Повороты магии

— Так то другое, — уворачивался от прямого ответа друг.

— Ну, говори уже. Нашел время скрытничать, — продолжал выспрашивания он.

Альтен тяжело вздохнул.

— Я, как ты помнишь, сын рыбака. А что такое жизнь рыбака. Ты знаешь? Нет, не знаешь. Зато я знаю. Вот. Меня забрали из холодной и пропахнувшей рыбой лачуги в теплый и сытный монастырь. Это ли не подарок судьбы? Не шанс ли, выпадающий одному из таких как я раз на... тысячу? — Темноволосый шмыгнул носом. — А теперь... Ты предлагаешь мне вернуться домой, обратно в лачугу моего отца? Показать всем, что я настолько глуп, что я упустил свой шанс выбраться из нашей промозглой серости?

— Ну, не все так уж плохо в жизни рыбака, — постарался воодушевить его светловолосый.

— Ты шутишь? — недоверчиво проворчал Альт. — Всю жизнь ловить рыбу? Вставать до первых лучей солнца? Целый день ловить рыбу, а потом, мокрому, усталому и пропахшему, продавать ее задешево? А по вечерам чинить сети, конопатить лодку и очищать свой дом от рыбьих обрезок и кишок? Это ты называешь не плохой жизнью?

— Ну, может все повернется иначе, — попробовал подбодрить его Кендрик. — Может теперь, после того как ты пять лет учился на мага...

— Я не стал магом. И у меня нет другого ремесла. А у моего отца есть еще трое детей. Я из них старший. Угадай, на кого возляжет ответственность прокормить семью? Значит, мой удел — удел добытчика. По-другому и быть не может. А я не хочу себе такой... судьбы.

Кендрик замолк, не решаясь больше спорить. Выросший в относительном достатке и ни в чем особо не нуждавшийся он не имел понятия ни о голоде, ни о работе, ни о большинстве из того, что говорил ему друг.

— А ты чего не хочешь домой? — Чтобы оторваться от горьких мыслей, Альтен привычно переключился на старшего. — Твоя постель не пахнет рыбой, а дом получше будет.

Кендрик ухмыльнулся.

— Зато отношение у нас куда серьезней.

— К чему?

— К обучению. Провалить учебу в монастыре... вообще провалить хоть что-нибудь — хуже позора не придумаешь. Это же клеймо на чести. Хуже смерть, чем такой позор.

— Ну, опозоришься. Но тебя не выгонят из дома, — резонно заметил сын рыбака. Вместе с отсутствием понятия "стыд", у него отсутствовало и понимания "чести". Честь — это слово не для простолюдина, считал он. Сумел набить брюхо — и ладно. А каким способом — дело десятое. Главное, чтобы самому себе не во вред.

— Много ты знаешь о жизни благородных, — хмыкнул Кендрик. — Ладно. Допустим, меня простят. И что дальше? Я уже пять лет не брал в руки меча, не тренировался с наставниками. Представляешь, что значит пропустить пять лет тренировок?

— Подумаешь... Нагонишь.

— Нагоню, — кивнул Кендрик. — Только что это у меня будет за жизнь? Вечное отставание, вечная погоня, вечный упреки в том, что я не лучший, что я не первый....

Видя, что Альтен его не понимает, Кендрик махнул на все разъяснения рукой.

В щели сарая все настойчивей пробивалось солнце.

— Как ты думаешь, может нас простят? — неожиданно спросил Альтен.

— Кто? — не понял Кендрик.

— Маги монастыря. Ведь, если подумать, мы ничего такого не сделали. Ну, вообще-то. Пройдет день-два. Может, они во всем разберутся? И простят? А потом вышлют гонцов, чтобы те отыскали нас и вернули обратно.

— Сомневаюсь, — покачал головой Кендрик. Но в его глазах зажглась надежда.

— Ну а вдруг? Возможно? Как шанс?

— Думаешь, нам не стоит далеко уходить от монастырских стен? — поняв, куда клонит друг, спросил старший.

— Именно. Покрутимся рядом пару дней. Послушаем, что да как. А потом решим, что делать дальше. Уйти отсюда никогда не поздно.

Кендрик задумался.

— Есть тут один хуторок неподалеку. Дома два-три, не больше. И он пустой.

— Это как?

— Насколько я помню из уроков краеведения, десять лет назад туда налетели разбойники и вырезали всех жителей. С тех пор там никто не селится. Поэтому, как для нас, это место самое то. Заброшенное. И идти недалеко.

*

Хуторок как хуторок. Четыре избы, колодец, заросшее бурьяном поле и ряды плодовых деревьев. Крыши домов и ветки деревьев покрыты редким снегом, на сугробах многочисленные следы птиц, и чуть реже — зверей.

Человеческих следов не было.

— Самое оно, — хмуро отозвался Альтен.

Настроение было препаршивое. Короткое путешествие до хутора выдалось малоприятным. Ветер быстро нашел щели в одежде, снег залез в ботинки, а в желудке непривычно урчало. Накладывая заклинание "Малой Жизни", юноши убирали усталость и разгоняли кровь. Но чувство голода от этого не уходило, а только притуплялось. Да и то ненадолго. Забравшись в одну из уцелевших избенок, ребята избавились от ветра. Но не от холода — развести огонь им было нечем. Пришлось собирать по дому старые одеяла и прочий теплый хлам.

Ближе к полудню Кендрик, как старший, вооружился крепкой палкой и пошел на охоту. Побродив по ближайшим окрестностям, он снова замерз, но добычи не принес. Зверья он не видел. Птицы были. Черные пернатые сидели на высоких ветках, но подманить их или сбить дубиной у него не получилось.

Через час юноша, холодный и злой, вернулся в обитель.

Настроение испортилось окончательно.

— Мясо ему, видите ли, захотелось, — не сдержавшись, выпалил он, глубже зарываясь в одеяла и окатывая себя новой порцией "Малой Жизни". — Все тебе мало, да?

— Да ладно тебе. Что мы в этом монастыре забыли? — вырвалось у темноволосого, умастившегося на другой кровати. — Пять лет пробыли, а так толком ничему и не научились. Разве что поклоны бить да полы драить.

— Ах, тебе там не понравилось? Так пошел бы за книгой сам.

— И пошел бы. Да ты напросился.

— Я? Напросился? — вспыхнул Кендрик. — Я же для тебя ...

— Я не просил.

— Да если бы не ты, меня бы здесь сейчас не было!

— А я тебя что, за руку тянул? — выпалил Альтен и быстро отвернулся к стене.

Долгое время оба послушника не произнесли ни слова, нахохлившись, словно две совы.

*

Поздним вечером раздалось мерное поскрипывание снега, словно под чьими-то ногами. Оба юноши вмиг прильнули к окну.

— Не за нами ли? — настороженно бросил Альтен, внимательно вглядываясь в темнеющий лес.

— Вряд ли, — хмыкнул Кендрик, едва успокоившись от переполнивших его чувств.

— Это почему же? — уточнил темноволосый.

— Человек идет не от дороги, а из леса. Из дальнего леса, — отозвался старший. — Один. По сторонам не смотрит. Да и какие могут быть поиски? Гляди — солнце почти село.

Альт приглянулся. И верно. Идущий к соседней избе человек, казалось, твердо знал куда идет. И больше ничем не интересовался. Да и на гонца он не похож — что за гонец один, без свиты, и без лошади?

Незнакомец вошел в соседний дом. Пока юноши раздумывали, что им делать, из трубы того самого дома потянулся дымок — гость готовил еду. Хотя гость ли?

— Он что, живет здесь? — удивился Альтен.

— Скорее всего, — подумал, отозвался Кендрик. — Сумы у него при себе не было. Значит, еда готовится из припасов, что остались в том доме.

— А как же ты не нашел его следов? — привычно съязвил тот.

Кендрик вспыхнул.

— Я смотрел следы, ведущие от дороги. Со стороны леса я не смотрел, — тут же пояснил он.

Мысль о тепле и возможном ужине пересилила страх, и, выбравшись из дома, они постучали в чужую дверь.

— А я вас уже заждался, — встретил их незнакомец неожиданным приветствием. — Входите,

Юноши осторожно вошли и быстро огляделись. Незнакомец был один. Сама изба была копией той, в которой они провели весь день. Хотя тут, в отличие от их убежища, было чисто, тепло, а в воздухе витал ароматный запах еды.

— Вы, как я понимаю, голодны? Ешьте. — Хозяин дома небрежно указал им на две дымящиеся плошки.

Ребята накинулись на еду с остервенением голодных котов. Она была не ахти какой, но никак не хуже монастырской. Ей можно было набить желудок, и, главное — согреется. А за едой и внимательно рассмотреть незнакомца.

Мужчина был старше них в два раза. Худая фигура, загорелая кожа, темные волосы и иронический взгляд, — вот, что бросилось в глаза в первую очередь. А судя по небольшому количеству пожитков, незнакомец не был хозяином дома, а так же, как и они, его временным обитателем.

— Вы, как я понимаю, послушники из монастыря? — палец мужчины провел дугу от одной зеленой робы к другой, от помятой Альтена до порядком испачканной Кендрика.

Оба послушника молча кивнули.

— И что же вас заставило оказаться здесь? — Тон мужчины был на удивление безмятежным. Он ничего не выспрашивал, ни требовал, не настаивал на немедленно ответе. Он просто интересовался. — Заблудились?

— Нас выгнали. — Кендрик, не любивший юлить, ответил начистоту.

— За что? — осторожно поинтересовался собеседник.

— Да ни за что, — быстро отозвался Альтен. Кендрик открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Стоило ли снова начинать припираться с другом о том, чья вина? Особенно в присутствии стороннего человека?

— И как же зовут наших невинно пострадавших? — насмешливо продолжил гостеприимный хозяин.

— Альрик. — Ответ друга ошеломил Кендрика настолько, что он не успел запротестовать. И тем более, чтобы возразить при следующей фразе.

— А это мой друг, Корд. А ты?

— Зовите меня Миккель. — Мужчина слегка кивнул головой в знак приветствия. — И я, как вы догадались, тоже имею отношение к магии.

— Ты?

— Конечно. А вы не знали? Ну как же... Неужели вы не обучены заклинанию "Истинного видения"?

Юноши переглянулись и принялись сбивчиво произносить знакомое заклинание, позволявшее на глаз различать явную и скрытую магию. Кендрик оказался проворнее — у него получилось со второго, а у Альтена с четвертого раза. Проговорили и пригляделись. Да, все было так, как сказал незнакомец. Аура мужчины лучилась силой, в которой явственно преобладали зеленые тона, характерные школе Магии Природы. Да и большинство вещей в его доме отдавали все той же силой и тем же цветом.

И пока юный Альтен дивился увиденным, Кендрик осторожно поинтересовался:

— Значит ли это, что ты тоже учился в монастыре?

— Конечно. Мы с вами, все трое, оказались наделенными даром магии. И поэтому, каждый в свое время, попали в монастырскую магическую школу. Я, соответственно, раньше. А вы позже.

— Так ты маг первого ранга? Маг Природы и Жизни? — ошарашенно спросил у него Альтен. Ребята не знали, радоваться или пугаться сему известию.

— Я не маг. Я всего лишь послушник, — успокаивающе улыбнулся тот.

— Но как это? С такой силой — и не маг? — не подумав, ляпнул темноволосый.

— Тут все просто, — печально ответил Миккель. — Мне пришлось покинуть стены монастыря, проучившись всего девятнадцать лет. Я ушел, так и не получив того, к чему стремился. И было это ровно год назад.

Услышав, что гость не маг, Альтен расслабился. Кендрик же, проанализировав услышанное, задумчиво спросил:

— И ты ведь здесь не случайно?

— Верно.

— И уж точно не ради нас.

— Тоже верно.

— Тогда ради чего же?

— Ну... время покажет, — ответил Миккель уклончиво. — Эту ночь мы можете провести здесь, в тепле. А завтра... завтра мы посмотрим.

*

Наутро хозяин сам приготовил завтрак, который был воспринят юношами с энтузиазмом.

— Дело было прошлой зимой, — начал свой рассказ Миккель, когда все три плошки были очищены от еды. — Один молодой послушник, прошедший девятнадцать лет обучения, решил доказать своим учителям, что он уже готов к посвящению в маги первого ранга. Он обратился с этой просьбой к совету учителей. Но монастырский совет по своим причинам отклонил его прошение. Тогда послушник, чтобы убедить учителей, показал им всю свою силу прямо там, во дворе монастыря. Но маги, вместо того, чтобы похвалить своего ученика, просто выставили бедолагу вон.

— На девятнадцатом году обучения? — вскинул брови Альтен. — Это когда до посвящения в маги оставался всего год?

— Верно, — подтвердил он.

Друзья понимающе переглянулись — потратить девятнадцать лет, чтобы оказаться ни с чем? Что тут сказать? Такого не пожелаешь никому.

— Да, они поступили именно так, — печально продолжил Миккель. — Они выгнали своего самого усердного и опытного послушника. И за что? За то, видите ли, что он посмел бросить им вызов. Что попробовал изменить извечный ход вещей, попросив привести его к посвящению на год раньше, чем было положено. Выгнав его из школы, они, таким образом, решили его судьбу. Ведь без верительной грамоты даже девятнадцать лет обучения совершенно ничего не стоят.

— Грустная история, — согласился Кендрик. — И, как я понимаю этот послушник — ты?

— Я, — кивнул Миккель, даже не пытаясь увернуться.

Трое бывших послушников замолчали. Каждый думал о своем.

— Ну дела, — первым отозвался Альтен. — Это должно было сильно сказаться на тебе. Это наверняка было жутко... неприятно.

— Неприятно — не то слово, — согласился Миккель. — Я потерял девятнадцать лет учебы, место в школе и место в жизни. Скажем так — я потерял самого себя.

— Понимаю. — Кендрик кивнул. По странному стечению обстоятельств они с Альтеном действительно могли понять чувства, обурившие рассказчиком. Не в полной мере, но хотя бы поверхностно. Но наученный с детства, он никогда не любил спешить с выводами.

— И зачем же ты тогда вернулся сюда?

Юноша в упор посмотрел на хозяина дома.

— Видишь ли, Корд, — осторожно начал опытный собрат, откинувшись на стуле.— Я хочу... отплатить магам за свое унижение.

— Как? Отплатить магам за...? — В голосе светловолосого послушника послышались нотки испуга.

— За... изгнание? Да. За то, что они выгнали меня. За то, что обошлись со мною так несправедливо. За то, что сломали мою жизнь. И главное — отплатить за то, что они поступили так с неповинным. Я думал, что вы, Аль и Корд, поймете меня, как никто другой.

Миккель по очереди взглянул на лица обоих. Во взгляде Альтена он увидел и понимание и согласие. Во взгляде Кендрика же плескались ужас и возмущение.

— И как же это ты собираешься отплатить? — вырвалось у младшего.

— Очень изысканно. Я собираюсь разрушить их... самоуверенность. Я хочу сбить с них их хваленое всезнайство.

За ним отозвался и Кендрик.

— И ты нам рассказываешь это не просто так? Верно? — с нажимом добавил он.

— Верно, — честно ответил тот. — Вы оба маги. Года пятого-шестого, не больше. Но если вы присоединитесь ко мне, моя отплата будет куда интереснее. Ведь вас уже учили подпитывать друг друга энергией Жизни, верно? Верно. И это мне пригодится. А во-вторых... Во-вторых я предоставляю вам шанс. Шанс отплатить вашим обидчикам. Отплата — приятная штука. До сегодняшнего дня вы даже и не мечтали об этом. А вот сейчас — вот он, ваш шанс. — Миккель вызывающе щелкнул пальцами.

*

— Ну как?

Оба друга вновь сидели в своем жилище, и пытались решить, как им поступать дальше.

— Я против, — запротестовал старший. — Мне не нравится саамы мысль строить козни магам Природы. В моей семье учили уважать магов. А во-вторых — мы с тобой, как ни как, ждем помилования. Если ты не забыл, конечно.