Оружейникъ (Агренев-2)

— Чего изволите, господин хороший?

— Кхм. Ваш сын сказал, что костюм ему вы шили сами. А ткань для него где взяли?

Насторожившаяся было женщина, слегка расслабилась и тут же шикнула на дочку, попытавшуюся задержаться рядом и немного "погреть уши".

— Опаздываш! А зачем это вам, господин... хороший?

— Меня Александр Яковлевич зовут, а вас?

— Зина. Зинаида Меркуловна буду.

— Так вот. Если есть ещё такая ткань, так я бы купил?

— Хм. Ну, положим это я сама сделала. А сколько, вы говорите, вам надо?

— А сколько есть, столько и возьму.

Через пару минут Александр мял и гладил маленький рулончик серовато-коричневатой материи, одновременно пытаясь найти в ней отличия от той "джинсы", что он помнил.

"Цвет другой. Погрубее немного, и явно прочнее. Как это я удачно зашёл!"

— А ещё мягче можно сделать?

— Так чего сложного-то? Берёшь да делаешь. Я сколько надо, столько и спроворю. Ежели в цене сойдёмся?

— Сойдёмся! А технологию изготовления не продадите?

Александр увидел откровенное недоумение в глазах своей собеседницы, запнулся и стал говорить попроще.

— Понравилась мне ваша ткань. До того понравилась, что захотелось и самому такую выделывать — тем более что у меня вскоре небольшая мануфактура будет, как раз швейно-ткацкая. Вы моим мастерицам все покажете да растолкуете подробно, что и как делаете, а я вам заплачу за труды. Сколько скажете, столько и заплачу. Как?

Женщина раздумывала недолго: оглядев князя с ног до головы так, будто видела его в первый раз, тряхнула головой и довольная согласилась.

— Чего ж не растолковать, коли просют. Вот скажем. А ежели я двести рублёв попрошу?

Фабрикант молча достал портмоне и вложил в руку оторопевшей женщины пять радужных ассигнаций, заставив её на автомате перекреститься от вида ТАКИХ деньжищ.

— Что-то мало вы свой труд цените, Зинаида Меркуловна. Когда выделка пойдет — вам ещё столько же будет. Договорились?

— А. Это. Коли не выйдет ничего, тогда что — денежки взад, да?

— Тогда это будет платой за беспокойство. Так мы договорились?

— Договорились! Куда придти?

— В заводоуправление новой оружейной фабрики. Знаете где? В два пополудни, или немного попозже, как вам удобнее будет. Назовётесь охране — вас ко мне и проводят.

Судя по легкой задумчивости на лице Зинаиды Меркуловны, она начала спешно вспоминать имена всего фабричного начальства — но, видимо, до правильных выводов так и не додумалась.

— Непременно, как есть буду. Всего хорошего вам!

Неуловимо быстро спрятав ассигнации куда-то под передник, хозяйка проводила своего гостя (практически благодетеля) до калитки, подозрительно поглядела по сторонам, ещё раз попрощалась и тут же бодрым шагом заспешила в дом.

"Сейчас разложит сотенные на столе, проверит-осмотрит каждую и... запрячет так, что хрен найдёшь. Бойкая женщина, и это внушает определенные надежды"

Добравшись до фабрики, её хозяин добрых полчаса слышал в основном одну и ту же фразу, причём практически без изменений:

— С прибытием, Александр Яковлевич!

Сезон "приветствий" открыла охрана, затем господин Сонин, затем эстафету подхватили работники бухгалтерии (именно работники, женщину для такой ответственной работы Александр так и не смог найти, да и не пытался — бесполезно), потом в полном составе отметились работники опытного участка во главе с Валентином Ивановичем.

"Это я ещё попросил Андрея Владимировича не афишировать мой приезд сегодня. А то наверняка бы ещё куча народу набежала, так сказать, посильно выразить охватившую их радость и почтение. А может ещё и заявятся, время далеко не позднее. Строители, например"

— Помаялся да на четвертый день ко мне подошёл — занятие для себя попросил.

— Гм. Простите, Валентин Иванович, каюсь — прослушал. Кто подошёл?

— Григорий Дмитриевич.

— О?.. И к какому же делу вы его приставили? Признаться, мне крайне любопытно.

— Ну, помятуя об его пристрастии к стрельбе — на испытания новых моделей Агрени и всех вариантов патронов с остроконечной пулей. Собственно, больше ничего и в голову не приходило, да-с. Кстати, не изволите ли освидетельствовать наши достижения за прошедшее время?

Валентина Ивановича явно распирало желание как можно скорей начать хвастаться. То есть, как можно более подробно отчитаться об очередных достигнутых рубежах. Ну и услышать одобрение вместе с похвалой, желательно — в виде небольшой, но очень приятной премии.

— Вот-с, прошу!

На длинный деревянный верстак слесаря сгрузили три ящичка-кейса, и тут же отошли в сторону, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания — а то ещё попросят устроить перекур на свежем воздухе. Откинув крышку на первом, Александр любовно провёл кончиками пальцев по оружейной стали.

"Так. Рокот-компакт, давно пора. Такой же Орел, а вот и обещанные сюрпризы"

Пистолет сверкал и привлекал к себе внимание, словно бы магнитом притягивая взгляд к своей необычно-контрастной отделкой. Очень простой, но от того не менее красивой, в которой гармонично сочеталось как фиолетово-чёрное воронение, так и ярко-белое покрытие... хромом?

— Это вы чем так? Никель, хром?

— Никель, Александр Яковлевич. Гальванёры наши расстарались. А вот вариант с хромированием. А вот.

Греве открыл второй ящичек и достал другой пистолет, тоже никелированный, но несуразно маленький — в котором с некоторым трудом (и изрядной долей фантазии) можно было опознать основательно изуродованную Плётку. Подав его Александру, вместе с магазином на пять патронов, оружейник пояснил:

— Господин Грейт несколько раз интересовался, нельзя ли и для дам что-либо придумать. И очень просил увеличить поставки Орла. Прямо таки в каждом письме, самым настоятельным обра... так вот: имеются ещё несколько вариантов дамских пистолетов, в том числе и револьвер под малокалиберный патрон.

"Н-да. Ведь знал о такой возможности, но даже не озаботился намекнуть на неё мастеру. А Валентин Иванович молодец, начал о дальнейших перспективах думать. Военные в высоких чинах сродни воронам, и так же падки на всё блестящее. Надо будет срочно готовить подарочные комплекты — скоро опять в Ораниенбаум ехать, общаться с высокой комиссией. Или не скоро?"

Оружейник, заметив, что князь положил обратно дамский пистолетик, тут же с видом фокусника извлёк из кейса новый сюрприз: с виду обычный Рокот, только у этого все формы были чуть больше "зализаны", ствол выступал немного вперёд и был заметно толще, вдобавок имел резьбу под глушитель. Предохранитель на три позиции, рукоять длиннее привычной. Интересно, почему?

"Потому что к ней крепится приклад из стальной проволоки. А вот и он, как и обоймы повышенной ёмкости. Охренеть! Интересно, он мне тут пулемёт не изваял случайно — так, промежду делом?"

— Это я учёл некоторые ваши пожелания, Александр Яковлевич. По поводу скрытого ношения и удобства применения — в том числе. Покамест в единственном экземпляре изготовленно, но ежели будет ваше одобрение? Пришлось немного переделать спусковой механизм, и ещё кое-что по мелочи: ствол, пружина, предохранитель — зато теперь он выдает по три выстрела зараз!

Князь повертел оружие в руках, попробовал разные хваты, сунул в карман и примерился, как он извлекается обратно. После чего с тяжелым вздохом сожаления положил красавца обратно — но недалеко от себя.

— Валентин Иванович, если вы сейчас и самозарядную винтовку мне представите?..

— Увы, Александр Яковлевич, увы. Тут пока особых успехов нет — можно сказать, всё только начинается, да-с. Но и без этого есть чем порадовать. Вот, прошу, всё как вы и заказывали!

Теперь Александр держал в руках нечто, очень похожее на...

"Маузер К96, любимое оружие будущих революционеров. А что, похож, даже очень! Только магазин отъемный и калибр в три линии. Вот это вес у кобуры-приклада! Да им одним убить можно, если удачно кинуть и попасть. А, ещё и запасные магазины в него впихнули, тогда понятно. И всё же тяжеловата будет штучка, особенно для постоянного ношения на поясе. Да. Линейка пистолетов вышла просто на загляденье, вернее — на любой вкус, цвет и размер"

— Очень хорошо, Валентин Иванович, я завтра же, прямо с утра поработаю на стрельбище, и надеюсь, замечаний будет немного. А как идут работы по новым боеприпасам?

Когда в опытный участок торопливо зашёл Григорий, принеся с собой стойкий запах сгоревшего пороха и оружейной смазки, князь с непонятным выражением на лице разглядывал пилу... никелированную ампутационную пилу номер два, из большого хирургического набора, сверкавшую в отраженном свете солнца своими мелкими, но даже на вид очень острыми зубчиками. Неприятно так сверкавшую, очень неприятно.

— Командир, ну наконец-то!!!

— Здравствуй, Гриша. Смотри, какая штучка! Прямо мороз по коже, как подумаю, для чего она предназначена!

— Да?.. И для чего?

— Ноги-руки отпиливать, живым людям. Ты чего, мне не веришь, что ли?

Гриша гулко сглотнул и стал не таким жизнерадостным, а когда кинул взгляд на верстак, то ещё больше посмурнел. От вида всевозможных зажимов, непонятных крючков-ножичков и прочих блестящих железяк, самого что ни на есть хищного вида — сильно смахивающих на обычные инструменты. Самого обычного палача.

— Что, правда что ли? И зачем это надо, у живых людёв ноги пилить?

— Ну как же? Для их же пользы. Бывает, потом ещё и благодарят. Иногда.

Всю сценку испортил Греве: внезапно закашляв, он отвернулся и затрясся в конвульсиях смеха. Его примеру последовал Александр, а следом и мастеровые, измученные длительным молчанием, жизнерадостно заржали. Но тут же спохватившись и сделали вид, что ничего такого и небыло: потому что смеяться над начальством в присутствии этого самого начальства — ну его, от греха подалее. Опять же, говорят что для жалования очень вредно. Последним заулыбался сам Григорий, сообразивший, что его попросту разыграли.

— Ну, видел бы ты своё лицо! Уж прости, не удержался. Кстати, ты же как-то раз попадал в лазарет, и на столе у хирурга побывал — неужто не видел ничего подобного? Мне вот такой ерундовиной рану чистили разок, так на всю оставшуюся жизнь запомнил.

— Видел?.. Да чего я там видеть-то мог? Седьмицу только и дали поваляться, а потом на излечение выпнули. Это. Мож, до столовой дойдём, а?

Греве и князь переглянулись, прислушались к своим животам. Зря старались, Гришина утроба своим урчанием заглушала всё.

— Хорошее, а главное очень своевременное предложение!

* * *

Зинаида Меркуловна оказалась женщиной не только бойкой, но ещё и пунктуальной: ровно в два часа дня она подошла к охраннику и заявила, что её ждут. Тот оглядел её, уделив особое внимание затейливой вышивке на пышной груди, и лениво поинтересовался:

— Кто ждёт? Ежели насчёт работы, так энто тебе в управу надо. Только я и так тебе скажу: не нужон пока никто.

— Мне к Александру.

— Ту Александров много, к какому име...

Страж ворот как-то странно поперхнулся, непроизвольно вытянулся по стойке смирно и разгладил складки на своей форме.

— Вы это, обождите немного, щас всё устроим!

Рысью убежав в караулку, охранник почти сразу же вернулся обратно, в компании старшего смены. Тот был приветлив так, будто увидел собственную жену после долгой разлуки, отчего она даже оглянулась в сомнении — точно ей улыбаются? А то, может кто за спиной стоит. Поинтересовавшись драгоценным именем уважаемой посетительницы и кивнув самому себе, старший охранник повел швею по аккуратно-ухоженным дорожкам, мимо больших цехов из красного кирпича, красивых клумб с цветами и деловито спешащих мастеровых. Шли недолго, и чем ближе подходили к невысокому заборчику из толстых досок, тем чаще украдкой крестилась женщина: такое впечатление, что невдалеке от них кто-то оживлённо воевал — до того часто звучали хлопки выстрелов.

— Это что у вас такое тут творится-то?

— Да вы не обращайте внимания, Зинаида Меркуловна. Вот тут на лавочке немного обождите, я быстро обернусь.

Её наниматель появился через пять минут, одетый в такую же непонятную одёжку, что и проводник. Только тот был застёгнут на все пуговицы и чистый, а у Александра оба рукава слегка закатаны, на одном из них пыльный след, воротничок нараспашку, к штанинам пристали сухие травинки, и на ремне кобура с большущим пистолетом.

— Что, уже пора? Как быстро время летит! Ступай Егор, дальше я сам.

Тут из-за забора показался ещё один мужчина, и тоже с кобурой на поясе, состроивший вопросительную гримасу.

— Чего командир, всё на сегодня? Или ещё, попозжа?

— Да вот, дела образовались. Забери-ка у меня Рокот, не ходить же с ним по заводу. Не дай бог Сонин увидит — подумает чего дурного.

— А ты сейчас куда?

— К нашим швеям и ткачихам, порадую их первым заданием.

— О, тогда и я с вами.

В этот раз начальник цеха выгонять Григория не рвался: спокойно подошёл, вежливо (с некоторой натугой, но всё же) поздоровался. После чего подозрительно оглядел непонятную парочку из неряхи-охранника и женщины лет так сорока, осматривавших в глубине первого этажа станки. Причём первый бесцеремонно срывал защитные чехлы с оборудования и что-то объяснял, а вторая не ленилась пощупать (с явно видимым почтением) и погладить всё своими руками.

— Простите, господин инспектор, эти люди — ваши подчинённые?

— Э?.. А разве у меня такие есть?

— Так. Опять значит!

Собеседник Григория моментально закипел, наподобие чайника, и резво двинулся наводить порядок на своей территории. А господин Долгин злорадно улыбнулся, подошёл немного поближе и приготовился слушать и наслаждаться.

* * *

Молодой промышленник как раз спрашивал у привлеченного специалиста, что той надобно для начала трудового процесса, как его бесцеремонно прервали:

— Попрошу покинуть помещение!

Зинаида Меркуловна, не раздумывая, сделала шаг к выходу и остановилась — её работодатель уходить не спешил, вместо этого с явным удивлением осведомился у своего гонителя.

— Собственно, вы кто?

— Начальник этого цеха!

— И чем же мы вам помешали, господин начальник цеха?

— Тем, что создаёте неудобство для производственного процесса и мешаете персоналу. Мне повторить своё требование? Посторонним здесь не место!

— С каких это пор я стал таковым?..

Александр всё никак не мог понять — это розыгрыш? Или молодчик напротив него, на полном серьёзе выгоняет ХОЗЯИНА фабрики, из одного из цехов... этой же самой фабрики. Все мастеровые его в лицо конечно же не знали, но вот инженерно-технический состав... за месяц, пока он торчал на производстве в прошлый раз, таких просто не осталось. И кому это он тут мешает? Два наладчика — вот и весь "персонал".

— Вижу, что по-хорошему вы не желаете. Господин инспектор!

Григорий тут же подошёл, с самым невозмутимым выражением на лице.

— Да, Константин Эдуардович?

— Не могли бы вы известить старшего охранной смены, о происходящем здесь безобразии?

— Отчего же, только рад буду. Командир?

— А я порадуюсь, если ты этого крикуна с собой заберёшь. Хотя, действительно, давай-ка сюда старшего охранника.