Семеро -начало фэнтези-сериала-

Глава 1

— Я не отпущу Кристиана! — сказала мать. Нос у нее покраснел, напоминая цветом клубничку, глаза опухли, а губы подрагивали. Отец раскачивался на ступнях и молчал.

— Незнакомые люди. Чужая обстановка. Непонятные обязанности! — мать опустила голову. Высказанные в десятый раз опасения не произвели на отца впечатления.

Кристиан стоял за дверью и подслушивал. Он знал, что так делать нехорошо, но желание прояснить свою судьбу было сильнее некоторого морального неудобства. Отпустят или нет? Мать за все время не раз поменяла мнение. Сперва она обрадовалась: еще бы, ее чадо станет настоящим магом! Потом, когда она осознала, с чем это сопряжено: с разлукой и отчуждением с сыном, ей совершенно разонравилась идея отдать Кристиана в ученики к той женщине.

О, та женщина... Кристиан хорошо помнил день их знакомства. Маги каждый год заезжали в их деревню в поисках способных учеников и проверяли каждого подходящего подростка, есть ли в нем способность к волшебству. А этой весной к ним пожаловала сама Кали, целительница Кали, чьи умения и способности были известны повсюду. У других магов были подчас непонятные, пугающие таланты. Они могли разрушать и строить, повелевать погодой и настроением. Однако Кали была иной. Она умела лечить так, как ни один доктор не сумеет. Говорят, ей была подвластна подчас даже смерть, и она возвращала некоторых больных прямо с того света.

Но Кристиан уже потом узнал о ее чудесных умениях. Прежде всего он увидел ее внешность. Кали отличалась от всех прочих женщин подобно тому, как породистая курица превосходит по красоте обычных домашних клуш.

Кристиана к дому старосты привели родители. Там уже слонялось без дела несколько подростков. Поздоровавшись со знакомыми, Кристиан посмотрел в сторону и увидел ее. На ней было светлое платье с пышной юбкой и корсетом, плотный лиф которого плавно очерчивал грудь. Белые руки и плечи были обнажены и сияли под апрельским солнцем. Кристиан забыл, что умеет дышать и, замерев, перевел взгляд выше, на лицо женщины. Там выделялись огромные, подведенные черными линиями глаза, цвет которых ускользнул от его внимания. Высокие скулы были слегка оттенены румянцем, а губы выделялись карминно красным. Черные волосы были подстрижены в аккуратную прическу с ровной-ровной челкой. Женщина не смотрела на него. Ей были интереснее перчатки, которые она теребила в руках. На пальцах у нее сверкали два кольца с крупными камнями, смотревшихся на тонких пальцах довольно грубо. Зевнув, она перевела взгляд в небо и стала разглядывать облака.

А потом случилось чудо. Кристиан, любуясь незнакомкой, невольно сделал несколько шагов вперед, чтобы рассмотреть ее ближе и запечатлеть в памяти ее облик. И тут она встрепенулась и перевела взгляд с неба на землю. На него, Кристиана. Густые брови нахмурились. Она поманила его пальцем. Словно во сне, он подошел к ней почти вплотную и сумел разглядеть цвет ее глаз: фиолетовый, самый темный на радуге цвет.

— Он мне подходит, — сказала она. — Плохо, что он, конечно, но времени искать у меня больше нет. И желания, по правде говоря.

Тут только Кристиан заметил рядом с ней высокого худощавого старика, сложившего руки на груди и пронзительно на него смотревшего.

— Ты поступаешь мудро, — ответил старик на слова женщины.

— Брось, не говори глупости, — в голосе женщины прорезалось раздражение. — Будь у меня время в запасе, я бы непременно нашла подходящий вариант!

— Как тебя зовут, мальчик? — ласково обратился к нему старик.

— Кристиан. — Что же, Кристиан, будем знакомы! Можешь называть меня господин Барнард, а это твоя будущая наставница, госпожа Кали. Тебе очень, очень повезло, мальчик.

Кали, не взглянув на Кристиана второй раз, прошла мимо. С него словно заклятие спало и он наконец вдохнул полной грудью, сразу почувствовав аромат ее духов. От нее пахло так, как пахнут прекрасные белые цветы на дереве.

— Надеюсь, вы найдете общий язык, — сказал старик. Уверенности в его голосе не было.

Все это случилось больше месяца назад, а теперь родителям Кристиана пришла весточка: Кали писала, что готова забрать своего ученика. Отец зачитал письмо вслух. Там говорилось о том, что для Кристиана приготовлена комната с удобной мебелью и вместительным гардеробом. "Мой ученик, — писала она, — сможет пользоваться библиотекой — в любое время. Повар может готовить блюда на заказ. Также у него будет своя служанка. Я тебя жду, Кристиан".

Услышав последние слова, мать заломила руки и объявила, что никуда своего сына не отпустит.

— Ты права, женщина, — отвечал отец. — Пусть он станет помощником мельника. Пусть таскает на себе мешки с мукой.

Они спорили все дни, оставшиеся до запланированного отъезда Кристиана. Временами ему казалось, что мать сумеет уговорить отца, и он никуда не поедет, однако он ошибался. Отец всегда уступал матери в различных вопросах, но не на этот раз.

За Кристианом приехала карета. Внутри сидел и ждал его тот старик, Барнард. Оросив сына слезами, мать расцеловала его в обе щеки и с неохотой отпустила. Отец, положив руку ему на плечо, сказал:

— Веди себя достойно. Я верю в тебя.

И помог Кристиану забраться в карету, передал мешок с нехитрым скарбом. Барнард кивал и улыбался, машинально запустив пальцы в длиннющую седую бороду.

— Будущий целитель Кристиан. Что же, готовься к долгому пути, а во время дороги я расскажу, что тебя ждет.

* * *

Карета тряслась по дороге, прыгала на колеях и опасно накренялась на поворотах. Кристиан с любопытством разглядывал проносящийся мимо пейзаж. У него в животе все тревожно сжималось при мысли о том, что совсем скоро он станет учеником настоящей магессы. Получится ли у него? А вдруг нет, и его с позором отошлют обратно?

— Всего магов семеро, Кристиан, — нарушил молчание Барнард. — Семеро величайших магов, которые служат на благо королевству. Но я к ним не отношусь, я не в счет.

— Моя наставница, Кали, она тоже входит в семерку магов? — осмелился спросить Кристиан.

— Не смей называть ее просто Кали! Тебя выпорют, если ты будешь неучтив и не проследишь за своим языком. Для тебя она госпожа Кали, и никак иначе.

— Простите... Я хотел узнать, моя госпожа Кали — она принадлежит к семерке могущественных магов?

— Мне нравится, как быстро ты все схватываешь. Это умение пригодится тебе во время обучения. Отвечая на твой вопрос: да, конечно Кали великая магесса! Ее способности поражают воображение и крайне удивительны и полезны. Хотя, конечно, умения Пьюра куда более зрелищны...

— Пьюра? — переспросил Кристиан и быстро поправился. — Господин Пьюр — великий маг?

Барнард улыбнулся и замолчал. Когда Кристиан подумал, что уже не дождется ответа на свой вопрос, старик разомкнул губы и сказал:

— Со временем ты выучишь наизусть имена всех великих магов и познакомишься поближе с каждым учеником. У каждого мага должен быть ученик, тот, кто после смерти своего наставника примет на себя его обязанности и заберет все волшебство себе. В некоторых людях, Кристиан, теплится маленький огонек, зародыш магических способностей. Но ни один человек не сумеет сам, самостоятельно разжечь в себе настоящий костер и стать магом. Раскрыть способности людей с огоньком внутри могут только наставники-маги.

Барнард зевнул, повозился немного на сидении и, спрятав руки в рукава, сомкнул глаза. Немного разочарованный тем, что с дальнейшими расспросами придется подождать, Кристиан снова прильнул к окну. Кучер без устали подгонял коней, впряженных в карету, и они неслись с такой скоростью, что аж дух захватывало, а на каждой кочке юноша подпрыгивал и ощущал, как желудок проваливается куда-то вниз.

Перед глазами у него стояла Кали, и он мечтал о том мгновении, когда сможет приблизиться к ней, снова посмотреть в глаза удивительного фиолетового цвета и вдохнуть ее запах, столь восхитительный, что при воспоминании о нем у него до сих пор немного кружилась голова. Кристиан и сам не заметил, что на его губах заиграла мечтательная улыбка, однако это заметил старик, следивший за ним из-под насупленных седых бровей. Барнард закрыл глаза и постарался дышать ровно, притворяясь, что дремлет.

В воображении Кристиан уже осмелился дотронуться до руки своей будущей наставницы, когда карета внезапно остановилась.

Они подъехали к городским воротам, у которых началась толчея. Мимо протарахтело странное сооружение, после которого остались клубы дыма. У Кристиана запершило в горле, а когда он наконец откашлялся, они уже въехали на улицы Вайронда, столицы королевства.

— Здесь Кали выполняет свои обязанности, — сказал Барнард, указывая на высокое здание из белоснежных блоков, стоящее поодаль от других домов. — Однако ее дом, который вскоре станет и твоим домом, находится не здесь.

— Ух ты! — Кристиан от восхищения не смог сказать ничего вразумительного. От великолепия столицы у него отнялся язык и на долгие минуты он застыл в молчании, широко открытыми глазами любуясь на окружающие дома.

— Напоследок несколько напутствий, — вымолвил Барнард. — Никогда не называй магов просто по имени, даже самых юных. Для тебя это господа и госпожи, и точка. Однако перед учениками не пресмыкайся, даже перед теми, кто опередил тебя в волшебстве. Помни, с ними ты на равных. Четко и в срок выполняй все указания Кали. Не перечь ей. Не заискивай перед прислугой в доме. Ты стоишь выше всех обычных людей, Кристиан, помни об этом. В ближайшие годы у тебя будет только одна забота — усердно учиться и выполнять распоряжения наставницы. Ты не будешь знать недостатка в деньгах, ученикам магов платят очень хорошо: около сотни ферлингов в год.

— Благодарю вас за наставления, господин, — Кристиан учтиво наклонил голову.

— Мы видимся не в последний раз. Через неделю я навещу тебя и погляжу, как ты устроился у Кали. Ну вот, мы приехали. Добро пожаловать в Вайронд, Кристиан!

Выбравшись из кареты и прижимая к себе мешок с вещами, Кристиан осмотрелся. Карета остановилась у входа в двухэтажное здание, облицованное светлым мрамором. Двери, сделанные из розового дерева, были гостеприимно распахнуты, словно именно его и ждали.

Изнутри дома выпорхнула круглолицая девушка в скромном платье с передником и чепчике, всплеснула руками и воскликнула:

— Вы, должно быть, Кристиан! Прошу вас, заходите, мы вас ждем с самого утра!

Кристиан робко обернулся к Барнарду. Старик подмигнул юноше и улыбнулся:

— Удачи тебе.

Попрощавшись с Барнардом, Кристиан проследовал за милой девушкой в здание, которое должно было стать ему домом на многие, многие годы.

* * *

Кристиан стоял на пороге своего нового дома и медлил, не решаясь пройти дальше. Миловидная служанка нетерпеливо оглянулась на него и позвала за собой:

— Пойдемте, Кристиан, тут все ждут вас!

Преодолев робость, он шагнул вперед и очутился в прихожей. Тут стояли большие внушительные шкафы, на вешалках соревновались в яркости плащи и шляпы, а на стене висело зеркало в полный рост.

— Сюда, давайте ваши вещи, я разложу их, — девушка протянула к нему руки, но Кристиан невольно отшатнулся и прижал пожитки к себе.

— Я сам разложу, спасибо.

— Как это вы сами? Что за глупости! — девушка нахмурилась, а затем распахнула глаза. — О, где мои манеры?! Позвольте представиться, Ликса. Кали назначила меня вашей личной служанкой.

— Очень рад, — неловко переминаясь с ноги на ногу, ответил Кристиан. — Мое имя вы, очевидно, уже знаете.

Ликса, уперев руки в бока, некоторое время оглядывала юношу, затем хмыкнула и пригласила его следовать за ней.

Они прошли в большой зал. В первый момент Кристиан ослеп от яркого света, который заливал комнату из больших окон, расположенных тут друг напротив друга. Посреди зала располагалась широкая мраморная лестница с пролетом, уходившая наверх. Нарядная светлая мебель отражалась в начищенном до блеска паркете. Мягкие диваны и кресла так и манили присесть на них.

Когда глаза привыкли к свету, Кристиан увидел, что на него смотрят четверо слуг, стоящих напротив ближайшего окна. Ликса подошла к ним и стала представлять каждого. Первой она представила полную, грузную женщину в строгом темном платье с глухим корсетом и воротом. Рукава ее платья полностью скрывали руки, а подол касался пола.

— Госпожа Тамида заправляет всеми делами дома. К ней вы можете обратиться с любой просьбой, и она вам непременно поможет.

Женщина приветственно склонила голову, тем временем зорко оглядывая юношу.

— Рад познакомиться с вами, госпожа Тамида. Надеюсь, я не доставлю вам с госпожой Кали много хлопот.

— Я тоже так не думаю, — отрезала высоким голосом Тамида.

Ликса уже открыла рот, готовясь представить следующую служанку, как та сама вышла вперед, отодвинув Ликсу, и весело сказала Кристиану:

— Я Мирилла! Горничная госпожи Кали. Уверена, мы с вами поладим!

На Кристиана смотрели задорные голубые глаза. Мирилла подняла руки и поправила пышную прическу из золотых локонов, сверху слегка прижатую полоской кружевного чепца. Кристиан не смог не улыбнуться в ответ на столь искреннее приветствие и тепло ответил:

— Приятно познакомиться, Мирилла!

Ликса слегка поджала губы и перешла к тучному, низкому мужчине в белом колпаке, который мялся на месте и не знал, куда девать руки. Ликса его еще не представила, а он уже поклонился и нацепил на лицо улыбку, хотя глаза у него были не слишком веселые.

— Наш мастер, искусник Вильф. Он готовит лучшие блюда в Вайронде, клянусь! Таких деликатесов, как он готовит, не подают в самых престижных ресторанах.

— Захвалила, Ликса, — пробурчал повар и обернулся к последней служанке.

Ликса улыбнулась немного извиняющейся улыбкой, словно просила прощения за грубоватое поведение Вильфа и перешла дальше, к девушке, стоявшей чуть поодаль. Та сложила руки на груди и насупилась. Темные волосы были стянуты в строгий пучок, а на носу у нее были надеты очки в толстой роговой оправе.

— Это Райна, служанка Кали. Не удивляйся, если поначалу она покажется тебе не слишком дружелюбной, но уверена, что тебе придется по душе ее доброе сердце.

С каждым словом Ликсы Райна хмурилась все сильнее и сильнее. Когда же та договорила, девушка и вовсе отвернулась в сторону. Кристиан почувствовал себя несколько неловко.

— Ладно, Ликса, хватит тут церемонии разводить, — решительно сказала Тамида. — Кристиан, наверное, проголодался уже. Пойдемте в малую столовую, я приготовлю чай и кофе.

Ликса склонилась в реверансе и ответила:

— Хорошо, госпожа Тамида. Я пока отведу господина Кристиана в его комнату, а после чая покажу ему дом.

Тамида величаво кивнула и кивком головы отпустила слуг. Ликса повела Кристиана по мраморной лестнице на второй этаж. Оставшись с девушкой наедине, он осмелился спросить:

— А где сейчас Кали?.. Я хотел сказать, госпожа Кали?

Ликса улыбнулась и, ведя его по коридору второго этажа, ответила:

— Госпожа Кали в Храме, как обычно. Она проводит там целый день, исцеляет больных. Домой она обычно возвращается ближе к вечеру. Госпоже нравится театр, сражения гладиаторов и посещение модных магазинов. Поэтому иногда она появляется только ближе к ночи. Но сегодня, уверена, она придет вовремя, ведь она знает, что вы должны были приехать!

От этих слов в груди Кристиана сладко замерло дыхание, он даже сбился с шага, но как раз тут Ликса остановилась у двери, самой дальней по коридору.

— У вас будет очень красивая и солнечная комната, — сказала она, распахивая дверь. — Смотрите, вот тут на двери задвижка, можете запираться, когда захотите побыть один.

Кристиан зашел внутрь своей комнаты и восхищенно выдохнул. Комната была светлой, очень просторной и уютной. Сразу замечалось, что к убранству приложила усилия женская рука: на окнах колыхались от ветра легкие занавески; на открытых полках шкафа и комоде стояли миниатюрные фигурки, а пол застилал ковер с пушистым ворсом. Посреди комнаты стояла большая двуспальная кровать, накрытая узорчатым покрывалом.

— Как вам обитатели дома? — приветливо спросила Ликса.

— Все очень милые. Разве что последняя девушка, Райна, была не слишком общительна...

— Райна отвратительна! — заявила Ликса, ее личико исказилось от злобы. — Терпеть ее не могу! Она просто невыносима. Бедняжка Мирилла, постоянно должна находится близ этой особы!

Кристиан поднял брови, но не стал ни о чем спрашивать, посчитав это невежливым. Слова Ликсы он тоже счел довольно грубыми.

— У госпожи Кали раньше не было учеников? — спросил он, решив поменять тему разговора.

— Конечно, были! Был... — Ликса помедлила, не будучи уверенной, говорить или нет, затем выпалила, — он умер, знаешь ли. Кали строго настрого запретила говорить тебе, но я считаю, ты имеешь право знать!

— Умер? Вот как? А из-за чего? — Кристиан почувствовал, как у него отлила от лица кровь.

— Я не знаю, — девушка пожала плечами. — Сначала с ним все было в порядке, а потом р-раз... И его тело в гробу было выставлено в зале — для прощания. Маги приезжали, утешали госпожу. Никто толком не знает, что произошло. Надеюсь, что с вами все будет в порядке!

— Да уж, — ответил Кристиан и почесал затылок. — Что же, Ликса, огромное спасибо за твою помощь... Я бы хотел разобрать вещи. Не могла бы ты ненадолго оставить меня?

— Конечно, — Ликса присела в реверансе.

Внезапно по всему дому раздался мелодичный колокольный перезвон. Девушка изумленно вытаращила глаза и воскликнула:

— О! Это госпожа Кали приехала! Так рано... Удивительно!

— Я позже разберу вещи, — тут же решил Кристиан. — Пожалуйста, пойдем к ней?

* * *

Когда Кристиан в сопровождении Ликсы спустился вниз, там творился хаос. Тамида пыталась организовать служанок, повар сновал туда-сюда с подносами еды, а посреди всего этого, скрестив руки на груди стояла хмурая Кали. Сердце Кристиана при виде наставнице забилось сильно-сильно. Кали была одета не так, как в тот день, когда он увидел ее впервые. На ней ловко сидело белоснежное платье из изумительного, дымчато-прозрачного, материала,. Казалось, словно вокруг нее колышется припорошенный снегом лед. В волосах Кали сияла диадема из белого металла, в которой мерцали сотни мелких прозрачных камушков. Ярче любых украшений горили глаза магессы. Кристиан облизнул внезапно пересохшие губы. Кали была очень, очень недовольна.

— Я не понимаю, — холодно сказала Кали, — почему здесь творится такой бардак? Стоит вернуться домой раньше, и я нахожу дом вверх дном. Тамида, объяснись, будь добра.

Экономка застыла в растерянности и взглядом попросила помощи у Мириллы. Девушка вздохнула и вышла вперед:

— Госпожа Кали, давайте я помогу вам переодеться. Сегодня к нам прибыл господин Кристиан, а Тамида как раз накрывает стол к чаю.

Тут только Кали повернулась к Кристиану. Прелестные брови сдвинулись, пока она изучающе глядела на юношу.

— О, ты тут, — обронила она после просмотра, а затем кивнула Мирилле. — Да, ступай наверх, я скоро приду.

Затем она подошла к замершему Кристиану и строго взглянула на него:

— Проследуем в мой кабинет.

Кабинет Кали располагался на первом этаже. В нем находились стол с письменными принадлежностями, большой шкаф с книгами и несколько кресел. В одно из них Кали жестом пригласила Кристиана сесть, сама же села напротив. Позади нее большое окно выходило во внутренний дворик, где виднелись цветущие деревья и сады. В открытую створку доносилось пение птиц и журчание фонтана.

— Позволь сразу объясниться, Кристиан, — сказала Кали, в упор глядя на ученика. — Я не слишком рада твоему присутствию здесь. То, что я стану обучать тебя — считай это большой и ценной удачей. Я постараюсь передать тебе все свои знания и умения, обучить тебя наилучшим образом, но не жди хорошего к себе отношения.

— Если мне будет дозволено спросить, госпожа Кали... С чем связана такая немилость с вашей стороны?

— Не будет дозволено, — отрезала магесса. — Я требую, чтобы ты задавал вопросы только по теме наших будущих занятий. Не суй нос в дела, которые не требуют твоего участия. Я не выношу сплетен и разговоров о себе за моей спиной, поэтому, если я узнаю, что ты что-то вынюхиваешь — вышвырну тебя в тот же момент, ясно?

Кристиан кивнул. Мир перед его глазами словно поблек. Он не понимал, почему Кали столь сурово с ним обращается, да и не хотел этого понимать, в душе подозревая, что это из-за того, что он провинциальный, ничего в жизни не понимающий неотесанный болван. Он не владеет аристократическими повадками, его нельзя назвать обходительным. От знаний голова у него не пухнет. Он полный ноль. Разумеется, что такая блистательная магесса, как Кали, его презирает.

— Ну а теперь я хочу кое-что дать тебе, — холодно улыбнулась Кали и подошла к книжному шкафу. Протянув руку, достала книгу в кожаном переплете и протянула ее Кристиану. На мгновение остановив внимание на перстне, в котором сверкал драгоценный камень, юноша взял в руки ветхий том. — Здесь ты найдешь самые начальные знания о магии и тех, кто ею занимался. Я хочу, чтобы ты начал читать сегодня же, а до конца недели пересказал мне все содержание.

— Да, госпожа Кали, — юноша низко склонил голову и прижал к себе книгу, которая, как он верил, еще хранила тепло ее руки.

— Ну а теперь, пожалуй, перекусим.

Они вернулись в зал, прошли его насквозь и оказались в небольшой комнате с овальным столом на десять персон. Кали притронулась ко лбу и пробормотала:

— Ах да! Мирилла... Начинайте без меня.

И ушла наверх. Кристиан облегченно вздохнул и тут же почувствовал себя гораздо свободнее. Взглянув на стол, он сглотнул: там стояли вазочки с вареньем, в плетеной корзиночке лежал нарезанный свежий хлеб, в центре находилось большое блюдо с нарезанными сыром и ветчиной. В небольшой соуснице, сверкавшей серебряными боками, алела густая томатная паста.

Поджав губы, у стола хлопотала Тамида, расправляя салфетки и раскладывая приборы.

Рядом, сложив руки на переднике, стояла Ликса. Увидев Кристиана, она с извиняющей улыбкой сказала:

— Госпожа Кали сегодня сильно не в духе. Обычно она добра с нами... Мы хотели с тобой посидеть, но теперь, раз она тут, это невозможно. Я еще не знаю, как захочет госпожа Кали: чтобы ты ел с нами или с ней, но сейчас она, вероятно, все же предпочтет твое общество.

Мимо прошел Вильф с большой тарелкой, накрытой серебряным куполом и источавшей дивный аромат. Внутри там что-то шкворчало.

Кристиан почувствовал, как у него забурлило в животе. Последний раз он ел еще до отъезда. Ликса ободряюще ему улыбнулась, но внезапно улыбка замерла у нее на губах. В столовую вошла Кали в прежнем платье, а за ней следом шла Мирилла с озабоченным выражением лица.

— Я передумала, — объявила Кали. — У меня нет желания обедать дома. Я уезжаю в город до позднего вечера. Ужин оставьте у меня в комнате как обычно.

С этими словами она покинула комнату. Кристиан услышал, как Ликса выдохнула. Остальные тут же почувствовали себя свободнее, Тамида расплылась в улыбке.

— Какая жалость, что госпожа Кали не сможет с нами поесть, — проворковала она, — зато мы сможем перекусить все вместе и познакомиться с Кристианом получше. Проходи, садись, ты наверняка ужасно голоден!

Кристиан с улыбкой кивнул и вскоре, захваченный поразительно вкусной едой, почти забыл о неприятных словах, сказанных Кали.

Глава 2

— Я вернусь через час. К этому времени ты должен выучить все эти термины, — сказала Кали.

Кристиан тяжело вздохнул и уткнулся в учебник, где на бесконечных страницах множились анатомические картинки, в глубинах внутренних органов проходили загадочные процессы, и все это сопровождалось бисерным текстом с уймой непонятных слов. От некоторых изображений Кристиана начинало мутить, а описания различных недугов вгоняли его в полное отчаяние.

Убедившись, что Кали вышла, Кристиан расправил плечи, потянулся до хруста в позвонках и откинулся на стуле. Ему отвели небольшую комнату в Храме, где ежедневно работала Кали. Теперь каждое утро он ездил с наставницей сюда, а возвращался в новый дом поздно вечером.

От комнаты, которую он занимал в Храме, Кристиан был в тихом восторге. Тут не было ничего лишнего: стол, стул, масляная лампа и кушетка на случай, если он решит заночевать. Мебель еще пахла особым составом, которым пропитывалось для блеска дерево.

Высокое стрельчатое окно выходило на задний двор Храма с хозяйственными постройками. Там сновали туда-сюда жрецы в белых рясах, которые организовывали жизнь и работу Храма, крутящуюся вокруг одной-единственной персоны: Кали.

Кристиан уже успел узнать, что Храм был построен с таким расчетом, чтобы сюда мог приехать занедуживший король и не почувствовать никакого дискомфорта. Сама Кали могла бы являть чудеса исцеления и в рыбацкой хижине, для нее не было большой разницы, где именно творить волшебство. К сожалению, пока она не спешила делиться с юношей магическими премудростями. Вся его учеба состояла из нудной зубрежки медицинских трактатов.

Однажды он осмелился задать вопрос, который постоянно его мучил: "Госпожа Кали, но зачем знать все эти триста методов излечения подагры с помощью трав, если вы лечите эту самую подагру одним мановением руки?". Кали тогда на него презрительно взглянула, но до ответа снизошла, что бывало не часто: "Однажды перед тобой может оказаться больной человек, но волшебство может быть недоступно. Причин на это возможен миллион. И тогда ты мысленно возблагодаришь меня, мой нерадивый ученик, что умеешь врачевать, не прибегая к магии".

В первый же день в Храме Кристиану довелось присутствовать на исцелении. Затаив дыхание, он сидел на низкой скамеечке в глубине алькова. В центре круглого зала, Санктума, стояла, опустив руки, Кали, позади нее толпились жрецы и негромко переговаривались. Большие двери распахнулись, впуская процессию из жрецов и слуг, с усилием тащивших большие носилки. Один из жрецов, чья одежда была украшена серебряными узорами, выступил вперед, на весу распахнул большую книгу в богато украшенном переплете и объявил имя больного. Носилки поднесли на возвышение посреди зала.

Отослав слуг прочь мановением руки, Кали склонилась над больным человеком. Со своего места Кристиан видел, как его наставница проводит руками над телом, а жрец с книгой вполголоса ей что-то рассказывает. Потом Кали кивком головы велела жрецу замолчать и отойти, а сама прижала руки больному к груди. Тот застонал, а потом резко затих.

Откуда-то сзади появилось двое жрецов, несших кресло, в которое упала Кали.

— Здоров, — слабым голосом сказала она. Жрец с книгой улыбнулся и пером, макая его в чернильницу на поясе, вписал что-то на страницу.

Все исцеление заняло не более двадцати минут. Кали быстро оправилась от слабости и, с помощью жреца встав с кресла, подошла к Кристиану.

— Никаких огней из пальцев, да? — улыбаясь, сказала она. — Никаких вспышек, фейерверков, радостных возгласов. Так буднично, так просто.

— Вы делаете невозможное, все это говорят, — ответил Кристиан, избегая смотреть Кали в глаза. По его мнению, исцелению и впрямь не хватало зрелищности, но кто он таков, чтобы критиковать великую магессу?

— Ха, — ответствовала Кали. Ее восклицание заставило ближайшего жреца посмотреть на нее с удивлением. — На твоем лице все написано, болван.

Она удалилась на свое место и велела впускать в зал нового занедужившего. Кристиан просидел на скамейке до самого вечера, глядя, как Кали поднимает на ноги самых безнадежных больных. Почти все не могли ходить, их заносили на носилках, остальным же требовалась опора в виде плеча.

Еще одно подметил Кристиан: все, кого Кали исцелила в тот день, были очень хорошо одеты. Их приносили и приводили в исподнем, однако это было нежное, батистовое белье. На шеях у них сверкали золотые цепи, а пальцы унизывали перстни. Жрец с книгой, в которой были вписаны имена больных, кивал каждому как старому знакомому. На лице Кали не отражалось никаких эмоций, даже когда волшебным образом исцеленные страстно начинали ее благодарить.

Это был первый и последний раз, когда Кристиана допустили во внутренний Санктум. В последующие дни по приезду они с Кали разделялись. Она ступала в Санктум, он же следовал в свою комнату, где его ждало изучение очередной книги или рукописи. Несколько раз в день Кали приходила к нему, небрежно проверяла выученное: задавала два-три вопроса, давала следующее задание и уходила прочь.

В течение дня слуги приносили поесть. Конечно, храмовую готовку было не сравнить с деликатесами, которые готовил дома повар Вильф, но во время учебы Кристиан забывал обо всем, и о еде тоже. Он стремился заслужить хотя бы небольшую похвалу строгой Кали, которая была к нему столь равнодушна, что у него сердце кровью обливалось. Каждый ее приход приводил его в смятение, ему казалось, что он задыхается, когда же она уходила прочь, ему мнилось, что без запаха ее духов он просто не выживет.

Как-то раз, спустя примерно неделю после начала обучения, Кали пришла в его комнату в Храме непривычно рано и, обмахиваясь веером из пушистых белых перьев, сказала:

— Сегодня мы обедаем в городе, Кристиан. Ты выглядишь как поросенок, будь добр, приведи себя в порядок.

С треском сложив веер, она больно постучала им по костяшкам пальцев Кристиана, перемазанных в чернилах.

* * *

Кали медлила и не садилась в карету, чего-то ожидая и постукивая ногой. Кристиан украдкой соскребал остатки чернил с ногтей. Но ждать им пришлось недолго. На дороге показался блистательный всадник. Он был одет в куртку и штаны светлой кожи, на ногах красовались сапоги со шпорами, а на витой перевязи на боку болтался костяной рог.

Но самым привлекавшим внимание во внешности всадника были волосы: длинные, рыжие, они развевались по ветру и приковывали внимание всех прохожих на улице.

Кристиан посмотрел на магессу и удивился, насколько ее выражение лица отличалось от обычного. Губы Кали изогнулись в легкой улыбке, глаза мягко мерцали, а щеки покрылись едва заметным румянцем. Поймав взгляд ученика, она сердито свела брови, но надолго их в таком положении не смогла удержать. Когда всадник подъехал, она снова улыбалась:

— Рада тебя видеть.

— Взаимно, — ответил всадник, легко спрыгивая с коня. Посмотрев на Кристиана, он осведомился, — твой новый ученик?

— Да, познакомься, это Кристиан. Пока еще даже не посвященный. Кристиан, перед тобой господин Мофайр, маг, который специализируется на животных.

Кристиан поклонился.

— Я подарю ему ручную белку, — рассмеялся Мофайр. Выпрямившись, Кристиан украдкой его разглядывал. На вид маг был очень молод, не больше двадцати лет. Он обладал подтянутым, мускулистым телом, на котором ладно сидела одежда. Кисти рук и лицо у него сильно загорели, но ему шел темный цвет. Кристиан решил, что маг дружелюбен и весел, не в последнюю очередь глядя на задорное выражение голубых глаз и на веснушки, щедро усыпавшие нос и щеки.

— Никаких белок! — возмутилась Кали, — я не потерплю живность у себя дома. От нее сплошное чихание!

— Быть может, игуану? Они такие милые. Будет неподвижно сидеть у тебя на шкафу целый день и греться на солнце.

Кали поджала губы:

— Нет, нет, нет и еще раз нет. Не надо ящериц, насекомых или бегемотов. Ни я, ни мой ученик не нуждаемся в зверье!

Мофайр, смеясь и сдаваясь, поднял руки.

— Как скажешь, моя госпожа. Вы готовы?

Кали кивнула и пошла к карете. Кристиан последовал за ней, увидев, что Мофайр вскочил на коня и поехал дальше.

— Мы пообедаем вместе, — сообщила Кали, смотрясь в ручное зеркальце, которое достала из коробки, постоянно хранившейся в карете и содержавшей в себе массу женских вещичек: расчески, заколки, притирки, помады и прочие мелочи. — Тебе полезно побывать в ресторанчике у Пыеча.

— У кого?... — осмелился переспросить Кристиан.

— Он так называется. Ресторан у Пыеча, — соблаговолила ответить Кали, поправляя и так идеально лежавшие волосы. — Маги часто заходят в это заведение. Оно считается приличным. Я обожаю тамошнюю кухню. Там такие оладьи — пальчики оближешь!

Кристиан взглянул на пальцы Кали, держащие зеркальце. Внезапно у него пересохло в горле и он торопливо уткнулся лицом в окошко, стараясь прогнать прочь взявшиеся неизвестно откуда фантазии.

— Мофайр — мой очень хороший друг, — продолжала Кали. — Вы будете часто встречаться. Однажды я познакомлю тебя с его ученицей, Дарнией. Однако он редко берет ее с собой в город. Мофайр предпочитает постоянно быть на природе. В Вайронде ему некуда приложить свои таланты — разве что к крысам в канализации.

Кали замолчала и хмыкнула каким-то своим мыслям. Убедившись, что выглядит подобающе, она спрятала зеркальце и обернулась к Кристиану.

— Что ты глазеешь в окно, когда я с тобой разговариваю? Невоспитанный мальчишка!

Однако в ее голосе не было раздражения, словно она ругала его скорее по инерции, нежели от того, что действительно рассердилась.

— Когда мы прибудем в ресторан, пожалуйста, сиди молча и не вмешивайся в наши разговоры, — велела Кали. — Я сама сделаю заказ, так что можешь не волноваться, голодным не останешься. Не вздумай говорить со слугами.

После того, как Кристиан заверил магессу, что не опозорит ее и будет действовать в точности с указаниями, Кали успокоилась и откинулась на спинку сиденья.

Ресторан "У Пыеча" располагался на перекрестке аллеи, ведущей к королевскому дворцу, и улицы, берущей начало у одних ворот в город, пронзавшей Вайронд насквозь и выходившей через противоположные ворота. Здесь находились самые лучшие в городе магазины, гостиницы и бордели. Неподалеку возвышалось круглое здание Арены, на которой каждую неделю сражались гладиаторы.

Мофайр уже ждал их возле входа в ресторан, прислонившись к колонне. Он был пеший, видимо, коня успели забрать и поставить в конюшню слуги.

Кристиан старался особо не смотреть по сторонам, это слишком явно выдало бы в нем деревенщину и провинциала, однако великолепие ресторана сразило его наповал. Всюду блистал мрамор, у дверей дежурил важный швейцар в ливрее с золотыми шнурами, то и дело останавливались шикарные кареты — не такие шикарные, как у Кали, конечно, — а оттуда выпархивали нарядно разодетые особы и степенно шествовали внутрь.

— Позвольте вашу руку, — галантно склонился Мофайр. С улыбкой Кали взяла его под локоть и взглядом дала понять Кристиану, что ему нужно следовать за ними.

Швейцар распахнул перед ними двери и склонился в низком поклоне, который был адресован и Кристиану тоже. Юноша слегка смутился и поправил рукава простой рубашки. Подумать только, ему кланяются, как какому-нибудь знатному аристократу.

* * *

Ресторан оказался по-домашнему уютен. Низко кланяющийся метрдотель провел их на открытую летнюю веранду. Легкий ветерок колыхал края светлых льняных скатертей, застилавших широкие столы, возле которых стояли удобные плетеные кресла с подушечками на сиденьях. Веранда возвышалась над улицей, и с нее хорошо просматривался парк, раскинувшийся перед королевским дворцом.

— Ваш обычный столик, — льстиво сказал метрдотель, приглашая всех за стол, стоявший у перил, огораживающих снаружи веранду.

Кристиан занял место спиной ко входу, а Кали и Мофайр сели друг напротив друга.

— Как здесь хорошо дышится! — воскликнула Кали.

— Положим, не так хорошо, как за городом... Но лучше, чем на улице.

Кали слегка пожала плечами и приняла из рук официанта свиток с меню. Мофайр последовал ее примеру. Помедлив, официант вручил свиток и Кристиану.

Бережно, стараясь не повредить бумагу, юноша развернул свиток и стал читать названия блюд. Вначале его чуть не хватил удар от цен: ни одного яства дешевле ферлинга там не было. А затем он вчитался в названия и почувствовал, как у него рот наполняется слюной. Сколько всего вкусного там было перечислено! Наверное, в этом ресторане можно было обедать до конца жизни, не попробовав и десятой доли от перечисленного!

Мофайр, осведомившись, что они выбрали, сделал общий заказ и расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Как ты, Кали? Что нового?

— Жизнь идет своим чередом. Вот, нашла на свою голову себе заботу, — Кали подбородком ткнула в Кристиана. — К счастью, он не доставляет мне много хлопот.

— Я слышал, Сула зачастила на Арену?

— Она постоянно чем-то увлекается, да еще Миссу таскает с собой. Бесполезная трата времени!

— Не раздражайся. Мы оба знаем, что она работает и вполовину не так много, как ты... Но и признания она почти не получает.

Кали поскучнела и уткнулась в принесенный бокал вина.

— Сула моя подруга. Может, она не слишком талантлива, но я ценю в ней не столько мага, сколько человека.

— Ой ли, — улыбнулся Мофайр. — Лукавишь! Ты в ней ценишь прежде всего то, что она — это она...

— Довольно, — резко сказала Кали.

— Как скажешь, услада моего сердца.

Мофайр продолжал легко улыбаться, а Кристиан ревниво заметил, что Кали поглядывает на мага с интересом. Он и не предполагал, что ледяное спокойствие, которое она носила, как броню, можно так легко побороть. Всего пара шуток, несколько ласковых словечек — и вот строгая магесса улыбается, как цветочница, которой покупатель отвесил комплимент.

Кристиан с горечью напомнил себе, что у него нет возможности общаться с Кали в ином ключе, нежели сейчас. Кали строго пресекала общение на любые темы, кроме непосредственно учебы.

— Я слышал, Барнард был в городе, — сменил тему Мофайр.

— Да, он мне помогал найти ученика. Жаль, что это у него вышло столь топорно!

— Рад, что он вновь уехал. Хотя очень интересно, куда. Все наши не нуждаются в новых учениках.

— Может быть, наконец найдет ученика себе, — Кали слегка кивнула головой официанту, принесшему закуски. Отправляя в рот ломтик рыбы, она задумчиво проговорила, — у него нет иных занятий, кроме как давать распоряжения нам. Возможно, новый ученик отвлек бы его!

— Господин Барнард тоже маг? — не удержался от вопроса Кристиан. Кали укоризненно на него взглянула.

— О, он не просто маг! — поспешил ответить Мофайр. — Барнард был учителем многих магов. Он руководил не простыми учениками, а настоящими волшебниками.

— С кольцами на пальцах, — подтвердила Кали.

Тут только Кристиан обратил внимание, что на руках рыжеволосого мага сверкали два перстня, подобных перстням Кали, однако с камнями иного цвета.

— А ты думал, кто он, Кристиан? — насмешливо спросила Кали.

Ободренный тем, что магесса сама соизволила обратиться к нему с вопросом, Кристиан робко ответил:

— Я полагал, господин Барнард выполняет ваши поручения.

Маги рассмеялись. Кали, смахивая с ресниц выступившие от смеха слезы, сказала:

— Жаль, он тебя не слышит, дерзкий ты мальчишка! Подумать только — Барнард у меня на побегушках!

— Мне предстоит еще выполнить парочку его заданий, так что теоретически было весьма заманчиво, если б мы поменялись ролями, — подтвердил Мофайр.

— Барнард приедет навестить тебя через несколько дней, — обратилась Кали к Кристиану. — Узнать, как ты устроился у меня, все ли у тебя хорошо. Искренне надеюсь, что ты не проявишь черную неблагодарность.

— Мне не на что жаловаться, госпожа Кали, — опустив глаза, пробормотал Кристиан. Он и мысли не допускал, что может быть чем-то недовольным. Да, пока его не допускали ни до каких таинств, Кали не посвятила его, как она врачует больных, но он искренне верил, что она так поступает по важным причинам.

— Дрессируешь мальца? — улыбнулся Мофайр.

— Еще чего не хватало! Ученики — они же не для дрессуры нужны, верно?

— Как ты права, Кали... И как же я рад, что для тебя вопрос ученика оказался закрыт. Я боялся за тебя.

— Не будем об этом.

— И все-таки, — Мофайр мельком бросил взгляд на Кристиана и наклонился к Кали, — жаль, что мы не можем работать рядом.

Кали опустила глаза, а Мофайр жарко продолжал:

— Я все понимаю, ты должна быть тут, мне же отведена иная роль... Но мы видимся столь редко!

— Сколь угодно часто, — тихо возразила Кали.

— Я не могу быть рядом, когда нужен, и это гнетет меня.

— К счастью, настоящей нужды в тебе пока не возникало, — усмехнулась Кали. — Ну а если таковая возникнет — вряд ли ты сможешь по-настоящему помочь.

— Ты преуменьшаешь мои таланты, Кали! — пылко воскликнул маг. — Я уверен, что смог бы быть полезен!

Кали ничего не успела ответить: к столу подошел статный мужчина в добротном костюме, седые волосы были аккуратно подстрижены и спускались до плеч.

— Я не помешал вам? — осведомился он басом.

— Конечно, нет! — Кали расцвела улыбкой и оживилась. — Пожалуйста, присаживайся к нам!

— Кристиан, позволь представить тебе советника короля, Теадора, — вклинился Мофайр, с любопытством глядя на мужчину.

Кристиан с трудом заставил себя учтиво ответить на приветствие и замер, опасаясь, что в обществе самого советника короля любое его слово будет точно звучать несусветной глупостью.

* * *

Теадор занял его бывшее место и вольготно раскинулся на кресле, так что Кристиану пришлось пересесть почти вплотную к своей наставнице. Юноша чувствовал, как под столом его нога касается края платья Кали, и это сводило его с ума.

С приходом советника короля за столом стало шумно и весело. Теадор принял на себя руководство беседой и начал с того, что похвалил Кали за вкус, оценив по достоинству ее платье, а потом завел речь о лесных пожарах, эта тема была весьма интересна Мофайру и он ее с жаром подхватил.

— Как самочувствие Его Величества? Не хворает? — осведомилась Кали, когда тема пожаров себя исчерпала.

— Полагаю, чуть что было бы не так — за тобой тут же прислали бы, дорогая Кали, — ответствовал Теадор. К нему неслышно подошел официант, и он сделал заказ.

— Ну, долгих лет здравия королю, — сказала Кали, улыбаясь и поднимая бокал. Чокнувшись с магами, она отпила глоток и задумчиво промолвила, — я слышала, у королевы новая портниха...

— Не новая хороша, а старая дурна, — отозвался советник. — Я слышал, предыдущая портниха осмелилась при примерке коснуться кожи Адалии. Королева вспылила и отвесила пощечину. И очень быстро ей подыскали более подобающую портниху.

— А куда дели предыдущую? — Кали слегка наклонилась к Теадору и сверкнула глазами. — Она все еще в Вайронде?

— Ах, Кали, я и забыл, как же ты охоча до новых нарядов, — смеясь, ответил Теадор. — Старой портнихе отрубили руки и сослали ее прочь.

Кали резко откинулась на спинку кресла и замерла, а Мофайр заерзал и опустил глаза.

— Ее Величество строга к своим подданным, — с трудом вымолвила Кали. — Суровое наказание для той, кто шила тебе платья два года.

— Закон есть закон, — легко ответил Теадор. — Только не думай, я сочувствую несчастной женщине, но она сама виновата. Проявила небрежность, не надела перчаток при примерке.

— Какая жалость, что ты советник короля, — с сожалением проговорил рыжеволосый маг. — А не королевы. Уверен, ты бы сумел уговорить ее не быть столь строгой с бедняжкой.

— Не думаю, что стал бы, юноша.

Кали кашлянула и в упор взглянула на Мофайра. Ее взгляд предостерегал его от дальнейшего развития темы.

Кристиан пообещал себе найти в библиотеке Кали свод законов и изучить его от корки до корки. Он несмело взглянул на Кали, опасаясь задать вопрос.

— Что такое, Кристиан? — Кали улыбнулась, но юноша видел, что улыбка предназначалась Теадору.

— А вы тоже не имеете права касаться королевской кожи?

— Что за глупости! — вместо нее ответил Теадор. — Во-первых, если Кали еще не рассказала тебе, это сделаю я. У магов масса привилегий, в отличие от обычных людей. Большинство законов для них просто не работают. У магов множество обязанностей, но и прав немало. Что до твоего вопроса, так до королевских особ могут свободно дотрагиваться, не опасаясь наказаний, их личные доктора, а ведь ты, Кристиан, будущий целитель! Помимо врачей привилегией касаться королевского тела обладают личные слуги короля и королевы, их няньки, дети и домашние животные.

— Это не значит, что тебе можно свободно пойти в королевский дворец и полапать королеву, — подмигнул Мофайр. — Прошу прощения за дерзость, Кали.

Магесса округлила глаза, но от комментариев воздержалась. Кристиан заметил, что она вообще относится к рыжеволосому магу чрезвычайно снисходительно.

— Теадор, — мурлыкнула Кали, — пожалуйста, можешь найти способ навести меня на эту новую портниху?

Советник усмехнулся и, вонзая вилку в мясо, ответил:

— Конечно, Кали. Ради тебя я готов на все. Даже на то, чтобы вытерпеть изумление Адалии, когда я ее буду спрашивать о том, кто ее портниха!

— У тебя отличные платья, — протянул Мофайр. — Зачем искать новую портниху?

Сказав это, он с прищуренными глазами глянул на Теадора, а после снова стал смотреть на Кали. Раскрасневшись от такого внимания, Кали задумчиво подняла глаза вверх и проговорила:

— Ну, Адалия законодательница мод, а чтобы не копировать ее, а быть столь же современной, требуется сотрудничать с ее портнихой.

— Ты и так хороша, — буркнул Мофайр. — И без этих светских ухищрений!

— Ты хочешь лишить меня одного из главных удовольствий в жизни — быть ослепительнее прочих? — кокетливо осведомилась Кали.

— Вот уж где я соглашусь с дамой! — воскликнул Теадор, беря Кали за руку и запечатлевая на пальцах поцелуй. — У Кали есть стиль, красота, ум — она не просто лучшая магесса в городе, она лучшая женщина Вайронда!

Кали, зардевшись, отдернула руку. Мофайр только что огнем не дышал. Прикусив губу, он посмотрел вдаль, на королевский парк.

"Да уж, — с горечью подумал Кристиан. — Я влюбился не в кого-нибудь, а в лучшую женщину в столице, а то и во всей стране. Да у меня просто масса шансов! Замечательно".

Взглянув на Мофайра, он немного утешился: у мага был весьма кислый вид. Видимо, у того в голове бродили похожие мысли.

Теадор же нисколько не растерял жизнерадостности.

— Ладно, други мои, дела не ждут! — объявил он. — Благодарю за прекрасную компанию. Кристиан, успешной учебы. Мофайр, не болей! Кали, был крайне рад тебя видеть...

С этими словами маг, оставив на столе несколько круглых тяжелых ферлингов за обед, откланялся.

— Теадор, — улыбнулась Кали. — Сама жизнь! Такой галантный, такой обходительный.

— Да уж, а за портниху королевы не вступился.

— Мне пора! — поторопилась сменить тему Кали. — Идем, Кристиан!

Оставив Мофайра расплачиваться за обед, она быстро пошла к выходу.

* * *

Совсем стемнело. В ресторане "У Пыеча" на веранде зажглись лампы и одновременно заработали заклинания, убивавшие всех насекомых в радиусе видимости.

Закутанная в плащ фигура перебежками от дерева к дереву двигалась со стороны королевского парка вдоль аллеи. Внимательно осмотревшись, она перебежала на другую сторону, где в тени деревьев ее ждал мужчина, тоже в плаще, с накинутым капюшоном.

— Наконец-то я тебя увидела! Я так соскучилась! — заговорила пришедшая. Из-под капюшона голос было слышно не слишком четко, но мелодичности капюшон не скрыл.

Мужчина крепко прижал к себе женщину и стоял так неподвижно около минуты.

— Адалия, милая, я тоже места себе не находил без тебя, — страстно ответил он наконец, с трудом отрываясь от женщины.

— У тебя постоянно дела, дела... Ты так редко находишь время побыть со мной! — капризно сказала Адалия, а потом тихо рассмеялась. — Мы как юные влюбленные, что встречаются тайком от родителей.

— Пойдем присядем, дорогая.

Мужчина провел Адалию к скамейке, стоявшей в глубине аллеи. Сюда не доставал свет от фонарей, лишь было слышно, как по улице гремят самодвижущиеся повозки.

Откинув на женщине капюшон, мужчина зарылся рукой в ее волосы и надолго прижался к губам.

— Тише, тише, — насмешливо сказала Адалия, отодвигаясь. — Не здесь же! Мы все же не те юные возлюбленные, что могут любить друг друга где угодно, хоть под столом.

— Разлука распалила меня!

— И я тоже вся горю и жажду тебя... Обещаю, скоро мы сможем встретиться в более подходящем месте.

— О, как я жажду этого!

— И я, любимый! Вот если бы ты мог жениться на мне, нам не пришлось бы мучительно искать место для уединения!

Адалия фыркнула и слегка отодвинулась от мужчины, однако он прижал ее руку к своему сердцу и голосом, низким от волнения, сказал:

— Я очень хотел бы назвать тебя своей женой...

— Но не можешь!

— Да, не могу... Но разве я в этом виноват?

— Ты даже не стараешься! Тебе плевать, что каждый день я иду в постель с мыслью, что ненавистный муж может в любой момент ворваться в спальню и...

Голос Адалии задрожал, и она замолкла, а с ее ресниц упало две слезинки. Она их сморгнула и горестно взглянула на мужчину, пытаясь сквозь тьму разглядеть выражение его лица. Он опустил голову и глухо ответил:

— Прекрати! Не смей так говорить. Я медленно умираю, когда тебе грустно.

— Но ты сам — причина моей грусти! Ты бездействуешь!

— А что, по-твоему, я должен сделать? Ворваться к вам и проткнуть его?

— Это, по крайней мере, был бы мужской поступок.

Мужчина отвернулся и помолчал, собираясь с мыслями. Когда он ответил, голос у него был ровным и спокойным:

— Мне претит мысль о том, чтобы быть неоправданно жестоким. По сути дела, твой муж ни в чем не виноват. Адалия, милая, вы оба стали жертвами династического брака. Но таков удел особ королевских кровей.

— Докажи, что любишь меня! Докажи, что желаешь быть со мной! — женщина умоляюще заглянула ему в глаза.

— Моя любовь к тебе не нуждается в таких доказательствах! Пойми же наконец, если он умрет, то мы тем более не сможем быть вместе! Скорее всего, никогда!

— Если Тарквиль умрет, то я стану свободной, — горько вымолвила она. — Да, возможно сначала у нас будут трудности с тем, чтобы видеться. Но со временем все изменится!

— Дорогая, а ты не подумала о том, что если даже Тарквиль умрет, тебе могут подыскать нового мужа? Из тех, кто правит соседними государствами.

— Вряд ли кого-то заинтересует немолодая вдова, — усмехнулась Адалия. — Я уже не та, что прежде, что бы ты ни говорил мне, милый. Времена моего расцвета далеко позади...

— Ты прекрасна в любом возрасте!

— И вновь неприкрытая лесть.

— Я люблю тебя всю, от ногтей на твоих мизинчиках до морщинок вокруг твоих глаз, в которые каждый раз погружаюсь с головой, словно в омут. Одна твоя улыбка — и я воспаряю на крыльях счастья.

— Довольно! Помолчи. Пожалуйста, я прошу тебя: придумай что-нибудь! Ты же самый умный из них всех.

— Есть и поумнее, — усмехнулся мужчина.

— Теперь уже ты не хочешь слышать комплименты? Ну что же, я замолкаю. К тому же мое время истекло, мне пора возвращаться, иначе служанки хватятся меня. Я соврала, что осваиваю новую настольную игру и мне требуется полное уединение, но надолго этой лжи не хватит. На ночь мне должны принести горячего молока.

— Откажись от него и чувствуй себя свободнее.

— Отказаться? От чего еще я должна отказаться в угоду тебе?

— Пожалуйста, не сердись...

— Как ты можешь так вести себя со мной? Словно тебе абсолютно наплевать на всю мою жизнь! Ты так искусно стараешься устроить наши свидания, что больше думаешь о технической стороне вопроса, а обо мне — забываешь!

— Все совсем не так.

— Тебя все устраивает, — подытожила Адалия. — Ты привык к комфортным, ни к чему не обязывающим отношениям между магами, и теперь хочешь ввести ту же самую систему со мной. Но я из приличной семьи, и не позволю обращаться со мной, как со шлюхой магессой!

Адалия вскочила со скамейки и опрометью бросилась прочь. Скоро ее силуэт исчез в ночных тенях. Мужчина уронил голову на руки и сидел так некоторое время, а потом, сгорбившись, пошел прочь, вглубь аллеи. Зайдя достаточно далеко, он пробурчал под нос несколько фраз, при этом перстень на его руке ярко сверкнул. А через мгновение его в парке уже не было.

Глава 3

Стемнело до того, что свою руку нельзя было разглядеть. Луны королевства еще не взошли, и в королевском парке царила тьма. Адалия, тихо ругаясь под нос, неслась по дорожкам ко дворцу, сияющей громадой нависающему впереди. В высоких окнах дворца горел свет, доносилась музыка и громкие голоса. Король, как обычно по вечерам после ужина, веселился.

Адалия покрепче запахнула плащ и перед тем, как войти в освещенную дворцом часть парка, замедлила шаг. Обогнув дворец, она подошла к двери, в которую заходили обычно горничные, дворяне невысокого ранга и привилегированные мастера: куаферы, портные, кондитеры... Подгадав как раз к смене караула, которую она рассчитала заранее, она проскользнула внутрь.

Пробраться в свои покои было после этого простым делом.

Зайдя в комнату, Адалия глубоко вздохнула и расслабилась. Сняв плащ и убрав его подальше, она критически осмотрела себя в зеркале. На нее оттуда глядела немолодая, но все еще приятная женщина с искоркой в глазах. Впрочем, если эта искорка останется с ней до старости, то и тогда она будет покорять сердца. Адалия медленно поправила волосы, уложенные в хитрую прическу, и подколола невидимками несколько прядей, выбившихся после того, как в них побывали пальцы ее возлюбленного. Достав большую пуховку, она припудрила лицо и грудь белоснежным покровом. Создание благопристойного образа завершило переобувание: она сменила практичные башмачки на тяжелые, громоздкие туфли на каблуках, обшитые розовым шелком и украшенные бантиками. Туфли прелестно гармонировали с голубым платьем, пошитым еще старой портнихой.

"Не надо было ее отсылать, — машинально подумала Адалия. — Не уверена, что новая сможет так льстить моей фигуре".

Убедившись, что выглядит подобающе, Адалия со вздохом уселась в кресло. На столике перед нею лежали граненые камешки, фишки и пухлый томик с правилами. Наугад раскрыв его, она прочла "Третий игрок получает три доли от выигрыша в случае, если второй игрок окажется проигравшим". После свидания у нее не было никакого желания вникать в сложные правила новомодной игры.

В дверь постучали. Адалия слабым голосом разрешила войти. На пороге показалась милая девушка в нарядной шапочке, из-под которой выбивались черные завитушки. Поверх бежевого платья у нее был повязан фартук из кружев цвета слоновой кости.

— Ваше величество, — девушка наспех присела в привычном низком реверансе и ворвалась в комнату. — Как вам игра? Правда, забавная? Можем попробовать сыграть! Я, вы, ну а третьим по очереди можем быть, посадим какую-нибудь игрушку!

— Не части, — поморщилась Адалия. — Глупая игра. Я так в ней и не разобралась.

— Потому что надо было играть! — девушка с воодушевлением подскочила к столу, сгребла в ладонь камушки и стала их быстро расставлять по столу в известном ей порядке. — Когда начнете, сразу все станет понятно! Правила написаны ужасно, и умник из умников не разберется.

Адалия поднесла указательные пальцы к вискам и слегка подняла брови. Когда горничная удосужится поднять глаза на свою королеву, то увидит, что у той мигрень. И прекратит наконец трещать.

Но Вэриса все не унималась и не унималась. Видимо, она была не на шутку увлечена этой игрой, поскольку знала все аспекты досконально. В конце концов Адалия отняла руки от головы и даже придвинулась вперед, невольно захваченная энтузиазмом горничной.

Когда она почти поняла, что делают игроки в первый ход, в дверь постучали. Это не был деликатный, еле слышный стук, которым привлекают к себе внимание слуги. Так стучат те, кому нет нужды беречь лакированную поверхность дверей и нежный слух королевы.

Адалия кивнула Вэрисе, и та быстро помчалась открыть дверь.

Не дожидаясь, пока горничная выглянет, большой мужчина в доспехах просто отодвинул ее с дороги и вошел в покои королевы. Адалия ждала его, не шелохнувшись. От позднего прихода капитана королевской стражи она не ждала ничего хорошего.

— Что случилось, Искер? — ровным голосом спросила она. — Ты нечасто подобным образом врываешься в мои комнаты. Более того, я таких случаев не припомню.

Искер приложил руку в перчатке к груди и склонил голову. На большом круглом лице хмурились кустистые волосы, а губы, едва видные за бородой, нервно подергивались.

— Я бы не побеспокоил вас без нужды, ваше величество. Королю дурно. Я счел, что вам необходимо знать это.

— Что с Тарквилем? — чувствуя, как кровь отливает от лица, спросила Адалия. — Где он?

— Был в большой бильярдной. Однако там он упал в обморок, и короля перенесли во внутренние покои.

— Проводите меня к нему, немедленно, — Адалия вскочила, ее трясло мелкой дрожью. Вэриса стояла рядом, испуганно вытаращив глаза.

— Я уже послал карету за Кали, — предупредил Искер. — Она прибудет через несколько минут.

Королева слегка успокоилась. Присутствие Кали решит все вопросы. Магесса не раз приходила на помощь в самых щекотливых обстоятельствах, и неизменно ее способности, ее талант к врачеванию оказывались сильнее любых болезней. Адалия хорошо помнила свои роды, когда лишь присутствие Кали, ее волшебные руки спасли ее от страшной смерти.

— Проводите меня к королю, — повторила Адалия более твердо. Она взяла Искера под руку и, вдохнув, устремилась к выходу из покоев.

* * *

Кристиан устало потянулся, сделал пару разминочных наклонов и встряхнул кистями рук. Весь день он провел в глубинах Храма, в подземном зале, куда молчаливые жрецы принесли закутанное в тряпки тело, которое Кристиану надобно было тщательно изучить. В этом ему помогал сутулый доктор, живущий неподалеку от Храма.

— Мне пообещали хорошую награду за этот урок, — сказал доктор, засучивая рукава. — Так что не будем медлить и приступим к вскрытию.

Кристиан сам не понимал, как его не стошнило во время этого урока, длящегося целый день. После всего он вымыл руки раз десять, но все равно ему казалось, что на них остались пятна крови.

И почему он считал, что целительство — возвышенное, благородное дело? По ходу урока доктор ненавязчиво рассказал о том, как проходит его день, какие порой ему приходится проделывать процедуры с больных и сколько смертей бывает среди его пациентов.

— Мы же не волшебники, — едко заметил доктор, ловко орудуя скальпелем. — Не кудесничаем, не умеем использовать заклинаний. Мои пациенты — это обычные больные, без связей. Они рождаются, живут и умирают безо всякой магии.

После вскрытия трупа Кристиан долго сидел в своей комнате в Храме, закрыв глаза и отключившись от внешнего мира. Он полагал, что совсем скоро сможет, как это делала Кали, провести рукой над телом любого больного — и тем самым исцелить его. Однако он ошибся.

Для Кали оказалось важным, чтобы ученик смыслил в анатомии, медицине и других вещах, скорее подобающих лекарю, доктору, а не магу. Пока что Кристиан ни на дюйм не приблизился к постижению собственно магии, и это угнетало его более всего остального. Временами он думал, что Кали насмехается над ним, что она вовсе не планирует его сделать своим преемником, а просто завела его, как игрушку.

Спустившись к ужину, Кристиан не застал Кали. Мирилла, горничная магессы, с охотой объяснила, что госпожа сильно устала и предпочитает поужинать у себя в комнате.

Вздохнув несколько свободнее, Кристиан попросил, чтобы ему также принесли поесть в комнату.

Ликса поддерживала в комнате юноши безупречный порядок. Все всегда лежало на своих местах и блестело от чистоты. Вся одежда Кристиана, висевшая в шкафу, была чистой и приятно пахла свежестью.

Кристиан с наслаждением упал в кресло у окна и зажег на столе несколько свечей. Когда у него случалось ужинать не в столовой, он предпочитал сопровождать еду чтением. Помимо книг, которые ему было велено прочитать, он нашел в шкафах дома уйму всевозможной литературы и тайком носил ее себе в комнату. Никто не запрещал брать книги из шкафов, однако Кристиан опасался, что Кали может устроить ему выволочку даже за это.

Больше всего ему нравилось читать не слишком толстые книги, в которых герои переживали удивительные приключения. Куда их только не заносила судьба! Они летали на драконах, управляли армиями, женились на королевах... Кристиану было приятно на несколько часов полностью погрузиться в жизнь такого героя, представить себе, что это он испытывает все эти приключения. Однако после того, как он прочитывал последнюю страницу и закрывал книгу, к нему приходило неясное удовлетворение от того, что на самом деле его жизнь вполне себе размеренная и стабильная.

Открыв книгу на заложенной кожаной закладкой странице, Кристиан углубился в очередной приключенческий роман. Уже наполовину догорели свечи, зажженные им по приходу, когда снизу донесся неясный шум. Спустя минуту в дверь забарабанили.

Кристиан отпер дверь и увидел Ликсу. У девушки блестели глаза, а волосы встрепались.

— Господин Кристиан! Кали велела вам собираться и ехать с ней... Немедленно!

— На ночь глядя? Куда? — ошарашенно переспросил юноша. Неужто опять какой-то урок для него? Кали была мастерица на выдумки различных заданий и испытаний для нее. Например, про утреннее вскрытие она ни словом не обмолвилась, оно стало для Кристиана сюрпризом.

— Ну мне почем знать, — всплеснула руками Ликса. — Я передаю, что мне было велено.

— Хорошо, дай мне пару минут, я сейчас спущусь.

— Вам помочь собраться?

Кристиан нетерпеливо махнул рукой:

— Ступай же, я сам!

Переодевшись из домашнего в обычную одежду, Кристиан спустился вниз. Кали накинулась на него с выговором:

— Что ты так телепаешься, мальчишка! Быстрее не можешь собираться?

Впихнув ему в руки свой саквояж, в котором, как Кристиан подсмотрел однажды, она хранила всякие порошки и мази, Кали фыркнула и помчалась к выходу.

Тут только Кристиан заметил трясущегося господина у дверей. У него был крайне встрепанный и несчастный вид. Когда Кали прошла мимо него, он согнулся в поклоне и вопросительно глянул на Кристиана, поторапливая его взглядом.

На улице их ждала карета, не принадлежавшая Кали. Эта была куда как помпезнее, из черного лакированного дерева, украшенная позолотой. В карету были впряжены шесть вороных коней, чьи шкуры матово лоснились под светом фонарей.

Кали уже сидела внутри и нетерпеливо натягивала на руки лайковые перчатки. Кристиан сел напротив, а незнакомый господин уселся с краю и велел кучеру ехать.

— Король нездоров, — спокойным голосом сказала Кали. — Мы приедем и сделаем все, что в наших силах, чтобы его вылечить.

Кристиан почувствовал дурноту. Так они едут во дворец!

* * *

Карета домчала до дворца за считанные минуты. Их уже ждал Искер. Большинство окон дворца были распахнуты, в залах и комнатах горел свет, бестолково метались внутри слуги и придворные.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — вежливым тоном попросил капитан королевской стражи.

Кали в сопровождении Кристиана последовали за ним. Когда они проходили мимо людей, Кристиан видел, как в их глазах зажигается надежда. Почти каждый низко кланялся магессе, некоторые замирали в таком положении даже дольше, чем требовали самые суровые правила этикета. Кали ни на кого не смотрела. Высоко подняв голову и придерживая пальцами юбку, она торопилась вслед за Искером. Кристиан, переложив тяжелый саквояж из одной руки в другую, шел следом и мимоходом восторгался великолепием внутреннего убранства дворца. Золото, розовый мрамор, красное дерево, мягчайшие ковры, в которых утопали ноги, статуи и резные колонны, — можно было бесконечно любоваться местными красотами.

Проведя их по нескольким коридорам и анфиладе залов, каждый из которых был выполнен в своей цветовой гамме и приятно контрастировал с соседними, Искер привел их к закрытым створкам высоких, в два человеческих роста, дверей. У створок стояли навытяжку два стражника в доспехах. Увидев капитана королевской стражи со спутниками, они отсалютовали сначала ему, а потом — магессе.

— Пропустите нас, — приказал Искер.

Стражники подчинились тут же: отворили двери и пропустили их внутрь.

Покои короля Тарквиля дышали простором и элегантностью. Здесь отсутствовала помпезность, свойственная прочим помещениям дворца. Лишняя мебель не загромождала зал, высокие окна днем пропускали много света, сейчас же его освещали несколько ламп, не масляных, а новомодных, очень ярких. Короля не стали проносить дальше, в спальню, опустили на кушетку прямо тут.

В дальнем конце комнаты сгрудилось несколько придворных и слуг с испуганными лицами. У кушетки прямо на полу сидела красивая женщина в платье нежного небесного оттенка. В своих руках она держала руку короля и капала на нее слезами, темными дорожками сбегавшими по припудренному лицу. Тарквиль вытянулся на кушетке, закрыв глаза. Он был бледен до синевы.

— Ваше величество, — негромко сказал Искер. — Прибыла госпожа Кали.

— Наконец-то! — королева вскочила и шмыгнула носом. Приложив к глазам платок, она всхлипывающим голосом проговорила. — Почему вы так долго? Тарквилю совсем плохо...

— Прошу прощения за то, что мы задержались, — ответила Кали и бросила едкий взгляд на Кристиана. — Я бы хотела, чтобы вы очистили помещение. Мне необходимо осмотреть его величество наедине.

— Разумеется.

Королева тяжело поднялась, чуть не упав на высоких каблуках. К ней ринулась девочка с заплаканными глазами, до этого сидевшая в кресле неподалеку.

— Позволь помочь, мама, — тихо сказала девочка.

— Спасибо, дорогая... Пойдем, нас просят выйти.

Под руководством Искера все быстро покинули покои короля. В зале остались только Кристиан, Кали и хрипящий на кушетке Тарквиль.

Магесса склонилась над королем и замерла над ним с вытянутыми руками.

Кристиан удивленно выдохнул — он что-то почувствовал! Что-то, что она делает... Какие-то неясные колебания воздуха вокруг. В прошлый раз он стоял довольно далеко от Кали и не смог ничего понять, но сейчас он ясно ощущал, что она что-то делает. Правда, что именно — ускользало от его внимания.

Внезапно Кали словно ударили в грудь — ее отбросило назад на несколько шагов, руки беспомощно повисли плетьми вдоль тела. Впервые Кристиан увидел на лице Кали что-то по-настоящему живое: обиду и удивление.

Тарквиль изогнулся, из его рта хлынула темная кровь. Выругавшись на непонятном языке, Кали медленно двинулась обратно, словно преодолевая невидимую преграду.

Кристиан подошел еще ближе и ощутил в воздухе нечто — угрозу.

— Открой саквояж. В кармашке бутыль темного стекла с коричневой пробкой. Дай ее мне, — скомандовала Кали. — Пошевеливайся, остолоп!

Король открыл глаза. Белки глаз оказались испещренными коричневыми прожилками, а зрачки были расширены так, что цвет радужки невозможно было различить.

— Воды, — прохрипел король. — Воды!

Кристиан копался в саквояже. Ни в одном кармашке описанной Кали бутыли не находилось. Ругаясь сквозь зубы, в поисках нужного он перебирал бесконечные бутылочки, пакетики с порошками, свитки, затесавшиеся тут засушенные растения.

— Сердце... Сердце колет! — воскликнул король, его глаза закатились и он обмяк.

Кали остановилась и сложила руки на груди. Она оказалась на полпути к королю от того места, куда ее откинула неведомая сила.

— Так, — мрачно сказала она. — Желаешь стать цареубийцей, Кристиан?

— Я никак не найду то, что вам надо, госпожа, — отчаянно воскликнул Кристиан. У него уже мелькнула мысль высыпать все содержимое саквояжа на пол и искать уже в груде на полу, однако Кали подошла, выхватила из недр саквояжа небольшую бутылочку размером не больше пальца, и, вытащив пробку, одним махом выпила содержимое.

И вела себя так, словно никуда не торопилась.

— Госпожа Кали, вы выпили эликсир, который увеличивает ваши волшебные способности? — рискнул задать он вопрос.

Кали хмыкнула и села в ближайшее кресло. Сцепив пальцы на коленях, она подняла лицо и глянула на него подведенными угольно-черным глазами, которые казались алмазами в испачканных руках шахтера.

— Нет, это не волшебный эликсир, — устало молвила она. — Абсент.

Кристиан наморщил лоб.

— То есть... Алкоголь усиливает ваши способности!

— Нет! — закричала Кали. — Король умирал, а теперь умер! И я ничего не могла с этим поделать! Поэтому мне надо было выпить!

Оглянувшись на створки дверей, она понизила голос и сказала:

— Какой ты иногда бываешь болван, Кристиан... Помоги мне встать.

Кристиан тут же очутился рядом и бережно поставил магессу на ноги. Она устало пошатнулась и на мгновение прижалась к нему грудью, заправленной в тугой корсет. Кристиан опять забыл, что умеет дышать и на секунду окружение: этот зал, тело короля на кушетке, куча народу за дверью, — это все перестало существовать. Ему показалось, что он ощутил легкое биение ее сердца. Но Кали уже отстранилась, взяла себя в руки и велела:

— Пригласи сюда королеву и Искера...

* * *

Кали опустилась на кресло и села, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Когда вошли капитан стражи и Адалия, она не повернула головы.

Королева тут же бросилась к телу умершего мужа и заломила руки.

— О, Тарквиль! Я не верю! Не верю!

У нее началась истерика. Кристиан стоял посреди комнаты и не знал, куда себя деть.

— Почему вы его не исцелили? — закричала Адалия на Кали. — Вас же специально тут держат для этого! Это ваша обязанность!

— Держат при себе собачек, ваше величество, — холодно ответила Кали. — А я выполняю свой круг обязанностей за оговоренную плату.

Кристиан зажмурился, ожидая, что дерзкой магессе за такие слова прикажут отрубить голову, но не тут то было: Адалия сникла и отвернулась обратно к умершему.

— Простите, я не в себе, — тихо проговорила она. — И все же, как так получилось, что вы, с вашим особым даром, не сумели его спасти?

Кристиан увидел, как Искер в ожидании ответа Кали напрягся и бросил быстрый взгляд на обеих.

— Извинения принимаются. Ваше величество, дело в том, что у короля был не простой приступ, не обычное обострение какой-то болезни... На него воздействовала сильнейшая субстанция. Фактически, я удивлена, что он дожил до нашего приезда. Девять из десяти людей скончались бы на месте.

— Я не совсем понимаю вас, — сказала Адалия. — Что вы имеете в виду, говоря про субстанцию?

— Я берусь утверждать, что его величество откушал смертельную дозу яда, — хладнокровно заявила Кали. — Смею также заявить, что он сделал это отнюдь не по своей воле.

Адалия придушенно вскрикнула и осела на пол. При этом рукой она задела вазу, стоявшую на столике, и смахнула ее на пол. Однако ваза не разбилась: Искер молниеносно подскочил и поймал ее на лету. Смущенно кашлянув, поставил вазу обратно и отошел в сторону.

Кристиан наблюдал за этим с раскрытым ртом. Он даже не подозревал, что существуют люди с подобной реакцией!

— Правильно ли я вас понял, — сказал несколько неровным голосом Искер, — вы считаете, госпожа Кали, что Тарквиль был отравлен? Кто-то его убил?

— Да, именно так я считаю, — подтвердила Кали. — Я могу предоставить все необходимые доказательства немного позже, если тело короля доставят мне в Храм, где оно будет вскрыто.

Королева закашлялась и с ужасом взглянула на магессу.

— Я отдам необходимые распоряжения, — кивнул капитан. Обратившись к Адалии, он сказал, — ваше величество, вам стоит выйти и успокоить придворных.

— Конечно, — хмурясь, ответила королева. — Мне только надо немного придти в себя...

В дверь постучали. Все как по команде вскинули головы. Кали тут же равнодушно отвернулась, а Искер пружинистой походкой подошел и отворил одну из створок. Отодвинув его с дороги, как некий бездушный предмет, в комнату ворвался Теадор.

Потратив мгновение на то, чтобы оценить обстановку, он первым делом подскочил к Кали и, пока магесса не успела опомниться, прижался губами к ее руке, воскликнув:

— Дорогая, как мне жаль! Обещай мне приватную беседу попозже.

Потом он подошел к королеве, восклицая:

— Адалия, позволь выразить сожаление в связи с утратой тобой мужа... Столь печальный вечер!

— Как я рада, что вы здесь, — облегченно выдохнула Адалия и позволила Теадору поднять себя с пола, обнять и похлопать по талии. — У меня такое чувство, что я потерялась...

— Крепись, милая! Я тут, а значит, все будет хорошо. Я отдам распоряжение о начале траура. Завтра Вайронд будет в черных флагах.

— Спасибо, Теадор. Приятно знать, что есть человек, который может все сделать и организовать, — прочувствованно сказала королева.

— Поскольку я был советником короля, — Теадор слегка поклонился, — но сейчас Тарквиль мертв, считаю своим долгом объявить о процедуре назначения нового правителя. Согласно протоколу и конституции королевства власть переходит к Адалии. Ваше величество, ты останешься регентом при малолетней Эмиты до тех пор, пока девочка не достигнет восемнадцати лет. Ты не можете поменять меня, как советника, однако с радостью сообщаю, что мы отлично ладили в прошлом и искренне рассчитываю, что будем ладить впредь.

— У меня и мысли не было заменить советника-мага, — задумчиво сказала Адалия. Услышав, что вся власть переходит к ней, она выпрямилась и приосанилась. — Значит, я регентша при Эмите? Забавно... Не предполагала даже в страшном сне, что такое может со мной случится. Бедный, бедный Тарквиль... Его убийца должен быть найден!

— Не беспокойтесь, ваше величество, — кашлянув, заговорил Искер. — Преступника мы из-под земли достанем, если понадобится.

— Как я уже сказала, я предоставлю полные результаты исследований завтра, — вмешалась Кали. — Уверена, что благодаря моим данным возможно будет более точно дифференцировать круг подозреваемых. Я скажу, что за яд, куда он был подмешан.

— Мы же пока что выясним, что ел король за ужином и после, — заключил Искер.

— Поехали домой, Кристиан, — устало сказала Кали.

— Одну секундочку, — обаятельно улыбаясь, сказал Теадор и помог Кали подняться на ноги. — Умоляю, удели мне пару минут своего драгоценного времени. Обещаю, что надолго вас не задержу.

Кали помедлила, наморщила лоб, но руки своей из рук Теадора не отпустила. Кристиан заметил, что Теадор слегка поглаживает Кали по руке, но магесса и не думает это прекращать.

— Хорошо, Теадор. Давай поговорим. Искер, где мы можем?

— Искер, не утруждайся, — улыбнулся Теадор. — Мой кабинет неподалеку, я всегда у короля на подхвате... Был. Пройдем туда.

— Кристиан, подожди меня, — попросила Кали, словно Кристиан мог по своей воле уехать домой, не дожидаясь ее.

— Конечно, госпожа, — ответил Кристиан и проводил магов ревнивым взглядом.

* * *

Теадор провел Кали в свой кабинет, действительно находившийся неподалеку от покоев короля. В кабинете царила на первый взгляд спартанская обстановка: стол, спиной к окну кресло и два стула для посетителей. Однако приглядевшись к мебели, можно было заметить, насколько она тщательно сделана.

— Садись в мое кресло, дорогая, — ласково попросил ее Теадор, сам же остался стоять. Когда Кали грациозно опустилась в кресло и расправила юбку, он прошелся по кабинету и спросил после недолгого молчания, — и что же дало сбой, милая?

— Квота превышена, — нехотя сказала Кали. — И после вчерашнего дня тем более...

Теадор тягостно вздохнул и некоторое время ходил по кабинету, постукивая рукой по спинкам стульев.

— Насколько я понимаю, превышение квоты — не единственная проблема?

— Разумеется, нет. Яд, которым отравили короля, действительно сильный и волшебный. Я не уверена, что даже будь у меня полноценная возможность оказать помощь, я бы справилась. Скорее всего — нет... Даже уверена, что нет.

— Ясно, Кали. Вопросов у меня больше нет. Что я могу сказать? Пожалуй, дальнейшее становится полностью непредсказуемым. К счастью, Адалия горячая сторонница магов. У нас не будет таких проблем, которые возникали при старом короле. Но и поддержки Тарквиля мы лишились, это важный фактор и его требуется учесть.

— Полагаю, будет общий сбор? — поинтересовалась магесса.

— Разумеется. Смерть короля многое меняет, и нам требуется собраться, чтобы выработать решения для дальнейших действий.

— Как я люблю общий сбор! — мечтательно протянула Кали. Расслабившись, она закинула ногу на край стола. Из-под пены кружев показалась нога, обутая в нарядную туфельку. — Мы так редко все встречаемся... Меня ужасно утомляет ежедневная рутина. Суточная, я бы сказала.

— Мы не можем видеться чаще, и ты знаешь, почему, — резонно возразил Теадор, умильно поглядывая на ножку Кали. — Будь на то наше желание, может, и встречались бы... Но я, если честно, далеко не от всех магов в восторге.

— Я понимаю, о ком ты говоришь, — медленно сказала Кали, глядя в потолок и задумчиво покусывая нижнюю губу. Ее руки расслабленно свесились по бокам кресла, — но вы обычно и так друг друга игнорируете. Когда будет сбор?

— Это не мне решать, — несколько недовольно пробурчал Теадор. — Такие вещи, увы, определяет другой.

— Кто оповестит Вайрекса о произошедшем? — лениво осведомилась Кали.

— Завтра я разошлю курьеров. Из-за смерти короля будить никого точно не хочу.

— Значит, на неделе соберемся?

— Там видно будет... Загадывать не буду.

Помявшись и еще раз оглядев ножку на столе, Теадор несколько растерял свою обычную живость и сказал:

— Кстати, у меня для тебя подарок, Кали.

— О? — магесса улыбнулась и перевела взгляд на Теадора.

— Я помню, ты спрашивала о той кондитерской на углу аллеи... Так вот, я сумел достать для тебе постоянный пропуск на трех персон.

— А-а-а! Теадор, я тебя обожаю! — Кали сорвалась с кресла и повисла на шее у мага. Смущенно кашлянув, Теадор прижал ее к себе. — Я мечтала об этой кондитерской уже кучу времени! Туда имели доступ только самые высокопоставленные особы! Ни один маг там не бывал!

— Не все такие сладкоежки, — улыбаясь, подтвердил Теадор. — Ты сможешь свободно приходить туда хоть каждый день, брать с собой и Сулу, и Кристиана...

Кали отстранилась и, мечтательно зажмуриваясь, закружилась по комнате.

— Адалия брала туда только своих самых близких подруг, — сказала она. — Тамошний повар, говорят, способен на настоящие чудеса!

Теадор, улыбаясь, следил за ней.

— Езжай домой, Кали. Завтра не выспишься...

— Хорошо. Мы с Кристианом поедем, а ты тогда дай знать, когда общий сбор, хорошо? Я смогу предупредить Мофайра и Сулу, мы с ними на связи.

— Да, хорошо. Отдыхай...

Глава 4

Кристиан ожидал, что следующий день пройдет, как было заведено: он будет учиться, Кали — работать... Однако магесса, когда они вернулись после дворца, объявила, что на следующий день не едет в Храм.

— Мне требуется отдых. К сожалению, произошедшее слегка выбило меня из колеи. Поэтому я рассчитываю как следует развеяться. Ты едешь со мной. Посетим вкуснейшее место в мире — кондитерскую "Скипетр в патоке", и я рассчитываю познакомиться с ее хозяйкой, мадам Лассерией.

Находившиеся в комнате Райна и Мирилла слегка ахнули и зашушукались. Кали приструнила их взглядом и велела:

— Будь здесь через полчаса. Пусть Ликса подберет тебе строгий костюм. В городе траур, ни к чему пестрота и яркость.

Кристиан про себя улыбнулся. Его одежда отличалась строгостью и полным отсутствием ярких цветов.

Когда через полчаса он вернулся, заново расчесанный и переодевшийся, то увидел, что Кали уже ждет его, сидя в кресле и теребя перо на шляпе. Она вся была в черном. Этот наряд сидел на ней безупречно. Однако Кристиан решил, что два ее любимых цвета — серый и белый — ей идут куда как больше.

Большинство магазинов, лавок и кабаков были закрыты из-за траура, но на Королевскую улицу траур не распространялся. В ресторане "У Пыеча" творилось светопреставление: скопилось несколько десятков карет у входа, несколько аристократок вопили друг на друга во всю мочь, а новомодная самодвижущаяся карета тарахтела, выбрасывая через трубу на крыше клубы черного дыма, который черным порошком оседал вокруг.

— Замечательно, что нам не сюда, — довольным голосом проговорила Кали, обмахиваясь веером.

Запах от кондитерской настиг их уже здесь. Сладкие, загадочные ароматы проникли в окошки кареты и соблазняли отведать какую-нибудь пастилу или мармелад.

Сама кондитерская располагалась через два перекрестка. Кристиану показалось, что он читал про такой домик в какой-то сказке. Глянцево блестели розовые стены, из золотой трубы на крыше шел белый дымок, покачивалась вывеска: облитый белой глазурью скипетр.

Кали бережно достала из сумочки серебряный перстенек с печаткой в виде кренделька и, показав его Кристиану, надела на мизинец:

— А она большая оригиналка, эта мадам Лассерия. Как тебе мой пропуск в кондитерскую?

— Ни разу не видел ничего подобного, — ответил юноша.

— Я не сомневалась, — хмыкнула Кали. — И кого я хотела удивить! Деревенского остолопа, который ничегошеньки не смыслит в столичных магазинах и ресторанах. Который не знает, что раньше, чтобы попасть к Пыечу, требовалось приходить только в красной шляпке. Однажды Суле пришлось идти туда без Миссы, потому что девчонка заупрямилась и не пожелала надевать шляпку! Знатный был скандал.

На секунду лицо Кали приняло мечтательное выражение, она даже зажмурилась довольно, но потом вернулась в настоящее и велела:

— Идем же. Помоги мне.

Черное платье на Кали было столь узким, что ей пришлось задрать его чуть ли не до колен, спускаясь по ступенькам. У Кристиана защемило в груди, когда он увидел стройные лодыжки, обтянутые прозрачными чулками. Кали поймала его взгляд и вздернула бровь:

— На что пялишься, мальчишка? Подай мне руку.

Он галантно протянул ей локоть, однако она больно ухватила его за ладонь, словно ребенка, и потащила за собой.

— Без моего перстенька тебя бы просто не пустило внутрь. Только поэтому я вынуждена тебя касаться. Твоя поддержка мне ни к чему.

Юноша и на это смолчал. Кондитерская уже не казалась ему прекрасным местом. Подумаешь, всего три столика в полутьме. Подумаешь, горы сладостей под стеклом витрины. Подумаешь, живой розовый крокодил на постаменте... Кристиан сморгнул и понял, что не ошибся: немного поодаль на подстилке лежал самый настоящий крокодил, которого юноша доселе мог видеть только на картинках. И цвет у него был именно что розовый.

— Вижу, тут Мофайр постарался, — сказала Кали. В ее голосе и следа не осталось от яда. — Розовые животные, подумать только! Вот на что он растрачивает свой талант...

Симпатичная девушка в фартучке подошла принять заказ. Меню как такового в заведении не оказалось. Вместо него официантка стала расспрашивать посетителей, что они любят, предлагала различные сочетания блюд.

В конце концов они остановились на том, что Кристиан заказал вишневый пирог с чаем, а Кали — ассорти конфет и печений, к которому пожелала крепкий кофе. Когда заказ принесли, Кали наморщила нос и спросила:

— Как ты можешь есть это, зная, что буквально вчера вишневый пирог был последним, что съел наш король?

Кристиан подавился куском и долго кашлял, вытаращив глаза на Кали.

— Госпожа, откуда вы знаете?..

— Во время целительства у меня была возможность заглянуть в содержимое его желудка, и я ею воспользовалась. Если бы ты был чуточку внимательнее и старательнее, мог бы смотреть вместе со мной, для этого даже подходить не надо было.

— Я не думал даже, что такое возможно, — ошарашенно проговорил юноша.

— Не думал? Пожалуйста, не заставляй считать тебя еще большим идиотом, чем ты есть на самом деле. Ты же не только зубришь те книги, но и еще вникаешь в их суть, правда же?

— Разумеется.

Взгляд Кали, до этого бывший острым и колючим, смягчился. Она похлопала Кристиана по руке, не преминув полюбоваться на перстенек.

— Хочешь, я угощу тебя печеньем? — спросила она лукаво. — Кстати, что значат эти пылкие взгляды, которыми ты меня всюду сопровождаешь? Стоит мне повернуться — и ты уже тут как тут, смотришь, раскрыв рот... Уж не влюбился ли ты в меня, Кристиан?

Наблюдая, как он алеет и весь горит, она радостно рассмеялась.

— Никакого печенья, милый. Будешь закаливать силу воли. Ни сладостей, ни взглядов на меня. Вообще. Если я еще раз увижу, что ты смотришь не на меня, а на мое тело, и при этом у тебя масляные глазки, я тебя очень сурово накажу. О, а вот и владелица заведения.

Совершенно уничтоженный Кристиан поднял глаза и увидел необыкновенную женщину, которая неспешно плыла к ним от внутренних дверей.

* * *

Не тучная, но очень высокая и мощная, женщина выглядела основательно и грозно. Темно-рыжие волосы были собраны в пучок на затылке, несколько прядок выбились и колыхались в такт ее шагам.

— Мадам Лассерия, — Кали учтиво наклонила голову и взглянула на подошедшую женщину снизу вверх. — Я магесса Кали, а это мой ученик Кристиан, я провела его с собой. Очень рада знакомству.

Женщина молчала и пристально рассматривала лицо Кали. Кристиан заметил, что магесса слегка заерзала под этим взглядом.

— Знаете, я многое слышала про вас. И хорошего, и дурного, — сказала наконец она гулким басом. Кристиан и не предполагал, что у женщины может быть столь низкий голос. Однако он ее вовсе не портил.

Бровь Кали вздернулась вверх.

— Плохого? Что же вы слышали обо мне такого, что не соблюдаете правила вежливости?

— Какая уж тут вежливость, — горько усмехнулась мадам Лассерия. Уронив себя на стул за их столиком, она подперла рукой подбородок и продолжила смотреть на Кали.

Магесса скрестила руки на груди и холодно осведомилась:

— Чем же я обязана столь недружелюбным приемом? Я давно мечтала попасть в "Скипетр в патоке", но не предполагала, что людей с пропусками, — она изящно взмахнула ладонью, где на мизинчике поблескивал перстенек, — будут встречать столь недружелюбно.

— К нам непросто попасть, — признала мадам Лассерия. — И я догадываюсь, каких усилий вам стоило раздобыть приглашение. Однако же вы не обычная посетительница, госпожа Кали. Вы магесса-целительница.

— Кажется, я догадываюсь, куда вы клоните, — суховато сказала Кали. Ее лицо поскучнело, она убрала руки со стола и сложила их на коленях, сплетя пальцы. — Вероятно, вам требовалось исцеление?

Мадам Лассерия покачала головой. Ее плечи ссутулились, губы на красивом, породистом лице обмякли.

— Госпожа Кали, я за себя не переживаю. Болей я и не попади к вам — то ли беда? Созвала бы докторов. Их в Вайронде много... За племянника моего душа болит.

— Вы же понимаете, что я не записываю на исцеление, мадам Лассерия, — голосом, в котором не отражалось эмоций, ответила Кали. — Это, к великому моему счастью, не моя забота. Списки тех, кто попадает ко мне, составляют жрецы. Порядок давным-давно установлен, и не мне его менять. Так было со многими, многими целителями до меня, и с моей наставницей.

Кристиан впервые услышал, как Кали упомянула о наставнице. Раньше он полагал, что его госпожа обучалась у Барнарда, однако он припомнил, что один из магов говорил: мол, Барнард обучает уже состоявшихся магов. Вероятно, у Кали была такая же наставница, каковой она является сейчас для Кристиана. Быть может, если он успешно завершит обучение, у него также появится ученик. Мофайр совсем молод — а Кали упоминала, что у него есть ученица, как там бишь ее, Дарния, что ли.

— Вы уже исцелили его, госпожа Кали, и низкий вам за это поклон до земли, — сказала госпожа Лассерия тоном, который обещал скорее оплеуху, нежели поклон. — Он страдал от ужасных болей в позвоночнике, и ни один массажист ему не в силах был помочь, хотя свое дело они знали.

— Если цвет волос племянника совпадает с вашим, то я полагаю, что знаю, о ком идет речь, — ответила Кали.

— Надо же! Он у меня рыженький. Точь-в-точь я сама. Неужели вы помните всех излеченных, госпожа?

— Не всех, конечно. Вашего — помню. Случай был непростой, пришлось отдыхать после него дольше обычного. У вашего племянника была межпозвонковая опухоль. На ее удаление ушло много времени.

— Он сразу встал на ноги, — улыбнулась Лассерия. Но улыбка быстро улетучилась с ее лица, глаза цвета палой листвы потухли. — Только знаете, чудесное исцеление недешево ему обошлось... Он разорился, бедняжка. Расстроилась свадьба, которую он планировал с хорошей девушкой. Той присмотрели более состоятельного жениха. Сейчас он бедствует, подрабатывает писарем в управе. Дом-то ему пришлось продать...

— Я не вполне поняла. Он что, так много заплатил за исцеление? — Кали сидела ровно и спокойно, но Кристиан скорее почувствовал, нежели увидел, как деревенеет ее тело.

Мадам Лассерия горько засмеялась. Ее смех раскатился, как горсть камешков, по кондитерской. Две официантки за витриной испуганно склонились над лакомствами и сделали вид, что продолжают украшать их кремом.

— Вы думаете, исцеление абсолютно бесплатно, так, милостивая госпожа? — сказала она. — Все расходы по содержанию храма лежат на Вайронде. Маги и магессы существуют на деньги налогоплательщиков — так гласит официальная версия. Но на деле на попадание к вам идет очередь.

— Про очередь я знаю. Мой помощник ведет запись в книге, — подтвердила Кали, с беспокойством глядя на мадам Лассерию.

— Очередь расписана на много, много недель вперед... Многие приезжают в Вайронд специально, из далеких краев, записываются и уезжают обратно домой, а потом, через полгода, возвращаются — подходит их очередь получить исцеление. Уж не знаю, все ли из них доживают к этому долгожданному дню. У моего племянника не было времени ждать. Он за месяц из веселого, жизнерадостного паренька превратился в бледное подобие себя, не мог вставать из-за жутких болей. У него не было времени ждать полгода, пока подойдет его очередь.

— И что он сделал?

— Как и многие в его ситуации, заплатил много-много сотен ферлингов и обменялся местами в очередь с другим человеком, ждущим исцеления.

— Это дело больных, — отрезала Кали. — Я не хочу и не буду расставлять больных по приоритету. Если угодно, это судьба. Если человек успевает ко мне попасть, он исцеляется. Если нет — то виноват злой рок, а не я. Мои возможности не безграничны.

— Да, вы правы, госпожа, но он разорен...

— Его разорило не исцеление, а болезнь, — твердо ответила Кали. — Да, в конечном итоге он остался без денег, зато жизнь при нем. Мадам Лассерия, вы правда предпочли бы, чтобы было наоборот?

Та осталась безмолвной.

Дверь кондитерской распахнулась. На пороге появилась прелестная молодая женщина. Она выглядела, как хорошенькая аристократка: пышное светлое платье из ткани в мелкий цветочек, кокетливая шляпка, из-под которой выбивались пряди светло-русых волос, на руке — модная сумочка с бахромой, украшенной бисером. За ней следом вошла совсем юная девушка, почти девочка, в чуть более строгом платье бежевого цвета. Однако ее светлые, почти белые волосы также были укрыты милой шляпкой. Они обе остановились на пороге, привыкая к полутьме в помещении.

— Кали! — воскликнула молодая женщина и бросилась к ним.

— Как всегда опаздываешь, — сказала, улыбаясь, Кали. Поднявшись со стула, она легонько обняла пришедшую, они обменялись приветственными поцелуями. Обернувшись к Кристиану и мадам Лассерии, она представила вновь пришедших. — Пожалуйста, знакомьтесь. Магесса Сула и ее ученица, Мисса.

Мадам Лассерия поднялась и строго взглянула на Кали:

— Правила есть правила, госпожа. Ваше приглашение действительно только на троих.

— О, простите нас, — очаровательно улыбнулась магесса Сула. — Ваше приглашение у Кали, а мы вошли просто так.

— Магия, — кивнула мадам Лассерия, словно сталкивалась с нею каждый день. — И все же попрошу соблюдать местные порядки.

— Кристиан, ты можешь ехать домой, — велела Кали. Кристиан поклонился обеим магессам, чуть менее низко согнулся перед мадам Лассерией и улыбкой попрощался с Миссой, которая смотрела на него с веселым удивлением.

Королевская улица западным концом выходила на широкую набережную, мощенную булыжником. Вдоль набережной степенно прогуливались господа и дамы, по случаю траура одетые в черное. Дамы словно соревновались друг с другом в пышности антрацитовых нарядов.

Открытая пролетка дребезжала и подпрыгивала на камнях. Пешеходам приходилось отходить в сторону, чтобы ее пропустить, дамы возмущались, их кавалеры бурчали ругательства.

Теадора праздные прохожие интересовали мало. Он скучающе оглядел спокойную реку и велел кучеру остановиться у высокого, в три этажа особняка. Здание ничем не отличалось от прочих, стоявших на набережной, разве что окон не было видно: они все выходили на реку.

Расплатившись с кучером, Теадор постучал висевшим на цепочке, вделанной в стену, молоточком в металлическую пластину возле двери. Вскоре ему открыли.

— Передайте Вайрексу, что я хочу с ним побеседовать, — сказал он дворецкому. Тот молча кивнул, забрал шляпу и проводил гостя в гостиную.

Здесь, вдали от посторонних глаз, Теадор погрузился в тайную жизнь Вайрекса. Еще ото входа можно было учуять странный запах, витавший вокруг. В гостиной он усилился и стал ясен его источник.

Вдоль стен стояли аквариумы, занимавшие всю площадь от пола до потолка. Аквариумы соединялись огромными трубами и хитроумным образом подсвечивались светящимися колбами, с которыми, насколько было известно Теадору, экспериментировал Пьюр.

'И здесь этот постарался, — подумал Теадор. — Шагу нельзя не пройти, чтобы не наткнуться на его... безобразия'. Он поморщился и сел в кресло в центре комнаты.

В аквариумах кипела бурная жизнь. Плавали стайки рыб, на дне медленно копошились черепахи, под самым потолком квакали лягухи.

Тяжелый запах застоявшейся воды проникал в ноздри. Теадор пытался сохранять спокойствие, но ему это плохо удавалось. Находиться в обиталище Вайрекса было не слишком приятно. Он надеялся, что ему не придется общаться еще и с его учеником. Той еще тварью.

— Теадор, не ожидал тебя увидеть так скоро, — сказал голос позади него. Теадор вздрогнул и обернулся. У неприметной двери, замаскированной под аквариумные недра, стоял Вайрекс. Цвета его одежд — желтый и золотой — удручающе контрастировали с окружающей обстановкой.

В гостиной не было иных источников освящения, кроме тех, что располагались позади аквариумов, и оттого все предметы казались слегка зеленоватыми и зыбкими. Таким же зыбким и нереальным выглядел и Вайрекс. Теадор невольно задался вопросом, как же выглядит он сам. Похоже, не лучшим образом.

— До утра я улаживал дела, а то бы непременно заехал раньше, — ответил Теадор и добавил, — но до тебя же доехал курьер?

— Я получил сообщение лишь утром, — сказал Вайрекс, приближаясь. Теадору стоило немалых усилий не дрогнуть и остаться на месте.

— Присядем? — предложил хозяин дома.

— Возможно, нам будет приятнее на веранде? — рискнул спросил Теадор.

Губы Вайрекса тронула улыбка. Он прекрасно осознавал впечатление, которое производила его гостиная на гостей.

— Если ты предпочитаешь свежий воздух, то конечно, — сказал он. — Пройдем со мной.

Они прошли по коридору, поднялись по лестнице, свернули за угол и вышли на открытую веранду, опоясывающую дом на уровне второго этажа. Высокие бортики веранды не позволяли прохожим на набережной видеть, что там происходит, а вид отсюда на реку открывался великолепный.

На другой стороне реки стояли дома попроще, пониже и победнее, однако они были чистыми, с подновленной краской и нарядными садами.

Теадор с облегчением вдохнул свежий воздух и приободрился. К тому же, по пути им не встретился Архон, и это ему еще больше подняло настроение.

При дневном свете Вайрекс растерял львиную долю загадочности. Его одеяния запылали под солнцем золотом, и он стал напоминать благообразного жреца. С отправителем культа его также роднили длинные черные волосы, прямые и блестящие. Облик довершала бородка клинышком.

Расположившись в плетеном кресле, Теадор сказал:

— В обстоятельствах смерти короля я усматриваю нечто странное. Кому понадобилась смерть старика?

— Адалия стала регентшей при Эмите, — задумчиво сказал Вайрекс. — Однако она не сможет принимать решения без тебя.

— И король не мог, — равнодушно ответил Теадор. Он без пиетета относился к должности, занимаемой им при дворе.

— Внешняя политика государства не предполагала резких кренов курса, — продолжал рассуждать Вайрекс. — Полагаю, внезапно объявившихся наследников ждать не стоит?

— В свое время Сула прощупала линию Тарквиля и не обнаружила внебрачных детей, — подтвердил Теадор.

— Сула не компетентна в данном вопросе, — заявил Вайрекс. — Ты знаешь мое мнение о ней.

Теадор пожал плечами.

— Я принимаю ее дар как данность и не вижу смысла сомневаться в нем, — сказал он. — Мне тоже не по душе некоторые ее действия, но если не доверять ей, то и остальным тоже, получается, не стоит.

— Я и не доверяю, — улыбнулся Вайрекс. — Только себе, и никому больше.

— Вернемся к теме, — предложил Теадор, не желая продолжать бессмысленный диалог. Вопросы, связанные с доверием или недоверием к другим магам он давно уже предпочитал оставлять как есть. Только опираясь на поддержку себе подобных, они могли выжить и преуспеть. — Итак, что мы имеем. Король мертв, власть перешла к королеве. Доказано, что причиной смерти стал яд. Тело короля доставлено в Храм, и Кали должна его изучить и вынести вердикт, но на это потребуется время. Бедняжка совсем ослабла после вчерашней попытки исцеления.

— Полагаю, магесса сейчас в Храме?

Теадор замешкался с ответом. Врать он не хотел, но и правду сообщать тоже. Однако Вайрекс правильно догадался о причинах его молчания.

— Ты ее пожалел и отправил отдыхать, так? — спросил он обманчиво тихим и спокойным голосом.

Теадор сник.

— Она у мадам Лассерии, — нехотя сознался он. — Ей требуется восстановиться.

— Как обычно, Кали в праздностях и развлечениях, — подытожил Вайрекс. — Блестяще, Теадор! Ты, как обычно, занят лишь внешней стороной вопроса. В Вайронде траур, всюду черные флаги, процесс похорон уже расписан по минутам... А вот кто и почему убил короля, тебя не волнует.

— Я поручил Искеру, капитану королевской стражи, провести допрос служанок короля.

— Искер — солдат, и думает по-военному четко и примитивно, — сказал Вайрекс. — Нам требуется провести свое расследование. Возможно, задействовав все наши таланты, способности и умения. На кону стоит спокойствие королевства... И больше того.

Вайрекс замолчал, но Теадор прекрасно понял, что осталось недоговоренным.

— И еще раз: кому потребовалась смерть Тарквиля? Ограничится ли убийца королем, или ему потребуются жизни всех ныне живущих людей, в жилах которых течет королевская кровь? Требуется усилить охрану принцессы и королевы.

— Я думаю, Искер приставил к ним охрану, — сказал Теадор. — Я ему... доверяю в этом вопросе.

Вайрекс вздохнул. От него волнами расходилось недовольство. В который раз Теадор подумал, что не он должен, как мальчишка, оправдываться перед Вайрексом. Все должно быть наоборот.

— Поторопи Кали, — приказал Вайрекс, небрежно поднимая руку с кольцом. — Пусть бросает свои пирожные и исполняет свой долг. Как только что-нибудь выяснит, немедленно доложите мне.

Теадор слегка поклонился перед тем, как уйти. Приказы верховного мага не обсуждались.

* * *

— Какой у тебя прелестный ученик, Кали, просто душка! — объявила Сула, когда Кристиан скрылся за дверью кондитерской.

— Я бы предпочла ученицу, — буркнула Кали, разглядывая Миссу. Та под ее взглядом потупилась и слегка покраснела. — Хотя, разумеется, более толковую.

Сула нахмурилась и сделала большие глаза, но Кали лишь усмехнулась.

Подошла та же официантка принять заказ, улыбнулась с готовностью, раскрыла блокнот и начала спрашивать, что бы прибывшие гости хотели бы отведать. Выбором Сулы стало воздушное пирожное-безе и несколько прозрачных и твердых мармеладин. Ее ученица остановилась на земляничном муссе.

— Вот увидишь, это будет стоить целое состояние, — пообещала Кали.

— Не нужно тут о деньгах, — тихо ответила Сула, отводя взгляд.

— Хорошо, я тебя угощаю, в таком случае, — расщедрилась магесса. — Значит, тебе пришелся по душе мой ученик? Знала бы ты, что он выкинул: кажется, влюбился! Без зазрения совести пялится на меня каждый раз, когда я оказываюсь поблизости. И краснеет, как маков цвет, стоит мне подойти ближе.

Мисса опустила голову и зарылась ложечкой в принесенный мусс. Ей были не по душе откровенные слова Кали.

— Твои наряды такие вызывающие, милая, — сказала Сула, с беспокойством косясь на ученицу: не слишком ли вольны для нее их разговоры? — Ты носишь облегающие платья. Иной обуви, кроме как на высоких каблуках, не признаешь. А еще ты не покрываешь голову на людях!

— Помилуй, Сула, я же магесса, а не какая-нибудь пансионерка! — воскликнула Кали, оглаживая корсет. — Мы и должны выглядеть иначе, нежели обычные люди. А ты одеваешься, как дворянка! Хотя я не припомню, чтобы король жаловал твой род титулом.

— Ты сильно переживаешь после его смерти? — спросила Сула.

— Переживаю ли я? Переживают из-за сломанного ногтя. Или из-за возлюбленного, уличенного в измене. Я выбита из колеи. Не смогла и не сумела сделать для короля то, для чего я была рождена. Мое предназначение в этом мире — будь проклят тот, кто меня этим одарил! — исцелять людей, и в самый важный и ответственный момент я спасовала. Чего стоят все мои знания и умения?

— Мисса, тебе требуется попудрить нос, — приказала Сула.

Ученица магессы пулей вылетела из-за стола. Мадам Лассерия, стоявшая за стойкой, кивнула в сторону коридора. Когда Мисса скрылась с глаз, Сула положила тонкие пальцы, унизанные кольцами, на руку Кали и сочувственно сказала:

— Дорогая моя подруга, успокойся. Твоей вины здесь нет. Мы обе знаем, что в действительно важные моменты ты оказываешься в нужном месте в нужное время и блестяще оперируешь своим даром, уж прости за тавтологию. Король — это всего лишь человек, в конце концов... Так ли важна его жизнь?

— Странно слышать такое от тебя, — слабым голосом сказала Кали. — Не ты ли ратуешь за гуманизм?

— Быть может, потому, что мой дар вызывает гораздо больше споров и вопросов, чем твой. Половина магов меня вообще серьезно не воспринимают.

— Им не дано видеть так, как тебе.

— Не знаю...

Сула замолчала и уставилась в одну точку.

— Иногда я спрашиваю себя — в действительности ли мне дано зрить вещи, недоступные другим? Каждый раз, отвечая на запросы, я удивляюсь, откуда взялось знание.

Кали слегка заерзала на сидении. Ей не слишком нравилось, когда Сула впадала в рефлексирующее состояние. Но ее подруга уже пришла в себя и стала откусывать маленькие кусочки от безе.

— Вообще говоря, вчера мне показалось, что что-то такое увидела, касающееся короля. Но видение вовсе не относилось к убийству!

Кали подобралась. Ее глаза сузились, она отставила в сторону чашку и спросила:

— Что же ты увидела?

Сула наклонила голову:

— Я увидела пустое чрево королевы. Ее лоно не орошалось живительной влагой короля многие месяцы. Я увидела поникший стебель Тарквиля, безжизненный и не способный ни на что, кроме мочеиспускания. Мне было видение, как король входит в спальню королевы — и не может исполнить свой долг. О... Дальше я не хочу говорить.

— Нет, продолжай, — потребовала Кали.

— Он входит в ее спальню, тискает ее грудь, мнет бедра — но все напрасно. Мужской силы в нем нет. И он бьет ее, прямо в живот, чтобы не оставить следов, бьет кулаком стены — и уходит прочь. И так раз за разом. Тело королевы покрыто синяками, она плачет каждый раз после его ухода...

— Адалия ненавидела его, — сказала задумчиво Кали. — Как думаешь, мы могли бы это использовать?

— Прости, Кали, но нет, — ответила Сула, раскрасневшись. — Мне и так нелегко было тебе рассказать об этом видении, поэтому я не стану официально его регистрировать. Королева мне благоволит, и ее благосклонность улетучится в тот же миг, как мое видение будет обнародовано. Поэтому — никаких публичный записей.

— Что же, понимаю. Со своей стороны я исследую тело короля. Возможно, его мужская немощь была обусловлена какими-нибудь интересными причинами.

В зал заглянула Мисса. Когда Сула обратила на нее внимание, она стала корчить рожицы, привлекая к себе внимание. Магесса рукой поманила ее к себе.

— Что случилось, дитя? — спросила она. — Мы закончили приватный разговор, ты можешь сесть.

Мисса присела в реверансе и заняла свое место за столом. Она склонила голову и проговорила:

— Госпожа Кали, там снаружи какой-то господин. Он сказал, что от Теадора, ругался, что не может войти в кондитерскую, и... И он велел вам ехать в Храм, смотреть на короля.

Бедняжка даже побледнела, передавая чужой указ. Подумать только, какой-то человек отдавал распоряжения самой Кали! Но та не выглядела недовольной. Лицо Кали осунулось, она вздохнула и сказала:

— Что же, на этом наши сегодняшние посиделки заканчиваются. Я была очень рада повидать тебя, Сула.

— Я тебя тоже, Кали. Наверное, в следующий раз мы увидимся только на общем сборе?

— И это случится очень скоро. Я пойду, у меня много дел. Царственная особа ждет!

С легким смешком Кали поднялась и, прихватив со стола пирожное, пошла к выходу.

* * *

Кристиан вышел из кондитерской и полной грудью вдохнул свежий воздух. После сладких, даже приторных ароматов кондитерской ему захотелось съесть чего-нибудь мясного, а может, даже солений. Сахар хорош женщинам, мужчинам его не следует употреблять, как говорил его отец. Скоро должны были подать обед, и он заторопился домой. Прикинув, что Кали может рассердиться, возьми он карету, Кристиан решил прогуляться пешком. К тому же у него в кошельке находилось не так много денег, чтобы разбрасываться ими на извозчика.

Во время прогулки он полностью ушел в себя и размышлял об уже изученных науках. Анатомия, учение об инфекциях, врожденные патологии — он ощущал, как по кирпичикам выстраивается его здание знаний об устройстве человека, болезнях и лечении. Пусть пока что ему ни разу не удалось участвовать в процессе исцеления, зато теоретически он ощущал себя более чем подкованным.

Мимо шли какие-то люди, пихали его локтями, ругались ему вслед. Он же шел, никого не замечая, думая о чем-то своем.

Против обыкновения не постучав, он дернул за ручку и обнаружил, что дверь открыта.

'Необходимо сказать Тамиде об этом, — подумал он. — Король убит, в городе могут начаться волнения, а она оставляет дверь открытой. Злоумышленники могут проникнуть внутрь и навредить Кали'.

От мыслей о том, как именно преступники могли бы поступить с его госпожой, ему стало жарко. Однако Кали — опытная магесса. Наверняка в ее арсенале есть способы разобраться с врагами. Разве ее таланты и умения ограничиваются одним лишь исцелением? Она ведет себя так уверенно!

Он услышал в столовой чьи-то резкие голоса и остановился у дверей так, чтобы его нельзя было увидеть.

Спорили Тамида и Райна.

— Пора уже предпринять какие-то действия! — говорила Райна. — Прошло слишком много времени! Я чувствую, как мы его теряем...

— Пожалуйста, будь терпеливой, — размеренно говорила Тамида, гремя посудой. Вероятно, накрывала стол к обеду.

— Как ты можешь так говорить? Изо дня в день одно и то же...

— А ты хотела бы, чтобы все вмиг закончилось? Ты рискуешь не только местом, дорогая.

— Мне плевать на место! — закричала Райна. — Я хочу знать ответ, но как же я получу его, не задав вопрос?

Послышался стук отодвигаемого стула, потом он заскрипел. Наверное, Тамида села.

— Успокойся, — сказала она. — Когда я сказала, что ты рискуешь, я имела в виду не только работу.

— Что же еще? Гордость? Самоуважение? — спросила Райна. В ее голосе сквозили горькие нотки.

'Интересно, о чем речь, — подумал Кристиан. — Наверное, это как-то связано с Кали'.

— Тебе может и тюрьма грозить, — помолчав, ответила Тамида. — Послушай, давай не будем торопиться? С приходом молодого господина в доме и так много перемен.

— Что мне до тюрьмы? У тебя каменное сердце, Тамида, — простонала Райна. — Я должна что-то сделать, иначе сойду с ума! Каждый день для меня — мука, и ты знаешь, почему.

Кристиан напрягся. Вероятно, служанки решили обворовать госпожу Кали! Иначе к чему эти речи о тюрьме? Что же ему теперь делать с этим знанием? Конечно, нужно сообщить ей обо всем, и поскорее, пока ее состоянию не нанесено урона.

— Моя бедная девочка... Мы и так сделали многое. Никто не обещал успеха, — продолжала говорить Тамида.

— Я не могу... Это просто невыносимо, — всхлипывая, сказала Райна.

Впрочем, он может и ошибаться. Вдруг дело в другом? Решившись, он постучал в открытую створку двери и вошел в столовую.

— Г-господин Кристиан! — воскликнула потрясенно Тамида и вскочила. На ее большом добром лице отразилось смятение, она бросила быстрый взгляд на Райну, стоявшую поодаль с платком в руках. Служанка Кали вытирала слезы, а нос у нее был покрасневший.

— Я невольно услышал ваш разговор, — сказал Кристиан, стараясь, чтобы его голос звучал строго и холодно. — Попрошу вас немедленно объяснить, что все это значит, иначе я тот же час доложу обо всем госпоже Кали.

— Прошу вас, только не говорите госпоже! — закричала Райна, бросаясь к Кристиану. На мгновение ему показалось, что она хочет его ударить, он отшатнулся, но она уже упала на колени и простерла к нему руки, по ее лицу струились слезы. — Умоляю вас, господин Кристиан, ни слова госпоже!

— Мы вам обо всем расскажем, — затараторила Тамида. — Только не говорите ей. Поверьте, мы не замыслили ничего дурного!

— У меня создалось иное впечатление, — сказал сбитый с толку Кристиан. — Вы говорили о тюрьме! Значит, речь шла ни много ни мало, а о каком-то злодеянии.

Райна замотала головой, смотря на него снизу вверх, ее глаза безумно светились.

— Я не хотела ничего дурного, прошу тебя, поверь...

Кристиан начал терять терпение. Возможно, эти женщины хитрее, чем он думал, и хотят его обмануть? Он отошел от Райны и остановился напротив Тамиды.

— Я жду объяснений.

— Райна — моя дальняя родственница, — нехотя начала Тамида, отводя глаза. — Честно говоря, вообще седьмая вода на киселе. Я порекомендовала ее госпоже Кали.

— Без Тамиды не видать мне работы, — подтвердила с пола Райна.

Кристиан кивнул. Пока что состава преступления не наблюдалось. Хотя, возможно, госпоже Кали не понравился бы протекционизм. Но не в тюрьму же сажать за подобное!

— Я надеялась, что смогу помочь Миркасу, — тихо сказала Райна.

— Кто это? — спросил Кристиан.

Райна и Тамида переглянулись, затем посмотрели на юношу так, словно он задал какой-то странный вопрос.

— О, — сказала коротко Райна. — Ты не знаешь, да?

Тамида улыбнулась, несмотря на всю серьезность ситуации.

— Понятия не имею, о ком вы, — честно ответил Кристиан. Впрочем, что-то такое вертелось на задворках сознания, но такое имя он слышал впервые. Или же оно уже попадалось ему где-то?...

— Миркас Великолепный, — сказала Райна. — Миркас, Победитель Богов. Непревзойденный боец.

— Как его только не называют в народе, — подтвердила Тамида.

Что-то забрезжило в памяти Кристиана, но он до сих пор не понимал, о ком речь.

— Лучший гладиатор трех сезонов, — закончила Райна. — Миркас трижды брал высшую награду Арены. И до этой весны его никто не мог одолеть.

Наконец он вспомнил. Кристиан никогда не интересовался гладиаторскими боями. Родители его не ездили в столицу, друзья семьи тоже не увлекались ставками на лучших гладиаторов. Это прошло мимо него. Но некоторые имена оставались на слуху у всех. Например, Варцелла Златовласая, державшая Арену в страхе несколько лет. Или Фэйфэй Варвар, убивший за раз тридцать гладиаторов. Безусловно и Миркаса не раз упоминали при Кристиане, но он не вслушивался в подобные разговоры.

— Миркаса теперь нельзя назвать Непобедимым, — горько сказала Райна. — В первом же отборочном бою ему нанесли ужасную рану. Он месяц пролежал без сознания. Обычные доктора не в силах помочь. Ему нужно прикосновение истинного целителя.

Страшная догадка озарила Кристиана.

— Ты хочешь за него походатайствовать, — медленно сказал он. — Попросить госпожу Кали об исцелении.

— Таков был мой план, — кивнула Райна. — Ведь Миркас мой брат.

Воцарилось молчание. За окном пели птицы. У Кристиана в голове не укладывалось, что Райна стала служанкой Кали с единственной целью — умолять ее об исцелении. Немыслимо!

— Что же он не записался к ней в очередь? — спросил Кристиан.

— Он не знает, — сказала Тамида.

Райна кивнула и ответила:

— Дело в том, господин Кристиан, что гладиаторы не принадлежат сами себе. Все они — собственность владельца Арены. Рабы не могут записываться в очередь. А хозяин Арены не пожелал записать Миркаса. Единственный шанс помочь Миркасу — уговорить Кали на исцеление.

— Кали никогда в жизни не пойдет на это, — сказал Кристиан убежденно.

— Я говорю ей то же самое! — с горячностью воскликнула Тамида. — Девчонка может угодить в тюрьму, если выберет неверный тон в разговоре с госпожой. В любом случае, сейчас, после смерти короля, не самое подходящее время для подобной просьбы.

— Мне очень жаль, что твой брат болен, Райна, — сказал с печалью Кристиан. — Обещайте, что не станете говорить с Кали. Все равно у вас ничего не выйдет, и вы скорее всего потеряете работу.

— Мне такое предупреждение не требуется! — сказала Тамида. — Я такого же мнения, господин. А вот Райне нужно колокольчик повесить на шею, чтобы он звенел и напоминал ей: не сметь говорить с госпожой Кали о Миркасе.

Райна фыркнула.

— А сейчас я хотел бы отобедать, — сказал Кристиан, закрывая тему.

Глава 5

Кристин едва приступил к трапезе, как в окно столовой что-то ударило. Яркий, блестящий комочек раз за разом бился о стекло.

— Сообщение от госпожи! — воскликнула Райна, бросаясь к окну.

Она распахнула створки, но сверкающий шарик ловко увернулся от ее рук и полетел прямиком в Кристиана. Он едва успел вскочить, не то получил бы в глаз.

В ладонях у него трепетала маленькая птичка с разноцветными блестящими перышками. В лапках она цепко держала крохотную трубочку. Высвободив из коготков ношу, Кристиан увидел, что это свернутый листок бумаги. Краткая надпись гласила:

'В храм, немедленно! К.'

На листке стояла миниатюрная двухцветная печать: в серебряном круге непонятный знак, выполненный белилами.

Райна забрала у юноши птичку и пообещала последить за ней.

— Наверняка подарок господина Мофайра, — знающе сказала она.

С печалью бросив взгляд на стол, полный яств, Кристиан заторопился в Храм. Если Кали прибегла к столь замысловатому способу сообщить ученику о его нужности, не стоило ее подводить.

Черные флаги трепетали на ветру. Они были повсюду: на домах, уличных фонарях, даже на каретах. Поразительно, как быстро горожане впустили в жизнь траур. По дороге в Храм, трясясь в открытой двуколке, Кристиан не увидел пестрых одежд. Они проезжали мимо парка, там не играли дети. На всех лицах читались уныние и подходящая случаю скорбь.

По прибытии Кристиана сопроводили в подземные покои Храма. Ему уже довелось здесь бывать, когда один из его учителей показывал, как устроено тело человека. Примером служил труп, и доктор разделывал его подобно мяснику.

Он боялся, что зайдет в покои и увидит разделанный труп короля, однако его ждал немалый сюрприз.

Покои переделали так, что теперь комната походила не на склеп, а на бальный зал. Всюду располагались светильники и лампы, стены забрали белыми тканями. Посреди комнаты стоял большой стол, накрытый серебряным покрывалом. Над столом медленно вращалось тело короля, окруженное синеватым свечением. Самое удивительное, что оно не было подвешено на веревках, а парило само по себе.

Кали стояла в стороне и торопливо писала карандашом в книжке. На ней было все то же черное платье, в котором она покинула утром дом.

— Наконец ты явился, — сказала она, не отрываясь от записей.

Кристиан как завороженный смотрел на мертвого короля, пораженный его невесомостью.

— Не стой столбом. Приступай к анализу.

Она кивнула на стойку с рядом поблескивающих колб.

— Ищи соответствие. Нам нужно выяснить, что за яд использовался для отравления.

Подойдя к стойке, Кристиан увидел знакомые бирки на закупоренных пробками колбах. Почти все названия были ему известны. Это были реагенты для определения веществ. Отдельно на подставке находилась открытая колба с жидкостью неприятного цвета внутри. Бирки на ней не имелось.

— Используй полученные умения, Кристиан, — мягко сказала Кали. — И не вздумай меня ни о чем спрашивать. Я занята.

Она отошла в сторону и села на стул с высокой спинкой. Вошел жрец с подносом и вручил ей кубок.

Кристиан принялся за дело. Содержимое открытой колбы, как он и предполагал, оказалось экстрактом желудочного содержимого короля. Оттуда уже были удалены посторонние примеси в виде еды и питья, а также большая часть желудочного сока. Перед ним в концентрированном виде находился яд, и ему предстояло определить, какой именно.

Вспомнив прочитанные трактаты и химические занятия, он проверил, какой вид яда перед ним. Достаточно быстро, капнув пипеткой на соответствующую субстанцию, он выяснил, что яд органический. Далее ему пришлось провести целую серию опытов, используя большую часть колб.

Несколько раз к нему беззвучно подходил жрец и предлагал чистые колбы для экспериментов. Хотя Кристиан гораздо больше обрадовался бы бокалу вина.

Он знал, что Кали пристально следит за его манипуляциями и отмечает каждую его заминку и каждую оплошность.

Содержимое открытой колбы уменьшалось, а он так и не пришел к каким-то конкретным выводам. Совсем скоро ему нечего будет исследовать. Яд окажется неопознанным, и Кали его испепелит.

И вдруг случилось чудо. Кали встала, подошла к нему вплотную и мягко отобрала очередную смесь.

Посмотрев ее на свет, она добавила туда капельку реактива и постучала ногтем по стеклу:

— Ты идешь в правильном направлении, ученик. Ошибка в пропорциях, но верное предположение. Каков твой промежуточный итог?

— Смесь травяных ядов, — заикаясь, ответил Кристиан. От Кали слегка пахло сладкими ароматами, оставшимся после кондитерской мадам Лассерии. — Пестула, дикушка и гримьян, уничтожающий горечь от предыдущих ядов.

— Очень хорошо, — сказала Кали, ее губы тронула легкая улыбка. — У этой смеси есть запах. Какой?

Он мучительно соображал, не вполне уверенный, что знает ответ. Кали не стала на него давить. Отойдя, она потерла виски и сказала:

— Корица, Кристиан. Яд пах корицей. Ты не должен был этого знать. Возможно, в книгах подобное знание не зафиксировано, но запах именно таков. И что же это нам дает?

— Вишневый пирог! — воскликнул осененный идеей Кристиан. — Иных блюд с корицей король вчера не ел.

— Именно так. Ты можешь идти. Мне требуется еще поработать с телом. Для расследования Теадора понадобятся все детали. Но самое важное мы уже знаем.

* * *

Дворец за сутки преобразился. Под чутким руководством Теадора и его помощников сменили убранство во всех публичных покоях. Были убраны яркие детали интерьера, статуи задрапировали черным бархатом, темными тканями затянули разноцветные витражи. Все картины и гобелены, содержавшие скабрезные сюжеты, повернули лицом к стене.

Сказавшись больной, Адалия заперлась в своей части дворца. Теадор почел за лучшее ее пока не беспокоить. Зато ему было что обсудить с капитаном стражи, Искером.

Понадобилось некоторое время, чтобы его отыскать. Посланные пажи возвращались ни с чем, слуги разводили руками.

Наконец, Теадор застал Искера в оранжерее. Капитан с задумчивым видом подбрасывал на ладони оранжевый плод.

— Яд, господин Теадор, самый опасный инструмент в руках опытного преступника. И самый подлый, — сказал он. — Ничего не стоит подобрать такое сочетание ядов, которое невозможно обнаружить в пище. Без вкуса, цвета и запаха. Невидимая смерть.

— Какие меры были предприняты? — спросил Теадор.

— Я распорядился, чтобы всех кухонных слуг бросили в тюрьму. Пока мы не проверим каждого, они останутся там. Возможно, применим пытки, хотя его величество Тарквиль и не был сторонником подобных мер.

— Сможем ли мы обезопасить ныне здравствующих королевских особ?

— Помимо стражи я назначил дегустатора блюд, который за три часа до трапезы будет пробовать всю еду. Мы не можем исключить возможность медленнодействующих ядов, но я считаю необходимой данную предосторожность.

— Дегустатор блюд, — вздохнул Теадор. — Словно королевство откатилось назад, в дремучие века. Помимо данного назначения и кухарок в тюрьме были еще какие-то шаги?

— Как раз кухарок мы не трогали. Ее величество болезненно относится к смене привычной диеты и особо указала, что не желает смены поваров и кухарок. Поэтому я ограничился тем, что приставил несколько стражников у входа и выхода. Им запрещено выпускать из дворца поваров, а также они следят, с кем они контактируют.

— Ты принял верное решение. Они могли использовать яд при готовке. Мне пришло сообщение от Кали, — сказал Теадор, похлопывая по плечу, где вертела головой крошечная серебряная птичка. — Яд находился в вишневом пироге. Также мне известен перечень трав, использовавшихся во время приготовления яда, но пока что эта информация нам мало что дает.

— Я не уверен, что королева была в себе, когда отдавала приказ насчет поваров, — возмутился Теадор. — Я уверен, что они были если не заговорщиками, то исполнителями. Возможно, кому-то из них заплатили за убийство, и нам надо выяснить, кто именно.

— Я буду рад помочь, господин советник, — слегка поклонился Искер. — Вы желаете посетить кухню со мной?

— Разумеется. Мы и так медлим слишком долго.

Пройдя анфиладу комнат и залов, они попали в часть дворца, отведенную под кухню и комнаты прислуги. Хотя здесь и царила атмосфера попроще, ни одному слуге ни на секунду не давали забыть, что они находятся в королевском дворце.

На просторной кухне, уставленной котлами, разделочными столами и шкафами, было дымно и шумно. Глава поваров, размахивая поварешкой, гонял подчиненных по кухне. Велась подготовка к похоронам короля, которые должны были состояться через два дня. Ожидалась уйма гостей, в их числе послы других стран, вся знать страны, а также губернаторы провинций и мэры крупных городов.

То и дело повара открывали крышки котлов, чтобы помешать содержимое, и вверх вырывались клубы пара.

Искер тотчас же покрылся крупными каплями пота. Жара на кухне царила неимоверная.

Теадор взял с ближайшего стола кусок нарезанной ветчины и, жуя, осведомился:

— И где нам искать нужных людей? Здесь такой бедлам!

Капитан отдал страже несколько указов. Не прошло и пяти минут, как перед ним с Теадором выстроились в ряд несколько поваров и кухарок.

— Тут все те, кто работал в ту смену, — сказал капитан.

Теадор прошел вдоль ряда и остановился.

— Все ли?

— Малана пошла за мукой, господин, — пискнула одна из поварих.

Теадор нахмурился и бросил гневный взгляд в сторону Искера. Тот виновато пожал плечами.

— Она уже должна была вернуться, — сказал главный повар.— Чего это ее так задержало в подвале? Уж не крадет ли она часом королевскую снедь?

— Какое именно блюдо готовила Малана во время вчерашнего ужина? — спросил Теадор у него.

— Я не припомню. Вроде все понемногу занимались каждым, — развел тот руками.

— Я помню, — застенчиво объявила повариха, ее щеки разрумянились от желания помочь. — Малана — мастерица по пирогам...

— И она готовила вишневый пирог, — закончил за нее Теадор. Они переглянулись с капитаном.

— Дорогу! — скомандовал Искер, устремляясь в сторону спуска в подвал.

Взяв с собой двух стражников, обнаживших мечи, они стали спускаться по каменной лестнице.

Подвал представлял собой длинный коридор, обе стороны которого занимали шкафы и полки с различными соленьями, копченостями и сырами. Отдельная секция была выделена под стойки с вином. Чуть дальше стояли пузатые бочки. С потолка свешивались пучки пахучих трав и связки колбас. В подвале стоял жуткий холод. Теадор ощутил присутствие магии. Должно быть, много лет назад здесь применили мощное заклинание охлаждения. 'Бездарный расход сил', — подумал он. Додумать мысль он не успел: на полу они заметили распростертое тело.

Глаза поварихи были широко открыты, белки испещрены коричневыми прожилками. Изо рта вытекала кровь, под головой уже собралась приличная лужица.

— Мертва, — констатировал Искер.

— И яд тот же, — растерянно сказал Теадор.

Сзади душераздирающе закричала шедшая следом кухарка.

* * *

— Это невероятно, — сказала Кали. — Король умер, и начались новые смерти. Скольким еще предстоит погибнуть от рук неведомого убийцы?

Она устало потерла лоб и тяжело опустилась на стул. Позади вряд стояли побледневшие слуги. Тихо ступая, чтобы не нарушить отдых госпожи, подошла госпожа Тамида и поставила перед Кали поднос, полный еды. От одного вида у Кристиана потекли слюнки: нарезанная розовая ветчина, тонкие пластинки сыра, свежий, только-только из печи хлеб... Но Кали отодвинула поднос и закачала головой.

— Не хочу есть. Может, позже... Пойду к себе, прилягу. Пожалуйста, не шумите.

Она ушла, а слуги в смятении переглянулись. Доселе их госпожа не баловала вежливыми просьбами, из ее уст в основном исходили приказы.

Кристиан подошел к столу и сделал себе бутерброд. Юноша себя успокаивал тем, что Кали все равно есть лежалое не станет. Однако Тамида посмотрела на него неодобрительно.

Раздался стук в дверь. Райна поторопилась открывать. На пороге стоял рыжеволосый Мофайр, все такой же сияющий, с неизменной дружелюбной улыбкой на губах.

— О, Кристиан! — громогласно объявил он. — Рад тебя видеть, юный ученик бесподобной Кали. Как твое самочувствие? Печень не шалит?

Он подмигнул и прошел в столовую. Кристиан растерянно застыл у стола, не зная, как реагировать на столь внезапное появление мага.

— Добрый день, господин Мофайр, — наконец выдавил он. Из рукава мага вылезла ящерка с тонким, длинным и прозрачным телом и, скользнув вверх, скрылась за воротом камзола. Мофайр дернул плечами, словно ему было щекотно.

— Я тут по делу первостепенной важности! — сказал он. — Буквально речь о жизни и смерти.

— Чем я могу помочь? — подобрался Кристиан. Перед ним пронеслась вереница раненых люди, которым требовалась помощь его госпожи.

Мофайр снял перчатки и схватил со стола кусок ветчины. Однако он отправил его не в рот, а в карман, где нечто закопошилось и довольно рыкнуло.

— Я приглашаю госпожу Кали на прогулку, — церемонно ответил он. — Будь добр, позови ее и скажи, что нас ожидает приятная конная прогулка в парке.

Кристиан поклонился и поспешил наверх, к спальне Кали. Однако чем ближе он приближался к заветной двери, тем медленнее становился его шаг. Он видел, в каком Кали состоянии: высшая степень усталости. Магесса едва с ног не валилась! Стоит ли ей сейчас ехать на прогулку? Но кто он такой, чтобы решать подобные вопросы!

Он постучал в дверь.

Некоторое время спустя дверь распахнулась. На пороге стояла весьма недовольная магесса в легком пеньюаре. Волосы вокруг лица были влажные, а позади маячила Мирилла с засученными рукавами. Рядом с ней исходила паром большая чугунная ванна.

— О, — только и смог выговорить юноша. Его госпожа принимала ванну! Минуту назад она стояла тут совершенно обнаженная, а Мирилла поливала ее из кувшина, и терла мягкой губкой. Это зрелище настолько явственно встало перед его глазами, что у него мелькнула шальная мысль — уж не провидец ли он?

— Это переходит все границы! — возмутилась Кали. — Как ты смеешь врываться в мои личные покои и сверлить меня бесстыжим взором? По тебе плачет карцер в Храме!

Кристиан воззвал к своему самообладанию и приказал себе собраться. Едва смея дышать, он молвил:

— Госпожа Кали, вас желает видеть господин Мофайр. Он велел передать, что просит вас составить ему компанию в конной прогулке.

Кали приложила ладони к своим вискам и издала едва слышный стон. Кинув быстрый взгляд на Кристиана, она слабым голосом сказала:

— У меня страшная мигрень. Я не в силах куда-либо идти. Передай Мофайру, чтобы он ехал без меня.

С этими словами она захлопнула перед юношей дверь. Изрядно озадаченный — ведь ему казалось, что магесса питает симпатию к молодому магу! — Кристиан спустился вниз.

Мофайр быстро отошел от стола, блюдо с едой пустовало. По всему камзолу Мофайра проходила рябь, словно внутри копошились какие-то создания.

— Когда она выйдет? — требовательно спросил он, отряхивая руки. Копошение в камзоле прекратилось. Кристиан моргнул, гадая, уж не привиделись ли ему все эти странности?

— Госпожа Кали больна. Боюсь, она была вынуждена отказаться от вашего предложения, — ответил Кристиан, боясь вспышки гнева, которая могла последовать за его словами. По опыту он знал, что если Кали не получала желаемого, то ее вспышка гнева могла опалить любого, находившегося рядом.

Однако Мофайр вел себя гораздо пристойнее Магессы. Он помрачнел, с лица сошла улыбка, но он не стал беситься или бить кулаком в стену, как опасался Кристиан.

— Больна... Чем же? — спросил он.

— У госпожи Кали мигрень, — поторопился с ответом Кристиан. — Ей нездоровится и требуется полежать.

Мофайр помолчал некоторое время, засунув руки в карманы и меряя столовую шагами. Наконец, он остановился вплотную к юноше и изрек:

— Ты же целитель, Кристиан. Почему бы тебе не вылечить свою госпожу? Чему-то же она тебя научила?

Кристиан не нашелся сразу, что ответить. В теории он был подкован более чем хорошо, но манипуляций с больными он не проводил. К тому же Кали не была на самом деле больна, он это чувствовал. Она зачем-то притворилась нездоровой, чтобы не ехать с Мофайром... Почему? Этого он не знал.

— Я еще не преуспел в практическом исцелении, господин, — наконец, осторожно начал он. — Если бы госпожа Кали сочла меня готовым, я думаю, она сама попросила бы меня об исцелении, не так ли?

Внезапно голубые глаза Мофайра вспыхнули яростным огнем.

— Если с госпожой Кали что-то случится, ты обязан будешь ей помочь, ясно? И если болезнь зайдет слишком далеко, ты не отвертишься, что якобы несведущ в практике!

Он стоял, сжимая и разжимая кулаки, но постепенно остыл. Его глаза потухли, плечи опустились.

— До встречи, — обронил он и вышел. Кристиан услышал, как хлопнула входная дверь, и поежился. Он всегда подозревал, что за дружелюбием мага скрывается вспыльчивая натура.

* * *

Кристиан недолго размышлял о Мофайре, поскольку в дверь снова постучали. На сей раз открывать пошла Тамида, остальные служанки находились в глубине дома.

Сдувая с рукава невидимые пылинки, потряхивая седовласой гривой, в дом вошел советник королевских особ Теадор. На его губах играла легкая улыбка, он излучал дружелюбие и жизнерадостность. Кристиан припомнил, что таким же сюда несколько минут назад входил Мофайр, и всю жизнерадостность мага как рукой сняло, когда Кали сказалась больной и отказала ему в приеме. Кристиан подозревал, что с Теадором получится точно так же, если не хуже.

— Я хотел бы увидеть Кали, — сказал Теадор, наклоняясь к юноше.

— Госпоже нездоровиться, — ответил Кристиан, морально готовый к вспышке гнева со стороны советника. — Она не сможет вас принять.

— Что же, очень жаль, — легким тоном ответил Теадор и повернулся, чтобы уйти.

— Я вовсе не больна, — раздался ледяной голос со стороны лестницы.

Кристиан с удивлением увидел, что там стоит Кали, полностью одетая и с яростью во взоре. Он поежился.

— С какой стати ты выпроваживаешь гостей, объявляя о моих мнимых болезнях? — каждое ее слово ранило, словно удар хлыста. — Ты слишком многое на себя берешь!

Но к ней уже шел Теадор, расточая улыбки. Прикоснувшись губами к руке Кали, он сказал:

— Мальчик вовсе не хотел тебя задеть, моя дорогая! Он слишком ретив, но в данных обстоятельствах это похвально. Верно, он желал оградить тебя от посетителей, чтобы ты отдохнула как следует. И я вижу, что ты выглядишь бесподобно!

Лицо Кали смягчилось. Она затеребила нитку жемчуга на шее и более дружелюбным голосом предложила:

— Пройдем в столовую? Помнится, там приносили закуски. Поедим, поболтаем?

— Восхищен твоим предложением! — немедленно отозвался советник. — Я сегодня еще не имел удовольствия отобедать.

Однако, пройдя в столовую, они обнаружили пустой поднос с крошками от хлеба.

— Прожорливый мальчишка! — обвиняющий перст Кали указывал в сторону Кристиана. — Сожрал все!

— Это вовсе не...

— Сейчас же тут должна быть еда! Безразлично, какая. Ступай!

Кристиан отдал на кухне необходимые распоряжения и вернулся в столовую. Кали и Теадор, сблизив головы, сидели за столом и негромко переговаривались. Магесса скользнула по юноше безразличным взглядом и велела:

— Стой за стулом, Кристиан. Будешь подавать мне воду и вино.

'Я ей что — слуга? — с яростью подумал юноша. — То она гоняет меня по дому, то заставляет врать Мофайру, а теперь — прислуживай ей за столом!' Но приказы магессы он игнорировать не смел, и потому занял позицию за ее стулом. Ему была видна голая шея и лопатки в сильно декольтированном платье. Он разглядывал завитки волос на затылке и замочек на ожерелье.

Маги вернулись к прерванной беседе, а Кристиан стал невольно подслушивать.

— Я навела справки, — говорила Кали. — Этот яд был хорошо известен среди высших слоев аристократии. Но уже много лет им никто не пользовался, или, по крайней мере, сообщений о смерти от него не поступало в архивы.

— Полагаю, многие во дворце знали о таком яде. Придворные, например. Или же — королева.

Кали помолчала.

— Ты полагаешь, что она виновата в смерти короля?

— Я никого не обвиняю! — воздел руки Теадор. — К тому же Адалия в некотором роде стоит надо мной, так что я тем более не смею дурно отзываться о ней. Я просто говорю, что она может быть — заметь, я не утверждаю, а предполагаю! — среди тех, кто обладает знаниями о подобном яде.

— Одна из десятков, а может быть, сотен, — уточнила Кали. — Не стоит забывать, что рано или поздно сведения, доступные господам, попадают в руки слуг.

Она слегка обернулась, и Кристиан понял этот жест. Его она причисляет к слугам. Что же, отлично! Он ей покажет, что может быть идеальным слугой.

— Возможно, мы имеем дело с заговором. Какая-нибудь знатная семья припасла в рукаве козырь в виде прабабки, переспавшей с прадедом Тарквиля и зачавшей сына, чей род с тех пор может претендовать на трон. Возможно, они теперь отравят Адалию и выставят против Эмиты войско и своего претендента на трон.

— Какая богатая фантазия! — с легким смешком ответил Теадор. — Насколько мне известно, козырей подобного рода нет ни у одного семейства в Вайронде, иначе они не стали бы ждать столько поколений. Даже если претендента сейчас и выставят, он будет седьмой водой на киселе. А чтобы против нас направить армию, нужно быть настоящим безумцем! Всем известно, что трон поддерживают все маги.

— Возможно, мы в опасности, — намекнула Кали. — Не будет ли следующее блюдо отравленным?

— Не исключено, — нахмурился Теадор. — Полагаю, Пьюр может придумать нам какой-нибудь механизм для определения яда в пище. Но я бы не стал так резко сбрасывать со счетов королеву.

— У тебя что, на нее зуб? — отозвалась Кали.

— Вовсе нет! Что ты!

— Ты так ловко все время сворачиваешь разговор к ней... Уж нет ли тут личного интереса?

— Я тебя не вполне понимаю, дорогая.

Их прервал стук в дверь, но Кали не обратила на него внимания и повернулась к Теадору всем корпусом, сверля его взглядом:

— Если ты докажешь, что Адалия убила короля, то станешь советником при малолетней Эмите. Фактически — правителем страны.

— Я, конечно, честолюбив, но не настолько, — растерянно сказал Теадор. — Я хочу быстрее провести расследование, только и всего. Адалия находится в моем списке подозреваемых, не скрою, но она там далеко не единственная.

В дверях столовой словно раздалась оранжевая вспышка: так быстро сюда ворвался Мофайр. Его лицо было искажено гневом.

— Так ты болеешь, драгоценная Кали? Как ни в чем не бывало обедаешь с Теадором?

— Мофайр, успокойся, — сказала Кали.

— Приветствую, юный маг, — одновременно с ней сказал Теадор благодушно-покровительственным тоном, обычным при разговоре с людьми ниже его по положению.

— Ты меня обманула, Кали, — сказал Мофайр. Его лицо стало обиженным. — Надеюсь, общение с Теадором того стоило. Прощай!

Круто развернувшись так, что волосы разлетелись эффектной волной, рыжий маг удалился, хлопнув за собой входной дверью.