История классической попаданки. Завершено.

Все дни напролет Аня занимала себя делами по дому, по бизнесу, не забывала посещать театр и подкидывала лорду Пэйону идеи для новых постановок. Сценарии к мюзиклам советских времен, партитуры для симфонических и академических оркестров — все эти сокровища Аня больше не дарила.

Месть — блюдо, которое подается холодным. Расчётливость и дальновидность брюнетки превратили Земную из пай-девочки в бизнес-леди: авторские права на все музыкальные идеи оформлялись нотариально и приносили небывалые доселе дивиденды. Аня могла с потрохами купить не только большой имперский театр со всеми актерами и декорациями, она могла бы прибрать к рукам и императорский дворец, и саму столицу.

С такими доходами следовало быть крайне осторожной. Чужое богатство могло не давать покоя многим. Земная поначалу осторожничала, из дома старалась не выходить, а затем осмелела и в какой-то момент просто махнула рукой. Судьба закинула ее сюда, авось, и впредь не бросит.

Вечера, как и дни, проходили однообразно: ужин с бутылкой вина и песнями на балконе. Слушателей собиралось небывалое количество: народец прятался по углам и закуткам, жадно вслушивался в слова песен, понимая далеко не все. Аня знала о зрителях, но ни капельки не смущалась.

Однажды испугалась, что станет алкоголиком, однако неделя трезвости обнаружила не только отсутствие зависимости, но и ярое сопротивление любому виду выпивки. Больше за хозяйку испугались слуги, когда неделя с введением сухого закона только лишь началась: тихую, безразличную Аню давно никто не лицезрел.

Через десять дней после дня переезда, Аня получила посылку от Сольвейг: новый брючный костюм для верховой ездя, ботфорты на непривычно высоком для местных модниц каблуке и гнедую кобылку. Подарок в знак примирения был принят — Сольвейг такая же жертва обстоятельств, как и сама Земная.

Погодка задалась под стать новому костюмчику: шустрые облачка играли в догонялки, по очереди бросая тень на степные просторы, а холодный ветер, прилетевший откуда-то с севера, заставил на день забыть о лете, до которого, кстати, оставались считанные дни.

Леди Соль ожидала кузину у южных торговых ворот. Конечно, из ее-то башни сложно не увидеть приближающихся гостей со стороны озера.

— Я так рада вас видеть, леди Анна, — Сольвейг сдерживала порывы, как могла.

Что казалось крайне странным поведением для столь энергичной и не обремененной приличиями особы. Аня сделала круглые вопросительные глаза, но Сольвейг отрицательно покачала головой, поманив подругу за собой.

Лошадку принял один из слуг, а девушки отправились к замку пешком. По улице сновали туда-сюда телеги и тележки, груженые всякой-всячиной, громыхали деревянными колесами по брусчатке и наполняли воздух незабываемой смесью ароматов и других запахов.

— А помнишь, как здорово у вас получилось отключить освещение в комнате, — внезапно очень громко затараторила леди С и заливисто рассмеялась.

Аня грешным делом подумала было, что у девушки от перенесенного стресса что-то случилось с головой, однако блондинка сильно сжала ладонь кузины несколько раз, намекая, что неплохо было бы подыграть. Брюнетка намека не поняла.

— Ну же, вспоминайте. Вам стоило только пальцами щелкнуть — раз! И все выключилось, — и снова пожимание ладони.

"Выключить всю магию, направленную на нас", — скомандовала брюнетка. Сольвейг моментально расслабилась.

— Аня, за мной следят. Меня прослушивают! Я даже в клозет не могу нормально сходить!

— К тебе приставили охрану?

— Ко мне приставили армию! — Сольвейг в отчаянии заламывала руки.

— Ладно, не бери в голову, о тебе беспокоятся. После случившегося-то!

— Аня я не могу. Забери меня, пожалуйста.

— Хочешь армию ко мне в гости привести? — Земная уже смеялась.

— Аня, я спать хочу одна! Сделай еще раз, пожалуйста, отключение.

"Выключить всю магию, направленную на нас".

— Ты понимаешь, что выключая сигнализацию, мы поднимаем на уши не только армию и все тайные службы? — Аня вовсю веселилась. — Ведь, скорее всего это твоего отца благодарить надо за проявленную заботу.

— Ты знаешь, кстати, что лорд Вазилайос теперь помогает править страной из личного кабинета в нашем замке. Это теперь не замок. Это теперь проходной двор какой-то.

— А матушка твоя где?

— Уехала на все лето. К родственникам. До самой свадьбы.

Самостоятельно вспомнить назначенную дату свадьбы Ане было достаточно трудно, а переспросить у невесты... Жалко девушку. Как выяснилось, на монете из золота был отчеканен профиль императора, а не его императорского сиятельства — наследника трона. Так что, узреть истинный облик нареченного не представлялось возможности.

— И теперь ваш дом, как в загадке: ни окон, ни дверей, полна горница людей...

— Это что?

— Загадка про огурец.

— А-а-а, — протянула блондинка и снова щелкнула пальцами.

— Эй, ты мне не хами, девушка, — Аня оскорбилась, — я тебе не тумблер выключателя. Вежливость никто не отменял.

— Пожалуйста, сделай это опять.

Аня сделала это опять, и еще раз, а потом снова, пока девушки не дошли, наконец, до ворот замка.

— Тебе что-нибудь известно о судьбе нашего мероприятия с портретом? — спросила заговорщица, когда шумная улица осталась позади.

— Нет, не знаю. Но свадьбу никто не отменил. Либо судьба моя не проглотила наживку, либо портрет был уничтожен до того, как попал в нужные руки. Я смотрю, тебе понравился мой подарок.

Как ловко блондинка перескакивает с темы на тему!

— Мне очень понравился подарок, Соль. Удобно, стильно, завораживающе. Скоро-скоро заказы посыплются на тебя золотым дождем, и ты станешь первой в мире императрицей-дизайнером.

— Очень надеюсь, что будущий император не очень консервативен и позволит мне заниматься своим делом.

— Ты знаешь, мужчины в большинстве своем консервативны от природы. Знаешь, какой у них девиз по жизни?

— Какой?

— Работает — не трогай!

Родовитая кузина разразилась смехом. Ане пришлось даже остановиться, чтобы переждать истерику.

— Ты знаешь, Аня, большинство министров, которые посещают наш дом, живут и управляют страной по тому же принципу. Даже мой отец предпочитает именно такой подход.

Пока Сольвейг рассказывала о тонкостях управления государством, Земная внимательнее пригляделась к обстановке в замке — везде сновали люди. И даже в еще большем количестве, чем на улице. Лица у всех серьезные, озабоченные, брови нахмуренные, губы пожаты. И бегут, бегут, молча, вереницей, как муравьи.

— Хочешь, поиграем в одну игру? — предложила Аня.

— В какую?

— А вот мы сядем тут на скамейке и будем по очереди придумывать истории и озвучивать каждое хмурое лицо, выходящее из дверей парадного входа. Давай?

— Давай, — не очень уверенно произнесла Сольвейг, но кузина уже тащила подругу к лавочке.

Из дверей вышел напыщенные и очень высокий господин с хмурым лицом.

— Никогда больше не буду кушать яблоки на завтрак. — начала кривляться Аня. — В них много железа, много железа. А клозет можно будет теперь в магазин шпаг превратить...

Сольвейг сначала не поняла. Посидела, попробовала шутку на вкус и взорвалась. Отсмеявшись, попросила еще.

Из замка вышел усатый колобок с бегающими глазками, он повсеместно поглядывал под ноги, но из-за дородного брюшка ему приходилось постоянно наклоняться, тем самым производя впечатление маленького болванчика.

— Колокольчики звенят, музыка играет, никогда не устают, хор не умолкает, — пропела Аня в такт поклонам пузатика.

Сольвейг развеселилась пуще прежнего.

— Давай еще.

— А ты не хочешь попробовать?

— Пока не хочу.

— Ну, ты и бессовестный потребитель. Ладно. Запускайте следующего, — Аня махнула рукой.

Хорошо, что никто не слышал девушек. Хотя... Наверняка слышал и покатывался со смеху вместе с ними.

В дверях показался господин вальяжный. Он остановился на пороге, перекрывая движение, обернулся назад. Аня просипела:

— Ну, ты, эта, если что — заходи, — мужчина снова повернулся к девушкам и, переваливаясь с ноги на ногу, прошел мимо. Сольвейг еле сдерживала смешки.

— А-а-аблака-а-а, белогривые лошадки, — это про вельможу с "чистым взором" и кудряшками на голове.

Сольвейг хрюкнула в платочек и поспешила отвести глаза.

— Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел, — про бородатого мужчину, обхватившего себя руками и постоянно оглядывающегося по сторонам.

— Кукушка кукушонку купила капюшонку, — про небритого темнокожего с немытыми волосами и далеко выдающимся носом.

Сольвейг уже просто всхлипывала в платочек.

Внезапно Аню пронзил холод. И виноват в том был не злой порыв ветра, а колючий взгляд вышедшего из дверей человека. Брюнетка автоматически отдала приказ о выключении любого магического воздействия на кузин, однако озноб не пропал. Вытянувшись по струнке, подруги во все глаза смотрели на высокого господина с темно фиолетовыми волосам до плеч. Смешинки, доселе витающие в воздухе, улетучились в никуда. Мужчина стоял напротив леди, опершись на длинную трость, и рассматривал "сестер". Сходство в чертах лиц подсказывало о происхождении обоих, однако спешить с выводами господин с тростью не стал. Просто моргнул вторыми полупрозрачными веками и игриво сузил зрачки. Вертикально. Аня икнула от неожиданности, а мужчина дернул уголком рта, изобразив ухмылку. Холод пропал.

— Это кто был?

— Дракон.

— Какой дракон?

— Настоящий дракон.

— В человеческом облике?

— В человеческом.

Диалог шепотом сопровождался долгим взглядом в спину уходящему человеку. Смеяться больше не хотелось.

Глава 2.

— Доброго дня вам, леди, — лорд Вазилайос соблаговолил выделить несколько мгновений драгоценного государственного времени на аудиенцию для собственной дочери.

— Отец, а это правда, что у вас был в гостях дракон?

— Не дракон, а представитель драконьей расы. Не в гостях, а с визитом. Деловым визитом.

— И чего он хотел?

— Торговые дела, — отмахнулся седовласый. — Как ваши дела, леди Анна?

— Прекрасно, лорд Вазилайос. Но вы наверняка уже в курсе.

Обмен милыми улыбками.

— А скажите, леди Анна, в вашем репертуаре есть анти монархистские произведения?

— А скажите, вы получаете доклады о событиях дня дочери в письменном или устном виде?

Взгляды скрестились, послышался шелест стали.

— Отец, — Сольвейг прервала молчаливый дуэт, — я хотела просить вас о разрешении посетить дом леди Анны.

— Только в том случае, если леди Анна соблаговолит стать нашей частой гостьей.

— Леди Анна соблаговолит, — соврала брюнетка.

— Что-то еще, моя дорогая?

— Да, отец. Позволь нам с леди Анной брать уроки фехтования.

Такого лорд Вазилайос не ожидал. И медлил с ответом. Аня решила помочь с принятием решения.

— Я думаю, леди Сольвейг, что целесообразнее предложить лорду Вазилайосу организовать для вас учебу с использованием в драке длинных кинжалов. В свете недавних событий, в которых мы с вами принимали непосредственное участие, мне довелось на собственной шкуре, — небрежный жест рукой, поправляющий искусственный локон, — испытать полезность и необходимость умения обращаться с длинными и короткими ножами.

Очередной прием нейро-лингвистического программирования — и лорд Вазилайос кивает головой.

— Папенька согласен, — процитировала Аня Ланового. ("Формула любви")

Ровно через сутки Аня снова оказалась в гостях у кузины, на этот раз для того, чтобы получить несколько уроков фехтования. Как бы ни противился лорд, дочь сломила сопротивление учителя и настояла на дополнительных уроках фехтования. Аня же предпочла досконально изучить метательную технику, однако, ради общего развития периодически помахивала и ученической рапирой.

Последние дни весны радовали абсолютно летним теплом, грозящим стать душной червеневской жарой. Ане пришлось отказаться от парика и использовать шиньоны. Еще не успевшие достаточно отрасти волосы смущали Аню и не вписывались в планы. Изо всех сил девушка старалась создать и сохранить образ новой леди: жертвы обстоятельств, сломленной несправедливой судьбой, предпринимающей слабые попытки вернуться к энергичному темпу жизни.

Образ той, что идет по жизни смеясь. И плачет по ночам. Волк в овечьей шкуре. Поэтому приходилось выходить в свет с искусственными волосами. Но зато в кругу "своих" Аня демонстрировала себя настоящую: на каждое занятие по фехтованию, что регулярно проходили под окнами кабинета лорда Вазилайоса и библиотеки, девушка приходила в образе "пострадавшей", выставляя напоказ обрезанные волосы. Грубо, но действенно — лорд Вазилайос старался не попадаться на глаза.

Наступил первый день лета, ознаменовавшийся всенародными гуляниями и премьерой нового спектакля — "Али-Баба и сорок разбойников". Под чутким руководством Ани леди Сольвейг создала незабываемые и до боли простые образы жителей Востока мира Земной: полупрозрачные одеяния танцовщиц, сочетание оголенных животов и закрытых чадрой лиц покорили сначала лорда Пэйона и труппу, а затем и новых меценатов. Главных героев кутюрье одела в просторные расшитые халаты и огромные тюрбаны.

— Чует мое сердце, леди Сольвейг, что вам придется открывать мануфактуру по серийному производству мужских халатов, — леди Анна сделала выпад, который с легкостью парировала Соль.

— А вы не думали, моя дорогая кузина, что рядом придется открывать еще один цех по пошиву пижамных наборов, таких же, как и у танцовщиц кордебалета? — Сольвейг явно превосходила в мастерстве соперницу, оттесняя последнюю в кусты.

За ученическим поединком из окна библиотеки за девушками наблюдали двое: седовласый хозяин замка и темноволосый гость.

— Я настаиваю на переносе даты венчания, лорд Вазилайос. Я настаиваю на том, чтобы свадьба состоялась через месяц.

Лорд печально качнул головой — старшая леди добилась-таки своего.

— И еще я настаиваю, чтобы леди Соль упражнялась на шпагах с более... м-м-м, опытным соперником. Этот молокосос ее ничему не научит.

Лорд Вазилайос дернул бровью, но исправлять собеседника не стал. Венценосный собеседник почесал подбородок, задумавшись над чем-то, еще раз взглянул в окно и открыл портал. Обернувшись, кивнул головой в знак почтения и шагнул в марево.

На вечере премьеры "Разбойников" Аня блистала в новом платье нежно-голубого цвета. Вежливо кивала знакомым и незнакомым, вымученно улыбалась, поддерживая образ страдалицы, даже парик подобрала на несколько тонов светлее, чем ее родной цвет волос. Гости перешептывались, наслышанные о перенесенных горестях кузинами Вазилайос, бросали осуждающие взгляды. Несколько раз Сольвейг вспыхивала от ярости, но Аня вовремя дергала девушку за руку и напоминала, что главная цель еще впереди и ради нее следует потерпеть — свадьба с императорским наследником должна быть сорвана. Причем отказаться от невесты должен будет жених. Да еще и по уважительной и благородной причине. Да еще и моральный ущерб выплатить.

Когда погас свет в зале, обратив все внимание зрителей на сцену, брюнетка почувствовала колючий холод на коже шеи. Поведя плечом, попыталась отогнать неприятные ощущения, но на место холода пришла жгучая жара.