Плата за власть

Принц вновь выглянул из-за дерева, в этот раз незнакомцы приблизились ближе, они были совсем рядом. Набрав полную грудь воздуха, Эйден медленно обходил дерево с правой стороны. Если повезет, то он и незнакомцы разминутся совсем рядом. Осторожно ползя в сторону, он остановился и напряг слух.

Шаги послышались где-то в стороне. Все произошло ровно так, как и планировал принц. Неспокойно двигая руками и ногами, он заполз в разветвление корней, прямо под дерево.

Звуки ходьбы медленно удалялись. Вновь стало тихо, как в склепе. Эйден вздохнул. Его губы дрожали от страха, вот тебе и весь Путь воина... Надо будет потом поговорить об этом с наставником-эльфом. Вот только где его искать?

Незнакомец тут же перепрыгнул один из корней дерева и, вытянув клинок, сильной хваткой схватил Эйдена за воротник.

— Посмотрите-ка, кто тут у нас? Глянь, Колтон, самый настоящий человек! И не где-то, а в самом сердце Сребролесья. Говори кто таков, пока кишки наружу не выпустил!

Человек, названный Колтоном, засмеялся самым настоящим смехом стервятника.

— Смотри на его глаза, Фальдур! Он сейчас в штаны наделает, ха-ха! И вправду говорят, у страха глаза велики!

На их лицах были надеты маски в виде черепов, хотя возможно это и были настоящие человеческие черепа, поэтому можно было разглядеть только глаза. Поверх черепа-маски был накинут капюшон, скрывавший цвет волос. Броня была сделана из спрессованной кожи, темного цвета. У каждого из них сзади красовался топор.

Телосложение у обоих было плотным и массивным. Именно это вкупе с акцентом и манерой речи выдавало в них самых настоящих северян. Их руки немного дрожали, но не от страха ли холода, а сами по себе... Это сильно насторожило Эйдена. Его глаза забегали по сторонам. Он потерял дар речи, его колени заходили ходуном, по телу пробежал холод.

— Если ты мне не скажешь, кто ты, я этим ножом проткну твое брюхо. Ты понял? — взревел басом Фальдур, показывая наточенное лезвие ножа и смотря прямо в глаза принцу.

У Фальдура были карие глаза, которые излучали опасность и угрозу. Эйден мог поклясться, что под маской сейчас сияла злобная гримаса и улыбка одновременно. Его паника веселила северных воинов.

— Ты что немой? Отвечай! — воскликнул второй, который стоял позади.

Фальдур откинул Эйдена одной рукой. Принц больно ударился спиной и прикрыл лицо руками. Его начали пинать носком ботинка в живот. Он закашлялся и заходился извиваться по земле, словно змея.

— Дай отдышаться сморчку. Сейчас он все нам как на духу растреплет! А не то я ему голову оторву! — прокричал Колтон.

Принц глотал воздух, глаза начали слезиться. Рука потянулась к ножнам на спине. А затем он взвыл от боли.

— Ну-ка, что там у нас спрятано сзади? Чего стоишь, Колтон? Отбери у щенка его игрушку, — приказал басовитый голос.

Тот подчинился, и ножом срезал ремень, поддерживающий ножны с наэрделом. Вытянув клинок, он присвистнул.

— Настоящая работа остроухих. Откуда у этого сморчка такое оружие? Ведем его к Стирлу, там он точно запоет. Может, оклемается и говорить начнет.

— А ежели не начнет, так мы ему покуда поможем! — засмеялся Фальдур басовитым голосом, который больше походил на рев медведя.

Смех поддержал и второй северянин, но весело было недолго.

Фальдур обернулся в сторону, услышав тихий шелест. Удивление — последнее, что почувствовал северянин. Метательный нож прошел сквозь маску мягко, попав прямо в глазницу. Издав предсмертный вопль, он повалился наземь. Кровь брызнула прямо на лицо принца. Он спешно стал ее вытирать руками.

Колтон тем временем достал из-за спины топор и с ревом побежал навстречу нежданному противнику. Кель достал наэрдел из ножен. Кинув ножны в сторону противника, он встал в защитную стойку.

Северянин взмахнул кривым топором прямо на ходу и отбил летящие ножны, а затем взяв размах, он устремился вперед. Парировать удар такой мощи было попросту нереально, и эльф это понимал. Отойдя в сторону, он пропустил северянина и взмахнул наэрделом.

Колтон взвыл от боли. На его левой ноге красовался глубокий порез, из которого струилась кровь.

— Орракс со мной, остроухий! Мой бог не даст мне умереть! — взвизгнул северянин.

— С тобой только смерть, человек. Здесь нет места ни для тебя, ни для твоего бога, здесь только я, — спокойно ответил Кель.

Северянин зарычал, словно дикое животное и замахнулся своим оружием. Уклонившись от удара топором, отшельник рубанул в ответ. Колтон сделал шаг в сторону, избежав смерти и, взревев, начал беспорядочно крутить топором. Кель уклонялся вновь и вновь, немного поворачивая корпус. Затем неестественно наклонившись назад, он ухватился за рукоять меча и провел молниеносный выпад.

Кончик лезвия прошел сквозь доспех и встрял в животе северянина. Тот упал на колени, топор выскользнул с его рук. Он посмотрел на эльфа глазами, наполненными гневом и ненавистью. Кель церемониться не стал и, вытащив клинок, одним взмахом закончил жизнь нечестивого человека. Голова, на которой надета маска в виде черепа, покатилась по земле...

Эльф сплюнул на труп.

— Maw fireb, gwanna an raug! (Грязный человек, отправляйся к демонам!)

Эйден посмотрел на труп северянина, которого звали Фальдур. С раны, которую образовал метательный нож, вытекала темная кровь. Его вывернуло наружу. Два раза.

Кель сел рядом с принцем, воткнув меч в землю. Он понимал, с чем сейчас столкнулся его ученик и поэтому дал ему время прийти в себя.

"Слишком юный, слишком. Годы уединения и дворец сделали его мягким. Добро пожаловать в жестокий мир, парень".

Лицо Эйдена позеленело. Он тяжело вздохнул и принялся дышать, поочередно применяя каждые типы дыхания. Спустя еще несколько минут он успокоился и, наконец, выдавил из себя:

— Это не за мной! Это северяне. Массивное телосложение, манера речи. Сними маску с того, второго. Я уверен, что под ней скрыто грубое лицо и светлые волосы.

— Это не совсем северяне, Эйден. Это дикари из Лор-Таурона.

Принц не знал, что и сказать, хотя слова тут были и не нужны. И теперь он понял, почему у них дрожали руки. Болезнь каннибалов... Они попали в неприятности, в большие неприятности!

— Извини, — тихо промолвил Кель.

— За что? — удивленно спросил принц.

Эльф схватил Эйдена за шею и надавил пальцем в какую-то точку. Пелена тьмы тут же окутала зрение, звуки стали понемногу стихать, и принц медленно опустился на руки эльфа, который аккуратно положил своего ученика

— Извини, — прошептал отшельник вновь и, взяв с собой все мечи с ножнами, ушел.

* * *

Эйден был прикован к дереву. Это единственное, что он понял, пока пытался пошевелиться. Связали крепко. В местах, где его сковала толстая веревка, ужасно болело. Принц мог поклясться, что там останется несколько огромных синяков.

И что было самым обидным, так это выходка эльфа. Он оставил его северянам, ради каких-то призрачных целей. Оставалось только надеяться, что Кель придет за ним, что это ловушка для дикарей. Если нет, то тогда Эйден абсолютно не знает своего наставника.

Он пошевелил головой и осмотрелся. Похоже, что его нашли и принесли в лагерь. Не кто иной, как варвары. У костра сидело несколько солдат, еще двое или трое расположились по периметру. Один стоял и охранял пленника, то есть Эйдена.

— Смотри-ка, Стирл, очнулся малец. Эй, ты, что ты сделал с Фальдуром и Колтоном? Отвечай, свинья! — громогласно взревел часовой, лицо которого скрывала маска в виде черепа.

Эйден вновь почувствовал, как потеют ладони. Страх возрастал в нем, но сделав пару глубоких вдохов, он немного успокоился.

Человек, названный Стирлом, подошел. Сказать, что у него была ужасная внешность, ничего не сказать. Его глаза были разного цвета. Один серый, другой зеленый. Черные длинные волосы спадали на лоб и доходили до плеч, щеки и нос были изуродованы шрамами.

Лицо было впалым и ужасно худощавым, кожа чуть ли не доходила до серого цвета. Самый настоящий мертвец, вернувшийся из склепа. В своем уродстве он походил на Игнара, но Игнар выглядел немного живее в сравнении с этим человеком. Эйдена удивила еще одна деталь: на теле Стирла не было ни одной морщины, но в тоже время он выглядел стариком. Молодой старик — так можно было охарактеризовать, судя по всему, предводителя варваров.

— Заткнись, Сондер. А ты, малыш, давай рассказывай, если пожить хочешь еще несколько часов, — сказал хриплым стальным голосом Стирл.

Сондер повиновался и отошел в сторону. Предводитель варваров медленно подошел к связанному принцу и, взяв пень, на котором рубили дрова, присел на него.

— Я внимательно слушаю, — приказным тоном добавил Стирл.

Эйден сглотнул, его кровь застыла в жилах, а язык онемел.

— Что... именно хочет узнать господин?

— Кто ты? Как попал в Сребролесье? Как убил пару моих лучших разведчиков?

— Меня зовут Эйден, я сын охотника. Мы с отцом шли на север за шкурами редких животных. Затем встретили твоих людей. Меня отрубили сразу. Отец, как только поверг тех двоих, скрылся, завидев тех, кто подоспел на помощь. Другого объяснения я не вижу, почему он меня бросил.

— Складно молвишь, малыш. Только тут смердит ложью! — выкрикнул Стирл, доставая нож из ботинка. — Хочешь жить? Хочешь?

Глава отряда варваров ухватил Эйдена за щеки и приставил ко рту кривой нож. Его глаза пылали гневом, голос срывался на грани, на грани безумия. Язык принца лизнул сталь.

— Если ты сейчас не расскажешь правду, то я вырву твою печень, вот этими руками!

— Да, Стирл, сделай это! — выкрикивал сзади Сондер, словно пес гавкал и поддакивал своему хозяину.

Все это напомнило Эйдену Колтона и Фальдура, вот только авторитет Стирла был безупречным. Стирл на секунду замер и медленно повернул голову в сторону подчиненного. У часового тут же задрожали коленки, и он отошел на несколько шагов назад, прикрываясь руками.

— Я скажу, когда ты сможешь говорить. Ясно? Проваливай!

Сондер подчинился и спасся бегством, побежав в сторону костра. Самым удивительным было то, что другие не отвлекались от ужина и даже не смотрели в сторону пленника.

— Знаешь, что это сейчас было? Первородный страх, инстинкт самосохранения. Мы — волчья стая. А я ее вождь, и это не оспаривается. Продемонстрируй силу — и к твоим коленям будут падать слабее тебя. Я вижу по твоим глазам, что ты меня понял. А значит, понимаешь, что меня надо бояться. И что если я говорю, что вырву твою печень, то вопрос стоит только когда и с какой скоростью. На этот вопрос нельзя ответить "да" или "нет". Вот спроси меня, спроси, щенок! — взревел Стирл, придерживая нож в руке и шепча на ухо Эйдену.

— Когда... Когда ты мне вырвешь печень?

— Молодец, ловишь на лету. Так вот, прямо сейчас, если ты не начнешь говорить правду. Ну!

— Честно, я сказал правду! Мне нечего добавить!

Принц весь вспотел, его глаза наполнились ужасом. Не каждый день перед тобой какой-то безумец размахивает охотничьим ножом.

Стирл тяжело вздохнул и занес руку для удара. Эйден закрыл глаза и увел лицо в сторону. Послышался треск коры. Принц с опаской открыл глаза, возле его щеки по рукоять в дереве торчал нож.

— Я найду твоего отца и отрежу ему башку, у тебя на глазах. А затем съем его. Живи покуда, потом, конечно, повторишь его судьбу, — пригрозил хриплым голосом Стирл. И Эйден верил этой угрозе.

Тяжелый ком встал в горле, принц замолчал и застонал. На глазах выступили слезы. "Нелюди! Убийцы! Каннибалы! Что здесь делают эти дикари? И зачем этот эльф так поступил со мной? Кель, я ненавижу тебя!!! За что??? За что мне такое наказание?"

Дрова костра мирно потрескивали. Лагерь каннибалов из Лор-Таурона готовился ко сну. Ловить несуществующего отца-охотника Эйдена решили завтра. Расставив часовых, дикари погрузились в сон. Принц уснуть не мог, сердце тревожно билось в груди...

* * *

Сондер почесал затылок. В животе заурчало.

— Если ночью дежурить, так сразу Сондер, — буркнул себе под нос северянин, придерживая топор одной рукой.

Укутавшись в черную меховую накидку, дикарь решил пройтись по периметру. Размяв ноги, он прошелся по своему сектору. Ничего. Только одинокий вскрик птицы слышен вдали. Многих птиц и здешних животных Сондер видел впервые. Они ему казались какими-то другими, более опасными.

Казалось, хуже места, чем Лор-Таурон не найти. Сондер ошибался. Сребролесье — это кара для любого чужака. Ядовитые растения, опасные животные, непуганые охотой и ужасный климат.

Днем было жарко настолько, что реки пота заставляли кожу прилипнуть к одежде. А ночью же, наоборот, было холодно. Не так, как на Севере, но холодно. Резкий спад температур вызывал у некоторых лихорадку, после которой надежды на жизнь не было. Так погибло пятеро, не в бою и не на охоте, а просто от обычной лихорадки.

Но хуже лихорадки были только здешние твари. Огромные медведи и волки, которые лезли напролом и совершенно не боялись людей. Из-за таких ночных нападений зверей количество бойцов в отряде лихо убавлялось.

Также огромной проблемой было отсутствие дичи. Хоть бы один раз небольшая куропатка взвилась в небо, молча уже насчет стада оленей. Но нет, здесь была только пугающая тишина леса и голод. Тупой голод, который заставляет думать о еде целые сутки.

Сондер шмыгнул носом и вновь прошелся по своему сектору. Ничего. Только вновь слышен одинокий вскрик птицы вдали, и все. Тишина пугала Сондера больше, чем гул боя и барабанная дробь мариборских хускарлов, которые постоянно нападали на Лор-Таурон.

Неожиданно послышался странный шум. Быстро схватив топор в две руки, Сондер присел и стал вслушиваться в звуки леса. Ничего. Только одинокий вскрик птицы. Ну и свист эльфийской стрелы, которая пробила его голову.

* * *

Эйден раскрыл глаза. Его разбудил крик одного из каннибалов, который прозвучал где-то вдали. Все дикари мигом встали и принялись браться за оружия. Один из них быстро подполз к топору и протянул к нему руку. В ответ на это из чащи вылетела стрела, которая попала прямо в протянутую ладонь. Варвар взревел, за что получил вторую стрелу прямо в шею.

— Прикрыться щитами, сомкнуть ряды! — рявкнул Стирл и, подойдя к Эйдену добавил. — Ты пойдешь со мной, змееныш.

Перерезав кривым ножом веревки, он одной рукой схватил принца за шею и прикрылся им, как живым щитом.

Тем временем к трупам добавилось еще двое, стрелы торчали прямо из их нагрудных доспехов, в районе сердца. Кель бил метко, хорошо прицеливаясь. Его тень мелькала со всех сторон. Удар сердца — и Кель уже бьет со спины. Еще момент — и он уже ударяет откуда-то сбоку. Он был словно одичавшим волком, который кружил над своей беззащитной жертвой.

Количество дикарей убавилось. Раньше их было тринадцать, по крайней мере, так посчитал принц.

"Минус девять, — подвел сухой подсчет Эйден. — А было их, наверное, тринадцать, если судить по спальным мешкам. Колтон и Фальдур, четыре часовых и еще трое в лагере. Все-таки Кель — хороший воин".

Кривой нож еще сильнее прижался к горлу принца, тот зашипел от боли.