"Ключ". Глава 1 - 6

Через полчаса марша по березняку вдоль дороги, когда в голове официанта перестали плясать чёртики, и ему удалось выковырять из ушей последнего злобного муравья, он увидел вдали медленно ехавшую фуру. Кривой шел, не оборачиваясь впереди. Саша решил, что удобнее случая уже не представиться и попытался, вопя во всё горло, сбежать ещё раз. Не удачно. На этот раз бить его не стали, но Кривой пообещал переломать ноги. Он умел убеждать, а если что-то обещал, то делал обязательно.

Саша был сообразительным пареньком и понял, что раз его до сих пор не прикончили, то он зачем-то ещё нужен. В качестве заложника, например. Официант сменил тактику. Громко звать на помощь не рискнул, но канючить не переставал ни на секунду. Ноги в своих лакированных туфлях Саша натер почти сразу. Он периодически оступался и падал, а поднимался тяжело, всхлипывая с шипением на губах от боли в кровавых мозолях. Пеший переход давался ему нелегко, точнее не давался совсем, и показывать актерскую игру не было никакой нужды, — настроение под стать.

— Дяденька, ну пожалуйста, отпустите меня. Я никому ни чего не скажу правда-правда, — тихонько скулил Саша.

— Не ной, — отвечал Хирург, но тот всё не унимался.

— Дяденька, я больше не могу.... Ну зачем я вам нужен? Никто за нами уже не гонится, а я честно-честно....

Хирург отличался дьявольским терпением, но минут через сорок не выдержал и он. В один обманчиво плавный, тягучий прыжок Кривой оказался рядом с официантом, зажал его голову своими ладонями, как в тисках, и уставился в испуганные голубые глазёнки. Саша в ужасе завизжал и начал бестолково размахивать руками, от усердия разорвав подмышками рукава своей некогда белоснежной рубашки. Ещё секунд пять он извивался всем телом, кричал и ругался, но затем начал постепенно затихать, пока его голос сначала не перешел в шепот, а затем истончился совсем. Руки Саши безвольно опустились вдоль туловища, взгляд потускнел и сделался бессмысленным, как у идиота. Только что слюни не пускал.

— Идем, — скомандовал Хирург и подумал, что надо было сразу его так усмирить. Меньше вышло бы возни, но тогда он не смог бы подпитываться страхом официанта. Палка о двух концах, а простые решения, как известно, не всегда самые верные.

Вскоре, Хирург вышел к неприметному съезду и с трудом разобрал на прострелянном в двух местах указателе, что до деревеньки осталось ещё два километра четыреста метров. Название было частью соскоблено, частью заляпано подозрительного вида коричневой субстанцией и не читалось никак. "Ну и черт с ним", — подумал Кривой и не торопясь двинулся вперед. Две раздолбанных колеи змеились вглубь березовой рощицы, теряясь за поворотом. Идти даже по такой, мягко говоря, плохой дороге оказалось не в пример легче, чем по лесу и шаги быстро отмерили приблизительно половину пути. Не дойдя до поселка с километр, Хирург свернул в березняк. Официант ожившей куклой следовал позади, повторяя в точности его движения. Саша даже улегся на прошлогодние листья, точно также разбросав в сторону руки, когда Хирург остановился и начал понемногу черпать силы от самой Земли.

Существа на планете не берегут собственной энергии, порой, расходуя её впустую, бездумно выбрасывая на ветер. Земля, как огромный аккумулятор собирает по крохам жизненные силы, чтобы в нужный момент, в нужном месте выплеснуть наружу. Вот и получается, что в одном краю и дети здоровее, и леса гуще, тогда как в другом, соседнем, даже рожь не колосится.

Знающая явно не наобум поселилась в этой округе. Тоненький родничок силы бил из самых недр, лениво расползаясь по горизонту. Он был настолько мал, что почувствовать его издали не представлялось возможным. Хирург и сам бы прошёл мимо, если не острая нужда в подпитке. Сегодняшний день вымотал его изрядно. Последние несколько часов он держался только за счет бурных эманаций официанта, но после того как халдея пришлось собственноручно закапсулировать, все естество Кривого молило хотя бы о маленьком глотке живительной энергии и на рефлексах сканировало округу. Хромой уже очень давно не выкачивал себя до остатка, всегда оставляя запас, и что такое жить обыкновенным человеком позабыл совсем. Когда его тело, минуя сознание, само свернуло в сторону от дороги и улеглось на землю, Кривой понял, насколько близко от опасной грани оказался на этот раз. Словно загнанная лошадь он пёр напролом, и не остановился бы, пока не умер, но что-то живущее внутри, что-то сильнее его воли и разума властно взяло управление в свои руки. Инстинкт, привитый Вратами, требовал покоя и силы. Лёжа на приятно холодившей разгоряченную плоть земле, Хирург постарался полностью отключиться. Получалось плохо, мешала навалившаяся усталость, а также выворачивающая суставы боль. В какой-то момент силы окончательно покинули Кривого, и на него топором палача обрушилась спасительная тьма.

Через несколько часов Хирург также резко очнулся. Ему казалось, что прошло всего несколько минут, но смотревшие с небес звезды говорили обратное. За то время, пока он валялся в отключке наступила ночь. Теперь можно было идти к Знающей. Ритуал соблюдён.

Тело почти не болело, слабые искорки покалывали в ногах, и затекла шея, но на это можно смело не обращать внимания. А вот о том, что бабка не могла не заметить, как он, пусть в беспамятстве, воровал энергию, определенно стоило задуматься. Старая карга, по-любому, считает этот родник своей собственностью, и возможно, уже сейчас готовит ему парочку не приятных сюрпризов. "Что ж, тем хуже для неё", — блеснул зубами Хирург, с наслаждением потянулся, хрустнув шейными позвонками, и скомандовал официанту — "За мной".

Деревенька производила впечатление игрушечной. Насколько можно было рассмотреть в свете уличных фонарей (они горели!), не по-российски чистенькая, с ровными аккуратными домиками за вычурными, скорее, символическими заборчиками. Собаки сидели на цепи, а свиньи не рылись в отбросах — не было тут мусорных куч. Даже дорога последние метров пятьсот стала образцовым проселком. Чудеса, да и только.

Хирург уже много лет как разучился удивляться, но сам факт отметил, а внутренний голос ему подсказал: "Немцы живут. Потомки военнопленных". Встретив только одного похрапывающего под забором пьянчужку, за всё время своей короткой экскурсии по этой деревеньке он утвердился в своей первоначальной мысли. Контраст с тем, что открывалось в начале пути, был разительным. Поворот от федеральной трассы на жалкое подобие дороги, ведущей к посёлку даже заметить трудно, тогда, как в самой деревеньке присутствует почти осязаемый порядок. Знающая приложила много усилий, чтобы место её проживания привлекало как можно меньше не нужного внимания. "Не удивлюсь, если тут даже участкового нет. Сколько не присылали, а все куда-то пропадают", — усмехнулся Хирург. Старая карга начинала ему нравиться. Обстоятельная такая ведьма, опытная и, скорее всего, сильная. Лучше и придумать нельзя.

"Это я правильно зашел, теперь главное, чтобы помогла", — думал Хирург, остановившись рядом с очередным домиком, как близнец похожим на своих собратьев справа и слева. — "Попробуй тут разбери, в котором бабка живет. Если не чувствовать как я, ни за что не найдешь. Номеров нет, названий улиц тоже. Все избушки одинаковые, а закружить не желательного гостя в трех соснах — это Знающие завсегда умели, как никто другой".

Хирург толкнул калитку и прошел к дому по присыпанной речной галькой дорожке. Входная дверь была открыта настежь, а в сенях, больше по запаху, угадывались пучки трав, развешанные по углам. Голова у Кривого сразу же закружилась, в глазах задвоилось, и вторую дверь, ведущую в жилую часть дома, он толкал, пытаясь справиться с отравлением в усиленном режиме качая собственную кровь через печень. — "Ай, да бабка! Молодец ведьма!", — восхитился Хирург, и на ослабевших ногах ввалился в полутемную комнатушку. В нос сразу же ударил запах кошек, сгоревшей каши, не мытого тела. Пол был настолько загажен, что, казалось, мусор с него никогда не убирался. На белёных стенах красовались разводы, а по углам притаилась паутина. Малочисленная мебель и домашняя утварь выглядели убого, взгляду не за что было зацепиться, кроме, пожалуй, разномастных куцых половичков. Они встречались повсюду: и на низенькой скамеечке, и на не заправленной постели с серым от грязи бельем, и на русской печи перегораживающей дом пополам. Не было их только на полу. В тусклом свете керосиновой лампы отражалась нищета, призванная символизировать дряхлость хозяйки дома и её неспособность вести хозяйство.

— Хорошо маскируешься, — стоя у порога, тихим низким голосом сказал Хирург.

— Проваливай, — раздался бодрый, совсем не старческий голос откуда-то справа, из-за занавески, идущей от печи и до противоположной стены.

— Дело есть.

— У меня с Перевороченными делов нету никаких. Шагай куда шёл! И Куклу свою, что у калитки оставил с собой забирай!

— Мне нужна помощь, — бесцветно выдавил из себя Хирург, и попытался на уже чуть окрепших ногах сделать шаг вперед. Ему это удалось, но едва Кривой оторвал от пола вторую ногу, как получил весьма увесистый удар по затылку, прилетевший из ниоткуда. Бабка делала предупреждение.

— Стой, где стоишь! Или нет, проваливай, черти тебя задери! Я тебе уже помогла. Сок Земли испить позволила? Позволила.... К людям выйти разрешила? Разрешила.... Иди, стучись на постой в другую хату, окаянный! Вот и делай после этого добро....

— За мной гонятся Тамплиеры. Ищейка уже села мне на хвост и в этот поселок теперь заглянет точно. Если не поможешь сбить её со следа, нет нужды сушить сухари..., и тебе, между прочим, тоже. Подвалы у Братьев глубокие, а суд скор. Сожгут с молитвами на следующий же день, да тебе ли не знать, — отрешенным, монотонным голосом попробовал зайти с другого конца Хирург. Если ведьма откажет в третий раз, останется только уйти. Или, как вариант, можно было потянуть время, чтобы восстановиться после бабкиных травок, пыльцу которых Кривой так опрометчиво вдохнул в сенях. Ещё минута-две, а там быстрый рывок и.... Все что нужно — это заглянуть ведьме в глаза, тогда он её сломает. В этом Хирург не сомневался. Как, впрочем, и в том, что Знающая вряд ли допустит такого развития событий и попытается вышвырнуть его раньше.

— Крестяки, — выплюнула как ругательство бабка.

По ту сторону занавески раздался грохот, что-то зазвенело и покатилось по полу. В этот момент Хирург попробовал подобрать под себя ногу. Замерев на полушаге, он так и стоял неудобно раскорячившись. Едва обе ноги оказались вместе, а Кривой приготовился к рывку, как тут же получил ещё один, но уже более серьезный удар по затылку.

— Не озоруй! И буркалы свои к земле направь. На что способен ведаю, знавала я одного Перевороченного. Ох, и давно это было....

Ведьма снова чем-то загремела и, отодвинув рукой дальний от входа край занавески тяжело ступая, вошла в комнату. Чем она там занималась, Хирург не видел, смотрел строго под ноги, дышал глубоко и ровно. Бабке хочется чудить — пусть ей. Согласилась, вот что важно.

— Всё, могёшь глядеть. Токмо извиняй, гуторить так будем. Пужливая к старости стала.

Хирург вкинул глаза и в первую минуту не понял, о чём ведьма речь ведёт. Напротив, у дальней стены, стояла сгорбленная старушка в цветастом платке. Прищур с крестьянской хитринкой на круглом, добром лице не таил в себе ничего угрожающего, тем не менее, что-то тут было не так. Кривой Знающую видел, ощущал идущий от неё запах полевых цветов, но не чувствовал совершенно, чего, в принципе, быть не могло. Хирург в недоумении покрутил головой, подошел поближе и на середине комнаты уперся в невидимую стену. В следующее мгновение, его осенило. То, что он принял за мусор на полу, на самом деле являлось элементами незавершенной пиктограммы Аол. В незаконченном виде он её просто не узнал, зато теперь, когда ведьма вошла внутрь и передвинула пару предметов, все стало на свои места. Вон тот засушенный хвост ящерицы в северном углу пиктограммы символизировал, надо понимать, его самого, а пучок омелы и первоцвет у бабкиных ног в сочетании с ещё десятком ингредиентов служил своего рода колпаком, спрятавшим ведьму от любого сканирования. Очень тонкая и кропотливая работа. Знающая его ждала и приготовилась, как могла. Кривой и сам пришел не с пустыми руками, но чтобы использовать своё основное "оружие", погружение в состояние измененного сознания, ему не требовались "костыли" и времени сам процесс занимал немного. Хирургу случалось справляться за несколько секунд. Нужны были лишь мгновения полной отрешенности от окружающего, и его организм начинал работать в другом режиме. Мысли становились четкими и ясными, внутри зарождалась непоколебимая уверенность в собственном превосходстве, а возможности тела увеличивались многократно. Мускульная сила, выносливость, скорость реакции, зрение, слух и обоняние выходили далеко за человеческие рамки. Энергии всё это съедало не меряно, но ведь и потребность в активных действиях возникала не постоянно, а восстановить запасы особого труда не составляет. Конечно, Сила есть не везде, и нужно уметь её видеть, но при наличии практики ничего невыполнимого тут нет.

— Хм..., — уважительно кивнул подбородком Хирург, а про себя подумал — "То-то коврики с пола прибрала, а я, валенок, дважды два связать не смог. И отраву свою в сенях развешала, что бы соображать перестал. Молодец ведьма.... Зря я с ней ещё тогда, как только почуял, не познакомился".

— Ты мне леща не забрасывай, не девица, чай. Толком дело говори. И присядь уже, давай, не мельтеши, окаянный.

Хирург подошел к левой стене и опустился на низенькую, враз на ноги не вскочишь скамеечку.

— Дело к тебе пустяковое. Кто такие Тамплиеры и почему они нашего брата не любят, рассказывать нет нужды — не первый десяток живешь, наверняка встречались. Так вот, заставила меня нужда из норы вылезти, тут их Ищейка и прицепилась. Обложили плотно, но от погони я, на время, оторвался. Помоги со следа сбить. В долгу не останусь. Если мешает там кто.... Ты только намекни, я ведь про ваши пацифистские заморочки в курсе, сделаю в лучшем виде, — якобы в усталости прикрыл глаза Хирург. Незачем Знающей видеть, какие черти отплясывают внутри его ока.

— Погодь, погодь. О цене, вообще, никто ничего не говорил. Слишком многое про нас брешут, — с обидой сказала Знающая. — Может, я тебе за так помогу, за красивые глаза, голубь сизокрылый. А может, и у меня какой счет к Крестякам найдется? Ты лучше вот что поведай, как ты вообще смог уйти-то? Бабушка моя ещё сказывала, будто нет от Ищейки спасения. Коли, Дух твой почуяла, то остановит её лишь смерть, ничего боле. Может, ты у нас казачок засланный?

— О-о-о мать, однако, долго ты из своей глуши носа не показывала. Про Обряд, конечно слышала? — Хирург дождался утвердительного кивка и продолжил. — Раньше Тамплиеры проводили его вслепую, "как бог распорядится" — говорили Братья. Теперь они могут инициировать людей на заранее выбранное усиление способностей. Скажем, нужен тебе боец. Выбираем человека из военных, ну, чтобы наверняка в нем этот дар присутствовал, хоть и в зачаточном виде. Ты же знаешь, душа всё равно стремиться к тому, в чем склонность имеет и рано или поздно, но дар проявится. А они постоянно следят за перспективными кандидатами. Всю жизнь могут следить, и когда убедятся, делают предложение, от которого нельзя отказаться, — абсолютно без эмоций говорил Хирург. Если бы не ставил ударения, то ощущение, что разговариваешь с машиной, было бы полным. — Сначала промывают мозги своими россказнями о Великом пути Знания, который должен приподнять все человечество на новый уровень, приблизить людей к Богу, а затем проводят Обряд. Знаешь, что они делают после? Особенно, если ты не очень проникся идеями Братства?