Счастливый брак по-драконьи-1. Поймать пламя

Рыжий резко поднялся с кресла, обхватил мое запястье, рывком поднял и дернул на себя. Я впечаталась в грудь супруга и удивленно расширила глаза. Это что такое-то?!

Он обхватил пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него. Потом склонился и, чуть прикрыв глаза, глубоко вдохнул. Когда голубые глаза снова распахнулись, я увидела в их глубине почти незаметные искры. Пальцы супруга скользнули с подбородка на шею, а потом легко провели по щеке.

Я испуганно смотрела на него и не знала что делать. Он никогда себя так не вел... А если учитывать, на какую реакцию я рассчитывала, то его поведение меня очень нервировало.

— Мелкая, — скривил губы Ринвейл. — Глупая девочка, — он отпустил меня, отступил обратно к столу, и снова наполнил отставленный было бокал. Потом с какой-то странной злостью дернул себя за выбившуюся прядь и что-то прошипел под нос. Взглянул на меня, поморщился и коротко скомандовал. — Уйди, Ирьяна.

Перечить я не посмела.

Глава 5

Полет и первый шаг навстречу

Не притворяйся тем, кем ты не являешься,

не отказывайся быть тем, кто ты есть.

Нисаргадатта

На неверных ногах я дошла до своих апартаментов, закрыла дверь и прислонилась к прохладному дереву. Прижалась горячей щекой к древесине и плавно сползла на пол.

'Танец' мог и не дать никаких результатов. Но то, что ритуал сорвался из-за вмешательства одной любопытной огненной, перекладывает вину на мои плечи.

Что же я натворила... Зная одержимость Ринвейла небом и крыльями... Он же не простит! Такое не прощают.

Что же теперь? Как мне с ним общаться? Да и слуги... Если учесть, как они относятся к хозяину... Нет, игнорировать меня никто не будет и приказы станут исполнять. Но ведь холод и отчуждение будут ощущаться и для огненных драконов это... плохо. Очень.

Муж сейчас пьет. И я его вполне понимаю... Но к утру он уже не будет меня слышать. Закутается в обиду и злость и я не смогу до него достучаться. И тогда все. Больше не будет тех доверительных отношений, что начинали появляться.

Я же не хочу вновь оказаться в 'начале координат'? Не хочу. Да и если бы в начале... Теперь Вейлу будет за что злиться.

Стало быть, извиняться идти надо прямо сейчас. Пока он кипит эмоциями я еще могу что-то сделать. А стоит ему успокоиться и все... Прощай нормальная жизнь в Летящем.

Приняла решение, решительно поднялась с пола и вышла в коридор. На улице уже было темно, а светильники сегодня светили на удивление тускло.

Вот и кабинет. Только здесь темно и тихо. Мужа нет... Неужели ушел к себе? Я нерешительно поднялась на второй этаж и застыла у дверей в его крыло. Боязно... Очень. Нет, не смогу даже до ручки дотронуться. Пойду на крышу, проветрюсь немного, глядишь, решимость нагуляю. Заодно придумаю, что сказать. А то пока кроме 'невиноватая я, все случайно получилось' аргументов не имею.

Выбравшись на крышу, закрыла люк и осторожно подошла к краю. Край уходил вниз в темную пропасть. Отсюда, наверное, удобно взлетать...

Я медленно брела вдоль обрыва и наслаждалась лунной ночью. Теплыми прикосновениями ветра. Сегодня не было сияния, и снежные вершины гор едва заметно искрились отраженным звездным светом. Ветерок трепал распущенные волосы и свободную одежду, играя с легкой тканью.

Неожиданно заметила сидящую недалеко от края темную фигуру. Замерла и, разглядев блеснувшие голубым огнем глаза, подавила желание сделать ноги. Я же все равно хотела его найти. Заметив мой порыв, цай Тирлин негромко, зло рассмеялся, отвернулся и потянулся к бутылке. Наполнил бокал, затем пригубил темный напиток. Уже не вино. Еще и смешивает.

Молчание затягивалось и легким отнюдь не становилось. Ринвейл не мог не понимать причин моего появления, но, похоже, не собирался облегчать мне задачу.

Ох... Ладно.

— Добрый вечер, — нерешительно начала я.

Муж скосил на меня глаза, кивнул и сделал еще глоток.

— Скорее, доброй ночи, Ирьяна, — негромко поправил меня Вейл.

— Да, — согласилась я, поглядев на темные небеса.

Ну и что дальше? По законам жанра осталось только о погоде поговорить...

Мужу видимо надоело, что я переминаюсь рядом, он поморщился, схватил меня за кончик косы и заставил опуститься возле него на покрывало.

— Ты мне луну загораживаешь, — объяснил свой поступок рыжий ученый и снова ушел 'в себя'.

Я незаметно скосила глаза на Вейла. Мужчина с грустью и тоской смотрел в ночное небо, и мне опять стало очень стыдно. Но так как цай Тирлин пока агрессии не проявлял, решилась заговорить.

— Ты... вообще никогда не летал? — осторожно спросила я.

— Пару раз с отцом,— с горькой усмешкой ответил Вейл. — Но тогда я был слегка не в том состоянии, чтобы оценить всю прелесть момента.

Да, ведь в нашей среде не принято носить на спине кого-либо без веской причины.

Замолчала, уже жалея, что подняла эту тему. Я ведь ничем не могу ему помочь... Хотя почему?! Смогу! Ведь он тогда не позволил мне потерять свою суть. Неужели никак не смогу его отблагодарить?

Я порывисто вскочила, подарила немного ошарашенному мужу сияющую улыбку и побежала к другому краю крыши. На секунду закрыла глаза, чтобы прочувствовать все ощущения и запахи и обернулась в дракона.

Развернулась к Ринвейлу. Он смотрел на меня с удивлением. Склонив голову на бок, я подмигнула пребывающему в легком шоке мужчине, грациозно взмахнула хвостом и повела крыльями.

— Иди сюда, — негромко позвала я.

— Ты понимаешь, что предлагаешь? — серьезно спросил Ринвейл, медленно двигаясь в мою сторону. — Я не смогу удержаться от такого соблазна, Ири. Да и не хочу, надо признаться.

— Понимаю, — мужчина приблизился ко мне. Я опустила морду на уровень его лица и заглянула в взволнованные голубые глаза с трепещущим зрачком. — Подарить тебе крылья я не в силах, но хочу дать хотя бы эту малость.

Вейл несколько секунд не отрываясь смотрел на меня. Потом на мгновение согласно опустил веки. Положил обе руки на чешую и с удивлением заметил.

— Ты теплая...

— Конечно, — согласно фыркнула я. — Огненная ведь. А ледяные холодные на ощупь?

— Не обжигающе, — улыбнулся муж. — Отец во всяком случае. Других как-то не довелось пощупать. Кстати, можно?

— Давай свой исследовательский интерес удовлетворишь несколько позже? А сейчас полетаем!

— Ну, хоть немного.

Так как он уже скользил ладонями по моей шее, медленно продвигаясь к крылу, возражать было несколько поздновато. Оставалось только расслабиться и получить удовольствие. Что оказалось на удивление просто. Была бы кошкой — замурлыкала!

Когда муж обошел меня по кругу, и мы снова оказались лицом к морде, я взглянула на шальную улыбку Вейла, вертикальные зрачки в горящих голубых глазах и поняла, что изучение надо сворачивать. Взгляд был странным. В нем смешалось восхищение с непонятным интересом. Я уже насмотрелась на увлеченного наукой мужа. И черта с два, если этот интерес был исследовательским!

Вейл тряхнул головой и на секунду опустил ресницы. Когда вновь взглянул на меня, на его лицо опять заползла вежливая улыбка и глаза вернулись к нормальному цвету и форме зрачка.

Мужчина еще раз улыбнулся и быстро забрался мне на спину. Я разок подпрыгнула на месте и, убедившись, что не потеряю седока, с торжествующим ревом сиганула в пропасть.

Дав ощутить Вейлу все прелести свободного падения, распахнула крылья, и нас резко подбросило вверх. Расхохотавшись, стрелой взмыла ввысь. Выделывала в небе зигзаги, переворачивалась, периодически складывала крылья, чтобы камнем уйти вниз и расправить их, когда до земли оставалось всего ничего. Я не делала ни малейшей скидки на неопытность всадника, как и любой сильный зверь, на интуитивном уровне старалась проверить мужчину на прочность. Чтобы он доказал, что достоин меня.

У драконов всегда обостряется эмпатия в истинном облике, и муж точно носил экранизирующий щит, но, тем не менее, я чувствовала отголоски его эмоций. Сначала некоторый испуг. После, когда он начал потихоньку сползать со спины, — злость и недовольство, но когда вспомнил, что падение от моих кульбитов ему не грозит(все же угробить мужа я не желала), — ликование и чистый незамутненный восторг.

Ледяной Предел сейчас казался еще более прекрасным и загадочным. Одетые в снежный покров величественные горы искрились в серебреном свете луны.

Пролетая над долинами Предела, я старалась не подлетать близко к другим драконам. Впрочем, ввиду позднего часа их было немного и в основном парами.

Не знаю сколько длились наши игры с ветром... Сама я опять полностью погрузилась в эмоции своего зверя, а муж сидел на спине и видно его не было. Все что я знала: он не свалился и явно в восторге. Спустя некоторое время почувствовала легкую ломоту в крыльях и решила лететь обратно.

Приземлилась на крышу нашего замка, дождалась, пока Вейл слезет с моей спины, и обернулась. Тот час же выяснилось, что за время полета усилился ветер, и мое легкое одеяние продувалось насквозь. Обхватив плечи руками, я поежилась. Вейл, увидев, что мне зябко, снял свой камзол, подошел и накинул его на мои плечи. Поправил.

На муже осталась только рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Я стояла, глядя прямо перед собой. Правда, сильная мужская грудь перед глазами спокойствия и невозмутимости не добавляла. Еще, как назло в голову полезли непрошеные воспоминания о ритуале и 'танце стихий'. О том, как отблески огня плясали по белой коже и алыми искрами рассыпались в медных волосах, заставляя дыхание сбиваться от восхищения. От его одежды чуть уловимо пахло мятой. Этот запах почему-то меня беспокоил. И... дразнил. Как и его пальцы, застывшие возле моих ключиц.

По идее, мне нужно было поблагодарить его за заботу и завести ни к чему не обязывающий разговор. Поделиться впечатлениями от полета, к примеру. Но я не могла сказать и слова.

Наконец, мне удалось соскрести остатки самообладания в кучку и, решительно выдохнув, я подняла на него глаза. Видимо зря...

Лунный свет серебрил кожу и искрами вспыхивал в рыжих волосах. Губы плотно сжаты. Как будто он боролся с какими-то желаниями. Да и дышать он начал... странно. Глаза опять имели вытянутый зрачок и очень яркую голубую радужку. Они очаровывали, завораживали. Как околдованная, я медленно подняла руки и легонько провела по его щеке.

Поймав мои пальцы, муж легонько их сжал, то ли препятствуя дальнейшим прикосновениям, то ли просто... захотел взять меня за руку.

Несколько бесконечно долгих секунд рыжеволосый смотрел мне в глаза. Я медленно осознавала, что сейчас глубокая ночь, полнолуние и мы одни на крыше замка. Совсем одни. А он... Он мужчина. Красивый. И он мой муж.

Ночь полнолуния всегда остро действовала на драконов. Нами руководят наши звери. Они знают как лучше. Вейлу сложнее. Он сопротивляется.

В глазах напротив все ярче вспыхивали голубые искры и все призрачнее становились рамки самоконтроля. На один короткий миг радужка полыхнула и вернулась в свое естественное состояние. Почти. Вейл склонил голову и, потершись носом о мои волосы, выдохнул:

— Глупая девочка... и я тоже хорош, — я попыталась мягко высвободиться, но он не позволил, только привлек еще ближе к себе. — Не первый день живу. Такие ночи выпускают все то, в чем даже перед собой признаваться не желаем. И знаю, что полнолуние для меня еще никто не отменял, так нет же! Не удержался, — пальцы Вейла мягко перебирали мои волосы, гладили шею и за ушком. Я стояла, невидяще глядя перед собой, и пыталась осознать то, что он мне говорил. — Ирьяна... Ири.

Он все еще сжимал мою ладошку и, ощущая тепло его тела рядом, я чувствовала, как во мне пробуждается драконица, которая чувствовала своего мужчину. Хотела быть с ним рядом. И ей было плевать, что у него нет второго облика. Она была уверена, что если позовет, то его зверь откликнется.

— Ири... маленькая, — он приподнял мой подбородок, заставив взглянуть на него. Черты несколько заострились, а радужка буквально переливалась голубым пламенем. — Прости меня, девочка.

Видимо, на этом кончилось то немногое самообладание, что сдерживало его раньше, и с коротким стоном он прижал меня к себе и впился в губы поцелуем. Твердые губы были страстными, требовательными и нежными. Каждым движением он заявлял свои права. Почти что клеймил. И моя сущность даже не собиралась противиться такому властному заявлению.

Страсть первого поцелуя моего ледяного мужа потрясла. То, что муж сам как в огне плавился, было понятно по тому, как он меня касался. Но его пламя опалило и меня. Вскинув руки, я запуталась пальцами в шелковистых волосах, окончательно растрепав косу. Одной рукой гладила по сильным плечам и груди, борясь с желанием расстегнуть рубашку. Мне хотелось почувствовать гладкость его кожи.

Чем больше длилось это безумие, тем дальше хотелось зайти. Отбросить все страхи и сомнения человеческой половины.

Руки Вейла скользили по моему телу, безошибочно находя чувствительные местечки, но, пока не переходя той последней зыбкой грани. Дыхание давно сбилось, сердце колотилось так, как будто хотело вырваться из груди. Я прижималась к нему все ближе и не могла, да и не хотела останавливаться. Но грудь уже начинало жечь от недостатка воздуха и только это заставило меня на мгновение оторваться от его губ. Чтобы сделать глоток живительного воздуха и снова с головой ухнуть в этот темный омут.

На каком-то этапе я ощутила, как он лихорадочно стаскивает с меня свой камзол, и это немного рассеяло сладкий туман в голове. Когда я почувствовала его руки на моей груди и поняла, что он быстро расшнуровывает, даже практически рвет шнуровку на сорочке, немного пришла в себя. Попыталась остановить, сбивчивым шепотом что-то ему говоря. Но, посмотрев в невидящие голубые глаза, поняла, что он меня не слышит.

Мужчина резко развернул меня к себе спиной и стал покрывать плечо и шею короткими поцелуями. Я снова начала уплывать, но тут он резко рванул шнуровку у меня на груди и неожиданно сильно впился в шею.

На этом моменте я окончательно пришла в себя и поняла, что если немедленно не приведу мужа в чувство, то имею все шансы оставить свою девичью честь на этой самой крыше.

Попыталась вырваться, но это привело только к тому, что он снова развернул меня к себе лицом и поцеловал. Начав проваливаться в сладкий туман, я почувствовала его руки на бедрах и решительно рванулась прочь. Но смогла только разорвать поцелуй.

И тут мне стало страшно. Он оказался сильнее. Намного. Все мои попытки освободиться для него — как котячьи трепыхания. Просто смешны. В душе медленно зарождалась паника. Я уже начала вырываться всерьез, но, несмотря на все усилия и то, что я уже практически билась в его руках, мужчина и не думал отпускать, привлекая все ближе, целуя все отчаяннее. Наконец, я крикнула:

— Вейл! Очнись! Отпусти меня, — последнюю фразу уже прошептала сквозь наворачивающиеся слезы.

Он, наконец, остановился. Несколько мгновений мы так и стояли на крыше. Вейл меня обнимал, а я старалась не расплакаться. Но плечи все равно начинали судорожно вздрагивать. Наконец, решившись, я осторожно, избегая смотреть на него, высвободилась. Отошла на несколько шагов. Только тогда решилась поднять взор.