Рейкбек. Четвертая часть.

— Не уверена, что вообще останусь в империи.

— Переберешься на шанцу? Что ж это вполне ожидаемо...

— С чего ты решил? — я удивленно заглянула ему в глаза. — Думаю, на этой планете еще найдется место для меня...

Мы еще долго сидели молча, разглядывая неспокойный океан, тучи, что усиливающийся ветер гнал нам на встречу. Приближалась буря. Она пропитала своим горьким тревожным запахом все вокруг, расстелилась в подросших, пенистых барашках волн. Впервые в жизни мне было так спокойно рядом с надвигающимся ненастьем, а воспоминания юности больше не касались сердца зазубренной стальной бритвой.

— ...Только удостоверюсь, чтобы меня вспомнили все, кто похоронил.

— И что потом?

— Тебя действительно интересует мой ответ?

— На данный момент да, потому что твой побег, мое спасение и растерянность Лазаря носит временный характер. Мы нужны для осуществления его планов и просто так он не сдастся.

— Насколько я понимаю, ты в курсе его планов, иначе бы не был так уверен.

Ветер принял шквальных характер, легко пригибая гибкие стволы пальм к земле. Над островом собирались тяжелые сизые тучи готовые в любой момент взорваться затяжным ливнем. Мне на лицо упало несколько тяжелых капель.

— Расскажи мне о марталагах.

— Запомнила все-таки? — усмехнулся самати и пружинисто поднялся, протягивая мне руку. — Идем в дом, иначе промокнем до нитки, здешние шторма неласковы.

Я протянула руку навстречу его руке, вложив свою ладошку, но в последний момент передумала и ухватилась за запястье, вынуждая Беса сделать то же самое. Так бы мне помог любой из моей команды в академии — обезличенное, дружеское прикосновение.

Войдя в дом, он закрыл дверь, выходящую на пляж, и направился на кухню. Дом Беса вообще-то с трудом можно было назвать нормальным, либо приклеить ярлык — "холостяцкий". Все внутреннее помещение не имело стен, эдакая студия, разделенная на зоны: спальня, бар плюс зал, кухня, гардеробная отгороженная ширмой и ванная — единственная имевшая нормальные стены.

— Когда мы собираемся в Тризу? — поинтересовалась я, зачарованно наблюдая за тем как Бес выкладывает продукты из холодильника. Во рту сразу набралась голодная слюна, я шумно сглотнула.

— Ты спешишь?

— Нет.

— Тогда позавтракаем.

— А как же шторм?

Но он лишь весело подмигнул и беззаботно пожал плечами.

— Думала, мы полетим? Есть намного более быстрый способ перемещения и тебе стоит научиться ему как можно скорее, — стоило ему напомнить об этом, как меня непроизвольно замутило. — Твой нежно-зеленый цвет говорит мне о том, что ты не против.

— Тебе не кажется, что это слишком. В конце концов, я всего лишь человек.

— Я в тебя верю, — в его руках замелькал нож, быстро расправляясь с нарезкой овощей.

Тему развевать я не стала, мне и так ясно по какому пути пойдет мое обучение — все учителя одинаковы.

— Ты умеешь готовить, — я стянула с разделочной доски кусочек помидора, задумчиво оглядела его со всех сторон и положила в рот, — отлично дерешься, добываешь редкие артефакты, промышляешь наемничеством, работаешь на правительство Империи... Я что-нибудь забыла?

— У меня много достоинств.

— Но ты не человек, хоть и выглядишь также как и мы.

— Это несложно после перерождения.

— Марталаги, — напомнила я, уловив, как самати едва заметно поморщился.

— Это... нет, начнем с начала. Запретный город, ты про него уже знаешь, но он вовсе не последний оплот самати, а всего лишь место, где люди жили вместе с небольшой общиной моих сородичей. Покажется странным, но самати всегда старались помогать людям, оставаясь в тени. Шло время и они один за другим засыпали, доверив беречь свой покой людям из Запретного города, но поколения сменялись и связь ослабла. Начались стихийные исчезновения шини...

Самати хоть и немногочисленный вид, но с нами придется считаться, если кому-то придет в голову натравить на нас людей. Так могло случиться, но циклы перерождения таковы, что этому невозможно противиться — мы засыпаем — фаза сна. Бодрствуем, соответственно фаза жизни. Как и все народы, мы имеем свою историю и свои легенды. Одна из них рассказывает о затмении, когда самати добровольно подчиняется другому, давая себя поглотить со всеми вытекающими, — тяжелый взгляд Беса сказал то, что он не собирался произносить вслух, вместо него это сделала я.

— То, что произошло с Катарой и было затмением. Но почему она добровольно пошла на это?

— Это ее не первое перерождение, а самоубийства у нас не в почете, возможно, она так решила уйти из жизни, подарив тебе нечто бесценное. Наше перерождение происходит долго по человеческим меркам, а соседство с людьми всегда налагало определенные правила. Шини уязвимы, как ты уже поняла и в этой борьбе мы чаще проигрываем, поэтому марталаги надежно укрывают нахождение мест скоплений шини. Чтобы найти марталаг нужен живой самати, чтобы самати подчинились нужно всего ничего — оживить легенду. Ну, или вынудить, как в твоем случае.

— Стоп! — запахло жареным мясом и какими-то ароматными травками. — Я хочу это переварить.

За окном бушевала буря, косые струи дождя хлестали по стеклу, сплошным потоком стекая вниз. Я стояла, прислонившись лбом к стеклу, бездумно глядя на творящееся снаружи безобразие. Слова Беса вызвали тревожное ощущение, которое все это время кралось за мной так тихо и незаметно, а теперь показало свое лицо. У меня не осталось желания расспрашивать самати о подробностях, с лихвой хватило уже сказанного.

Ко мне подошел Бес и легонько обнял на плечи.

— Не переживай, я не позволю Лазарю закончить начатое, это в моих интересах.

— Раньше надо было думать, — буркнула я, выворачиваясь из объятий.

— Что ж справедливый упрек, — мрачно подтвердил он. — Ты готова?

— Секунду, — направившись к распакованной коробке, забрала куртку и надела. Закрыла глаза и глубоко вдохнула, будто собиралась нырнуть так глубоко, как только могла.

Глава 21.

Возвращение.

Мы стояли посреди улицы. Мимо проходили люди, не обращая на нас никакого внимания, да и не было ничего необычно в обнимающейся парочке. Вообще-то, никто не собирался обниматься, но перемещение заставило содержимое моего желудка настойчиво проситься наружу. Я вцепилась в куртку Беса, боясь не устоять на ногах, самати же терпеливо пережидал мою дурноту, сцепив руки в замок на моей талии.

— Почему мне так плохо? — простонала я, уткнувшись ему в грудь.

— Откуда мне знать, — я почувствовала, как он едва заметно пожал плечами.

— Какой же ты бесчувственный.

— Конечно, не зря ты меня через слово скотиной зовешь.

Как только я отвлеклась от своих ощущений, тошнота отступила также быстро, как и появилась. Я разжала пальца и пригладила смятую кожу.

— Прости, — очень тихо сказала я, пытаясь отстраниться от него, но замок из его рук прочно удерживал меня на месте.

— Куда ты сейчас? Можешь остаться у меня, пока будешь решать вопросы с имуществом...

— Не нужно, спасибо.

— Почему у меня такое чувство, что если я отпущу тебя, то будет много проблем? — медленно произнес он, а затем вдруг разжал руки и сильно, зло оттолкнул. — Проваливай, пока я не передумал.

Удивленно моргнув, я попятилась назад. Такого Беса я еще не видела, поэтому поспешила убраться прочь.

Зря я переживала за изменчивый своей погодой июнь, под ногами блестели мелкие лужицы после недавнего дождя. Быстрым шагом я пересекла улицу и свернула в переулок. Если пройти прямо, а потом свернуть налево, то выйду в центральный парк Тризы, от которого рукой подать до Императорского дворца. А никто не говорил, что я буду выжидать момент, чтобы преподнести себя. Зная Брейка, он очень скоро просветит в мое воскрешение всех кому нужно знать. Мне же хотелось сделать то, о чем только что сказал Бес. Повязав куртку на бедра, тем самым спрятала оружие от лишних глаз, отправилась прямиком к парку, где несмотря не недавний дождь было довольно людно. Может сегодня выходной? — я не знала точно который сегодня день, давно жила без необходимости считать числа.

Возле пруда в центре парка было не так шумно, здесь все больше попадались парочки, медленно прогуливающиеся по мосту. Дойдя до середины, я резко остановилась.

Бес сказал очень многое, посветив в некоторые аспекты жизни самати и планы Лазаря, но...

— Гриар! — выругалась я, припомнив еще парочку грязных ругательств. Этот поганец ни слова не сказал о цели, которую преследует Лазарь. Порабощение целого вида, конечно, страшная вещь сама по себе, только ради чего?

Я хотела броситься обратно, чтобы догнать Беса и вытрясти из него все до последней мелочи. Но опомнилась, весьма вовремя вспомнив последние слова — проваливай... Что же могло так разозлить его? Сделав над собой усилие я пошла дальше, отсчитывая минуты до того момента как зайду на территорию дворца. Ну а если не пустят, я сделаю это снова — проникну, как когда-то. Не заметив, я едва не перешла на бег, пришлось успокоиться, ведь никто не сможет остановить. Ведь не сможет? Бес уже отошел в сторону, давая мне насладиться местью. Больше некому, никто не знает, что я уже в Тризе.

К центральным дворцовым воротам я подходила уже изрядно накрученная, будто точно знала о предстоящем подвохе. Пришлось напомнить себе, кто здесь жертва и отчего она пострадала. Успокоиться не вышло, я неосознанно прикоснулась к ножнам и сразу пришла уверенность — все получится. Мне осталось дойти всего ничего, но тут кто-то схватил меня за запястье и дернул. Боясь оборачиваться, я так и остановилась.

— Отпустите.

— Ивона, нам с тобой уже не получится перейти на почтительную дистанцию, которую предполагает обращение на "вы".

— Советник, — не знаю, чего во мне сейчас было больше облегчения или недовольства.

Он, не отпуская мою руку, вышел из-за спины.

— Идем, — и потащил меня в противоположную сторону от ворот.

— Нет! — упиралась я, но у меня никак не получалось остановить шанцу, который был в разы сильнее меня. — Отпусти, ты не посмеешь мне помешать! — последние слова я уже едва слышно шипела, выхватывая нож. Лезвие опасно затанцевало у горла советника, который и не подумал остановиться, продолжая работать буксиром. Убить или покалечить Брейка у меня и в мыслях не было, но проклятый шанцу не оставил мне выбора. Нож вернулся в ножны, это не ослабило его хватку, но советник явно потерял ко мне внимание. Чтобы ослабить натяжение плечевого сустава, я прибавила ходу и сделала подножку. Брейк успел отпустить мою руку, прежде чем упасть. Реакция у советника была что надо, упав, он сразу перевернулся на спину. Мне этого было вполне достаточно, чтобы оказаться сверху на нем, придавив собственным весом к земле. Теперь нож в моих руках представлял довольно весомый аргумент, не прислушаться к которому, по меньшей мере, глупо.

— Ну, теперь извольте выслушать, — глухо прорычала я.

Брейк как-то обреченно вздохнул. Сегодня при нем не было трости, оставившей о себе неизгладимые впечатление и желания не сталкиваться впредь. Извечной широкополой шляпы также не наблюдалось, а белоснежные волосы собраны в аккуратный хвост. Длинный серый плащ распахнут, открывая вид на дорогой камзол строгого черного цвета, повязанный на шее шелковый платок того же цвета, концы которого фиксировала заколка из глянцевого каштана. Рука, держащая нож, дрогнула, и я поспешила отвести ее в сторону, убрав оружие на место.

— Что случилось?

— Императрица при смерти, — обними губами произнес он, и я только заметила насколько сильно осунулось его лицо.

Меня снова замутило, я уронила лицо в раскрытые ладони и зажмурилась.

— Это какой-то кошмарный сон, от которого я никак не могу очнуться, — в одно мгновение я осознала поступок советника, он вовсе не собирался мне препятствовать, напротив, пытался уберечь от ареста.

— Ты понимаешь, что тебе нельзя во дворец, — устало произнес Брейк, отводя взгляд. — Тебе есть куда идти?

Я вскинулась, выпрямила спину и слезла с шанцу, подав ему руку, чтобы помочь встать. Он принял ее, но поднялся, практически не опираясь.

— Есть, — я оглянулась, улочка была пуста, а от прохожих нас отделяла густая стена кустарника. — Но я не собираюсь прятаться. Если подозревают меня, значит, во всем виноват браслет, а если это так, то только я одна смогу снять его... Я должна попасть во дворец.

— У тебя ничего не выйдет, — он покачал головой.

— Если это единственный способ спасти мое имя, то стоит рискнуть.

— Ивона, на этот раз все очень серьезно, — советник выглядел подавленным, но его слова невольно вызвали злость.

— А в прошлый раз тоже баловство? Правда?! Что ж вы за мной с договором о неразглашении бегали? О высшие, Брейк, я понимаю, что серьезно. Почему вы, мужчины, держите меня за неразумное дитя?

Советник глубоко вздохнул и положил руки мне на плечи, а затем так неожиданно притянул к себе, что я возмущенно пискнула. Пахнуло теплом и чем-то давно знакомым, но болезненно неуловимым. Мне вдруг захотелось попросить помощи, признаться в гложущих страхах, чтобы кто-то другой помог пройти через все и не чувствовать себя одинокой. Признать себя слабой, разреветься, когда глаза жгут непролитые слезы и в последний момент проглотить нахлынувшие чувства.

— Ты не сможешь, не в этот раз, — прошептал он, так что мне стало не по себе. — Тебя поймают, и тогда ничто не спасет от наказания.

Дрогнувшая было гордость, лопнувшей струной стегнула по глазам.

— Не вам за меня решать. Слишком много я отдала, чтобы бросить все на полпути, — я не видела лица Брейка, но больше он меня не держал.

Я развернулась и побрела прочь, не разбирая дороги. Слезы крупными каплями падали на брусчатку, оставляя маленькие влажные кляксы. Мне вовсе не хотелось плакать, просто слезы не так просто остановить, когда появляются наивное желание глупо сдаться, отдав всю волю в руки мужчины, который по какой-то причине будет прятать тебя даже от собственной тени. Одна мысль об этом привела в бешенство. Не так меня воспитывали, чтобы я распускала сопли из-за такой ерунды. Оглянувшись, я стерла мокрые дорожки. Сориентировавшись, где нахожусь, быстро зашагала в сторону торгового центра.

Летняя ночь приходила поздно, медленно и лениво застила улица холодными, фиолетовыми тенями, которые жались вокруг работающих, уличных фонарей. Из-за того что сегодня был выходной день, мне пришлось довольно долго проторчать в баре, распугивая посетителей мужского пола неприветливым видом. Расчет практически оправдался, редкие прохожие все-таки попадались, но по мере приближения к дворцу исчезли вовсе. Я прекрасно помнила свой прошлый маршрут и решила воспользоваться им же. Восхождение на столб разделяющий секции забора далось мне раза с десятого, ведь прежняя спортивная форма так просто не восстанавливается. Заклиненную тогда камеру кто-то отладил, а я во второй раз загубила работу техника. Как только с камерой было покончено, осмотрела близлежащее расстояние и пришла в ужас. На расстоянии двадцати-тридцати метров мелькали лучики фонариков, к которым обычно прилагался человек, а значит вооруженный охранник. Стоит попасться одному на глаза, как пойдет цепная реакция и меня рано или поздно загонят в угол. Глубокий вдох и прыжок, чтобы сразу припасть к земле и смотреть, когда можно устроить забег до ближайших деревьев. Пришлось замереть на месте на долгие десять минут, чтобы выгадать удобный момент. Я бежала, стараясь не шуметь, и все время ждала, что меня вот-вот окликнут, схватят как лисицу за пушистый хвост.