Волчица и пергамент. Том 8

— Он умер несколько лет назад, часть его книг распространилась по ближайшим лавкам, но большую часть наверняка распродали в другие города школяров, они в последнее время не попадаются.

— Ещё не поздно сделать копию его книги?

— Сам я её не читал, сам знаешь, в городе школяров имеют ценность только те, которые можно использовать как учебник.

На это промолчал не только Коул, но и юная девушка-волчица, способная заговаривать на необычные темы.

— Не постучите ли вы в мою дверь за посредничеством, чтобы я через свои знакомства поискал книгу у книготорговцев других городов школяров? Но скорее всего... нет, наверняка они не упустят возможности откусить от этого дела.

Если книгу упустить, она может пропасть навсегда, и даже если удастся снять с неё копию, будет много ручной работы и затрат времени. Так что, если продавцу известно, что кто-то её ищет, уговорить такого будет ему не слишком сложно. Взлёты и падения цены при этом возможны столь значительные и стремительные, что торговля оборачивается азартной игрой. Кто-то может за ночь получить целое состояние, найдётся немало и тех, кто за ту же ночь потеряет всё.

В то же время учебники в городе школяров нужны круглый год, и за возможностью выиграть деньги следил практически каждый. Даже мясные лавки с пекарнями влезали в игру и нередко закрывались, разорившись.

Поэтому книги в городе школяров были подобны птицам — стремительно улетали, если к ним приближались. Если книгу пытаться специально заказывать в другом городе школяров, можно серьёзно пострадать. И владелец их предупредил заранее, возможно, просто по доброте душевной. Вполне вероятно, что эта лавка существовала поколениями, потому что её владельцы были простыми и честными людьми.

— Если в городе ещё есть его книги, пожалуйста, сообщи нам. Если они немного подорожают... это неважно.

Владелец пожал плечами и кивнул.

Пока взрослые разговаривали, Миюри со скучающим видом пробежалась по стопке книг, ясно выказывая нетерпеливое ожидание. И как только разговор прервался, она громко, перекрикивая уличный шум, спросила:

— Хозяин, а рыцарские книги есть?

Взгляды Коула и владельца обратились к девушке в мальчишеской одежде.

— Мм? Ты говоришь о прошлых временах?

— Легендарные военные повествования тоже подойдут.

Владелец видел перед собой юношу из торгового дома, у которого, однако, на его боку висел длинный меч. Он присмотрелся и к одежде Коула, словно оценивал его платежеспособность, после чего уточнил:

— А вообще, тебе нравятся сражения на море или на суше?

Похоже, владелец был достаточно опытным торговцем, и Миюри тут же заглотнула наживку.

— Сражения на море? Что-нибудь из историй о морских битвах!

— М-м-м? — с преувеличенным удивлением протянул владелец. — Так вы с севера?

Миюри с округлившимися глазами повернулась к Коулу. В действительности по их одежде можно было сказать, что они не южане, но для недостаточно опытной в странствиях по разным странам девушки догадка владельца казалась почти чудом.

— Если говорить о сражениях рыцарей в наших краях, то это должны быть морские сражения. Немного к югу лежит море спокойное и тёплое, не то что на севере. Море чистое, словно обратившийся в воду драгоценный аквамарин. Именно оттуда приплыли рыцари древней империи с мечтой завоевать мир.

Глаза самой Миюри засверкали, как драгоценные рубины, при виде этих глаз владелец достал из ящика прилавка книгу, не только намного более опрятную, чем лежавшие сверху, но и в настоящем книжном переплёте.

— Если ты хочешь увидеть это море, тебе сначала надо усвоить несколько историй. И я советую тебе эту книгу! Это "Сказание о битве Рамадской" повествует о крупнейшем сражении на море древней империи, произошедшем у Рамада. Рамад — последняя страна, страна-воин, оказавшая сопротивление древней империи. У них было всего пятьсот воинов, которым пришлось сразиться с десятитысячным войском, они все были невероятно отважными.

Коулу казалось, что хвост и уши Миюри вот-вот выскочат наружу.

— О, прости, пожалуйста, я забыл кое-что очень важное, — вдруг прервал свой восторженный рассказ владелец, он приоткрыл и снова закрыл книгу и хлопнул себя ладонью по голове. — Всё там написано буквами древней империи, поэтому книга может использоваться, как учебник грамматики. Ты умеешь читать письмо древней империи?

Миюри с ошарашенным видом посмотрела на Коула, тот беспомощно покачал головой.

— Не волнуйся так, — поспешно заговорил владелец, увидев, какое разочарование написано на лице Миюри. — Буквы древней империи мало отличаются от букв современного церковного языка. Иначе говоря, ты можешь сначала изучить основы церковной письменности по этому сборнику "Молитвы", а затем взять "Пять шагов сложения поэм" Торана, чтобы освоить слова возвышенного стиля поэтов древней империи. Тогда понять книгу времён древней империи не составит трудности.

Миюри, наивная в такого рода вещах, легко попалась на уловку владельца, она схватила Коула за рукав и показала на толстые книги в обеих руках владельца. Те, кого называли книготорговцами, должны были походить на Ле Руа.

— Мне не составит труда обучить тебя церковной письменности, — произнёс Коул, — но она намного сложнее обычного языка.

Миюри, должно быть, вспомнились дни, когда её привязывали к стулу, чтобы научить писать. Слова Коула заставили её пробудиться от восторженного сна.

— К тому же, хозяин, твоё предложение на самом деле не очень интересное.

Миюри недоумённо посмотрела на Коула, а потом на владельца, тот, не говоря ни слова, улыбнулся.

— Эти две письменности действительно во многом схожи, но грамматика языков совершенно разная, да и смысл многих слов изменился со временем, — пояснил Коул. — Если кто-то захочет читать книги древней империи, ему надо будет этому специально обучиться.

Коул гадал, лицедействовал владелец по причине скуки или действительно хотел провести деревенских простаков с севера, чтобы заставить их купить дорогие книги. И вдруг заметил его изучающий взгляд. Только губы владельца улыбались, глаза — нет.

— Что, парень, у тебя имеется неплохой опыт, верно?

— А?

Владелец поманил Коула рукой и сам потянулся ртом к его уху:

— Хочешь на меня поработать?

Миюри с подозрением посмотрела на них двоих, почти касавшихся лицами, и схватилась за рукоять меча:

— Тебе не позволено лгать моему старшему брату.

— Как насчёт того, чтобы я сейчас дал тебе две копии, — улыбнувшись, сказал Миюри владелец, — чтобы он потом всё выполнил?

Глаза Миюри на миг расширились, она с низким ворчанием растеряно посмотрела на Коула.

— Если это связано с переписыванием, прости, если я откажусь, — произнёс тот.

— Не дури, такая работа не стоит двух книг. Если собираешься зарабатывать в этом городе, тебе, конечно, придётся брать в расчёт и это дело.

Улыбка владельца стала шире. Эта его масляная улыбка заставила Коула оценить свою глупую наивность, с которой он решил, что род этого владельца выжил благодаря своей простоте. На уровне незамутнённого невежества в вопросах устройства расчётливого мира. В городе, швы которого следовало хорошо знать, прежде чем втыкать в его ткань иглу, владелец выживал только за счёт безупречной неуязвимости.

— Покупка и продажа учебных книг?

Владелец лавки с удовлетворением кивнул.

— Вообще-то в городе разгорелась серьёзная свара. Перечень книг для обучения удлиняется всё больше и больше, что превращает их в товар для ведения небывалой азартной игры. Все в округе знают, что я торгую книгами, так что мне сложно узнать у них что-либо. Но ты, кажется, пришёл пару дней назад, у тебя, может быть, получилось бы. А вы ещё и ищете книги о пустыне, вот тебе и лодка переплыть реку, так?

Это город, в котором количество знаний и возможность учиться безграничны.

— Так что, не послушаете для начала, что я скажу?

В основание сияющего фонтана города школяров заложены устремление людей и золото.

Переговорив со столь же скользким, как и Ле Руа, книготорговцем, Коул и Миюри остановились пообедать у лавки на площади, где для этого были расставлены столики.

— Покупка и продажа учебных книг, — пробормотала Миюри и, единым махом стянув ртом жареную свинину сразу с трёх прутиков, начала её жевать. — Брат... чавк-чавк... ты с ним так долго разговаривал... чавк!

— Лучше поговорим после еды.

Выбирая между разговором и едой, Миюри отдала предпочтение чревоугодию, и после замечания Коула оправила в рот ещё несколько кусков мяса. В королевстве Уинфилд мясо было представлено почти исключительно бараниной, здесь же на столах водились свинина и телятина, кролики и цыплята. Миюри с восторгом уписывала и то, и это, соскучившись, видимо, по другим видам мяса.

Коул взял варёное яйцо, смял пальцами скорлупу, но облупливать её не торопился.

Миюри, наконец, проглотила мясо, чуть отдышалась, облизала большой и указательный палец и произнесла:

— Если сказанное этим подозрительным дядей — правда, не совпадает ли это с нашей целью? Тогда у нас нет причин ему отказывать, так?

— В общем, где-то так.

Миюри в основном нацеливалась на те две книги, но ими дело не ограничивалось. Условия, предложенные владельцем, настолько подходили тому, что нужно было Коулу и Миюри, что казались специально дня них подогнанными.

— В этом городе цены на книги могут вырасти в десятки раз, если их выберут в качестве учебников, и спрос на них резко вырастет, правильно? Но сейчас учителя отложили выбор новых учебников, и люди в книжных лавках очень обеспокоены. Причина, по которой решение всё никак не принимается, состоит в том, что в городе есть две соперничающие группы обучения. Всё так, да? — сказала Миюри и притянула к себе несколько яиц, скорлупу которых помял Коул, яйца изображали у неё две соперничавшие группы и, в стороне от них, книготорговцев. — И так совпало, что во главе одной из групп стоит последний и единственный на данный момент ученик умершего учёного по пустынным землям.

Миюри стукнула соответствовавшим упомянутому главе яйцом по столу, очистила от скорлупы и откусила часть.

— А владелец лавки хотел, чтобы мы завязали с этим главой хорошие отношения и сообщили сведения о новых учебниках, правильно? Раз мы собираемся разузнать о пустынных землях, и в Акенте нет большего их знатока, чем он, то лучше притвориться, что мы его почитаем, как учителя... Владелец ещё сказал... Точно! "Вот тебе и лодка переплыть реку", да! — Миюри с довольным видом использовала услышанное выражение и стала воодушевлённо чистить второе яйцо.

— Звучит слишком подходяще, чтобы быть правдой.

Яйца показались Миюри недостаточно вкусными, она достала из-за пояса пакетик с солью и хорошенько присолила их. Этому она научилась из наблюдений за Ле Руа и использовала любой подходящий случай, способ повторить за ним.

— Думаешь, это ложь? Ты не узнаешь точно, пока не встретишься сам с этим главой, так ведь?

— Это верно.

Даже если владелец лавки захотел бы их обмануть, он не мог бы подогнать детали так точно.

Однако ради поиска новой земли им нужно было сначала найти человека, знающего пустынные земли, а тут оказалось, что такой человек только один в городе, и именно он находится в центре азартной бури в городе. Поневоле заподозришь, что что-то не так.

— Возможно, это, как и то, что тебя подобрали мои родители, — милость Божья?

— Почему ты так сказала, ты же не веришь в Бога?

Миюри усмехнулась.

— Чтобы знать, надо видеть. Кроме того, если это правда, дядя Ле Руа узнает то же самое.

Сталкиваясь с подобными ситуациями, Миюри сосредотачивала своё мышление на поиск решения и старалась действовать без промедления, в этом на неё можно было положиться. И потом рядом был очень знающий человек по части покупки и продажи книг — Ле Руа, и его вопрос с учебниками попросту не мог оставить равнодушным. Почему бы с ним не встретиться и не постараться разобраться, что происходит в Акенте?.. Дойдя в размышлениях до этого, Коул, наконец, собрался съесть яйцо, но, оказалось, все до последнего уже отправились в живот Миюри.

— Ах, это, это, — сказала Миюри, восприняв, должно быть, недовольный взгляд Коула как вопрос, наелась ли она, — немного маловато, можешь заказать немного тушёного мяса?

И она указала на большой котёл, содержимое которого время от времени помешивал владелец лавки.

Добравшись до постоялого двора, они застали обедавшего в одиночестве Ле Руа, он успел вернуться раньше них. Этот проницательный книготорговец, обходя бумажные лавки и мастерские переписчиков в городе, действительно кое-что разузнал о нынешнем споре в Акенте.

— Дело очень непростое. Вопрос касается учебников церковного права.

— О-о! — воскликнул Коул, и Миюри, попытавшаяся стянуть с тарелки Ле Руа запечённую на вертеле щуку, отдёрнула руки.

— Как известно преподобному Коулу, учебники по церковному праву пользуются самым высоким спросом и отличаются самым большим разнообразием. Даже главных из них насчитывается несколько штук, так что закупать всё подряд нецелесообразно, и книготорговцы всего мира не в состоянии что-либо поделать, где бы они ни находились. Время упущено, если бы удалось решить вопрос в прошлом году, мастерские переписчиков уже давно взялись бы за работу, а так они открыты, а работы нет.

Миюри, разобравшись, что её не поймали на воровстве, с чувством облегчения подхватила щуку за голову и хвост, перетащила её на свою тарелку и откусила большой кусок.

— Мням, мням... Но не будет ли в таком случае много чистой бумаги? — произнесла Миюри со вздохом.

— Да, бумага есть, но она будет использована, как только прояснится с учебниками, её нельзя продать просто по случаю. Если выберут редкие книги, потребуется переписать много копий.

Миюри задумчиво прикрыла глаза, впрочем, это больше походило на то, что она наслаждалась вкусом щуки. Проглотив кусок, она произнесла:

— Тогда, может, пойдём и наладим хорошие отношения с тем главой, и попросим его выбрать в качестве учебников книги, уже имеющиеся в городе, так? Тогда у них останется много чистой бумаги нам на продажу.

То есть, толкнуть первое звено, приводя всё в движение, как толкает шестерню жернова мельничное колесо.

— Господин Ле Руа, тебе что-то известно об этом главе? — спросил Коул. — Я не вполне понял, почему школяры могут влиять на выбор книг.

Красноватые глаза Миюри изумлённо расширились.

Коул не мог припомнить, чтобы шайка школяров, выманившая у него деньги, когда он здесь был в детстве, оказывала заметное влияние на выбор книг. Напротив, их самих обманул алчный, высокомерный учитель, когда они хотели узнать, по какой книге надо будет учиться, и они были в ярости.

— Мудрая волчица, — вдруг произнёс Ле Руа.

Мама Миюри была воплощением волчицы, и она себя называла мудрой волчицей. Рука Миюри, протягивавшая между зубами щучью кость, застыла в воздухе.

— У этого главы такое смелое звание. По слухам, этот человек возглавляет школяров с севера, а волки — олицетворение неспокойных, пустынных северных территорий.