— А мне да, — вмешалась Юннис. — Я на войне всякого навидалась. Всяко бывает, конечно... Но кто хочет жить и имеет волю к жизни и злость, тот обычно долго держится. Как будто помогает ему что-то. И пуля мимо него летит и сухим из воды он выходит. А кто махнул на себя рукой и сдался — уже наполовину труп. Один-два боя и нет его.

— Короче говоря, мои создатели умели с этой со-энергией работать. — Продолжил Аэртон. — Перед самой катастрофой они создали ее рабочие носители и преобразователи. То есть явленные человеческие воля и желание плюс эта концентрированная энергия могут менять реальность под себя, правда, требуя за это плату. У меня был запас этой энергии, связанной с материальным носителем в картридже преобразователя, — это выглядит как некая белая густая взвесь.

— Сорбент, — потрясенно сказал я. — Выглядит как хроматографический сорбент.

— Наверное, можно и так сказать, — согласился Аэртон. — Так вот, весь свой запас этого сорбента я потратил, когда пробудился, получив сигнал о том, что спасатель активирован. Я сделал, как велела мне инструкция при пробуждении. Дал вам и себе дары из списка возможных.

— Подожди, ты говорил, что управлять даром может только человеческая воля, — вмешался я. А у тебя тоже дар...

— Так я и есть человек. Человеческая личность, переписанная в нейрогель корабля. Только я плохо помню все, что было перед активацией, лишь самые общие вещи и то, что я нашел в сохранившихся базах данных. Слишком много времени прошло в небытие... Я был один из добровольцев, мужского пола, вроде молодой парень. Моя цель — что-то сделать для своих создателей. Это поможет им и мне лично. Это я помню, а вот детали -нет.

— Так куда нам надо лететь и кого спасать? — Не удержалась от вопроса молчавшая до этого момента Элис.

— Это мне должны сказать спасатели, так сказано в моей инструкции. Я очень жду ваших объяснений и приказаний. Хотя подозреваю худшее...

— Правильно подозреваешь, Аэртон, — вздохнул я. — Ни хрена мы сами ничего не понимаем.

В кают-компании надолго воцарилось молчание. Юннис тихонько догрызала половинку шоколадки, мы с Витей смотрели в отполированную поверхность стола, словно там могли появится ответы на вопросы, Элис прихлебывала чай из обнаружившейся на камбузе железной кружки.

— Жалеешь, что потратил ресурс, вытащив себе в экипаж не пойми кого? — Все же спросил невысказанный вопрос у Аэртона я.

— Нет...не жалею. Все пошло не так как планировалось уже давно. Небытие длилось слишком долго, я не должен был столько ждать. Лучше быть с вами, чем не быть вообще. Будем теперь разбираться что нам делать вместе. Добро пожаловать на борт, спасатели...какие ни есть.

— Плохо, что мы прыгнуть никуда не можем, — добавил Витя.

— До Тройсов нет, — подумав, сказал Аэртон. Но маленький шанс на встречу с кораблями Союза Человеческой Гармонии у нас есть, если нам повезет.

— Рассказывай, что за СЧГ такой! — Велел я. — Давай-ка поподробнее.

— Хорошо.

Адмирал Нейор лежал после операции в палате и читал отчет о проведенном по горячим следам расследовании, чувствуя, как потихоньку закипает от злости. Это было нечто : целая поэма о некомпетентности, глупости, пофигизме и раздолбайстве. К нему в руки чуть было не попал не только целый звездолет "ушедших", но и ключ ко всем их технологиям и, возможно, сами "ушедшие" живьем, как это ни фантастично звучит! На корабле "ушедших" эвакуировалась не диверсионная группа гармонии, это уже понятно. Только руку протяни и возьми и все бы было его: гарантированное Кощейство, высочайший статус, даже место в красном кабинете координатору сектора было практически обеспечено. Но, как водится, тотальное раздолбайство на местах может спустить в унитаз любую удачу и провалить любой замысел. Пора, давно было пора как следует затянуть гайки. А теперь остается лишь махать кулаками после драки...

Итак, бывший капитан большого сборщика-заготовителя "Жолан", бывший кандидат первой ступени Пеор, обнаружил неучтенку. Четыре лишние заготовки. Вообще-то этот случай следовало расследовать. Почему такое вообще могло произойти? Тем более следовало взять вопрос на контроль, после того как "заготовки" оказались резистентны к альнизолу. Но что делает Пеор? Он просто изолирует заготовки. Хуже того, он не ведет за ними наблюдение. Камеры в изоляторе включены, они старательно пишут изображение, показывая такое, что порою от удивления волосы дыбом на голове встают. Но никто, от командира корабля до последнего аскета-уборщика не хочет оторвать свою задницу и посмотреть пишущиеся сразу в в архив видеофайлы. Хотя бы из простого интереса. Почему? Почему!?

"А ты ведь прекрасно знаешь почему", — ответил сам себе Нейор. "Потому что никому ничего не надо, всем на все пофиг, а заготовки — считай никто... Заканчивается рутинная миссия корабля в захолустье сектора, осталось только сдать груз. Все хорошо, экипаж втихомолку пьет ворлль и ждет момента, когда он получит отпускные, чтобы промотать их на базе. Аскетам вообще нет дела до того, чего им прямо не приказывали, им бы только отслужить срок и получить тела. Командиру неохота ввязываться в инцидент и привлекать к себе внимание, он тоже хочет тихо-мирно завершить рейс. Никому не нужен кипеж, все знают, что инициатива зачастую наказуема. Ну лишние заготовки, ну и что? Зачем ломать себе головы и лезть в детали, система любит тупых исполнителей и не терпит любознательных выскочек, а сор из избы давно предпочитают заметать под кровать. Для тебя это разве новость? Многое прогнило в империи, уж самому себе можно признаться..."

Нейор прикрыл глаза и откинулся на подушку. Следует успокоиться и хорошо подумать. Итак, что же происходит дальше?

А дальше все заканчивается по законам жанра. Пеор в конце-концов решает, посоветовавшись по прилету со своим дружком, замкомбазы по снабжению Таором, что лишние заготовки лучше тихо уничтожить. Дескать, научники заняты сейчас изучением обнаруженного рядом с базой звездолета ушедших, они диковинными заготовками не заинтересуются, тут бонусы ловить нечего. А вот безопасники могут начать из-за этого случая проверку "Жолана", а кому это надо? Заготовки — в утилизатор, ничего не произошло.

"Лжезаготовки" или даже сами "ушедшие", которых никто так и не удосужился проверить, в утилизатор не хотят. Они хотят к своему кораблю, достав непонятно откуда раритетное, но относительно эффективное оружие. И не удивительно, что они туда попадают, влепив попутно пулю ему самому. Вопиющий непрофессионализм всех и вся, на грани, да что там, за гранью вредительства! Охрана мечется по всему кораблю, базу о ЧП поначалу не предупреждают, враг оценен совершенно неверно. Хотя некоторые вещи объяснению все равно не поддаются. Камеры зафиксировали прямые попадания, но никакого вреда беглецам это не причинило. Почему? Сплошные загадки. Надо разбираться дальше. Придется реанимировать контактировавшего с ними аскета, как там его? Кайтона кажется, его голова оказалась цела после боя. Еще раз снять со всех показания, просмотреть все записи с камер. Нейора вызвали на базу "Цвайт" разбираться с найденным кораблем "ушедших", но добыча в этот раз ускользнула. Ничего, с тем что он уже нарыл, можно поставить на уши весь сектор и не только его, начать системную работу по поиску "ушедших". В следующий раз он не даст им шанса.

— Союз Человеческой Гармонии, вторая крупная цивилизация в обитаемом космосе, — начал рассказ Аэртон. — Проблема в том, что я не могу вам прочесть толковую лекцию о его составе, управлении, экономике и дать исчерпывающие ответы на вопросы что там и как. Недостаточно информации. Я очнулся так же как и вы несколько дней назад. После траты запасов "со-энергии" я уже не могу получать информацию из ниоткуда, этот дар отдан Элис, чудеса кончились. Все что мне было доступно — это изучать радиопередачи, пытаться дешифровать принимаемые базой информационные пакеты дальней связи и слушать разговоры тройсов, ожидая вас. К сети базы мне удалось подобрать лишь ограниченный доступ. К тому же у меня пусть и существующий в нейрогеле, но человеческий мозг и я не могу быстро обобщать огромные объемы информации, это делают взаимодействующие со мной корабельные компьютеры, а их выводы зачастую противоречивы.

— То есть ты не чувствуешь корабль как самого себя? — Удивился Витя.

— Чувствую. Так же как ты чувствуешь свое тело. Но чтобы дышать, тебе не обязательно знать и непосредственно управлять всеми стадиями переноса кислорода из легких в кровь и окислительными процессами в тканях. А с ходьбой и поддержкой равновесия прекрасно справляется спинной мозг. Так и у меня. Я отдаю приказы, ставлю задачи и контролирую результат, но я не знаю всех процессов досконально.

— Ясно.

— Так вот, Союз Человеческой Гармонии или упрощенно — Гармония, это люди, — продолжал Аэртон. — В общем-то как и тройсы. Только тройсы одержимы идеями бессмертия и ради него были вынуждены ввести стадию аскетизма. Их вакцина бессмертия — препарат теосульфин, который отторгается нормальным человеческим телом и разумом. В девяноста пяти процентах случаев получивший инъекцию теосульфина человек необратимо сходит с ума в течение года. Но если он до инъекции прошел стадию аскетизма, то есть побывал длительное время в корпусе машины, лишенный влияния гормонов, половых инстинктов и прочих привносимых телом "помех", то теосульфин его с ума не сведет. Такой человек прекращает стареть, почти не болеет и живет полноценной жизнью тридцатилетнего человека примерно до восьмидесяти — ста лет.

— А потом? — поинтересовался я.

— А потом умирает. Обвальное как болезнь, в течение пары недель старение и смерть обязательно происходит в промежутке от восьмидесяти до ста лет. Если он не примет теосульфин снова.

— И тогда живет еще сто лет? — Спросил Витя.

— Нет. Вот тут начинается самое интересное. После восьмидесяти доживший до этого срока кандидат в течение года решает, делать ли ему повторную вакцину или надеяться на еще несколько, максимум на пару десятков лет жизни. Почти наверняка повторная инъекция теосульфина сразу же вызовет то же самое обвальное старение. Но не обязательно. Есть шанс, что получивший ее станет кощеем. То есть получит молодость и здоровье еще на пару сотен лет. И есть наблюдение, что чем выше у кандидата в кощеи социальный статус, тем больше вероятность, что повторная вакцина его не убьет. Но почему так происходит, я разобраться не сумел, как соотносится биология и социальный статус мне непонятно. Но у тройсов это так.

— А дальше? Кощей в итоге умирает? — Допытывался наш защитник.

— Вроде бы. Или делает еще одну инъекцию и, пережив ее, становиться сверхкощеем, кощеем из кощеев. Но тут уже начинается область сказок, слухов и предположений. По доступным мне источникам ничего твердо сказать не могу. Может и не доживал никто, по разным причинам. От физического уничтожения никакой теосульфин не спасает.

— Парни, хватит про кощеев, — прервала нас Элис. — Надоело, век бы этих тройсов не видеть, после их изолятора и аскетов даже цверги зайками покажутся. Мы вроде начали говорить про наши дальнейшие планы и про гармонию, но отвлеклись. Аэртон, расскажи про Союз Гармонии.

— Так я и пытаюсь. Хотя тут мои знания еще более скудны. Люди гармонии отвергают теосульфин и практики тройсов, причем идейно. Они считают, что это приносит непоправимый вред душе и что человеческий мозг и машину совмещать нельзя. Живут они тоже долго, но тут скорее заслуга хорошей медицины и социального государства. Тройсы для них враги, но открытой войны вроде нет. Хотя всякие инциденты случаются частенько, начинать глобальный конфликт никто не спешит — силы примерно равны и шансы выйти победителем с приемлемым уровнем потерь у сторон призрачны. Хотя, если какая-то из сторон получит козырь, то возможно она рискнет развязать масштабный конфликт, они друг друга терпеть не могут. Главный лозунг Гармонии — от каждого по способностям, каждому по потребностям.

— Коммунисты! — Не удержался я.

— Не знаю, — задумчиво сказал Аэртон. — Вторым лозунгом у них идет: потребности и способности индивида определяет община, а не он сам, и декларируется примат общественного над личным. Гармоничная община знает, что тебе нужно и что у тебя за это взять.

Но живут вроде неплохо, хотя я ловил какие-то обрывки сообщений тройсов о "бунтах индивидуалистов и несознательных" в Гармонии. Проповедуют вроде как хорошие вещи: доброту, гуманизм, любовь к ближнему. Но конкретики я не знаю. Однако, горшки с тройсами мы побили основательно, так что за неимением альтернатив...

— Говори уже, не тяни, раз начал, — я налил по последней стопке присутствующим. — У тебя наверняка есть план Аэртон.

— Есть. В пределах моей досягаемости находится несколько потенциальных навигационных точек, где выходят из промежуточного прыжка корабли гармонии, эту информацию я вытащил из одного дешифрованного разведрапорта тройсов. Перед следующим прыжком любому кораблю нужны как минимум пара суток для ориентации и настройки систем прокола пространства. Я, конечно, не знаю, когда и какой корабль гармонии там окажется, но ведь Элис провидец. Отдохните пока, подлечитесь, восстановите силы. А затем сделаем предсказание и прыгнем кораблю навстречу. И попросим поделиться топливом и припасами.

— Ага, вот так просто попросим, — хмыкнула цверга. — А они нам просто так отдадут топливо и ресурсы. Этакие добренькие дяди и тети, поделятся с не пойми кем по доброте душевной. Аэртон у тебя оружие есть?

— Есть. Два гравитационных орудия, четыре торпеды с антиматерией, еще кое чего по-мелочи.

— Работает?

— На десяток выстрелов энергии хватит. Потом для запитки вооружения потребуется разложение топлива, которого после прыжка практически не будет.

— Нормально. В бою патронов всегда бывает или мало или очень мало. Давай...попросим гармонию поделиться. Может и выгорит, нам терять нечего.

— Народ, все это замечательно, но я совершенно не могу предсказывать будущее, — перебила нас Элис. — Только отвечать на простые вопросы. Вы забыли?

— Ты же сказала что Аэртон нас ждет через двое суток в двенадцатом ангаре, — заметил я.

— Ну, он нас действительно ждал в тот момент именно там. А про двое суток сказал аскет, который в изолятор еду приносил. Я и спросила у дара: ждет ли нас Аэртон, где он ждет, ждет ли через двое суток? И получила ответ: база Цвайт, двенадцатый ангар, ждет. Все ответы в настоящем времени. А когда я решила узнать, прорвемся ли мы к нему, ответа не было, только откат. Я не могу понять, когда и где будут корабли гармонии.

— Тогда будешь каждые десять-двенадцать часов спрашивать, есть ли звездолеты гармонии в точках Аэртона, — скорректировал план Витя. — Да или нет. Платим все. Сильно нас это не измотает, хотя будет неприятно. Если есть, то узнаем в какой точке, прыгаем туда и просим помощи. Кто за, поднять руки, — Вите явно хотелось побыстрее закончить совещание. Единогласно. Аэртон, ты как?