Они тоже не радовали. Все схваченные пребывали в самом скверном настроении и щедро делились им друг с другом.
Из услышанного кот понял, что они попали под "плановую проверку". Оказалось, местная полиция — которой было много и разной — имеет привычку разъезжать по улицам и выискивать правонарушения. Розовомундирные петухи из полиции нравов всеми были особо ненавидимы, так как ездили на проверки с телепатами. Телепаты были, правда, местные, слабенькие. Но такую простую вещь, как сексуальная активность, отслеживать всё-таки умели.
Тут Базилио, наконец, подал голос. Признавшись в провинциализме и незнании порядков, он спросил, а что плохого в сексуальной активности. Все наперебой бросились ему объяснять, что по законам Директории порево в общественных местах разрешено только с членом или вагой соответствующего профсоюза — и, кроме того, заведение должно иметь на это лицензию. Правда, "Устрицу" до сих пор не трогали. Что изменилось, никто точно не знал, но все сходились на том, что теперь они все влипли и это надолго. Особенно переживал небольшой крокодил, у которого на вечер были назначены какие-то переговоры: он ныл, щёлкал пастью и проклинал почему-то ментов. Этого кот не понял, а спрашивать постеснялся.
Вообще ничего не хотелось, духота взывала к дрёме. Базу это не понравилось. Поэтому он вежливейшим образом попросил у общества чего-нибудь почитать.
К просьбе снизошли. У крокодильчика был с собой журнал GQ. Попавший под замес гамадрил достал мятую книжечку в мягкой обложке. И, наконец, у сидящего с краешку грустного осла обнаружилась за пазухой свёрнутая в трубочку "Экономическая газета".
Пидарский "Gay-Queer" кот брезгливо отложил в сторону. Гамадрилья книжонка оказалась хемульским детективчиком и называлась "Поцелуй Одноглазого Удава". Ничего полезного из неё вычитать было невозможно. Зато "Экономическая газета" кота и умудрила, и озадачила.
На первой странице была большая статья: "Губернатор Директории предлагает увеличить число выходных и праздничных дней". Текст начинался словами — "Значительное и важное место в социально-культурной жизни нашего общества занимает свободное время, сущность которого по данным социологических исследований выглядит как не просто свободное от обязанностей, социальной и физиологической необходимости, а как пространство спонтанной самореализации разумного существа как свободного индивидуума." Эту фразу кот перечитал раз десять, пытаясь отыскать в ней хоть какой-нибудь смысл. Плюнув, он продрался через пару аналогичных абзацев, и добрался-таки до съедобной мякотки: оказывается, губернатор намеревался осчастливить местных жителей ещё двумя "выходными", а также ввести новый ведомственный праздник — День социального работика. Что это такое, Базилио решил не выяснять, а перешёл к следующей статье. Где обсуждалось повышение ключевой банковской ставки до двадцати пяти процентов, каковая может спасти от некоего "перегрева экономики" и "нездорового роста потребления". Потом шла небольшая заметка про инвестиции в культуру. Кот обратил внимание на фразу "открытие нового Музея современного искусства позволило предотвратить намечающийся профицит бюджета", но тут его, наконец, вызвали к следователю.
Когда Базилио ввели в кабинет, его чуть было удар не хватил.
За начальским столом сидел мент. В розовом мундире и такой же фуражке.
Кот был без предрассудков, в том числе и насчёт позорных основ. Но он прекрасно знал, что понятия не от сырости завелись и худо-бедно отражают реальность. Менты, волки и прочие позорники считались существами, которым ни в коем случае нельзя давать никакой власти, даже самой незначительной — так как они не способны употреблять её иначе как во вред окружающим. Представить же себе мента в качестве полицейского начальника кот был просто не способен — вот всяком случае, до сего дня. Потому что прямо перед ним сидел и вонял тухлятиной самый настоящий мусорина: здоровенный, свиномордый, иглокожий.
Видимо, у кота что-то отразилось на лице. Мент скривился, вздыбив колючую щетину на рыле, и сказал:
— Не местный. Обыскать и в холодную. Завтра посмотрим, что за тушло.
Розовые петухи подступили к Базилио, намереваясь его пленить. Зазвенели наручники.
Может, в другой ситуации кот и позволил бы себя увести. Но терпеть такое обращение от позорного мусора было выше его сил.
Баз сделал две вещи сразу. Одним лазером ловко сбил фуражку с ментовской башки, а другим — поджёг кипу бумаг на столе. Потом быстро обернулся к петухам.
Петухи отпрыгнули. Один бросился гасить пламя ментовской фуражкой.
Мент не пошевелился. Кот решил простимулировать мыслительный процесс гадкого существа. Он прицелился и провёл лазерным лучом прямо по столешнице жирную черту.
Мусор поднял на Базилио налитые злобою буркала. Недобрые обещания читались в них без словаря.
Однако отступать было некуда. Кот ухмыльнулся как можно более нагло.
— Не могу сообщить ничего интересного, — заявил он, махнув хвостом. — Запишите это в протокол. А я пойду, пожалуй. Вам же не нужны проблемы?
— Земля круглая, — сказал мент, отворачиваясь. — Свидимся.
— Это вряд ли, — бросил Базилио.
— Свидимся, свидимся, — посулил мент и бросил замершим в готовности петухам:
— Проводите.
Освобождение не доставило коту радости. Интуиция угрожающе гудела, сигнализируя о том, что пиздец пробудился и рыщет где-то рядом.
Прикинув обстоятельства, кот подумал, что за ним вполне могли установить наружное наблюдение. Поэтому он решил к Зое пока не ехать, а попробовать затеряться в городе и попробовать хоть как-то изменить внешность.
Пару часов он убил на попытки оторваться от предполагаемой слежки — которой он, впрочем, так и не обнаружил, несмотря на все свои возможности и способности. Потом пошёл по направлению к Пьяцца дель Пополо, уже отмеченной в навигаторе. Увы, путь оказался непростым: несколько раз Базилио заходил в какие-то тупики, потом долго пытался перебраться через запруженный проспект Вернадского (выяснилось, что нужно было искать подземный переход), потом на его пути встал какой-то забор (кот не стал искать обходных путей, а срезал штакетины лазером и пролез), ну и так далее. Уже в свете фонарей — день кончился — он добрался до площади, чтобы увидеть, как торговцы сворачиваются и пакуют товар. Базилио всё-таки прошёлся по рядам и тут ему неожиданно повезло: он наткнулся на крохотный освещённый павильончик, в котором на груде разнообразного секонд-хенда скучал выхухоль. У него Баз купил синие чулки-панчохи и шлёпки без когтевых прорезей. Коту они были не вполне удобны, но он знал — наружка первым делом смотрит именно на обувь. Подходящей верхней одежды не нашлось. Зато кот купил лыжную шапочку, осветлитель для тёмной шерсти и пять пакетиков хны — он решил сегодня же перекраситься в рыжего. Теперь можно было уже и к Зое.
Возницу — старого, выцветшего фламинго — он нанял довольно быстро. За проездной, правда, пришлось переплатить. Потом тот заартачился, когда выяснилось, что кот не знает формального адреса. Базилио отговорился тем, что помнит дорогу. На самом деле дом Зойки был у него помечен в навигаторе, но сам путь он помнил довольно приблизительно. В результате они заехали близко, но всё-таки не туда. Базилио из какой-то глупой гордости решил не признаваться в том, что малость оплошал, а вместо этого отпустил ездеца и пошёл пешком.
Это его сильно выручило.
При виде зойкиной пятиэтажки интуиция загудела снова. Кроме того, ему почудилось подозрительное шевеление на дороге. Кот начал просматривать местность в разных диапазонах и обнаружил парочку существ с характерными птичьими скелетами, затаившихся в придорожных кустах — ровнёхонько на том самом месте, где он с утра ловил кэб.
Базилио постарался слиться с пейзажем и подобрался к зойкиному дому. И выцепил ещё парочку петухов — они прятались в тех самых кустах, где кот закопал свои сокровища.
Тут-то Базилио и проклял себя за глупость и самонадеянность. Мент, вероятно, прессанул своих жертв на предмет связей с котом. Просто на всякий случай. Свинский поросёнок или зассал, или понадеялся на скощуху — и раскололся.
Кот прикинул, что именно Пётр о нём знает. Получилось не так уж мало. Он возил его и туда и обратно, запомнил и кроличку-зоечку, и её имя, и имя самого кота, и много чего ещё. К тому же у него остались чулки Базилио — пропитанные его аурой и запахом. Это было совсем скверно.
Базилио осторожно продышался через рот, пытаясь успокоиться. И стал думать, что будут делать петухи дальше.
Получалось следующее. Сейчас они оцепят местность и проверят все дома. Будут расспрашивать обывателей о коте и крольчихе. Кролю кто-нибудь да вспомнит — или они её найдут сами. Надавив и запугав, они получат от неё массу сведений. Включая и то, что у кота был набитый подсумок, из которого он доставал деньги. Они наверняка сообразят, что кот устроил тайник неподалёку. Поищут его, и, весьма вероятно, найдут. Потом — распространят полученные сведения по всем полицейским участкам. И кота отыщут. Рано или поздно, но отыщут, потому что это система. Точнее — Система. В которую кот по глупости сунул коготок — и теперь его затаскивает в эти шестерни.
Неизвестно, до чего дошёл бы кот в своих размышлениях, но тут случилось нечто неожиданное. Из подъезда вышел, переваливаясь на тяжёлых столбообразных ногах, мент. Кот не запомнил его рыла, но кибридные схемы утверждали, что это именно тот самый. Повозившись на пороге, он довольно бодро затопал к дороге. Петухи при виде шефа тоже тихо снялись с мест и потянулись в том же направлении. Кот засёк ещё и пару бэтменов, сиганувших с какого-то подоконника. Всё это смахивало не столько на засаду, сколько на скрытую охрану.
Базилио залёг в кустах. И минут через десять увидел вместительный экипаж, в который все и упаковались. После чего укатили по направлению к городу.
Выждав ещё минут двадцать — это далось нелегко — кот решил всё-таки проведать Зою. Поднимался он очень осторожно, ожидая каких-нибудь сюрпризов. Перед дверью он стоял довольно долго, пытаясь рассмотреть, нет ли кого в квартире. Разглядел кого-то в районе ванной комнаты, но, судя по восстановленной микросхемами тени скелета, это была сама хозяйка. Присутствия других существ не обнаружилось.
Очень, очень осторожно кот открыл дверь ключом, тут же спрятавшись за косяк — вдруг его каким-то образом обвели вокруг пальца. Ничего не произошло. Он перевёл зрение в инфракрасный, осторожно глянул. Ничего. Наконец, вошёл и рывком распахнул дверь в ванную. И увидел в душевой кабинке мокрую, плачущую Зойку.
Увидев кота, она зарыдала ещё сильнее. Тому ничего не оставалось, как её обнять и бормотать бессмысленно-извечное "ну чего ты, ну чего, ну всё, всё".
— Скобейда, бонакон вонючий, — рыдала кролечка, адресуясь явно не к коту, — деф позорный... ненавижу...
Слово "позорный" направило мысли кота в нужном направлении. Он извлёк крольчиху из ванны, насухо обтёр, закутал в полотенце и повёл на кухню. Где что лежит, он выяснил ещё утром, так что он быстро заварил крепкий чай и затребовал внятных объяснений.
Выясилось следующее. Мент, напугавший Базилио, был зойкиным постоянным клиентом. Сама Зойка его ненавидела: мент вонял, любил делать больно и говорить гадости, и к тому же не платил ни сольдо. У него было что-то на владельцев Пляс Пигаль и они его боялись. Откупаться приходилось рядовым работникам секс-индустрии: отказ от обслуживания клиента означал немедленный вылет из профсоюза и вон из профессии. На свою беду, крольчиха позорнику приглянулась. Он даже завёл привычку ездить к ней домой — снимать стресс. Осторожные расспросы подтвердили, что мент всегда являлся с охраной. Может быть, опасался слежки со стороны других организаций, а может, ещё зачем — кроля точно не знала, да и не хотела. Она не знала даже имени постылого: в их отношениях оно ни разу не понадобилось.
У Базилио отлегло от сердца. Видимо, поросёнок всё-таки не раскололся — а может, его и не кололи. Все его построения оказались чистой воды пугалками. На радостях он предложил крольчихе слегка перепихнуться.
Девушка, однако, не обрадовалась. Подняв на База виноватые глаза, она тихо сказала:
— Извини, не могу сегодня. Правда не могу.
Встретившись с непонимающим взглядом кота, она повернулась и раздвинула бёдра. На мокрой шерсти были заметны красные разводы.
— У него там шипы, — объяснила она.
Кот запоздало вспомнил, что про репродуктивную систему ментов что-то такое слышал. Ему стало неловко.
— Знаешь, — сказал он, — мне бы просто полежать. Ты не против?
— Отлично, я пока ужин сделаю, — Зоя старательно улыбнулась и пошла на кухню, бодренько подтрясывая пушистым комочком хвостика.
Кот лёг на кровать — уже перестеленную, хотя всё-таки попахивающую — и задумался.
И довольно быстро пришёл к выводу, что радовался он зря. Вероятнее всего, за свина ещё не брались. Скорее всего, его отправили в ту самую "холодную" — чтобы тот дозрел и осознал. А колоть его будут завтра. Скорее всего, это сделает мент лично. Кот сопоставил состав преступления, инкриминируемый поросёнку, и шипастый член — и понял, что на все вопросы тот будет отвечать и правдиво, и весьма подробно. Учитывая же прочие обстоятельства, в гости к пушистой приедут не быстро, а очень быстро.
Базилио вздохнул. У Зои ему нравилось. Но уже к утру его тут не должно быть. Причём лучше уйти пешком. Что касается самой крольчихи, решил он, то лучше создать у неё впечатление, что он тут намерен задержаться — для усыпления бдительности будущих допросчиков.
— Слушай, — сказал он, поедая зойкин салат, — такое дело. Я, наверное, у тебя ещё какое-то время поживу. Неделю — другую. Ты не против? Пять соверенов вперёд, — пообещал он, кладя на стол ключи.
Крольчиха явно обрадовалась и заверила, что никаких проблем нет, кроме приходящих клиентов. Баз заверил, что они его не волнуют. И деловито поинтересовался — где тут можно недорого поесть, не выезжая в центр.
— Ну, — Зоя задумчиво пошевелила ушками, — тут с этим не особо. Есть "У Мамеда", шашлычная, только там всё время какие-то кони тусуются и за футбол дерутся. Ещё "Кофе-Хаус", но это вообще полный дефолт. А, ещё итишная столовка есть, но она только ночью работает. И мясо там лабораторное.
— Итишная — это что? — не понял кот.
— Институтская, — сказала кроля. — Тут у нас Институт Трансгенных Исследований. Во-он он, — она махнула рукой за окно. — Столовку для научников сделали, у кого эксперименты по ночам или ещё что, а корпуса все закрыты. С улицы пускают. Правда, пропуск спрашивают. Но можно сказать, что забыла, они всё равно пустят. Я туда хожу иногда. Дёшево. Вообще в ИТИ хорошо, — вздохнула она. — Всё своё. Там даже полиция своя, нормальная. Как раньше было.
— А как раньше было? — заинтересовался кот.
— До социальной реабилитации, — непонятно сказала крольчиха, пережёвывая последнюю ложку салата. — Я майонеза не переложила?
— Нормально всё, спасидо, — на автомате сказал кот, занятый стремительным пересмотром намеченных планов. Получалось так, что продуманная в сортире программа волей-неволей урезалась до последнего пункта. И приступать к его выполнению нужно немедленно, ибо промедление чревато.
