Гарри Поттер. Тот самый?

Машина Гарри пристроилась за автомобилем Министра Магии Греции, о чем недвусмысленно сообщала соответствующая символика, и ожидала своей очереди.

Наконец, Гарри вступил под своды древнего Малфой-касла. И тут же привлек к себе внимание — о возможности прибытия Мальчика-Который-Выжил-Где-то-Там-В-Англии знало большинство гостей, и они хотели поглядеть на этакую диковину. Шутка ли — выжить после Смертельного проклятия, да еще и развоплотить довольно могущественного Темного мага! Так что стоило Гарри возникнуть в дверях, как взгляды всех взрослых и большей части детей скрестились на нем. Сам лорд Поттер с истинно аристократическим спокойствием (подкрепленным твердокаменным блоком) огляделся.

Зал был огромен. По размерам он превосходил Большой Зал Хогвартса как минимум в три раза. Прямо напротив входа, на другом конце зала, широкая мраморная лестница в два пролета поднималась к золоченым дверям-вратам, ведущим вглубь замка, а там где заканчивался первый пролет, располагалась широкая площадка-сцена, на которой стояло два трона: большой, для экс-лорда Абрахаса и малый для его дочери. По периметру зала шла галерея, соединяясь с этой площадкой. Под галереей и в ней самой были устроены широкие арочные окна. Все богатое убранство зала было выдержано в бело-красно-золотых тонах.

— Господин, маленькая госпожа хочет вас видеть, — сообщила ему служанка-сопровождающая, и, свернув в спрятанный за портьерой коридор, повела его через целую анфиладу роскошных комнат. Потом они свернули широкий коридор, залитый разноцветным светом, струящимся сквозь огромные арочные витражи, и остановились перед большой двустворчатой дверью.

— Госпожа Бетельгейзе! Прибыл лорд Поттер!

За дверью что-то со звоном упало.

— Да! — послышался звонкий голосок. — Пусть войдет.

Негромкий топот сообщил Гарри, что комната имела второй этаж, а так же, что Бетти убежала одеваться.

— Входите, ваша светлость, лорд. Ожидайте прибытия маленькой госпожи.

— А почему 'маленькая госпожа'? — спросил Гарри, которому действительно было интересно.

— Так повелел его светлость, экс-лорд Абрахас.

Гарри вошел в комнату. Как он и думал, потолок оказался вдвое ниже, чем в коридоре — соответственно наверху была еще комната, к которой вела лестница направо от него самого. Первый этаж был обставлен в качестве гостиной — диван, несколько кресел, невысокий столик. На полу — мягкий ковер. Напротив двери два окна во всю стену. Правую стену занимал камин. Все в приятных бело-розово-кремовых тонах, как и положено девочке.

— Ждите здесь.

Гарри прошел к креслу, обращенному в сторону лестницы, и с удовольствием в нем устроился.

Ждал он недолго.

— Гарри! — на лестнице появилась Бетти. Она спускалась очень осторожно, мягко ступая ножками, обутыми в балетки, стараясь не упасть в своем огромном белоснежном кринолине. Волосы были тщательно уложены в довольно высокую прическу. На лице был легкий макияж.

Гарри, приветствуя, встал с кресла

— Гарри, как хорошо, что ты пришел! Я так ждала... — она, наконец, спустилась, и, явно чувствуя себя увереннее находясь на полу, подбежала к Гарри. — Я ждала нашей встречи ведь... — и внезапно буркнула себе под нос: — Вот ведь, дедушка...

— Маленькая госпожа, вам пора появиться перед приглашенными! — раздался из-за двери голос служанки, не дав Бетельгейзе закончить фразу.

— Да, иду! — и уже из дверей:

— Гарри, ничему не удивляйся... мы с дедом тебе потом все расскажем. Да, твой номер... Рита! Выдай Гарри его номер при вручении подарков! В общем, подарки мне хотят подарить столько людей, что пришлось организовать очередь... ой, ну, увидимся уже в зале! — Бетти выпорхнула из комнаты, оставив там растерянного лорда Гарольда Джеймса Поттера.

'Как-то сумбурно все и непонятно... — отстраненно подумал он'.

* * *

Бетельгейзе сияла. Ее одиннадцатый День Рождения обещал стать лучшим праздником в жизни. Ее дедушка, Абрахас Малфой даже выделил Большой бальный зал для празднования. Да, она знать не знала большую часть гостей — экс-лорд Малфой посчитал празднование Дня Рождения своей дочери хорошим поводом пригласить своих деловых партнеров. Но все равно Бетти была счастлива, и не скрывала своих чувств. Да к тому же, здесь был Гарри...

И вот настало время дарить подарки имениннице. Этот процесс был очень интересно организован — каждый подносил свой подарок в порядке очереди, которая хвостом тянулась от возвышения в глубине зала по мраморным ступеням в сам зал. Гарри имел номер 154 и находился почти в конце. В магическом мире не было некоторых предрассудков, и поэтому практичные подарки ценились не меньше, а даже больше чем дорогие — а уж когда маг дарил что-то от чистого сердца, эта вещь служила своему хозяину гораздо дольше, чем обычно. Так же было принято дарить вещи, сделанные своими руками — так, греческий Мастер Палочек Полиополус подарил нетеряемую кобуру для палочки. Так что амулет, сделанный Гарольдом, оказался прекрасным подарком, которому Бетельгейзе обрадовалась, и, следуя Гарриной рекомендации тут же надела, заодно тем самым 'привязав' амулет к себе.

Потом был праздничный стол, танцы. В конце танцевальной программы был объявлен вальс именинницы. Гарри ничуть не удивился, когда Бетти подошла к нему. Он с поклоном принял предложение, и аккуратно взяв Бетельгейзе за руку, повел ее под мелодию, насколько он помнил, вальса Цветов русского композитора Чайковского. Мелодия затягивала их обоих. Гарри танцевал достаточно хорошо — как только он узнал, что теперь он лорд, он стал брать частные уроки. Бетельгейзе танцевала отлично — сказывалось домашнее обучение. Они кружились, и казалось, слова им были не нужны... Именно здесь Гарри понял, что его тянуло к этой девочке, правда настораживал маленький момент — за его собственными, пока еще неконкретными чувствами крылось что-то большое, могучее и магическое. Экс-лорд Абрахас обещал объясниться? Что ж, послушаем.

Бетельгейзе же была, как обычно говорят, на седьмом небе от счастья. Вот он, вот... Рядом! А как она боялась, только узнав эту новость, боялась, что им окажется кто-то плохой, ужасный, грязный, мерзкий — ведь, сколько похожих историй было в ее книжках! Да и подружки ТАКОЕ рассказывали... Но Гарри оказался именно тем принцем на белом коне, которого она ждала, плача в подушку и проклиная затеявших все двух старых пней.

Танец закончился, и под аплодисменты приглашенных Гарри отвел Бетти к ее 'трону'.

И, не успел он отпустить ладонь собравшейся сесть девочки, как встал экс-лорд Абрахас.

— Дамы и господа! Позвольте сказать то, что было обговорено и скреплено Договором крови с моим другом и соратником Чарлусом Поттером, мир душе его. Я объявляю о помолвке этих двух детей. Именно они были избранны, чтобы положить конец вражде Древнейшего и Благороднейшего рода Малфоев и Древнейшего и Благороднейшего рода Поттеров. Я верю...

Сохранить спокойное выражение лица Гарри Поттеру удалось только титаническими усилиями. Опустившийся на сознание блок будто выморозил все мысли и эмоции, и никому никогда не удастся узнать, чего Гарри стоило удержать свою магию в узде. Судя по тому, как сжалась рука Бетельгейзе, она тоже сильно переживала... за него. О собственной участи она, похоже, была давно осведомлена.

Тем временем, экс-лорд закончил свою высокопарную речь, и обратился к Гарри и Бетти:

— Дочь моя, — в этой ритуальной формуле не имело значения дочь она Абрахасу или внучка, — ты согласна принять участь свою, разделить желание семьи своей, подчиниться воле главы ее? — и то, что Абрахас снял с себя полномочия, передав их Люциусу, тоже не имело значения.

— Да, — тихий ответ Бетельгейзе Малфой, тем не менее, услышал весь зал.

А вот теперь была очередь Гарри продолжить ритуал, правда, дернувшийся было подсказать, Абрахас был остановлен незаметным движением головы. Так как главой рода был Гарри, он должен был говорить сам и совершенно другие слова, нежели желал подсказать ему экс-лорд. Видимо, этот нюанс забыли даже чистокровные, или же экс-лорд имел свои мотивы. А ведь он, нюанс, в каком-то смысле даже менял суть ритуала и его ход:

— Властью, титулом дарованной мне, и перстнем главы подтвержденной, я принимаю дочь сию, невесту мою в семью свою. — Вспышка, и на мизинце красуется перстень рода Поттеров.

А теперь та самая, изменившаяся часть ритуала.

Бетти встала перед лордом Поттером на колени и коснулась губами родового перстня. Она хоть и была удивлена изменению, тем не менее, знала, что делать. Потом она медленно поднялась, и их губы слились в их первом поцелуе. Именно поцелуем кончается этот ритуал.

В чем же отличие от обычного ритуала? В оригинале, Гарри должен был поцеловать перстень Малфоев, повторив тем самым действия Бетти, а уж потом следовало бы завершение ритуала. Но глава семьи не может быть принят в другую семью, поэтому отдуваться пришлось девочке.

Тем временем Гарри почувствовал, как на безымянном пальце правой руки возникло кольцо, подтвердившее факт помолвки. Оно было серебряным, а на внутренней поверхности было написано полное имя Бетти — Бетельгейзе Юстинда Малфой. У нее появилось такое же кольцо, только с его полным именем — Гарольд Джеймс Поттер. Эти кольца особые — они связали их незримой, но прочной нитью, и останутся с ними на всю жизнь, став золотыми после женитьбы. Почему на всю жизнь? — такой брак невозможно расторгнуть, не убив одного из брачующихся.

А через несколько секунд Гарри Поттер с огромным удивлением наблюдал, как их кольца трансмутируют в золотые...

9. Ничего не предвещает...

Гарри и Бетельгейзе, сразу по прибытии на платформу 9 и 3/4 бросились занимать свободное купе, но опоздали, и им пришлось подсесть в купе к очень странному человеку.

Странному, потому что этот мужчина находился на поезде, тем более странному, что в поезде не бывало взрослых волшебников — только разносчица сладостей Эрика МакДональд и машинист Джефф Стимпсон. Но в этом купе сидел, точнее, откинув голову на оконное стекло спал, немолодой мужчина с сединой на висках. Еще они обратили внимание на его крайне потрепанную мантию и перевязанный бечевкой потертый саквояж.

— Как ты думаешь, кто это? — первым делом поинтересовалась Бетти у Гарри.

— Ну, судя по бирке на его вещах, это Ремус Люпин. Может быть, он будет вести у нас ЗОТИ?

— Логично... — в этот момент поезд тронулся. — Чем займемся? — совершенно невинно перескочила она на другую тему.

— Эмм. Двусмысленно, учитывая условия. Демонов ритуал! — в сердцах воскликнул он. Волшебник всхрапнул и зашевелился, но Гарри раздраженно повел рукой и он заснул. — Что ты-то об этом думаешь? Ведь тебе будет всего четырнадцать.

— Да! Прямо как Джульетте!

— М-да. Видимо конструктивных советов от тебя не дождешься...

— Почему же, — стрельнула глазками в него она. — Предлагаю тебе сделать так, чтобы я сама к тому времени была готова...

Гарри странно посмотрел на нее.

— Ты хоть понимаешь вообще, что значит 'завершить по праву плоти'?

— Э, да... — ответила она, но как-то неуверенно.

— Да? Это означает, что мы должны будем провести ночь любви! — и, видя какое-то беззащитное непонимание в ее глазах, сказал, как отрезал: — Сексом заняться, Бетти!

Последовавшую за этим реплику Бетельгейзе вряд ли выдержал бы даже пергамент из кожи Волдеморта.

— Откуда таких слов нахваталась? А с виду приличная утонченная леди...

А потом... Потом Бетти расплакалась. Повиснув у него на шее. А то, что же, должна быть у мужа-жениха хоть какая-нибудь полезная функция?

— А всё эти старые пердуны, посох Мерлина им по самые помидоры, — ворчал тем временем Гарри. — Нет чтобы по-человечески все, помолвка в детстве, женитьба в восемнадцать... Так нет! Договор крови нас уже помолвил, а той клятвой мы уже поженились! Моргана их забери! Ну какой смысл в одинаковых ритуалах для разных стадий!? — Бетти продолжала орошать его мантию потоками слез. Видимо, она решила выплакать все слезы сразу, чтоб потом не мучиться. — Ну, что ты плачешь, я постараюсь что-нибудь придумать... Ну, не плачь! Ты же Малфой... ой, то есть уже Поттер!

Через полчаса она уже только всхлипывала, а через час уже прихорашивалась перед любезно наколдованным Гарольдом зеркалом.

Еще час они провели в молчании. Гарри раскапывал свою память в поисках подробностей магического бракосочетания, а Бетельгейзе разбиралась в своих чувствах. Какие могут быть чувства у одиннадцатилетней девочки? — спросят некоторые. Но у Бетти чувства уже оформились и были вполне взрослыми. Либо магия тому причиной, и ей передалась часть приобретенного Гарри самосознания взрослого волшебника, либо виновата интеллектуальная акселерация и воспитание...

Поезд вздрогнул и начал замедлять ход.

— Что такое? — повернулась к нему удивленная Бетти.

— Не знаю. Может кто-то садится на поезд?

А тем временем стекло за их спиной медленно покрывалось коркой инея. Секунда и сверкнули ярко-желтые глаза оборотня, чьи чувства обострились перед грядущим полнолунием. Он резким движением вскочил и воскликнул:

— Дети, назад! Это дементоры! — да, он чуял их дух, преследовавший его во время кратких посещений Сириуса и еще пару дней после этого.

Дверь в купе содрогнулась. Из-за покрытого инеем стекла на ней, они не могли разглядеть, что там, но этого и не требовалось. Холод уже проникал в их сердца.

Дверь содрогнулась еще раз и немного отошла от косяка. Невероятно длинные, все в струпьях, пальцы медленно ввинтились в узкую щель, монстр потянул. Дверь распахнулась, и дементор предстал перед двумя детьми и одним оборотнем во всем своем великолепии.

Бетти судорожно забилась в угол и свернулась там калачиком, прикрыв голову руками и тихо подвывая. Ремус Люпин отошел на два шага, и весь как-то сжался, понимая, что из-за сегодняшнего полнолуния его магия слаба, и на Патронуса сил не хватит. Он отошел еще на шаг, но потом во все глаза уставился на Гарри Поттера перед ним.

А тот спокойно стоял, и с каким-то удивлением разглядывал это долженствующее внушать ужас существо. И лишь в его зеленых глазах ледяными сполохами мелькали отблески невероятного по мощи блока на чувствах.

— Ах, вот как умерла моя мать... — он произнес это тихо и спокойно. — Expecto patronum!

И тут произошло то, чего ни Ремус, ни сам Гарри не ожидали. В голубой огненной вспышке перед Гарри возник его феникс и в буквальном смысле испепелил взглядом отшатнувшегося дементора, а потом как ни в чем не бывало, уселся хозяину на плечо, и потерся головой о щеку.

— Значит вот оно как... — все так же тихо произнес Поттер. — Значит, ты теперь моя защитница, Хильда...

Она согласно, и чуть требовательно курлыкнула. Гарри спешно пошарил по карманам и достал колбу, из которой высыпал себе на ладонь пылающие семена огнецвета — с момента появления феникса он взял за правило держать при себе немного. Хильда склонила голову к его руке.

— Ох, Бетельгейзе! — спохватился он. — Бетти очнись! — он потормошил ее за плечо. — Бетти! Давай, поднимайся уже...