Нейросеть

— Совет Чести и Права, дежурная Надежда Ким, — перед Светой появилось голографическое изображение пожилой женщины полуазиатского вида.

— Требую проверки о возможном превышении служебных полномочий Комитетом Общественной Безопасности — неправомерное сокрытие информации, — слишком официально сказала Света, — метафайл послан.

— Не отключайтесь, я просматриваю, — ответила Надежда. — Да, вы правы, — добавила она через несколько минут. — Знаете порядок действий в таких ситуациях?

— Только в общем, — смутилась Светлана.

— Ничего удивительного, — ответила дежурная Совета, — такое бывает редко. Обращение зарегистрировано автоматически. Мы должны сформировать временный общественный наблюдательный комитет минимум из трёх человек, один из них это Вы. Вы как заявитель можете предложить одного, кому полностью доверяете, я предложу другого из нашего списка специалистов, выбранного случайным образом. Вы можете сделать отвод и потребовать другой кандидатуры. У вас есть предложения?

— Да, — быстро ответила Света, — Жомбаев Эскен Кайсарович подойдёт?

— Вы решаете, кто подойдёт с вашей стороны, а не я. Да и кто возразит против Жомбаева? Со стороны СЧП предлагаю Иващенко Игоря Всеволодовича, он космоинженер-химик с Фобоса. Знаете его?

— Нет, — даже не слышала.

— Да, много сейчас народу в Поселениях, раньше мы всех знали, — Надежда что-то смотрела и посылала по Сети. — Дайте мне полчаса, я свяжусь с членами нашего комитета и КОБом. Светлана, Вы похоже устали и перенервничали, у меня на станции день, а Вас скоро утро. Если хотите, отложим, а Вы пока поспите?

— Нет, не смогу спать, давайте продолжим.

Через полчаса в гостиной у Дымовых на телеконференции, кроме самой Светы, присутствовали четыре голограммы — Надежда Ким, Жомбаев, ничем не примечательный инженер средних лет с бесцветным лицом Игорь Иващенко и дежурный по КОБ старший лейтенант Николай Трофимов. Трофимов, симпатичный светловолосый кучерявый широколицый мужчина лет тридцати с небольшим жил тут же, на Южной. Он, как и Света, был родом с Волги, только с Верхней. Время от времени, когда они сталкивались он строил ей глазки. Правда сейчас ему было не до флирта, казалось, его голограмма сейчас покраснеет от досады.

— Все говорим, по изолированной оптической связи, — сказал Трофимов, — подтвердили, что все другие выходы в Сеть отключены. У меня это на пульте показано, но вы перепроверьте.

— Все знают суть дела? — Начала Надежда, — Тогда я обязана процитировать Основной Закон: "Неправомерное сокрытие информации от общества равно как модификация информации, кроме однозначно определённых случаев, расцениваются как попытка захвата власти и относятся особо тяжким преступлениям против общества."

— Спасибо, Свет, уважила, — мрачно ответил Трофимов, — могла бы с нами хоть поговорить для начала. Ещё двое заметили, но они с нами связались, все свои люди, договорились. Только ты сразу бросилась жаловаться.

— Каким именно образом договорились? — спросила Надежда.

— Открыли им доступ к информации, а они пообещали не раскрывать её без нашей отмашки.

— Почему я должна с кем-то договариваться по поводу своих прав? — возмутилась Света. — Это как если ты придёшь ко мне домой и заявишь, что будешь жить у нас месяц, но ничего, я смогу с тобой договориться, когда пользоваться туалетом. Это не мы с вами должны договариваться, а вы спрашивать нашего разрешения.

— Есть мнение, что вы в КОБе слегка зарвались, — вставил слово инженер Иващенко. Давайте вернёмся к теме. Ребёнку ясно что если бы речь шла о природном объекте, закрывать что-то не имело бы смысла, тем более во внутренней Сети, так?

— Это основная версия, — вздохнув, согласился контрразведчик.

— Старший лейтенант Трофимов, почему не указан срок, на который закрыта информация? — спросила Надежда.

— Не успели ещё определиться, по инструкции у меня есть три часа. Просто гражданка Дымова подняла шум раньше, чем мы успели рассчитать необходимый срок.

— Типа закрыли на всякий случай, как бы чего не вышло?

— Не совсем, нам надо было провести ряд спецмероприятий.

— Примерно каких?

— Это было бы разглашением...Я должен быть уверен в Вашем допуске и видеть информацию о неразглашении...

— Ладно, отложим это пока, — согласилась представитель СЧП, но на следующий вопрос Вы обязаны ответить прямо сейчас: почему закрыли информацию?

— Первое, — поперхнувшись, ответил Николай, — эта информация может вызвать ненужную эмоциональную реакцию на Поселениях. Он повысил голос, перекрывая лёгкий возмущённый шум, — вот Света, какая первая мысль пришла тебе в голову, что ты сразу бросилась жаловаться.

— Что катер не столкнулся с разрушенным астероидом, а был атакован. КОБ скрывает информацию, которая может привести к войне.

— Вот видите, — назидательно сказал старший лейтенант, — эмоции неподготовленных людей могут привести к серьёзным последствиям. Мы на примере гражданки Дымовой видим, что неквалифицированным человеком была принята самая эмоциональная и самая неправдоподобная гипотеза из всех возможных. Даже мысль, что это проделки инопланетной цивилизации не так абсурдна. Ну знаете, надеяться попасть по летящему катеру в космосе, да ещё разрушенным астероидом... это также дико, как пытаться попасть из охотничьего ружья дробью по брошенной иголке с сотни метров. Если кому-то очень надо поразить катер это проще всего сделать, когда он остановится у какого-нибудь завода-автомата. Но это война.

Света покраснела.

— Понятно, — холодно сказал бесцветный Иващенко, — сотрудники КОБ держат народ Поселений за идиотов, которые могут впасть в истерику, получив неправильную информацию. Типа посвящённые должны сначала подготовить глупую толпу, как малолетних детей ...

— У меня тоже сложилось такое впечатление, мрачно вставила слово Надежда, — что показательно, Светлана высказала просто первую версию, которая пришла ей в голову, что и попросил наш старший лейтенант. Ни слова о других гипотезах, ни слова о войне, но интерпретировано это всё как единственно возможный вариант. Непонимание легко снимается разъяснением информации и обсуждением с привлечением экспертных советов, как у нас делается всегда. Вместо этого всё просто было закрыто.

— Второе и главное, — продолжил разведчик, — есть основания полагать, что может быть взломана внутренняя Нейросеть. Все притихли. — Да, продолжал Трофимов, мы предполагаем, что объект, с которым столкнулся катер ?8 был хорошо замаскированной станцией для перехвата сообщений Нейросети, — для проведения наших контрмероприятий желательно, чтобы не было шума и наши оппоненты не были уверены, что мы всё поняли.

— Каким образом могли быть вскрыты алгоритмы кодировки Нейросети и почему об этом не объявлено? В космосе практически нереально перехватить полное сообщение, а все знают, что без этого декодировать невозможно, — спросила Света.

— Сообщение по лазерному лучу можно перехватить, если пункт перехвата находится достаточно близко. Кроме того, можно попытаться снять сигналы внутренней сети Катера. Если оппоненты способны провести операцию такой технической сложности, то явно не для развлечения. Наиболее вероятная цель — вскрытие алгоритмов кодировки не только внешней, но внутренней Нейросети. Если им это удастся, это будет их очень крупный успех.

— Два часа назад, — неожиданно подал голос Жомбаев, — с четвёртой базы стартовали два перехватчика, курс на этот самый троянец. Старт перехватчика даже с Плутона ни с чем не спутаешь, а курс становится очевиден через час. Ты всерьёз полагаешь, что наши оппоненты — слабоумные? Николай, можно не сомневаться, это ты как дежурный по нашему сектору КОБ дал команду на старт перехватчиков.

— Да.

— Зачем?! До цели почти две недели полёта, намного проще заскочить по ходу исследовательским кораблём с ближайшего поселения. Это будет четыре недели, а не две. Но результат одинаков, как только они мы подлетим на опасное расстояние, сработает механизм самоликвидации и мы получим кусок металла, оплавленный термитными патронами. Всё-таки у исследовательского корабля намного больше возможностей для исследования. Центр внутри потока может быть только автоматическим. Воевать там не с кем и перехватывать нечего. Зачем нужны такие затраты на бессмысленный полёт перехватчиков? Это не обеспечение безопасности, а наоборот, выведение на месяц из расчёта звена новейших катеров.

Старший лейтенант ёрзал в кресле, — мне сложно объяснить непрофессионалу специфику нашей секретной работы.

— Даже последние физические теории профессионал может объяснить на пальцах, а если он не может, то это либо он сам не понимает темы, либо специально напускает тумана. Ничего сверхъестественного в работе КОБ нет. Все основные принципы и цели спецслужб не изменились со времён древнего Шумера, — несколько пафосно сказал Иващенко.

Корсарыч улыбнулся, — так алгоритмы кодирования Сети сменились или вы собираетесь играть с противником, открыв ему всю Сеть?

— Конечно всё сменено и кодировки усложнены, это инструкция.

— Значит, вскрытие старых кодов уже не раскроет нового и противник, способный к созданию таких технологий и проведению операций такого уровня не купится на такие дешёвые трюки, не так ли?

— Скорее всего, нет, но всегда есть шанс...

— Вы уверены, что Сеть вскрыта? — спросила Надежда Ким.

— Нет, но есть вероятность.

— Я много повидал, Коля, не надо мне "лепить горбатого". То, что ты делаешь, это создание иллюзии работы. Ты четыре года в Поселениях, мог бы разобраться, что здесь это не любят.

— Трофимов, ваш руководитель майор Азизов, Вы сообщили ему о происшествии? — спросила Надежда.

— Нет, ночь же, — не война всё-таки.

— Понятно, — снова вставил слово Иващенко, — приходит начальник на работу утром и после доклада о происшествии спрашивает: "А что сделано?" И в первом случае ему, потупив глазки, отвечают: "А ничего, через месяц с объектом пересечётся наш корабль, так что ждём-с." А тут наш старлей браво рапортует: "Потенциально опасная информация блокирована. Ведём дезинформационную контригру. Высланы перехватчики". Работа кипит, всё под контролем. Типа, совсем другое впечатление.

— В Западном блоке вообще при терактах армию выводят на улицу..., — начал было Трофимов, но Иващенко несколько бестактно прервал его.

— Вот мы про то и говорим. У отупевшего до полуживотного уровня обывателя создаётся иллюзия безопасности и иллюзия эффективной деятельности правительства и спецслужб. Армия по определению не может эффективно бороться с террористами и шпионами. Создание иллюзии деятельности и убеждение общества в полезности иллюзии как раз один из методов превращения граждан в идиотов. Только вот нам не хочется быть идиотами.

— Николай, спросила Света, — а что вы там собираетесь предпринимать конкретно?

— Завтра соберём закрытый экспертный совет, обсудим...

— Знаешь, Коль, снова вклинился Корсарыч. Обратись ты к людям, у тебя к завтрашнему вечеру появились бы минимум сотни добровольных помощников. Вместо этого ты решил запереться с сектой посвящённых и переливать из пустого в порожнее. Наверняка этот скрытый центр был не единственным. Другие надо искать.

— А как? Летать по Солнечной системе в надежде наткнуться? Они практически невидимые.

— Вот для этого и надо было обратиться к сетевому разуму, — ответил Жомбаев, — как ты думаешь, кто мог это сделать?

— Это тайна следствия...

— Коля, кончай валять дурака, вы там у себя не делаете никакой сверхъестественной работы. Научный анализ работает везде и всегда. Тебе любой подросток скажет, что технические возможности сделать такой бутерброд из астероида есть только у Западного блока, Североамериканского союза, Китая и пары суперкорпораций. Вот и весь твой круг подозреваемых.

Все молчали.

— Старший лейтенант Трофимов, — бесстрастно сказала Надежда Ким, предварительное расследование общественного комитета показало превышение служебных полномочий, которое привело к нарушению Основного Закона и прав граждан. Будет назначено расследование Совета Чести и Права и комиссии Комитета Общественной Безопасности. Из моего личного опыта, самое меньшее, что Вас ждёт — предупреждение о неполном служебном соответствии, максимум — депортация туда, откуда Вы прибыли — в Россию, в смысле, в Союз.

— Типа, не вписался в ваш "коммунизм", — криво усмехнулся Николай.

— Комиссия, — продолжала Надежда, не обращая никакого внимания на слова Трофимова, — постановляет восстановить доступ к информации в течение трёх часов с этого момента. Если представители КОБ по-прежнему считают раскрытие информации опасным для общества, в течение двух часов они должны направить протест в СЧП, будет созвано экстренное заседание, которое вынесет окончательное решение. Члены комиссии согласны? — Все закивали.

— Если нет вопросов, временная комиссия прекращает работу. Вопросы и жалобы по работе комиссии — в установленном порядке.

— -

Света сидела в гостинной, кутаясь в халат, хотя ей было не холодно. Уже утро, ложиться спать уже не было смысла. За окном медленно растекался жёлтый рассвет, но это была не утренняя заря, зори тут голубоватые и начинает даже немного казаться, что ты на Земле. "Южную" начинало подсвечивать орбитальное зеркало. Без него освещённость на Марсе в четыре раза меньше, чем на Земле.

Получается, Корсарыч подошёл к ней на смотровой площадке не просто для того, чтобы заранее успокоить, а совсем для другого. Помощь, да, но как-то с двойным смыслом. Скорее всего, Жомбаев шёл в офис КОБ, расположенный в шпиле. Ей, как подопытной мыши, дали выбор из двух коридоров и после этого она выбирала только из предопределённых поворотов. Она понимала, зачем это было нужно. Социальная инженерия. Сознательное формирование общества. Ничего плохого, только хорошее. Только всё равно как-то расчётливо что-ли. Поселения, да, здесь так. Привыкнет ли она до конца когда-нибудь?

— -

— Уже не спишь, Толян? — Жомбаев сидел дома в глубоком кресле, перед ним появилась голограмма человека без возраста. Казалось, собеседник парил над низеньким столиком, — у тебя в окне свет зажёгся.

— Я ранняя пташка, ты же знаешь, иначе б не звонил. Уже видел твоё сообщение. Ты когда понял, что КОБы накосячили?

— Почти сразу. Шёл устроить разнос и случайно встретил Светку Дымову на смотровой. Чуть её направил, сам не ожидал, что так всё удачно выйдет. Не думал, что сразу заметит по спектру. Всё-таки она по первому образованию авиаинженер, хоть и несостоявшийся.

— Ты хитрый, любишь действовать чужими руками.

Жомбаев улыбнулся, — всё сделали они сами, я просто подвёл её к нужному месту и даже не сказал, что надо искать. Это очень хорошо. Похоже, наше общество будет жить и не закончит как прочие.

— Да, Эскен, чем дальше, тем больше я уверен. Я посмотрю за теми двумя зайцами, что стали договариваться со спецами. Решили не ссориться и наладить контакт с полезными и сильными. Может им тяжело тут, а может приспособленцы.

— Нам бойцы и строители нужны, активные нонконформисты, а не те, кто приспосабливается в уютной норке.