Дети Бесконечности

Грибы оказались неплохи, — даже несмотря на то, что их пришлось посыпать пеплом вместо соли, — а запеченные в золе орехи откровенно вкусны. Лэйми быстро наловчился колоть их миниатюрной версией "купола". Наевшись, наконец, он сел, скрестив босые ноги, опустил ресницы и задумался. В этом мире он не пропадет, — это факт. Но ведь Охэйо, паразит, засунув его сюда, хотел явно совершенно иного. Как расколоть скорлупу этой Реальности и вернуться назад?..

— Можно?..

Задумавшийся Лэйми вздрогнул и рывком вскинул голову. Шагах в пяти за костром стоял... ну, для Охэйо гость был низковат и слишком худощав, да и черты его лица неуловимо напоминали Маулу, — тезка, конечно, одетый весьма легкомысленно, — в парео и бусы. Длинные зеленые глаза смотрели на Лэйми с крайним любопытством, и он невольно поёжился, — на нем самом не наблюдалось даже и бус.

— Что это с тобой? — спросил тезка, и тут же догадался. — А! — он картинно щелкнул пальцами.

Что-то хлопнуло, — словно под ним сработал огнетушитель. Воздух ощутимо ударил по ногам. Лэйми вскрикнул, подскочил, как подстреленный заяц, опрокинулся на спину... и с крайним удивлением обнаружил на себе джинсы, — с ремнем и живописно рваные. Тезка звонко засмеялся.

— Ч-что это? — ощутимо дрогнувшим голосом спросил Лэйми. Представлять, что сталось бы с ним, появись эта чудесная одежда ПОД кожей, а не на, как-то не тянуло.

— Штаны, — тезка улыбнулся. — Прости. Ты же хотел?..

— Угу, — Лэйми подтянул ноги и сел. — Как ты это сделал?

Незваный гость беззвучно подошел к костру, сел, ловко сплетя босые ноги, и пожал плечами.

— Представил. Это-то просто. Вот сделать тебе вторую пару ног я бы не смог.

— З-зачем? — на какой-то миг Лэйми вновь увидел вместо худощавого юноши многогранный, бесконечно отраженный в себе, и, в то же время, снаружи кристалл...

— Ну, просто так... Но я бы не смог. Это же твоя сущность, не моя.

— А себе смог бы?

Тезка удивленно взглянул на него.

— Зачем? Мне двух хватает... ну, почти всегда, — он помолчал, по-прежнему разглядывая Лэйми. — Знаешь, моё имя, — на самом деле твоё. Странно, правда? Я же не ты. Какое же имя тогда — моё?

— Тебя назвали в честь меня?

Тезка кивнул.

— Угу. Отец очень много рассказывал о тебе. Какой ты замечательный друг, и как ему без тебя плохо.

— А теперь — хорошо?

— Ну да, — тезка взглянул на него чуть встревожено. — Почему нет? Только... ну, это...

— Тебя забросили? — догадался Лэйми.

Тезка вздохнул.

— Нет, почему... Но был я, была Маула, были Лаика и Лэйит. А теперь ещё и ты. А отец один.

Лэйми вздохнул. Он успел уже забыть, каким сам был в таком возрасте, и не знал, что ответить.

— Охэйо — какой он? — спросил он.

— А? — тезка вздрогнул и вновь удивленно взглянул на него. — Ну... он всё знает.

— Вообще всё?

— Ну да, — тезка не заметил иронии. — Только не всё говорит, — вздохнул он. — А мне так интересно...

— Другие же знают, наверное.

Тезка помотал головой.

— Нет. Если отец не говорит — то... ну, мне стыдно у кого-то спрашивать. Надо же, чтобы я всё понимал сам. Я стараюсь, правда, очень.

— Но не всегда получается? — догадался Лэйми.

— Ну да. Я же маленький ещё.

— Я бы не сказал, — шестнадцать лет — это, конечно, всего шестнадцать лет, но заморышем первенца Охэйо Лэйми не назвал бы. Юнош очень стройный — но желания дать ему в ухо отнюдь не вызывающий.

— Ты же видел, что у меня получилось, — тезка вздохнул. — А у отца...

— Что?

— У него совсем другое. Это... слушай, а давай я тебе покажу! — тезка порывисто вскочил на ноги. — Хочешь?

— А отец знает, где ты? — Лэйми стало вдруг почему-то неуютно. Нет, приключения, всё такое, — это здорово, конечно, но...

— Наверное... — тезка едва не приплясывал от нетерпения. — Ну, ты хочешь?

— Ладно, — Лэйми тоже поднялся. Он сильно сомневался, что поступает правильно, — но не сидеть же ему тут ещё лет этак сто, в ожидании просветления?

Не по-мальчишески сильные ладони порывисто схватили его за руки. И мир вокруг исчез.

В этот раз мир сдвинулся рывком, так резко, что Лэйми не успел ничего осознать, — а ведь что-то там было! — но малолетний паразит слишком спешил.

В глаза ему взглянуло колоссальное синее солнце, — если, конечно, бывают солнца, обложенные многослойными прозрачными плитами. Между них поднимались застывшие деревья протуберанцев, — миллиарды нитей спутанного однотонного огня. Напротив сверкала серебром не менее огромная... наверное, планета, — между спиральными конусами колодцев, в глубине которых застыла черно-радужная жидкая тьма, поднимались невероятно высокие шпили.

Скользнув по ним взглядом, Лэйми понял, что они переходят в другие такие же "планеты". Между них сияли другие солнца, розовые, белые, голубые, зеленые, — и вся эта колоссальная сеть тянулась, буквально, в бесконечность. Что...

А-й-й! Лэйми попытался схватить ртом отсутствующий здесь воздух, — и с удивлением понял, что у него больше нет тела. Вернее, есть, но какое-то другое, — по крайней мере, теперь он видел всю сферу вокруг, чувствовал, что вокруг вакуум, и что в обычном своем теле он не прожил бы здесь и секунды. Тезка парил рядом, — невидимый для глаз, но легко различимый "верхним зрением". Здесь он вовсе не казался маленьким. Лэйми показалось даже, что он сам уменьшился и стоит на его ладони. Не самое приятное ощущение...

+ / Вот видишь — беззвучно сказал тезка. - Я так не могу. + /

+ / Что это? + / — так же беззвучно спросил Лэйми. Знать бы ещё, как он всё это говорит...

+ / Ядро. Центр управления. Тут ещё много всего. Я тебе покажу. Вот, смотри, это нить, — Лэйми увидел ещё одно пространство. Совершенная чернота и облако зыбких сиреневых пленок, окружающих шар темноты, ещё более глубокой. И всё это... выше... плотнее... чего? - Прыгай. + /

+ / Как? + /

+ / А, ты не можешь пока... Тогда держись. + /

Кристаллический призрак надвинулся, вбирая Лэйми в себя. Горячо... щекотно... и вокруг звенит миллион разных голосов. Словно он стал бесконечно тонкой пленкой между двух поющих что-то зеркал...

+ / Не бойся, — засмеялся тезка. — Я часто так сестренок катаю, — они малы пока сами прыгать. Смотри, это просто, — сначала ты кидаешь нить... + /

+ / Что? + /

+ / Ну, смотришь, куда ты хочешь прыгнуть. Увидеть, — это самое главное, остальное чепуха уже. Ну вот, цель ты видишь. Потом уравниваешь мэас... + /

+ / Что? Ты можешь говорить понятно? + /

+ / Ну, это уровень лхор-ин... скалярного поля, то есть, в себе и в тэрум... там, куда ты хочешь прыгнуть. Потом просто выгибаешь лхор-ин вокруг, пока тебя не выбросит. Легко же! + /

+ / Для кого как, — хмуро ответил Лэйми. — Я-то никаких этих мэас, лхор-ин и прочего не чувствую. + /

Тезка тихо засмеялся.

+ / Чувствуешь. Вот это самое, — снова странное ощущение, словно он собирается нырнуть из одной воды в другую, более плотную... на... ничего себе, какая тут нужна точность! Шестьдесят знаков после запятой! Ничего себе застенчивый, страдающий фигней ребенок... — Раз я сейчас чувствую, то чувствуешь и ты. Это же совсем нетрудно, когда ты уже зацепился. Вот зацепиться сложнее, тут надо кендриро... ну, как бы наверх прыгнуть, расшириться, тебе на это пока энц... сознания не хватит, у меня-то оно цепкое очень + /, — тезка трещал, как пулемет, явно дико довольный и собой, и его невежеством.

+ / И ты всегда попадаешь, куда надо? + / — спросил Лэйми. Разница в их способностях начала уже здорово злить. Пусть тезка здесь вырос, а он тут без году неделя, — но он же ведь старше этого юного чуда раз в сорок!..

Только вот тут это ровно ничего не значило.

+ / Нет, пока редко, — тезка смущенно засмеялся. — Но так ведь даже интереснее! + /

+ / А заблудиться? + /

+ / Не выйдет, — печально сказал тезка. — Энергию-то мне отец дает, — у меня же пока нет Источника. А другой конец канала, — у него. Если что, — он сам меня выдергивает. Потом достается, конечно, — он смущенно засмеялся. — Но я же учусь ещё. Вот когда у меня будет свой Источник... — он вздохнул. — Я тогда уже совсем взрослый буду, наверное, но иначе же нельзя, Источник — это штука такая... ой, прости, тебе, наверное, рано знать ещё. Зато прыгать я уже здорово умею. Вот, смотри! Я выгибаю лхор-ин... + /

Лэйми показалось, что он стремительно погружается под воду, — километров так на десять. Давление... давление, давление... не больно, конечно, — но очень, очень неприятно... и сейчас ведь Реальность вокруг не выдер...

Бах! Лэйми словно треснули по лбу. Чем другим, но аккуратностью его тезка не страдал, — из пушки собой стрелять и то, наверное, приятнее. В цель они, конечно, не попали, — пожалуй, и к лучшему. Та чернота в черноте Лэйми категорически не нравилась. Сейчас вокруг простиралась мутная багровая мгла, в ней везде тлели мутные расплывчатые звезды. Поблизости — всего, наверное, в какой-то сотне тысяч километров, — висело несколько разнокалиберных планет, покрытых странными серо-коричневыми разводами, — такие видны иногда на гладко срезанном и отполированном камне. Никакого солнца поблизости не наблюдалось, но и без него тут было довольно тепло...

Тепло? Нет, ну каким местом он чувствует, что тут в самом деле тепло, и вакуум не пронизан смертельными потоками реонов... знать бы ещё, что это там такое...

+ / Где мы? - спросил Лэйми. — Собирался ты явно не сюда. + /

+ / Ну да, — беспечно ответил тезка. — Это что-то ваймино, но ты не бойся, — он не обижается, когда я тут бываю. Если я ничего не трогаю, конечно. + /

+ / А если трогаешь? + /

Тезка вздохнул.

+ / Тогда разное бывает. Если отцу не нажалуется, — то ничего, жить ещё можно. А вот если... отец, знаешь, и ремнем тоже может. Оно тоже интересно, но... + /

+ / Интересно? + /

+ / Это Анхела мне подсказала, — бодро сказал тезка. — Когда тебя дерут, надо представить, что прекрасная де... — он осекся. — В общем, после того раза меня больше никто не дерет, — он вздохнул. — Заставляют перебирать крупу, а там сдохнуть от скуки можно же, как ни старайся! Или огород копать, а там червяки во-от такие! + /

+ / А Анхела — это кто? + /

+ / Это наш сосед, — вполуха отозвался тезка, явно осматриваясь. - То есть, живет в соседней... рядом, в общем. Отец меня туда не пускает, — говорит, что я мал ещё, а она меня плохому научит. А плохое — оно интересное же! Мне вот Хьютай рассказала, что потом, — ну, после поцелуев, — надо снять всё, и... + /

+ / И что дальше? — спросил Лэйми. — В смысле — дальше нам куда? + / — поправил он, вспомнив, как сам в этом возрасте сбивался с мысли при появлении вдали любого объекта, слегка напоминающего женщину.

+ / Дальше, наверное, сюда, — Лэйми снова "потащило под воду", но на сей раз не настолько глубоко. Пинок... то есть, прыжок оказался более удачным: они висели между мутным кровавым небом и океаном беловато-коричневых туч, которые, похоже, светились сами по себе. — Ура! + /

Хлоп! Лэйми вдруг обрел своё прежнее тело, — и тут же камнем полетел вниз. Воздух тут оказался прохладный, если не сказать больше, — и, к тому же, несколько разреженный: глаза сразу полезли на лоб от перепада давления. Тезке это явно не понравилось: всего один мгновенный рывок, — не прыжок, что-то более простое, — и они уже висят под тучами, в коричневой полутьме. Воздух тут, напротив, оказался жарким и густым, — Лэйми словно нырнул в ванну, в которой, однако, мог дышать. Тело у него оказалось явно не совсем обычным, — судя по ощущениям, давление вокруг возросло раз этак в тысячу, а у него только уши заложило. А вокруг них с тезкой парили...

Он не мог толком описать эти... штуки, он мог только сказать, что они, несомненно, живые, — какие-то округлые черновато-бурые кресты с тонкой бахромой, изогнутые, с коротким плечом, штуки с узкими сквозными отверстиями, маленькие гладкие кольца, темно-зеленые снаружи и белые внутри, большие буро-зеленые купола с многоэтажной мантией и свисающей бессчетной массой нитевидных щупалец...

Всех этих чудищ было очень много: они сплошь усеивали небосвод, невероятно огромные, — многие из них частью скрывались в тучах, лишь рядом с ними выдавая свои истинные размеры.

Непонятно было, как они вообще держатся в воздухе, — никто из них не казался легковесным пузырем, — но своим движением они управляли и плыли в разные стороны, явно по четко организованным маршрутам.

Вскоре он заметил, что вокруг этих больших штук кишат маленькие, — одни похожей формы, другие — нет, все разноцветные — зеленые и розовато-белые, буро-голубые, фиолетово-черные... Что-то вроде птичьего базара, — только бесконечное.

Внизу же простирался совершенно невероятный лес высотой, наверное, в несколько километров: рощи, как горные хребты, поднимались из темной воды уходящего в мутную дымку океана. И всё там просто кишело совершенно несуразных форм живностью. Лэйми не мог даже сказать, на что она вообще похожа, всё — совершенно асимметричное, а ведь таких животных не бывает!..

Краем глаза он заметил, что к ним с тезкой лениво летят огромные пятнисто-зеленые птицы. Они походили на тех крылатых тварей, что живут в море, — плоские и безголовые, с длинными тонкими хвостами: просто пара треугольных крыльев, между которых зияла узкая пасть. По бокам от неё блестели огромные глаза, а над ними торчали нелепые плавники или ухи, очевидно, игравшие роль рулей.

Лэйми, точно во сне, смотрел на одну тварь. Он уже видел пустые черные глаза, глядящие только вперед, трепещущие уши... крылья, светло-бурые снизу, волнообразно трепетали, твердые гребни на их кромках, острые, как бритвы, со свистом резали воздух. Между глаз торчал витой острый рог размером в руку.

Ай-я-я! Лэйми едва успел увернуться, и вслед за тезкой пулей помчался вниз. Вот только и там место отнюдь не пустовало, причем все твари были, в основном, серо-зеленого цвета и БОЛЬШИЕ. И непонятно как передвигались, — никаких рук-ног-лап у них не наблюдалось, часто торчал только один какой-то непонятный вырост, вроде ручки.

— Ахренеть! — на лету крикнул тезка. Лицо его выражало чистый, беспримесный восторг, которого сам Лэйми отнюдь не разделял. — Летим туда! — он указал на видневшийся под колоссальными кронами кусок суши, или, скорее, огромную кучу опавшей листвы. На ней тоже что-то росло и среди темной зелени резко выделялись колоссальные цветы, одиноко алевшие на круглых полянах, — без листьев и стеблей, они словно лежали на земле.

Подлетев поближе, Лэйми замер. То, что издали казалось пестиком цветка, вблизи обернулось живой серой колонной, изучающей их взглядом пары огромных синих глаз. С ним никак не вязался окружавший колонну пучок гибких рук, под которыми прятались огромные зубастые пасти. Всё это окружали поразительно красивые многоцветные живые паруса, похожие на крылья бабочки.