Профессиональная муза (Глава 1 - 11)

Профессиональная муза

Пролог.

Отчий дом и вера в великое будущее

Дашша в последний раз оглядела родной дом. Те же потрепанные полосатые коврики на деревянном полу, большая расписная печь с пыхтящим чугуном картошки, выцветшие бледно-голубые занавески на окнах, портрет матери в дорогой, резной рамке. Дашша очень на нее похожа — густые черные волосы, заплетенные в перекинутую на бок косу, яркие синие глаза, светлое лицо, четко очерченные брови, пухлые бледно-розовые губы — внешность классической хэдки. Ее мама родом из Харине, образованная и красивая деви, оставила прежнюю жизнь ради бедного отца и умерла от пневмонии, когда Дашша была совсем маленькая.

— Ты уверена, Дашшота? — в очередной раз переспросил отец, кладя девушке в сумку кулек с домашними колбасками.

— Папа, я уже сто раз тебе отвечала! Да, уверена! Ну, сколько можно? Такой шанс один раз в жизни предоставляется, я же своим ходом никуда дальше Цейрской земли не выберусь!

— Разумеется, милая, но учти, я отдаю тебе почти все свои деньги, накопленные за годы кропотливого труда. Так что, если ты вернешься через год назад, без гульда* в кармане и с ребенком на руках, я тебя, конечно, не прогоню, но жить придется бедно.

Дашша улыбнулась и, поддавшись порыву, крепко обняла отца.

— Я вернусь, когда мое имя будет известно в каждом уголке Союза!

— Нехилые масштабы, — Мортирий погладил дочь по голове. — Я самый ненормальный отец в мире, так тебя отпускать.

— Самый хороший!

Трогательный дис, нарушило громкое мяуканье кошки. Дашша встряхнулась, набросила на плечо сумку и чмокнула отца в щеку.

— Не провожай меня только.

— Не беспокойся, я помню, что ты удираешь тайком, чтобы не выслушивать от каждого слова напутствия, — с заговорщицким тоном покивал головой Мортирий. — Удачи, Дашшота.

Опасаясь окончательно разреветься, девушка выскочила из дома.

В деревне было тихо. Только парочка кошек выбралась на раннюю охоту. Дашшота медленно шагала по знакомой с детства улице, с замиранием сердца в последний раз рассматривала дома соседей — аккуратный, покрашенный дом тетки Арии, разваливающуюся хибару семейства Факритов, темный от развесистой ели двор Шиаши и Миорха Себарле. Трактир Ягария и маленький, в зарослях полезных трав, дом Жария, деревенского знахаря. Каждую высокую ель, ограждающую деревню от Темного леса. Все такое родное и такое опостылевшее.

Дашшота, не оглядываясь, шла по едва заметной тропинке в сторону тракта, где ее должны поджидать Лена и Артин — долгожданный подарок судьбы. Парочка студентов из самой столицы, что проведут ее в город мечты и покажут настоящую жизнь.

Из кустов калины бесшумно появилась Тори, ученица местного темного мага.

Дашша широко ей улыбнулась. Благодаря Тори она познакомилась с Леной и Артином, и чтобы не говорили, про подвохи в подарках темных магов, этой девушке Дашшота верила. Мелкая, худющая и нелюдимая, изначально ей совсем не понравилась, но с учениками темных магов дружить полезно. А потом и действительно появилось некоторое подобие дружбы.

— Решила попрощаться. Более того, принесла пару полезных вещиц — сама удивляюсь собственному великодушию.

— Когда-нибудь я тебя отблагодарю, — уверенно пообещала Дашша, принимая маленький мешочек с чем-то позвякивающим.

— Я как-то развлекалась созданием артефактов, вот и накопилось. Мне ни к чему, а тебе пригодится. Там защитные, от проклятий и куча специфических, типа превращения воды в лед, воздействия на железо разрушающей ржавчиной, разное всякое. Я не поленилась, на бумажке все расписала, посмотришь потом.

— Спасибо! За все спасибо! — Дашша мельком глянула в мешочек и второй раз за утро полезла обниматься. Тори в отличие от отца приятно не было, но смущенно отскакивать, Дашша не собиралась и спокойно пережила недовольное лицо темного мага.

— Все-все, иди уже, — Тори, наконец, освободилась от навязчивых прикосновений. — И пусть тебе повезет.

Дашша знала, ей повезет. Потому что она сама строит свою судьбу, потому что она умеет пользоваться шансами и способна на все, чтобы показать миру, кто она такая.

*Гульд. Мелкая монета, распространённая по всему Великому Союзу.

5000 гульдов равняются 1 общесоюзному (салеттскому) злоту (официальная валюта).

2500 гульдов — хэдскому руту.

15 000 гульдов — 1 драконьему тору.

В Дестмирии на 1 гульд можно купить послащенной стакан воды и кусок хлеба.

Глава 1. Голод и надежда

Жрать хотелось.

В квартире ни крошки. Денег нет, работы нет, надежды нет, и мечты все разбиты.

То ли повыть, то ли поплакать. Нет, ну, что за жизнь такая! Почему так не везет? Я способная, красивая девушка, но оказывается, в столице меня с распростертыми объятьями не ждали. С фигой под нос меня ждали, вместе с моим корявым салеттским. Я первое время с трудом разбирала, что горожане говорят, вроде бы и язык учила, и с теткой повторяла постоянно, а тут оказывается диалект не тот! Я северносалетткий знаю, а это классический, пока не напряжешься — не поймешь. Сейчас-то я пообвыкла, хоть разбирают, о чем говорю, но легче жить не стало. Пыталась найти себе работу, так в приличное кафе или таверну, только с тремя иностранными языками берут. В не очень приличное — с двумя. Работницы сельскохозяйственного труда здесь никому не нужны. В домработницы — с рекомендацией и опытом работы. В наемницы — с дорогущей лицензией. Да я даже в бордель солидный пойти не могла — типаж не тот. Больно крупная для современных тенденций. Сейчас мужикам миниатюрных подавай, эльфиек там, нимфочек, а хэдки высотой почти 4 орита* никому не интересны, какой бы шикарной грудью не обладали. Такое глобальное издевательство поджидало меня в расчудесной Зэйрелии.

Но в шлюхи я, конечно, не собиралась. Это так, для общей картины.

Печальной картины. Совсем печальной.

Вот же коровье вымя, а! И домой не ввернуться, денег-то на портал нет. Да и стыдно, всего полтора месяца прошло с тех пор, как я покинула отчий двор.

Ностальгически вздохнув, я, наконец, встала с кровати. Ярко светит солнце, давно за полдень, пора вставать. Придется опять идти к Лене или Артину, вдруг накормят.

Можно, конечно, было продать сделанные Тори артефакты — я узнавала, такие вещи дорого стоят, но рисковать не хотелось. Все-таки темного мага подарок, неправильно воспользуешься — и все, проклятье обеспечено.

С другой стороны — а куда хуже-то?

Все, хватит хандрить. Я встряхнулась, шустро оделась в любимый костюм из облегающих черных брюк и короткой сиреневой туники с глубоким вырезом, заплела волосы в косу. Полюбовалась собственным отражением. Удачная все-таки у меня внешность, и глаза и губы такие яркие, что краситься не надо, и бледность лица ровная и приятная. Волосы без всяких бальзамов блестят, а фигурой можно гордиться.

Когда я впервые увидела Зэйрелию, то просто захлебнулась от восторга, слова выдавить не могла, только пялилась с открытым ртом — на улицы в цветах, на арохе в богатых нарядах, на величественные здания и завораживающие скульптуры и фонтаны. Светлая, яркая, полная жизни, с собственным сладковато-свежим ароматом, столица всего Великого Союза!

Через три дня от буйства красок рябило в глазах, количество арохе заставляло всех ненавидеть, а от постоянного приторного запаха тошнило.

А еще через декаду Зэйрелиа стала такой же привычной, как и моя деревня. По крайней мере, те десять улиц и площадь, которые мне знакомы.

Артин посоветовал снять свою старую квартиру недалеко от Дикого парка, прямо напротив Южного кладбища. Собственно, окна как раз на могилы выходили, оттого и стоимость была на удивление доступная. Когда темный маг, обосновавшийся недалеко от твоей деревни, специально запрещает сжигать трупы, чтобы потом упражняться в некромантии с твоими двоюродными дядями и тетями, то мелочи вроде сомнительного пейзажа волновать перестают. И до центра, в общем-то, не очень далеко было — дис 30-40 быстрым шагом, так что меня все устраивало. Заплатила я сразу за два месяца, отдав две трети имеющихся денег, и за декаду бездумно растратила оставшееся на походы в кафе и театры с Леной и Артином, на новые наряды и одно-единственное украшение. И все, целого салеттского злота — немыслимого богатства для дестмирской деревушки, — как не бывало. А дальше пошло время безнадежных поисков работы и скромного питания дома.

Прогулка через парк, отдаленно напоминающий родной Темный лес (Лена рассказывала, что садоводы специально такой проект разработали) меня освежила, даже чувство голода притихло. Потом я поблуждала по запутанным улочкам Южного города, как всегда не запомнив ни одной из них, выбралась к красивому фонтану с одноухим эльфом, вампиршей и человеком, а дальше на север, к центру, где у самого Старого города жила Лена. Правда за все время мне так и не удалось побывать в ее квартире. Каждый раз подруга спускалась прежде, чем я войду в подъезд, радостно приветствовала и, подхватывая за руку, уводила в уютную дешевую таверну неподалеку. Ну как дешевую, я в Дестмирии пару дней могла гулять на сумму самого простого обеда здесь. Так что, если бы не благородство друзей, голодала бы я уже через пять дней после прибытия.

Сегодня я успела открыть дверь до того, как столкнулась с запыхавшейся Леной.

— Хэй, а я как раз собиралась к тебе идти!

— Покормить?

— Лучше, — Лена, естественно, потащила меня к таверне. — Я нашла тебе работу! Так, не спеши с вопросами. Сядем, и я все расскажу.

Я послушно закрыла рот, сгорая от нетерпения. Все-таки замечательные друзья у меня образовались, кто бы еще согласился нянчиться с деревенской простушкой из захудалой дестмирской деревеньки. Не только провести в город по просьбе темного мага, а все рассказать, показать, покормить и найти работу. Я, конечно, не простушка, но сути не меняет. И благодарной я быть умею. Когда жизнь наладится, верну этой парочке все деньги.

Правда на этот раз Лена поскупилась, заказала только кофе, которое я терпеть не могла, и булочки.

— Вот, — девушка протянула мне листок с объявлением.

"Известный художник и писатель ищет необычную музу для написания графического романа в альтернативном стиле. Требуется девушка красивая, образованная с чувством юмора и боевыми навыками. Оплата — 20% от гонорара"

— Хороший вариант, правда? 20% — это редкостная удача, а главное автор действительно отличный, успех гарантирован, — Лена ожидала моих восторгов, помешивая кофе. Не дождется.

— Ага. Хороший. Просто отличный вариант. Музой. Это я ему какие такие услуги оказывать должна?! Слышала я, чем эти музы занимаются! — я не сдерживала своего разочарования и возмущения. Дурацкая шутка, а я только воодушевилась.

— Ты явно не о тех музах слышала, — закатила глаза Лена. — Ты просто будешь нужна ему для вдохновения, не работа, а оплачиваемый отдых. И никаких интимных услуг или о чем ты там подумала. На муз, между прочим, специально учат. В Зэйрелии только курсы в Университете культуры Ларта Кёхена, но зато в эльфийской столице очень известный институт есть.

— На это еще и учат, — глубокомысленно покачала головой я. — Вот если с красотой, чувством юмора и боевыми навыками у меня все отлично, то с образованием не очень. Его вообще нет.

— Мой скромный опыт показывает, что образование вещь сейчас совсем не важная, особенно в подобных областях. К тому же, у меня есть для тебя книга, — Лена вытащила из сумочки приличных размеров талмуд, бордовый с витиеватой золотистой надписью "Краткий курс превращения в настоящую Музу"

— Полистаешь перед сном. А завтра на собеседование. Претенденток не пугайся, я обо всем договорилась, тебя по любому возьмут.

— Ну не знаю, — я полистала книгу. Шрифт какой мелкий, картинки были и то хорошо. — Этому писателю-художнику ведь нужна профессиональная муза, какой смысл тогда в образовании, если любая может этой музой стать.

— И с каких это пор ты считаешь себя любой? — Лена вскочила, поправила сумочку и прическу, оставила на столике деньги за заказ. — Ладно, удачи тебе завтра. Адрес там с обратной стороны. Расскажешь потом, как все прошло, а сейчас мне нужно бежать. Лена помахала мне рукой и исчезла.

Я допила свой гадкий горький кофе и, подхватив под руку книгу, поспешила покинуть таверну, на случай если подруга заплатила только за себя.

Ох, рискнуть-то я рискну. Кто я без риска? Но если это шутка, Лене не поздоровится, ведь кое-какие боевые навыки я и в правду имела.

*4 орита. Орит — мера длины. 1 орит =5 иорит =25 эорит.

Составляет 0,48 см. Рост Дашши примерно 188 см.

Глава 2. Напор и результат.

Я не волновалась.

И белой кошкой в Темном лесу себя не чувствовала.

Ну и ладно, что на фоне остальных претенденток выделяюсь как... соколица среди ласточек, да! Ведь это просто замечательно — подчеркивается моя несравненная индивидуальность.

Но все-таки оценивающие недоуменные взгляды этих расфуфыренных птичек бесили до зубовного скрежета.

Дом известного художника и писателя, имя которого я так и не узнала, находился в элитном районе Старого города — оттуда можно было увидеть озеро Бесконечности с Университетом и Домом Правительства. Пока я сюда добралась, успев десяток раз заблудиться, настало время обеда. Двухэтажный особнячок утопал в цветах и выглядел довольно скромно. В архитектуре я, конечно, разбираюсь также как и в живописи, но, кажется дом довольно новый, чем и выделяется среди нарочито древних зданий из белого и розового камня вокруг.

У крыльца поджидал лохматый и зевающий мужичек в темно-сером шафи и зеленых штанах.

— Куда? — он, взглянув на меня, встрепенулся.

— На работу, — уверено отрапортовала я. И акцента почти слышно не было. Арохе оглядел меня с ног до головы, чуть ли не принюхался.

— Ну иди...

Ну я и пошла. Хотя мне не понравился, ни этот приторно-сладенькой домишко, ни хамство такой неопрятной личности, и, вообще, работа доверия не внушала, но только других вариантов не было. Интересно, а музой быть круглосуточно надо? Вдруг мне еще и жить тут придется?

Уверенно распахнув дверь, я вошла в свой вероятно будущий дом. Дверь я видимо распахнула слишком резко, и она протестующе противно заскрипела. Легкий женский щебет замер, и я оказалась под прицелом глаз доброй дюжины бессовестно красивых дамочек.

Невозмутимо я прошла к единственно свободному стулу и, закинув ногу за ногу, сделала вид, что погрузилась в глубокие думы. Постепенно разговоры этих птичек возобновились, и на меня лишь изредка бросали косые взгляды.

Ладно, на самом деле я чувствовала себя проклятски лишней. Во-первых, я была заметно выше каждой из них. Выше, крупнее и единственная брюнетка в длинном платье. Музами стать хотели и людские девушки, и эльфийки, и нимфы разных видов. Всех их объединяла миниатюрность, миловидность, воздушность, короткие пышные юбки, цветы в одежде и светлые кудри. Как из этого рассадника можно выбрать кого-либо не представляю. Наверно, это так должны выглядеть классические музы. Книжку-то я пролистала, успев только в общих чертах прояснить для себя, что на музу я подхожу не больше, чем на драконью королеву. Правда, в объявлении еще боевые навыки упоминались, но судя по всему эти претенденточки решили считать подобное условие не существенным.

— Следующая, — из комнаты напротив выскочила очередная эльфиечка с приклеенной милой улыбкой и слезами на глазах. Недолго думая, я метнулась вперед, захлопнув дверь прямо перед носом ошарашенной нимфы с лиловыми волосами и холодным взглядом.

На всякий случай еще и защелку повернула, вдруг обозлится, что я без очереди, и решит разборки устроить.

Со спокойной душой я повернулась к столу напротив, за которым сидел в шикарном кресле и с интересом наблюдал за моими манипуляциями мой будущий начальник. Что ж... знаменитый автор неких графических романов — вот, коровье вымя, так и не узнала, что это такое — выглядел... мило. Под стать дому и кандидаткам. Лет где-нибудь тридцать, смазливое, чуточку пухлое лицо, печальные серо-синие глазки, аккуратные губки и светлые волосы до плеч. Одет он был так культурненько — синий камзол, рубашка с кружевами, жилет с цветочным узором. И вид у писателя был весь такой писательский, одухотворенный. В принципе мне понравился. Вызывает такое приятное, покровительственное чувство. Но, понятное дело, это не кандидат для большой любви.

— Дашша, — представилась я. Мужчина молчал с легкой вежливой полуулыбкой, и, кажется, слегка нервничал. Ну, может эта да, оправданно, а то я так, ворвалась неожиданно, еще и заперлась. — Я от Лены.

— Ах, вот оно что! — писатель облегченно выдохнул, улыбнулся куда более искренне и стал рыться в бумагах. — Конечно, конечно... О, нашел, Дашотта Торхе, верно? Такие... чудесные рекомендации. Я и не знал, что в Харине есть Высшая Школа Муз.

— Есть такая, недавно открыли, я с самого первого выпуска. Отличница. Просто гордость школы.

Так, что там эта Лена про меня понаписывала? Хоть бы дала почитать сначала, а то вдруг, что не то ляпну.

— Практику вы проходили у Мира Лирана... Хм, не знал, что он еще пишет. Кажется, единственную свою книгу он издал полвека назад. Довольно успешный любовный роман... столько аллюзий.

Кто? Кого столько?

— Ну, вот он и не писал все это время. А я пришла, то и вернулся к творческой деятельности. Я очень хорошо его, Мира, вдохновляла.

— Мм, не сомневаюсь. Вы присаживайтесь, — мужчина любезно указал на стул, чуть не зацепив рукой чернильницу. Свет, зачем ему чернильница? Даже в нашей деревне пишут карандашами или автоматическими ручками.

— Благодарю, — я присела и поправила свое синее платье — слишком все-таки оно длинное, но зато корсет хорошо подчеркивает грудь.

— Так, что ты там такое интересно желаешь написать?

Ой, может я слишком грубо? Как "господин" будет по салеттскому? Вообще, есть такое понятие? Кажется, используются какие-то отдельные обращения, разные в зависимости от того, как арохе живет, бедный или богатый. Но, покусай меня проклятый, не помню! Только знаю, что леди в Салетте, это просто богачи или бывшие дворяне, а не главные в стране как в Дестмирии или Харине.

— По правилам, милая тэрфи, сначала должен я расспросить вас, но так уж и быть.

Точно, тэрф и тэрфи — для деятелей искусства... Лена же рассказывала, но попробуй запомни. А этот... тэрф, между прочим, сама любезность. Просто прелесть.

— Как вам известно, я устоявшийся автор, со своим собственным неповторимым стилем, множеством поклонников и высокой оценкой критиков. Большинство моих новелл и романов носят исторический характер — драмы, интриги, расследования, и, конечно же, безумная любовь. Признаться, у меня никогда не возникало необходимости в музе. Я черпаю вдохновение из собственного сердца, и прелестная девушка под боком, казалось мне, только будет мешать. Но теперь, когда достигнут стабильный успех, я понял, что настало время создать что-то принципиально новое! Воплотить одну идею, что, казалось, не покидала меня с самого детства...

Оля-ля... похоже он надолго.. И действительно. Этот устоявшийся автор воодушевленно болтал о своем первом походе в музей в Клионе, о том, как посмотрел на всякие картины и понял, чего хочет от жизни, твердо решил стать художником и когда-нибудь создать свой собственный неповторимый мир. И пошло-поехало, вся биография, каждый этап творчества и каждый шаг к достижению великой цели... Но рассказывал он, надо сказать, красиво. Слушалось с интересом, пусть и тема нудная.

Наконец, после описания бала, на котором он нашел себе нового спонсора, мужчина выдохся и остановился в ожидании моей реакции.

— Это очень впечатляет, — серьезно кивнула я. — Меня всегда восхищала такая целеустремленность в людях. Знаете, ведь в детстве я и не думала, что хочу стать музой. Вот героиней какой-нибудь там, это другое дело. Но однажды, я пошла в гости к другу и увидела там одну картину. Мне было лет 10, я не помню, что там было нарисовано, и тем более, кто автор. Помню только безграничное восхищение, понимание того, что я тоже хочу приложить руку к созданию таких шедевров. Но даром была обделена, от того решила хотя бы служить для вдохновения разным талантливым арохе.

— В таком случае вашей целеустремленности, тоже следует позавидовать. В резюме написано, что вы родом из южной Харине, небольшой городок под названием Пэйш. Должно быть замечательное место... Это там вы учились и были музой для Мира?

Где написано? Ох уж эта Лена! Надеюсь, такой город есть на самом деле и господин напротив ничего о нем действительно не слышал.

— Ага. Очень такой культурный город, хотя места вокруг дикие и темные. Мир там под старость лет обосновался.

— В чем заключалась ваша работа?

— Разговоры об искусстве, — я поспешно принялась вспоминать вычитанное в учебнике. — Поддержание творческого настроения, вдохновляющие идеи... красивые танцы...

— Танцы?

Коровье вымя, я, наверное, что-то перепутала.

— А он книжку про танцовщицу писал, вот и пригодилось.

— Да, замечательно иметь перед собой такой прекрасный пример. Расскажите, Дашшота, что вы думаете о моих книгах?

— Просто потрясающие! В каждой что-то цепляет за душу, а иллюстрации к любовным сценам такие красивые. Больше всего мне понравилась "Лиловая песнь", такая глубокая проработка персонажей, а какие оригинальные перспективы в рисунках!

Ха, да что бы я после того, как ты полтио распинался о своей биографии, не ответила!

Тэрф откинулся на спинку кресла и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Пожалуй, вызывать следующую девушку не имеет смысла. Вы приняты.

Йе-ху! Как просто! Я не сдержала и эмоций и восторженно хлопнула в ладоши.

— Шикарно! Я так счастлива!.. Вы не пожалеете...

— Какая вы... милая, — мужчина приятно улыбнулся. — Знаете, в чем ваше преимущество перед остальными? Кроме рекомендации дочери моего спонсора.

О как, а я-то думаю, откуда у Лены была такая уверенность, что меня примут.

— Я нестандартна.

— Точно! Нестандартная муза для нестандартного романа. Эти прелестные девицы за дверью несомненно профессионалы в своем деле, соответственно выглядят, имеют настоящее образование и работали с настоящими авторами... к тому же не выдумывают на ходу трогательные истории из детства, чтобы создать чувство общности.

Упс, какой проницательный. А с виду-то казалось, что верил. Я постаралась смутиться и перевести тему.

— А жить я здесь буду?

Ха, как он забавно выражение лица изменил. Да... я умею ошарашить. Пусть не надеется, что буду просить прощение.

— Если пожелаете, комната найдется. И насчет зарплаты, учтите, дам только на пропитание. Остальное — процент от гонорара.

Писатель встал из-за стола, я тоже подскочила и впервые за день почувствовала себя по-настоящему неудобно. Он был на добрых полторы головы меня ниже. Нет, на его месте в жизни бы не взяла себе в музы такую высокую особу как я. Да мы рядом просто нелепо будем смотреться, стыдно куда выйти. И голову ему придется все время задирать.

Но судя по всему, господина художника и писателя это не волновало.

— По поводу ваших обязанностей, тэрфи. Мне показалось, что вы пока не представляете, в чем они заключаются, так что пока просто будьте рядом и читайте учебники. Сегодня погуляйте на свободе, а завтра утром встретимся. Если решите жить здесь, берите с собой вещи, я прикажу подготовить комнату. Есть еще вопросы?

— Ну, вообще-то, да... один есть, — я уже открывала дверь, когда вспомнила. — А как вас зовут?

Глава 3. Сведения и знакомства

Эван Лерьетте показывал мне свои книжки и картины. По поводу второго — красиво он рисует, не поспоришь. Особенно мне про танец драконов понравилась. А вот насчет его литературного таланта я в некотором недоумении. Не скажу, что за свою восемнадцатилетнюю жизнь прочла много книжек. Собственного говоря, на всю деревню книг набралось штучек тридцать, половина из которых редкостная нудятина. А половина известные сказки, притчи, и пара романов под авторством типов, известных даже в нашей захудалой дыре. Зато в последние полгода еще Тори давала почитать, про всяких героических леди из Харине — вот это мне нравилось. А в хваленных графических романах Эвана не было ни особых приключений, ни великих мудростей. Что-то все такое бытовое и обычное, не смотря на обильность убийств, предательств и так называемых непредсказуемых поворотов сюжета. Какие же они непредсказуемые, если в каждой книжке одинаковые! Один из добрячков, оказывался лицемерным злодеем, напыщенный мерзавец в детстве много страдал, а кудрявые блондинистые птички, точь-в-точь мои неудачливые конкурентки, те еще гадины. Ну, с этим, конечно, спорить, не хочется. Зато всегда был очень умный, красивый, популярный у женщин герой высокого роста. Даже без образования ясно: у моего Эвана комплексы. А о комплексах я много знала, мне Жарий очень любил их приписывать. Еще магии было мало. Вроде как это опасная тема. Ради Света, ну какая опасность? Это ведь просто книги!

Зато дом был хорош. Уютный, уборкой заниматься не надо, служаночками погонять можно. Просто прелесть! Мне выделили большую комнату с балконом, одна кровать как половина моей комнатушки в деревне.

И вот сейчас, пролистывая очередную книгу Эвана Лерьетте, я лежала на диване и ела виноград. Крайне вкусная вещь, между прочим, дома подобного лакомства мне отведывать не доводилось.

— Вы до сих пор не закончили чтение, тэрфи — в комнату неожиданно, даже не постучавшись, вошел мой работодатель. Завязав свои волосы в коротенький хвост, он красовался в насыщенном зеленом камзоле, вышитом драгоценными камнями и серебряной нитью.

— Так интересно же! Я смакую, тэрф.

— Вижу, — Эван провел взглядом по виноградинке, скрывшейся в моем рту, — где ваша книга, учебник?

— Какой? — не поняла я. С неохотой пришлось подняться с дивана, а то некультурно как-то получается.

— Такой, что я дал вашей подруге для вашего же обучения, глупая, — мой писатель был не в настроении. И надо же... Обдурил, с самого начала все знал, кто я такая. Хм, есть за что уважать теперь. Как все-таки с Леной мне повезло!

Талмуд про муз я вытащила из под дивана.

— Ну вот. И что тут?

— Теоритически, там должны быть правила вашего поведения, милая тэрфи, на ежемесячных собраниях авторов и их муз. Признаться, мне они не знакомы точно так же как вам, и...

— Будем вместе читать, я открыла оглавление и приглашающе похлопала по дивану, сбрасывая на пол пару укатившихся ягод.

Через полтио Эван первый захлопнул книгу.

— Да ну их. Ерунда какая-то... — ух ты, и он умеет нормально разговаривать.

— Я буду милой и пойдет.

— Обычно, в подобных ситуациях, я советую вести себя естественно... но в вашем случае... пока, на этот раз, просто постарайтесь выглядеть скромнее, тэрфи. Выберите себе какое-нибудь милое платье. В бирюзовых тонах с серебром. Чтобы подходило к моему костюму... хотя нет, лучше блузку и какой-нибудь элегантный шарфик.

— Это просто отвратительно, когда мужчина советует девушке, что одеть, — честно заметила я. Коровье вымя, ну как можно быть таким, таким... немужчинистым!

— Не говорите глупостей, — кажется, Эван серьезно обиделся, — интеллигентное общество, знаете ли, вынуждает не только женщин в таких вещах разбираться, а что говорить обо мне, писателе, художнике, творце, в конце концов! Я должен хорошо знать о том, что пишу, даже если это фасон платья!

Я только плечами пожала, решив не спорить, и пошла рыться в шкафу. Лерьетте упорно стоял, видимо ожидая ответа, пока я не стала раздеваться.

После недолгих раздумий, я, скрепя сердце, все-таки решила последовать его совету. Профессионалу виднее и все такое, он же тоже хочет, чтобы я выделялась среди остальных красиво. Тем более походящий наряд у меня имелся. Даже шарфик! Как чувствовала, вчера купила на последние деньги.

— Наши коллеги собираются в "Сердце принцессы"...

Я прыснула.

— Ну и названьеце, никогда не слышала ничего более кровожадного.

Эван меня проигнорировал. Мы не торопясь шли по цветущим улочкам старого города, чуть ли не под ручки.

— Это место для избранных, простым горожанам туда не попасть. Укромный уголок для творческих арохе среди красных кленов в центре Квартала Дракона.

— Там, что драконы живут? — я сорвала маленькую розу с куста и методично ощипывала ее.

— Разумеется, нет. Драконы живут только на когте Торы, а в Зэйрелии, как и в любой другой части Великого Союза временно пребывают.

Судя по тону, драконов Эван недолюбливал. А я так мечтала их увидеть.

— Квартал Дракона — это еще старое название. Драконы многие века являлись символом творчества для большинства народов Айрисса, будучи полумифическими существами. Но после того как торанцы прекратили свою самоизоляцию, и соизволили сойти к простым арохе, постепенно значение дракона как символа сошло на нет. Сами понимаете, тэрфи, одно дело сказка, другое — не самые приятные в общении существа.

Эван драконов сильно недолюбливал.

— Теперь на домах и вывесках красуется знак феникса и змеи, но само название квартала, где с самого начала истории Зэйрилии собирались художники и поэты, скульпторы и романисты, актеры и певцы — вся творческая элита столицы, сохранилось. Квартал Дракона также относится к Старому городу, но выделяется особой атмосферой. Большинство театров, мастерских, галерей — все это находится там.

Я покивала головой, показывая, что внимательно слушаю. Честно говоря, мне больше хотелось спать, чем сидеть в компании эваноподобных и птичек.

— Хотя бы сделайте вид, что проявляете больше энтузиазма, — укоризненно произнес Лерьетте.

— Ты тоже что-то этим энтузиазмом не светишься, — я расслабила шарфик. Как-то жарковато. Все говорят, что в Зэйрелии погода идеальна, но мне постоянно душно. Интересно здесь есть зима?

— Обращайтесь ко мне на вы, Дашотта. И употребляйте хоть иногда слово тэрф.

— Не беспокойтесь, тэрф — я закатила глаза. А мое имя он когда-нибудь научиться правильно произносить? Я Дашшота, а не Дашотта — классическое хэдское шипящее имя, не так уж сложно произносить, не то что, это языколомательное Лерьетте!

— Я даже буду называть вас маэстро в компании ваших друзей.

На друзьях Эван на сей замер, но ничего не сказал. Все с ним ясно. Бедненький. Я с жалостью посмотрела на моего маэстро сверху вниз. Проявив несвойственную мне тактичность, я теперь тихо страдала, идя без каблуков. Он хоть знает, насколько я так кажусь менее стройной?

Квартал Дракона действительно обладал собственной атмосферой. Откуда-то лилась музыка, пахло краской, свежей бумагой и жареной едой. Даже цветы на улицах были не такие сладостно пахучие. Дома отличались необычными формами и стояли совершенно вперемешку — рядом с шикарными трехэтажными особняками из белого камня маленькие темные хибары, почти полностью увитые плющом. И все в таком духе. "Сердце принцессы" ненадежно спряталось под кленами с ярко-красными листьями. Интересно, это по-настоящему деревья такие, или их кто-то покрасил?

— Милая и скромная, помнишь? — Эван Лерьетте распахнул предо мной дверь, и я выдавила свою самую милую и очаровательную улыбку.

— Ах, Эван, дорогой, — не успел дорогой Эван переступить порог, как навстречу ему выскочило некое чудо в безумно-розовых тряпках с не менее безумно-розовыми волосами. Я с трудом удержалась, чтобы не поставить ей подножку. Кстати, говоря "тряпки", я тряпки и имела в виду. У девицы, расцеловывающей бедного писателя во все щеки, не платье, а какие-то невообразимые лоскутки ткани на верёвочках. И держались они явно на магии. Зато татуировка на плече аляпистая, красивая, цветы какие-то, жаль только, опять розовые.

— Савлин, ласточка моя, как же я рад тебя видеть, — мужчина расплылся в блаженной улыбке.

— Уверен? — Савлин раздражающе очаровательно вздернула аккуратные бровки. — После того, как ты в своей последней книге возвел меня чуть ли не в главные героини? Ты представляешь, как долго Морис на меня подозрительно смотрел?

— Ах, Савви, не гневайся на мою несчастную творческую душонку. Ты не представляешь, насколько благодатным образом являешься. Молю тебя о прощении, — Эван картинно приложил руки к сердцу и покаянно опустил голову.

Девица поправила свои жуткие волосы, обнажив небольшие заостренные ушки полуэльфийки.

— Одно радует — такое больше не повториться. Такой чудесный персонаж как я может существовать только в единственном экземпляре. Слышала, ты решил написать нечто принципиально новое?

Ответить мой работодатель не успел. К нам подошел высоченный, слегка заросший и просто могучий мужчина, непонятно какой национальности.

— А, Эван. — он собственнически прижал к себе Савлин, которая была раза в полтора его меньше.

— Доброго вечера, Морис.

Мужчины пожали друг другу руки, и мне оставалось только удивляться, как Эван даже не поморщился.

— Слышал, ты задумал что-то новенькое? Решил, наконец, отойти от своих сладеньких романчиков?

— Мои сладенькие романчики получили куда больше серьёзных премий, чем твоя серьезная литературка про безмозглых здоровяков с мечами.

— Мальчики, не ссорьтесь! — встряла Савви, видя, что Морис хотел что-то агрессивно ответить. — Эван, золотце мое, лучше представь свою очаровательную спутницу. Неужто, слухи не лгали, и ты нашел себе музу?

Ах, и на меня обратили внимание! Наконец-то, соизволили.

— Мне казалось об этом уже все знают. Тем более, чтобы в противном случае я здесь делал? Знакомьтесь, это Дашотта. Дашотта, позволь представить тебе Мориса Тонда и его очаровательную музу Савлин.

Морис вежливо поцеловал мою ручку, исколов нежную кожу своей бородой.

— Вы весьма красивы, тэрфи. — довольно грубо заметил он, оглядывая меня с ног до головы. Эх, на хороших каблуках я бы была почти одного роста. На очень хороших таких, высоких каблуках.

Я скрепя сердце хотела вежливо поблагодарить, но слава Свету, прибежал какой-то кучерявый чудик и, растолкав и пару раз прокляв нас, выскочил за дверь.

— Действительно, — Савви миленько прикусила губу — сразу видны годы тренировки, — не стоит стоять у двери, пройдемте, мои дорогие.

Ха. Еще пару обращений в таком духе, и меня стошнит. Серьезно.

— Как вам Савлин, тэрфи? — едва слышно спросил на хэдском Эван, пока мы усаживались за свободный столик в углу, а Савви с Морисом, после парочки любезностей и проклятий отправились приставать к кому-то еще.

— Ну, если ты действительно, писал в своей книжке про нее, то ничего так, — выглядит она, конечно, противно, но если ей так больше нравится, пусть строит из себя дурочку. Это я в принципе понимаю. Разве что, нужно только хоть какую-то гордость иметь.

— Ничего так? — писатель поперхнулся. — Пожалуй, Савлин, подобным образом еще никто не описывал. Презрение, насмешка, восхищение, но, в сущности обычной ее никто не называл.

Он как-то не так меня понял, но не распинаться же ради этой Савви.

— Она одна из самых опасных женщин нашего небольшого сообщества. Морис, писатель и работодатель, но главная, несомненно, Савви.

— Может он ей это только позволяет. Они, как я поняла, долго вместе. И отношения у них не только чисто профессиональные. А ты тем более книжки свои пишешь, что только идиот не понимает, кого ты имел в виду.

Эван негромко засмеялся.

— Вы не представляете, сколько вокруг слепых идиотов, и среди творческой братии особенно. Свои аллюзии они видят куда лучше, чем чужие. Видишь, того мужчину, тэрфи, в белом шафи и с повязкой на голове?

Я кивнула. Сразу на того типа внимание обратила — такой уродливый, а рядом контрастирует красивая нимфа с голубыми волосами и бледной, тоже с голубым оттенком, кожей. Наяда, может какая или нериада, не разбираюсь я в их классификации.

— Вэш Льюшен, автор "Хроник Первой Леди". Он историк и раскопал в архивах множество интересных деталей. Таэрра одарила его хорошим слогом, и книга произвела фурор. Правда, в Харине его теперь недолюбливают, он поднял то, в своих текстах, что хэды предпочли бы не вспоминать...

— Постой, постой. Я читала эту книжку, — Эван удивленно на меня глянул. Что, совсем непросвещённой считал? Тори как-то приносила, уверяла, что мне понравиться. Действительно, понравилось. Можно сказать одна из любимых. Эта Харина очень крутой теткой была, хотя и много ныла. — Так она лет сто назад была написана, я помню, а этот Вэш вполне себе молод.

— Лет 148 назад, если быть точнее. Льюшен — вампир. Знаю, не похож, но поверьте, не все вампиры писанные красавцы в черной коже.

Все вампиры которых я видела, именно такими и были. Вот так разочарование в жизни меня настигло. Хотя что это я, все равно темные арохе у меня особой симпатии не вызывают, сама, как хэдка, практически такая.

— Суть в том, что до сих пор он поглощён собственным трудом, и даже не замечает, сколько попыток убийства было на него направленно. Эта девица, наяда по имени Олеонна, наблюдатель, рядом, за соседним столиком, вторая муза Вэша — Азара, — я перевела взгляд на серьезную невысокую и крепкую салеттку. — Она телохранитель. И я сомневаюсь, что Вэш в курсе, что добрейшая Коллегия представила ему охрану.

— И много тут под видом невинных муз защитниц авторского тела? — подозрительно спросила я. А может Эван тоже взял меня, для каких таких целей? Нужна же была ему девушка с боевыми навыками. Правда в разговорах он про этот пункт и не вспоминал, и в контракте ничего такого не было.

— Конечно, нет. Собственно, кроме Льюшена я никого и не знаю. У нас все-таки компания простых писателей да художников, а не членов совета Правительства, — мой простой писатель укоризненно покачал головой.

Ну и слава Свету, Тьме и прочим высшим силам, а то я пока не готова к подобным остросюжетным поворотам. Как-то нехило я повзрослела за пару декад в столице, совсем не такая невинная как раньше. Все эта дурацкая пьеса, на которую меня Лена с Артином сразу же по приезду сводили, видимо в целях образумевания.

— Кто тут еще интересненький? — честно говоря, у меня глаза разбегались, потому что личности вокруг были крайне колоритные, особенно почему-то, причёсками — целая радуга от этих нимф, да и люди с эльфами тоже краски на волосы не пожалели.

— Например, женщина с короткими зелеными волосами, Даянна Лутекс. Рядом ее муз Сержео.

Сержео был жутко смазливым блондином, похожим на женщину куда больше чем сама дородная Даянна.

— Она также пишет графические романы, очень известные второсортные детективы. Но еще большие легенды ходят о ее невероятной трудоспособности. Дешевая популярность, обычно такие в наше сообщество не попадают. Но она и на самом деле талантлива, есть пару серьезных книжек, изданных под псевдонимом. Справа от Даянны сидит Жан Торес и его эльфийская муза Приэль. Наблюдайте за ней, тэрфи, если желаете научиться вести себя достойно настоящей музы. Жан — художник и декоратор. Пожалуй, без него, зэйрелийские пьесы в Большом театре потеряют половину своей популярности. Мастера его уровня обычно такими глупостями как разрисовка декораций не занимаются, но прелестная супруга Жана — владелица театра. А вот, как раз и она. — Эван указал на действительно прелестную, но уже не молодую салеттку с темно-рыжими волосами в длинном красном платье. — Луиза Торес со своим музом Кевином. Живут все вчетвером. И признаться, об их взаимоотношения ходит множество разных слухов. Дальше...

К нам никто не подходил, мы тоже не вставали, и я еще тио слушала Эвана, пытаясь всех запомнить. На память никогда не жаловалась, но в глазах уже рябило от новых лиц.

А вот и еще одно заходит... Я лениво повернула голову в сторону двери.

— О, а это Дариан Мортен Клетрой, единственный здесь дракон и наша звезда, — в голосе Лерьетте сочился яд, но мне было все равно, как он там относится Дариану, потому что впервые в жизни я почувствовала, что влюбилась в дракона своей мечты.

Глава 4. Презрение и веселье

Я откровенно на него пялилась, а Эван чуть менее откровенно злился.

Дариан медленно прогуливался по залу, останавливался у каждого столика и любезно здоровался. Тэрфи расплывались в улыбках, а тэрфы корчили недовольные рожи или заискивали. Дариан действительно был звездой, проклятски красивой звездой. Высокий, как раз настолько, чтобы я на каблуках была на красивую капельку пониже, с золотистой кожей — так и хочется потрогать. Волосы темные, каштановые, с красноватым отливом, густые брови уверенного в себе арохе, светло-зеленые, с солнечной каплей, глаза в обрамлении густых черных ресниц, и сам взгляд такой, что просто пронзает насквозь. Классический нос, чувственные, но не женственные губы, волевой подбородок и легкая щетина — прямо как мне нравится. Единственное, что его портило, так дурацкие кошачьи бакенбарды, к счастью не особо заметные. И одет был Дариан... несильно. На любом другом мужчине наряд из облегающих черных брюк и развязанного шафи с красным орнаментом, смотрелся бы пошло, но этому дракону безумно шло...

— Зато я могу быть уверен, что вы хотя бы одного из представленных мною тэрфов запомнили, — сквозь зубы процедил мой маэстро.

Пришлось оторвать взгляд от красавчика.

— Я всех запомнила — Вэш, Азара, Сержио, Даянна, Леонид, Рита, Дита, Лита, Дельфус, Жюлли... — слева направо начала перечислять я всех присутствующих, пока Эван не пихнул под бок — тоже мне интеллигент.

— А к нам он подойдет? — вернулась я к дракону.

— Не сомневайся, меня без внимания Клетрой не оставит. Девушки на него падки, но не долго — тот еще ублюдок. Хотя потом все равно улыбаются... Если тебе так не терпеться... — неожиданно Эван резко выпрямился и громко щелкнул пальцами. — Хэй, Клетрой!

Дариан среагировал мгновенно, плавно развернулся, сардонически улыбнулся и уверенной походкой приблизился к нам.

Все о чем думалось — как бы не покраснеть.

— Эван, видеть тебя здесь так... — он бросил быстрый взгляд на меня. И я все-таки покраснела. Вот позорище-то. — Так неожиданно. Ты завел себе музу! Начинаю чувствовать себя неполноценным...

По тону понятно кого Дариан считал неполноценным. Завел музу, это же надо так сказать...

— Даже не знаю, кого из вас следует больше пожалеть.

— Ты же себя неполноценным чувствуешь, вот себя и жалей...

Клетрой убогое высказывание Эвана проигнорировал, назидательно промолвив:

— Проявлять оригинальность нужно с умом, вы же смотритесь просто смешно.

— Обойдусь без твоего мнения.

— А я-то думал, что раз ты меня позвал, то готов остроумно подискутировать, Эван. Разочаровываешь... Говорят, задумал нечто необычное. Твои персонажи в кои-то веки будут похожи на живых арохе?

— Ты продолжай, продолжай... — Эван покивал головой, насмешливо, но кончики ушей покраснели. Зря он волосы назад откинул...

Мне самой жуть как хотелось выдать что-нибудь этакое, язвительное, чтобы этот Дариан обратил на меня достойное внимание, но, проклятье, язык как отнялся! Такой мерзости со мной еще не было!

Дариан наглым образом уселся на наш столик, ловко разместив свой зад между чашками.

— Твоя прекрасная муза больше смахивает на телохранительницу, и элегантность наряда ничего не маскирует, — дракон окинул меня оценивающим взглядом. Но смотрел не как на женщину, а как... ну на телохранительницу. Да еще и скептически. И все равно в жар бросило, так что мой ответный вызывающий взгляд оказался откровенно жалким.

— Можно подумать, что ты решил замахнуться на лавры Вэша или Бэнроуза, рассказать миру правду о магии и политике, не в духе популярных конспирологических романов, а по-настоящему. Мое мнение: неплохой маркетинговый ход! Создаешь правильный ажиотаж вокруг очередного псевдооткровения. Надеюсь, все будет не слишком прямолинейно, какая-нибудь альтернативная история?

— А если серьезно, уже ходят такие слухи или это твои предположения?

Дариан украл мое пирожное, надкусил и положил обратно. Смущение смущением, а нога у меня нервно задергалась.

— Мои предположения нередко предугадывают события. Скажем, пока только зачатки слухов, но побольше мелькай на страницах газет в подозрительных историях, и успех гарантирован.

Эван довольно улыбнулся. Что-то я не поняла, этот дракон, относится к моему маэстро благожелательно, оскорбления и тон, всего лишь манера общения?

Но, проклятье, какой же он сексуальный!

— Кажется, это стоит воспринимать как вызов. Действительно, Эван, ты считаешь, что с новой книгой, сможешь меня победить?

— Победить? Мы не на ринге...

— Только рейтинги, продажи и положительные отзывы критиков — это все у меня выше. Не могу запретить тебе попытаться, милый друг, но результат известен всем. Как бы ты не старался — я лучше. У меня талант, деньги и связи. С первым у тебя конечно серьезные проблемы, но второе и третье хоть как-то накопил за годы графомании и лизания задниц спонсорам.

Ах, ошибка. Ни о какой благожелательности не может и быть речи.

И прежде, чем Эван открыл рот для ответа — пауза была непростительно длинной — выскочила ласточка Савлин и стащила, наконец, Клетроя со стола, душа в сердечных объятьях.

— Мальчики! Опять соритесь! А ну прекращайте! — она кокетливо покачала пальцем перед невозмутимым лицом дракона — похоже, тот относился к полуэльфийке как к стихийному бедствию.

— Прекращаю и удаляюсь, — мужчина ловко вывернулся из цепких ручонок Савви.

— Какой он все-таки лапушка, — девушка картинно вздохнула, глядя в спину дракону. — И какая у него попка! Правда?

Я этот риторический вопрос скромно проигнорировала, в отличие от Эвана.

— Само совершенство. Можешь идти и расцеловать.

— Фу, какой ты грубый, — Савлин сморщила носик и поправила свои розовые кудри. — Хватит сидеть букой в углу, бери свою девочку, и пойдем веселиться. Ты же впервые в "Сердце", а это нужно отпраздновать. Выпивка и танцы, дорогие мои, выпивка и танцы!

— Почему мы так быстро ушли? — ныла я, сосредоточенно ступая на плитку с красными узорами, стараясь не попасть на чисто-белую. Было сложно, темно уже. — Все только началось...

— Потому что мы пьяны, глупая вы женщина!

— Аааа... — понимающе я протянула. Потом подумала, что-то то не то.

Свет и Тьма, какой же город красивый! Пахнет так, как букет из разных цветов. Красивых и пахучих! Все так прекрасно!

Я перегнулась через заборчик, чтобы понюхать белую гортензию и чуть не оказалась в чужом саду. Но мой благородный маэстро спас меня! Какой он хороший. Не то, что этот Клетрой. Но Дар такой красивый! Мужественный, и кожа такая — так бы и лизнула. Хочу видеть Дара!

Почему мы ушли?

— Почему мы так быстро ушли-и-и!?

— Ты только что это спрашивала!

— Ты меня совсем за дуру держишь? Я все хорошо помню! Ничего такого не спрашивала, — я собралась с мыслями. А мысли эти бегали, прыгали как блохи на кошке, так что сложно было. Но я справилась! — Вот смотри, мы пьяные. Но и все пьяные, значит, все нормально и правильно! И не надо нам было уходить, когда все веселье начиналось. Я хотела посмотреть, как Жюлли и Рой пляшут голые на столе. Савви говорила, что они всегда так делают. А мы ушли и не посмотрели. Знаешь как обидно?

— Савви вам солгала, тэрфи. Жюлли — приличнейшая леди, и в любом состоянии себя контролирует. Как я!

— Ооо... — я восхищено похлопала Эвана по плечу. Он себя контролировал и вправду хорошо. Ни разу даже не пошатнулся. Идет такой серьёзный, надутый и важный, как филин. Карликовый.

Я представила и расхохоталась.

К счастью, алкоголь из моей головушки выветривался быстро и уже через десяток дис, я вернулась в обычное адекватное состояние. Не могла понять, как я себя чувствую — хорошо или плохо? Вроде бы действительно наслаждаюсь ночной прогулкой по Зэйрелии, прекрасной столице, сияющей разноцветными огнями. Эээ, как на лирику меня потянуло.

Вечер правда весело прошел, эти писаки-художники только трезвые такие самодовольные, а как выпьют нормальными арохе становятся. Кроме Дариана Клетроя, разумеется.

Вот он, Дариан Клетрой, та причина, по которой мне тоскливо. Если подумать отстраненно, объективно, так сказать, нет в нем ничего такого, кроме красивой внешности и бесконечной самоуверенности, но, коровье вымя, как же этот кошкин сын хорош! Полон достоинства и такой... весь такой настоящий мужчина. Тот, единственный с которым хочется почувствовать себя слабой женщиной, чтобы он оберегал, чтобы можно было доверчиво примкнуть к его груди...

Проклятье! Эту фразу я вычитала в каком-то романе Эвана...

Кстати, о его романах...

— Так что ты там на самом деле писать собрался? Когда уже поделишься, тэрф?

— Это ассоциативная цепочка из рассуждений о красоте Клетроя? — хмыкнул писатель, за что получил существенный пинок в бок. — Интересуешься, был ли он прав в своих рассуждениях? Ровно в той мере, как нужно мне.

— Тьма великая, какие мы самоуверенные, — не сдержала я скепсиса. — Сюжет-то какой?

— Дома расскажу... завтра, — взял и отмахнулся. Наверняка еще сам ничего не придумал, только строит из себя невесть что.

— Тсс, а ну-ка пойдемте... — Лерьетте потянул меня за руку в переулок, откуда доносилась зловещая музыка. — Кажется, этой ночью, идет уличное представление от Шионского театра.

— Столицы Харине?

— Вы радуете меня своей образованностью, тэрфи.

Сложными путями через извилистые улочки Эван вывел меня во внутренний двор, размером в главную площадь Цейра. Зрителей было не то чтобы много, но плотный круг, не позволял разглядеть, что там такого интересного показывают — только музыка и всполохи огня, взлетающие вверх ленты и высокие колпаки на головах актеров.

— Ничего же не видно... — я была разочарована.

— Не ожидал, что вы так растеряетесь, тэрфи, — шепотом сказал Эван. — Для чего здесь по-вашему деревья?

Вот когда мой элегантный и брезгливый маэстро, ловко, как лесной кот, полез на дерево, я растерялась. Правда, присмотревшись, заметила, что на толстых ветвях каштанов представлением любуются немало арохе, да и сами деревья отличаются удивительным удобством. Долго Эвану ждать меня не пришлось.

Зрелище было впечатляющим. Актеры, похожи на призраков из страшных сказок — неестественно бледные, с накрашенными черными глазами и губами, в прозрачных одеяниях и колпаках, высотой в добрых два орита. Они фантастически двигались, истерично взмахивая руками, выпуская из рта синее и красное пламя, стучали в тревожащем темпе шестами. Короче, все очень здорово, за исключением того, что в плане сюжета ничего не понятно.

Мне не понятно.

Эван у нас умный, образованный. Все комментировал мне под ухо, о какой-то революции, о неудачном образе Таша Равьена, удачном искажением фактов ради художественности, какими-то именами и событиями делился...

Когда на следующее утро я очнулась в своей постели, целый день меня мучал один вопрос: как Эван Лерьетте умудрился дотащить меня домой?

Глава 5. Ностальгия и эпатаж

— Слушай, маэстро, а ты случайно не двуликий?

А что? Один облик изящный коротышка, второй — уродливый гигант.

Приближался обед, и мы мирно завтракали горьким кофе. Эван был растрепан и в зеленом халате на голое тело, но в целом выглядел на удивление бодро. В отличие от меня. Ох, зря я вчера замутила с прической, как теперь вернуть свои волосы в нормальное прекрасное состояние не представляла.

— На что вы намекаете, тэрфи? И, будьте добры, прекратите так меня называть, я не музыкант.

— Вот научитесь, маэстро, правильно произносить мое имя, тогда и я что-нибудь новенькое придумаю.

Проклятье, как-то напрямую спросить про мою доставку домой неприлично, вдруг оскорбиться.

— Не стоит выдумывать ничего новенького, Дашотта. Оставим все, так как есть. Думаю, ваш период адаптации к моим диванам прошел успешно, программу ключевых знакомств также можно считать выполненной, так что с сегодняшнего вечера примемся за работу.

Вот обязательно с утра так заумно говорить? Он же может вполне нормально общаться, если не выпендривается со своим словарным запасом.

— Шикарно! Но зачем ждать, рассказывай про что книга? А то нагнал интриги!

Я устроилась поудобней: подхватила чашку и принялась качаться на стуле. Эвана это всегда нервировало: ему до моего чувства равновесия было далеко, что поделаешь, вот и завидует.

— Интригу не гонят, — и смерил меня укоризненным взглядом. А вопрос проигнорировал.

— Если бы мой папочка был таким же занудой как ты, я бы стала очень несчастной девочкой и никогда не выбралась из своего села.

— Могу только порадоваться за ваше счастливое детство. Прогуляемся сегодня в гости к лорду Версену...

— Зайдем еще в какой-нибудь книжный магазин! — перебила я, оживившись от предстоящей прогулки.

— Решили взглянуть, что за шедевры пишет Дариан? — любезно, до ироничности, поинтересовался Эван.

Экий проницательный, я сама свои мотивы осознать не успеваю, а этот уже подкалывает.

Дариан, проклятый, Клетрой, снился мне всю ночь, в каких-то мутных ситуациях. Не нравится мне все это. И как этот смазливый кошачий выродок так в душу запал? Он смотрел на меня как на пустое место! Я гордая женщина и думать не собираюсь о мужчине, который меня презирает. Да что там, той капли внимания, что он на меня обратил и на презрение не хватит! Но что он такое пишет, раз считается лучшим, конечно, взгляну.

Пока я предавалась лиричным размышлениям Эван куда-то ушел. Наверное принаряжаться. Так, а лорд Версен, это же папаша Лены и добрый спонсор моего гениального писателя! Интересно на него взглянуть будет. Надо бы произвести впечатление получше — все-таки благодаря его семье я хоть как-то в жизни устроилась.

Своему папочке что ли написать... а то ведь переживает. Как только прибыла в столицу, черканула пару строк, а потом от блудной дочери ни слуха, ни духа.

Воодушевившись внезапным приливом дочерних чувств я забыла обо все планах насчет хорошего впечатления и бросилась за сочинительство. Получилось через тио стараний очень даже неплохо — настоящая повесть на пять листов. Из-за этих книжек, прочитанных в последнюю декаду, письмо мое было наполнено прекрасными описаниями и остросюжетными поворотами — повод собой городиться!

— Не вздумайте заниматься литературой, тэрфи.

Только моя уникальная выдержка позволила остаться спокойно сидеть, а не подпрыгнуть на иорит. Как только Эвану удалось так бесшумно подкрасться?

— Почему это? — негодующе возмутилась я, как только отошла от испуга и осознала слова мужчины.

— Потому что редко увидишь столько выдающийся антиталант к сложению связных предложений. Идеи есть, а с их оформлением никаких перспектив. Вы действительно даром обделены, но, спешу утешить, вполне можете служить источником вдохновения.

Я хмуро сложила письмо подальше от бестактных глаз Эвана. Тоже мне, выразился — источник. Звучит, как будто про общественную колонку, что на Площади Вялых Лилий рассказывает — вон она тоже служит источником для всяких там нищих любителей разбавить вино с водой.

Как-то так.

А может Эван и прав — что-то с метафорами у меня не очень.

Проклятье, обидно!

— Прекращайте дуться, тэрфи? — писатель был бессовестно весел. — Идемте, нас уже заждались...

— Э, подожди-ка! — я резко встрепенулась и думать забыла про всякие литературные глупости. — Как идем? Я же совсем не готова — выгляжу, будто после бессонной ночи с трактирными драками.

— Меня устраивает. Как раз именно то, что нужно.

Мои бедные прекрасные шелковистые косы в виде потрепанного веника, круги под глазами и смятая блузка с художественном россыпью мелких винных пятен — это то, что нужно? Издевается он что ли?!

Эван никаких возражений о девичьем достоинстве слушать не стал и с неожиданной силой хватанул меня за руку, заставил встать из-за милого, уютного стола и грубо подтолкнул к двери. Не ожидала подобного от этого изнеженного интеллигента, даже спорить не стала, послушно пошла к выходу.

Слабо представляю, что он задумал, но раз так хочет — подыграю. Импровизировать я умею.

Пока мы катились в карете в сторону особняка Джареда Версена, я, под одобрительный взгляд Эвана, тренировалась над серьезным, сосредоточенным выражением лица. Так чтобы и красоту свою не испортить, и чтобы на нужные размышления арохе вокруг наводить. Какие именно — сами решат, но главное, чтобы вид у меня, особенно в контрасте с ванильным Эваном, был суровый и загадочный.

Ванильный — это я хорошее слово для сегодняшнего Эвана подобрала. Одежда в кремовых тонах, с кружевами, волосы блестят и пахнут чем-то сладеньким. Не очень приятный образ, как по мне, только для восторженных малолеток которые до любви к "плохим мальчикам" не доросли и глуповатых тетенек в годах, которые, наоборот, переросли.

А рядом я такая, словно из криминальных кварталов Внешнего города, вышла. Шикарно смотримся!

— Продолжайте в том же духе, — шепнул мне на ухо Лерьетте, когда мы выбрались из кареты. А я сделала походку еще более размашистой.

— Вопрос можно? — так же шепотом поинтересовалась я. — А зачем?

В ответ мне только укоризненный взгляд со смыслом "Неужели не понятно?"

Ну-ну... Сам не знает.

— Прекратите тэрфи испускать волны скепсиса — есть у меня стратегия, — Эван поправил волосы.

Конечно, конечно, есть. Знать бы еще толком, что такое стратегия. Кажется, рядом c ней еще какая-то тактика есть.

Папа Лены хорошо жил. По дорожке через сад мы шли добрых десять дис. И сам дом — просто ах! Насколько особняк Эвана лучше родного деревенского домишки, настолько и этот превосходит мое нынешнее местожительство.

Неужели были времена, когда я замок нашего темного мага считала самым величественным зданием в мире? Ох, счастливое, невинное детство...

У Эвана была прислуга: две служаночки и Рок — кто-то вроде охранника, садовника, повара и дворецкого вместе взятых. Роскошь, о которой я когда-то и мечтать не смела. У лорда Версена только за время прогулки я насчитала десяток арохе в симпатичной форме, а дверь перед нами распахнул настоящий орк — высоченный, мускулистый и с оливковой кожей — точь-в-точь цвет любимого шейного платка Эвана. Он вежливо перед нами расшаркался — отчего-то всегда думала, что у орков голоса грубые и некрасивые, но нет, такой бы слушать и слушать, только глаза не забыть закрыть. Потом передал нас под ответственность миловидной вампирше с явно-выраженными ушками девушки с эльфийскими предками. Чую, папочка Лены любит экзотику.

Своими глазами увидев блистательного лорда Джареда, я удостоверилась в этом окончательно. Встречал господин спонсор нас лежа на диване в позе древних императоров Краба. Весь такой в бархатном красно-золотом халате на голое тело, завитых медных волосах, крупных перстнях и цепях, а рядом еще и полуголая девица с ядовито-зеленым опахалом.

Кажется, у меня челюсть отвисла.

— Вы сегодня необычайно скромны, милорд, — невозмутимо заметил Эван, вместо приветствия.

— У меня депрессия, — Версен живенько вскочил, чуть не перевернув поднос с вином и сладостями. — Мои девочки прокляли сегодня меня с десяток раз — никак не определюсь чего хочу. Но это приятный сюрприз, Эван, твое появление. Да еще и с такой очаровательной куколкой.

Я возмущенно глаза вытаращила.

— Ты действительно думаешь, что я похожа на куколку? Еще никто никогда так меня не называл!

Прозвучало даже угрожающе.

— А ты очень серьезная куколка, боевая. Вижу тебе можно доверить защиту малыша Эвана!

Малыш Эван! Я еле сдержала хихиканье, и искоса глянула на моего маэстро. Нет, не обиделся, даже в лице не изменился — вежливый такой, интеллигентный.

— Позвольте представить вам Дашотту, милорд. Моя муза.

— Дашшота, — прошипела я. Коровье вымя, когда он уже запомнит! Шша! Шипеть надо, а не тэкать!

— Дашотта,— упрямо повторил Лерьетте.

— Дашотта! — радостно воскликнул лорд и полез обниматься. Реально обниматься, я так ошарашена была, что не шевельнулась и позволила практически облапать. А надушился-то как, будто на благоухающую клумбу свежего навоза насыпали. У меня аж слезы на глазах выступили.

— О, ты растрогалась! — мужчина восхищено хлопнул в ладоши. — Это так мило!

Мне захотелось расплакаться по-настоящему.

Как этот кошкин сын Эван может оставаться таким серьезным и невозмутимым?!

— Мы начали собирать информации, милорд. Вы говорили... — он осторожно замолчал.

— Ах да, конечно! Чуть не забыл! — Версен щелкнул пальцами и наконец отлепился от меня. Уф, можно выдохнуть. — Элис! Элисэлисэлис! Деточка! Где ты? Неси письмо для Эвана.

Вот это, Тьма меня побери, голос! Наверное, такими в операх и поют.

Элис прибежала быстренько — вот кто действительно куколка — и с поклоном вручила запечатанный конверт Эвану.

— Благодарю, милорд. Ваша помощь как всегда неоценима, — и маэстро тоже поклонился.

Но милорд уже потерял к нам весь интерес, зашептал что-то на ухо девице с опахалом, и они вместе противно захихикали.

— Пойдемте, тэрфи, — дернул меня за руку Лерьетте.

Правильно, еще пара дис в такой компании и я стану сомневаться на счет своего психического здоровья.

Назад мы шли пешком. И я, каким бы это невероятным не было, молчала.

— Так как ваши впечатления от встречи с настоящим лордом, тэрфи? — не выдержал писатель, после того как мы минули уже два квартала.

— Жуть, — искренне призналась я. — Это так... он такой...

Слов подобрать не могла. Редкое мгновение, когда я чувствовала, что у меня словарный запас небогатый.

— Эксцентричный? Эпатажный? — милостиво подсказал Эван.

— Тебе виднее, — буркнула. Словечки эти его... Хотела спросить, неужели отец Лены это все серьезно, но передумала, сама рано или поздно соображу. Но вообще не удивительно, что моя приятельница сбежала с парнем в Дестмирию. Представляю, как тяжело с таким родителем!

— Так мы зайдем в книжный? — отвлек меня Эван от размышлений о лениной биографии. — Вы, кажется, желали ознакомиться с творчеством Дариана.

И сей подумав, добавил:

— Куколка моя.

— Заткнись, маэстро, — я огрызнулась в лучших традициях своего образа.

И сама резко свернула в сторону небольшого, но прилично выглядевшего, магазинчика со стопкой книг на вывеске.

Уютно тут. Вроде помещение маленькое, да еще всякими скульптурами и вазами уставлено, но от пестрых обложек рябит. А первое, что бросалось в глаза — красивый большой плакат с изображением Дариана в полуобнаженном виде, видимо своем любимом, и с раскрытой книгой в руках. А из книги вытекала замысловатая объемная картинка, соединенная из разных сцен. Так и хотелось потрогать. Не знаю кого больше, волшебные иллюстрации или дракона.

— Ты можешь приобрести у нас такие же открытки, деви. А за суму побольше, так и с автографам самого Дариана Клетроя.

Я удивленно оглянулась. Мне почудилось или ко мне по-хэдскому обратились?

Действительно, за прилавком, в строгом камзоле и с ярко-красным шарфом, стоял вампир. В отличие от писателя Вэша, совершенно классический — бледный брюнет с яркими губами и выглядывающими клыками. Очаровательно он улыбался.

— Ашет Ройшен к твоим услугам, деви. Рад видеть соотечественницу в своем магазинчике.

— Я вообще-то не из Харине, — почему-то сочла своим долгом предупредить.

— О, конечно, я ведь тоже. Харинейцам, которые здесь толпами ходят, я, к слову, совсем не рад. А ты из севера Дестмирии — Цейр или Алмаз.

— Мы что знакомы? — первый раз его вижу. Да я вампира во второй раз в жизни так близко вижу. Нет, прохожих в столице этого арохе полно, но на то они и прохожие, чтобы мимо проходить и слабо восприниматься.

— В таком случае, надеюсь, ты бы меня запомнила. Это у меня такая интуиция вкупе с внимательностью — сначала предположил, а когда ты заговорила с этим прелестным акцентом, удостоверился. К тому же сразу видны повадки жительницы территорий Темных лесов. Все на физиологическом уровне — уравновешенная осторожная походка, настороженность и постоянная готовность.

— Все ты выдумываешь, — я скептически хмыкнула. Ну да, конечно, понять по походке откуда я, тем более, что я тут специально так хожу. Смешно же.

— Может, и выдумываю, — легко согласился вампир. — Может, я по запаху твоей крови догадался, какая в сущности разница. Так берешь открытки?

— Не дождется, — я с раздражением вспомнила самодовольную рожу дракона.

— Неужто, знакома лично? — удивился Ашет. — Учитывая, что ты не его типаж, понимаю, твое настроение.

— Мое настроение к нему не причем, — еще больше разозлилась я. — Просто дай мне какую-нибудь книжку этого Принца Литературы.

Вампир только брови приподнял и плечами пожал.

— 250 гульдов. Все по одной цене, не гульдом больше или меньше.

— Сколько? — возмутилась я. Да на эти деньги декаду даже в Зэйрелиии можно безбедно существовать. Ну ладно, может и бедно — сидя дома и кушая что-то невкусное. Все равно дорого! И я такая умная, зашла в магазин, а денег нет. Где этот проклятый Эван? Сам же хотел меня сюда привести!

Я выглянула в окно. Этот бессовестный тип спокойно себе прогуливался, рассматривая витрины напротив.

Ух ты, какое там платье...

Так, Дашша, о нарядах позже думать будешь. Когда что-то заработаешь.

— О, — раздался под ухом голос владельца магазина, — тэрф Лерьетте.

Задумчиво причмокнув, вампир еще раз внимательно меня осмотрел.

— Неужели ты та самая муза Эвана, о которой столько говорят?

— Обо мне уже что-то говорят? — я почувствовала себя польщённой. Всего один вечер и уже слава.

Так, стоп, а какая, собственно говоря, слава? А вдруг сомнительная?

— Много чего противоречивого, — он дружелюбно улыбнулся. А что, объективно симпатичный, но с темными я не связываюсь.

— Подожди-ка сей, — мужчина быстро метнулся к книжным полкам и стал шустро вытягивать книжки. — Решила, значит, изучить противника? Так уж и быть, бесплатно поспособствую. Эван скорее задушится, чем даст деньги на творчество Дара, а у самой-то небось ни гульда. Тем более соотечественники, я вот сам из Алмазной земли, своими глазами видел, как расцветал Эретрет ...

Ого, ему, наверное, уже лет сто.

— Вот, держи, — вампир протянул мне три довольно тонкие книги с красочными обложками. А потом подумал и всучил еще бумажный пакет.

— Спасибо, Ашет. — вежливо поблагодарила я. — Приятно было познакомиться.

— Приходи еще, поностальгируем, — темный подмигнул мне на прощание.

Может и зайду, но ностальгировать не хочу. Теперь у меня новая жизнь, и что за удовольствие вспоминать о тоскливых лесах Дестмирии?

Глава 6 Эмоции и знания

— Как бы прискорбно это не звучало, но он хорош, — похоронным тоном заметила я, оторвавшись от чтения.

Мы с Эваном зашли перекусить в маленький ресторанчик. Это, конечно, не дешевые таверны, куда меня Лена с Артином водили — очень красиво и цены заоблачные. Мой маэстро, судя по всему, был постоянным клиентом и нам сразу же предоставили столик в углу с уютными креслами. Живая музыка, цветочки, теплые краски и плавная мебель — очень обстановка Эвану подходит.

Пока готовили нечто мясное с замысловатым названием, я решила пролистать добычу из книжного. И вот, коровье вымя, засмотрелась-зачиталась! Мне нравились рисунки Эвана, но иллюстрации Дара просто волшебны! А насколько лучше они гармонировали с текстом! Все страницы как единое целое, будто перед глазами проносятся картины ярких воспоминаний по-настоящему произошедшего. История сама проста, и герои совсем не те, что нравятся, такая пустоватая романтическая сказка про двух неудачников, но вот уже треть романа проглотила и оторваться не могу. Такое все живое!

— Вы бы хоть поели, тэрфи, — грустно произнес Эван, и я, наконец, подняла голову. Писатель расслабленно пил чай, ковыряя ложечкой десерт с вишенкой. Да уж, мясцо мое, так аппетитно выглядевшее, наверное, остыло. А нет, вот это я понимаю обслуживание — горячее еще, как люблю! Набросав себе в тарелку разных блюд вперемешку, я с жадностью принялась за обед. Или уже ужин?

— Как считаете, Даша, смогу ли я лучше?

Я быстренько прожевала и честно ответила:

— Нет.

— Категорично, — мужчина хмыкнул. — А вы ведь должны меня подбадривать. Вдохновлять...

— Но у тебя никаких шансов! Ты, правда, все интересно пишешь, и рисуешь красивенько. Но тут талант! Просто дух замирает! Он точно без магии творит?

— Он не Эван Товелло, не Сай Джон, не Эмельен Тойлеш. Клетрой хорош, но не более того, и все дикие восторги его персоне абсолютно нелепы.

— Не знаю, кого ты там перечислил, и терпеть не могу этого самовлюбленного дракона, чтобы ты там не выдумывал про мою влюбленность, но он правду шикарно пишет, а рисует еще шикарней!

— Я никогда не говорил про вашу влюбленность, тэрфи, — невинно заметил Лерьетте, за что получил пинок под колено. Тоже мне, нашел к чему придраться! Знаю я, что он думает! Что не скажу, так к Дару подводит. Будто я только и думаю, что о его смазливой роже, его прекрасной золотистой коже, его магических глазах... Тьма. Срочно перевожу тему.

— Я не об этом. А о том, что нужно признать: несмотря на это голое тело повсюду — я помахала задней стороной обложки, где туманно скалился Клетрой в своем фирменном наряде, — он лучше тебя.

— Хорошо, хорошо, — примирительно поднял руки Эван и едва слышно, неразборчиво так, добавил. — Хватит уже скакать, как проклятая на голову фанатка.

Мне, наверное, послышалось.

— Чего?

— Я говорю, тэрфи, что прекрасно понимаю всю значимость Дариана Клетроя для всемирного искусства.

Ну да, конечно.

— В любом случае, этой ночью нас ждут совсем иные деяния, чем литературные дискуссии.

— Угу, — я вернулась к кушанью. Нда, в тарелке-то еда стынет, тоже мне хорошее обслуживание!

— Отправимся в место, где твой наряд придется кстати.

Я поперхнулась. Ну спасибо, напомнил, как жутко я выгляжу.. и так целый день себя настраивала не думать об этом... культивировала чувство долга и свое великое самопожертвование на благо общего дела!

С благодарностью я глянула на книжку — хоть какой-то от тебя толк Дариан Клетрой, вон как красиво мысль сформулировала под впечатлением. Так совсем умной стану, в смысле по словарному запасу. Благо, Таэрра памятью хорошей одарила.

— Это куда конкретно? — решила уточнить, видя, что Эван продолжать не собирается.

— В Лабиринты, разумеется. Если вы слышите об этом месте впервые, позвольте расскажу. Еще в Тысячелетие Мирных королей, в середине тридцать восьмого столетия, когда прекрасная Зэйрелия была суровым, но наполненным надеждой Зайритом, Король Салетты Эдвард II, известный параноик, приказал выстроить под столицей тайные пути — настоящий город под городом. Рабочие и мастера со всех уголков мира трудились над созданием Тайного Города более трех десятков лет. И в день смерти короля строительство было завершено. Но, как известно, 3883 год является годом настоящей трагедии для нашей столицы. В результате безжалостного переворота, о загадках которого историки спорят по сей день, была убита вся королевская семья, а обезумевшие маги практически полностью уничтожили Зайрит, сотворив чудовищный пожар. Тогда, Лия Эмбарто и супруг ее, Лортен Клорес свершили настоящее чудо — подняли из-под окропленной кровью и пеплом земли стены Тайного Города, дали кров тысячам арохе.

С тех пор город потерпел слишком много изменений, стерлись прошлые границы, разрушились стены, и теперь лишь нищие и преступники ютятся в запутанных каменных туннелях, получивших название Лабиринта.

— Шикарно, — я зевнула. — Только я и так знала, что Лабиринты находятся на западной окраине Зэйрелии, и кто там ютится тоже слыхала. В принципе больше мне ничего и не нужно было.

— Вероятно, тэрфи, у меня были причины провести для вас экскурс в историю, зная вашу к этой самой истории полную индифферентность.

— Ааа, — когда-нибудь он поплатиться за употребление заумных словечек не к месту, Тьмой клянусь. — Ты про эти загадки, над которыми историки спорят?

Эван заговорщицки улыбнулся:

— Идемте, милая тэрфи, нас ждет насыщенная ночь! И не забудьте книги.

— Ты уверен, что я должна с ними таскаться по всяким опасным местам?

— Ну как же, у вас такая любовь... — Лерьетте расплатился по счету, оставив в специальной вазочке сумму, за которую я две декады бы спокойно жила в своей квартирке.

Ну и пожалуйста, возьму. Вдруг кому врезать понадобиться, с другим оружием у меня все равно напряженно, только ножик в сапоге затесался. О, нужно, сказать Эвану, чтобы купил мне меч! Фехтую хорошо, только давно не тренировалась...

А тут поют хорошо. Я с любопытством уставилась на сцену, рассматривая необычных арохе.

— У них кожа черная, — сообщила очевидное Эвану.

— Странно, что вы заметили, — вот вроде и ехидничает, но серьезный такой. Ему точно в театре играть нужно, врун почище меня. — Пойдемте скорее, тэрфи! Будет еще время и почитать, и хорошую музыку послушать.

Иду я, иду. Потом узнаю, как называется та огромная штука, в которую так красиво дует толстогубый и темнокожий арохе. Но сперва дочитаю.

Глава 7. Темные переулки и боевая официантка.

— Здесь жутко, не правда ли, тэрфи? — Эван еще и поежился.

— Нет, — я подхватил поудобней пакет с книгами. Жутко здесь выглядел только расфуфыренный парень Эван на фоне грязных бедных зданий и зловеще скрученных фонарей. — Ты хоть знаешь, куда нам идти, или будем бродить, пока не наткнемся на первого попавшегося грабителя?

— Должно быть, вы, в силу своего происхождения, нередко сталкивались с самыми непривлекательными сторонами жизни. Уровень преступности в Дестмирии один из самых высоких в Великом Союзе, — продолжил болтать сам с собой маэстро, проигнорировав мой вопрос.

Где-то сзади раздался душераздирающий визг. На сей все замерло в тишине, а потом как со всех сторон разорались, разругались, да такими словечками, что я невинной девой-аристократочкой себя почувствовала.

— Какие страсти! — восторженно воскликнул Лерьетте. — Как думаете, следует записать?

— Следует, чтобы тебе кто-нибудь чем-то тяжелым по голове стукнул, для профилактики.

Чую еще пара неуместных комментариев, и этим кто-то буду я.

— Не ожидал, что вы такая зануда, тэрфи — Эван поправил шейный платок, и махнул рукой в сторону ближайшей забегаловки. — Давайте посетим это место, вы правы, нечего зря тратить время на прогулки!

Место доверия не внушало, но, возможно, для целей писателя это и к лучшему. Понять бы еще, что это за цели.

Я попыталась сделать как можно более самоуверенный и невозмутимый вид, и первая вошла в кабак, название которого в темноте с облезшей вывески и не разобрать.

Ух ты, прямо как с иллюстрации в одной из книжек Эвана — вонь, грязь и буйная разношерстная публика. Хороший такой контраст по сравнению с прилизанными кафешками центра и Старого города. Увы, должного внимания на нас не обратили, кое-кто особо зверского вида оценивающе смерил взглядом наряд и украшения писателя, но интерес прошел быстро. То ли маскируются, то ли и в правду все равно.

А все-таки видно, что культурная столица — бард с гитарой, весь всколоченный, блондинистый, а пел красиво. Что-то такое боевое, задорное и мелодичное, даром, что ругань все перекрывала.

— Мне нужно кое с кем поговорить, — пока я засматривалась на музыканта, Эван подсел за барную стойку и громким четким шепотом заговорил с трактирщиком.

— С кем? — огромный мужик с грязном бледно-розовом фартуке флегматично что-то жевал, вытирая стакан вонючей тряпкой.

— Вот, — сделав очень таинственный вид, подозрительно оглянувшись по сторонам. Лерьетте сунул трактирщику письмо, полученное от своего чокнутого спонсора.

Мужчина отставил стакан. Открыл конверт, прочел, и на его лице впервые показались проблески эмоции. Недоумение.

— И че?

— Ну как же, — возмущено воскликнул Эван и чуть в ладоши не хлопнул. — Вы не понимаете?

Трактирщик почесал затылок.

— Не-а.

— А ну так мне дай, — одна из разнощиц, в такой короткой юбке, что я бы в лет пятнадцать расплакалась от зависти, забрала бумажку.

— Оо, — она уважительно протянула и наклонилась к Эвану, грозя придушить своим декольте, — я знаю, кто вам нужен, достопочтимый тэрф.

— Правда? — а обрадовался-то как, будто премию какую получил за свои литературно-художественные достижения, кубок там золотой, а потом этим кубком Дариану по голове врезал.

— Кровью клянусь! — торжественно выпрямила плечи наглая девица. — Пойдем те за мной!

Эван с готовностью вскочил, и махнул мне рукой следовать за ним. Он больной или только притворяется? Совсем инстинкта самосохранения нет? Или это в меня такая вера, типа защищу от любой опасности. Ну-ну.

Естественно, девка притащила нас в темный угол в переулке, а в этом темном углу поджидал нас зверского вида дядька с топором.

Коровье вымя, что это еще за фарс? То ли пугаться, то ли смеяться. Но книжки я на всякий случай поудобней взяла, метну если что.

— Раздевайся... девка твоя тоже пусть... — этот урод бородатый еще и картавил.

— Зачем тебе девка, кретин, на ней ничего ценного! — зашипела дикой кошкой предательница-официантка.

— Тупая да, не знаешь, зачем девки нужны. Так сама раздевайся, покажу.

А она взяла его и убила. Серьезно так, взяла и каким-то заклинанием вогнала в сердце ледяной кол.

— Достал уже, — она огорченно спрятала голову в ладони.

— Вы прекрасны! — восторженно ахнул Эван. — Можно я вас нарисую?

— Ты ненормальный? — девушка даже рот приоткрыла. Но потом вдруг задумалась. — А что, правда, нарисуешь?

Так, все, пора брать дела в свои руки, а то надоело быть на вторых ролях.

— Нарисует, нарисует, сестренка, только оплату вперед, — я встала между магом и Эваном и глянула на новоявленную сестренку сверху вниз.

— Ты тоже смотрю умом не блещешь, — она возмутилась, и на цыпочки привстала, чтобы выше казаться, увы, не помогало. — Малышка, я вам вашей жизнью все оплатила. И не только. Стояла бы ты тут раком, разом со своим красавчиком, если бы я... не сжалилась. А ведь могу и передумать, сестренка!

И холодом от нее повеяло, в самом прямом смысле. Я только улыбнулась, так чтобы взбесить, но не совсем.

— Ты знаешь, что мы ищем, и ты поможешь нам — судя по тому, как боевая официантка напряглась, скопировать убийственный тон знакомого темного мага мне удалось удачно.

— Даша, милая, успокойтесь, не пугайте бедную девушку, — влез в наш интимный диалог Эван. — Она же и так хотела нам помочь.

— А я всего лишь решила ее желанию капельку поспособствовать, — и ласково улыбнулась.

Как-то растерялась наша храбрая помощница. Позабыла, что маг, и недавно смертоубийством занималась.

Хотя, может, просто у нее сил ни на что не хватает. Так бы она сидела в этой дыре, если бы хорошими способностями обладала.

— Кто вы, вообще, такие? — наконец, девушка сдулась, спустилась на пятки и отошла на шаг назад.

— Творец и его Муза! — пафосно представился Эван Лерьетте.

— А по-моему вы просто психи.

— Ну что вы, милая, одно другому не мешает, — а сколько счастья-то в тоне моего Творца.

Но ведь и в правду весело!

— Ладно, все, с убогими не спорят, — девушка развела руками. — Что вам нужно?

— Информация, — Эван был серьезен как общественный судья. — Информация о жизни преступного общества и о ваших сделках верхушкой из Правительства.

Официантка раскашлялась, сдерживая смех, и я с трудом удержалась от того же.

— Нет ничего смешного, сестренка. Или ты хочешь сказать, что мой господин не прав? — я угрожающе подошла к ней, держа свободную от книг руку в кармане, делая вид, что тянусь за оружием.

— О, что ты, конечно нет. Так все и есть, ох уж этот подлый мир — всюду зло и лицемерие! Только, Даша, тебя ведь так зовут? Я, кстати, Элка. Так вот, Даша. А почему вы ко мне с таким серьезным вопросом обращаетесь? Я простая разносчица в дрянном кабаке, ну промышляю на досуге грабежом простофиль всяких, со всеми бывает. Откуда мне о заговорах знать?

Элка нервно щелкнула пальцами, и печально вздохнула, глядя, как мгновенно тают снежинки на кончиках пальцев.

— Не старайся зря, сестренка, вижу же, силенок не хватает, что-то еще сделать. Стоило перед своим досугом кошачью травку понюхать, а лучше компаньона сменить.

И взглядом таким многозначительным одарила. А Лерьетте пусть сам придумывает, почему мы к этой девице прицепились.

— Но вы, наверняка, знаете, немало интересных арохе, которые бы помогли нам, за определенную сумму, разумеется. Иначе бы вы не отреагировали на мое письмо.

Брови Элки карикатурно поползли верх.

— Ты че? На твоей бумажке эльфийской транскрипцией написана древняя считалка на старохэдском. Мертвяки там какие-то, темные маги, глупые дети.

Вот же кошкина дочь! Шлюха и воровка, а в языках как разбирается! С такими знаниями, да еще и магией, и поприличней место работы можно найти, если дурой не являешься.

А считалке я не удивилась, чего еще можно было ожидать от такого типа как достопочтимый лорд Версен? Эван тоже не удивился, ну или сделал вид, оскорбился почти искренне:

— Разумеется, я знаю, что было написано в письме! Это ведь зашифрованное послание, на которое вы откликнулись!

— И теперь идешь на попятную, сестренка? — влезла я. — Мне уже надоело тут стоять, веди нас.... хоть куда-нибудь.

— Я ограбить вас хотела, — потерянно, с полной безнадежностью в голосе, заметила Элка.

— Но вместо этого вы спасли нам жизнь, — от серьезного благодарного тона эта далеко не невинная девица взяла и покраснела.

— Ну да, конечно... Турв меня просто достал, и, ну... Честно говоря, не удивилась, если бы он вздумал исполнить свое обещание. В смысле то, что насчет меня... он такой давно ко мне... ох, ладно, проехали. Сейчас, дайте соображу к кому вас отвести, — Элка задумчиво кусала губы и мужественно боролась с внезапным смущением.

Я подошла к Эвану и шёпотом спросила:

— Это ты что ли такой красивый, что она вся растаяла? — странно все-таки, мой маэстро не Дариан, миленький слишком, и не мальчик уже, чтобы так очаровывать. Вдруг она опять нам головы дурит?

— Во-первых, тэрфи, это очень неудачная формулировка вопроса, но суть я, в силу развитого интеллекта, уловил. А во-вторых... видно ведь, что эта девочка из образованных, наверняка, из бывшей аристократии, просто не повезло в жизни и пришлось научиться подстраиваться. А я своей вежливостью всколыхнул дорогие сердцу воспоминания о счастливом детстве.

— Ну-ну, господин мечтатель. Ты уверен, что не выдумываешь на ходу биографию для главной героини своего романа?

— Это я делаю, тэрфи, но она персонаж второго плана... только никак не могу почувствовать каким именем ее одарить.

— Сойка, — просто птичка мимо пролетела, вот у меня и вырвалось. Почувствовать, одарить... то же мне.

— Это была летучая мышь, — флегматично заметил Эван.

— Какая разница, а мне сойка вспомнилась, — как будто я сама этого не заметила, умничает он тут. — Не нравится — не называй.

— Тем более я говорящие имена предпочитаю не использовать...

— Кое-кто жаждал чего-то новенького, — теперь мне из принципа заходилась девицу по кличке Сойка в героинях.

— Если вы хотели просто пошептаться, не обязательно было меня привлекать.

Элка свирепо расставила руки по бокам.

— Я тут вспомнила еще такого же как вы психа-параноика, он просто тащится от конспирологических теорий. За злот проведу.

За сколько? Она совсем уже?!

— Договорились! — обрадовался Эван и сразу же вытащил из кармана блестящую монету. Нда, раскидываться деньгами мой маэстро мастер. И идиот.

Элка, наверняка, тоже так подумала, но губы жадно облизнула.

— Кровью клянусь, честно все будет. Только вы тоже, если что, страже меня не сдавайте. Я про труп.

— Если понадобиться я возьму вину на себя, — торжественно произнес Эван Лерьетте. Я глаза только закатила. Главное, чтобы на меня ничего не спихивал. А так, действительно, что беспокоится? Откупиться и все, зато какая слава в газетах.

— А еще, ты ведь меня нарисуешь, да? — с надеждой уточнила Элка. Так и не сдвинувшись с места.

Кто бы сомневался что, Эван радостно согласился?

Глава 8 — Сладкий дым и пара встреч

Определенно Лабиринт — местечко атмосферное. И чем глубже проникали мы в переплетение улочек, тем более неуместным казался Эван Лерьетте. Но, коровье вымя, все-таки это Зэйрелия! Тени подозрительных личностей, нищие, парочка мертвецов по пути, но отчего-то все равно чисто, пахнет приятно и доносится веселая музыка, а возле одной таверны я заметила танцующую полуголую девицу. Ничего странного, если бы она не танцевала что-то такое балетно-классическое.

— Не знаю, на что сделать ставку, на танцы или пение... — в полголоса заметил Эван, прибавляя шаг, в безуспешной попытке нагнать нашу неугомонную проводницу.

— В смысле? Ты про книгу? Она что чисто про искусство?

— Сбавьте ваш разочарованный тон, тэрфи. В своей книге я всего лишь хочу слить воедино творчество и магию, не в возвышенном-философском смысле, а просто как... нечто вроде Дара.

— В смысле: какая-нибудь девица поет и пением своим может управлять другими арохе, заставлять распускаться цветы и летать? Как-то не очень то и необычно...

— Зато больше никаких других арохе и другой магии, тэрфи. у меня альтернативный мир со своей спецификой. Песни всего лишь антураж, способ выразить идею!

Я закатила глаза, но продолжить разговор не успела. Элка, наконец, остановилась, у полуразваленной хибары.

— Прошу, любезный господин, госпожа — ударом ноги распахнула дверь и иронично поклонилась, приглашая нас внутрь. Мне вспомнился орк-дворецкий лорда Версена — ну прямо одно лицо.

Я мужественно зашла первая, в надежде, что клятва кровью имеет для Элки какое-нибудь значение. Вроде все тихо, только темно, в свете тусклой лампы на столе без прищуривания ничего не разберешь, а еще и пыльно. И воздух какой-то вязкий, сладковатый.

— Оо, — я обернулась. Эван замер на пороге и принюхался. Потом достал маленькую фляжку, два платка, да взял и облил эти платки какой-то вонючей алкогольной гадостью из этой фляжки. В ответ на мои недоуменно приподнятые брови протянул одну из мокрых тряпочек мне. А вторую приложил ко рту и носу.

— Лимерийский мох, тэрфи. Это наркотик, если вам неизвестно. Лучше этим дымом не дышать, с непривычки воздействие может оказаться слишком пагубным.

— Ой, да ладно, — Элку никакой мох не страшил. — Он же слабенький, дешевка от Борка. Совсем изнеженной кокеткой нужно быть, чтобы торкнуться от такой малой капли этой дряни.

Ну и как мой маэстро представляет, меня с платком на челюсти после таких слов?

— Кто здесь?!

Я немного вздрогнула от неожиданно выскочившего мужика в одних коротких штанах и с обнаженной рапирой. Сильно вздрагивать было жизнеопасно — кончик лезвия как раз упирался мне в горло.

— Эй, эй, Лаки, спокойней, всего лишь мирные гости. Тут, этот красавчик хотел с тобой поболтать о заговорах.

— Правда, — Лаки подозрительно прищурился. В полутьме его глаза казались черными, а сам он выглядел болезненно-бледным, чуть ли не светился синеватым.

— Правда, — вкрадчивым голосом подтвердила я и небрежным движением отодвинула клинок от своего милого горлышка. — Мы слышали, вам известно много интересного.

— Ха, — парень истерично оглянулся, и рассеяно почесал своей рапирой спину, — есть такое. Ну, пошли тогда на кухню, там лучше разговаривается.

— А я пошла работать, а то Вол меня прикончит, — буркнула Элка и шустро испарилась, чтобы через сей вернуться и напомнить Эвану:

— Ну, забывай, ты должен мне портрет, красавчик!

Красавчик маэстро, все так же с дурацким видом прижимающий платок к лицу, кивнул.

Кухня в доме Лаки отличалась еще большим беспорядком, а в кастрюле на автомагической плите судя по слезовыжимательному благоуханию кипел тот самый лимерийский мох. Мужчина вежливо соизволил прикрыть варево крышкой и для надежности еще кучей тряпок укутать. Пока он возился, Эван поспешил усесться на самую выгодную позицию — за неимением стульев на стол, я же верной стражницей встала рядом. Наконец Лаки оторвался от своего наркотического компота, и нервно покусывая губы повернулся к нам, сделав вид, что готов к конструктивному разговору.

— Вас Жан на меня вывел? — уточнил он, и, не дожидаясь ответа, тут же продолжил. — Я знал, что рано или поздно он поймет, что это вовсе не бред, что Совет давно всем мозги замагичил. Все только и знают, что раскрыв рот пожирать их сладкие сказки про справедливый мир! Все эти законы по контролю магии только ширма... — Лаки запнулся, дико огляделся, и нервно нащупал руками свою рапиру, мирно торчащую из умывальника. — А вы кто такие?

— Мы от Жана, — укоризненно качнул головой Эван, обмахиваясь платочком.

— Хватит пустой болтовни, — я раздраженно побарабанила пальцами по столешнице и сурово нахмурилась. Голова какая-то чумная стала, только и хотелось, что согласно кивать на каждое предложение, но я мужественно боролась. — Нам нужны доказательства.

— Ааа, ага, доказательства, — мужчина шумно вздохнул. — Есть такие! Сейчас я вам покажу, есть у меня письмецо, интересное такое, случайно досталось.

Он метнулся к кухонным шкафчикам и начал открывать все банки подряд продолжая бормотать. — Даже сверхмаги от случайности не застрахованы, выронил ублюдок, а я подобрал, сокровище мое...

Мой маэстро сдерживал смех с превеликим трудом, а я отчего-то прониклась страстностью Лаки. Вот проклятье-то, может зря я от платка отказалась, вместо мозгов каша полная.

Мне представилась каша из мозгов, что варится вот в такой кастрюле на такой вот кухни.

— Вот оно, — достал свое сокровище, сложенное раз в десять, из банки с финиками.

— Смотрите, — бережно развернул, оставляя на и так грязной бумаге бурые пятна, — смотрите...

— Я буквально вырвала из рук ошарашенного Лаки письмо и передала Эвану. Скорей бы отсюда убраться, а то еще чуть-чуть и меня вырвет.

— Сколько ты за его хочешь? — маэстро на написанное мельком взгляну, но давиться от смеха резко перестал. Вот в роль вошел хорошо.

— Эээ, ну тор...

— Тор? — переспросил Лерьетте, такой серьёзный и насмешливый. — Дашотта, милая, будьте любезны, избавьте нашего друга от столь нелепых запросов.

Я угрожающе двинулась вперед. Должно быть от нехорошего самочувствия мое лицо приобрело слишком нехорошее выражение, так как Лаги испуганно сглотнул быстро снизил цену до злота, а через еще один мой шаг до скромной сотни гульдов.

Все бы торги были так эффективны.

На свежем воздухе лучше мне не стало, только голова больше закружилась.

— Я же говорил, что наркотики с непривычки сильно на тебя подействуют, — Лерьетте в свойственной ему вежливой манере сочувственным взглядом выражал злорадство.

— Разве я не должна была глупо хихикать, странно вести себя. Или что-там с мозгами делается? — я поспешила мягко перевести тему собственного просчета.

— Хихикание и не подразумевалось. Напротив, успокоение, сладкий флегматизм и повышенное доверие ко всему. В малых дозах лимерийский мох просто средство от волнения. Но, похоже, у вас легкая форма непереносимости, у хэдов это нередкий случай.

— Ой, пошли домой, — я поморщилась. Достало это познавательное разглагольствование. Но любопытств никакими травами не убьешь. — А что там мы за сокровище добыли? Что вообще за бред про магов он нес?

Эван хитро улыбнулся.

— ах, это модная теория о сверхмагах. Но в приличном обществе о таких вещах говорить не принято. Пошло и глупо.

Мы чинно шествовали по темным улочкам Лабиринта. Разве что меня немного пошатывало.

— Однако, к моему глубочайшему удивлению, дэрту Лаки попалось действительно любопытное письмецо. Разумеется, он интерпретировал его согласно собственном убеждением и свел всю значимость послания к псевдодоказательству вероломности членов Совета. ..

Я слушала Эвана краем ухо, рассматривая однообразные лачуги. Задержавшись, мутным взглядом на одном из чуть более выделяющихся домов, я замерла на месте.

— Ты уверен, что то наркотик не вызывает галлюцинаций? — перебила я излияния писателя завороженно пялясь в окно.

— В некоторых случаях...

Пока Эван не разразился очередной лекцией, я продолжила.

— Тогда посмотри, мне кажется или там действительно Дариан Клетрой.

В свете мелькающих дешевых магических ламп, четко выделялся идеальный профиль дракона. Он был словно вылит из золота, и мне только и оставалось, что восторженно любоваться, как мужчина болтает с какой-то высокой худющей девицей.

— Пожалуй, вы тэрфи относитесь к тем несчастливицам, коих подобный эффект лимерийского мха не минул... — снисходительно начал Эван, но заметив куда я уставилась, обреченно поперхнулся. — Тьма! Какого проклятого он здесь забыл?

Меня от такого заявления даже тошнить перестало.

— Ты выругался! — восторженно заметила я.

— Не говорите глупостей, милая тэрфи, — взял себя в руки и строго возмутился мой маэстро. — Вам померещилось. Но я вынужден попросить у вас прощение, за недостойные предположение о вашем подсознательном желании видеть тэрфа Клетроя, нашедшее выражение в...

— Тебе определенно тоже померещилось, — ядовито заткнула я мужчину. Мне сейчас одного хотелось знать: что Дар забыл в подобном месте?

— И не думайте, — прервал мои осторожные поползновения в сторону дома Эван. — Уходим немедленно, еще не хватало обмениваться здесь приветствиями.

— Но надо же знать, что он тут забыл!

Это ты, Эван, слегка чокнутый, а Дариан вроде приличный арохе.

— Не надо. Возможно, все его таинственное дело заключается в очередной любовнице или внебрачном ребенке. Клетрой далеко не так разборчив, как может показаться на первый взгляд.

Взял и потащил меня за руку прочь. Не будь я настолько усталой — поспорила бы, но раз так. Ничего, место запомнила, отдохну и разберусь, что тут забыл мой дракон.

Уже на границе Лабиринта и широкой улицы Розовых Гортензий наш путь домой прервали представители закона.

— Доброй ночи, тэрф, — после некоторой оценочной паузы — тэрфи. Позвольте вас задержать.

Длинный дядька в белом с вишневым форме протянул в стандартном жесте свою саблю.

— Нам дозволено спросить причину?

— Подозрение в убийстве. Или свидетельство. Но вы не беспокойтесь, тэрф, к утру выпустят, как только дело замнут. Убили-то одного из Лабиринтских отбросов, на его совести столько преступлений, что давно пора очистить Таэрру от своего присутствия. А вашу парочку просто видели рядом.

И рассказывая все это, страж чуть ли не под ручки вел нас в тюрьму! А второй, его напарник, шел позади и посмеивался.

— Вы ведь его не убивали?

— Разумеется, нет, Раймон! Это действительно недоразумение.

— О, так вы помните мое имя, тэрф, — блаженно растянул губы Раймон. — Как подписывали мне книжку, да? Я на все ваши презентации хожу! С таким нетерпением жду следующий ваш шедевр! Говорят, это будет нечто изумительное!

Фанатичный Раймон определено позабыл, что сам показывал нам официальное оружие с именем на рукояти.

Вот что-что, а работа у меня точно изумительная! Познавательная такая! Второй полноценно рабочий вечер и уже в тюрьму на экскурсию. Что дальше будет, и загадывать не берусь.

Надеюсь, мы и правда, там не задержимся, а то я уже проклятски скучаю по своей просторной кроватке.

Глава 9 — Тюрьма и Принцесса

В тюрьме оказалось довольно уютно. Мы с Эваном сидели в камерах напротив на обитых настоящей кожей скамьях. Мысль одна — эти зэйрилийцы какие-то ненормальные! Или только нам так повезло, и Раймон, как верный поклонник выделил лучшие апартаменты? А то удивительно, что тут еще места свободные есть. У нас в Дестмирии у многих дома похуже, тем более тут и кормят, как в хорошей таверне.

Эван чувствовал себя как в музее: неуверенно щупал стены, восторженно оглядывался, а потом уткнулся в блокнот, что-то помечая. Никак вдохновение появилось. Забормотал нечто невразумительное, и глаза загорелись. Я решила, что отвлекать творца от процесса творения не достойно профессиональной музы и задремала.

Снилось мне нечто странное, в духе сегодняшних впечатлений. Голый Дариан Клетрой плясал в клубах разноцветного дыма и одновременно обмахивался опахалом. Даже во сне я обреченно подумала, что это болезнь.

— Оу! — из горьких размышлений сквозь сладкие грезы вырвал меня болезненный удар в щеку шарика смятой бумаги. Какой меткий у меня маэстро, сквозь прутья решётки еще попасть надо!

— Повернитесь на другой бок, тэрфи.

— Задом к тебе повернуться что ли? — я спросонья всегда грубовата. А тут еще... Я потёрла щеку. Нашел модель. Я же ужасно выгляжу!

Мой проницательный творец поспешил успокоить:

— Ваше прекрасное личико, искаженное гримасой недомогания, мне ни к чему. Сейчас меня интересует только поза, так что будьте любезны, повернуться чуть влево, наклонить голову вправо... да-да, а еще руку на колено, ладонью вверх. Прелестно! Можете, если вам удобно, так и спать.

Мне удобно не было, и вообще понятно не было, почему я как кукла все его требования выполнила и неестественно скрутилась? Все-таки профессиональный долг у меня на высоком уровне — можно гордиться. Героини всегда ради дела готовы пострадать, главное, при этом сохранять чувство собственного достоинства.

Сохранять чувство собственного достоинства у меня получалось дис двадцать. Потом нога затекла, бок зачесался, в носу засвербело, и я оглушительно чихнула, отчего Эван прикусил кончик языка, высунутого в порыве вдохновения.

— Ой, ну ладно, хватит, бурчать. Сколько можно!

Звонкий девичий голосок прервал зарождающуюся тираду негодования моего художника. Стражник толкал вперед упирающуюся девицу — смазливую и невинную как нимфочка, в откровенном костюме героической девы. Серьезно, на ней был одет подбитый кокетливым мехом железный нагрудник... или подгрудник — ее существенное достоинство скорее не накрывалось, а поддерживалось. В общем, не знаю, как это подобие на доспехи называлось, но вкупе с кожаной юбкой, украшенной металлическими пластинами, впечатление производило сногсшибательное. Я личность прогрессивная, но такие наряды только в самых первых книгах Эвана видела — тех, что совсем простые, даже на мой непритязательный вкус. Это потом мой маэстро стал употреблять всякие красивости и рисовать научился.

Девицу подсадили ко мне. Смуглявая, кудрявая, мелкая и хорошенькая такая, что на самую малость завидно стало.

— Че вылупилась? — скорчила рожу свежеиспеченная сокамерница.

— А че нельзя?

— Тебе — нельзя. Ты же баба.

— И че? Я баба, ты баба, между бабами оно как-то веселее проходит...

Девчонка шумно втянула воздух, слегка покраснев. Не ожидала я смущения от подобной особы.

— Милые девушки, прекратите паясничать, — вмешался Эван, укоризненно махая пальчиком, как любимый дядюшка.

— Ой, Эван! — взвизгнула новая арестантка. Обычным таким голосом симпатичной богатенькой кокетки. — И ты тут! Вот так сюрприз! Ладно я, плохая девочка, каждую декаду заглядываю в свою любимую камеру, но тебя-то за что сажать?

— Ах, Принцесса, давай считать, что я тоже решил стать...

— Плохой девочкой? — влезла я.

— Плохим мальчиком, — невозмутимо закончил писатель.

— А это... — вопросительно, но с некоторой опаской, указала на меня эта сомнительного вида Принцесса.

— Моя муза Дашотта, — представил меня мужчина, опять исковеркав имя.

— Дашшота, верно? — традиционно прошипела девушка, и я чуть не расплакалась от умиления. Как мало надо, чтобы завоевать мою любовь. — Тогда прости за это маленькое представление...

— Ты у меня прощения просишь? — скептически уточнила я. Мне-то казалось, что это я ее зацепила.

— Ну а если серьёзно, — Принцесса уселась рядом. — Что вы задумали, почтенный тэрф? Ходят разные слухи... будто замышляете нечто грандиозное. Опасное. И муза появилась после всех этих громких пренебрежительных слов.

Девушка сдула с лица пружинистую прядку.

Вот почему, девушкам с прямыми волосами, даже таким красивым как я, хочется кудряшек, а кудрявые, напротив, вечно стонут, что мечтают о гладких прямых волосах? В этой закономерности есть какой-то глубокий мировой смысл.

— Не скажу, — довольно отказал Эван. Скромник-то какой.

— Найду чем шантажировать!

— Не найдешь. Я очень аккуратен.

— Скорее ты очень скучен и правилен, — недовольно вздохнула Принцесса, и обернулась ко мне. — Ты такая необычная.

— Это смотря с кем сравнивать, — недовольно признала я, хотя быть такой же необычной как эта деви, мне не хотелось. Мне до сих пор спать хотелось. И вкусненького чего-нибудь — пироженку с взбитыми сливками, вишенкой и горькой шоколадной крошкой.

— Я просто придуриваюсь, — хмыкнула сокамерница. — Принцесса — очень говорящая кличка. Будь у нас в Салетте до сих пор монархия, быть мне настоящей принцессой. В моей скучной консервативной семейке младшей никому ненужной дочери только и остается развлекаться самостоятельно, распевая песни и ввязываясь в драки в Лабиринте или Темном квартале. А папенька в законодательном порядке приказал стражам меня ловить и держать до утра. Потом придет дядя Рон, заберет домой, и три тио будет бурчать, поучать.

Она вздрогнула.

— Ужасающая перспектива. Иногда я думаю, стоят ли пару тио развлечений, столько же времени мучений.

— Ох, бедняжечка, — я успокоительно похлопала девушку по плечу. Вот же, дочь проклятого, испоганила мне все светлые представления о салеттких принцессах.

— Я собираю информацию для своей новой книги, — решил все-таки поделиться Эван.

— Уж догадываюсь, что не девку снять решил в Лабиринте. Тут говорят, что ты в своей книге, под видом очередного фантастического приключения, собираешься раскрыть всю подноготную салетткой власти.

— Точно, — задумчиво подтвердил Лерьетте. Прикусив губу и что-то про себя решив, писатель достал заполученное письмо и ловко метнул его меж прутьями прямо Принцессе в руки. Как это у него получается?!

Девушка, не сдерживая любопытства, принялась за чтение, и я перевесила голову через ее плечо — самой интересно стало, что же там такого понаписано.

Да вроде ничего такого особенного. Даже не серьезное письмо, а так, записка.

"Поговорила с Сарой, но что такое логичные аргументы против ее неизмеримой гордыни? Вот и пусть катится во Тьму. Прокляни ее при встрече, легонько, какой-нибудь аллергической сыпью, пусть завтра не мешается, иначе мы точно не протолкнем проект на Совете. И купи помидоров. Только маленьких, морийских!

— Вся суть в помидорах? — с серьезным лицом уточнила я у задумчивой Принцессы.

— Ага, — рассеянно кивнула девушка и отстраненно заметила: — знакомый почерк. Ты уверен, что эта бумажка принадлежит кому-то из Совета?

— Мне ее вручил фанатичный наркоман, — пожал плечами Эван. — Но это ничего не значит. Истина в своем стремлении к ее осознанию может выбирать самые неприглядные средства.

Интересно, он сам понял, что сказал?

— Ты что, на самом деле, по-серьезному, решил лезть в дела Совета?

— О, Свет! Конечно, нет. Я похож на самоубийцу? Это только игра на публику.

— Главное, чтобы никто в Совете, особенно из тех, кому есть что скрывать, не поверил в твою игру. Ладненько, бумажку я забираю, — Принцесса запихнула многострадальный листок в свое декольте. — Может тебе попозировать?

— Твоих позирований у меня на три книги, — закатил глаза Эван и зевнул. — Долго нам тут еще сидеть? Мне надоело.

Как по заказу зашел довольный Раймон и любезно отворил замок.

— Прошу, тэрф, вы свободны. Мои глубочайшие извинения за это недоразумение.

— Ну что вы, это был... интересный опыт. Возможно, в моей новой книге я использую этот эпизод. — Эван многозначительно взглянул на стража, который, судя по виду, уже лицезрел свою благородную рожу на страницах нового бестселлера.

— Меня не забудьте, — безразлично подала голос я, заметив, что Раймон начал двигаться к выходу. Тот рассыпался в извинениях, под насмешливую ухмылку Лерьетте и необидное хихиканье принцессы, выпустил меня.

Ура, мы идем домой!

Глава 10 — Сомнительная популярность и рабочий процесс

Ах, какое блаженство — выспаться! Окна моей комнаты выходили на запад, и яркое салеттское солнце залило всю комнату светом и теплом. С таким лиричным настроением я привела себя в порядок, облачилась в длинное синее платье и степенно спустилась вниз. Эван Лерьетте всем своим видом изображал завтракающего человека, хотя уже давно прошло время обеда — халат, чашка кофе, эклеры и газета. Последнее мужчину особенно радовало, он жадно вчитывался, чуть ли не причмокивая от удовольствия. Весь такой веселый и возбужденный.

— А, тэрфи, с пробуждением! — не отрываясь, поприветствовал писатель. — Чудесно выглядите, присоединяйтесь

— Что ты такое интересненькое читаешь? — я воспользовалась любезным предложением. Села рядом, передвинув себе блюдо с пирожными, и ткнула нос в газету.

— Это что, про нас?! — я аж подавилась. — А ну-ка дай сюда!

Эван недовольно поморщился, но газетой поделился.

Статья называлась по-дурацкому.

"Удивительные похождения Эвана Лерьетте и его Музы"

Слухи о новой книге известного автора графических романов Эвана Лерьетте уже не один месяц будоражат город. Завершив трилогию об эксцентричной парочке авантюристов Даниэле и Розалитте, талантливый писатель долгое время хранил интригу, заставляя читателей ломать голову: каким же новым шедевром он порадует многочисленных поклонников? А неожиданное появление Лерьетте вместе со своей музой — таинственной хэдкой, красавицей Дашоттой - вызвала новую волну интереса. Будучи известным противником моды на муз, тэрф Лерьетте не раз повторял, что прибегнет к чужой помощи в поиске вдохновения только в самом крайнем случае. А прелестная Дашотта своим обликом скорее напоминает профессиональную телохранительницу, чем музу, что навевает определенные мысли. Загадочное посещение почтенным тэрфом темных улочек ночного Лабиринта и последующая ночь в тюрьме — подобные выходки можно было ожидать от Мориса Тонда, но что же заставило Эвана Лерьетте рисковать своей жизнью?..."

Ну и так далее в том же духе. Одна вода.

— Мое имя опять переврали, — выделила я самое важное.

— Дашотта, прекращайте! — возмутился почтенный тэрф. — О вас, то есть о нас, написали в газетах, а все что вас волнует, это произношение!

— Как-то мне не очень понравилось. Про меня мельком, сплошная хвальба твоего таланта и одни вопросы. Хоть бы какие предположения были.

Мужчина улыбнулся и подсунул мне еще целую стопку разных газет.

— Просто это приличное издательство, вот в "Столичных слухах" или "Сумрачных тайнах великих людей" предположения будут.

Лучше бы я не читала эти предположения.

И незаконнорождённые дети, и извращенные сексуальные предпочтения, и жертвоприношения, и имперские тайные агенты, и хэдские агенты, и эльфийские — шпионы я смотрю, сейчас популярны. В общем, в чем только не замешан бедный писатель. А вот я только замешана в сексуальных извращениях и харинеских заговорах. Обидно, Тьма побери!

Еще больше надувшись из-за этой несправедливости, я занялась активным пожиранием пирожков, вкусных, сочных — с мясом и капустой.

— Что вы так насупились, милая? — а Лерьетте довольный такой сидит, чуть ли не светится.

— Долго ты мне мозги будешь пудрить? Может, расскажешь нормально, что ты там пишешь и рисуешь. Как я, по-твоему, работать должна, а, маэстро?

— Вы так разозлились из-за статей? Благословенный Свет, Дашотта, следует уметь смотреть меж строк...

— Вот только не надо из меня дурочку делать! Все я вижу — простые дешевые дрянные статьишки, и популярность у тебя почти такая же.

Эван даже не разозлился. Скорее умилился, мерзавец. Уже напялил свой платочек, сидит тут с иголочки, прилизанный весь, с вонючим парфюмом. И в халате.

— Вы правы. Я допускаю себе совершенно недопустимое отношение к вашему труду. Ведь вы столько сил прикладываете, чтобы адаптироваться к новой обстановке, вам так тяжело приходится в таком элитном кругу. Все это богатства, роскошь, а главное манеры. Вам, бедному дитю Дестмирии, разумеется, неуютно.

Вот проклятый кошкин сын! Нужно запретить иронизировать с таким невинным вежливым тоном.

— Вот-вот! Как ты хорошо меня понимаешь! У меня от всего этого этот... ко-ги-тив-ный диссонанс.

— Когнитивный диссонанс в других случаях...

— По твоим книжкам именно в таких, — я не позволила сбить себя с мысли. — Взять, к примеру, этот завтрак. Нет, не этот, а все твои завтраки в общем. У нас, в бедной Дестмирии, в это время уже обед! Половина работы переделана. А ты, элитный лентяй, нежишься в кровати до полудня, затем делаешь три мазка и пишешь три слова, а потом, опять ведешь праздный образ жизни. Неужели тебе никогда не было стыдно за свое безделье? Миллионы арохе трудятся в поте лица, зарабатывая гульды, чтобы ты мог беспечно полакомиться пироженками...

Пироженки, точно!

— Олла, у нас эклеры еще есть? — я громко крикнула в сторону кухни. Лохматая Олла. такая же, как и ее вечная метелка для пыли, недовольно выглянула и что-то отрицательно буркнула. В отличии Леары она меня совсем не уважала и не любила, считала приживалкой и паразитом на спине ее возлюбленного писателя. Вот прямо так мне однажды и сказала, кошка дранная! Понятное дело, я с ней предпочитала общаться в том же духе.

— Дашотта, умерьте свои имперские замашки! — а я только открыла рот, чтобы гневно отчитать наглую служанку.

Правильно, Эван любил, когда его любили, и Оллу всегда защищал.

— Желаете убедиться, что книга существует не только в моем воображении? Извольте. Настало время вам посетить мою мастерскую.

Определенно не хватало фанфар, так торжественно сопровождал меня писатель в свою сокровищницу.

— Между прочим, это только вы после нашей ночной прогулки отправились спать. Я же трудился, в поте лица и мозолях на пальцах.

Да-да, конечно.

Эван открыл дверь и с поклоном пригласил меня в комнату.

Первое впечатление — ну и бардак! В смысле творческий беспорядок, но суть неизменна. Пол устлан листами бумаги с неудачными эскизами и полупустыми баночками от красок, в произвольном порядке стоит штук десять мольбертов с незавершенными работами. Одна так и вовсе истерично замазана красной краской. На стене огромная доска с кучей всяких схем, зарисовок и пометок, связанных цветными линиями.

— Признаюсь, что название романа до сих пор не пришло ко мне. Но это всегда как озарение, которое может настигнуть в самый последний момент. А пока, только для себя, я зову книгу "Птичник", по вашей наводке, надо отметить.

Я с любопытством прошлась мимо набросков. Чаще всего встречалась, как подозреваю главная героиня — очень красиво нарисована, между прочим. Я пыталась найти в ней какие-то свои черты лица, но кроме черных волос и хорошеньких губок ничего общего не было. Разве что шарфик, но длинный и канареечно-желтый — я такие не носила.

— Это Кэнни. — с любовью представил портрет Эван. Возбужденно взял меня за руку и подвел к мольберту напротив: — А это Сол — он и есть главный герой. Богатенький избалованный аристократ, которого из-за бесконечного самолюбия швырнули вниз, в самую выгребную яму общества. Ему придется переродиться, найти смысл жизни и обрести истинную любовь.

— Круто, — я скептически приподняла бровь. — Ну а где тут магические тайны нашего мира?

— Ох, тэрфи — Лерьетте закатил глаза. — Это все мелочи. В первую очередь харизматические персонажи и увлекательный сюжет, а то читатели уснут, прежде чем дойдут до политической подоплеки. Тем более, никогда нельзя быть уверенным, куда в итоге завернут общественные предположения. Необходимо постоянно отслеживать настроение потенциальной читательской аудитории и столичные слухи, а затем вносить корректировки — чтобы не разочаровать. Разочарование публики это полный провал.

Эван Лерьетте задумчиво уставился в пустоту и содрогнулся, видимо представив это самое разочарование.

— А с кем Сол будет бороться за сердце Кэнни? — полюбопытствовала я, листая альбом с набросками фантастического города. Такой странный — дома высокие-высокие, этажей двадцать иногда, много стекла и ярких цветов. Все связанно бесконечными лестницами, и жизнь, казалось, двигалась на всех ярусах. Как это Эван такое придумал? Наверное, похожие города были еще Катастрофы.

— Я думал ограничиться не желающим отпускать обоих прошлым.

— А? Ааа, ты про это. Серьезно? прошлым? Нужен второй мужчина.

— Вы хоть представляете, как мне надоели любовные треугольники? Настолько избито, настолько часто встречается во всех моих романах.

— Ну так не заостряй внимание, препятствия их чистой любви создает прошлое и бывшие любовники из этого прошлого. А это ты так Лабиринт перерисовал? — я достала картинку грязной улочки, заполненной подозрительными личностями. Я по форме узнала один из переулков, но Эван как будто бы забросал в принципе цивилизованную улочку всякой гадостью, так что неблагополучный райончик смотрелся еще хуже, чем в моей Дестмирии.

— Не особо удачно получилось, — сокрушенно покачал головой мужчина, забирая у меня рисунок. — Как-нибудь в ближайшее время нужно заглянуть на окраины или в Темные квартал. Думал, что более мягкого варианта хватит, но, увы...

Ему бы только затащить приличную девушку в неприличное местечко.

— Так у тебя пока одни наброски? Никаких этих...макетов — чтобы сразу и текст, и картинка.

— Почему это нет? — Эван достал самый потрёпанный альбом и продемонстрировал мне маловразумительные картинки и каракули — черканные-перечерканные. — Вот, практически весь план. Я предпочитаю сначала все структурировать, уложить, а потом уже писать чистовик — на одной волне безудержного вдохновения. Ты знаешь, как подготавливается макет для издательства? Оригинал, написанный на листах 2 на 3 орита, зачаровывается и служит основой, копируемой на компактные книжки стандартного размера. Обычно создается десяток подарочных изданий, уменьшенных почти-оригиналов, имеющих наибольшую ценность, но основной тираж составляют лишь копии, созданные с помощью магии и печатных станков.

— Тэрф, тут вам письмо пришло, вроде как срочное, — в мастерскую заглянула угрюмая Олла и важно передала конверт. Пока Эван читала, я продолжила разглядывать холсты и тексты. И как он во всем этом ориентируется? Такое все бессвязное, что никакого представления о сюжете у меня так и не сложилось. Даже не пойму, что будет олицетворять Совет Великого союза с его тайными магами — аристократия? Тогда кто эти "птички", с голосами, имеющими силу похожую на магию? Вот обязательно что-то настолько непонятное придумывать? Мало Лерьетте того, что у нас на Таэрре есть?

— Это от Принцессы, — писатель выглядел задумчивым и встревоженным. — Она хочет поговорить, узнала что-то интересное... Сходите к ней, вы, тэрфи. А то у меня, так некстати, руки тянутся к кисти — придумал новый образ. Любовника из прошлого, между прочим. Напишу вам адрес.

Я согласно пожала плечами. Раз уж виновата в том, что воодушевила Эвана на рисование, почему бы не прогуляться.

Глава 11 — Сложная ситуация и капля магии

Ну и махина дом у принцессы! Махина, надо сказать, шикарная — одна из самых красивых в Зэйрилии, по крайней мере, среди тех, что я видела.. И место самое элитное — из окон Озером Бесконечности полюбоваться можно, вместе с величественными Домом Правительства и Всесоюзным университетом магии. Дергая за дверной колокольчик, и следуя за красавчиком-дворецким по просторным комнатам в холодных лазурных тонах, я не могла избавиться от некоторой робости. Если у чокнутого папаши Лены богатая обстановка только шокировала, то здесь вызывала невольное уважение — так и хотелось сдуть с себя все пылинки и идти на цыпочках.

Но я сумела взять себя в руки и состроить вид понаглей. Правда, выпендриваться не было перед кем — особняк пуст как музей в Дестмирии. Проводник, и тот растворился перед дверью, ведущей в крыло Принцессы, сказав, что меня уже ждут. Что-то не очень мне это нравится — я вдруг заволновалась. Одиночество на меня никогда хорошо не влияло. А может это интуиция на что-то намекает?

Я осторожно отворила дверь. Хм, на комнату легкомысленной принцесски совсем не похоже, скорее на солидный кабинет какого-нибудь важного пожилого господина. Мебель — кожа и темное дорогое дерево, спокойные серьезные цвета и одинокий фикус у стола. Я побродила туда-сюда, изучила корешки книг, оборвала пожелтевшие листики у цветка и аккуратно сложила их в кучку у горшка. И где же Принцесса? Наткнувшись взглядом на почти слившуюся со стеной дверь, заглянула за нее и обнаружила маленькую уборную с душем. Вот чистюли эти салеттцы! Будто в таком огромном доме других мест, чтобы помыться нет. А еще и унитаз подозрительно желтый — золотой что ли? Я осмотрела его со совсем сторон, пощупала, постукала, и пришла к выводу, что просто так покрашен.

Ой, что-то мне резко захотелось этот унитаз испытать.

В ванной я задержалась — решила под мерный свет яркого магического шара воспользоваться случаем и брови выщипать. А у Принцессы еще на зеркальном шкафчике столько всякой заманчивой косметики лежало, руки так и тянулись испытать. Она ведь тоже девушка — поймет.

В общем, вышла я только через полтио.

И сразу же захотела вернуться обратно, запереться и не вылезать еще декаду.

Тьма великая, оказывается мне везет далеко не всегда!

Принцесса, моя кудрявая и смуглявая знакомая, была совершенна мертвая. С такими ранами на шее не живут, еще чудо, что голова не отвалилась. Хотя это я преувеличиваю, крови просто... Проклятье! Бедная девушка! Она мне еще понравилась... а теперь...

Коровье вымя! Теперь меня сделают виноватой в ее смерти! Все понятно — отсутствие арохе в особняке, эта подозрительная тишина. Какой-то вонючий кошкин сын, какая-то отрыжка проклятого решила меня подставить! Так, главное не паниковать и не сглупить. Какие у меня есть варианты? Сбежать куда подальше и сделать вид, что ничего не произошло — жутко привлекательно, но вряд ли сработает. Сообщить властям? Выйти на улицу и заорать "убийство!"? Только, боюсь, я слишком подозрительная личность. Мотива нет, но все равно... Как я буду объяснять, что делала в ее доме, как умудрилась проворонить убийство, прихорашиваясь? Тем более, если кто-то все это дело тщательно спланировал, то доказать свою невиновность будет проблематично. Уу, папочка, зачем ты отпустил меня в столицу, лучше бы я дальше в Капиторках курей кормила!

Хотя это я загнула, не лучше. Всю жизнь бы потом сожалела...

Что не оказалась в такой ситуации!

Головой об стену побиться что ли.

— Тьма!

Меня одновременно бросило и в жар, и холод. Холод — попалась, жар — этот голос я могла узнать из тысячи. Дариан Клетрой.

Проклятье, а он-то тут что делает?

— Это ты ее убил? — я резко развернулась и на всякий случай сразу набросилась с обвинениями.

— Что? — на лице дракона отразилось праведное возмущение. Безумно хорош, как и всегда. Даже еще лучше — впервые видела его не в развратном наряде, а в строгом костюме цвета темного шоколада и рубашке бежевого тона. И хвостик ему очень идет, несмотря на то, что глупые бакенбарды выделяются еще больше. Как же их хочется сбрить и насладится в полной мере идеальным обликом.

Оо, Тьма, ну как можно думать о таком, когда рядом труп!

— Мне сообщили, что Диана пожелала встретиться, и я пришел. Только что пришел, кстати. А вот ты-то, странная муза Лерьетте, что здесь забыла? Принцесса может быть иногда надоедливой, но не настолько же.

— О, так это тебя наверняка захотели подставить! — воодушевленно предположила я, игнорируя намек на обвинение. Оправдываться без толку, наоборот, только могу возбудить подозрения. Лучше делать вид, что я тут совершенно не причем, и воспринимаю происходящее как должное. Вернее вести себя не так, как ожидается в таком положении.

— Не знаю никого, кому я бы мог до такой степени перейти дорогу. Но сомневаюсь, что и твой писателишка смог в своих заигрываниях с конспирологией, найти что-то настолько опасное, чтобы... Тьма, бедная Диана, — мужчина печально покачал головой, подошел и присел у тела. Прикрыл ей глаза. — Она всегда мечтала оказаться в какой-нибудь опасной ситуации, как героиня книги...

— Вы с ней дружили? — рассеяно уточнила я, судорожно размышляя, что же делать. Может просто избавиться от тела, потом говорить, что никого не дождалась?

— О, нет. Я бы сказал, мы друг друга сильно недолюбливали, — Дариан встал и провел рукой по волосам. Мм, как же сексуально он это сделал... Я поспешно отвернулась, чтобы скрыть румянец. — Диана всегда считала меня самовлюбленным засранцем, ничего особенного собой не представляющим.

— Разве она не была права?

— Разве мы сейчас не должны быть заодно? Если нас обвинят, я буду валить все на тебя.

— А я на тебя, — конечно, я тут вся в него влюбленная, но не настолько чтобы сесть в тюрьму. Или вообще...

— А за ее убийство казнят, или просто...?

Дариан задумался.

— Казнят, — цокнул языком. — Определенно казнят. А если доказать не получится, то дядюшка Рон подошлет убийц. На всякий случай.

Мы одновременно уставились на Принцессу. Как-то в свете возможной смерти, жалость ушла на задний план.

— Если бы это была книга твоего дружка Эвана, кто-то среди нас оказался бы тайным магом и просто бы избавился от тела. Сжечь — это одно, это как похороны, а разрубить и спустить в унитаз — другое. Мало того, что грязно и долго, так еще просто кощунственно. У меня рука не подымится.

— Если бы поднялась, я бы ее тебе сломала, — я скривилась. И так тошно, а он с такими мерзостями. Кстати о магии...

— Можно ведь найти некроманта! Подымет ее и спросит, кто убийца.

— Если бы все было так просто, — дракон осторожно нагнулся и отбросил волосы с лица мертвой девушки. — Видишь эту едва заметную печать на щеке — это Чистая руна. Она не позволит...

— Да знаю, что это такое, — убийство это явно хорошо продуманно. В любой сей сюда может кто-то заявится... Я устало помассировала виски, пытаясь что-то придумать. В стеклянной дверце шкафа мое отражение повторило тоже самое, ярко блеснул в лучах заходящего солнца мой кулон с красным камушком... Я вдруг замерла от внезапного озарения.

— Вот же... — поспешно стянув с себя украшение, я полезла в кошелек в поисках списка, что когда-то дала мне Тори. Списка с перечнем артефактов! Точно, вот он, "кулон с красным камнем — огненным камнем. Вызывает ручной огонь. В принципе, послушный, сжигает-то, что надо, но нужно быть аккуратной и полностью сосредоточиться. Берешь в руку, произносишь "файэро эйв-леттон ра", а потом прикасаешься — сразу же! — к тому, что нужно поджечь. Хватит раз на пять, не больше".

— То что нужно! — я не сдержала я радостный возглас.

— Что там? — встрепенулся Клетрой. Я быстренько все объяснила, и чтобы не терять зря времени, сразу же уточнила:

— Мы ведь заодно. Избавляемся от тела, и уходим. А потом говорим всем, что никого не дождались.

— Все не так просто... смерть в любом случае оставляет свои следы... Дай-ка сюда эту бумажку с инструкциями, может тут еще что полезное найдется, а пока, да, займись Дианой.

— Учти, я все с собой не ношу, — предупредила Дариана и отдала ему листок. Интересно, что разберет — на хэдском-то и с жутко мелким неровным почерком.

Глубоко вздохнув, я сжала кулон.

— Файэро эйв-леттон ра.

И прикоснулась ко лбу Принцессы.

— Покойся с миром или что там еще говорят.

В глазах защипало. И не от дыма, дыма как раз и не было — вот что значит магическое пламя. Просто... так неприятно... стыдно и глупо. — Прости, но не думаю, что ты хотела пышных похорон с закапыванием в землю. Пусть стать зомби тебе не грозит, но что за смысл отдавать свое тело на съедение червям? Лучше уж так аккуратненько, чистенько в своем доме...

От Дианы осталась лишь кучка пепла и нетронутая одежда — странная логика магии. Я свернула тряпки и обувь в компактный ком и тоже подожгла, продолжая свой дурацкий монолог.

— А по сути — какая разница. Тело — это ведь только кусок мяса без души. Всякими там светлыми, да, вообще-то, и у нас в деревне, принято считать, что после смерти что-то остается, что нужно соблюдать традиции и...

Интересно, а пепел сжечь можно? Проверю опытным путем. Я в третий раз произнесла магическую формулу.

— И, не допускать, что бы темные маги тревожили души своей гадкой некромантией. Но душа тут не причем! Когда мертвец что-то рассказывает, это просто остаточная память, просто информация, отпечатавшаяся в мозгу...как-то так. Я, конечно, в этом всем не разбираюсь. В общем, Принцесса, Диана то есть, если есть реинкарнация, надеюсь, в следующей жизни твои желания сбудутся... и проживешь ты подольше... вот.

— Что ты несешь? — я закатила глаза. Вот зачем такой тон? Ну захотелось поболтать напоследок. Я люблю разговаривать, что тут такого. Зато вот, и не следа ни осталось.

— Хватит на меня пялиться с таким выражением лица! Нашел что-нибудь? Хотя какая разница, у меня все равно кроме браслета на удачу ничего с собой нету.

— И все это еще с браслетом на удачу, — хмыкнул Дар. — Нет, ты права, ничего, чтобы развеять эманации смерти. Но учти, за такую коллекцию, тебя можно и убить. Твоя подружка сильный маг. Он протянул мне записку обратно, но вдруг замер и еще раз пробежал глазами по списку.

— Хм, постой. А кольцо?

— Это? — я помахала ладонью, где на среднем пальце красовался тонкий серебряный ободок. Просто красивое, и дешевкой не выглядит, а от того, что оно для какого-то распознавания Тьмы — так это мне без надобности. Самое бесполезное, я бы сказала. — Думаешь тут кто-то творил темную магию? Я считала, что ее убили каким-нибудь... ножом.

— Без разницы. Смерть — тоже в какой-то мере Тьма. Главное, что все заклинания и артефакты на остаточные следы магии дважды на одном месте не срабатывают. В основном. Цена такова — что все стирается. Следователи-маги и это заметят, но Диана у нас высокопоставленная леди, ничего удивительно, что ее кабинет периодически подчищается.

— Не скажу, что особо тебя поняла — в магии не спец, но действуй. Не одной же мне отдуваться.

Я вручила ему колечко. Правда, когда дракон произнес активирующую формулу и оценивающе стал осматривать комнату, с легким отвращением на лице, то пожалела о своем порыве. Я-то ничего не видела, получается, вслепую доверилась этому подозрительному господину и осталась ни с чем. То что он красив, не значит, что Дариан такая же жертва обстоятельств как и я. Ведь так? И ладно, поздно сокрушаться над собственной глупостью.

— Ну вот, все чисто. Ты, кстати, была права, темной магии тут никто не применял, — мужчина вернул мне кольцо — Уходим?

Я посмотрела на массивные настенные часы. Половина девятого. Надо же, и двадцати дис не прошло, с тех пор как я вышла из туалета и обнаружила Принцессу. Быстро управились, а казалось, что мои метания "что же делать" длились пару тио.

Особняк был все так же пустынен, только дворецкий дремал на диванчике в коридоре. Вот уж вверх непрофессионализма! Тут его хозяйку убили, а он дрыхнет. Если только сам этому убийству не поспособствовал.

Узрев наше появление, молодой мужчина шустро вскочил и распахнул входную дверь.

— Надеюсь, вы приятно и плодотворно провели время, тэрфи, тэрф.

— Издеваешься? — возмущенно вскинул бровь Дариан. — Как это было возможно, полтио бесплодно поджидая леди Диану.

— А кое-кто и целый тио поджидал, — вклинилась я. — Что за юмор такой, приглашать, а потом не приходить на встречу!

Я возмущенно вздернула подбородок и поспешила убраться подальше от этого проклятого места. Через десяток шагов меня нагнал Дарион.

— Постой! Ты расскажешь о произошедшем Эвану?

— А ты как думаешь? — неопределенно ответила, но просто я до сих пор не решила.

Дракон пожал плечами.

— Кроме всего прочего я думаю, что не помню твоего имени. А раз мы теперь сообщники...

Имени он моего не помнит! Я-то его помню — все три! Он у меня которую ночь со снов не вылазит. Вот что за несправедливостью!

— Дашшота. И не с двумя "т", а с двумя "ш", заопмнил?

Я гордо развернулась, но когда услышала тихое "До встречи, Дашшота..." — с правильным, Тьма побери, произношением, не сдержала довольной улыбки.