Все комедии заканчиваются свадьбами!

— Да ладно, Владичка, — Рита балетным движением подобрала ноги, села. — Потерпи, командир отойдет.

— Ага, — шмыгнула Григоренко. — Эдька Пашкевич после 'казино' ни разу в увольнение не ходил.

— Эдька и залетал не по разу, — справедливо заметила Геля.

На этаже стукнула дверь, девчонки дружно посмотрели на часы, в один голос закричали 'Отбой!' и разбежались по кроватям со скоростью испарения эфира.

В день прилета соревнований не было. Из аэропорта 'Байкал' поехали в гостиницу, оставили вещи, привели себя в порядок и пошли обедать. В конце обеда к столу курсантов подошел Константин Алексеевич Инешин, нажал на плечо Матвею, чтобы не вставал, объявил.

— Сегодня у руководителей мандатная комиссия и совещание. У вас свободное время, в город можете выйти до девяти вечера, форма одежды свободная. За порядок отвечает курсант Волконский. Все понятно? Разойдись.

— Надо пацанам позвонить, прилетела десантура, нет? — Матвей вытащил телефон, набрал, послушал. — Набирал Илью, Ромку — вне зоны. Я сообщение кинул. Ну что, пойдемте?

Погуглили 'достопримечательности Улан-Удэ', пошли гулять, благо гостиница стояла на улице Ленина, в центре. Очень понравился 'Бурятский Арбат' — пешеходная зона и музей истории Бурятии.

— В гостинице поужинаем или в городе? — спросил у остальных Женя.

— Давайте какой-нибудь ресторан найдем с национальной кухней, — предложила Рита. — Я хочу какой-нибудь экзотики попробовать.

— Тут, наверное, омуль подают. Помните, Маша рассказывала, что это очень вкусно?

— Стоять, Ромка звонит. Здоров! Вы где? Тогда к нам топайте. А, вы уже засели! Диктуй адрес.

Посетители в кафе, особенно девушки, с интересом посматривали на большую компанию, рассевшуюся за сдвинутыми столами. Десять парней и девушка заказали еду и напитки, все как один — безалкогольные, очень скоро опять позвали официантку и повторили. Улыбающиеся девушки принесли буузы, сагудай, бурятский плов. Рита, смеясь, покачала головой и попросила принести десерт, только обязательно национальный. Через некоторое в время в зал вышел шеф-повар, огромный мужчина в черном кителе.

— Для нашей прекрасной гостьи, — поставил перед Ритой тарелку с россыпью черных блестящих шариков, формой похожих на конфеты.

— Спасибо большое! — Рита полюбовалась, наклонилась поближе. — А что это?

— Урмэ. Угощайтесь.

Рита ложкой отщипнула кусочек и попробовала.

— Очень вкусно и ни на что не похоже. О! — она загребла на ложку побольше. — Просто с ума сойти!

— Хотите, я сделаю вам еще?

Рита ожесточенно закивала головой, потому что рот был занят. Шеф величественно удалился, официантка предупредительно предложила чаю.

— И побольше, — за всех ответил Женька.

Рита ела десерт и из последних сил слушала Ромку Седова. Как только они пришли, Рома сел рядом и уже час с лишним говорил ей комплименты, рассказывал анекдоты, смешные истории, в общем, клеился. Рита сначала отшучивалась, делала вид, что не понимает намеков, потом прямо сказала, что у нее есть парень. Ромка не унимался.

— Ром, твоя фамилия Коллинз?

— Чё?

— Матвей? — Рита выразительно подняла бровь.

— Ромуальд, — правильно понял Волконский. — Не отстанешь — выверну мехом внутрь, you understand?

— Так бы и сказали, — Ромка демонстративно пересел. — Рита, ты точно не передумаешь?

Вечером в гостиничном номере за столом сидели двое мужчин. На столе — начатая бутылка коньяка, лимон, какая-то нарезка. Разговаривали, чаще всего фраза начиналась с 'А помнишь?' Стриженый под ноль широкоплечий мужчина в тельняшке и шортах взял бутылку, разлил еще по капле.

— Стоп, Андрюха. Надо архаровцев пойти проверить.

В конце коридора слышался приглушенный мужской хохот и аккорды.

— Целуйте, бабы, рельсы я еду домой!

Целуйте, бабы, рельсы живой я, живой!

Блестят на солнце рельсы, я еду домой!

Целуйте, бабы, рельсы живой я, живой! — ревел с чувством Щербаков.

Командиры вошли на 'бурных продолжительных аплодисментах'. Народ на полуслове замолчал, все встали.

— Садитесь, что вскочили? — мужчины сели, курсанты тоже. — Дай гитару.

Рита одними губами спросила у Аркадия Щербакова 'кто это?', тот ответил шепотом.

— Наш полковник Хабибуллин.

Андрей тем временем пристроил на колено гитару, кашлянул.

— О, прекрасное небо, не губи меня!

Встреть меня мягко, родная земля!

Сотни куполов в этой бездне парят,

Полосатый тельник, на груди автомат.

Пел 'Офицеров' и 'Батяню', 'Коня', 'Позови меня, тихая Родина'. Рита смотрела на медальон на груди, татуировку на предплечье, грубый шрам на ноге ниже колена. Полковник допел, накрыл ладонью струны.

— Все, шабаш.

Инешин молча взял у него гитару, негромко начал.

— ... И на дальнем перегоне

Будут душу согревать

Две горячие ладони —

Это Родина и мать.

Потом полканы разогнали всех по номерам, пошли встречать в холл прилетевшую с опозданием на три часа из Хабаровска группу, размещать, следить, чтобы десантура и летуны не пошли знакомиться с погранцами, от трудов праведных выпили с полковником Новицким еще по рюмке, и разошлись спать.

Курсантов, вестимо, в люксы и полулюксы не селили. Стандартные номера на двоих, Рита точно в таком жила одна. Матвей проводил её, они целомудренно поцеловались в крохотной прихожей, он дождался, пока она запрет дверь и пошел к себе. Рита проснулась раньше всех, без всякого будильника, удивилась, поскольку это с ней случалось нечасто, списала все на разницу во времени и пошла мыться. Высушила волосы, заплела косу, порадовалась, что сегодня не надо делать 'гульку'. Надела спортивный костюм, ветровку и пошла будить парней.

— Кто-то в лесу сдох, — уверенно предположил Женька, шнуруя кроссовки. — Спящая красавица до рассвета проснулась.

— Одевайтесь быстрее, а то я опять засну, — пригрозила Рита.

Под Ритиным предводительством и на завтрак пришли первые, и в холле остальных ждали. Заочно познакомились со всеми делегациями, благо, на форме у всех опознавательные знаки.

— Автобус подошел, грузимся, — скомандовал Хабибуллин. — А пограничники где? Вчера самолет опоздал, сегодня лифт?

Соревнования проходили в отлично оборудованном зале восточных единоборств. Первые два дня предварительные бои, в заключительный день финалы и командные соревнования. Участники выступали в двенадцати весовых категориях, меньше всего участников было в сверхтяжелой — два от российской команды, два от Монголии и два от Казахстана.

— Тугарин Змей, — восхищенно уронил Женька, глядя на монгольского бойца. — У него кулак больше моей головы. Я реально думал, что у нас Волконский большой! Да он велосипед на фоне БТРа!

— Не кипишуй, — сказал за его спиной Ромка. — У нас Глеб тоже на Халка похож.

— А казахи? Ро... Лица как у Стирателей!

— Ты уймешься или нет?! — Рита и так с трудом сдерживала панику. — Я тебя прибью сейчас!

— Спокойно, Рита, — пробасил Матвей. — Хорошо, что большие, не промахнешься.

— Ты еще! — простонала Ритинья. Теплая рука сжала её ладонь, она повернулась. Его взгляд с легкой укоризной спрашивал: 'Ты в меня не веришь?'

— Я. В. Тебя. Верю, — одними губами, но с силой сказала Рита, стискивая его пальцы.

— Другое дело, — прогудел Матвей ей в макушку.

Потом Риту отвлекли, вернее, привлекли к переводческим обязанностям. Это был больше знак внимания к гостям, чем необходимость, поскольку почти все в той или иной степени владели русским. Было приятно, что китайские товарищи хвалят произношение и дарят всякие сувениры. Чисто по-дружески болтали на всякие темы в свободную минуту, подходили и из других команд. Рита притягивала всех как магнит. И телефон спрашивали, и на страницу в соцсетях подписывались. Время от времени кто-то из 'содружества родов войск' подходил и конкретно объяснял, что девушка не танцует. Вообще, Рите очень понравилась атмосфера — дух соперничества, азарт, но в тоже время и весело, все дружелюбные. Даже корейцы под конец соревнований перестали держаться совсем особняком. Особенно их, почему-то, поразила тройня Серебро, к ним подходили фотографироваться всей делегацией и по отдельности, и болели в схватках тоже за них.

Рита болела азартно, но внешне сдержанно. В особо напряженные моменты только прорывался темперамент — кричала, даже прыгала. В финале, те три минуты, пока Матвей дрался с монгольским батыром с говорящим именем Железная броня, в оригинале Тимурхуяг, она, кажется, даже не дышала. Парень, кстати, был спокойный и добродушный и приходился правнуком первому монгольскому космонавту. Матвей выиграл бой по очкам, хотя все остальные бои побеждал досрочно за явным преимуществом. Рита гордилась им так, что хотелось плакать. Очень хотелось побежать обниматься, но она сдержалась, пока он не подошел к команде и все начали его колотить кулаками по избитой спине и тискать железными ручищами, как будто ему мало было. Пробралась, обняла коротко, взяла за руку и села рядом, не отпуская.

— Я тобой горжусь! — сказала негромко. — Ты самый-самый лучший!

Судьи были с ней согласны и, кроме золотой медали, присудили приз за лучшую технику. Братьям Серебро единогласно вручили награды 'За волю к победе', потому что оба выиграли с травмами — у Вадима была травмирована рука, Женя заработал рассечение. Вечером был банкет с шампанским и еще одно награждение. Вызвали Риту, и руководитель китайской делегации произнес речь, суть которой сводилась к следующему. От имени и по поручению иностранных делегаций Маргарита Серебро награждалась символическим орденом за дружбу народов и призом лучшему болельщику. При этом на большом экране демонстрировали кадры Ритулиного 'боления', она краснела и смеялась, все аплодировали. Потом была дискотека и она, как писали в одной чудесной книге, износила за вечер три пары башмаков, потому что все зазывали к себе в компанию. Ромка под шумок пригласил на медленный и попытался потрогать за попу. Тоже получил приз за волю к победе, даже два — большой синяк под глаз и отбитое самолюбие.

— За занятое первое место в командных соревнованиях и первое место в командном зачете сборная российских военных училищ награждается поездкой на Байкал, — объявил полковник Инешин в автобусе, когда они возвращались в гостиницу. — Приз неофициальный, поощрение от Министерства обороны. Остаемся еще на два дня, завтра в девять утра выезжаем в Усть-Баргузин, — и под довольный ор уселся на переднее сиденье.

Рита, конечно, в тот же вечер посмотрела, что это за Усть-Баргузин такой и где находится. Двести километров от Улан-Удэ, территория Усть-Баргузинского заповедника.

— Наверное, ночевать там будем, — предположила она на ужине. — Туда на автобусе часа три пилить, если мы в девять выедем, то к часу приедем только. Это я еще без учета времени езды по городу.

С этим расчетом она положила в рюкзак кое-какие вещи, заставила тоже самое сделать братьев и Матвея. В свою очередь парни по собственной инициативе набрали с собой еды. Даром, что ли, их дед Вадим учил, а они с бабушкой все Путораны обошли и объехали. Матвей обнаружил в себе новый талант и за ночь обеспечил экспедицию десятилитровым термосом с чаем и упаковкой пятилитровых бутылок с питьевой водой. И то и другое он нес как бутылку лимонада и пластиковый стаканчик, что навело Риту на мысль эти пластиковые стаканчики купить.

Погрузились в автобус, настроились на долгую поездку, однако доехали только до аэродрома.

— Гулять так гулять, — подмигнул Хабибуллин, выходя из автобуса. — Грузитесь.

И они пошли грузиться в вертолет. Час полета все провели, воткнувшись в иллюминаторы — пейзажи внизу проплывали просто киношные. Когда вертолет приземлился на площадке, первыми привычно выпрыгнули десантники и пограничники, вышли летчики. Офицеры ждали, когда питомцы типа построятся.

— За мной, — скомандовал Инешин.

На берегу, зарывшись носом в обледеневшую гальку, стоял катер на воздушной подушке.

— Ого, — впечатлилась молодежь. — Круто!

— Здрасьте! — сбежал с трапа худой парень лет двадцати. — Всё готово, можно отходить.

— Мы договаривались с Кондратьевым, — шагнул вперед Хабибуллин. — Вы кто?

— Михеича радикулит

* * *

, — жизнерадостно объяснил парень, посмотрел на мужчин, на неодобрительно сощурившуюся Риту, поправился. — Я извиняюсь. Меня Пашка зовут, я с Михеичем два года хожу.

Не дослушав, Андрей Бариевич уже набирал номер, коротко поговорил.

— Говорит, помощник опытный, хоть и молодой, проблем не будет. Всё, алга!

Внутри судно было вполне комфортабельным и разделено на несколько отсеков с удобными диванчиками, столиками. Расселись, на корме заработали винты.

— Экипаж приветствует вас на борту. Судно на воздушной подушке является самым безопасным транспортным средством для путешествий по Байкалу. На нём можно преодолеть даже становые трещины, проталины, может передвигаться как по льду, так и по воде. Наш тур по озеру продлится около восьми часов, программа включает осмотр Баргузинского и Чивыркуйского заливов, Малого моря, горячий обед на льду Байкала. Вы ощутите красоту и таинственность озера, увидите ледяные торосы и гроты, причудливые наплески Байкала, — тоном заправского экскурсовода вещал помощник Михеича явно по бумажке. — Знаменитый северо-восточный ветер баргузин из песни "Славное море — священный Байкал" дует из долины реки Баргузин. Именно отсюда бродяга мог переплыть с восточного берега Байкала на западный в омулевой бочке.

Катер двигался вдоль берега на север, к песчаной косе между мысом Святой Нос и материком. Рита не могла насмотреться по сторонам. Даже разговаривать не хотелось, она только поглядывала на сидящего рядом Матвея.

— Лазурь и золото, — негромко сказал её друг, поглаживая большим пальцем середину её ладошки. Она положила вторую ладонь сверху на его руку, улыбнулась. Именно это она хотела сказать. У них всё будет хорошо, всегда.

Зашли в Чивыркуйский залив, вышли на лед. Сердце бухало от красоты фантастические пейзажей — солнечные блики на снеговых шапках гор и на золотых стволах сосен. Причудливый рисунок зеленых роскошных крон на фоне ярко-голубого чистого неба. И самое необыкновенное, потрясающее — прозрачная гладь озера и бирюзовые ледяные глыбы, сверкающие как сапфиры и бриллианты, возвышающиеся над озером, как драгоценные троны волшебных королей. Фотографировали, снимали видео, и дышали, дышали. Воздух был настолько чистый, что вызывал эйфорию.

Под обещанную песню — большинство воодушевленно подпевало бродяге — перелетели Байкал и вошли в Малое море — рыбачить. Ловили с азартом, попадался хариус, сиг, омуль. Нагуляли бешеный аппетит, Павел тем временем развел костер и, пока варилась уха и жарилась рыба на рожнах, предложил попробовать 'расколотку'. Рита с любопытством смотрела, как он оборачивает чистым полотенцем замороженный омуль, колотит по нему обухом небольшого топорика и высыпает 'осколки' в миску. Поставил еще одну с солью, вторую — с перцем, и подал пример — кусок рыбы обмакнул в соль и перец и закинул в рот.

— Ешь, это очень вкусно, — толкнула Рита Матвея в бок. — Дед так строганину делает.