жён и подчинённых, разместил по полусфере кабинета проекции фотографий с места раскопок. Руководствуясь какой-то своей логикой, он перемещал эти фото в непонятный никому порядок.
— Дорогой, что происходит?
В голосе Каэри сквозило неприкрытое беспокойство. Эрекшан излучал в пространство волны безумия характерные для гениев. Отголоски этого почувствовала и Бенезия, поспешившая выпроводить лидеров Чёрного Культа из кабинета. Нечего видеть посторонним вдохновение Хранителя Очага.
— Я нашёл!
Каэри обняла мужа со спины.
— Что такое? Что ты нашёл?
Орк прикрыл глаза и зашептал, горячим дыханием и словами выплёскивая своё вдохновение.
— Мне незнакомы эти символы, но я отчего-то понимаю их. Эти разумные называли себя ньютасы. Они сообщают в этих записях, что были вынуждены уйти за грань бытия. Они не сообщают причин своего ухода, но однозначно это связано с тем, что они оставили после себя. Здесь сообщается о хранилище чего-то, что поможет грядущим за ними решить какую-то проблему. Судя по всему эта проблема и вынудила их покинуть галактику.
Тут в обнимашки добавилась Бенезия.
— Чем дальше в глубь веков, тем чудесатей. Эри, ты можешь сказать про это хранилище нечто более объективное? На данный момент мы как никогда ранее нуждаемся в новых технологиях.
Орк, обнимаемый своими женщинами, погрузился в глубокую задумчивость.
— Понятия не имею... Тут говориться лишь о том, что в этом хранилище собрано их наследие.
Эрекшан внезапно разозлился, но Каэри и Бенезия уловили телепатически, что он злиться на самого себя.
— К дрыптам на рога эти размышления! Так недолго и мозгами поехать. Надо заняться чем-нибудь другим. Навязчивость следует выкинуть из головы.
Закинув себе на плечи жён, Эрекшан вышел из кабинета на просторный балкон. Погода стояла ясная, лёгкий бриз дул с моря, так что все трое расположились на широкой лежанке.
— Часик отдохнём, а потом надо проверить те отчёты от системных вождей.
13 октября 2183 год. В тоже время в Сером секторе Траверса.
И снова эти же самые разумные встретились в том же самом зале на аммиачной планете, чтобы обсудить последние новости. И назвать эти новости радостными никак было нельзя.
