Звёздными тропами навстречу любви

— Милый мой хаш-оциар, что же вы делаете? Я же говорил вам быть с ним понежнее, а не набрасываться так сразу. Бедненький мальчик, как он убегал! Разобьёте ему сердечко и не склеить!

— Хаш-оциар, — позвал ничего не понявшего из реплики землянина Рафта идэ Южги. — Совещание будет?

— Конечно будет, — спокойно отозвался он, не намереваясь отменять привычный режим работы с новобранцами, и после каждой тренировки тренеры должны были поделиться своим мнением о землянах.

Омар надул губы и поспешил на выход.

— Капитан Муали, вас никто не отпускал! — рявкнул Рафт, гася в душе раздражение.

Сначала обвинил его в том, что он набросился на парня, хотя сам же сказал, что надо быть с ним бережным. И, между прочим, таким командующий и был, мучаясь от дрожи, которая от каждого соприкосновения с телом рядового Завьялова только усиливалась. Чего стоило хаш-оциару не возбудиться, знал только Звёздный праотец. Да и малец молодец, смущался, краснел как невинная девица, но старался нападать, драться до последнего. Вот только слишком уж он хрупкий перед адарканцем, ладный такой, гибкий. Очередной раз интуиция вещала, что под Рафтом была женщина, гладкая, как волна горной реки, пластичная. А запах... Странно, что инопланетные мужчины пахнут слаще мёда.

Омар замер с раскрытым ртом, двумя руками указывая на выдох из зала, всем своим видом показывая, что ему просто жизненно необходимо найти убежавшего паренька.

— Но, хаш-оциар, а как же бедненький рядовой Завьялов? Ему же, наверное, сейчас нужна психологическая помощь.

— Не преувеличивайте, капитан Муали. Ничего я ему не сделал, чтобы потребовался врач. Я с ним был аккуратен.

Омар закатил глаза, раздражённо цокнув.

— Миленький мой хаш-оциар, вот помяните моё слово, когда он станет шарахаться вашей тени.

Рафт расстроился, он не понимал, что сделал не так, и на что намекает землянин. Да, он видел, как бурно реагировал Завьялов каждый раз, оказываясь лежащим на татами, как нервничал, елозил, пытаясь выбраться; как стыдливо отводил глаза; как приоткрывались его губы, и еле слышный вздох проникал между ними.

Гуят криво усмехнулся. Идэ Кариом и забыл, что у разговора с Омаром есть свидетели. Тренер нагло прожигал взглядом хаш-оциара, сложив руки на груди.

— Я всё же настаиваю, что вы все слишком сильно печётесь об этом рядовом. Вы понимаете, что его надо готовить к войне? Кёзры любезничать не станут и аккуратно убивать тоже, оторвут ему голову и дело с концом.

— Тут вы правы, мой миленький идэ Южги, — припал к плечу тренера Муали, ласково поглаживая крепкий бугор бицепса адарканца, скрытый чёрным рукавом футболки. — Конец совсем уж нерадужный обрисовали.

— Прекратить разговоры и в тренерскую, — приказал Рафт, раздражаясь, что его обвинял каждый второй, словно имел на это право.

Совсем распоясались. Ладно тренер, он не под его началом и даже звания не имел, но командир землян обязан соблюдать субординацию! И если эти двое думают, что хаш-оциар не станет тренировать Завьялова, то они сильно ошибаются! Своего решения он не изменит, не после сегодняшнего. И пусть всё это неправильно, но он обязан приручить своё тело и интуицию воспринимать рядового мужчиной.

Совещание прошло в штатном режиме: тренеры выделили лидеров, были намечены примерные сроки окончания курсов и разработаны индивидуальные тренировки как для отстающих, так и лидеров. Тема Завьялова не поднималась, и идэ Кариом весьма обрадовался этому.

Но стоило ему вернуться в свою комнату после душа, как индокс ожил звуковым сопровождением приложения Дифа.

— Хаш-оциар, у меня к вам личный отчёт.

— Слушаю тебя, Диф, — устало бросил адарканец, поправляя новую повязку на талии. Рана опять тревожила, хоть Рафт и пытался быть аккуратным.

— Рядовой Завьялов после тренировки заперся в душевых и, проанализировав звуки, доносящиеся оттуда, могу предположить на семьдесят процентов достоверности, что он плакал. Сейчас рядовой общается с капитаном Муали, но его психическое состояние не улучшается. Могу предположить, что объект испытывает стресс. Есть рекомендации обратиться к психологу.

Адарканец замер возле кровати и, прикрыв веки, медленно и тяжело выдохнул. Как же с этими землянами сложно! И поговорить всё же придётся, вместо того чтобы составлять отчёты о подготовке солдат. Правда, теплилась надежда, что командир землян справится и успокоит слишком эмоционального рядового...

Мотнув головой, адарканец отбросил трусливую мысль делегировать свою обязанность извиниться перед рядовым капитану. Надо самому всё объяснить. Завьялов обязан научиться доверять ему и затолкать свою скромность глубже в душу.

В дверь позвонили.

— К вам пришёл идэ Южги, — мягким женским голосом подсказал Диф.

Рафт чуть поморщился как от зубной боли, взял чистую футболку из бельевого шкафа и быстро натянул, глухо бросив Дифу:

— Открой.

Рафт наивно полагал, что тренер не станет доставать его разговорами о Завьялове, но как же он ошибся.

— Хаш-оциар, я хотел бы поговорить с вами о рядовом...

— Идэ Южги, — заправив футболку в брюки, Рафт подошёл к застывшему у порога тренеру, — я не желаю более ни с кем говорить о рядовом Завьялове. Я сам знаю, что с ним делать, понятно? Он мне нужен, он и все, кто с лёгкостью синхронизируется с экзокостюмом. Завтра будет первая тренировка, и я лично приглашаю вас посмотреть, как рядовой Завьялов управляет экзокостюмом. И он докажет вам, что достоин вступить в ряды имперской армии.

— Вы думаете, этот слабак достоин? И что он, как немногие из землян, принесёт присягу императору? Да разуйте глаза, он такой же, как тот же капрал Ли. Сколько мы на него сил положили, а он! Он не присягнул, и сейчас с этим прихвостнем генералом агитирует остальных вступать в армию Федерации.

— Идэ Южги, я прекрасно понимаю ваше разочарование лучшим рекрутом, но рядовой Завьялов не такой. Он уже сейчас предан императору, осталось лишь расписать, что он получит от службы в имперской армии, а не прессовать его и всячески пытаться выжить.

Положив руки на плечи тренера, Рафт тихо добавил:

— Ли — это наша с вами ошибка, на которой мы научились не доверять землянам. Мне кажется, на примере отряда Муали, мы сможем вернуть доверие к ним. Есть даже среди обычных землян те, кто уже сегодня готов присягнуть императору. Мои бойцы спрашивают об этом перед каждой тренировкой, в этот раз возможен большой процент тех, кто, не раздумывая, скажут "да".

— Я понял вас, хаш-оциар, — по-военному выпрямился Гуят.

Идэ Кариом похлопал друга по плечу.

— Вот и отлично, больше расписывай землянам, какие блага они получат, служа императору. Наше жалование больше земного. Попробуй приманить их деньгами, ведь именно на это соблазнился капрал Ли.

— Слушаюсь, хаш-оциар.

Тренер приободрился и даже улыбнулся. А Рафт понадеялся, что Гуят, пусть и на время, забудет о Завьялове. Ему самому нужна передышка, хотя бы десять минут не думать о светлом как снег землянине.

Глава 5

Истерика сошла на нет, когда вода стала нестерпимо обжигать кожу. Выровняв температуру, я смывала с себя пену, прислушиваясь к голосам за стенкой. Наскоро высушившись, еле натянула на себя бандаж, пряча грудь, быстро надела свободную футболку и брюки. Накинув на шею полотенце, взяла в руку сумку с гигиеническими принадлежностями и открыла дверь, тут же замерев. Меня ждали. Целая делегация во главе с капитаном Муали. Он, прищурив чёрные глаза, оценивающе прошёлся по мне цепким взглядом с головы до ног.

За его спиной, сложив руки на груди, возвышался, как всегда, собранный старший лейтенант Ян Редли. Этот белый мужчина с ёжиком рыжих волос, посеребрённых сединой на висках, с бронзовым загаром, полученным под палящими лучами местного солнца, Адриана, был заместителем командира. Одежду он носил исключительно армейскую и ничем не выдавал своих нетрадиционных наклонностей. Мне порой казалось, что он здесь, как и я, по ошибке.

Третьим был, как ни странно, Флоренсо, тип с соседней верхней койки, к которому Омар строго-настрого запретил поворачиваться спиной. Метис волновался, он тоже сложил руки на груди в защитном жесте и нервно гладил большим пальцем свою идеальную бровь.

— Говорил же, что слышал всхлипы, — первым нарушил напряжённое молчание и переглядывание Флоренсо. — Глаза красные, нос распух, губы как зацелованные.

Я дёрнулась назад, прикрывая пальцами губы. Как зацелованные? Он о чём?

— Тихо! — рявкнул Омар, да так по-мужски, что я чуть не присела. Прямо на сырой пол. Что, вообще, тут происходит? Чего им от меня надо?

Муали резко вздохнул, прикрыв глаза, а когда открыл, преобразился, вновь становясь беззаботным балагуром.

— Птенчик мой, не стоит так переживать из-за этого жёсткого и непробиваемого хаш-оциара. Он вообще толстокожий и ничего не понял. Мне кажется, он даже не осознал, что натворил. Так что можешь выдохнуть и не принимать всё близко к сердцу. Адарканцы, они же не такие, как мы, ангелочек ты наш невинный. Они же никогда не посмотрят на мужчину, каким бы красивым он ни был, им только женщину подавай.

Я застыла соляным столбом. Потому что, как сейчас, слышала шипение адарканца, когда я на него налетела. Он назвал меня женщиной. Словно мой маскарад его не обманул. Но тут же ушёл, а я так и не поняла: раскрыл он мой секрет или нет. Тем тяжелее слушать капитана, который уже насильно обнял меня и выводил из душевой.

— Ты только руки на себя не наложи, хорошо? Мужчины подобного не стоят. Ну натурал он, смирись, ангелочек, отпусти свою вспыхнувшую любовь. Я понимаю, что это больно — расставаться с первой влюблённостью, но забудь о нём. И не знаю, какая адарканская собака его укусила за зад, но вот вбил он себе в голову, что тренировать тебя будет только он. Крепись, мой птенчик, крепись.

— Это большая честь, когда хаш-оциар сам лично обучает, — неожиданно холодно заявил мне Ян, идя на полшага впереди.

Рядом с ним семенил Флоренсо, поглядывая на меня через плечо.

— А мне вот кажется, запал он на ангелочка. Знаете, как он меня прижал к стене, как прорычал, что ангелочек только его.

— Что? — ахнула я испуганно, запнувшись о ровный пол.

— Ну что ты сочиняешь! — возмутился Омар, манерно стукнув метиса по спине, от чего тот выгнулся как кошка.

— Рафтик и прижал тебя к стенке, да мечтай больше, — насмехался над обиженным метисом Муали.

Мне тоже не верилось, что хаш-оциар на такое способен.

— А вот и прижал! — манерно бросил Флоренсо, интенсивнее виляя бёдрами. — Прижал и грозно так рыкнул: "Ангелочек мой". Аж мурашки по коже пробежали.

Метис обнял себя за плечи и потёр их, словно согреваясь.

Я же шла, лениво ворочая мысли. Я женщина в обличии мужчины. Адарканцы не любят мужчин, только женщин. Рафт запал на меня, а я женщина, только в обличии мужчины. Или он уже знает, что я женщина? Ведь адарканцы не любят мужчин, только женщин. Как-то всё запущено. И, кажется, Флоренсо очень хочет быть отлюбленным идэ Кариомом. Ещё Ян на меня злится непонятно за что. Может, тоже хочет Рафта. По-моему, в нашем отряде все поголовно мечтают о хаш-оциаре, кроме меня.

— Врёшь ты всё!

— А вот не вру! К тому же все видели, как он тёрся об ангелочка на татами.

Я зажмурилась от его слов, с трудом справляясь с новой волной стыда.

— Пасть закрой, — набросился на него Ян. — Следи за своим языком, Флоренсо.

Я испуганно взглянула на то, как легко Редли приподнял на полом метиса, а тот в одну секунду обвил его ногами и тихо рассмеялся.

— Не ревнуй, красавчик, ты же знаешь, я весь твой, в любой момент, только дай знать. Хочешь, душ вместе примем? Я тебе спинку потру.

— Эй, эй, ну не при мне же! — остановил Омар. — Вот сейчас выведу птенчика, можете запираться, а я сделаю вид, что глух и слеп.

— А разве не запрещено... — удивлённо спросила, указывая на яростно целующуюся парочку пальцем. Смотреть на них было дико, непривычно, непонятно, возмутительно.

Но Омар вытолкнул меня в коридор из душевых, ведя в нашу комнату, всё так же обнимая за плечи. Со стороны мы, наверное, выглядели друзьями, да только это не так, и я стала пытаться сбросить тяжёлую руку капитана.

— Ангелочек, — рассмеялся он, прожигая меня недобрым таким взглядом, что тяжело дышать стало, — ты понимаешь, что сегодня-завтра нас выпнут в космос воевать с настоящими монстрами. И, возможно, это их последний шанс насладиться жизнью. Поэтому я не мешаю, главное — чтобы по обоюдному желанию и не во время обучения. Сейчас тихий час и давай-ка ты полежишь и поспишь. Отдохнёшь и забудешь о том, что с тобой случилось. Запомни, рядовой Завьялов, хаш-оциар не твоего поля ягодка. И как бы сильно он не выделял тебя, ты с ним не будешь. Так что закрой своё сердечко на замочек и береги себя. Понимаю, это сложно. Рафт сказочный мужчина. Сам бы на него запал, если бы мог. Он и добрый, и красивый, и большой. Везде-везде... — мечтательно протянул Муали, сладко улыбаясь и закатывая к потолку глазки.

Я осторожно отодвинулась от него, опасаясь, как бы не накрыло и меня. Я-то уж точно не хотела влюбляться в адарканца и проверять его размеры. У меня есть муж, и в нём меня всё устраивает.

Села на свою койку и, поблагодарив капитана, легла, притворяясь спящей. Но стоило прикрыть глаза и попытаться расслабиться, как перед внутренним взором почему-то возник образ не Назарбека, как обычно, а идэ Кариома.

— Чёрт, — выругалась я и перевернулась на бок, осторожно достала коммуникатор, чтобы никто не видел, вдела наушники и включила последнее сообщение Назарбека.

Горячие слёзы вновь сорвались с моих ресниц, и я их лениво слизывала с губ. Вот он мой любимый и единственный. Как же я соскучилась по нему. Как мечтала поскорее быть с ним рядом. Как бы мне ускорить этот процесс? Поскорее бы завтра. Я докажу всем, что лучшая в экзокостюме. Я достойна вступить в ряды имперского десанта, и тогда мне прямая дорога на Катшагуй, к моему мужу.

Как ни странно, но парни из отряда меня жалели, а я думала, будут осуждать. Оказывается, у многих был опыт влюблённости в натурала и боль разочарования, порой предательства, и каждый желал поделиться со мной своими воспоминаниями и советами, как выдержать душевные страдания. За ужином опять успела перекинуться парой слов с Шариповым. Новых известий от Назарбека не поступало, зато были с Земли. Ради конспирации мне пришлось купить коммуникатор с новым номером, который был известен лишь родителям и свёкру. Родители обещали мне звонить только в самых крайних случаях. А порой так хотелось самой набрать заветный номер, чтобы услышать звонкие голоса моих малышей, но я терпела.

Свёкор мне не звонил, но, может быть, общался с Шариповым. Очень хотелось, чтобы Назарбек кинул ещё одну весточку, что жив и здоров. А то нас тут держали в какой-то информационной блокаде. К сожалению, надежда не оправдалась, но я решила не сдаваться, ведь и плохих новостей тоже пока нет.

Вечером после ужина уже практически на улице меня перехватил хаш-оциар. Замерев перед ним по стойке смирно, я ждала его указаний, а их не последовало.