Я прыгнул к окну, вжался в стену и сдвинул одну из сёдзи — на самую малость, нос высунуть. Снаружи было темно и тихо. Факелы, светильники, фонарики — ничего из этого преследователям не требовалось. Неужели опять?..
— Осторожней! — крикнул вдруг Ю, и тотчас же что-то маленькое и горячее вцепилось в мою шею. Я охнул от неожиданности, стряхнул это на пол, с силой закрыл окно. Существо, изогнувшись безкостным телом, вскочило и, не давая себя разглядеть, прыгнуло на меня. Я бессознательно выставил вперёд руку. Тварь повисла на рукаве хитоэ, дёргаясь, но не издавая ни звука. Крыса! Всего лишь крыса, обычная крыса!
Тоси очутился рядом со мной, обхватил тело зверька широкой ладонью, сдавил его изо всех сил. Что-то противно хрустнуло, и животное обмякло, лишь длинный розовый хвост слабо подёргивался.
— И таких собралось сотни? — обеспокоенно спросил хранитель у побледневшего юмеми, кивнувшего в знак подтверждения, и отбросил трупик в сторону. Судя по грохоту, с которым что-то посыпалось, некоторые миски мыть уже не надо... Кай, о чём ты думаешь, болван?!
— Пора выбираться, — с сомнением произнёс я, промакивая ранку рукавом. Так и есть: кровь. — Но как, если даже окна не открыть? Ой, а это что?
Тихий скрежет заполнил пространство вокруг меня. Сначала казалось, что он доносится справа, однако, усилившись, заполнил всё вокруг, нарастая с каждым мгновением. Дышать стало нечем, будто звук вытеснил воздух. Неужели они?..
— Прогрызают дыры в стенах, — помедлив, подтвердил мою догадку Тосихико и выругался. — Проклятье, эти твари повсюду, их всё больше и больше! Мы на осадном положении! Ну да из всякой крепости найдётся потайной ход. Идёмте!
Он махнул в сторону коридора, откуда, как только мы отворили фусуму, на меня кинулись сразу три озверевшие крысы. Двух наш хозяин поймал на клинок — и когда только успел обнажить меч? Я успел удивиться, насколько острым оказалось его лезвие, при том, что само оружие выглядело неуклюжим: слишком широким и коротким. Но зверьков располосовало, будто шёлковые лоскутки! Последний повторил судьбу того, с улицы: запутался когтями в ткани моей хитоэ и был задушен Тосихико. Я отметил, что у свободной одежды немало преимуществ. Ю в своей ханьской куртке с узкими рукавами... кстати, он ведь только что был здесь, со светильником?
— Решил захватить кое-что необходимое, — раздался его голос из прихожей, и юмеми вернулся к нам со своим уловом.
— Неприятности следуют за вами по пятам, молодой человек! — Хозяин дома первым накинул гэта. — Страшен гнев благородной дамы! Даже мои домашние животные на её стороне!
— Но не по собственной воле, — возразил Ю. — Она и впрямь сильная колдунья, если способна управлять таким скопищем крыс! Куда ты нас ведёшь?
Вместо ответа хранитель Северной Столицы дал знак, чтобы мы подождали, пока он будет открывать дверь в чулан. Судя по сдавленному писку, предосторожности были не напрасными, а обувь — так и вовсе полезной.
— Внимательней, не расшибите лбы! — он указал вглубь, отодвигая что-то.
Из чулана, представлявшего собой крохотную полупустую каморку с мешком риса и парочкой овощных корзин, был ещё выход, кроме того, в котором мы замерли. Одна из стен оказалась каменной, и в ней виднелся узкий лаз, углубляющийся в её толщу под углом, словно нора. Городская стена! Наверно, сам основатель и распорядился о тайных ходах, а теперь пользуется ими для собственных загадочных нужд.
— Ползите за мной, чего застряли? — окликнул нас хозяин, опустившийся на колени перед тёмной дырой.
Я пропихнул Ю со светильником вперёд, невзирая на его возражения, и плотно закрыл за собой фусумы. Должны задержать, пускай и ненадолго. Только что мы будем делать, оказавшись за городом?
— Тебе светить? — раздалось из проёма.
— Спасибо, не надо. Если на что и наткнусь, то это будет... та или иная часть твоего тела, имей в виду, — пропыхтел я. — А вот если что-нибудь вцепится в меня, я окажусь в безвыходном положении! Поэтому не останавливайся, умоляю!
К счастью, ход оказался коротким, и скоро, извиваясь, словно червяк, я вылез на поверхность, где тотчас же зажмурился: в лицо ткнулись какие-то колючки. Что за невезение, теперь нос исцарапан! Хотя снаружи лаз и должны были тщательно скрыть. Я пригнул к земле колючие побеги, выполз из узкой щели на горку из булыжников и встал во весь рост.
Рассвет ещё не брезжил, но звёзды померкли. Небо хмурилось в ожидании очередного дождя. Тосихико, опираясь рукой о каменную кладку, что-то торопливо втолковывал Ю, тот прижимал светильник к груди, и отблески пламени играли на их волосах, коротких тёмных и длинных цвета радуги. Такие разные, и такие... близкие! Только сейчас я понял, что на самом деле раздражало меня в этом человеке. Вовсе не многочисленные недостатки, которыми я распалял сам себя. А именно это. Говорят, ревнуют не только влюблённые, но и друзья; теперь-то я понимал, как такое может быть. А значит, смогу преодолеть тьму в глубине сердца!
— ...и ты легко её найдёшь. Да, та самая!
— Но прошло немало времени, — колебался мой спутник. — Дерево столько не выдерживает.
— Это не срок для лодки, дважды побывавшей в благословенных водах, — отрезал тот. — Живее, любезные — или хотите, чтобы ваши обглоданные тела удобряли местную растительность?
— Ты не проводишь нас? — грустно спросил Ю. — Не хочу оставлять за спиной твою обиду.
— Раньше надо было думать, — лицо Тосихико, наперекор его жёсткому ответу, смягчилось. Он притянул юмеми к себе и обнял за плечи, осторожно, будто опасаясь сломать. — Не могу покидать свой город. Оберегаю его от бедствий, но и он хранит меня. И сейчас я словно растворяюсь, лишившись опоры его стен. Видишь, что со мной стало? — он резко выдохнул, словно от боли.
— Ты не можешь покидать свой город, — зачарованно повторил Ю и, высвободившись из объятий, взял чужую ладонь, прижал её к тёмному камню. — Кто же это сотворил?
— Я сам. Я сам избрал долю хранителя, желая исправить содеянное, — прозвучал тихий ответ. — Потому что ты оказался прав, как обычно. Прости. И... не забывай, хорошо? Хотя бы ты не забывай... Хватит стоять столбом, болваны! Палками не прогонишь! — последние слова были обращены к нам двоим, но напускная грубость никого не обманула.
— Спасибо вам за всё! — я низко поклонился, беря Ю за другую руку. — Надеюсь, что наша встреча не будет последней, и в дальнейшем мы обойдёмся без недоразумений. И... обещаю, что тоже буду вас помнить, господин хранитель!
— Думаю, у вас и без меня дела найдутся, — хмыкнул тот, но тоже поклонился в ответ. — Я присмотрю за вашими друзьями. И за врагами — тоже.
— Мы так и не поговорили, — произнёс Ю, поклонившись по-ханьски, и губы его слегка дрогнули. — Ты знаешь, я не волен что-либо обещать. Но я... помнил всегда, и буду помнить! Прощай, и тоже меня прости.
— Доброй дороги, — послышалось мне, когда мы скорым шагом направились в сторону моря. Хотелось обернуться и помахать в ответ, но благие пожелания должны, словно попутный ветер, лететь вослед идущему.
А провожающий имеет право на то, чтобы скрыть слёзы разлуки.
— Думаешь, крысы последуют и за стены? — спросил я юмеми, желая отвлечь его от переживаний. — Вы говорили о какой-то лодке? Хочешь заманить их в воду, чтобы потонули?
— Крысы — ещё полбеды, — вздохнул Ю, прибавляя ходу. — Эта женщина не оставит тебя в покое. Она была неосторожна, выдав своё имя и даже имя семьи, и теперь, должно быть, готова на всё. Разумнее, чтобы ей занялись Тоси и наши друзья, а тебе лучше держаться в стороне.
— Пристало ли мужчине укрываться за спинами близких? — нахмурился я, но мой спутник этого не заметил, так как светил нам под ноги. Мы миновали вытоптанную площадку возле городских ворот и теперь спускались по осыпи, проверяя надёжность каждого камешка на крутом склоне. Где-то чуть ниже должна была начинаться тропинка, и её нельзя было пропустить, поскольку она выводила к скале, в потайной нише которой была спрятана обещанная лодка. Если её никто не нашёл до нас.
— Смотри, уже заря! — воскликнул я, указывая на горизонт. Мглистый полог чуть-чуть порозовел, предвещая рождение нового дня. Пусть он будет счастливым, этот день!
— Гораздо важнее, что я нашёл тропу, — проворчал Ю, тем не менее, вскинув голову и посмотрев в указанном направлении. — Надеюсь, будет ветрено и без дождя!
Мы поспешили по тропинке, отчётливо различимой даже во мраке. Привела она к подножию широкой скалы, напоминающей огромную голову с длинным носом-клювом. Солнце едва успело показать свой краешек над необозримым водным пространством.
— Голова Тэнгу (5), — юмеми внимательно осмотрел громаду. — Действительно, до сих пор соответствует названию. Времена меняются, а старые имена живучи, как сосны на каменных склонах. До строительства города и маяка местные рыбаки сверяли курс именно по ней. Где-то здесь и должна быть припрятана лодка. Под носом, в самом прямом смысле. Я даже её чувствую... или мне только кажется? Устал...
Мы обшарили скалу в указанном месте, предполагая, что где-то на протяжении добрых двадцати шагов имеется щель, ведущая в потайной грот, но тщетно. Уже разуверившись в успехе, я поднял голову и заметил, что по выпяченной губе чудовища можно легко вскарабкаться вверх до самых ноздрей — тёмных провалов, выглядевших весьма заманчиво. Правда, я тотчас же усомнился в чьей-либо способности втащить лодку по такой крутизне, но решил проверить, и не прогадал. В одной из пещерок меня ожидала лёгонькая лодчонка, перевёрнутая кверху дном, с вёслом, лежащим рядом. Просто чудо, что никто не добрался сюда раньше нас! Я отпихнул её к краю, позвал юмеми, и вдвоём мы быстро спустили наши находки вниз.
И весьма своевременно! Что-то вцепилось в лодыжку. Я ойкнул, и разжал руки. Корма, за которую нёс лодку, с размаху опустилась на ногу, но и крысе пришлось несладко. Её тушка, к счастью, смягчила удар, но резкая боль всё равно заставила меня опуститься на камни и закусить губу.
— Идти можешь? — Ю потянул лодку на себя. — Надо поторопиться, другие не заставят себя ждать!
Я кивнул, поднялся на ноги, подхватил весло и поковылял к воде, то и дело поглядывая на юмеми, отказавшегося от моей помощи под видом того, что одному удобнее. К сожалению, это была чистая правда. Волочь за собой сподручнее, а уж если спутник то и дело отбивается от нападений... Вскоре пошла окатанная галька, и юмеми поравнялся со мной. Я бросил последний взгляд на берег.
— Ю!!! Да их там бесчисленное множество! Не оглядывайся, быстрее!
Дневное светило явилось в своей пламенной красе, и склон за нашими спинами ожил. Сотни или даже тысячи маленьких существ мчались со всех ног, прыгая с камня на камень, и волна эта накрыла и место нашего спуска, и Голову Тэнгу, и окрестные скалы. Казалось, по ним идёт мелкая рябь.
Мы припустили к воде, которая казалась такой близкой, но с каждым шагом словно отдалялась. Неужели не успеем, неужели не хватит самой малости?! Всё больше крыс добиралось до меня, вцеплялось в одежду, в ноги и руки, я отбрасывал на бегу тех, кого мог отцепить, и старался не обращать внимания на остальных. Как там Ю? Надеюсь, они хотя бы на него не накидываются?
Влетев в воду, я даже не сразу осознал, что, кажется, спасён. Почувствовал лишь, что идти тяжелее, и асагуцу из лакированного дерева слишком плавучи, так и норовят соскользнуть с ног. Стряхнул их и, наконец, сдёрнул со спины самую наглую тварь, подбирающуюся к шее.
— Кай, давай отойдём, где поглубже, — простонал запыхавшийся Ю. Лодка качалась рядом, не задевая камней. Превосходно!
Я выловил туфли, приблизился к одному из бортов и схватился за него, то ли чтобы помочь другу, то ли чтобы не упасть. Бросил весло и обувь на дно лодки и, с наслаждением стряхнув с плеча очередную крысу, оглянулся назад. Опасность отнюдь не миновала! Животные, будто в них ёкаи вселились, бросались в воду и плыли к нам. Волны в дюжине шагов уже кишели мокрыми шкурками! Я выругался.
— Вот и я того же мнения, — поддакнул юмеми, и мы вдвоём поспешили оттолкнуть лодку подальше от берега.
Когда вода дошла до пояса, мы забрались внутрь, и юмеми принялся шустро орудовать веслом, загребая то с правого, то с левого борта. Ах, бесценный мой спутник! Я выдохнул и привалился спиной к корме. Силы оставили меня, как обычно и бывает после пережитого кошмара. Если бы не Ю — сколько раз я мог встретиться со смертью?
— Снимай хитоэ, перевяжу, — отдалившись от берега на значительное расстояние, мой спутник втащил весло на борт и тоже сел. — Ну, чего ты? Испугался? Немудрено, я сам за тебя испугался!
— Смотри, — я указал в направлении берега. — Они плывут за нами.
В западных тенях море шевелилось и бурлило, словно вода в кипящем котле. Хороша похлёбка, навариста... Подводным божествам на объеденье!
— Ничего, скоро отстанут. Отдохну немного, и тронемся в путь.
— Но куда? — я поднял глаза на юмеми. — Друзья остались в Тоси, а ты говоришь, что мне нельзя туда возвращаться. Но куда можно плыть без воды и съестных припасов?
— Ну как же, — устало улыбнулся Ю, и в этой улыбке мне почудилось торжество, — неужели ты раздумал и больше не желаешь увидеть Священную Гору Хорай?
Глава 10
Откровение
Второй День Пламени Месяца Света, 499-ый год Алой Нити)
Солнце палило так, будто намеревалось за один день иссушить бескрайние водные дали, простирающиеся вокруг, насколько хватало взгляда. Мне чудилось, что само море истомлено жарой, и лёгкая дымка, окутывающая наше судёнышко — его горячее дыхание. Укусы, во множестве украшавшие моё тело, болели и чесались. Солёная вода щипала кожу. Пресной не было, а во избежание воспаления ранки следовало промывать. Проклятье, как душно! Хотя бы один глоток свежего воздуха! Даже в наглухо закрытой по зиме купальне, в бочке с обжигающе-горячей водой — и то прохладнее!
— А ну, назад! Тебе ещё только обуглиться не хватало! — сердито одёрнул меня Ю, как только я попытался высунуться из-под "рыбацкого паланкина". Так я прозвал наше с юмеми укрытие. Сооружение представляло собой весло, поставленное стоймя (из-за чего приходилось постоянно поддерживать его одной рукой), через которое была продета и подвязана моя многострадальная хитоэ. Большую часть окатабиры, нательного платья, пришлось порезать на ленты для перевязки моих боевых ранений. Остальное приберегли про запас, а небольшой отрезочек задействовали в качестве верёвки, лихорадочно пытаясь создать хоть какую-нибудь тень. Замысел был мой, и я гордился им безмерно, но недолго.
Вскоре мы были готовы взвыть от жары, хотя поснимали всё, что только можно. А ведь моя одежда после знакомства с крысами отлично пропускала воздух и вообще являла собой прискорбное зрелище. С каким старанием мы всё это кроили и шили всего несколько дней назад! Ю, возведя очи к небу, вопрошал, за что ему досталось ходячее недоразумение, на которое одежды не напасёшься? И клялся, что готов простить зловредной мико любую порчу, но только не порчу прекрасного, не имеющего в мире равных облачения, лично им, ханьцем, шитого бессонными ночами. Заслуги Химико как-то незаметно отошли на задний план — и конечно же, я не стал напоминать о них единственному человеку в лодке, умеющему управляться с веслом. Правда, чтобы высвободить последнее, мне приходилось время от времени разрушать укрытие и сидеть, закутавшись в ткань с ног до головы, ожидая, пока гребец не утомится снова. Но иначе лодка вообще стояла бы на месте.
