Злая мачеха

Сказка кончилась. Валь заворочался, чувствуя, что его сейчас бросят на произвол этой страшной крикливой женщины. Зерос прошептал что-то — Лина не расслышала — быстро наклонился к ребёнку, так же быстро отпрянул и исчез. Валь лежал тихо и смирно.

"Усыпил он его, что ли?" — Лина приподнялась на локте и посмотрела на младенца. Его маленькие выразительные глазки блестели в темноте, он тихо агукнул. Лина мысленно пожала плечами, взяла ребёнка за руку и снова легла. Скоро они оба спали.

Лине снилось, что она сидит в дымном людном зале вечернего кабака вместе с Зелом, и они соревнуются, кто больше выпьет. На каменной коже довольно забавно смотрится пьяный румянец, концы чёлки химеры уже не раз окунулись в стакан и теперь поблёскивают бордовым.

— Туда ему и дорога! — Зел делает широкий жест рукой, но задевает край стола и отшибает нафиг крайнюю доску.

Лина, слегка продравшись сквозь дурман, вспоминает, о ком речь.

— Да не, брось, это не мог быть он... У него так не получится, он же этот... — она делает неопределённый жест, к счастью, ничего не задевает.

— Мало ли что... Приспичит — так и это... — Зел оглушает очередной стакан.

— Не может такого быть, говорю тебе!

— Спорим...

— Нивапрос!

Они попытались ударить по рукам, но не попали, зато попали по бутылке, и она улетела куда-то за соседний столик, раздался визг...

Лина проснулась. Валя рядом не было.

Ах, нет, всё нормально — вон же он. Ползает по полу среди разбросанных игрушек. И визжит, очень радостно. Рядом в позе наседки пристроился Зерос, с не менее радостным выражением на лице.

— Ты чё, так и не ушёл вчера, что ли? — удивилась Лина, она же точно помнила, что он ушёл!

— Не, я просто вернулся, — весело ответил мазоку. — И вчера было не вчера, а сегодня утром, засоня-сан!

— Иди нафиг, я всю ночь топала, ты хочешь, чтобы я и днём ещё не спала?

— Ну, я-то не сплю.

— Ну, не на тебя же ориентироваться.

Валь между тем решал очень сложную задачу: он пытался перенести с места на место плюшевого белого волка, но ему для этого не хватало ещё одной конечности, потому что передвигался он на всех четырёх. Наконец ему это-таки удалось, он дополз до Зероса и победоносно ткнул ему в живот оскаленной красной волчьей пастью.

— Валь, ты молодец, конечно, но я просил принести мышку, а ты принёс собачку, — терпеливо и доходчиво проговорил Зерос. — А мышка во-он там лежит. Вон, видишь? Ну давай, малыш, принеси мышку!

— Дрессируешь? — с одобрением спросила Лина. — Закабалить хочешь? Эх, права была Филия, — и волшебница сладко потянулась.

— Ты что-то имеешь против? — немного насторожённо спросил мазоку.

— Да шоооо ты такой дёрганый паааашледнее вреэээмя? — зевнула Лина. — Я токма за. Пусть привыкает старших слушаться, а не только тех, у кого меч длиннее... Да, кстати, Зерос! Ты никогда не пытался покончить жизнь самоубийством?

Мазоку удивлённо рассмеялся:

— Предлагаешь?

— Не, у меня это... корыстный интерес. Мы с Зелом поспорили.

— Замечательно... а если я скажу, что это...

— Не, Зерос, если ты скажешь, что это секрет, то придётся считать, что пытался, а тогда Зел выиграет. Так что... ты же понимаешь... я просто так проигрывать не хочу... — Лина выразительно задвигала бровями.

— Потрясающе. А с чего вообще такой вопрос возник?

— Сны толковали. Так что?

Джуушинкан пересел поудобнее и опёрся спиной на подлокотник кресла.

— Ну, видишь ли, для мазоку это вообще невозможно.

— О? Да? Супер! А почему?

— Э-э... Как бы это в двух словах... Видишь ли, я в своё время написал по этому поводу теоретическую работу в шести томах, я бы принёс тебе её почитать, но она на нашем языке... Хммм... В общем, если совсем в общих чертах, то... Ну, материальными предметами нас не возьмёшь, а энергия вырабатывается пропорционально работоспособности энергетического центра...

— Центра чего?

— Тела. Слушай, тебе сильно надо это объяснение?

— Пожалуй, нет. В любом случае, я выиграла!

— Э-э... не совсем.

— То есть?!

— Ну, ты понимаешь, я же не мог основывать такой монументальный труд на домыслах. Приходилось ставить эксперименты...

— Что, на себе?.. — упавшим голосом спросила Лина.

— Ну, а на ком? Ты думаешь, много желающих?

— Кхм. И много было экспериментов?

— Ты правда хочешь знать?

— ... Нет.

— Я так и думал. У вас, людей, какое-то предвзятое отношение к смерти, чесслово.

— Зато у вас, мазоку, чересчур трезвое, как я погляжу. Нафига тебе вообще сдалось такое исследование?

— Чтобы ты проспорила! — осклабился мазоку. — Да шучу! Просто так, интересно же... А вдруг бы получилось.

Лина поперхнулась.

— А-а... э-э-э... госпожа твоя... ничего по этому поводу не сказала?..

— А ей-то какая разница? Чем бы дитя не тешилось, лишь бы... ну, то есть, и этим тоже. Ну сделала бы нового священника, ей, что ли, трудно?

Лина сглотнула.

— Я, пожалуй, останусь со своей предвзятостью.

Валь наконец приволок заказанную мышку и торжественно продемонстрировал Зеросу. Лина в очередной раз подивилась, до чего невероятно и в то же время гармонично эти двое смотрятся вместе. Она спустила ноги с кровати и поманила Валя к себе. Он послушно подполз. Тогда она протянула к нему руки, оттопырив только указательные пальцы. Моментально поняв, что от него требуется, ребёнок ухватился за пальцы, после чего был поднят над полом.

— Эй, ты что делаешь? — Зерос даже привстал. — Он же упадёт!

— Никуда он не упадёт, мы каждое утро зарядку делаем! — Лина встала, держа пальцы с висящим на них ребёнком на уровне груди. Валь раскачивался и дрыгал ногами, получая, судя по физиономии, от этого процесса невероятный кайф. — Это специальные детские упражнения, — продолжала Лина. — Полезные и развивающие.

Мазоку наблюдал за процессом с тихим ужасом в глазах. Лине стало очень смешно. Она перехватила ребёнка под пузо одной рукой, другой взяла обе его ладошки. Валь опустил голову между руками и принялся пружинить вверх-вниз, сгибая и распрямляя спину. Каждый раз подлетая вверх он весело верещал и косился на Зероса как-то насмешливо, дескать, я ещё и вот так умею, а ты боишься!

— Видишь, сколько счастья? — подмигнула демону Лина.

— Да уж... А это точно не опасно?

— Это даже для человеческого ребёнка не опасно, а Валь гораздо крепче. Госспади, Зерос, у кого из нас ещё предрассудки?! Лови! — она отпустила одну руку, позволяя ребёнку качнуться вперёд, где его молниеносно сгрёб мазоку. Сгрёб и — на всякий случай — посадил на пол. Валь немедленно принялся карабкаться обратно на руки, явно желая продолжения банкета.

— Ну, это насчёт себя я спокоен... Но он же такой... маленький... — неуверенно протянул Демон Демонов.

— С ума сойти, — покачала головой Лина и пошла в ванную одеваться. Уже за дверью она вдруг вспомнила, что хотела спросить у Зероса...

— Эй, кстати о монографиях! Ты прочёл ту байду, которую тебе кладбищенский колдун выдал?

— Да! — послышалось из комнаты. — Это скорее эпическая поэма, псевдомиф какой-то, а не монография.

— Вау... А в чём там фишка?

— Что-то типа что Древние Драконы суть первораса, а потом пришли Золотые и заставили всех всё забыть, а Древних перебили для верности. А если Древних воскресить, то все всё вспомнят, и мир изменится к лучшему. Короче, интерес эта макулатура представляет разве что для сектантов...

— Вот вечно так, — Лина разочарованно хлопнула дверью, выйдя из ванной. — За самые сногсшибательные эпопеи берутся всегда самые левые придурки. И, как ни странно, у них всегда получается...

— Только не на этот раз.

— А почему, собсно? Чё ты вдруг так заупрямился? — Лина села перед зеркалом и принялась расчёсываться. — Тебе от Валя клока волос жалко? Вот у ж в чём недостатка нет, они у него вообще-то чересчур густые для этого возраста. Ты бы мог это использовать, кстати, заставить всех этих Древних работать на тебя, раз уж на них из тебя столько сил выжали...

Зерос вроде бы хотел что-то сказать, потом передумал, потом всё-таки сказал:

— Вальтерия им не сгодится.

— Почему? Потому что он переродился?

— Ну... Просто он не подходит.

— Откуда ты знаешь? Почему не подходит?

— Потому что не получится у них ничего.

В зеркале Лина увидела, что Зерос ссадил ребёнка на кровать, нагнулся к нему, а потом исчез.

— Э!

Она обернулась. Мазоку не было. Валь обречённо вздохнул.

"Так, эти наши... а вот эти Зерос припёр... А, ладно, все на Гаури повешу", ­— Лина пихала игрушки в мешок. Валь как-то стремительно обрастал вещами, хоть правда дом покупай и оседай в нём на ПМЖ.

Развесив на себе сумки, мешки и Валя, Лина вышла из номера, изящно захлопнула дверь бедром, заперла её, держа ключ каким-то станным сочетанием пальцев, и двинулась по коридору к лестнице, как вдруг упёрлась носом в чью-то волосатую грудь.

После жизнеутверждающего разговора с мазоку волшебница была в довольно хорошем настроении, поэтому не поджарила обладателя груди сразу, просто от неожиданности. Нет, он успел её по-отечески обнять одной рукой, запустив ладонь под несколько слоёв ткани, а другой нащупать нежное место со внутренней стороны Лининого изящного бедра; он успел даже сказать что-то Дажедре на ухо. И только потом умер.

Лина молча отряхнула с плеча пепел и продолжила путь к лестнице. На площадке было окно, и свет из него падал в полутёмный коридор, образуя ровный жёлтый квадрат. То есть, не совсем ровный. Вот, какая-то тень метнулась из угла в угол, и только тогда контур выровнялся.

"Надо линять отсюда поскорее, — подумала убийца. — Ещё не хватало мне проблем с местной полицией".

Но внизу её уже ждал аппетитный завтрак, ну, или ужин, смотря из чего исходить... В любом случае, вид еды тут же отбил желание что-либо делать быстро. Разве что есть.

Завтракать пришлось под аккомпанемент Амелии, которую уже кто-то завёл, как шарманку, и теперь она, как шарманка же, крутила излюбленную тему.

— Монарх не может быть безответственным, он должен сознавать, какие последствия повлекут за собой его действия! Искусственное сокращение количества подданных — это нонсенс. Демографическая зима не может способствовать благоденствию...

— Амелия, ты всю ночь эту речь сочиняла? — зевнул Зелгадис. — В смысле, весь день?

Но бравая принцесса даже его проигнорировала.

— Монарх существует для счастья подданных, а не подданные для счастья монарха...

— Она репетирует, Зел, — буркнула Лина, жуя. — Послезавтра уже придём в столицу эмиратов. Кстати, мы как, аудиенции будем просить?

— Почему бы и нет... Начать можно и с мирной беседы.

— Хм... Зел, дай угадаю, ты уже прицелился пошарить в эмировой библиотеке, так ведь?

— Лина... Ты такая проницательная, мне даже отвечать незачем! — Зел вынул меч из ножен, хряснул его на стол и принялся демонстративно протирать.

И чего он вечно обижается на такие вопросы?..

Меж тем, Амелия приближалась к кульминации:

— ...и зло не может оставаться безнаказанным, так что, чего бы мне это ни стоило, я, Амелия Вил...

"Да, эмир будет счастлив это всё выслушать... А местные посетители уже счастливы... Кстати..."

— Амелия! По-моему, не стоит орать на каждом углу, как тебя зовут! Или ты хочешь, чтобы эмир встретил нас во всеоружии?

— Но борцы за правое дело не должны скрываться, Лина-сан, — недоумённо откликнулась принцесса, прерывая тираду.

— Да, безусловно, если бы к твоим услугам была Сейруунская армия, — проворчал Зел, скребя каменным ногтем по пятнышку в кровостёке.

— Действительно, Амелия, Сейруун далеко, авторитета тут у него нет... Не станет же Фил затевать войну так далеко от дома по такому дурацкому поводу. А если мы собираемся решать вопрос своими силами, то нам лишняя огласка совершнно ни к чему, — Лина уже разделалась со своими семью порциями и принялась напихивать Валя пресной кашей с фруктами.

— Да, наверно, вы правы... — печально протянула защитница справедливости. — Но это так неприятно...

Сумерки на дороге среди полей — это такая квинтэссенция пространства и времени, ибо и то, и другое ощущается наиболее явно. Солнце садится не куда-нибудь-среди-домов-не-видно, а за горизонт. И чувствуешь, что вот кончается день, этап жизни, эпоха существования мира. Позади тебя пройденный путь, впереди — неизвестность. Здесь все земли и времена сливаются воедино, так что, если птица на фоне заката померещилась вам Древним Драконом — что ж, возможно, это он и был...

— Эй, Лина, а это что там, дракон? Ой, какой странный...

— Гаури, ты идиот! Откуда здесь дра... Ой, и правда...

Дракон был небольшим и очень лохматым. Он спикировал на дорогу прямо перед ними, расстелил крылья и нагнул голову к самой земле, в знак уважения. Наученные разнообразным опытом, Рубаки, как по команде, кивнули в ответ, и продолжили пялиться на это чудо природы с искренним недоумением. Меж тем, из драконьей гривы выпутался человек и наглейшим образом спустился прямо по шее и голове раболепного ящера.

— Он ошизел, что ли? — тихо спросила Лина.

— Это так непочтительно... — ещё тише вторила ей Сильфиль.

Человек подошёл к ним поближе и поясно поклонился. Рубаки не шелохнулись.

— Счастлив быть удостоенным чести приветствовать вас, глубокоуважаемые господа. Если вы будете столь любезны и уделите мне чуточку вашего драгоценного внимания...

— Привет, чувак, — невесело оборвала его Лина. — Какого фига ты у дракона по голове ходишь?

Вопрос застал пришельца в категорический расплох. А так же дваплох и триплох. Короче, он сплоховал и забил на свой церемонный стиль:

— А как с него ещё спускаться?

— А какого фига ты вообще на драконе катаешься? Самый крутой, что ли? — Лина чувствовала какую-то нездоровую обиду, как будто он на человеке верхом прикатил, право слово. Впрочем, принайтованный к талии маленький Древний Дракон отчасти объяснял это странное чувство.

— А-а, вы, наверное, иностранцы, — нашёлся неизвестный. — У нас этих драконов давно приручили для перевозок людей и грузов... Они умные, знаете... как лошади.

— А, так он не говорящий, — пробормотал Зел себе под нос. Рубаки дружно выдохнули. Действительно, такой маленький дракон не мог быть Древним. Лина подумала, что есть ещё кое-что, что надо спросить у Зероса, но сейчас это не так важно...

— Ясно. Так какого тебе от нас надо?

— Э-э... Да, так вот. Если вы будете столь любезны и уделите мне чуточку вашего драгоценного внимания, я бы хотел познакомить вас с одним очень хорошим человеком. Если вам не трудно, поднимитесь на борт моего дракона, и мы будем на месте через пару минут. Вы всё равно направляетесь в ту сторону...

— На борт? — хмыкнул Гаури. — А где у дракона борт?

— А что за хороший человек? Чего он хочет?

— О! Он хочет добра и справедливости...

Понятно, что эти слова сработали, как спусковой крючок. На Амелию. Отбрыкаться и не залезть на дракона не смог никто. Правда, даже принцессу несколько смутило то обстоятельство, что незнакомец предложил им завязать глаза, поскольку, как он выразился, "у хороших людей часто много врагов среди плохих людей, так что лучше никому не знать точно, где дом нашего хозяина".