4 - Крестоносцы пустоты

В то же время в процессе повествования у меня все чаше возникало странное ощущение, что я пересказываю какой-то дурной сон — настолько нелепыми и алогичными казались мне мои же собственные недавние рассуждения и поступки. Как будто я вспоминал свои похождения после знатной пьянки, когда рассказываешь — и сам же себе дивишься.

Дойдя собственно до драки в переулке, я не выдержал и умолк, поскольку моя тупость к этому моменту стала настолько очевидной, что я просто не мог заставить себя рассказывать дальше. Как я мог быть настолько беспечным, настолько инфантильным и самонадеянным?!

— Хорошо. Достаточно, — Овод кивнул полицейскому, и тот остановил запись.

— Неплохо, неплохо! — коп выглядел странно довольным, — Хорошая фактура, явно выраженная симптоматика. Пойду, приобщу к делу.

— Да, Вы правы, — согласился Овод, — картина вполне типичная.

— Ну да, — вздохнул я, дождавшись, когда за полицейским закроется дверь, — задираться с уличной бандой — картина не просто типичная, а клиническая.

— Речь о другом, — поднявшись, Овод обошел стол и остановился рядом со мной, — Это тебе больше не нужно?

Он снова коснулся моей руки, и я, разжав кулак, недоуменно уставился на скомканную бумажку. Пока я соображал, что к чему, Овод забрал у меня обрывок пакета и выбросил его в мусорное ведро, после чего сел обратно.

— Видишь, тебе уже заметно лучше.

Меня вновь захлестнуло ощущение опустошенности, но теперь оно заметно отличалось от того, что я испытывал еще час назад. Меня более не снедали иссушающее отчаяние или обреченная безнадежность. Если раньше я напоминал себе безжалостно выпотрошенную куриную тушку, то сейчас я воспринимал себя, скорее, как чистую пустую ванну, из которой слили всю воду и откачали все эмоции. И эта новая пустота настойчиво требовала заполнения.

— Так, подожди, — я хотел помассировать еще пылающее от стыда лицо, но тут же чертыхнулся, задев свежий синяк под левым глазом, — Что здесь, вообще, происходит? Что за пилюлю ты мне скормил? И каким образом мой рассказ поможет поймать тех хулиганов?

— Если начинать с конца, — Овод довольно ухмыльнулся, из его взгляда ушла та недавняя озабоченность, с которой он на меня смотрел, — то все твои обидчики нам прекрасно известны, и уже сегодня-завтра мы их упакуем. Хотя штрафы и очередная отсидка вряд ли их исправят. Если хочешь, можем их немного помять при задержании, но они привычные...

— А пилюлька? Я после нее ощущаю себя как пустая бочка.

— 'Эмоблок-Р', подавляющий эмоциональную реакцию мозга. Помогает вернуть заведенного человека в более-менее трезвомыслящее состояние.

— 'Заведенного'? Кем и куда?

— Ответ на данный вопрос мы как раз и пытаемся отыскать, — Овод ткнул в меня пальцем, — Ты подвергся внешней эмоциональной накачке, заставившей тебя, позабыв обо всем, полностью сосредоточиться на идее покупки новых кроссовок. Если прозевать самый начальный этап, когда в мозгу ни с того ни с сего рождается некая навязчивая мысль, то после, когда она уже полностью завладела всеми твоими думами, сопротивляться ей практически невозможно. Если человек завелся, то остановить его способен только 'Эмоблок', но для этого рядом должен находиться кто-то, кто заметит произошедшие в тебе перемены и верно их интерпретирует.

— Медиаторы?! — вытаращился я, — Здесь, за Стеной?!

Я мысленно вернулся во времена эпопеи со 'Светлым Городом' и с удивлением отметил, что тогда, попав под воздействие Киры, вел себя примерно так же — сопли, слезы, отчаяние... Даже удивительно, почему соответствующие параллели не пришли мне в голову раньше. Потом Александр Саттар немного меня натаскал и обучил некоторым фокусам, позволяющим сопротивляться медиаторским атакам, но я никак не ожидал, что столкнусь с ними вновь здесь, за тысячи километров. И оказался совершенно не готов, уступив им позорным нокаутом в первом же раунде.

— После той масштабной чистки, что прокатилась по их рядам, многие оказались отправлены в отставку, — Овод крутанулся в кресле и включил кофеварку, — Позже еще пошли разговоры о возможных судебных разбирательствах и крупных исках, отчего немалое количество последовательниц Киры, так и не смирившихся со своим поражением, предпочли от греха подальше съехать сюда, за Стену.

— И вот тут-то они смогли развернуться в полную силу, да?

— Пуганая ворона, как известно, и куста боится, поэтому в первое время они вели себя тихо. Тут ведь нравы несколько отличаются от тамошней цивилизации, — он ткнул большим пальцем в потолок, — Чрезмерная активность обязательно привлечет внимание. И еще хорошо, если тобой заинтересуется только полиция. А то совсем другие люди могут тебя в такой оборот взять, что ты о тюремной камере мечтать будешь.

— Чем же они тогда здесь промышляют? Чем себе на хлеб зарабатывают?

— Прикидываются психотерапевтами. Лечат людям расшатавшиеся нервы, восстанавливают рушащиеся семьи, утешают в случае утраты, помогают обрести уверенность в себе и так далее — оказывают всем желающим вполне безобидные и реально полезные услуги. Репутацию себе заработали вполне достойную, в клиентах недостатка не испытывают. Никаких вопросов к ним у нас до сего дня не возникало.

— Что же тогда изменилось? — я постучал себя по лбу, — Мой случай как-то не очень походит на психотерапию.

— Мы и сами в недоумении, — Овод подхватил две дымящиеся чашки кофе, протянув одну мне, а другую поставив перед собой на стол, — С некоторых пор начали происходить такие вот инциденты, когда человека накоротко замыкало на какой-то навязчивой идее, причем настолько крепко, что его поведение начинало носить явные признаки фанатичного религиозного поклонения.

Он сделал паузу, чтобы отпить кофе и собраться с мыслями. Я последовал его примеру.

— Ты, можно сказать, еще легко отделался, — продолжил Овод, с явным сожалением отставив чашку. Наслаждаться благородным напитком куда приятней, чем погружаться в бездну человеческого безумия, — Людей ведь клинит на что угодно — модные шмотки, дорогие машины, роскошные особняки. Твои чудачества — сущий пустяк в сравнении с теми проблемами, которые обрушивались на головы других пострадавших. Даже до суицидов доходило.

— Честно говоря, похожие мысли и меня посещали, — я поежился, вспоминая собственные переживания, — Весь мой мир тогда съежился до вожделенной коробки и логотипа на ней. А ее утрата воспринималась мной как чуть ли не конец света.

Покосившись на мусорное ведро, куда Овод выбросил обрывок пакета, я с некоторым беспокойством проинспектировал свои эмоции, но ничего подозрительного не обнаружил. Бумажка и бумажка. Я облегченно выдохнул.

— Но в чем смысл таких атак? — у меня родилась внезапная догадка, — Новая разновидность рекламы?! Ведь это идеальный способ заставить человека купить тот или иной товар!

— Да, такова была наша первая рабочая версия, но в ней имеются некоторые нестыковки.

— Какие? — мысль об абсолютном маркетинговом оружии казалась мне настолько простой и очевидной, что я не усматривал в ней никаких изъянов.

— Атаки всякий раз нацеливают людей на разные предметы вожделения. Нет никакой логики, нет никакой последовательности, — Овод развел руками, — категории, бренды, ценовые диапазоны, да и конкретные мишени для обработки выбираются совершенно случайно. Такое впечатление, что кто-то просто палит наугад в белый свет без какой-либо внятной цели.

— Ну, — я поскреб затылок, — доведись мне дорваться до такого мощного оружия, то я бы тоже мог некоторое время развлекаться, испытывая его на всем подряд. Просто забавы ради.

— Вполне себе вариант, — согласился Овод, — но любая забава рано или поздно наскучивает, а наш подопечный резвится так уже третью неделю, и частота атак постоянно растет.

— Третью неделю?! — он снова сумел меня удивить. Даже под 'Эмоблоком'.

— Ага. И именно поэтому я все же предпочитаю версию рекламной акции. Но не конкретного продукта, а самой технологии, позволяющей гарантировано продать все что угодно.

Я пригубил свой кофе, упорядочивая скачущие в мозгу мысли. Предложенный Оводом вариант выглядел вполне правдоподобно, да, но он так и не отвечал на один, возможно, самый главный мой вопрос.

— Если такие инциденты продолжаются уже на протяжении без малого месяца, то почему вы никак не реагируете?

— А ты сам подумай, — Овод поднялся, чтобы убрать пустую чашку в мойку. Мало кому нравится рассказывать о том, как у него что-то не клеится.

Долго размышлять мне не пришлось, ответ лежал буквально на поверхности.

— Проблемы с доказательной базой?

— Я рад, что твоя рассудочная деятельность уже полностью восстановилась, — он присел на подоконник и сложил руки на груди, — Я с самого начала не надеялся, что нам удастся заполучить отпечатки пальцев или иные материальные улики. Однако, исходя из своего предположения, я рассчитывал, что рано или поздно в маркетинговые отделы крупных компаний начнут поступать уникальные предложения, обещающие кратно поднять продажи и увеличить выручку. Тут мы бы и взяли наших дебоширов с поличным, но, сколько я не забрасывал удочки — глухо. Никто так и не проявился, а инциденты все продолжаются.

— Но что мешает самим заглянуть в гости к потенциальным подозреваемым? Вам же известны их координаты? Задать несколько вопросов о погоде и все такое...

— Такой вариант я тоже рассматривал, но тут присутствует одни тонкий нюанс, который здорово охлаждает мой энтузиазм, — Овод запрокинул голову и уставился в потолок, после чего со вздохом продолжил, — Я уже говорил, что чрезмерная активность вредна для здоровья, да? Следовательно обсуждаемая нами бурная деятельность, развернутая в последнее время практически у нас перед носом, может иметь под собой лишь две возможные причины.

— А именно? — он умолк, и я в нетерпении решил его подтолкнуть.

— Либо у кого-то совершенно нет мозгов, — Овод загнул один палец, — но полный тупица не смог бы продержаться так долго, да еще и наращивая обороты. Либо, — он загнул второй палец и недовольно поморщился, словно это действие причиняло ему боль, — может статься, что за его спиной маячит весьма влиятельный покровитель, один из тех, кому даже я предпочел бы лишний раз дорогу не перебегать. И такой расклад меня совершенно не радует. Вокруг нас происходит нечто непонятное, что может повлечь весьма и весьма серьезные последствия, а мы сидим со связанными руками и можем только наблюдать, каждый день начиная с изучения свежих сводок в поисках сообщений о новых случаях такого помешательства. И никто не знает, какой ад может тут разверзнуться, если кому-то придет в голову задействовать свое новое оружие на полную мощь.

Я знал Овода уже достаточно давно, чтобы различить в его голосе едва заметные нотки страха и беспомощности. Быть может, только в моем присутствии он позволял себе чуть больше откровенности, тогда как в остальное время представлял собой верного воина Системы без страха, упрека и вредных привычек, уверенного и решительного, всегда готового повести людей за собой. Кроме того, мы с ним уже оказывались в аналогичной ситуации когда разыскивали охотившегося на членов Лиги убийцу. Тогда точно так же часы неумолимо тикали, а мы абсолютно ничего не могли поделать, превратившись в парализованных ужасом от осознания неминуемой катастрофы зрителей.

В тот раз нам банально повезло, но надеяться, что удача будет сопутствовать нам всегда и везде — легкомысленно и глупо.

— Держи! — очнувшись от раздумий, я едва успел поймать брошенную мне Оводом коробочку с 'Эмоблоком', — Всегда полезно иметь под рукой противоядие.

— А как же ты?

— У меня еще есть, не волнуйся. После 'Светлого Города' я стал крайне мнительным и стараюсь быть постоянно готовым к любым пакостям, которые может преподнести мне окружающий мир. И тебе того же советую, — Овод наставил на меня указательный палец, — Александр ведь тренировал тебя тогда, перед визитом в логово Киры, верно?

— Да, разумеется.

— Так вот, сейчас самое время вспомнить все те приемы, которым он тебя тогда обучил. Да и с Юлей поговори, ладно? Вам следует присматривать друг за другом, чтобы не прозевать тот момент, когда кто-то из вас опять съедет с катушек. В том, что ты успел ухнуть так глубоко, присутствует толика и ее вины, кстати.

— Все ее внимание сейчас посвящено Кирюшке, — пожал я плечами, — Мне почти ничего и не перепадает.

— Я понимаю, — кивнул Овод, — но все равно будьте начеку. И обязательно дайте мне знать, если с вами или кем-то из ваших знакомых приключится подобная неприятность. В конце концов, у тебя уже имеется соответствующий печальный опыт, ты лучше, чем кто бы то ни было сможешь распознать манипуляцию, так что будь начеку. Я также постараюсь держать вас в курсе.

— Хорошо.

— Вот и славно! — он отклеился от подоконника и взглянул на часы, намекая, что наша беседа окончена, — Я был бы рад поговорить подольше, да и поводы для дружеских посиделок можно найти более приятные, но увы. Работа не ждет. Передавай жене от меня огромный и горячий привет.

Глава 8

От мельтешения бесчисленных синих и красных огней у Андрея зарябило в глазах. Казалось, что здесь, на пятачке перед заброшенным складом, собрались все экстренные службы города, вплоть до ассенизаторов и электриков. Да, по нынешним временам убийство представлялось и в самом деле чрезвычайным происшествием, но подобного ажиотажа он не припоминал. И уж тем более не мог взять в толк, для чего руководству пришлось именно его срочно вызывать на место преступления.

Андрей не являлся выдающимся экспертом-криминалистом, за его плечами не числилось десятков распутанных сложнейших дел или пойманных рецидивистов. Единственное объяснение, которое он смог придумать — либо жертва, либо преступник были каким-то образом связаны с его персоной, отчего Андрей заметно нервничал. Мучимый сомнениями, он даже позвонил по дороге паре знакомых, даром, что стояла глубокая ночь, но с ними все оказалось в порядке, за исключением вороха сонных проклятий, которыми они его осыпали.

Выйдя из машины, он был вынужден пригнуться, уворачиваясь от пролетевшего над ним патрульного дрона. Поднятый его винтами вихрь едва не сорвал фуражку с головы, и ее пришлось придержать рукой. То обстоятельство, что территорию сканировали уже на столь дальних подступах к месту преступления, свидетельствовало о серьезной озабоченности того, кто отдал такой приказ. Впрочем, район и вправду достаточно глухой, камер тут немного, и для обнаружения возможных следов или улик приходится по старинке детально осматривать чуть ли не весь квартал.

— Андрей Крамов, — представился он, подойдя к полицейским, сторожившим огражденный периметр, — Меня Солонин вызвал.

— Да, проходите, — патрульный отступил в сторону, и Андрей зашагал в сторону старого облезлого складского здания, из всех щелей которого лился яркий свет от расставленных внутри прожекторов. За его спиной полицейский поднял рацию и доложил о прибытии очередного визитера.

Войдя внутрь, Андрею пришлось зажмуриться, поскольку после темной улицы его полностью ослепило.