Энтропия. - Часть I

ПРОЛОГ. Наблюдатель.

'Наблюдатели необходимы для обретения Вселенной бытия

(Observers are necessary to bring the Universe into being). '

Джон Арчибальд Уиллер

Шшш-шыхх,..шшш-шыхх — высокий сводчатый купол чутко отразил шуршание крыльев невидимой летучей твари. Сверху посыпалась ржавчина и облупившаяся краска.

Человек в мешковатом балахоне накинул на голову капюшон и практически растворился во тьме старой обсерватории. Впрочем, непроглядная темень не доставляла ему неудобств. Наоборот — вселяла уверенность: в темноте уже никто не подкрадется незамеченным, не бросит камень в затылок, не сунет нож в спину. Люди — подлые создания, так и норовят ударить из-за угла. Темнота же не терпит подлости. Она обостряет слух и зрение, но не выносит шума.

Люди боятся темноты, приписывают ей всякие мерзости. А между тем лишь в темноте можно преодолеть свой страх и открыть в себе потаенные способности. Лишь в темноте чувствуешь себя по-настоящему живым.

Темнота — это так красиво, так органично, потому как всякое темное пространство наполнено своим внутренним содержанием. И этот зал — не исключение. Под его сводами витают незримые флюиды минувшего. О да! Он чувствовал их холодную энергетику. Это чувство нельзя описать вербально. Оно ниспослано ему свыше. Ибо он — избранный. Он — Наблюдатель. Не первый и не последний. Наблюдатели имели место всегда. Они незримо присутствовали на каждом переходном этапе эволюции. Без них не могла бы существовать Вселенная. И, видимо, так было угодно Творцу, чтобы в это смутное время перст выбора пал на него — гонимого людьми мутанта-альбиноса.

Поплутав средь остовов мертвых машин, он вышел в центр зала — к мощному пиллерсу, который имел пять обхватов в диаметре и служил основной несущей конструкцией всей башни. Когда-то внутри этого монументального цилиндра двигался лифт, а сам пиллерс мог вращаться и вращать купол. Во всяком случае, так утверждал учитель. Сейчас ничего подобного не происходило. Поворотный механизм башни давно заклинил. Тросы лифта перетерлись и сгнили, а его кабину безжалостно изъело время. Благо сохранился винтообразный трап. Он обвивал пиллерс подобно удаву и выглядел таким же ветхим, как и все вокруг. Металлические ступени трапа пропали во многих местах. Их неоднократно пробовали чинить — дополняли распорками, меняли прогнивший металл на дерево или пластик. Не всякий здравомыслящий человек рискнул бы воспользоваться такой ненадежной конструкцией, особенно если учесть высоту, на которую предстояло подняться. Тем не менее, плачевное состояние старой лестницы не смутило человека в балахоне. Он уверенно шагнул на трап, начав свое неторопливое восхождение. И совершил без малого двенадцать кругов по спирали, прежде чем достиг широкой смотровой площадки, что венчала пиллерс подобно тому, как округлая шляпка гвоздя венчает его стержень.

Здесь уже не было столь темно, как внизу: скудный свет озаренного ущербной луной ночного неба проникал в башню через обзорный вырез в куполе. На этом фоне отчетливо проступали более темные очертания внушительного оптического телескопа вместе с его немалой треногой и другими приспособлениями.

У телескопа застыл сгорбленный силуэт в похожем балахоне.

Наблюдающий за звездами человек восседал на высоком табурете. Одной рукой он медленно вращал поворотный механизм телескопа, другой тоже чем-то манипулировал. Он не мог не слышать шагов постороннего. Тем не менее, свое занятие не прервал. Лишь спросил настороженно:

— Кто здесь?

— Это я, учитель, — последовал ответ.

— Альбино, мой мальчик! — астроном оторвался от телескопа, обратив к собеседнику свое старческое лицо. — Где ты так долго пропадал?

— Искал свое прошлое, — промолвил Альбино и плавным движением обеих рук скинул капюшон, обнажив безволосую, покрытую синими прожилками голову с широким лбом и рачьими глазами, которые в тот момент были подняты к небу. Открытая панорама ночного небосвода приковала его взгляд. На звезды он мог смотреть часами. Лишь глядя на них, невзрачный альбинос понимал смысл слова 'красота'. И часто сожалел, что люди в основной своей массе не смотрят на небесную красоту. Они вместо этого спят. А если не спят, то смотрят себе под ноги.

Старика ответ альбиноса явно раздосадовал.

— Это как понимать? — нахмурился он. — Не хочешь ли ты сказать, что снова ходил в убежище?

— Ходил, — честно признался Альбино.

-Ты определенно не желаешь меня слушать. Даже неграмотные дикари из общины обходят подземелье стороной.

На месте старик усидеть не мог. Соскочил с табурета и начал мерить широкими шагами смотровую площадку. В его глазах плясали гневные огоньки. Седая борода была, как всегда, растрепана. Оставшиеся на почти голой голове наэлектризованные волосы стояли дыбом.

— Ну сколько раз можно объяснять, что тебе не следует ходить в убежище. Это смертельно опасное место. Много лет назад там расплавился реактор. И радиационный фон под землей превышает все допустимые нормы. Это ты понимаешь?

— Понимаю.

— В таком случае, обещай мне, что забудешь туда дорогу.

— Да, учитель! Обещаю! — покорно согласился Альбино.

— Вот и славно, — успокоился старец.

Он вновь уселся на табурет и произнес уже более приподнятым тоном:

— Пока ты отсутствовал, я сделал потрясающее открытие. Это невероятно, но в атмосфере Марса повысилось содержание парниковых газов: тетрафторметана, октофторпропана!

Старик посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять, какую реакцию произвело его сенсационное заявление.

— Ты мне веришь, Альбино? — спросил он.

Молодой человек сдержанно кивнул. У него не было причин не верить учителю.

— Да-с! Представь себе! В то самое время, как земляне всеми способами истребляли свой мир, колонисты Марса проводили терраформирование планеты. И весьма преуспели в этом, я тебе скажу ...

Альбино хорошо представлял себе, что такое Марс. Но вот термин 'терраформирование' ему был не знаком.

Старый астроном не мог не заметить замешательства ученика. Тот всегда терялся, когда сталкивался с чем-то непонятным.

— Терраформирование — это, проще говоря, создание на планете климата, пригодного для обитания земных животных и растений, — терпеливо объяснил старик.

Но мысли его собеседника были заняты другим.

— Я пришел проститься, учитель, — сказал Альбино.

К великому огорчению астронома новость о терраформирование Марса не вызвала у молодого человека никаких эмоций. Старец даже опешил: реакция ученика, мягко говоря, его удивила. На смену восторгу пришло чувство досады. Впрочем, что он мог ожидать от наивного мутанта-альбиноса, посещающего проповеди самозванного пророка Монка. Бедный мальчик, несомненно, попал под тлетворное влияние приблудного ретрограда. Когда только этот самозванец успел забить парню голову своими мульками?

Старик помрачнел.

— Проститься? — Недовольно переспросил он.— Тебя что же, снова отправляют проповедовать? И куда на этот раз?

— Не то. — Альбино улыбнулся кончиками губ. — Я сам решил покинуть общину.

— Чушь! — Раздраженно махнул рукой старик. — Тебе некуда идти. Люди никогда не примут тебя. Для них ты изгой.

— Я должен выполнить свое предназначение в этом мире.

— Чушь! — Облик старика переменился. На его лице отразился праведный гнев. — Для того чтобы выполнить предназначение — не надо никуда ходить. Ибо твое предназначение здесь — в обсерватории. Этот болван Монк забил тебе голову всякими бреднями о втором пришествии и о страшном суде. Не было никаких пришествий. Пойми — не было. И не будет. Не верю я ни в сына божьего. Ни в самого бога. И в черта тоже не верю.

— Во что же ты веришь?

— Во что верю? — вновь переспросил старик и, подумав секунду, ответил — Во второй закон термодинамики верю.

— Какое отношение имеет закон термодинамики к краху цивилизации?

— Самое что ни на есть прямое. Потому, что именно он устанавливает наличие фундаментальной ассиметрии. Именно он доказывает неизбежное превращение порядка в беспорядок. И именно он является приговором не только нашему никчемному миру, но и всей Вселенной. — Старик вновь вскочил на ноги и начал ходить, заложа руки за спину. — Племя человеческое бесповоротно вступило на путь деградации, по сути, превратившись в детей хаоса. Это лишь подтвердило правильность второго закона термодинамики. Ибо в основе каждого изменения лежит распад. И совсем неслучайно нашу цивилизацию накрыла страшная, разрушительная волна, не имеющая причин и объяснений.

— Мне сложно спорить с тобой, учитель. — Альбино смиренно потупил взгляд. Но это совсем не значило, что упрямец переменил свое решение.

Старик это прекрасно понимал. Он помнил альбиноса еще маленьким затравленным волчонком, которого нашли в ущелье пастухи и, видимо, ради забавы привели в общину. У людей мутант всегда вызывал презрение. Хотя по природе своей был любознательным и добрым. Но так уж устроен человек. Ведь презрение — это некое чувство превосходства. И окружающие люди демонстрировали альбиносу свое превосходство при каждом удобном случае. Его просто травили. Тупо и изощренно. И затравили бы. Но найденыша взял под опеку старик Рупер. Для многих членов общины астроном-затворник носил этакий ореол таинственности. К нему относились далеко неоднозначно — недолюбливали, боялись, в чем-то завидовали. Но в любом случае признавали его превосходство.

Рупер приютил маленького альбиноса в своей башне, выучил, воспитал, можно сказать. Но не смог оградить от общения с живущими по соседству догматиками. Мальчик попал под их тлетворное влияние. И его, еще не успевшее окрепнуть мировосприятие, трансформировалось самым извращенным образом.

Альбино поднял свои округлые глаза.

'Я не могу остаться, учитель', — говорил его выразительный взгляд. Иногда альбинос мог передавать мысли взглядом и это Рупера несказанно раздражало.

Молодой человек знал об этом.

— Я — Наблюдатель, — произнес он уже вслух, и на его нереально бледном, будто вымеленном лице, появилась мучительная гримаса.— Мне сложно объяснить, откуда я это узнал. Просто прими сей факт как данность.

— За кем же ты должен наблюдать, позволь узнать? Или за чем? — Рупер даже не пытался скрыть сарказм в своем голосе. Он продолжал мерить шагами площадку, изредка бросая недовольные взгляды на ученика.

— Скоро мир изменится — грядут ужасные потрясения, — сказал альбинос.— Я должен засвидетельствовать это.

— Какие еще потрясения грядут? — недоумевал старец. — Что еще тут можно потрясать?

Вопрос был скорее риторическим, но Альбино ответил:

— Разверзнется Аид и выпустит свое воинство в наш мир. А потом Землю поглотит Мрак. Голодный, всепожирающий, жаждущий чужой боли, страданий и страха...

Рупер лишь выругался в сердцах, проклиная недоумка Монка с его проповедями. А ведь из парня мог получиться прекрасный ученый. Или ваятель — у Альбино был редкий скульпторский талант. Теперь все шло прахом. Рупер проглядел ученика.

Старик уселся на табурет. Скрестил на груди руки. Он не желал вдаваться в метафизическую белиберду о воинстве Аида и в тоже время не знал, как переубедить упрямца. Оставалось уповать на то, что, помотавшись по миру, молодой человек сам осознает всю утопичность своей миссии и вернется к Руперу уже умудренным опытом мужчиной, дабы продолжить заниматься исследованиями.

— Иди, — сдался старик. — Борись с исчадиями Аида.

— В предстоящей войне мне отведена роль не Воина, но Наблюдателя, — зачем-то уточнил альбинос. — Я не имею права осуждать, оценивать, отдавать предпочтения. Я обязан лишь следить.

— Пусть так.— Рупер окончательно оттаял. Осознание скорой разлуки вызвало неописуемую тоску. — Я желаю тебе удачи в твоей новой миссии, мой мальчик. Знай, что пока я жив, ты всегда будешь желанным гостем в моей обсерватории.

— Спасибо! — Альбино, склонил голову в прощальном поклоне. — Мне важно было услышать эти слова из твоих уст, учитель.

Через мгновенье его поглотила темнота. Наступившую тишину нарушали лишь мягкие шаги спускающегося по винтовой лестнице человека. Вскоре шаги стихли. Скрипнули ржавые петли входной двери. В этот же миг снаружи раздался протяжный крик большой птицы. Засвистели, рассекая воздух, два ее мощных крыла — крупный орлан, давний спутник Альбино взмыл в ночное небо. Насколько мог помнить Рупер, орлан сопровождал мутанта на протяжении многих лет. Где бы ни был Альбино, его крылатый товарищ всегда находился поблизости. И что примечательно — голова орлана имела редкий белый окрас. Наверное, среди своих соплеменников он тоже был альбиносом-изгоем.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Глава 1. Мертвый город.

Над Мертвым городом круглый год нещадно палило солнце. Уже к полудню разбросанные на огромном пространстве руины нагревались до такой степени, что сами становились источником нестерпимого зноя. Этакой гигантской, пышущей жаром печью, внутри которой даже воздух превращался во вполне осязаемое, искажающее пространство марево. Отчего все вокруг казалось нечетким, размытым и нереальным.

Временами на город налетал жгучий ветер с пустыни. Он нес с собой тонны песка и никоим образом не спасал от зноя, а лишь усиливал его, превращая мертвые руины в поистине адскую душегубку.

Ночью на смену жаре откуда-то из-под земли медленно выползал ядовито — свинцовый туман.

Он клубился по улицам, преодолевая завалы из железобетона, кирпича и вставшего на дыбы асфальта. Поднимался вверх и окутывал липкой пеленой мертвые каркасы серых высоток. Залезал в их пустые оконные глазницы. Оседал в пеналах некогда бывших квартир.

Под утро туман густел еще больше, но с восходом непременно рассеивался, уступая место испепеляющим лучам безжалостного небесного светила. И вместе с тем являя миру страшные картины человеческой трагедии.

Ломаные линии трассирующих пуль вдоль бетонных стен. Черные кляксы плазменных зарядов на камнях. Алые пятна крови вокруг растерзанных трупов. В ту ночь незримый художник разрисовал южные окраины города. Здесь приняли свою смерть несколько диггеров, так и не сумевших вырваться из проклятых руин.

Среди хаотично разбросанных тел застыла в позе эмбриона молодая женщина, еще совсем девчушка. Она тихо отходила в мир иной на глазах годовалого ребенка, и ее плохо прикрытое, измазанное кровью тело, сотрясали предсмертные конвульсии.

Облаченный в рубище малыш сидел рядом с матерью и беспомощно озирался вокруг широко открытыми, полными слез глазами.

В темноте ближайшего подвала мальчуган заметил две светящиеся недобрым огнем точки, отчего испугался еще больше, заплакал. Наблюдавший за ним марлок понял, что обнаружен и неохотно вылез из своего укрытия на поверхность. Недовольно сожмурил бледное лицо, лишенное какого-либо волосяного покрова. Лениво, в развалку, опираясь оземь длинными руками, заковылял в направлении ребенка.

При виде приближающегося существа малыш разразился просто истерическим плачем. Детский крик неприятно резанул марлока по ушам, заставил ускорить шаг. Не доходя до ребенка нескольких метров, с виду неуклюжая тварь вдруг резко сгруппировала мощное тело и стремительно прыгнула на свою беззащитную жертву. К счастью, достичь малыша марлоку все же не удалось. Хлопнул пистолетный выстрел, и непонятно откуда пущенная пуля пробила височную кость несуразной головы монстра.

Смертельный прыжок оборвался на излете. Тварь рухнула, подняв тучу пыли, рядом с вопящим во все горло мальчуганом.

Тут же неподалеку образовалось еще одно пыльное облако. С верхних перекрытий на груду битого кирпича спрыгнула девушка, которая и совершила сей роковой для марлока выстрел: двенадцатизарядный Заугер еще дымился в левой руке молодой особы.

Если бы плачущий ребенок разбирался в женских прелестях, то, несомненно, оценил необычную внешность своей спасительницы. Девушка была красива. Причем обладала какой-то кукольной, совсем ненатуральной красотой. Ее практически идеальную фигуру выгодно подчеркивал обтягивающий темный комбинезон. А слишком правильные бледно-восковые черты лица оттеняли густые каштановые волосы, забранные в хвост. Пружинистая походка, цепкий взгляд, бесстрастный лик — от молодой особы просто сквозило холодом, и лишь два бездонных колодца васильковых глаз сильно портили имидж безжалостной убийцы монстров.

Имя девушки также никоим образом не вязалось с ее образом жизни и напоминало о временах, которые хотелось навсегда вычеркнуть из памяти. Посему молодая особа предпочитала прозвище — Когтистая, что досталось ей от одного незадачливого ухажера.

Девушка осмотрелась по сторонам, после чего сверилась со своим наручным, видавшим виды сканером. Не определив опасности, она поправила висевший за спиной небольшой вещмешок и направилась к плачущему ребенку, на ходу убирая Заугер в наплечную кобуру.

Место недавней трагедии не вызывало положительных эмоций: умирающая молодая женщина лежала в луже собственной крови, держась обеими руками за окровавленный живот.

Убийство беззащитного существа поражало своей жестокостью, но на холодном лице Когтистой читалось полное равнодушие.

Без тени сострадания девушка присела рядом с ревущим дитем и протянула флягу с водой. Малыш жадно прильнул к фляге, вцепившись в нее обеими ручками.

Вода в Мертвом городе — на вес золота. На поверхности ее не сыскать. Зато глубоко под землей должна была быть целая река. Только дорога к той реке лежит через городские катакомбы, где до недавнего времени обитали диггеры. Но теперь их база пуста. А в глубинах хозяйничают ужасные твари, называемые марлоками.

Когтистая бросила взгляд на поверженного монстра. Она первый раз видела марлока так близко. Тварь была довольно мощной, и ее сила могла сравниться разве что с силой крупной гориллы. В ближнем бою в стесненных условиях темных катакомб, человек не имел перед марлоком никаких шансов. Но ночная кровавая бойня была устроена на поверхности с применением огнестрельного оружия. Напрашивался вывод, что кроме тупых громил марлоков в городе имеются и другие, более организованные твари, у которых, по крайней мере, хватает ума, чтобы нажать на курок автомата.

Ходили слухи о каких-то дьявольских созданиях, разогнавших южное ополчение у Шаркбэя. Поговаривали даже об их искусственном происхождении. Впрочем, Когтистая не верила ни в Дьявола, ни в биороботов.

Она сидела на корточках напротив жадно поглощающего воду малыша, придерживала фляжку своей холеной рукой и старалась не выказывать сострадания. В какой-то степени это у нее получалось. Но вот в душе творился полный сумбур.

Невесть откуда появилось чувство жалости к этому беззащитному маленькому созданию. Материнский инстинкт разбередил душу и вновь заставил почувствовать себя Человеком — этим слабым, зависимым от своих эмоций существом, коему в мире ужасных монстров уготовано место расходного материала. Здравый смысл подсказывал, что ребенок станет тяжкой обузой. И выжить вдвоем у них шанса нет. Тогда зачем обрекать себя на заведомую смерть?

Девушка попыталась прогнать ненужные сантименты. Настойчивым движением она забрала флягу у малыша, резко поднялась и направилась прочь. Но, пройдя несколько шагов, нерешительно оглянулась.

Ребенок смотрел ей вслед и тихо плакал. По чумазому лицу, оставляя светлые дорожки, катились крупные слезинки. Сбившиеся на макушке редкие волосы трепались на ветру. Широко открытые глаза излучали неподдельный страх и обиду.

Писк сканера ударил по нервам. Когтистая быстро вернулась, подхватила ребенка на руки, и лишь после этого бросила взгляд на запястье, где темный дисплей сканера высветил полдюжины красных точек.

Неизвестные существа грамотно окружили место побоища со всех сторон. Когтистая посмотрела вверх. Высоко в небе парила большая крылатая тварь и наверняка корректировала действия пехотинцев. Для девушки, отягощенной нежданно свалившейся обузой, оставался лишь один возможный путь к отступлению — подвал, из которого вылез поверженный марлок.

С малышом на руках она поспешила в укрытие. Перед подвальным окном остановилась. Скинула с себя рюкзак и швырнула его вниз. Затем, оставив ребенка снаружи, довольно ловко проскользнула в темный лаз. И уже из проема протянула мальчишке руки. Тот послушно дал себя затащить в подвал. В тот момент он не плакал и лишь сильно жался к телу своей спасительницы, крепко обвив ее шею руками.

От Скульптора, что создал ее сексуальное тело, девушка получила некое кошачье чувство пространства и неплохо ориентировалась в темноте. К тому же сканер продолжал работать, высвечивая лабиринт коридоров и ходов, по которым сновали марлоки, обозначенные красными точками. Идти навстречу засевшим в катакомбах монстрам совсем не хотелось. Но на поверхности ждали враги похуже.

Когтистая ощупала висящий под мышкой Заугер. Украдкой выглянула наружу и ужаснулась. Перед ее взором предстало с полдюжины вооруженных до зубов тварей. Их большие тела были покрыты хитиновой чешуей и местами защищены стальными пластинами. Красные роговицы бездушных глаз горели неким адским огнем, источая ненависть, злость и желание убивать.

Эти невиданные доселе существа пришли за трупами. Двое монстров уже укладывали на носилки чье-то мертвое тело, а остальные четверо ощетинились оружием и двинулись в сторону подвала. Первым вышагивал верзила с ранцевыми баллонами за спиной. В руках он крепко сжимал раструб огнемета, направляя его прямо в сторону подвального проема. С боков огнеметчика прикрывали два бойца с автоматами наперевес. Замыкал группу недочеловек вооруженный электромагнитным излучателем.

Когтистая крепко прижала малыша к груди и стремительно ринулась в глубину катакомб. Она успела отбежать на достаточно безопасное расстояние, когда клуб белого всепоглощающего огня, способного плавить жаропрочную сталь, ворвался в подвал, превратив его в мартеновскую печь. Нестерпимый жар пошел по всем прилегающим коридорам, ударил в спину убегающей девушке.

Благо, что тепловая волна напугала скрывающихся в близлежащих катакомбах тварей, и те поспешили убраться подальше от опасного места.

Когтистая сверилась со сканером и, определив свободный от марлоков проход, нырнула в высокую, идущую под уклон, штольню.

Какое-то время она бежала в кромешной тьме, пока не достигла просторного тоннеля, который привел ее на большую станцию метро.

Здесь было светлее: тонкие струны солнечных лучей пробивались в просторный зал станции с поверхности.

Пора было отдохнуть: бег с мальчуганом на руках совсем выбил девушку из сил. Когтистая забралась на перрон и уселась прямо на усыпанный строительным мусором пол, прислонившись взмокшей спиной к широкой каменной балюстраде. Ребенок видимо тоже утомился. Он устало прильнул головой к груди своей спасительницы и нежданно заснул.

Что и говорить, малыш вел себя не совсем естественно. Отлученный от матери, он должен был орать во все горло. Но, вместо этого, мирно сопел на руках у совершенно незнакомого ему человека.

Молодая женщина чувствовала некую, пока еще непонятную ей связь с этим маленьким существом. Корила себя за глупый, никчемный рационализм, который, в общем-то, ей был никогда не свойственен. И уже явно понимала, что ни при каких обстоятельствах не оставит своего найденыша на произвол судьбы.

Тишину подземелья вдруг нарушил непонятный шорох. Когтистая бросила взгляд на сканер. Тот уже затухал, но еще мог сканировать близлежащую местность и показывал, что в радиусе сотни метров от девушки живых существ не наблюдается. Тем удивительнее прозвучали слова невидимого человека, находящегося где-то рядом.

— Что делает молодая особа с ребенком на руках в столь опасном месте? — спросил старческий голос.

Девушка дернулась от неожиданности, но сумела быстро взять себя руки: невидимый обладатель голоса, судя по всему, не собирался причинять ей зла. Когтистая еще раз посмотрела на дисплей и сама спросила:

— Кто ты такой? Почему я не вижу тебя на своем сканере?

Ей ответил уже другой, более низкий голос, зычно разошедшийся под сводами станции:

— У нас резонаторы, гасящие колебания твоей игрушки.

— У вас — это у кого?

Сзади послышались шаги. И перед взором молодой женщиной предстали два весьма непохожих друг на друга существа.

Один из них с виду выглядел как человек. Причем, человек пожилой, принадлежащий к монголоидной расе. Другой являлся трансгенным мутантом и размерами превосходил своего спутника.

Человек был облачен в нелепый наряд, напоминающий пижаму, и не имел никакого оружия. Одеяние увешанного автоматами и плазмоизлучателями трансгена представляло собой ободранные и местами обгоревшие лохмотья, весьма отдаленно напоминающие камуфлированный костюм пехотинца.

Голову человека обрамляла густая копна седых волос, а морщинистое лицо украшали редкая бороденка да усы. Голова трансгена представляла собой этакий биллиардный шар, без намека на какую-либо растительность. Правда, шар выглядел слегка потрескавшимся из-за множественных шрамов. Кроме шрамов выделялся свернутый на бок нос и лишь один живой глаз. Другой глаз был явно искусственным и излучал слабый красный свет. Громила выглядел сущим уродом: на него нельзя было смотреть без внутреннего содрогания.

Окинув взглядом эту довольно странную парочку, Когтистая хмыкнула:

— Вы, ребята, чертовски подходите друг другу.

— Нам это уже говорили. — Трансген, похоже, обладал чувством юмора.

Громила басил слишком зычно, отчего задремавший малыш проснулся. Он испуганно посмотрелся на незнакомцев и прижался к девушке, пряча голову у нее на груди.

— Это не твой ребенок, — вдруг заключил старец. — Где его мать?

— Его мать кесарнули: на свою беду она носила еще один плод.

Старец сдержанно промолчал, трансген же не преминул пояснить:

— В мире бионоидов эмбриональные стволы дорогого стоят.

— Кому, как не тебе знать об этом, — зло бросила Когтистая. Хотя понятия не имела, кто такие 'бионоиды', и что такое 'эмбриональные стволы' .

— Ты заблуждаешься, если считаешь, что я омолаживаю свое тело при помощи генетического вмешательства, — снисходительно улыбнулся верзила.

— Честно говоря, мне глубоко плевать каким образом ты омолаживаешься, — язвительно произнесла Когтистая.

— Оказывается, ты колючка, Долли. — Судя по всему, трансгену доставляло удовольствие дразнить девушку, которая, услышав свое настоящее имя, немного опешила.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— А как еще могут звать созданную для утех нимфоманку? Скульпторы не оригинальны в выборе имен, — усмехнулся громила. — Насколько я могу судить, тела подобных тебе сексуальных рабынь просто напичканы рецепторами. И мне даже удивительно, почему до сих пор ты не залезла мне в штаны.

— Скотина! — девушка выпустила когти и, если бы не жавшийся к ее груди ребенок, наверняка бросилась на своего обидчика. — Какая же ты скотина, трансген.

— Хочу заметить, что скотина и трансген — это два совершенно разные понятия. Генный мутант не может быть скотиной по определению, — продолжал улыбаться гигант.

— Прекрати паясничать, Стэн. — Старик присел напротив девушки и посмотрел на нее добрыми глазами. — Ты прав — некогда ее тело представляло собой клубок нервных окончаний. Но теперь оно освобождено от рецепторов. Кто-то весьма грамотно погасил все излишние точки возбудимости.

— Не перевелись еще великие анатомы на нашем славном Материке, — громила, которого назвали Стэн, никак не мог заткнуться.

— Это он на нервной почве разошелся, — пояснил поведение своего напарника старик. — После боя он всегда такой разговорчивый.

— С кем же сражался сей отважный воин? — Когтистая не переставала испускать желчь. — Никак безоружных марлоков убивал?

Старик терпеливо пояснил:

— Твари, которых ты называешь марлоками, относятся к бионоидам первого поколения и не представляют серьезной угрозы умеющему обращаться с оружием человеку. Но в подземелье просочились вардоги. Эти бионоиды куда опаснее.

— С хитиновой шкурой?

— Именно с хитиновой, — кинул старец. — Их здесь довольно много. Здравый смысл подсказывает, что нам с ними не справиться. Посему мы уходим.

— Скатертью дорога, — презрительно ухмыльнулась девушка.

— А ты не хочешь присоединиться к нам?.. Только не спеши с ответом. Включи логику и прогони эмоции прочь.

Старец призывал мыслить логично, мыслить рационально. Это как раз было именно то, чего Когтистая так желала, но никак не могла воплотить. Иначе, какого дьявола она сидит с чужим дитем на руках посреди ужасных катакомб Мертвого города и общается с двумя незнакомцами?! Одно утешает — эти двое не желают ей зла. Захоти они отобрать малыша или убить девушку, то сделали бы это сразу — без лишних слов. Тем не менее, отдаваться им на милость, тоже нельзя. Кто его знает, что за тараканы в голове у того же Громилы Стэна? Ребенок — другая сторона вопроса. Ему ведь вода нужна. И еда тоже. Все скудные запасы сгорели вместе с остальным скарбом, что был в мешке. Но это даже не суть: главное теперь выбраться из захваченного монстрами города. Твари, которых старик называет бионодами, наступают повсеместно. Север материка уже перешел под их контроль. В таких условиях один в поле не воин и нужно сбиваться в стаю.

— Кто вы вообще такие? — Девушка игнорировала Громилу и обращалась непосредственно к старику.

— Я не могу тебе определенно сказать, кто мы есть, ибо сам того не ведаю. Можешь считать нас — бродягами, странниками или охотниками.

— На кого же вы охотитесь?

— На бионоидов.

— На бионоидов?.. А с какой же целью, позвольте узнать?.. Для пропитания? Или просто охотничий азарт?

Старик не мог не заметить неприкрытый сарказм в голосе молодой особы.

— Ни то, ни другое, — без тени раздражения ответил он. — Мы их изучаем.

— Вот даже как!.. Ну и зачем же вы их изучаете? Вы случаем не из общества защиты мутантов?

— Если такое общество и существует, то мы не имеем к нему никакого отношения, — терпеливо объяснил старик.— Бионоидов мы изучаем для того чтобы узнать природу этих искусственно созданных тварей.

— Искусственно созданных? — недоуменно переспросила девушка.

— Естественно! — рявкнул Громила. — А ты думала, бионоиды к нам с Марса прилетели?

— Ничего я не думала. — Когтистая бросила злой взгляд на трансгена.

— Пора бы уже начать, — не собирался отступаться тот.

— Остынь, Стэн. — Старик успокаивающе положил ладонь на широкое плечо своего спутника.— Нынешнее поколение людей слабо разбирается, как в генной инженерии, так и в биогенетике. Их познания в этих областях сводятся лишь к умению косметически изменять тела невинных девочек, превращая их в сексуально зависимых самок.

— Вы образованные, как я погляжу, — фыркнула Когтистая. — Монстров изучаете... В генной инженерии разбираетесь...Только зачем же таким крутым парням понадобилась слабая девушка с ребенком на руках?

— Девушка не столько слабая, сколько упрямая. Упрямство — это не признак ума. Уговаривать я больше тебя не стану. Мы уходим. Если захочешь, ты можешь пойти с нами. — Старик говорил достаточно убедительно и уж точно не лукавил. Тем не менее, Когтистая растерялась и не знала, как поступить дальше.

Пока она предавалась размышлениям и строила линию своего дальнейшего поведения, ее новые знакомые повели себя довольно странно. Переглянулись и поняли друг друга по одному лишь взгляду. Громила Стэн как-то ловко подхватил на руки девушку вместе с ребенком и потащил их в сторону покрытого вековой пылью эскалатора. Когтистая даже не успела толком возмутиться, как ее сканер пискнул, предупреждая о появлении нежданных гостей. Пискнул и погас: батарея без солнечной подзарядки села окончательно.

— Убери руки, — девушка пыталась вырваться из цепкой хватки Громилы, но это ей не удалось.

— Разве тебе не нравятся мои объятия, — усмехнулся на бегу Стэн.

— Нравятся? ...Да когда ты в зеркало на себя в последний раз смотрел? В сравнении с тобой, Квазимодо — писаный красавец.

— Ва-у!!! Да ты у нас оказывается грамотная, и даже книжки читать умеешь, — усмехнулся Громила, втискивая свою ношу в какое-то узкое темное помещение.

— Увидимся, Эсмиральда! — бросил он на прощание и быстро исчез.

Через мгновение снаружи завязался нешуточный бой. Стэн палил по невидимым врагам с двух рук, при этом ругался почем зря. Чем занимался старик, было непонятно, и Когтистая, не в силах преодолеть любопытство, высунулась из своей каморки, предварительно двинув мальчугана в самый дальний угол.

Твари, названные вардогами, атаковали станцию с двух направлений. Первая группа появилась из того самого тоннеля, по которому пришла Когтистая. Еще один отряд вынырнул с противоположной стороны.

Этих монстров, со слов старика, искусственно создали для войны. Неудивительно, что бионоиды были лишены каких-либо инстинктов, поэтому перли напролом, прикрываясь лишь веерными очередями из автоматического оружия. Стэну же инстинкт самосохранения был не чужд, поэтому он грамотно пользовался укрытиями: перебегал между колоннами, прятался за обвалившиеся конструкции. При этом не переставал жать гашетку крупнокалиберного автомата и пускать заряды из плазменного излучателя. Стрелял Стэн довольно метко. Но, атакующие людей, вардоги имели сверх способности. Они могли запросто уклоняться от пуль или импульсов плазмы, к тому же обладали просто невероятной регенерацией и продолжали вести бой, даже поймав своим чешуйчатым телом килограмм свинца или лишившись конечности. Чтобы предотвратить дальнейшую атаку тварей, Громиле Стэну приходилось крошить каждого бионоида в мелкую капусту. Это ему порой удавалось: перрон, на котором еще недавно сидела девушка, уже покрылся кусками мерзкой плоти. Но верзилу все равно неуклонно теснили, загоняя на эскалаторы.

Старец тоже пребывал в постоянном движении и творил совсем уж неправдоподобные вещи. Когтистая видела испускаемые им тонкие ломаные линии, каких — то разрядов, напоминающих молнии. Каждый разряд сопровождался характерным треском и вылетал, как казалось, прямо из растопыренной кисти старика. От молний невозможно было увернуться, они разили бионоидов, не оставляя им никакого шанса к регенерации. Старик быстро разделался со своей группой и пришел на помощь Стэну, ударив по теснившим его монстрам с тыла. Этот удар предрешил исход боя. Около дюжины неуязвимых для простого человека вардогов остались лежать на станции. Что само по себе было просто невероятно, но вполне очевидно.

Пока опешившая от всего увиденного девушка приходила в себя, старик без лишних слов вытащил из каморки испуганного ребенка и, взяв его на руки, направился вверх по эскалатору.

Стэн быстро собрал трофейное оружие и поспешил следом. Когтистая совсем растерялась от такого бесцеремонного поведения своих новых знакомых. Она даже окликнула уходившего прочь старика. Но тот никак не прореагировал на ее возглас. А сидевший у него на руках мальчишка не по годам осмысленно посмотрел на свою спасительницу. Малыш не проявлял никакого беспокойства. Будто знал, что девушка последует за ним. Когтистой ничего не оставалось делать, как пуститься вдогонку этим странным людям, с которыми, как подсказывала интуиция, ей еще не скоро предстоит расстаться.

Глава 2. Охотники на бионоидов.

Когда вся компания выбралась на поверхность, то сразу попала в объятия пышущих жаром руин. Полуденное солнце палило нещадно. Окружающий воздух нагрелся до такой степени, что жег легкие.

Старик, казалось, не замечал зноя. С ребенком на руках он ловко пробирался среди завалов. Когтистая еле за ним успевала. Стэн держался на расстоянии и двигался слишком шумно.

Вспомнив о крылатой твари, Когтистая вскинула голову вверх. Существо похожее на птеродактиля все так же реяло в небе. Старик его тоже чувствовал, но никаких мер не предпринимал. Стэн же проследив за взглядом девушки, выстрелил несколько раз, но безрезультатно. Парящий бионоид без труда увернулся от импульса плазмы, а для автомата он был не досягаем.

— Тан? — обратился Громила к старцу. — Подпалил бы ты этого Наездника.

Названый Таном старик лишь отмахнулся:

— Я — пустой, погоди малость.

Смысл оброненной Таном фразы не сразу дошел до Когтистой. Скорей всего, старик хотел сказать, что исчерпал свою магическую энергию в бою. Посему сейчас не может поразить большую крылатую тварь, которую Стэн обозвал Наездником. Когтистая вновь посмотрела ввысь и ей показалось, что на спине крылана действительно кто-то сидит.

Пока плутали по развалинам, Тан успел 'подзарядиться'. И уже на выходе из города кинул ярко светящийся шарик в сторону крылана. От шаровой молнии летающий бионоид не смог ускользнуть, как не пытался. Широко распластав крылья, пораженная тварь сорвалась в пике и рухнула вниз вместе со своим Наездником. До сего момента Когтистая еще сомневалась в магических способностях старика. Последний наглядный пример оказался настолько убедительным, что отодвинул все сомнения на второй план и заставил окончательно поверить в существование магов.

О магах говорил ей еще доктор Арчибальд — тот самый анатом, что освободил Долли от сексуальной зависимости. Во время реабилитации он обнаружил у девушки вживленный в основание черепа чип и определил его, как ядерно-магнитный томорезонатор.

По словам доктора, этот резонатор должен был развить у его обладателя ментальные способности. Правда, как их развить доктор не сказал. Лишь посоветовал Долли найти подобных ей людей, которые могли быть где-то на севере.

После гибели Арчибальда девушка все же вняла его совету и ушла в мертвые северные земли, куда не один здравомыслящий человек не сунулся бы по своей воле. Ибо север Материка считался местом ужасным. Этакой безлюдной обителью темных сил.

Но на поверку вышло, что человек все еще живет в этих гиблых краях. Живет и борется за свое место под жарким северным солнцем.

Тан изменил маршрут, обходя Мертвый город стороной. Старик специально путал следы, в надежде обмануть возможных преследователей. Как оказалось, конечная точка путешествия находилась с противоположной стороны развалин Мертвого города — у каменистой гряды. К ней усталые путники вышли далеко за полдень, когда солнце уже покатилось к закату.

Среди каменных россыпей стоял огромный агрегат на четырех колесах. Сей транспорт служил некогда, то ли карьерным бульдозером, то ли трактором и имел спереди ковш. Теперь ковш заметно усовершенствовали и установили на него крупнокалиберный пулемет с оборудованным местом для стрелка. Платформа с пулеметом могла перемещаться сразу в нескольких плоскостях при помощи гидроцилиндров, и приводилась в движение из большой кабины. Позади кабины имелся оборудованный бойницами и усиленный броней закрытый кузов с достаточно вместительной цистерной на крыше.

Вся эта махина просто источала угрозу и впечатляла размерами. Колеса превышали по высоте человеческий рост, а кузов мог запросто вместить роту пехотинцев. Когтистой даже не верилось, что такой мастодонт может еще и двигаться.

Из-под брюха агрегата вылез чудной тип в засаленном комбинезоне, судя по всему, водитель, а заодно и механик боевой машины. Голова механика-водителя поблескивала вживленной в череп пластиной из нержавеющей стали. Один глаз также как и у Стэна был искусственным. Шею обтягивал металлический корсет, переходящий в нагрудник. За спиной висел ранцевый аккумулятор, от него тянулись провода к протезу правой руки, который представлял собой этакий универсальный держатель. На тот момент в держателе был зажата торцевая головка. Механик слегка прихрамывал. Сей факт указывал на то, что с ногами у этого трансгена тоже было не все в порядке.

— Привет, Драйвер, — гаркнул Громила, лишь завидев механика. — Принимай пополнение. Теперь тебе придется добавить к нашей походной будке женское отделение. А заодно и детскую комнату построить.

Драйвер деловито окинул появившуюся компанию своим живым глазом, извлек из протеза торцевой ключ, тут же воткнул на его место отвертку. Спросил хмуро:

— Принесли?

— Принесли, — кивнул Стэн, снимая рюкзак. — Три топливных элемента тебе достали.

— Во-первых, они не мне, а Катарпиллеру, — Механик привел в действие какой-то вмонтированный в протез механизм, отчего отвертка завращалась, издавая еле слышный гул. — А во-вторых, трех элементов будет недостаточно для того, чтобы достичь Оазиса.

— Ну ... Не обессудь ... — Стэн развел руки в стороны. — Базы Диггеров уже нет, их склады разграблены. Хорошо, хоть эти три элемента нашлись.

Старик усадил ребенка в тень и велел механику принести еды. А сам ушел на самый солнцепек. Там он принял позу лотоса, открыл ладони небу, и, казалось, отключился от всех реалий окружающего мира. Громила Стэн сбросил с себя все железо и исчез в утробе машины, забравшись в кузов по откидному трапику. Драйвер, тем временем, принес девушке алюминиевую миску с ложкой и контейнер с протеиновым желе. Буркнул ворчливо:

— Покорми мальчишку и сама поешь,.. если голодна.

Приняв еду, Когтистая устроилась вместе с малышом в тени Катарпиллера. Разбавила водой желе, взболтала его в миске и принялась кормить ребенка, который с удовольствием уплетал синтезированную пищу. Он быстро насытился, но спать не собирался: вокруг было столько всего интересного. Малыш принялся перекладывать разбросанные вокруг камешки, а Когтистая откинулась на широкое колесо Катарпиллера и отрешенно наблюдала за мальчуганом.

Вернулся Стэн, бесцеремонно уселся напротив и стал приставать с расспросами.

— Какого черта тебя понесло на север? — Несмотря на грубый тон, в голосе Громилы слышались нотки участия.

— Тебе-то что за дело?

— Есть дело, коли спрашиваю.

— Я искала боевых магов. — Когтистая больше не хотела ничего скрывать.

— Зачем? С какой целью?

— Я обладаю встроенным чипом и, якобы, могу творить магию. Только не знаю как.

Стэн широко улыбнулся. Он ничуть не удивился рассказу девушки. Создавалось такое впечатление, что он встречал людей с электронными железками в голове чуть ли не каждый день.

— Старик тебя научит, — обнадежил Громила. — Он почувствовал твой томорезонатор. Готовься, теперь он будет делать из тебя ведьму. Жаль, что нейроанатомы не поставили нам с Драйвером такую игрушку как тебе, а то бы мы сейчас тоже метали громы и молнии.

— Что еще за нейроанатомы?

— Это такие нехорошие дяди, которые копаются в черепушках маленьких мальчиков и вживляют им туда всякие железки.

— Я что-то подобное слышала, — Когтистая сморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Во время последней Войны были специальные подразделения суперменов с микрокомпьютерами в головах.

Громила кивнул.

— Одно из таких подразделений называлось 'Циклоп', — принялся объяснять он. — Парни, служившие в нем, действительно были своего рода суперменами. Микропроцессор, встроенный в их головной мозг, интегрировался с искусственным глазом. Это позволяло мгновенно определять и анализировать опасность. Бить без промаха из излучателей и попадать в пролетающую в сотне ярдов муху. Уклоняться от импульсов высокотемпературной плазмы. И делать еще десяток фокусов, в том числе сканировать местность....

Стэн сделал паузу и, заметив в глазах собеседницы заинтересованность, продолжил:

— Кроме нейроанатомов, над Циклопами хорошенько поработали генные инженеры. Генетики наделили трансгенов способностью аккумулировать и правильно распределять внутренние биоресурсы. Отчего Циклопы могли находиться долгое время без пищи, воды и даже без кислорода... Нанотехники тоже приложили свою руку к созданию супермена последнего поколения. Они вживили в тела Циклопов маленьких запрограммированных букашек, что бегают по сосудам и занимаются реабилитацией организма.

— Что же сталось с 'Циклопами'. — Девушка по новому смотрела на искусственный глаз своего собеседника.

— Они нарвались на облако из нанороботов под Брумом. Выжили лишь двое — я и Драйвер.

— Так тебе должно быть лет двести уже.

— Неужели я так плохо выгляжу? — Стэн скорчил озабоченную гримасу.

— Выглядишь ты лет на тридцать пять, — успокоила трансгена Когтистая, явно понимая, что тот кокетничает.

— Ну, спасибо! Успокоила, — Громила вновь улыбнулся. — Теперь прибавь к этой цифре еще сто восемь, и ты узнаешь мой точный биологический возраст. Драйвер помладше на пару годков.

— А старику тогда сколько?

— Не знаю толком, но Тан старший из нас. Еще до Войны он преподавал в Токийском университете. Потом жил в Тибете. А перед самой Войной его занесло к нам на Материк.

— Но ведь он не трансген?

— Не трансген, — подтвердил Громила.

— Как же ему удается омолаживать организм?

— У него своя метода — связь с астралом и все такое. Потом он тебе объяснит.

Неожиданно появился механик. В своей здоровой руке он держал плазмоизлучатель и вопросительно глядел на Стэна.

— Трофей, — объяснил Громила. — Бери его себе. Дарю!

— С этим излучателем мы можем наведаться на свалку Хэдланда, — задумчиво произнес Драйвер.

— Как скажешь, дружище. На свалку — значит на свалку.

— Нельзя ли сначала доехать до побережья? — вдруг поинтересовалась Когтистая. — В странствиях по пустыне вы, ребята, совсем забыли о гигиене. Посмотрите на свою одежду. Когда ее последний раз стирали? Я уже не говорю о том, что от вас, да и от меня тоже, не совсем приятно пахнет.

— Вот они — первые негативные издержки присутствия женщины в мужском коллективе, — вздохнул Стэн. — То ли еще будет?!

— Так мы поедем к океану или нет? — упрямо спросила девушка.

— Увы, — Громила пожал плечами. — Такие вопросы вправе решать лишь хозяин Катарпиллера, а он весьма ревностно относится к неоправданным расходам топливных элементов.

— ??? — Когтистая бросила вопросительный взгляд на Драйвера.

— Поедем, — на удивление легко согласился механик-водитель. В тот момент он снова возился со своим протезом, вставляя в держатель механическую кисть, выполненную из титанового сплав.

— Как скоро мы поедем? — продолжала допытываться Когтистая

Драйвер пошевелил металлическими фалангами пальцев и, удовлетворившись их работой, сказал:

— Как только старик выйдет из транса, так и тронемся.

— А когда он выйдет?

— То никому не ведомо. Может завтра, а может никогда. — Стэн перебил напарника и обращался к девушке, выкатив из орбиты свой живой глаз.

— Что значит — никогда?

— А то и значит — покинет старик свою биологическую оболочку и отправится в какое-нибудь астральное путешествие, а мы тут будем сидеть и ждать, когда же мастер Тан соизволит вернуться.

Когтистая не могла определить, какая доля правды кроется в словах Громилы. Чувство юмора трансгена несомненно скрашивало общение, но в то же время вносило некий сумбур. Девушка не стала раздражаться и требовать какой-либо конкретики. Она подождет выхода Тана из его теперешнего состояния транса. Но следующая цель их совместного путешествия будет океанское побережье. Пусть даже им понадобиться неделя пути.

Глава 3. Поездка на пляж.

— Чтобы достичь океанского берега нам понадобиться двое суток, — заявил поутру Драйвер, обращаясь к вышедшему из транса старцу.

— Мы же хотели ехать к Оазису, — произнес Тан.

— До Оазиса нам не хватит топлива

— И как быть?

— Под Хэдландом имеется свалка бронетехники. Я думаю, там мы сможем заправиться и подобрать кое-какие запчасти нашему Кату.

— Я знаю ту свалку, — кивнул старик. — Это даже не свалка, а кладбище мертвых машин. Во время Войны две бронетанковые дивизии были остановлены под Хэдландом. Их обеспечивали нанороботы. И, сдается мне, что они никуда с тех пор не делись. Нанооблако по сей день охраняет кладбище лучше всякого сторожа.

— Можно попробовать выжечь облако плазмоизлучателем.

— Плазма должна быть достаточно высокотемпературной.

— Я попробую сгенерировать такую плазму.

Старец не стал вдаваться в технический вопрос дела и спрашивать, каким образом Драйвер будет генерировать плазму. Если механик говорит, что попробует, то пусть пробует. Только не понятно, почему они едут на берег океана, а не прямиком к свалке.

— Девица потребовала доставить ее на побережье, — объяснил механик. — Помыться ей надо и все такое.

Тан лишь пожал плечами и принялся грузиться в кузов, который уже был разделен деревянной перегородкой. За перегородкой спали девушка с малышом. Еще с вечера механик выделил им заплесневелый матрац и две засаленные лоскутные подушки. Сам же улегся снаружи, чтобы не тревожить сон ребенка своим храпом. Громила Стэн всю ночь не смыкал глаз и нес караул, оберегая сон своих спутников.

Выехали уже засветло. Когда тронулись, девушка проснулась и лежала с открытыми глазами. Ходовые качества машины приятно ее удивили. Несмотря на габариты, Катарпиллер имел приличную скорость и мягкий ход. Его миниреактор практически не издавал шума. Правда, присутствовала неприятная вибрация, но к ней можно было привыкнуть. К чему нельзя было привыкнуть, так это к духоте, стоящей внутри кузова. В новом жилище Когтистой было, мягко говоря, грязновато, но, как не странно, имелся рукомойник, наполняющийся водой из установленной на крыше цистерны.

Ребенок продолжал мирно посапывать, и девушка, стараясь производить как можно меньше движений, вылезла из-за своей перегородки в мужскую половину кузова, где сидел один лишь Тан. Громилы с Драйвером не наблюдалось: оба находились в кабине.

Через небольшие бойницы яркий свет пробивался внутрь достаточно просторного помещения и являл взору неописуемый бардак. Утварь, оружие, провиант — все это было хаотично свалено по углам, перемежаясь с мусором. Кроме того, толстый слой грязного налета покрывал пол и стены, а пыль стояла столбом. Когда здесь последний раз здесь производили влажную уборку — сказать было сложно. Возможно, что и никогда.

— Могу вас поздравить, ребята, — обратилась девушка к старику. — На конкурсе 'Самая грязная будка' ваш пенал занимает первое место.

— У вас на юге еще и конкурсы проводились? — Тан оставался непроницаем.

— Всякое бывало.

— А теперь?

— Теперь там творится черт знает что. В городах бароны делят власть. В горах хозяйничают бандиты. А тут еще эти монстры появились.

— Я слышал, что многие влиятельные люди вняли голосу разума и объединились перед лицом опасности грозящей с севера... Поговаривали даже о каком-то общем ополчение.

— У тебя устаревшие сведения, мастер Тан. Месяц назад Южное ополчение облажалось у Шаркбэя и его остатки отступили в крепость Сауфгейта.

— И что теперь?

— Бароны спешно возводят стены и укрепления вокруг своих городов.

— Стены их не спасут, — жестко заключил старец. — Бионоиды их и за стенами достанут. Человечество ожидает скорый конец.

— Ты говоришь так, как будто сам не являешься человеком, — нахмурилась девушка.

Тан проницательно посмотрел на свою собеседницу, и сказал:

— Барыга, который выкрал девочку из ее общины и продал Скульптору — человек. Скульптор, сделавший из той девочки машину по раздвиганию ног — человек. Барон, купивший ее в сексуальное рабство — человек. Хозяин борделя, в коем она, в конце концов, очутилась — тоже человек. Я не желаю называться таким именем.

— Ты весьма точно обрисовал мое прошлое. За исключением, разве что, борделя.— Девушка печально улыбнулась. — До борделя дело не дошло. Меня выкупил и вылечил некий доктор Арчибальд. В моем понимании именно подобных ему следует называть людьми. А те — другие, упомянутые тобой — это просто озабоченные приматы.

— Стало быть, назовем агонизирующую цивилизацию — цивилизацией приматов. И будем утверждать, что время приматов уходит. И теперь должна наступить эра новых людей.

— Не понимаю я тебя, старик, — Когтистая совсем запуталась. — Кого ты имеешь в виду?

— Я имею в виду высокоразвитых одухотворенных созданий, над которыми уже не будут довлеть низменные инстинкты. А их страсти станут орудием духа, но не тела.

— И что? Такие существа уже есть?

— Они скоро появятся. Можешь мне поверить,.. Ли.

Девушка сильно сомневалась в скором появлении в мире бионоидов каких-то одухотворенных существ. Тем не менее, была весьма благодарна старцу за свое новое укороченное имя. Проницательный Тан понял негативное отношение Когтистой к прозвищу Долли и оставил от него лишь окончание. Теперь девушка стала называться коротким именем — Ли.

— Вследствие апокалипсиса наш мир изменился, — продолжал вещать старик. — А вместе с ним изменилась сама информационная составляющая материи. И это не может не сказаться на новом социуме людей.

Мысли девушки были далеки от проблем видоизмененного мира и живущего в нем 'социума'. К слову, Ли понятия не имела — что есть социум. В тот момент ее волновали куда более приземленные заботы.

— Я даже не знаю, как зовут малыша, — сказала она, уводя разговор от глобальных проблем постапокалипсического мира.

— Ребенка назовем Чондаон. — Тан, понял, что перегнул с 'социумом'. — Чондаон на моем языке означает — Приносящий Надежду.

— Я не против, — кивнула девушка. — Но, может, тоже сократим?.. Чон — вполне приличное имя для малыша.

— Согласен! Пусть будет Чон, — кивнул Тан. — Он, как и ты родился после Войны и подобно тебе обладает уникальными возможностями, лишь с той разницей, что у него нет вживленного томорезонатора.

— А у тебя?

— Что у меня?

— У тебя есть этот томорезонатор?

— Да! У меня такая железка стоит, — неохотно признался старик. — И скоро ты научишься ее распознавать.

— Все говорят про резонатор. Но никто толком не объясняет, для чего он нужен.

— Если я скажу тебе, что он нужен для возбуждения резонансной энергии головного мозга, ты поймешь? — Тан строго посмотрел на девушку.

— Честно говоря, не совсем, — призналась та.

— Это трудно, я знаю. Особенно если учесть нашу разницу в возрасте и в образовании. Но тебе придется научиться понимать меня.

— Я постараюсь, — как-то не уверенно пообещала Ли.

— Да! Ты уж постарайся, — промолвил Тан. — И прекрати пить воду.

— Что?

— Не пей воду, пока мы не достигнем океана.

— Хорошо. — Ли совсем растерялась. — Только, не могу понять — какой в этом смысл?

— Делай, как я говорю, — жестко сказал старик, после чего неожиданно потерял всякий интерес к беседе.

Между тем путешествие продолжалось. Из соображений безопасности Драйвер выбрал не самый короткий путь и повел свою машину руслом высохшей реки.

По берегам стелилась пустынная, безжизненная местность. Каменные россыпи сменялись бурым песчаником или переходили в солончаки. Изредка попадались мертвые, тонущие в песке поселения. Некоторые из них приходилось объезжать стороной из-за присутствия вредных субстанций или высокого радиационного фона. Благо Циклопы, в силу своих уникальных способностей, имели возможность определять опасность.

Трансгены теснились в кабине. Они поочередно управляли Катом и всю дорогу вели монолог Стэна. Громила не замолкал. Он рассказывал своему напарнику истории, которые тот за годы совместных странствий уже выучил наизусть. Тем не менее, благодарно слушал Стэна или делал вид, что слушает: по молчуну Драйверу сложно было определить его умонастроение.

Внезапно Громила прекратил словоблудить и задал неожиданный вопрос:

— Давно хотел спросить тебя, старина Драйв — как ты относишься к женщинам?

Вопрос заставил водителя оторвать свой взгляд от дороги и повернуть голову в сторону напарника, отчего Кат наехал на большую кочку. Тряхнуло так, что оба Циклопа подлетели вверх и ударились головами о подволок кабины. Драйвер быстро справился с управлением, пробурчал:

— Сложно сказать. На своем веку я женщин редко встречал.

— А как тебе наша девчонка? — не унимался Стэн.

— Да — никак! Она ведь ненастоящая.

— Что значит — ненастоящая.

— Скульптором вылепленная.

— А мы с тобой? Разве настоящие?

— Отстань, — отмахнулся Драйвер.

— Да пойми ты — есть форма, а есть содержание! И это совсем разные понятия.

— Отстань, говорю, — не на шутку разозлился механик. — Философию со стариком разводи. А я — технарь. Мне с железом привычнее дело иметь.

На этом трансгены закончили диалог и продолжили путь в полном молчании.

Кабина Ката выглядела довольно просторной, в ней не ощущалось тесноты, и было где развернуться даже двум таким габаритным людям, как Стэн и Драйвер. К тому же большое пуленепробиваемое лобовое стекло визуально расширяло пространство кабины и, что не маловажно, открывало широкий обзор. Руль, пожалуй, занимал через чур много места из-за своего диаметра. Он возвышался над приборной доской, которая зияла множеством больших и малых отверстий с разноцветными кабелями внутри. Правда, кое-какие функционирующие приборы на ней остались. Тот же спидометр работал исправно. Его стрелка колебалась в районе цифры тридцать практически в течение всего путешествия — пока в свете катящегося вниз пурпурного шара не появилась уходящая за горизонт каменная гряда.

Это был хребет Старлинга — длинный и извилистый шрам на теле Материка. Его склоны, насколько хватало глаз, венчал целый лес ветряных генераторов. Конечно же, ветряки уже давно не функционировали. Большинство из них потеряли лопасти или заклинили. Некоторые единичные пропеллеры еще крутились. Их размеренное вращение, несомненно, вносило в окружающий мертвый пейзаж некую толику присутствия жизни.

Один из кряжей хребта стоял особняком. У его подножия колосились поля зеленых злаков, что свидетельствовало о наличии в этих местах воды. Обычно у воды обитают люди. Только не у этого кряжа, который уже на протяжении многих лет являлся источником мощного гамма излучения.

Драйвер решил объехать опасное место, но озадаченный Стэн указал на высокий пригорок и сказал:

— Надо бы осмотреться.

— Слишком крутой подъем, — недовольно произнес Драйвер.

— Я верю в тебя, старина, — сказал Громила, хлопнув напарника по плечу.

Технарь больше не проронил ни слова и направил машину в указанном направлении. Во время подъема Кат рычал, трясся, но полз по крутому склону пригорка, оставляя тяжелыми колесами глубокую колею в вязком песчанике.

На вершине холма Драйвер заглушил свое детище и вместе со Стэном покинул водительскую кабину.

Из кузова на землю спустились Тан и Ли.

— Проблемы? — Старик вопросительно посмотрел на Циклопов.

Вместо ответа, механик притащил большую подзорную трубу, своими размерами напоминающую телескоп. К трубе прилагалась тренога, на которую ее и установили.

Тан прильнул к окуляру первым, и какое-то время рассматривал местность у подножия открывшихся гор.

— Там сатиры, — сказал старик, закончив наблюдение.

Стэн занял место у телескопа, уткнувшись в окуляр своим живым глазом. Затем предложил взглянуть Ли. Девушка робко прильнула к чудному прибору.

В закатном свете перед ее взором предстал приземистый кряж, испещренный темными глазницами пещер. Между пещерами сновали покрытые шерстью двуногие существа с козлиными головами. У подножия горы раскинулось большое поле, засеянное овсом и другими злаками. Там же был разбит лагерь, горел большой костер. Вокруг костра под бой тамтамов совершали свой дикий танец сатиры-воины. Они ритмично двигались по кругу, потрясая оружием, и в определенный момент хором издавали боевой клич, вскидывая автоматы над головой.

— Сатиры — тоже бионоиды? — спросила Ли.

— Да, — кивнул Тан. — Только их назначение пока не понятно. Как воины они слишком уязвимы. Возможно, их обязанность — снабжать войска продовольствием.

— Вы будете атаковать? — спросила Ли.

— Кряж сильно фонит, — сказал Громила. — Вам людям близко к нему нельзя приближаться. Да и нам с Драйвером тоже.

— Почему фонит кряж? — не унималась Ли.

Стэн посмотрел на нее исподлобья. Изобразил нарочито усталый вздох и принялся объяснять:

— Эта гора вдоль и поперек изрыта ходами. Под ней расположен целый подземный город. Во время Войны в нем скрывались люди. Они не покинули город и после Войны. И жили в нем пока,.. Бум!.. под землей не взорвался ядерный реактор...

Громила картинно вскинул руки, демонстрируя взрыв.

— Ужас! — воскликнула Ли.

Стэн, кажется, не разделял переживаний своей новой спутницы. Судя по всему, ему было плевать на участь обитателей подземного города. Но его цинизм не казался уж таким аморальным. На своем веку трансген повидал столько смертей, что перестал считать их чем-то из ряда вон выходящим. Он невозмутимо сказал:

— Да! Представь себе — реактор взял и взорвался. И практически все подземные жители погибли. А сам кряж превратился в источник убийственного излучения. Теперь к горе лучше не подходить.

Тан дал Громиле закончить и заметил:

— Нам все равно не одолеть сатиров, даже если бы мы могли к ним приблизиться.

Стэн вновь прильнул к телескопу.

— Пожалуй, ты прав, мастер Тан, — сказал он не, отрывая глаза от трубы. — Нам их не одолеть. Но мы можем пожечь их угодья. Глядишь, в следующий наш приезд козликов уже поубавиться.

— Сомневаюсь я, что они вымрут от голода. Скорей всего, по ту сторону гряды у них также есть пастбище.... Но пожар я им все одно устрою. ... Давайте, парни — вы знаете, что делать.

Циклопы разобрали треногу и полезли в кабину. Старик занял место на площадке у пулемета. Ли забралась обратно в кузов. Не успела она закрыть за собой дверь, как огромная машина протяжно взревела и, подняв густое облако пыли, покатилась в долину.

Солнце уже скрылось за горами, когда Кат, набрав приличную скорость, приблизился к стойбищу сатиров. Драйвер вел свой агрегат, параллельно гряде, держась на расстоянии выстрела от лагеря бионоидов.

Людей быстро заметили, и чуть ли не сотня тварей, стрекоча автоматами, весьма резво бросилась наперерез Кату. Драйвер, манипулируя рычагами, поднял пулеметную платформу с магом на самый верх, установив ее почти вертикально. Тан, несмотря на сильный поток встречного воздуха, продолжал оставаться на ногах. И мало того, творил магию. Огненные шары зарождались в раскрытой ладони мага, после чего, повинуясь воле своего создателя, стремительно летели в сторону засеянных полей. Шары неизменно достигали заданной Таном цели, и вскоре у подножия горы разгорелся большой пожар. Стало светло, как днем, а мириады искр вместе с сопутствующим им дымом взметнулись высоко вверх.

Чад и гарь накрыли наступающих сатиров, но те от преследования не отказались. Они бежали довольно проворно и умудрялись вести прицельный огонь по машине. Автоматные пули часто стучали по кузову Ката и пробили бак с водой. Столь ценная в этих места живительная влага потекла наружу сквозь пулевые отверстия, превращаясь на ветру в мелкую влажную пыль.

Тан быстро исчерпал запасы манны. Он перестал метать шары и засел за пулемет, развернув его дуло в сторону преследователей.

Старика поддержал Стэн. Громила распахнул дверь кабины. Встал на широкий порог лицом к бегущим позади Ката сатирам, и принялся палить по ним из своего крупнокалиберного автомата, который держал в правой руке. Свободной рукой он цеплялся за поручень кабины.

Ли находилась в темном кузове и не могла толком ничего разглядеть. Она пыталась следить за ходом сражения сквозь бойницы. Но у нее это плохо получалось. Ко всему прочему, испуганный звуками боя Чон принялся плакать и Ли, оставив свое бесполезное занятие, поспешила на зов ребенка.

В это время Драйвер включил форсаж. Кат недовольно взвыл и, набирая обороты, понесся прочь.

Вскоре преследователи заметно отстали. А еще через какое-то время погоня прекратилась. Драйвер сбавил ход и повел машину с обычной скоростью, держа курс на север. Завешанный дымной завесой хребет Старлинга остался слева.

Ли расслабилась. Чон тоже успокоился и начал проваливаться в сон. Ли уложила малыша, но сама никак не могла заснуть.

Последние дни оказались слишком насыщены чудесами и сражениями. И это было только начало. Впереди девушку ждали куда более опасные приключения. Она это явственно понимала, но еще не могла точно сказать, хватит ли у нее сил и возможностей, чтобы достойно пройти уготованные ей испытания.

Глава 4. Романтик с большой дороги.

Всю ночь и весь последующий день ехали без остановок.

Мастер Тан оставался на поднятой вверх платформе и сидел, раскрыв ладони небу.

Циклопы пребывали в кабине. А Ли занималась малышом. Она чувствовала невыносимую жажду, но, повинуясь непонятной прихоти старика, не притрагивалась к воде. От еды Ли тоже решила отказаться. Пусть знают, на что способна Когтистая.

Местность за бортом кузова заметно ожила. Мертвые земли исчезли, уступив место покрытым деревьями горам.

Вечером Кат въехал в узкий каньон, по бокам которого возвышались почти отвесные гранитные стены.

— Что? Обязательно было ехать через это ущелье? — спросил своего напарника Стэн.

Громила заметно нервничал. Скалы служили хорошим экраном и не позволяли ему должным образом сканировать местность.

— В объезд слишком долго, — спокойно ответил Драйвер. Он, почему то не разделял озабоченности своего друга и выглядел невозмутимым.

— Короткий путь не всегда самый быстрый, — заметил Стэн.

Драйвер ничего не ответил. Он мог бы напомнить о топливных элементах. И о девчонке, изнывающей в кузове от жажды. Об отсутствие пищи. О потерянной воде. И еще много о чем. Но не стал попусту сотрясать воздух. Машину и без того трясло на ухабах. Дно ущелья было усеяно большими и малыми булыжниками. Дорога не позволяла развить скорость. Порой казалось, что Кат ползет, как черепаха, представляя собой прекрасную мишень для желающих попрактиковаться в стрельбе из гранатомета или другого огнестрельного оружия.

Благо ничего особенного не происходило. Громила успокоился, даже начал острить. А потом и вовсе задал храпака, откинувшись на обшарпанную спинку своего широкого сиденья. Безбожная тряска, судя по всему, не доставляла ему неудобств.

Под утро, когда забрезжил рассвет, Драйвер растолкал своего напарника. Кат в тот момент уже ни куда не ехал и стоял в десятке метрах от выросшей на пути груды камней.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — завал был создан искусственно. Какие-то нехорошие парни натаскали сюда крупных булыганов. И теперь стоило ожидать неприятностей, которые не заставили себя долго ждать. Стэн еще не протер толком глаза, как на склонах ущелья появились те самые нехорошие парни с автоматами наперевес. Пару десятков стволов или около того. В тот же момент на загородивший проезд завал, с противоположенной стороны вскарабкался весьма внушительных размеров мужчина, облаченный в простые одежды из грубо выделанной кожи.

На бритой голове главаря бандитов темнели большие солнцезащитные очки, закрывающие чуть ли не половину его лица. В руках покоилось автоматическое ружье, которое было направлено прямо в лобовое стекло Ката, и имело весьма солидный калибр.

В какой-то момент гангстер засомневался в том, что его мощное оружие сможет пробить бронированное стекло стоявшего перед ним агрегата, и взял под прицел невозмутимо сидевшего на пулеметной площадке старика.

Тан находился в своей излюбленной позе, и, казалось, все еще блуждал по астралу. Сложно сказать, понимал ли он в тот момент, что одиночный выстрел направленного на него оружия может напрочь снести ему голову с плеч.

Громила это понимал. Отработанным движением он сдернул висевший позади автомат и ловко выпрыгнул из кабины.

Когда он коснулся земли, его оружие уже было взведено и готово к бою.

Стэн внутренне сжался, ожидая стрельбы. Но бандиты не торопились открывать огонь. Видимо, ждали команды от своего предводителя. Тот, почему-то медлил.

— Переговоров захотел, каналья, — прорычал немного сбитый с толку Стэн.— Что ж! Давай, поговорим.

Под прицелом десятка стволов он направился к главарю разбойников.

— Ты кто такой? — Громила подошел к завалу и грозно посмотрел снизу на стоявшего поверх бандита.

— Здесь вопросы задаю я, — последовал ответ. — Разоружитесь, покиньте машину и проваливайте.

— Позволь угадать, что будет, если мы не разоружимся, — усмехнулся Стэн. — Что же будет? Наверное, вы нас убьете.

— Ты весьма догадлив, Циклоп. Я рад, что в твоей голове сохранились хоть какие-то извилины, — бандит сдернул очки и уставился на Громилу единственным искусственным глазом, который светился красным лучом, напоминая глаз самого Стэна, только в несколько другом исполнении. Вторая глазница трансгена была пуста. Ее обрамляли несколько глубоких шрамов.

— Ба-а! Кого я вижу?! — продолжал издеваться Громила. — Передо мной один из тех кретинов, что называли себя Грифонами... Как он тебе — мир в компьютерную сетку? Это не я часом прострелил твое живое очко при битве у Порта Пири?

— Ты себе льстишь, Циклоп, — бандит обнажил грудь, на которой висело ожерелье из микрочипов. — Здесь семнадцать железок. Их я достал из черепов твоих соратников.

— Сука. — При виде микрочипов Стэн потерял самообладания. Его палец автоматически нажал на курок.

Грифон ожидал выстрела и без труда от него увернулся. В прыжке он успел пальнуть в Громилу из ружья. Но Стэн, в свою очередь, тоже уклонился от пули.

За мгновение до пальбы, Тан, который всем казался безучастным болванчиком, неожиданно вскочил на ноги и, выбросив растопыренные ладони в стороны, с треском выпустил из запястий нитевидно-ломаные разряды молний.

Драйвер тоже не сидел без дела. Еще до начала заварухи он отстегнул от своего протеза механическую кисть. На ее место поставил специально подогнанный автомат. А когда зашевелился Тан, выпрыгнул из кабины и тоже открыл огонь по разбойникам. Механик проявлял завидную для его искалеченного тела прыть. Он резво двигался, перекатывался по земле, а потом вообще залез под брюхо своего механического коня и, оставаясь недосягаемым для противника, принялся вести отстрел разбегающихся бандитов.

Численный перевес джентльменов удачи быстро сошел на нет. Правда, Тана ранило в плечо, но он продолжал метать огонь и молнии, до тех пор, пока не испепелил всех головорезов Грифона. Самого Грифона достал Стэн. Он подранил своего кровного врага в ногу, а следующим выстрелом вывел из строя каретку его крупнокалиберного ружья. Добивать Грифона Циклоп не стал. Свалил ослабевшего бандита с ног и обезоружил. После чего с силой сорвал с его груди ожерелье.

— Война давно кончилась, — миролюбиво произнес Громила. — Пора, наконец, это понять.

Стэн принес аптечку, разомкнул крепко сжатые челюсти Грифона своим десантным ножом. Перетянул искалеченное бедро жгутом. И, ловко орудуя скальпелем, извлек из пораженной ноги пулю.

— Кость повреждена, — сказал Стэн Грифону. — Но, думаю, ты с этим справишься. Регенерация у тебя посильнее моей будет.

В это время Драйвер перевязывал раненного старика. Ему попыталась помочь Ли. Девушка в боевых действиях участия не принимала. В течение всего скоротечного, но довольно кровопролитного сражения она вместе с малышом находилась в кузове. Как только стрельба стихла Ли вылезла наружу. Она принялась суетиться у бесчувственного тела Тана, но Драйвер довольно грубо отослал ее обратно в кузов. Молодой особе ничего не оставалось делать, как повиноваться.

Механик быстро закончил штопать старика. После чего засунул его в фургон, передав бесчувственное тело мага под опеку Ли. Сам же пошел разбирать завал и вскоре Кат снова тронулся в путь.

Всю ночь Ли просидела подле находящегося в коме старца, который не подавал никаких признаков жизни и, казалось, даже не дышал. В какой-то момент девушка всерьез стала опасаться, что Тану пришел конец. Она забарабанила в переборку кабины, требуя остановить машину. Драйвер послушно застопорил двигатель, а Стэн вышел из кабины и, открыв двери кузова, вопросительно посмотрел на Ли.

— Он умирает, — прошептала девушка, обращаясь к темному профилю Громилы.

— Успокойся, — сказал Стэн.— К утру, он будет, как новый. С ним такое не в первой.

На восходе солнца старик действительно пришел в себя и принялся уплетать синтезированную пищу, напоминающую студень.

— Я голодный, как слон, — сказал Тан девушке. — Ты бы тоже перекусила.

— В еде содержится вода, — парировала Ли. — Ты же запретил мне ее пить.

— Верно, — согласился старик. — Тогда не ешь. Нам больше достанется.

Ли изнывала от жажды и голода. Но кроме всего ее мучило острое любопытство. Девушка твердо решила его удовлетворить. Во всяком случае, задавать вопросы ей не запрещали. Дождавшись, когда старик закончит трапезу, Ли спросила:

— Как ты можешь создавать шары?

Утоливший голод Тан явно подобрел и решил не уходить от ответа.

— Шар — сгусток энергии, — принялся объяснять он. — В физическом смысле мы все — энергия, и все, что есть в нас и вокруг нас, сделано из энергии. Мы все — часть одного огромного энергетического поля. Вещи, которые мы считаем материальными и независимыми друг от друга, в действительности, являются лишь различными формами единой энергии... Ты это понимаешь?

— Мудрено, конечно, но понятно.

Старик удовлетворенно кивнул и продолжил:

— Энергия вызывает колебания, которые имеют разную частоту и, таким образом, приобретают разные качества. Колебания, в свою очередь, возбуждаются мыслью, ибо мысль — это тоже энергия, только наиболее ее тонкая форма. Но все формы энергии взаимосвязаны и, в той или иной степени, влияют на материю, а материя — это та же энергия. Ведь вещи кажутся материальными лишь на уровне восприятия нашими физическими чувствами. Однако на более тонких уровнях материя имеет форму маленьких и еще меньших частичек, которые, в конце концов, оказываются чистой энергией.... Какой вывод?

— Мысль материальна, — девушка, не задумываясь, выдала давно знакомый ей постулат.

— Или наоборот, материя и мысль — это две формы энергии.... Вот почему своей мыслью мы можем менять структуру материи.... Если правильно изменить окружающий нас эфир, мы можем вызвать реакцию окисления, а проще говоря — огонь. Или выделить два разнополярных заряда и получить разряд статического электричества, называемый молнией... Мы можем даже менять структуру более плотной материи. И скоро тебе предстоит первый опыт воздействия на материальную составляющую морской воды.

— Ты хочешь сказать, что когда мы приедем к океану, мне нужно будет превратить соленую воду в пресную?

— Ты догадлива.

— Но каким образом?

— Просто измени структуру воды. Воздействуй на нее своим энергетическим полем. Удали соли натрия и калия или приведи их в другое химическое состояние.

— А у меня получится?

— Если у тебя не получиться, то я оставлю тебя умирать от жажды на берегу океана, — старик пытался придать своему голосу строгость, но это ему не удалось.

Девушка поняла, что Тан лукавит, но все же гневно воскликнула:

— Садист!

Тан улыбнулся в ответ и сказал:

— Благодаря томорезонатору, твоя энергетика довольно сильна. Я не знаю, кто вживил тебе сей очень редкий и очень дорогой предмет. Может Скульптор. А может и упомянутый тобой доктор Арчибальд. Могу даже допустить, что его установили тебе сразу после рождения. Как бы там ни было, резонатор вживлен на должное место и служит мощным усилителем твоего энергетического поля. Тебя нужно просто научиться этим полем пользоваться...

— Но, как?

— Очень просто... Для начала, откажись от привычного восприятия вещей, забудь о своей внешней оболочке, зовущейся телом. Помни, что мысли и чувства имеют собственную энергию и притягивают энергию той же природы... А затем, ощути внутреннюю гармонию этой природы, и ты почувствуешь связь с созидательной Силой, которая протекает через все живое и является источником нашей жизни. Я верю — у тебя все получится.

На следующий день показался океан — огромное иссиня — зеленое пространство, покрытое белыми штрихами пенных коротких волн. Океан издавал звуки, запахи. Он прибывал в постоянном движении и казался живым организмом. Океан звал обезумевшую от жажды Ли к себе. Девушка откликнулась на зов: в полуобморочном состоянии она покинула у кромки прибоя Кат и, шатаясь, побрела к воде.

Широко раскинув руки, она упала в накатную волну, накрывшую ее с головой.

Вода приняла Ли, остудила разгоряченное тело, прогнала прочь дурноту. Девушка растворилась в стихии — превратилась в ее частицу, став одним целым с прародительницей всего живого. Напряжение исчезло, разум очистился, пришло чувство покоя и внутреннего наполнения некой созидательной Силой.

Ли ощущала гармоничную связь с этой Силой и теперь могла управлять ею.

Девушка поднялась на ноги, набрала в ладони воду, принялась пить. Вода показалась безумно вкусной, она опреснялась прямо в руках под влиянием испускаемой ладонями Силы. Ли быстро утолила жажду, но ей никак не хотелось выходить из воды. Не обращая внимания на смущенные взоры толпившихся у Ката мужчин, она скинула с себя всю одежду и пошла в океан.

Стоявший на берегу Стэн смотрел, как грациозно шагает бредущая по колено в воде девушка, как гордо несет стройное, покрытое шрамами тело и лишь зло скрипел зубами, представляя, с каким удовольствием он свернул бы шею извращенцу, посмевшему избивать Ли.

Глава 5. Старый корабль.

Кат стоял неподалеку от заброшенного элеватора, тянувшего свою транспортерную ленту в океан, к вынесенному на рейд причалу. У причала замер старый полузатопленный корабль, на который сразу положил глаз Драйвер.

— Мне бы надо сходить на тот пароход, — сказал он Стэну, наблюдавшему за купанием Ли.

— Что? Так срочно? — спросил Громила, хорошо знавший тягу своего напарника к разного рода железякам.— Это ржавое корыто может быть обитаемо.

— Вот мы и проверим — обитаемо оно или нет, — не сдавался механик.

— Ладно, пошли. — Стэн достал из Ката автомат и двинулся вдоль берега по направлению к транспортеру. Драйвер тоже вставил в держатель своего протеза специально подогнанное оружие и захромал следом.

Дорога отняла около часа. Все это время Циклопы не сводили глаз с корабля. Стэн даже уловил некое движение на верхней палубе. Какая-то фигура промелькнула в районе надстройки.

— Они завалят нас прямо на транспортере, — сказал Громила пыхтевшему позади Драйверу.

— При условии, что у них есть нормальные стволы, — возразил механик.

— А почему их должно не быть?

— Потому что в этих краях автоматическое оружие имеют лишь бионоиды. У людей каждый патрон на вес золота.

— Думаю, на нас у них патронов хватит.

Когда подошли к транспортеру, Стэн приказал своему напарнику оставаться на берегу.

— Чего это?! — возмутился Драйвер.

— Если начнут палить, я спрыгну в воду, а ты меня прикроешь, — объяснил Громила и полез на транспортерную ленту.

Потрескавшаяся эластичная лента сразу прогнулась под тяжестью Циклопа, который уверенно зашагал по ней к стоявшему в кабельтове от берега судну. Уже на подходе трансген почувствовал живых существ, укрывающихся за палубными конструкциями корабля.

— Я иду с миром, — крикнул Стэн.

В знак своих добрых намерений он закинул автомат за спину и поднял руки.

— Если с миром, то оставь свою пушку на причале, — послышался в ответ зычный голос.

Достигнув причала, Громила положил автомат и ловко вскарабкался на борт по скинутому веревочному трапу.

На палубе Стэна встречала весьма пестрая компания людей обоих полов, облаченных в сшитые из водорослей балахоны. Обитатели корабля имели грязный, нечесаный вид, и были вооружены преимущественно острогами. Хотя пару ружей тоже наблюдалось. А самый дюжий и лохматый дикарь направил на Стэна древний АК-47.

— И что? Эта пукалка все еще стреляет? — спросил Громила хозяина доисторического оружия, который, судя по всему, верховодил всей этой компанией.

— Хочешь убедиться? — оскалил свои гнилые зубы верховод.

— Конечно, хочу. — Стэн улыбнулся в ответ, после чего совершил молниеносный выпад, в результате которого автомат Калашникова перекочевал в его руки, а главарь корабельной шайки, обхваченный могучей рукой Громилы под самое горло, стал живым щитом, закрывающим трансгена от вооруженных дикарей.

— Всем бросить оружие. — Стэн приставил дуло автомата к лохматой голове предводителя корабельных аборигенов. Дикари послушно выполнили приказ, тем паче, что и их вождь тоже очень этого хотел.

— А теперь можно и поговорить, — миролюбиво произнес Громила, отпуская автомат.

Под вечер Стэн с Драйвером сидели в большой каюте вождя дикарей, которого звали Кэпом и мирно беседовали. В углу потрескивала хворостом самодельная печка, тянувшая дымоотвод прямо в открытый иллюминатор. На печке шумел странного вида самогонный аппарат и гнал зеленоватую жидкость в большую стеклянную емкость.

Кэп оказался словоохотливым малым. И пока емкость наполнялась самогоном, развлекал своих гостей рассказами о своей лихой молодости — а именно о том, как грабил и топил мирные суда у восточного побережья Материка. Занимался он своим пиратским делом на старинном военном эсминце вместе с шайкой разбитных парней под началом некоего капитана Блада.

Со временем судоходство исчерпало себя, как транспортная отрасль. И пиратский промысел перестал приносить доход. Блад надолго пришвартовал свой боевой корабль у причала старой военно-морской базы к югу от Роквэла. Но от дел не отошел, решив распространить свое влияние на сушу. Его люди разогнали мелкие банды конкурентов. Обложили данью рыбаков восточного побережья. И даже начали совершать рейды вглубь Материка.

Громилу имя капитана позабавило. Насколько, мог судить Стэн, таким именем назывался известный книжный персонаж — человек благородный и не лишенный чести. Тот Блад никогда бы не стал топить мирные суда и заниматься рэкетом. Но безграмотный Кэп, вряд ли когда-либо читал бессмертное сочинение господина Сабатини.

— Что же ты не остался в Роквэле? — участливо поинтересовался Громила у предводителя корабельных аборигенов.

— С капитаном у меня не сложились отношения, — смутился тот.

— Долю зажал, — понимающе кивнул Стэн.

— Нет,— замялся Кэп. — Там другое.

По всему видать, о причинах размолвки с капитаном Бладом он не хотел распространяться. Громила настаивать не стал. Тем более, что стеклянная тара для сбора самогона уже наполнилась.

Кэп разлил мутный напиток в алюминиевые кружки и угостил своих новых знакомых.

— Из чего вы гоните это пойло? — поинтересовался Стэн, после того, как опустошил свою первую кружку.

— Из водорослей, — ответил Кэп, отхлебнув порядочную порцию самогона. — Море снабжает нас не только едой, но и хорошей выпивкой.

— Да-а! — мечтательно протянул Стэн. — Не плохо вы тут устроились.

— Не жалуемся.

— А бионоидов не боитесь?

— Не слышал о таких, — произнес Кэп, наполняя кружки гостей очередной порцией. — Разве что, с неделю назад по берегу бродили какие-то мутанты с автоматами. Но к нам не сунулись?

— Они не мутанты. Они самодельные, — пояснил Стэн.

— Как это самодельные?

— Что-то типа роботов. Только из биомассы.

— Чудны дела твои, господи, — Кэп закатил глаза и залпом опустошил кружку. Затем крякнул, поднес к носу рукав своего зеленого балахона и вдохнул глубоко.

— Почему они не пошли на ваше корыто? — спросил Стэн.

— Не знаю! Может, из-за тех тварей, что обитают в трюме.

— А кто у вас в трюме?

— Мы их называем ихтиандрами, — принялся объяснять Кэп. — Они откладывают в затопленных трюмах икру. У них там, что-то наподобие родильного дома.

— Они что разумные? — вступил в разговор Драйвер.

— Не похоже

— А откуда они взялись?

— Черт его знает... Эти твари облюбовали корабль еще до того как мы поселились здесь... В днище есть большая пробоина. Через нее они и проникают в трюм. Самки мечут икру. Самцы ее оплодотворяют. Потом ждут, когда из личинок появятся мальки и уплывают всей стаей в океан. Те, что здесь народились и выжили, снова возвращаются.

— Может, проведешь нас в трюм? — попросил Стэн.

— Отчего же не провести!? Проведу, конечно. Вот только еще по одной пропустим. — Кэп совершил очередной обряд разлива мутной бурды по кружкам. И когда все выпили, пригласил гостей проследовать вглубь корабля.

Уже достаточно стемнело, и внутри надстройки не было видно не зги. Благо, нашлась старинная керосиновая лампа, которой предводитель корабельных аборигенов освещал путь.

Всей компанией они спустились по трапам несколькими палубами ниже и оказались на верхней платформе огромного на половину затопленного трюма, в котором резвились и плавали существа темно-зеленого цвета.

Свет лампы привлек одного из ихтиандров, и тот высунул свою пупырчатую голову из воды. Уставился немигающими шарами выпуклых глаз на стоящих вверху людей. Тварь была размером с новорожденного человеческого ребенка. Имела четыре перепончатых конечности и большую голову с широким разрезом рта, усеянного двумя рядами острых зубов. Уши у ихтиандра тоже имелись и находились на положенном месте. От них к горлу тянулись клапаны жабр.

Стэн приветливо помахал торчащей из воды голове рукой. В ответ тварь издала неслышный человеческим ухом звук и нырнула вниз. Правда, трансгены этот звук все же уловили.

— Ультра волна, — сказал Драйвер, посмотрев на своего напарника.

— Угу, — кивнул тот.

— О чем это вы? — поинтересовался Кэп, который просто не мог слышать ультра звука.

— Да так, о своем — о женском, — отшутился Стэн. — Пошли-ка, дружище Кэп, еще по кружке твоего замечательного вискаря махнем.

К Кату Циклопы вернулись уже тепленькими. И устроились на ночлег, привалившись к задним колесам машины.

— Ты веришь, что бионоиды боятся ихтиандров? — спросил Драйвер заплетающимся языком.

— Не особо... Хотя вполне может быть, — ответил Стэн и разразился храпом способным поднять и мертвеца из могилы.

Драйвер больше не стал ни о чем спрашивать и тоже дал храпака.

Разбуженная переливами Циклопьих трелей Ли вылезла из кузова. Принялась колотить и дубасить старых пропойцей. Но ее тычки для трансгенов были, что комариный укус. Взбешенной девушке оставалось лишь выругаться и убраться восвояси, поплотней затворив дверь кузова.

Глава 6. Камнетес.

Поутру, когда Стэн разлепил веки, Драйвера рядом не было. Механик вновь направился на судно. И вряд ли он пошел туда для опохмела.

Громила после вчерашних возлияний, чувствовал себя неважно. Он сидел, облокотившись на заднее колесо Ката, и подумывал чем бы ему заняться.

Из кузова доносились звуки сопутствующие большой приборке. Через широко распахнутую дверь наружу летели всевозможные предметы. Никак, Ли решила выгрести авгиевы конюшни.

Стэн счел благоразумным ей не мешать.

Средь разбросанных возле Ката вещей он узрел свою зубную щетку, которую потерял с месяц тому назад. Это был знак свыше. Громила подобрал щетку и пошел к воде. На берегу, он встретил Тана. Старик сидел прямо на влажной гальке неподалеку от прибойной полосы, чинил одежду Чона и присматривал за барахтающимся на мелководье малышом.

Завидев Стэна, он жестом подозвал трансгена к себе и потребовал отчета. Стэн рассказал старику о корабле и его обитателях. Не забыл упомянуть таинственного капитана Блада.

— Я слышал о нем, — кивнул Тан. — Отъявленный негодяй и извращенец. Но его авторитет на восточном побережье непререкаем.

— Забавный псевдоним он себе взял, — заметил Стэн.

— Он библиофил. У него очень приличная библиотека.

— Это все объясняет, — усмехнулся Стэн и, разоблачившись до нога, направился в океан.

Он зашел в воду по пояс. Умылся, почистил зубы куцей щеткой и, сорвав со дна пучок водорослей, принялся драить свое могучее тело, пытаясь удалить въевшуюся за недели странствий грязь.

После омовения он попробовал отстирать камуфляжный костюм. Но без качественных постирочно-моющих средств эта затея была обречена на провал. Тем не менее, Громилу сей факт не смущал. Он истово жамкал и тер пропитавшуюся потом и кровью ткань до тех пор, пока не счел ее пригодной для дальнейшего использования. После постирушек он, отработанными движениями мощных рук выжал одежду и натянул ее на себя.

Чон за действиями трансгена наблюдал, раскрыв рот. Старик же, дождавшись, когда Громила закончит водные процедуры, произнес:

— Для синтезатора пищи нужна биомасса.

— Я займусь этим, — кивнул Стэн, чувствуя как, в нем пробуждается охотничий азарт.

Он давно заприметил одинокую скалу, возвышающуюся к югу от побережья. На ее камнях гнездилось множество птиц, мясо которых, как нельзя лучше подошло бы для производства синтезированной пищи.

За оружием ему пришлось вернуться к Кату, где он столкнулся с Ли.

— Черт знает, что у вас твориться, — налетела взъерошенная девушка на Громилу. — Вы — жлобы и грязнули ... Сделали бы хоть полки, что ли. Тумбочку или сундук какой сладили... Ведь так же нельзя жить, как вы живете — все в одну кучу свалено.

Громила счел за благо не вступать в дискуссии с разъяренной волшебницей. Вдруг ненароком еще магию начнет творить. Тан говорит, что в девчонке скрыт огромный потенциал. Стэну совсем не хотелось, чтобы этот потенциал выплеснулся на него.

Он подобрал свой автомат, проверил боекомплект. И бросив на прощание: 'Я что-нибудь придумаю', поспешил исчезнуть.

Путь до заветной скалы, над которой кружили гагары, бакланы и другие пернатые твари, занял пару часов.

Огромная гранитная глыба одиноко торчала посреди пустыни. На ее склонах рос редкий кустарник, а подступы были усеяны россыпью камней всевозможных размеров. Некоторые булыганы были довольно крупные, за ними мог бы запросто укрыться человек и не один.

Уже на подходе к россыпи Стэн почувствовал чье-то присутствие и, повинуясь своим военным навыкам, укрылся за валунами, стараясь обнаружить источник опасности. Но опасности, как таковой, не оказалось. У подножия скалы, какой-то мутант-альбинос, вооруженный зубилом и молотом, рубил твердую породу, создавая странные фигуры из камня.

Этим делом обнаруженный скульптор, судя по всему, занимался уже не первый день. В гранитной тверди нашли свои очертания с десяток причудливых образов, напоминающих горгулий, драконов, сфинксов и тому подобных мистических созданий.

Камнетес был увлечен своей работой и, казалось, не думал ни о чем другом. Этакий фанатик своего дела, презревший мирскую суету.

Жилищем отшельнику служила находящаяся неподалеку рукотворная пещера, вырубленная под козырьком одного из скальных образований. Очень удобно не надо далеко ходить на работу. Вот только как ему удавалось выживать в столь опасных местах — оставалось загадкой.

Стэн вышел из укрытия и, закинув за спину автомат, направился к незнакомцу. Тот почему-то проигнорировал появление нежданного гостя, продолжая кромсать гранит.

Возраст альбиноса сложно было определить. Он был невысок ростом и незначительно горбат. Его одежда представляла собой пропитанный потом холщевый балахон и сандалии на толстой подошве. А безволосую голову от палящих лучей защищала соломенная шляпа.

— Кто такой? — грозно спросил Стэн, подойдя к ваятелю.

Мутант, медленно повернулся к незваному гостю и окинул того спокойным взглядом своих рачьих глаз. Судя по всему, он совсем не испытывал страха перед большим и ужасным Циклопом.

— Я знаю твое имя, — сказал альбинос. — Твое имя Стэн. Так обращаются к тебе старик и другой трансген, которого зовут Драйвер.

Громила от таких речей немного растерялся.

— Девушка тебя никак не называет,— продолжил камнетес. — А мальчишка и говорить то еще не умеет.

— Ты никак шпионил за нами? — нахмурил покореженные бровные дуги Стэн, придавая своему, и без того свирепому лицу, угрожающее выражение.

— В некотором смысле, — сказал альбинос и запрокинул голову, устремляя свой взгляд вверх.

Высоко в небе парил крупный, белоглавый орлан. Два широких крыла чутко ловили исходящие от поверхности потоки тепла, медленно кружа птицу над скалой.

— Что-то я не наблюдаю на том летательном аппарате никаких видео и звукозаписывающих устройств, — сказал Стэн.

— Мне не нужны устройства. Я могу видеть и слышать то же, что видит и слышит эта птица, — спокойно объяснил незнакомец.

— Как это?

— Не знаю, — пожал плечами камнетес.

— В твоей голове, часом, никаких железок не стоит?

— Нет. Все как-то само собой выходит.

— Еще один индиго, — пробурчал Громила.

— Кто? — переспросил альбинос.

— Один из тех уникумов, которых повсеместно разыскивает мастер Тан.

— Ваш старик — философ и волшебник. Он напоминает мне моего учителя. — Произнес мутант, и на меловом лице отразилась грусть.

Стэн спросил с издевкой:

— Тебя твой учитель не объяснял, что подглядывать не хорошо?

— Я не подглядываю, я наблюдаю, — последовал ответ.

Стэна раздражал и сам альбинос и его манера общаться. Он сказал:

— Слушай, вуайерист! Ты лучше за бионоидами наблюдай. А нас оставь в покое.

— Посланники Дьявола, которых вы называете бионоидами, бездушны, — промолвил одержимый каменщик. — Я видел, что они делают с людьми.

— Что именно ты видел? — насторожился Стэн.

Альбинос поднял на собеседника свои округлые глаза и заговорил совсем другим, более жестким тоном:

— На юге от Хэдланда есть артезианский источник. Вокруг него демоны основали поселение. Огородили то поселение проволокой. И согнали туда людей... Пленных постоянно пичкают какой-то поганой едой. От нее заключенные просто в диких зверей превращаются. Они совокупляются дни и ночи напролет.

— И все это тебе твой белоглав показал?

— Да

Стэн помрачнел. Из довольно пространного рассказа незнакомца, можно было сделать вывод, что бионоиды устроили под Хэдландом этакий питомник, где принуждают людей к спариванию.

— Мужчин в том загоне меньше чем женщин? — спросил Стэн, дабы подтвердить свою догадку.

— Намного меньше, — ответил камнетес.

— Бычки-производители, — заключил Стэн.

— Производители чего?

— Эмбриональных стволовых клеток.

— Это что такое?

— Это основной строительный материал для выращивания новых нелюдей.

— Я в этом плохо разбираюсь,— посетовал альбинос.

— Лучше и не вникай. Занимайся своим делом. Ваяй, твори, создавай свои скульптуры.

— Мои барельефы это лишь внешние украшения. В этой скале я намереваюсь вырубить Храм. Большой и светлый.

— Храм?! — в который раз удивился Стэн. — Это чтобы богу молиться?

— Нет.

— А для чего же тогда?

— Ты никогда не задумывался над тем, что некоторые вещи до поры лучше не знать? — ушел от ответа альбинос.

— Послушай, приятель, — вновь нахмурился Громила. — Ты не в том положении, чтобы учить меня жизни.

— Упаси меня бог учить тебя жизни.

— Тогда ответь, что за храм ты строишь? — упрямо стоял на своем Стэн.

— Храм повелительницы Солнца, — последовал ответ.

— А что, у Солнца есть повелительница?

— Есть. Только еще не знает об этом.

— Ясно, — Стэн расслабился. На своем веку он встречал немало придурков. Сегодня одним стало больше.

Альбинос решил уточнить:

— В мой Храм люди будут приходить для того, чтобы отдать дань памяти великим героям, которые найдут свое последнее пристанище под его сводами.

Речи новоявленного архитектора Храма совсем запутали Стэна.

— Что еще за герои? — вопросил он.

— Те, кто падет в бою, освобождая наш материк от исчадий Аида.

— Ну да. Как же я сразу не догадался!? — кивнул Стэн. — Могу я застолбить местечко для своего личного саркофага?

— Застолби, — судя по всему, альбиноса не задел сарказм в словах трансгена. — Только твое место будет пустовать еще долго.

— Откуда знаешь? Может, я первым положу свою трансгенную голову на алтарь священной войны супротив богомерзких исчадий, — не переставал забавляться Стэн.

— Нет не первым, — упрямо стоял на своем каменщик. — Но я обещаю, твои останки будут покоиться в этом Храме рядом с останками твоих друзей.

Добродушная ухмылка медленно сползла с лица Громилы, когда до него дошел смысл последней фразы ненормального мутанта, который, вдобавок ко всему, возомнил себя еще и ясновидцем. Он сам не понял, как его мощная клешня сомкнулась на тонкой шее альбиноса, и рука машинально оторвала худое тело от поверхности.

В какой-то момент Стэн одумался и отпустил свою жертву. После чего, развернулся и направился прочь от скалы, в миг ставшей ненавистной.

Он шел, не разбирая дороги, не замечая, что твориться вокруг. И не помнил, как оказался у одиноко горевшего на берегу костра.

Уже стемнело. У огня сидел мастер Тан с Чоном на руках. Рядом стояла большая коробка синтезатора пищи, тянувшая свои провода к аккумулятору Ката. Драйвер все еще пропадал на корабле. Ли возилась в кузове — продолжала обустраивать свое новое жилище.

Старик вопросительно смотрел на трансгена, ожидая объяснений.

— Мясо тех птиц оказалось слишком водянистым, — сказал Стэн. — Лучше я пойду, наловлю рыбы.

— Налови, — невозмутимо согласился Тан. Несомненно, он что-то заподозрил. Но будучи человеком нелюбопытным и тактичным, не стал приставать к своему давнему товарищу с расспросами.

Стэн быстро соорудил острогу, привязав десантный нож к подвернувшейся палке.

В вещах, разбросанных у Ката, он разыскал все еще функциональный фонарь. И, зайдя в океан, направил его луч в воду. На свет тут же потянулись обитатели глубин. Стэн ловко проткнул подвернувшуюся рыбину острогой. Свою первую добычу он отнес Тану. После чего вновь вернулся в океан.

По мере того, как он занимался делом, к нему приходило чувство внутреннего равновесия. Последние слова сумасшедшего альбиноса стали казаться лишь глупым вымыслом и не более того. Странно вообще, как Стэн мог принять их в серьез.

Он острожил рыбу и приносил ее Тану. Тот загружал рыбу в синтезатор пищи. Для придания вкуса добавлял водоросли собранные накануне. В результате получалось желеобразное вещество совсем неаппетитного вида. Правда, малышу Чону пища нравилась. Он копошился рядом с Таном и периодически снимал пробы. В конце концов, Ли унесла его спать. Но старику не пришлось долго оставаться одному. Вернулся механик.

— Я нашел набор новеньких головок, — похвастался он Тану и его живой глаз светился неподкупной радостью.

— Это просто замечательно, — пробубнил Тан, продолжая фасовать синтезированную массу в пластиковые контейнеры.

— И еще я починил судовой котел.

— Ты молодец, Драйвер, — похвалил Тан.

— Восстановил гидрофоры.

— Теперь обитатели корабля в неоплатном долгу перед тобой

— Нет, — мотнул головой механик. — Дикари не умеют пользоваться судовыми механизмами. Поэтому скоро их сломают.

— Тогда зачем весь этот альтруизм? — спросил старик. Хотя вопрос скорее был риторическим.

— Не знаю, — пожал плечами Драйвер.

— Я знаю. — Стэн появился из темноты и передал Тану очередную рыбину. — За твою работу мы попросим Кэпа оказать нам услугу.

— Что еще за услугу? — недовольно спросил Драйвер.

— Скоро поймешь, — последовал ответ.

Утром Циклопы притащили с корабля кое-какую мебель. И помогли девушке установить ее.

Их совместные действия привели к тому, чего так долго добивалась Ли — кузов Ката приобрел, наконец, более или менее пристойный вид. В нем появился шкаф, полки и тумбочка, на которой стоял горшок с кактусом. Бойницы украсили занавески, а пол и стены сияли первозданной чистотой.

— Неплохо было бы еще кондиционер установить, — сказала Ли, обращаясь к Драйверу.

— Где же я тебе его возьму? — вопросил тот.

— Ты же механик. Пораскинь мозгами. Не мне тебя учить.... Вон, всякого оружия на своего четырехколесного монстра понавесил, значит, и кондиционер можешь сконструировать.

— Автономный кондиционер надо искать на свалке машин, — задумчиво произнес Драйвер.

— Так поехали на свалку.

— Мы туда уже давно собираемся, — огрызнулся Драйвер и саркастически добавил. — Ждем лишь вашего на то соизволения.

— Считайте, что оно у вас уже есть.

Механик лишь плюнул в сердцах и пошел готовить Кат к путешествию.

— Тебе не кажется Стэн, что мы становимся подкаблучниками? — спросил он своего напарника, когда Циклопы уже заняли место в кабине, и машина тронулась в путь.

— Не кажется, — ответил Громила. — Девчонка, конечно, стервозина, но ее тоже можно понять: она пришла из мира людей, а там совершенно другой уклад жизни. Люди привыкли к комфорту. Они и живут то лишь ради того, чтобы доставить себе комфорт.

— А почему мы должны обеспечивать ей этот комфорт?

— Она в нашей команде теперь. К тому же, мы с тобой как-никак джентльмены. — Громила поднял глаза, разглядывая полуденное небо сквозь толстое лобовое стекло кабины. И тут же выругался: высоко над землей реял давешний белоглавый крылан.

— Я себя джентльменом никогда не считал. — Драйвер удивленно посмотрел на изрыгающего проклятия друга.

— Не считал, но ты им являешься, по сути.

— Смени тему, Стэн... не хочу я слушать эти твои бредни, — возмутился технарь и впился своим единственным глазом в дорогу.

Белоголовый орлан сделал круг над большим пыльным облаком, поднятым мчавшейся внизу машиной. И, замахав крыльями, полетел на север — к одинокой скале, куда его призывал его друг — альбинос, кромсавший гранитную твердь.

Глава 7. Кладбище мертвых машин.

До свалки добирались больше суток. Все это время Тан наставлял Ли — учил медитации, виртуализации и другим премудростям боевой магии.

— Мало получить огненный шар, — вещал он. — Им ведь еще нужно поразить цель....Тот же вардог может запросто уклониться от тупо пущенного в него фаеболла. Поэтому в бою нужно использовать закон магнетизма, который гласит: энергия определенного качества и вибрации стремится притянуть энергию похожего качества и вибрации.... Из этого следует, что тебе, Ли, нужно уметь различать энергетические поля тварей, по отношению к которым ты собираешься применить свою магию. Эти поля можно определить по энергетическим колебаниям. Или увидеть своим внутренним зрением некий спектр, называемый аурой. У бионоидов аура также присутствует, другое дело, что она не блещет разнообразием цветов.

— Она серая, — сказала Ли.

— Правильно! И это облегчает нам задачу. Потому что мы уже заранее знаем, на какую частоту колебаний настроить энергетический импульс нашей мысли для того, чтобы поразить цель.... Поняла?

— Не очень.

— Еще поймешь.... Главное, ты можешь различать ауру и уже умеешь пользоваться своей Силой.

— Но у киберов, к примеру, нет ауры.

— Механоиды — это другой вопрос ...Сейчас мы едем на свалку, где присутствуют нанороботы. Грубо говоря, наноробот — это наделенная программой бездушная машина. Только настолько маленькая, что ее порой не видно невооруженным глазом. Она не имеет своего биологического поля, зато имеет поле электромагнитное, которое тоже создает колебания и тоже обладает магнетизмом. Посему уязвимо для нашей магии. Другое дело, что на механоидов приходится тратить слишком много энергии. Силы просто не хватает, поэтому вся надежда на Циклопов. Хотя, ты тоже можешь потренироваться...Только не переусердствуй. Нам просто надо выяснить в какой области ментального поля действует твой томорезонатор.

— Что еще за ментальное поле?

Старик вздохнул и попытался объяснить:

— Я не хочу вдаваться в подробности такого явления как ядерно-магнитная резонация головного мозга. Это достаточно сложный процесс для твоего понимания. Скажу лишь, что у каждого человека имеющего томорезонатор возбуждаемые колебания индивидуальны. Посему сейчас трудно сказать через какую область ментального поля ты сможешь изменять окружающий эфир. Мы можем это выяснить лишь эмпирическим путем.

— Каким путем?

— Эмпирическим, то бишь методом проб и ошибок.

До свалки оставалось еще добрых полдюжины миль, когда посреди широкой прерии Драйвер затормозил машину и с угрюмым видом начал готовиться к предстоящему бою. Он приторочил трофейный излучатель на пулеметную площадку и подключил его батарею к генератору Ката. Место стрелка тут же занял Стэн.

— Дьявольщина, я не могу запеленговать этих тварей, — ругался Громила, глядя по сторонам.

— Еще далеко, — успокаивал его Тан, который вместе с девушкой покинул кузов. — Я тоже их не чувствую.

— Хорошо бы найти мощный радар. Хватит полагаться на свои способности,— ворчал Драйвер, занимая место водителя.

— Может мой сканер их определит, — робко предложила Ли.

Ответом ей послужил снисходительный вздох механика.

— Тронулись, — махнул рукой Стэн.— Только медленно.

Кат покатился в указанном направлении. Циклопы сидели на своих местах, маги шли пешком по разные стороны агрегата.

Вокруг простиралась выжженная солнцем степь. В жарком полуденном мареве свалка плохо просматривалась. Можно было лишь определить неясные темные пятна застывших машин, разбросанных на довольно большой площади.

По мере приближения их контуры вырисовывались все четче. Вскоре можно было различить строгие обводы танков, хищные очертания самоходных ракетных установок и гаубиц. Всей этой техникой когда-то управлял компьютер. Живых существ в ней не было изначально. Зато движение бронеколонны обеспечивали запрограммированные на уничтожение биологических субстанций нанороботы. Вот почему вокруг кладбища образовалась значительная область мертвой земли, без какого-либо намека на растительность.

Стэн уже имел одну роковую для себя встречу с невидимыми киборгами, потому заметно нервничал.

— Я чувствую облако, — спокойно доложил Тан.

— Где? — Громила посмотрел в направлении, куда указывал старик.— Что за чертовщина! Почему я не чувствую?

— Сейчас подсвечу.— Тан быстро создал фаеболл и тут же швырнул его чуть левее от линии движения Ката. Шар быстро понесся к цели. Преодолев метров триста, наткнулся на невидимую преграду, рассыпался искрами, вырисовывая в воздухе большое яйцеобразное скопление, которое парило над самой поверхностью и, вращаясь вокруг своей оси, двигалось к людям.

Завидев цель, Стэн тут же прильнул к излучателю, а Драйвер затормозил Кат и, поставив передачу скорости в нейтральное положение, утопил педаль акселератор до самого конца. Реактор машины недовольно зашумел, передавая свою энергию излучателю. Поток высокотемпературной плазмы вырвался наружу. Всепоглощающий огонь быстро достиг нанооблака и принялся его пожирать. Объем вращающейся яйцеобразной субстанции стал уменьшаться. Правда уменьшался не настолько быстро, как того хотелось людям. Облако редело, но продолжало двигаться вперед. Стэн давил на гашетку излучателя, а Драйвер в остервенении выжимал из миниреактора Ката всю мощь, тем не менее, маленькие твари неустанно приближались.

Тут вновь заговорил Тан.

— У нас еще одна проблема, — сказал старик и швырнул фаеболл в направлении другого облака, двигающегося на людей справа.

— Так займись ею, — огрызнулся Стэн, который лишь мельком кинул взгляд на вновь образовавшееся огненное яйцо.

Тан не ответил и принялся метать шары в сторону большого нанооблака. Только облаку его шары были, что мертвому припарка: оно совсем не редело и приближалось к людям с огромной скоростью.

Ли от всего происходящего совсем растерялась. В ее голове творился полный сумбур. Она не знала что делать.

Бессилие разозлило Когтистую. Злость заставила взять себя в руки, возбудила Силу, охладила разум.

Что там говорил старик об энергетических полях? Об астральной энергии? О магнетизме? Все это слишком сложно. Есть только Сила и желание жить. То же самое Ли чувствовала в океане, когда умирала от жажды. К дьяволу огонь и молнии: девушка сотворила мощный вихрь. Торнадо образовался прямо в центре приближающегося справа яйца, закрутил его, вытянув до небес, и, подчиняясь воле своей создательницы, понес в сторону Хэдланда, который был еле виден на горизонте.

Ли гнала созданный ею самой вихрь прочь, покуда хватило Силы. Она не обращала внимания на то, как слабеет ее естество, как мутнеет сознание: надо было выложиться — спасти себя, ребенка и мужчин. Уже в затуманенном состоянии девушка заметила, что на подходе к Кату иссякло левое нанооблако. Услышала забористый мат Стэна в адрес создавших излучатель китайцев. Ощутила подпитывающую живительную энергию, шедшую от Тана.

Но старик не смог восстановить Силу Ли, как ни старался: девушка полностью исчерпала себя и провалилась в фантастическую круговерть забытья. Мир межреальности поглотил ее.

В воспаленном мозгу всплыли картины давно минувших дней. Качалась деревянная колыбель. Из распахнутого окна веяло ароматами трав. Шумела бегущая мимо поселка горная речушка. Пестрел разноцветьем луг, где паслись козы. 'Лизи' — послышался нежный женский голос. Мать стояла в дверях детской комнаты и ее добрые глаза излучали неподкупную любовь. Картинка поплыла, светлая комната превратилась в темную душную лабораторию, а место матери занял плюгавый старикашка в забрызганном кровью фартуке. 'Ты мое лучшее творение, Долли' — говорил Скульптор, алчно осматривая обнаженное тело юной девушки, лежащей на кушетке. Кушетка трансформировалась в большую кровать, которая занимала почти все пространство тесной комнаты. У кровати стоял голый тип, чье рыхлое тело источало неприятный запах пота. 'Ты маленькая похотливая сучка', — сказал тип и с размаху ударил плеткой. Острая боль пронзила тело. 'Потерпи'. — Над девушкой склонился доктор Арчибальд. — 'Раны скоро заживут, сексуальное возбуждение уйдет, и ты вновь станешь сама собой'. Когтистая находилась в просторной палате. За окном шумел большой город, маршировали ополченцы. Их отряды направлялись на север, где были замечены невиданные доселе твари. Вскоре палата растаяла. И замелькали ужасные по своей сути картинки. Кровь, растерзанные человеческие тела, хищные образы бионоидов — все смешалось в адскую круговерть кошмара. Ли сражалась, спасалась бегством, творила магию. Кошмар продолжался безумно долго. Но, в конце концов, иссяк. Девушка оказалась посреди пустыни и брела по ней, не разбирая дороги. Откуда-то ее звал знакомый голос. Скорей всего голос принадлежал Стэну, но Ли никак не могла увидеть Громилу. Куда бы она ни кинула взгляд, везде была лишь выжженная солнцем земля.

— Вытащи ее, старик, — говорил Тану сидящий возле распростертого тела девушки Стэн.

— Ли не рассчитала сил — истратила свою живительную энергию без остатка, и сейчас находиться где-то далеко, — ответил Тан. — Я не в силах вернуть девчонку и могу лишь поддерживать жизнь в ее теле.

— А кто тогда ее может вернуть? — не сдавался Стэн.

— Не знаю. Чон, наверное.

— Почему именно Чон?

— Она его любит.

Стэн принес ребенка, усадил подле девушки и сам расположился рядом.

— Давай, малыш! Пора учиться говорить, — обратился Громила к Чону. — Ты уже большой мальчик. Скажи: 'Ли-и'.

Ребенок таращил на Стэна широко открытые глаза и явно не понимал, чего от него хотят. На помощь пришел Тан. Старик принялся забавлять малыша, попытался разговорить. Это ему удалось: Чон начал лепетать одному ему понятные фразы, смеялся, глядя на гримасничавших дядек, и вообще разыгрался не на шутку.

Бредущая в сером небытие Ли услышала голос малыша, потянулась к нему всем своим естеством и вновь оказалась в своей биологической оболочке, в которой еле теплилась жизнь.

Когда девушка открыла глаза, то сразу увидела бездонное ночное небо, усеянное мириадами звезд.

— Как красиво! — прошептала она, глядя на мерцанье далеких светил.

— Есть! ... Ты это сделал, парень, — пробасил Громила и подкинул мальчугана высоко вверх, отчего тот пришел в неописуемый восторг.

— Разве Чону не пора спать? — тихо поинтересовалась Ли, продолжая созерцать ночной небосвод.

— Конечно пора, — сказал Стэн и понес малыша в его постель. — Ради такого случая я даже спою ему колыбельную песню.

— Лучше не надо, — сказала Ли.— Боюсь, своей песней ты разбудишь бионоидов в Хэдланде.

— В Хэдланде уже хозяйничают твои маленькие друзья: вихрь доставил нанооблако прямо к городу, — улыбнулся Громила. — Так что, думаю, бионоидам сейчас не до сна.

После того, как Стэн унес малыша, заговорил Тан.

— Ты слишком импульсивна, девочка. — Старик приподнял голову Ли и поднес флягу с водой к ее пересохшим губам.— В нашем деле нельзя быть рабой своих страстей и инстинктов. Надо уметь контролировать Силу. Иначе можно погибнуть.

— Я же только учусь. — Девушка сделала несколько глотков и вновь откинулась на землю.

— Хорошо ты учишься! ... Мне бы твои способности! Тебе уже сейчас подвластна магия стихий. А что будет дальше?!

— Я не знаю, что будет дальше. Я вообще не понимаю смысл нашего скитания по пустыне.

— Скитания скоро закончатся, и мы поедем к Оазису.

— Что такое Оазис?

— Оазис — это неприступная крепость, возможно последний оплот людей на севере Материка, — объяснил старик.

Вернулся Громила, подхватил девушку на руки и понес в кузов, где уже сопел Чон. Ли не хотела выглядеть беспомощной куклой в руках Стэна. Она даже попыталась взбрыкнуть, как при первой их встрече. Но из-за слабости эта попытка оказалась совсем не убедительной.

Стэн просто излучал радость. Его настроение умиротворило девушку. Она послушно дала поместить себя в кузов и даже уложить на матрац. Проваливаясь в сон, она услышала слова, Громилы. Тот стоял рядом с открытой дверью кузова потрясал кулаком и угрожающе говорил, обращаясь к большой птице, парящей в ночном небе: 'Ты слышишь меня, Каменщик! Твой Храм никогда не заполучит моих друзей'.

'Неужели он спятил от переизбытка радости?' — подумала Ли и забылась тяжелым сном.

Глава 8. Первая битва.

Все время пока Ли пребывал между жизнью и смертью, одноглазый напарник Стэна лазил по кладбищу машин.

Одержимый технарь не знал усталости, и, казалось, совсем забыл о своих спутниках. Драйвера мало волновала судьба умирающей девушки. Его механический конь нуждался в пропитании. Нужно было найти топливо для Ката. Выполнить свой первоочередной долг, а потом уже все остальное, что от него потребуют.

Благо от Драйвера никто ничего не требовал. Он пропадал среди мертвых машин всю ночь и весь последующий день. Результатом его стараний стал установленный на крыше Ката мощный радар, а в кузове появился автономный кондиционер и более мощные лампы внутреннего освещения. Но главное он нашел топливо. Сухих топливных элементов набралось с полсотни. Их могло хватить на кругосветное путешествие, а может и ни на одно. Драйвер благоразумно решил, что возить с собой такое количество бесценного груза нецелесообразно.

Рядом с неприметной, развороченной до основания самоходкой он вырыл тайник, куда поместил свои сокровища.

Но на этом не успокоился. А продолжил исследовать уснувшую технику и даже пытался ее реанимировать.

— Здесь наберется добрый десяток машин, пригодных для боя, — говорил Драйвер Стэну. — Можно запустить программу уничтожения и направить их в сторону Хэдланда.

— Как бы они нас не постреляли, — усомнился Громила. — Эта техника запрограммирована на уничтожение теплокровных существ.

— У нас есть резонаторы, — не унимался механик. — При помощи их мы можем погасить наши температурные колебания и стать невидимыми для машин.

— Можно попробовать, — согласился Стэн. — Только магов с ребенком надо бы убрать подальше: не очень — то я надеюсь на резонаторы.

Тан неохотно подчинился. Он призвал еще неокрепшую Ли. Чона усадил не плечи и побрел в выжженную солнцем прерию.

Девушка поплелась следом. Она еле волочила ноги и боялась, что далеко не уйдет.

— Нас окружает огромный потенциал, — вещал идущий впереди Тан. — Эту энергию нельзя измерить в числовом исчислении, ибо она поистине бесконечна. Так почему бы тебе не взять маленькую толику этой вселенской мощи и не восполнить свою Силу?!

— Не могу,— выдохнула Ли.

— Можешь,— упрямо произнес старик.

Ли не стала пререкаться. Спорить — не было сил. Перед глазами все плыло. Сама земля уходила из-под ног. Головокружение усиливалось с каждым шагом и вскоре превратилось в какой-то нереальный круговорот, сотканный из светящейся субстанции. На самом деле ничего такого не было. Ли видела круговорот каким-то внутренним необъяснимым зрением. Она машинально потянулась к нему, тут же ощутив внутреннее наполнение утраченной Силой.

Идти стало легче. Дурнота и давящая на сознание усталость исчезли, уступая место чувству покоя. И даже выжженная беспощадным светилом степь показалась наполненной целым спектром невидимых простым глазом красок.

Ли словно парила над землей и не сразу услышала голос Тана, идущий из какого-то другого измерения.

— Ведь можешь когда захочешь, — ворчал старик. — Только почему я постоянно должен тебя к этому принуждать?

Девушка ничего не ответила. Она прошла за стариком к высохшему руслу реки, где они все и расположились, ожидая пока Циклопы закончат реанимировать полумертвую технику.

Прошло уже довольно много времени, и солнце коснулось горизонта, прежде чем до них донесся звук проснувшейся машины. Драйвер знал свое дело туго. К утру, добрая дюжина танков, ракетниц и гаубиц тарахтели моторами.

— Это последний. — Драйвер вылез из кабины рычащего и изрыгающего клубы темного дыма бронетранспортера. — У остальных или движки мертвые, или ходовая разбита.

— Этого количества ржавых ведер хватит, чтобы устроить в Хэдланде костюмированный карнавал, — успокоил своего приятеля Стэн, которому уже порядком поднадоело возиться с убитым железом.

— Тогда за дело.

— Не понял? — Громила тупо уставился на Драйвера.

— Что ты не понял? — проворчал тот. — Забивай программу в бортовые компы машин. Надеюсь, на это у тебя ума хватит.

— Обижаешь, — широко улыбнулся Стэн и полез в близстоящий танк, дабы задать его навигаторам направление.

Одна за другой машины вырывали из грунта свои наполовину занесенные землей шасси и, подчиняясь воле Циклопов, брали направление на Хэдланд.

Не прошло и двух часов, как они на полной скорости достигли города. До слуха Циклопов долетели далекие раскаты завязавшегося боя.

Уличная перестрелка продолжался достаточно долго, но, в конце концов, иссякла. Громыхания самоходных орудий слышались все реже. И когда прогремел последний выстрел, Стэн не удержался от комментария:

— Машины исчерпали весь боезапас. Многие из них застряли на заваленных улицах. Некоторые уничтожены.

— Как их можно уничтожить? — заспорил Драйвер.

— Противотанковыми ракетами, — спокойно объяснил Стэн.

— Я не слышал ни гранатометов, ни стингеров, ни подобного тому оружия, — не сдавался Драйвер.

— Сложно было что-либо услышать в такой канонаде.

— Я не слышал, — упрямо твердил механик.

— Какое вам дело до убитых машин, — прервал спорщиков появившийся невесть откуда Тан.— Как бы там ни было, они выполнили свою программу. Скоро сюда пожалуют вардоги.

— Чего бы им сюда соваться? — усомнился Драйвер.

— Не стоит недооценивать противника. Благоразумно было бы оставить кладбище.

Драйвер окинул растерянным взглядом оставшуюся технику, от которой его хотели отлучить.

— Уйти мы всегда успеем, — сказал он. — Можно попробовать принять бой. ...Я приметил один хорошо сохранившийся бронетранспортер с лазерной турелью. Его шасси выведены из строя, зато пушка и движок еще пригодны для дела.... Я сяду за лазер. Стэн займет место стрелка на платформе Ката. А ты, мастер Тан, сам знаешь, что делать.

— Меня вы уже в расчет не берете? — послышался голос Ли. Девушка с ребенком на руках стояла позади Тана и укоризненно смотрела на Циклопов.

— Ты еще не до конца восстановилась, — строго сказал старик. — Так что присматривай за Чоном и сиди в укрытии.

— План такой, — командовал получивший карт-бланш Драйвер. — Подпустим тварей как можно ближе и ударим одновременно. Внезапность атаки — залог успеха. Важно не дать бионоидам себя обнаружить раньше времени. Резонаторы в том нам помогут.

— Авантюра! — сказал Стэн. Его взгляд был устремлен в небо, где парила назойливая птица.

— Вся наша жизнь — авантюра, — парировал Драйвер, который никак не ожидал услышать из уст безбашенного Стэна столь прагматичные слова.

— Попробуем, — поддержал Драйвера Тан.

Бионоиды пришли под утро. Они двигались одной широкой цепью, беря кладбище мертвых машин в полукольцо. Сверху парила уже знакомая крылатая тварь с наездником на спине и каким-то образом направляла движение вардогов.

Бионоиды находились в нескольких десятках метров от свалки, когда люк одного из танков распахнулся и из него выскочил Тан. Старик тут же сотворил молнию и движением руки протянул ее вдоль всей вереницы бионоидов. Тела вардогов имели неплохую проводимость, поэтому колонна бионоидов быстро превратилась в одну большую электрическую цепь — задергалась, заискрилась голубоватым светом во влажном предрассветном тумане. Удар молнии ошеломил нападавших тварей: на какое-то время они утратили все свои боевые способности и уже не могли противостоять двум потокам плазмы, накрывших колонну с разных сторон. Циклопы жгли бионоидов весьма грамотно — от периферии к центру. Огонь быстро поглотил всю цепь, превратив ее в широкую пылающую дугу.

Окончательную точку в сражении поставила Ли. Она не могла усидеть в укрытии и вылезла наружу, когда уже вся ненавистная свора пылала адским огнем. В воздухе стоял невыносимый запах подгоревшего мяса. Чад и копоть затрудняли дыхание. Обезумевшие вардоги метались по степи в предсмертной агонии и гибли десятками.

Крылан легкомысленно оставался в небе, даже не думая улетать прочь. Ли создала в области его полета вакуумную воронку. Воронка всосала в себя парящую тварь и та, не имея возможности ловить широкими крыльями, потоки воздуха, с большой высоты рухнули на землю.

Бой оказался скоротечным и занял всего несколько минут.

Ли от всего произошедшего испытывала небывалый душевный трепет. Она подбежала к поверженному ей крылану, рядом с которым обнаружила, облаченную в голубую униформу женщину. Наездница была мертва. Ее покрытая кожаным шлемофоном голова безвольно лежала на жухлой траве. В остекленевших глазах читалось удивление. Изо рта вытекала алая струйка крови.

— Но это же человек! — с удивлением промолвила Ли. И тут же, согнувшись пополам, опорожнила желудок.

— Человек, — согласился Тан. Он, как ни в чем не бывало, осматривал приспособление для верховой езды, укрепленное на спине крылана. Реакция ученицы его ничуть не удивила.

Ли выворачивало наизнанку. Она не могла вымолвить не слова. Тан продолжил начатую тему:

— У всех бионоидов заложена программа на уничтожение разумных. Но не на всех разумных эта программа распространяется. И в первую очередь она не распространяется на создателей бионоидов и на тех, кто ими управляет.

Ли, наконец, смогла справиться со столь нежданным и, как ей виделось, довольно постыдным приступом рвоты. Она промолвила:

— Тогда получается, что есть какое-то отличие, позволяющее тварям выделять своих хозяев из общей толпы людей.

— Отличие непременно имеет место быть, — согласился Тан. — Только мы его пока не знаем.

Из дымной пелены появился Стэн. Он бесцеремонно сорвал с головы наездницы шлемофон, высвободив копну черных волос, которая разметалась по земле. Поступок трансгена чуть не вызвал у Ли очередной приступ рвоты, но на сей раз ей удалось подавить подкатившую к горлу волну.

— Здесь передающее устройство, — сказал, Стэн, невозмутимо рассматривая встроенные в головной убор наушники и микрофон. — Стало быть, у них имеется еще и радиостанция.

К Стэну подошел Драйвер. Он без лишних слов отобрал у напарника шлемофон и приставил его наушник к своему уху.

— Я уже не помню когда, в последний раз слышал радиосигнал, — сказал он.

— Времена меняются, старина Драйв, — заметил Стэн. — На наш деградирующий Материк вновь возвращается технический прогресс.

Из наушника послышался характерный треск. Драйвер предупредительно поднял палец здоровой руки вверх.

— Что там? — нетерпеливо спросил Стэн.

— Вызывают наездницу, — начал комментировать Драйвер. — Ее позывной — Валькирия.

— Скажи им, что Валькирия отправилась обратно к папаше Одину. И теперь летает по Вальхалле.

— Сам скажи,— Драйвер протянул шлемофон Стэну. И тот разразился в микрофон потоком брани, пообещав лишить неизвестного радиста всех его конечностей и надругаться над ним в самой извращенной форме. Ли от всего услышанного пришла в ужас. Стэн, заметив, ее замешательство, замолчал. Его далекий радиослушатель тоже отключился.

— Что теперь? — спросила Ли. Она пришла в себя, но старалась не смотреть в сторону поверженной наездницы. — Может, нападем на Хэдланд?

Ее предложение было встречено без энтузиазма.

— На тесных улицах города шансов уцелеть у нас — нет, — объяснил Стэн. — Хэдланд набит бионоидами, что селедкой бочка...

— Не скажи, — неожиданно перебил своего напарника Драйвер — За прошедшие дни число тварей поубавилось.

— На город были совершены две атаки, — поддержала механика Ли. — А вокруг свалки коптит небо полсотни хорошо прожаренных бифштексов из вардогов.

— В Хэдланде еще достаточное количество бойцов. Можешь мне поверить, — сказал Стэн.

— Да, Хэдланд нам не по зубам, — подтвердил Тан. — Лучше вернемся в Оазис.

— И будем сидеть там, ожидая прихода бионоидов? — съязвила Ли.

— Во всяком случае, для тебя с Чоном — это будет самым безопасным местом на Материке, — сказал старик.

Упоминание о Чоне заставило Ли умерить пыл. Возможно, мастер Тан прав, и ей с мальчиком стоит обосноваться в Оазисе. Но, с другой стороны, было бы глупо списывать в запас боевого мага, пусть еще и недостаточно опытного. Неужели старик ставит благополучие Ли, превыше других целей?

Громилу тоже терзали какие-то сомнения, и его внутренняя борьба отражалась на его облике.

— Мы можем разорить Питомник Хэдланда, — нерешительно предложил он.

— Что еще за Питомник? — спросила Ли.

— Первый раз слышу, — вторил ей Драйвер.

Старик ничего не сказал, но был явно заинтригован.

— Питомник это условное название, — принялся объяснять Стэн. — Так я окрестил место, где бионоиды выращивают необходимую им биологическую субстанцию. А проще говоря — разводят людей.

— Какая мерзость, — гадостная гримаса отразилась на восковом лице девушки.

— Интересно, — подал голос Драйвер. Подозрение и недоверие читалось во взгляде его живого глаза.

Стэн продолжил:

— Неподалеку от города имеется артезианский источник. Вокруг него бионоиды основали поселение. Огородили то поселение хорошо охраняемым периметром. И согнали туда людей... Пленных постоянно пичкают специальными транквилизаторами или наркотиками. Эту дрянь подмешивают в еду или добавляют в курево.

— Для чего? — возмущенно спросила Ли.

— Для повышения сексуальной активности, — догадливый Тан опередил ответ Громилы.

— Это, мягко говоря, — поправил Стэн. — По моим сведениям заключенные устраивают настоящие вакханалии — трахаются дни и ночи напролет.

— По твоим сведениям? — недовольно переспросил Драйвер. — Я уже больше полувека мотаюсь по Материку вместе с тобой, но мне такие сведения почему-то неизвестны.

— Если тебе что-то неизвестно, это не значит, что этого нет, — парировал Громила.

— Скажи, откуда ты узнал о Питомнике? — наседал Драйвер.

— Я не желаю выдавать свой источник, — твердо сказал Стэн. Ему совсем не хотелось рассказывать друзьям о ясновидящем альбиносе и его пророчествах.

Тан, казалось, понял умонастроение Громилы.

— По логике вещей это вполне вероятно, — сказал он. — Человеческие стволовые клетки служат тварям основным строительным материалом. Где их брать, если не у людей?!

— Как вы понимаешь, большая часть обитателей Питомника — женщины, они являются основными производителями эмбрионов. Мужчин там не так уж и много. Полсотни самцов — ассимиляторов, — зло ухмыльнулся Стэн.

— Ты наверное мечтаешь попасть в их число?! — съязвила уставшая от пошлости Стэна Ли, и тут же устыдилась своих слов, нарвавшись на осуждающий взгляд Тана.

— Да куда уж мне сирому, кривому да страшному. — Громила явно обиделся, развернулся и пошел собирать трофейное оружие, которое намеревался переправить защитникам Оазиса. За ним последовал Драйвер.

— Зачем ты унижаешь Стэна? — спросил Тан, когда Циклопы скрылись в дыму. — Ты что не видишь, как он к тебе относится?

— Вижу, — надулась Ли. — Его аура изменилась в первый же день нашего знакомства... Но я... Я не могу ответить ему тем же. Поэтому с ним рядом чувствую себя неуютно.

— Это не дает тебе право вести себя подобным образом, — строго сказал старик. — Трансген не может быть ассимиляторов по своей сути, ибо Природа— Мать не прощает экспериментов над своими созданиями.

Слова старика вогнали девушку в краску — на ее восковом лице проступил еле заметный румянец.

— Ты не подумай, — смущенно сказал Тан, — С мужской силой у трансгенов все как у людей. Но их семя пустое.

Ли вдруг стало, нестерпимо жаль Громилу. Стэн не мог иметь детей, не мог завести семью, он был своего рода изгоем, который обречен всю жизнь скитаться вдали от людей. Местом своих скитаний он выбрал мир бионоидов — мир тварей, близких ему по неестественности происхождения. Но тварей бездушных, а посему противных его человеческой природе, ибо Стэн был настоящим Человеком, несмотря на то, что существовал в теле генного мутанта. За отталкивающей внешностью трансгена, за показной грубостью и бравадой скрывалась его благородная душа.

Ли представила себе безобразное одноглазое лицо Громилы. Преодолевая отвращение, она прикоснулась ладонью к его изуродованной шрамами щеке, сказала какие-то добрые слова, уткнулась головой в широкую грудь трансгена. В мыслях она просила у Стэна прощения за свои необдуманные слова. Но, то было лишь в мыслях, в реальности новый имидж бесстрастной волшебницы мешал проявлению, каких бы то ни было сантиментов. Поэтому девушка лишь бросила досадливый взгляд в сторону бродившего по полю недавнего боя Стэна, и скрылась в кузове Ката.

Глава 9. Дом три.

Питомник представлял собой дюжину бараков и имел третий порядковый номер, о чем свидетельствовала большая фанерная доска с нанесенной на ней корявой цифрой '3'. Бараки были обнесены тремя рядами ограждений из колючей проволоки.

С внешней стороны Периметра располагались сторожевые вышки, казарма с пристройками и склад. Там же трещал генератор, подающий на колючку электрический ток.

За первое из ограждений можно было попасть через высокие двухстворчатые ворота, рядом с которыми стояла большая монорельсовая дрезина. Сам монорельс начинался от бараков и тянулся за горизонт.

Питомник был выстроен в живописной покрытой зеленью долине, что раскинулась вокруг маленького артезианского озера. Этот небольшой водоем снабжал Питомник водой по металлическому желобу акведука.

Живительная влага лилась рядом с длинной глиняной кормушкой, у которой постоянно терлись грязные полуголые оборванцы в ожидании пищи. Синтезированная съестная масса также подавалась по желобам и представляла собой зеленую субстанцию, сдобренную возбуждающими добавками. Посему после принятия пищи у кормушек почти сразу начиналась до омерзения дикая вакханалия. Нашим путешественникам как раз удалось стать невольными свидетелями таковой.

Кат стоял в трех милях от Дома Три, на высоком пригорке, откуда хорошо просматривалась вся долина. Стэн вооружил треногу и направил подзорную трубу на Питомник. Он лишь мельком глянув в окуляр, после чего жестом пригласил Ли полюбоваться начавшейся оргией. Девушка нерешительно прильнула к телескопу и тут же отпрянула, стыдливо отвернув свое зардевшееся лицо от мужчин.

Зато Тан стыда не испытывал ничуть. Он долго и внимательно рассматривал Питомник в подзорную трубу. После чего заключил, указывая занявшему его место Стэну в сторону кормушки:

— Оргией руководит девица. У нее в руках шокер и хлыст. А за спиной торчит бионоид.

— Я вижу эту лошадь, — сказал Стэн.

— Но что тут за твари? — поинтересовалась Ли. — Мохнатые и низкорослые. Они совсем не похожи на вардогов...

— Скорей всего этот вид бионоидов, был выведен для охраны людей, — предположил Тан. — Назовем их гоблинами. И допустим, что в отличие от запрограммированных лишь на убийство вардогов, гоблины более терпимы к людям.

— Твари слушаются эту дамочку беспрекословно, — сказал Громила, продолжая пялиться в телескоп. — Она их совсем не боится.

— В робототехнике есть так называемые законы Азимова, — сказал Тан. — Первый закон гласит 'Ни один робот не может причинить вреда человеку'. Здесь мы видим что-то подобное. Только в немного другой интерпретации... Скажем: 'Ни один бионоид не может причинить вреда своему хозяину'.

— Как же они различают своих хозяев? — спросил Громила.

— Я уже говорил, что не знаю, — сказал старик.

— Есть шанс узнать. — Стэн закончил созерцать окрестности и повернулся лицом к Тану . — Надо захватить эту дамочку с лошадиной мордой.

— Больно просто у тебя все, — проворчал Тан. — Периметр хорошо охраняется. Мы можем пожечь вышки и бараки. Но приблизиться к Питомнику нам не дадут.

— Я пойду в этот вертеп. Надо разобраться во всех этих законах Азимова или как его там, — твердо сказал Ли и решительно зашагала в сторону Питомника.

— А ну не смей! — выкрикнул Тан, а Стэн попытался остановить девушку. Но не тут-то было. Ли резко развернулась и выбросила в направлении Громилы правую руку. Мощная волна воздуха сбила Циклопа с ног, отшвырнув на несколько метров назад. Ли повернулась к поверженному трансгену спиной и пошла прочь. Она сразу почувствовала, как трудно идти — это старик держал ее своей Силой. Ноги девушки налились свинцом. Неимоверная тяжесть легла на плечи, согнула тело. Но Ли быстро освободилась от оков, запретила своему естеству подчиняться чужеродной магии и продолжила путь.

— Остановись немедленно! — кричал где-то позади выведенный из себя Тан.— Ты, упрямая ослица! Подумай о Чоне.

Упоминание о малыше неприятно полоснуло по сердцу. Чон за короткое время сильно привязался к девушке. Ли остро чувствовала, как инстинктивно тянется к ней душа маленького ребенка, ищущего мать. Для него уход самого близкого человека станет большой утратой. Но утратой временной. Ведь Ли вернется к своему найденышу. Обязательно вернется. Она была уверена в этом. Хотя толком не знала, откуда такая уверенность взялась.

Девушка спустилась в долину. Ее сразу заметили. На сторожевых вышках засуетились гоблины. Взяли оружие наизготовку.

Ли шагала, ступая по обожженной солнцем траве. Весь ее вид говорил об усталости и обреченности долго скитающегося по пустыне человека. Девушка даже слегка пошатывалась, когда подошла к Периметру на расстояние выстрела. Внутренне сжалась, приготовилась встретить смертоносный свинец. Но гоблины не спешили открывать огонь. Видимо ждали команды, которой так и не последовало. Ли беспрепятственно достигла внешнего ряда колючей проволоки и пошла вдоль нее. Миновала дрезину и оказалась у деревянных ворот, что вели внутрь Периметра. Ей навстречу вышли два холеных, гладко выбритых типа с короткоствольными автоматами наперевес. — Ты только посмотри, Алекс, кто к нам пожаловал, — оскалился один из них, пожирая стройную фигуру Ли плутоватыми глазами. — Это ж самая настоящая кукла-нимфетка. А ты говорил, что на севере таких не водится.

— Да неплохой экземпляр, — ухмыльнулся тот, которого назвали Алексом.

— Убей ее, Саймон. Эта шлюшка наверняка послана баронами, — Сзади к мужчинам подошла молодая женщин с хлыстом. Плоская фигура, вытянутое лицо, злые глаза — перед Ли предстала та самая управляющая развратом особа.

— Откуда такая шпионофобия, Доги? — Сказал первый тип, отозвавшись на имя Саймон. — Бароны заняты своими разборками и слыхом не слыхивали про наше веселое заведение.

— Ты недооцениваешь баронов. У них везде свои глаза и уши. Теперь они послал эту сучку к нам.

— Прекрати нести всякую чушь, — разозлился Саймон. — Я смотрю, что на почве твоих сексуальных фантазий у тебя вообще башню снесло. В эти ворота можно войти, но нельзя выйти. Как же тогда бароны получат информацию?

— А может, в ней зашит датчик наведения крылатых ракет? — упрямо стояла на своем Доги.

— Каких еще ракет? Где ты вообще про такие услышала?

— Хватит строить беспочвенные предположения, — прервал спорящих Алекс. — Эта девица сейчас нам все сама расскажет. Кто она и откуда пришла? Ведь так, Барби?

Ли устало стояла у входа в Питомник в окружении трех надзирателей и пыталась определить их ауру. В этих людях не было той сильной энергетики, которую излучали Тан и Циклопы. В тоже время от них исходила холодная волна бездушья, злобы и похоти. А так же веяло откровенной скукой. И Ли в тот момент была предметом, способным на короткое время эту скуку развеять.

— Я не Барби, я Долли, — сказала девушка.

— Нам плевать на твое имя,— зло прошипела Доги. — Скажи лучше, как тебя занесло к нашему Дому?

— Я пришла из Мертвого города.

— Что делала сексуальная рабыня в Мертвом городе? — Саймон начал перекрестный допрос.— Отвечай!... Быстро!

— Я сбежала к Диггерам от своего хозяина.

— Имя хозяина?

— Крикси... Его имя Лан Крикси. Он считается Бароном нижнего квартала в Сауфгейте.

— Может ее стоит отправить в Карнс, — задумчиво произнес Алекс. — Пусть контрразведка с ней разбирается.

— На кой черт нужна контрразведке эта грязная рабыня?! — возмутилась Доги. — Трахните ее по разу,.. если конечно не боитесь получить проблемы на свои концы,.. и пустите в расход.

— Я тоже не хочу связываться с тайным отделом, — сказал Саймон. — А в расход пускать эту нимфетку просто не рационально. Не забывай, Доги — у нас план. Его надо выполнять. Неизвестно когда еще доставят новых особей.

— Ты веришь, что эта созданная для разврата тварь может плодоносить? — Лошадиное лицо надзирательницы пошло пятнами от непонятной злости.

— Отправим ее к Акушеру. Тот быстро определит, сможет она плодоносить или нет.

— Если ответ Акушера будет отрицательным, я сама порежу эту дрянь на ремни.

Саймон вспыхнул.

— Тебе надо лечиться, Доги, — жестко сказал он. — Твои садистские наклонности уже стали, не на шутку тревожить меня. Я!.. буду решать судьбу этой рабыни. Я! И никто другой.

— В Мертвом городе положили две дюжины чайтонов и летуна, — вновь подал голос Алекс, который явно хотел сплавить девушку контрразведчикам.

— Думаешь, она к этому причастна? — спросил Саймон.

— Вряд ли он... Но, возможно, она что-то знает.

— Пусть Акушер введет ей сыворотку... После сеанса решим, куда ее отправлять. — Саймон сильно дунул в висящий на шее свисток.

На свист прибежала два вооруженных гоблина, и почтительно застыли перед хозяином в ожидании распоряжений.

— Доги отведет пленницу к Акушеру... Вы ее будете сопровождать, — приказал Саймон бионоидам, после чего развернулся и, призвав Алекса, направился в сторону казарм — к двухэтажной каменной пристройке, служившей местом обитания надзирателей.

— А ну пошла! — Доги щелкнула хлыстом и сильно толкнула девушку в направлении ворот. Ли послушно проследовала за первую, а затем и за вторую линию заграждений. Остановилась перед последним рядом колючей проволоки, за которым галдели и сновали люди. Средь этой суматохи выделялась закутанная в грязную шаль женщина неопределенного возраста. Пленница уставилась на Ли безумными глазами. Ее иссиня — лиловые губы шевелились. И было не понятно, что она говорит.

Сзади к женщине подбежал лохматый детина. Он грубо сорвал со своей жертвы тряпку, схватил за спутанные лоснящиеся волосы и нагнул вниз.

— Что? Нравится? — зло прошипела Доги, проследив за взглядом своей новой подопечной. — Ждешь, не дождешься, когда и тебя так нагнут? Наверное, уже вся истекла, сука?

Ли вскипела, в ней снова проснулась Когтистая. Нестерпимо захотелось прямо сейчас, ни сходя с места, свернуть садистке шею. Но здравый смысл возобладал. Девушке удалось совладать со своими эмоциями, загнать заполонившую разум ненависть в глубины подсознания.

— Считаете себя вершителями судеб, — тихо сказала Ли. — Тешите свое извращенное самолюбие, тем, что унижаете подобных себе. Плаваете в крови и не боитесь расплаты.

— Заткнись, тварь. Вы — не подобные нам. Вы — просто скот, идущий на убой. — Доги снова сильно толкнула Ли в спину и повела, вопреки ожиданиям, не внутрь Периметра, а вдоль линий колючей проволоки — в сторону вырубленного в горе бункера, обозначенного толстой стальной дверью.

Гоблины отворили тяжелую дверь. За ней оказался узкий, темный коридор, ведущий вглубь скалы. Вся компания проследовала внутрь бункера, и Доги закрыла дверь на большой внутренний засов. Для Ли это был шанс, ибо с внешней стороны в бункер теперь никто не проберется, а со своими надзирателями Когтистая уж как-нибудь управится

Одному из гоблинов было приказано оставаться у двери. Его собрат занял место за спиной Ли. А Доги пошла вперед, уводя пленницу по коридору в глубь скалы и не могла заметить, как кинула в сторону выхода свой прощальный взгляд Ли. После ее взгляда охранявший дверь гоблин вдруг почувствовал себя плохо. Зашатался. Закатил глаза. Привалился спиной к стене и медленно сполз вниз.

Ли этого всего уже не видела. Она шла вслед за надзирательницей, пока процессия не уперлась в еще одну дверь, за которой находилась освещенная ультрафиолетовым светом гермокамера. Перед входом в камеру Доги заставила Ли снять всю одежду. Когда девушка послушно обнажилась, надзирательница втолкнула ее внутрь камеры. Доги с ухмылкой вошла следом, призвав гоблина. Задраив двери, она натянула респиратор и открыла установленный на переборке клапан. Тесная камера сразу заполнилась тошнотворным газом, струящимся из множества отверстий. От газа у Ли закружилась голова, заслезились глаза. Приглушить накатившую дурноту ей никак не удавалось. Девушка была в полуобморочном состоянии, когда санобработка закончилась и вся компания проследовала дальше — в просторную комнату, представляющую собой симбиоз химической лаборатории и хирургической операционной.

Воздух в помещении был пронизан запахом формальдегида. Вдоль стен возвышались многоярусные стеллажи. На них стояли наполненные питательным раствором цилиндрические сосуды, человеческими эмбрионами внутри. Посредине помещения находился операционный стол, его окружали столы поменьше. Они были сплошь усеяны хирургическим инструментом и колбами со всевозможными реактивами. В дальнем углу виднелся большой металлический куб, дымящийся жидким азотом. Там же шумел автоклав, рядом с которым возился человек, облаченный в синюю медицинскую пижаму.

Доги громко поприветствовала Акушера. Тот что-то пробурчал в ответ, деловито протер руки спиртом и вышел навстречу своим посетителям, на ходу натягивая латексные перчатки.

— Почему без бахил? — нахмурился Акушер. — И какого дьявола ты притащила сюда эту гориллу?

Все, посмотрели в сторону гоблина, а тот сразу повел себя странно — зашатался как тростник на ветру, безвольно брякнулся на колени, не в силах держать свое тело на ватных ногах. И, в конце концов, плашмя рухнул на пол.

— Какого черта?! — вскричала Доги растерянно уставившись на Акушера. — Что за фокусы, Док?

Акушер молча склонился над лежащим ниц гоблином. Попытался нащупать пульс на волосатой шее. Мощное сердце бионоида продолжало качать кровь, но пульс еле прослеживался. Дыхание тоже было слабым.

— Он в коме, — заключил Акушер.

— Отчего это случилось?

— Маловероятно, конечно, но может, он газом отравился, — предположил Акушер. — Я тебе сколько раз говорил не водить этих тварей через камеру санобработки...

— Каким газом? Ты лучше меня знаешь, что у тварей иммунитет... Даже эта стерва в обморок не упала, — Доги повернулась в сторону Ли и увидела во взгляде той нечто такое, от чего извращенная садистка, не боящаяся ни бога, ни черта пришла в душевный трепет.

Ли выбросила обе руки, раскрытыми ладонями вперед. Тут же сильная волна воздуха отшвырнула надзирательницу, впечатав в дверь гермокамеры. От удара о стальную поверхность Доги потеряла сознание и сползла на пол — к ногам своего верного телохранителя.

— Однако же! — спокойно сказал Акушер, и на его лице не было ни тени изумления или страха. — Мне еще таких фокусов на своем веку видеть не доводилось.

— Ты еще не то увидишь, мясник, если не будешь отвечать на мои вопросы, — сказала Ли, закутываясь в пеленку, которую отыскала на одном из стеллажей.

— Почему же не буду? Я отвечу на все твои вопросы, смертница. Только позволь и мне в свою очередь поинтересоваться — что ты сделала с конвоиром?

— По-вашему, по научному, говоря — я изменила структуру его крови.

— Иными словами, отравила мозг бионоида токсинами.

— Понимай, как знаешь. — сказала Ли. — А знаешь ты, судя по всему, не мало. Так что скажи-ка мне, кто вы такие, черт вас раздери?

— Кто МЫ такие? — переспросил Акушер. — Мы люди, управляющие бионоидами. Нас еще называют Контролерами.

— Что в вас Контролерах есть такого, чего нет у других разумных? Отчего бионоиды слушаются вас беспрекословно.

— Они запрограммированы так, — ответил Акушер. — В их мозг вбит сложный для твоего понимания код, запрещающий причинять какой-либо вред Контролеру. Этот же код заставляет бионоида не только безоговорочно выполнять все распоряжения хозяина, но если надо, то пожертвовать собой ради спасения жизни Контролера.

— Как они вас распознают?

— У тварей очень сильно развито обоняние. Тела Контролеров выделяют специальный фермент, который и служит отличием.

— Да, попахивает от вас действительно как-то иначе, — задумчиво произнесла Ли.— И, конечно же, запах этот привит генетическим путем.

— Естественно!

— А прививают его в какой-нибудь жутко секретной и жутко охраняемой лаборатории.

— Угу.

Ли замолчала, собираясь с мыслями. Она понятия не имела, как следует вести допросы и что в первую очередь нужно спрашивать. Поэтому решила разузнать то, что ее в тот момент больше всего интересовало. Она спросила:

— Ну а если, к примеру, Контролер заберет с собой бионоидов и перейдет на сторону людей?

Судя по всему, Акушера забавляло общение с незнакомкой. Конечно же, он не чувствовал себя хозяином положения, но страха не испытывал и это не могло не вызвать уважение.

— Какой вид бионоидов ты имеешь в виду? — уточнил Акушер.

— Допустим вардогов.

— То бишь — бойцов?

— Да,— неуверенно кивнула Ли.

— Бред! Бойцы просто перебьют тех людей, ибо программа уничтожения разумных существ у них первична.

— А гоблины?

— Гоблины?— удивился Акушер. — Почему гоблины?

— Я так называю надзирателей.

— Хм... Пусть будут гоблины. Но давай лучше не путаться в названиях. Бионоиды делятся на несколько классов и подклассов,— принялся терпеливо объяснять Акушер.— Войны, охранники, разведчики, снабженцы и иже с ними. Те, что в Питомнике, относятся к охранникам. Они могут терпеть людей, но в любую минуту готовы разорвать простого человека на куски. Если даже представить, что названный тобой, гоблин подчинится приказу своего хозяина и вместе с ним перейдет в лагерь людей, то станет там бесполезной вещью, ибо он никогда не сможет поднять руку на подобного себе, не говоря уже о Контролере... Еще вопросы? Будут?

— Будут, — твердо сказала Ли и, чуть поразмыслив, спросила.— Куда вы поставляете эмбрионы?

— В Карнс: там недавно основали лабораторию по выращиванию бионоидов. Там же — в Карнсе их реабилитируют и улучшают.

— Как вы попали в Карнс? — продолжила допрос Ли

— По морю, — издевательски улыбнулся Док.

— Откуда вы приплыли? — не растерялась Ли.

— Наша группировка была переброшена на Материк из Персидского залива,— сказал Акушер. — Если ты, конечно, знаешь — что это такое и где располагается.

Ли знала о местоположении залива. Она весьма неплохо разбиралась в географии. Тем не менее, проигнорировала укол Контролера и спросила:

— Количество тварей в вашей группировке?

— Около шести сотен боевых единиц.

— А сколько всего бионоидов сейчас на Материке?

— Мне такие цифры неизвестны. — Акушер снисходительно улыбнулся. — Думаю достаточно, чтобы начать экспансию на юг.

Ли была не до конца уверена в искренности Контролера. Она спросила:

— Почему ты так легко делишься со мной секретными сведениями?

— Потому что ты скоро умрешь и унесешь все эти сведения с собой в могилу.

— Ну это мы еще посмотрим, — сказала Ли.

— А тут нечего смотреть. Твои ментальные способности не помогут тебе покинуть Периметра.

В словах Акушера была большая доля истины. Одной Ли не пробиться. Надо бы как-то позвать на подмогу Циклопов и старика. Но как это сделать? Мысль — это сгусток энергии, говорил Тан. Сможет ли он сейчас уловить мысль своей ученицы? Или огромный эфир рассеет зов о помощи? Где ты, Тан? Что делаешь сейчас?

В тот момент Тан сидел в позе лотоса неподалеку от Ката. Еще недавно в нем кипело давно забытое чувство злости, которое, впрочем, быстро улеглось, оставив после себя неприятный осадок. Оправившийся от магического удара Стэн, тоже метал громы и молнии, ругался почем зря. Тем не менее, не отходил от подзорной трубы. Его напарнику было на все плевать. Как только Ли ушла, Драйвер залез под брюхо своего детища и лишь изредка заглядывал в кузов, чтобы проведать Чона, который, почувствовав отсутствие Ли, капризничал и плакал.

— Ты был прав, дружище, — обращалась к Драйверу спина прильнувшего к телескопу Стэна. — Эта девица — реальная стерва. Я больше не хочу иметь с ней ничего общего... О, дьявол! Ее повели в скалу. Там какая-то дверь...Не пора ли и нам заняться делом?

— Не спеши, — отозвался старик.— Подождем еще.

— Чего ждать? Подпалим этот бордель да и поедем себе.

— А девчонка? — спросил лежащий под брюхом Ката Драйвер.

— Об этой взбалмошной ведьме и думать, теперь не стоит.

— Ты же говорил, что она нашей команде и что мы, вроде как, джентльмены.

— Да какие мы к дьяволу джентльмены!?

Драйвер не ответил. Старик тоже молчал. Громила продолжал пялиться в телескоп, изредка комментируя увиденное. В какой-то момент он устремил свой взор к небу. В бездонной пронизанной солнцем выси, парил давешний белоголовый сапсан.

— Гребаный Каменщик, — обратился Громила к птице. — Оставь нас, наконец, в покое, критин.

— Готовь машину, Драйвер, — вдруг сказал Тан. — Стэн, попробуй-ка подорвать генератор.

Громиле два раза повторять не пришлось. Из кузова Ката он принес трофейный 'Стингер', который достался путешественникам после боя у Кладбища мертвых машин, и недолго целясь, пальнул из него в сторону генератора. Через секунды самонаводящаяся на тепловое излучение ракета подняла генератор на воздух, а заодно разнесла рядом стоящую каменную пристройку, в которой коротали время за игрой в карты Алекс и Саймон. Эти двое остались лежать под обломками своего жилища. Остальные Контролеры были заперты в Бункере. Таким образом, к началу атаки на Периметр бионоиды остались без должного руководства и стали вести себя согласно заложенной программе. На их беду Контролер Саймон остался жив, и продолжал выделять свой фермент из-под завалов обвалившегося дома. Посему все свободные от караула бионоиды ринулись разбирать завал, чтобы спасти хозяина. Внутри Периметра и на вышках остались, те, кому еще раньше было приказано нести караул.

— Что они делают? — спросил Тана удивленный Стэн, разглядывая в подзорную трубу, копошащихся вокруг разрушенного дома бионоидов. — Почему не атакуют нас?

— Некогда разбираться в сложностях заложенной в них программы, — сказал старик. — Драйвер — за руль. Стэн к излучателю. Чона оставим здесь.

— Вот досада! — пробурчал Громила и пошел доставать из кузова хныкавшего малыша. Он передал мальчишку старику. Тан принял Чона. Бережно провел ладонью по его личику. После чего ребенок мирно засопел на руках у мага.

Спящего малыша уложили в тени раскидистого куста, накрыли одеяльцем и, мысленно простившись, пошли грузиться в Кат.

Через минуту машина тихо заурчала и покатила в долину.

Тан покинул кабину, когда Кат приблизился к Периметру на безопасное расстояние.

— Зайдите с другой стороны, — крикнул он высунувшемуся из кабины механику.

Драйвер лишь кивнул в ответ и рванул своего боевого коня с места. Кат описал дугу. По нему уже били с вышек. Но он оставался недосягаемым для автоматных очередей и неуклонно приближался к точке атаки на казармы. Когда удобная позиция была достигнута, механик повернул и повел машину вдоль Периметра, а Стэн надавил на гашетку излучателя. Циклоп стрелял без промаха, иначе он не был бы Циклопом. Смертоносный импульс плазмы моментом достиг разбирающих завал бионоидов. Начал разить разбегающихся тварей. Число гоблинов быстро убавилось. Те, что остались, прекратили разбирать завал, заняли удобные укрытия и открыли ответный огонь. Видимо заложенная программа, оценив обстановку включила новую логическую схему, согласно которой тварям предписывалось уничтожить новый источник опасности.

В это время в дело вступил находящийся по другую сторону Периметра Тан. Он стал разить молниями засевших на вышках бионоидов, пустил несколько огненных шаров, подпалив бараки и казарму. Внутри Питомника началась паника. Обезумевшие люди метались среди разгорающегося пожара, кидались на охранников, пытались перелезть через обесточенную колючку.

Бионоиды, стрелявшие по Циклопам у пылающих казарм, вышли из укрытий и ринулись в атаку. Из ворот Питомника наперерез Кату выбежала еще одна группа гоблинов, открыв по машине прицельный огонь. Одна из пуль впилась Громиле в плечо, другая в ногу. Но Стэн в пылу боя не чувствовал боли и продолжал жечь наступавших тварей. Лишь получив очередную порцию свинца в тело, трансген сполз на платформу, держась обеими руками за окровавленный живот. Драйвер видя страдания своего друга развернул машину и погнал ее прочь от Периметра вдоль тянувшегося через всю долину монорельса. Но далеко уехать ему не дали: подствольная граната, пущенная со стороны Питомника, разнесла задний мост Ката, отчего оборвался кардан. Машина сразу потеряла скорость, недовольно завыла перегруженным двигателем и заглохла.

Конец Циклопов был близок. Драйвер выругался в сердцах, взял автомат, приделал его к своему протезу и вылез из кабины, дабы принять последний бой. Он укрылся за задним колесом своего механического друга и начал стрелять по наступавшим широкой дугой гоблинам. Стрелял Драйвер не хуже своего напарника, другое дело, что на каждого бионоида приходилось тратить неимоверное количество боезапаса, посему твари несли незначительный урон и неминуемо приближались.

Выпустив последний патрон, Драйвер отстегнул от протеза автомат, а на его место вставил большой десантный нож. Но в рукопашную схватку Циклопу вступить так и не удалось. Бегущие цепью гоблины в одночасье задымились серым едким дымом, замедлили бег, и, в конце концов, как по мановению волшебной палочки заняли горизонтальное положение, продолжая выделять смрад.

Позади поверженных тварей, на фоне пылающего Питомника Драйвер заметил Ли. Девушка бежала к Кату. Она явно спешила и ни обращала внимания на обезумивших людей, покидающих Периметр, внутри которого уже хозяйничал Тан, добивая оставшихся тварей.

Бежавшая к Кату Ли была одета в медицинский халат. Свою новую одежду девушка нашла внутри бункера, после того как туго спеленала между собой Акушера и начавшую подавать признаки жизни Доги. Взрыв, поднявший на воздух генератор, был хорошо слышен внутри бункера и давал понять, что Тан с Циклопами начали действовать. Их надо было поддержать.

Убедившись, что Контролеры туго связаны, Ли направилась к выходу из бункера, у которого развалился первый поверженный ею гоблин.

Подойдя к двери, девушка остановилась. Прислушалась. Когда затрещали автоматные очереди, приоткрыла засов и украдкой высунула голову наружу, наблюдая за развернувшимся сражением. Она видела, как атакуют Кат гоблины, как мечет огонь старик. Слышала дикий ор людей, беснующихся внутри Периметра. Чувствовала боль Стэна, отчаяние Драйвера, умиротворенность спящего в тени кустов Чона и холодную расчетливость творившего магию Тана.

Клубы дыма и чада накрыли весь Периметр.

Оставаясь незамеченной, Ли вышла из бункера, побежала к воротам, ведущим внутрь Питомника, и снесла их мощным ударом воздуха. Толпа людей, почувствовав свободу, сразу ринулась наружу, увлекая за собой свою спасительницу.

Оказавшись с внешней стороны Периметра, Ли заметила мертвый Кат и бегущих к нему гоблинов. Метать громы и молнии девушка не умела. Это была прерогатива Тана. Посему поначалу растерялась и не знала, как помочь обороняющемуся Драйверу. Однако, решение пришло быстро. Коли девушка не может пожечь тварей, то пусть за нее это сделает Солнце. Надо просто освободить солнечным лучам дорогу. Ли вновь разбудила свою живительную Силу. Направила ее в атмосферу, убирая над атакующими Кат гоблинами защитный озонный слой, при этом, как могла, увеличивала испепеляющее действие ультрафиолета. Казалось, что время неудержимо уходит, а магия творится безумно долго и не дает желаемого результата. Казалось, что Ли не может остановить надвигающихся на Кат тварей и надо снова выложиться до последней капли Силы. Девушка уже была готова отдать всю себя без остатка, чтобы спасти Циклопов, когда бионоиды задымились под действием всепоглощающей энергии Солнца и полегли, превратившись в черные обугленные головешки.

Ли подбежала к стоявшему у Ката Драйверу. Выдохнула:

— Где Чон?

Ответом послужила несильная пощечина, отвешенная единственной пятерней механика. Во взгляде его живого глаза читались упрек и одновременно участие. Нарвавшись на этот взгляд Ли вдруг почувствовала себя слабой девчонкой. Неимоверное нервное напряжение спало, давая волю обиде и жалости. Из глаз девушки полились крупные слезы. Она просто разревелась, уткнувшись в грязный нагрудник Драйвера.

От таких дел механик опешил и не знал как себя дальше вести. Он несколько раз подносил свою руку к затылку рыдающей на его груди девушки и никак не решался дотронуться. Наконец, провел своей заскорузлой ладонью по шелковистым каштановым волосам плачущей Ли. Тихо промолвил:

— Ну, будет! Будет плакать!... Громилу бы надо перевязать.

Ли отстранилась, всхлипнула и закивала головой.

— Чон спит в безопасном месте, — сказал Драйвер забираясь в кабину Ката.

— Там же могут быть змеи и пауки, — озабоченно прошептала Ли.

Механик в ответ лишь пожал плечами. Манипулируя какими-то рычагами, он опустил платформу с окровавленным телом Стэна на землю. Девушка принесла из кузова аптечку и, взобравшись на платформу, склонилась над израненным телом Циклопа.

— Только попробуй умереть, — шмыгая носом, говорила она бесчувственному Громиле, при этом рвала перевязочный пакет зубами. — Я тебе этого никогда не прощу, Квазимодо несчастный.

— Ему нужна срочная операция. — Драйвер вылез из кабины и наблюдал за действиями Ли стоя на земле.

— Будет ему операция, — твердо сказала Ли. — Давай-ка, Драйвер, подгони дрезину нам надо как-то доставить эту тушу в бункер.

Наудачу обездвиженный Кат стоял неподалеку от монорельса. Механик быстро заковылял вдоль него, направляясь к стоявшей у пылающего Питомника дрезине.

Глава 10. Дэн-самец.

— От таких ран нормальный человек давно бы отдал богу душу, — сказал Акушер, осматривая лежащее на операционном столе тело Стэна.

— Ты лучше о своей душе подумай. — Измазанная кровью Громилы девушка стояла вместе с Таном по другую сторону неподвижного тела. — От того, каким будет исход операции, зависит твоя дальнейшая судьба, мясник.

— Никаких гарантий дать не могу, — спокойно ответил Акушер. — Я сделаю все, что в моих силах, а дальше стоит уповать на регенерационные качества организма этого трансгена.

— Если он умрет, я из тебя самого трансгена сделаю, — зло пообещала Ли.

— Сходи за Чоном, — обратился к девушке Тан. — А я тут присмотрю.

Ли кивнула в ответ и направилась к выходу, бросив уничтожающий взгляд на привязанную к стулу Доги. Надзирательница имела бледный вид, а на ее лошадином лице читалось полная отрешенность и непонимание происходящего.

Пройдя через гермокамеру и коридор, Ли вышла из бункера. Пожар, поглотивший Питомник, уже начал сходить на нет. По пепелищу бродили покрытые сажей люди.

Они рылись у обожженных огнем глиняных кормушек. Ковыряли запекшиеся угли, оставшиеся от съедобной субстанции. Кто-то шнырял у догоравших казарм и склада. Знакомый лохмач, еще недавно насиловавший своих самок, деловито осматривал тела поверженных гоблинов. Узрев валяющийся на земле автомат, он быстро подобрал его и стал дергать затвор, силясь вспомнить, как эта штуковина работает.

Сзади к лохмачу подошел увешанный трофейным оружием Драйвер и без труда вырвал из рук самца его находку. Напарник израненного Стэна ходил по Питомнику, собирал весь огнестрел и сваливал его в дрезину. Он явно спешил, ибо все мысли механика занимал обездвиженный Кат.

— К утру машина будет готова, — сказал Драйвер, проходя мимо Ли.

У Ли обещание механика не вызывало ни малейшего сомнения. Девушка понимающе кивнула и направилась к лохмачу, который смотрел вслед разоружившему его трансгену злым взглядом.

.— Уводи своих людей отсюда, — сказала она самцу.

Ее возглас заставил самца обратить на нее внимание. При виде особы в забрызганном кровью халате, лохмач насторожился, оскалился и уже хотел, было завалить незнакомое и такое соблазнительное тело. Но, нарвавшись на испепеляющий взгляд девушки, передумал. Взгляд незнакомки проникал вглубь сознания, давил на затуманенный транквилизаторами мозг, будил картины прошлой жизни, в которой Дэн-самец был Диггером.

Еще совсем недавно он обитал в огромном подземном мире, в котором имелись запасы оружия, пищи и воды. Этот мир Дэн хорошо знал и думал, что надежно укрыт в нем от всякой угрозы извне. Но пришли марлоки, заставив Диггеров покинуть подземелье. На поверхности беженцы нарвались на других тварей, приняли бой. Оглушенного Дэна и еще нескольких мужчин сволокли в кузов грузовика, а затем увезли в Питомник. Молодая жена Дэна и его годовалый сынишка остались лежать среди руин Мертвого города вместе с другими членами Клана.

— Ты понял меня? — строго спросила Ли. — Уводи свое стадо.

— Куда? — хрипло спросил Дэн.

— На юг — к людям.

— Я не знаю, — Дэн мотнул лохматой головой. — Я не пойду. Буду ждать.

— Ждать чего?

— Я не знаю, — снова мотнул головой Дэн. — Скоро приедет вагонетка с едой. Мы будем ждать еду.

— Когда приедет вагонетка? — Девушка посмотрела на идущий за горизонт монорельс, по которому катил на дрезине Драйвер.

— Я не знаю... Два дня,.. может, три.

Уже смеркалось и, Ли стоило поторопиться. Кинув на Дэна недобрый взгляд, она заспешила к Чону. А Дэн сел на колени, обхватил свою лохматую голову руками и завыл, проклиная рыжую ведьму, разбудившую его память.

На следующее утро Драйвер подогнал свой помятый Кат к бункеру. Ли недовольно осмотрела кузов, который из жилого помещения превратился в склад трофейного оружия.

— Нам обязательно везти с собой все это железо? — спросила она механика.

— Это оружие ждут в Оазисе, — сказал Драйвер. — У них там каждый патрон на счету.

Ли в ответ лишь досадливо выругалась и принялась освобождать место для Стэна.

Чон находился в своем пенале и с интересом наблюдал за действиями своей названной мамы. Накануне вечером Ли нашла его спящим средь зарослей дикого кустарника и пришла от увиденной картины в ужас. Она сочла ниспосланным свыше чудом тот факт, что малыш не пострадал от кишащих вокруг паразитов и гадов.

Громилу всю ночь чинил Акушер. Старик ему помогал. К утру тело трансгена, полностью освободили от засевшего в нем свинца, заштопали, перевязали. После чего, не без труда, перенесли в кузов Ката.

Больше в Питомнике путешественники задерживаться не собирались. Посему в дорогу снарядились быстро. Запаслись имеющимися в бункере медикаментами. А из артезианской лужи натаскали воды, заполнив ею бак до краев.

Акушера решено было взять с собой. Его привязали к пулеметной площадке Ката и тронулись в путь.

Доги оставалась сидеть привязанная к стулу в операционном помещении. Она уже окончательно пришла в себя и хорошо слышала, как гудит мотор большой машины, стоящей у входа в бункер. Машина тронулась и стала удаляться. По мере удаления шум двигателя стал затухать и вскоре исчез совсем. В наступившей тишине через распахнутые двери гермокамеры Доги явственно услышала шаги идущего по коридору человека. Шаги приближались, а вместе с их приближением сердце надзирательницы наполнял жуткий страх. И когда в операционной появился ужасный лохматый самец, Доги разразилась просто истерическим криком. Крик неприятно ударил по ушам Дэну. Озверевший лохмач сам заорал в ответ и бросился на визжащую надзирательницу.

Между тем Кат набрал скорость и ехал по ровной долине, держа курс на юг.

В тесном кузове, где тряслось и брякало наваленное по всем углам оружие, Ли суетилась у бившегося в лихорадке Стэна. Тан держал Чона на коленях и сидел молча.

— Знаешь, Тан! — сказала девушка. — Тогда, у бункера я почувствовала вас.

— Ничего удивительного, — спокойно ответил старик. — Наши с тобой томорезонаторы находятся в постоянной связи и быстро отыскивают друг друга, если, конечно, им не мешает какой-либо экран. Микрочипы Циклопов тоже связаны одной с нами сетью.

— Но у Чона же нет ни резонатора, ни микрочипа.

— А ты и Чона чувствовала?

— Ну да!

— Я тоже сразу понял, что этот малыш — не простой. Есть в нем своя Сила, которую не нужно возбуждать никакими резонаторами. Эта сила заложена самой Природой-Матерью, и если правильно ее развить, то из мальчугана вырастет искусный маг или могучий Воин.

— Воин!?

— Да, Воин. А что тут удивительного. Не пройдет и двух веков, как на Земле перестанут использовать огнестрельное оружие. Но воевать все одно не прекратят. Вот тогда и наступит время Чона и подобных ему людей.

— Почему перестанут использовать огнестрел?

— А его попросту не станет... Этим железякам не одна сотня лет, — Тан ткнул ногой кучу брякающих автоматов. — Сейчас на Земле никто оружия не производит. И боеприпасов тоже никто не производит. Пользуются запасами предшественников. Рано или поздно запасы иссякнут, и тогда придет время холодного оружия.

— А что, наш Чон двести лет проживет?

— Он и больше прожить сможет, если научится омолаживать свой организм при помощи Силы?

— Как это делаешь ты?

— Да. Я черпаю энергию космоса, за счет нее и существую... К слову, ты тоже можешь направлять живительную энергию астрала во благо своего организма.

— Я что-то не особо хочу жить вечно.

— Вечно никто не проживет. Это невозможно в принципе. Все мы смертны. И смерть, пожалуй, единственное, чего никто не в силах избежать. Просто кто-то умирает раньше, а кто-то позже. Интервал нашей жизни в масштабах вселенной слишком ничтожен. Даже тысяча лет — это один лишь миг.

— А как омолаживаются Контролеры? — полюбопытствовала Ли.

— Контролеры, судя по всему, используют генетическое омолаживание,— предположил Тан.

— Как ты думаешь, сколько лет коптит небо наш пленник?

— Понятия не имею, — пожал плечами Тан.

— Ты его хоть допросил? — напряглась Ли.

— В общих чертах.

— И ты знаешь о Карнсе?

— Да знаю. Это основная база имперцев на нашем Материке.

— Имперцев? — переспросила Ли.

— Со слов Акушера, он служил некоему Императору Земли, — объяснил Тан. — Хотя самого Императора и в глаза не видел.

— Надо бы хорошенько тряхнуть этого мясника. Пусть выложит все, что знает об имперцах и их биологических псах.

Пока маги беседовали, Кат покинул долину и стал вилять между холмами. В кузове трясло. Бившийся в горячке Стэн начал громко стонать. Тан стукнул в смежную с кабиной переборку, давая понять Драйверу, чтобы тот остановил машину.

— Таким образом мы его не довезем, — сказал Тан суетившейся у тела Громилы Ли. — Надо где-то переждать. И желательно найти безопасное место.

— Где тут такое место найдешь?

— В одном дне пути отсюда есть лагерь археологов, понимай мародеров. Они занимаются раскопками занесенного песками города.

— Зачем?

— Бизнес у них такой — раскапывают заброшенные поселения и меняют найденное барахло на нужные им вещи.

— И бионоидов не бояться?

— Бионоиды, насколько я понимаю, пока еще не могут уходить далеко от своих баз, где имеются запасы воды и пищи. Поэтому в пустыне археологи чувствуют себя в относительной безопасности.

Ли совсем не горела желанием вновь оказаться среди унылых песков. Но ничего лучшего предложить не могла и скрепя сердце согласилась с предложением Тана.

Глава 11. Человек, который не потел.

На разбитой, старой платформе, заложа черные от загара руки за спину, одиноко стоял высокий, сухопарый офицер, имеющий чин лейтенанта. Его выжженный солнцем тропический комбинезон песочного света прилип к взмокшей спине. Из-под светлой, повязанной поверх угловатого черепа, банданы струился пот. В правом ухе поблескивала круглая золотая серьга, которую он имел привычку теребить, когда находился в задумчивом состоянии.

Лейтенант обладал вполне заурядным лицом англосаксонского типа и носил не менее заурядное англосаксонское имя Глен, а фамилию Купер.

Глен, не без оснований, считал себя человеком прозорливым, взявшим за привычку просчитывать каждый свой шаг, каждое действие. Во многом благодаря этому, за свои неполные сорок лет он снискал славу удачливого офицера, а его подразделение занимало высокий рейтинг в Империи. Но с недавних пор капризная женщина по имени Фортуна отвернула от Купера свое привлекательное лицо. Мертвый город стал его первым серьезным провалом. Здесь — в старом метро полегли его элитные бойцы

Глен поднес правую кисть к уху и принялся терзать серьгу, продолжая тупо пялиться себе под ноги.

Перрон сабвэя был густо усеян бетонной крошкой перемежающейся с ярко-красными горошинами. Быстро свертываемая кровь бионоидов в отличие от человеческой крови, не растекалась по поверхности, а превращалась в желеобразные корпускулы. И эта россыпь кровяных шариков — единственное, что осталось от двух десятков чайтонов погибших на станции.

Люди, почему-то, назвали чайтонов вардогами, и это название быстро распространилось по Материку. Глену такое прозвище нравилось. Вардог — боевой пес. Его подопечные действительно были безжалостными собаками войны, которые знали лишь одного хозяина. Ради него они могли пожертвовать собой. Ради него терпели лишения и боль. Это неправда, что бионоидам боль неведома. Они страдают от ран не меньше людей. Так же стонут и плачут. Но, в отличие от людей, никогда не впадают в спасительный шок — заложенная в них программа, будь она неладна, выключается только после того, как погибает мозг.

Здесь на перроне его верные псы испытывали невероятные мучения перед смертью. Их убивали изощренно. Жгли плазмой, разрывали крупным калибром на части, били электрическим током из какого-то дьявольского оружия.

Глен знал каждого из погибших вардогов. Он принял их неокрепшими неумехами. Выучил, воспитал. Вместе они провели месяцы тренировочных занятий. Вместе прошли не одну горячую точку. Вместе оказались на Материке. Вместе разогнали вооруженный сброд у Шаркбэя. А теперь их останки, наряду с останками диггеров пошли на корм бактериям синтезатора пищи.

Конечно же, Глен не первый раз терял своих питомцев, но то были единицы. Даже у Шаркбэя, где вардогам противостояла тысячная группировка людей, его подразделение понесло, куда меньшие потери. А тут два, от силы три человека положили две дюжины непобедимых солдат и подбили практически неуязвимого летуна. Это как-то не укладывалось в голове. Но факты говорили сами за себя. Купер считал себя прекрасным следопытом. Он осмотрел место кровавой бойни до мельчайших подробностей. Определил оружие неизвестных врагов и их приблизительную численность.

В стесненном пространстве подземной станции у людей не было шансов избежать смерти. Если только они... не волшебники...

'Волшебники', — крутилось в голове Глена.

На память пришли старые военные байки о неких боевых магах испепеляющих огнем целые батальоны. Купер к таким россказням относился весьма скептически. Даже если мифические маги когда-то и существовали, то давно вымерли: с момента окончания Войны прошло, более века.

До Купера донесся звук тяжелых шагов. По эскалатору быстро спускался его верный Сид. Самый преданный и самый безжалостный пес войны.

Двухметровый вардог подошел к хозяину и почтительно склонил свою покрытую чешуйчатым хитином голову.

— Говори, — разрешил Купер.

Клыкастая челюсть Сида задвигалась. Из горла вырвалось односложное: 'Там'. Речевая система вардогов была неразвита, поэтому они могли произносить лишь отдельные звуки. Чтобы его лучше поняли, Сид указал рукой в сторону выхода.

— Кто? — строго спросил Купер

— Эр, — промолвил Сид.

'Эрами' вардоги называли офицеров контрразведки. Черт его знает, как они их различали. У этих тыловых крыс все было покрыто завесой непонятной секретности.

Купер заспешил вверх по эскалатору. Верный Сид пристроился следом.

Неподалеку от входа на злополучную станцию стоял большой походный трейлер Купера, служивший ему жильем, рабочим место и командным пунктом. Он имел бесперебойный источник питания от размещенных на крыше солнечных батарей и цеплялся к армейскому гусеничному тягачу, который доставлял Глену много хлопот: с механическими средствами передвижения у имперцев были большие проблемы.

И тем удивительнее было обнаружить рядом со своим трейлером военный транспортер, разукрашенный светлыми маскировочными разводами. Машина имела размеры большого джипа. Была изготовлена из прочных композитных материалов и снабжена легкими гусеницами. Лобового стекла не наблюдалось, его место занимали смотровые лючки. Зато на крыше торчала телескопическая труба гироскопа.

Вдоль транспортера прохаживался невысокий человек, облаченный в темную униформу. Он был немного грузен, но его одутловатое, гладковыбритое лицо, не имело и намека на потовые выделения. Адская душегубка Мертвого города не доставляла ему никаких неудобств. Контрразведчика сопровождал крупный, увешанный оружием трансген. Он тоже особо от жары не страдал. Насколько знал Купер, тела трансгенов быстро приспосабливаются к любой окружающей среде.

Свободные от караула вардоги обходили эра и его телохранителя стороной. Сид тоже замедлил шаг и заметно отстал от Глена. А когда его хозяин приблизился к разведчику, то и вовсе остановился.

Купер отдал честь и сухо представился.

В ответ эр произнес:

— Мое имя Джероним Тимбервуд, Я не возражаю, когда меня называют более коротким слоганом Джей Ти. Это мой помощник Мэд.

Он говорил довольно доверительным тоном. И его узкие поросячьи глазки просто излучали доброжелательность.

Купер вытащил из кармана штанов платок и протер им лоснящееся от пота лицо.

— Разрешите узнать цель вашего визита? — поинтересовался он.

— Я привез вам предписание командования,— сказал эр. А безмолвный Мэд протянул Куперу толстый конверт.

Глен тут же вскрыл конверт и, вытащив из него приличную стопку бумаг, углубился в чтение.

Пока он читал новые циркуляры и директивы, Джей Ти позволил себе некоторые комментарии к написанному:

— Мертвый город является важным стратегическим плацдармом. Отсюда планируется начать экспансию центральной материковой части. Вашему подразделению надлежит удерживать город, до прибытия основных сил.

— Легко сказать, — ворчливо произнес Купер. — Чайтонам нужна еда. Много еды. Где ее взять, когда, на многие мили вокруг лишь песок.

— Вам следует наладить снабжение с Кряжа сатиров.

Купер раздраженно листал бумаги, пытаясь найти в стопке макулатуры важные для себя моменты.

— Когда я говорю, еда для чайтонов, то имею в виду белковую пищу животного происхождения, а не побитый солнцем овес, — пояснил он.

— Тоже самое и я имею в виду. — Джей Ти криво улыбнулся.

Купер оторвался от чтения и поднял глаза на своего собеседника:

— Вы предлагаете пустить на белок козлоногих фуражиров? Я вас правильно понял?

— Там все написано, — Джей Ти кивнул на стопку листов в руке Глена и продолжил уже более жестким тоном. — Я не собираюсь забивать голову вашими проблемами. У меня своих проблем хватает. И я прибыл сюда не для того, чтобы объяснять вам очевидные вещи.

— Для чего же вы прибыли, в таком случае? — Купер включил дурака, хотя прекрасно знал о причине заставившей эра посетить Мертвый город.

— Мне нужны ваши устные показания, офицер Купер, — подчеркнуто официально произнес Джей Ти.— Из вашего последнего донесения я понял, что вверенное вам подразделение понесло значительные потери. И, в первую очередь, мне хотелось бы знать — где были вы в то время, как противник истреблял ваших чайтонов?

Безжалостное солнце стояло в своем зените. Купер изнывал от зноя. Казалось, что сам мозг закипает. А тут еще эта пиявка — эр, со своим дознанием.

Эр от жары не страдал и продолжал наседать:

— Извольте отвечать, когда вам задает вопросы офицер имперской контрразведки.

— Пройдемте, — предложил Купер, указывая на трейлер, где у него имелась плохонькая климатическая установка, на которую Глен чуть ли не молился.

Эр неохотно принял предложение. Он отдал какие-то распоряжения Мэду и вслед за Купером проследовали внутрь трейлера.

Они расположились за утлым, покрытым картой столом и какое-то время сидели в полном молчании. Глен впитывал своим разгоряченным телом прохладу, струящуюся из навешенного на передней переборке кондиционера. Джей Ти разглядывал внутреннее убранство трейлера. В какой-то момент его взгляд остановился на притулившейся в углу старенькой армейской рации.

— Вы нарушили предписание, и вышли в эфир с открытым текстом, — сказал эр. — Кому, как ни вам было знать, к каким нежелательным последствиям это может привести.

— Согласно тому же предписанию, при определенных обстоятельствах, я имею право выходить в эфир с голосовым сообщением, — парировал Глен.

— Только в критических случаях, — нравоучительно сказал Джей Ти. — Ваш случай не был критическим.

— Это мне решать.

Упрямство заштатного Контролера раздражало эра несказанно. И будь на то его воля, он бы лишил Купера, так называемой 'привязки'. Эта функция организма была искусственной и жизненно важной. Она не позволяла Контролеру подолгу отлучаться от своих питомцев, делая его заложником положения. Анатомы, создавшие этот биологический механизм, предусмотрели многое, но вот чего они не предусмотрели, так это того, что Контролер получал определенного рода автономию.

'Привязать' нового Контролера к уже спаянной межличностной цепи было крайне сложно. А в условиях боевых действий — просто недопустимо. Глен прекрасно понимал это и вел себя независимо. В то время, как Джей Ти считал поведение Купера — вызывающим, если не сказать — хамским. Тем не менее, будучи человеком прагматичным, он не хотел расшатывать лодку. Ведь в принципе они занимались одним общим делом — а именно служили новой зарождающейся Империи, которой требовались ресурсы и пригодные для обитания земли.

Эр оставил лишние нотации и приступил к дознанию.

— Из вашего донесения, я понял, что еще до вашего прибытия, в руинах уже хозяйничали скауты.

Купер, выдержав короткую паузу, ответил:

— Да, скаутов запустили в катакомбы люди из Хэдланда. У марлоков не было Контролера. Их просто отправили на охоту. Они и по сей день рыскают под землей в поисках пропитания.

Джей Ти достал из нагрудного кармана электронный блокнот с прилагающимся к нему карандашом и стал делать короткие пометки.

— Итак...Их отправили на охоту, — зачем то повторил он. — И как прошла охота?

— Вам лучше узнать об этом у командира Хэдланской группировки.

— Я уже узнал.

— Зачем же тогда спрашиваете?

— Мне хочется услышать вашу версию, — иронично улыбнулся Джей Ти, продолжая чиркать в блокноте.

Глену вдруг нестерпимо захотелось садануть по этой ухмыляющейся физиономии. Размазать ее кровью. И бить и калечить до хруста в костях, до предсмертных хрипов. Но он лишь сильно сжал кулаки и начал говорить.

— Марлоки выгнали на поверхность диггеров. Их встретили распорядители из Хэдланда. Диггеров разоружили, погрузили на грузовики и отправили в Питомник. Но не всех. Нескольким диггерам удалось скрыться. И мне было дано указание — зачистить город.

Купер сделал паузу, потеребил серьгу в ухе и продолжил:

— Я разбил командный пункт в пяти милях к северу. Пустил в свободный поиск две группы чайтонов. Когда они достигли руин, Густав вылетел на точку...

— Густав, это управляющий летуном? — перебил эр.

— Да, Густав Ларсон был моим помощником и наездником летуна. Он сразу заметил движение внизу и сориентировал пехотинцев. Я не мог пойти вместе с ними, потому как имел строжайшее предписание не выявлять своего присутствия. Кому как не вам знать, что первоначально планировалось, создать у материковых жителей впечатление, будто их атакуют неуправляемые монстры.

— Так оно и случилось, — сказал эр. — План сработал. По нашим данным, люди уверовали в приход на Материк темных сил. Они массово мигрировали на юг. На севере остались лишь разрозненные банды бродяг.

— Одна такая разрозненная банда, устроила в подземке жестокую бойню. Трое, как вы называете — бродяг, положили две дюжины хорошо вооруженных чайтонов. Притом сражались только двое из них. Третий человек, предположительно женщина, пряталась в подсобке, — отчеканил Купер и замолк, ожидая реакции собеседника. Он был готов к тому, что эр поставит под сомнение, его слова. Но тот хранил молчание.

Вопросов не последовало, и Глен снова заговорил:

— Эти трое вышли из подземки, и Густав заметил их. Его летун завис над точкой, подавая сигнал чайтонам. Мне Ларсон ничего не доложил. Видимо, не хотел попусту засорять эфир, считая беглецов легкой добычей. Но он ошибся и поплатился за свое легкомыслие. Его летуна поразил мощный электрический заряд. Я бы мог сравнить это с шаровой молнией.

— А может так оно, и было? — сказал эр. — Летун притянул к себе блуждающий в верхних слоях атмосферы сгусток энергии и погиб, унося с собой своего наездника.

— Я этого не исключаю, но убитые на перроне вардоги тоже получили подобные раны. И эти раны оказались смертельными для них.

— Вы явно поторопились, когда отправили погибших в подземке чайтонов в синтезатор, — недовольно сказал эр. — Могли бы дождаться моего приезда.

— Во-первых, о вашем приезде я даже не мечтал, — съязвил Купер. — А во-вторых, я уже, кажется, упомянул скаутов, которые не прошли бы мимо столь лакомой добычи.

— Ваши доводы, мягко говоря, не убедительны, — возразил эр. — Вы могли бы выставить караулы. И приказать чайтонам охранять мертвяков.

— Тела мертвых бионоидов быстро разлагаются и становятся источником заразы, — возмутился Купер. — Мне в лагере не нужны новые эпидемии.

— Не стоит сгущать краски. Кому как не вам знать, что бионоиды живучи, как микробы.

— На этот счет вы заблуждаетесь, — жестко сказал Глен. — Тем самым ставите свою компетентность под сомнение.

— Не вам судить о моей компетентности, Контролер Купер, — вышел из себя Джей Ти. — Вы даже не организовали погоню, позволив неизвестным врагам безнаказанно скрыться.

— Мне были даны четкие указания — зачистить огромный мегаполис от людей. Ни о какой погоне речь не шла.

Допрос перерос в перепалку и эр уже не мог держать себя в руках. Он заявил, что Куперу его халатность не сойдет с рук и удалился, громко хлопнув дверью трейлера.

Через минуту до Глена донесся тарахтящий звук двигателя бронетранспортера. Очень скоро звук стал удаляться, пока совсем не пропал.

Джей Ти уехал вместе со своим трансгеном. Купер должен был бы радоваться, тому факту, что унизительная процедура допроса закончилась, и пиявка из тайной службы убралась в свое болото. Но радости Глен не испытывал. Некое чувство опустошения овладело им. Он вновь остался один среди недочеловеков, с которыми обречен, провести весь остаток своей жизни. Если можно было считать жизнью его нынешнее состояние!

Глава 12. Посапокалипсическая археология.

К лагерю археологов подъехали уже под вечер. Кат поплутал среди занесенных песком строений, определяемых лишь по торчащим над землей крышам. Съехал в большую воронку и становился у глубокого самодельного колодца, наполненного мутной водой.

Навстречу Кату из множества нор повылезали грязные, нечесаные люди, своим видом напоминающие кого угодно, но только не археологов. О гигиене тела они, скорей всего, не знали. А их одежда насквозь пропиталась потом и грязью, посему имела неопределенный цвет и давно требовала иголки с ниткой.

Тан поздоровался с оборванцами и испросил соизволения погостить в их гостеприимном лагере.

Старик и Циклопы среди археологов пользовались авторитетом, посему те сдержанно согласились предоставить путешественникам временное убежище.

Ли стала для отлученных от женщин грязнуль предметом подначек и пошлых намеков. Тем не менее, ее все же оставили в покое, препроводив вместе с Чоном в один из сидевших в песке домов, двери которого уже были отрыты. Дом оказался двухэтажный и многоквартирный. В нем всем путешественникам хватило бы места, но Драйвер с Таном остались сторожить Кат, где помимо раненного Стэна и плененного Акушера находился целый арсенал столь востребованного оружия.

Ли бродила по дому, отыскивая подходящее помещение для ночлега. Но таковое так и не отыскала. Во всех квартирах лежал вековой слой пыли. Липкая паутина покрывала мебель и стены. За грязными окнами был виден лишь вездесущий песок.

Чтобы как-то успокоить испугавшегося темноты Чона, приходилось жечь фонарь, чьи батареи уже давно дышали на ладан.

Девушка с ребенком на руках побродила по пустому дому, и уже было хотела возвратиться обратно в Кат, когда со стороны лестничной площадки послышались шаркающие шаги, и перед Ли предстал пожилой человек, выгодно отличающийся своим внешним видом от обитателей лагеря. Человек щурил близорукие глаза, держа в худосочной руке плошку со свечей. Тусклый свет озарял умное лицо, обрамленное аккуратно уложенной шевелюрой седых волос. Одет мужчина был в стародавний костюм-тройку и даже имел галстук.

— Разрешите представиться. Меня зовут Хват! Вячек Хват! — сказал вкрадчивым голосом незнакомец. — Я хотел бы предложить вам и ребенку более уютное место для ночлега.

— Ведите, — кивнула Ли и последовала вслед за Хватом на чердак, где было оборудовано большое, сравнительно чистое помещение. Судя по обстановке, чердак служил его обитателю не только местом жительства, но и кабинетом, в котором кроме обыденной для проживания мебели имелся большой письменный стол, а все углы и полки были завалены десятками книг.

Хозяин чердака запалил керосинную лампу и достал комплект более или менее чистого постельного белья.

— Вы с ребенком можете спать на кровати, — сказал он. — А я устроюсь за ширмой, там у меня есть раскладушка.

— Спасибо, конечно, — растерянно произнесла Ли, усаживая Чона на кресло качалку. — Только не понятно, зачем весь этот альтруизм.

— Это не альтруизм, а скорее — прагматизм... Дело в том, милая барышня...

— Меня зовут — Ли!

— Очень приятно... Так вот, Ли. Дело в том, что я занимаюсь такой наукой, как история и в данный момент пишу антологию посапокалипсиса. Меня интересует все связанное с крушением нашего мира. И любые сведение полученные от путешественников, могут быть весьма полезны для моего труда... Я сильно надеюсь, что в обмен на гостеприимство вы не откажетесь поделиться со мной рассказом по интересующей меня теме.

— По вашей теме я мало чего могу рассказать. Вам лучше поговорить с Таном. Его можно отыскать снаружи.

— В таком случае, я немедленно отправляюсь на поиски вашего спутника. А вам и малышу хочу пожелать доброй ночи. Рукомойник и воду вы найдете за ширмой. Туалет, увы, расположен на первом этаже.

На следующее утро Ли проснулась от солнечного света, что струился сквозь грязное чердачное окно. Чон мирно сопел под боком, а в середине комнаты девушка обнаружила склонившихся над столом стариков.

Переговариваясь в полголоса, они рассматривали разложенную на столе большую карту.

— Вы понимаете, уважаемый, что Карнс и есть основной плацдарм, с которого бионоиды начали экспансию материка,— говорил Хват Тану, при этом водил свои крючковатым пальцем по карте. — Более удобного места для высадки было не найти... Судите сами... Мальбурн и другие крупнейшие порты севера были стерты с лица земли во время Войны или, подобно Гаве и Хэдланду, превратились в зараженные помойки. А находящийся на северо-востоке Карнс каким-то чудом не пострадал... Именно сюда приплыли на кораблях Контролеры со своими биологическими роботами... И именно в Карнсе основали первые лаборатории по производству тварей. Я больше чем уверен, что в порт до сих пор идет снабжение из-за океана.

— Знать бы еще, откуда оно идет?

— А что сообщал ваш пленник по этому поводу?

— Мало чего... Он родился в Северной Америке. Еще в детстве его лишили семьи и сделали Контролером.

— А кто? Кто из него сделал Контролера?

— Они называли себя армией Императора Земли.

— Интересно!... Весьма интересно! — Хват принял задумчивую позу, уперев подбородок в руку. — Получается, что у нашей многострадальной планеты появился свой Император. Скорее всего, этот император и является отцом-созидателем бионоидов... Конечно!.. Иначе и быть не может... Я себе это так представляю. Те, кто стоял у истоков создания тварей, сейчас занимают в империи верхнюю ступень иерархической лестницы. Далее идут примкнувшие к ним во время Войны соратники. А внизу уже рядовые Контролеры...

Жаль, что мне не довелось поговорить с вашим акушером. Чертовски жаль!

— Что значит — не довелось? — Ли встала с постели и, кутаясь в простынку, подошла к старикам. — Он что сбежал?

— Издох он, — сказал Тан.

— Как издох?

— Ночью Драйвер обнаружил, что Акушер отдал богу душу, — объяснил старик.

— С чего бы это ему умирать? Может, тепловой удар получил? ... Вчера ведь он целый день на солнце просидел.

— Солнце здесь не причем. Сдается мне, в Контролеров закладывают специальный код не разрешающий подолгу находиться вдали от своих слуг, — предположил Тан. — Акушер видимо про такой не знал... Или знал, но не сказал.

— Да скорей всего вы правы, уважаемый Тан,— вздохнул Хват. — Мы имеем дело с очень сильным противником. И очень грамотным, я бы сказал... Его цель — подчинить себе наш Материк, который наименьше других частей земного шара пострадал от последней Войны... Ну разве еще Африка не так сильно пострадала, да какие-нибудь отдаленные острова.

— Вот бы сбежать на эти острова от всей этой мерзости, — как-то зло и одновременно мечтательно сказала Ли.

— От себя не убежишь, — заметил Тан. — Если отдать бионоидам Материк, то уже не спасут никакие острова и дали.

— Отчего началась эта Война? — спросила Хвата Ли. — Коли уж вы пишете свою антологию, то наверняка должны знать.

— Наверняка, увы, я знать не могу. Уж слишком мало исторического материала дошло до нашего Материка, по воле Создателя оказавшегося на задворках основного театра военных действий. Тем не менее, с превеликой радостью поделюсь с вами теми сведениями, коими обладаю. — Хват, неожиданно получивший слушательницу в лице девушки, уселся в кресло-качалку и, скрестив руки на груди, начал делиться своими знаниями. — Войне предшествовала так называемая эколого-климатическая катастрофа. Эта катастрофа была вызвана повышением температуры на планете. И имела несколько причин. Таких как — поступление углекислого газа антропогенного происхождения в атмосферу, загрязнение океанов отходами цивилизации и снижение площади лесных массивов... От всего этого безобразия началось таяние ледников Арктики и Антарктики. Ледяной панцирь Гренландии исчез одним из первых. Соответственно повысился уровень океана и влажность. Начались ураганы и ливни — мутные потоки бурлящей воды смывали целые города. Активизировалась вулканическая деятельность — поверхность постоянно сотрясали подземные толчки. Мега цунами проникали на тысячи миль вглубь континентов, безжалостно стирая с лица земли все, что вставало у них на пути. Мало того, таяние ледниковых шапок высвободило огромное количество метана, который образовывал, так называемые, озоновые дыры, вызывая гибель, болезни и мутации у всего живого.

— Вы ее не путайте, Вячек, — сказал Тан. — Все что вы говорите, началось не в один день.

— Конечно не в один, — согласился Хват. — Это можно сравнить со снежным комом, который катиться с вершины горы. И по мере движения обрастает массой.

— Люди ведь знали о грозящей им катастрофе. — Ли с интересом слушала Хвата. Ее новый знакомый даже вызывал у девушки симпатию.

— Знали, конечно. Но не смогли организоваться, для того чтобы ее предотвратить. И продолжали рубить сук, на котором сидели. В результате снежный ком превратился в лавину... В разных уголках планеты начали происходить единичные техногенные катастрофы. В России вырвались в атмосферу, вроде как захороненные отравляющие вещества. Во Франции тряхнуло АЭС, да так, что пол — Европы накрыло радиоактивное облако. В Китае, откуда ни возьмись, появился неизвестный штамм смертельного вируса. Техногенные катастрофы стали происходить все чаще. Разрушения на химических предприятиях, взрывы на атомных станциях, аварии на военных объектах сделали планету радиоактивной. Изменили состав атмосферы... В этих условиях началась борьба за наиболее благоприятные для выживания участки Земли... В Войне за Землю люди применили весь имеющийся на тот момент арсенал оружия, включая высокотехнологичные его виды. Война продолжалась несколько лет и лишь усугубила экологическую катастрофу, истребив две трети населения планеты. Вместе с Войной ушло понятие государственности, наступили анархия и хаос. Люди лишились огромных культурных ценностей, утратили веками наработанные технологии, потеряли коммуникации и связь... На смену Войне пришли междоусобицы, голод, болезни. Все это в купе с неблагоприятной для обитания окружающей средой с каждым годом уменьшает популяцию людей. И если такое положение вещей сохранится, то придет время, когда на Земле не останется разумных существ.

— Вы так рассказываете будто сами являлись свидетелем всего произошедшего, — сказала Ли.

— Нет. Что вы! Я родился уже после Войны. В моей доме сохранились кое-какие материалы о боях на Материке. Будучи жадным до знаний, я стал живо интересоваться не только историей апокалипсиса, но и историей всего человечества. Поиск материалов заставил меня пуститься в странствия по городам. Электронные носители информации к тому времени изжили себя. Приходилось отыскивать чудом сохранившиеся книги и публицистические издания. Со временем в поселениях людей регресс дошел до такой степени, что подобных мне ученых стали винить во всех произошедших бедах и гнали прочь. Так я прибился к группе археологов... Они не выказывают агрессии, делятся со мной едой, разрешают писать. Я же в свою очередь помогаю им раскапывать города, в которых ищу сохранившиеся книги.

— Зачем вам все это нужно? — спросила Ли.

— Нужно — что?

— Ваш труд... Вы его не считаете бесполезным?

— Не считаю, — насупился Вячек. — Вы, барышня, находитесь в темноте своего невежества. Посему живете сегодняшним днем. А я смотрю в будущее. И работаю ради того чтобы сохранить для следующей цивилизации знания и печальный опыт человечества.

— Не слишком-то я верю, что нам на смену придет новая цивилизация, — сказала девушка, вспомнив слова Тана об одухотворенных существах, которые якобы рано или поздно появятся в этом мире.

— Главное, что я в это верю. Тем и живу.

— Среди археологов вы, Хват, слишком уязвимы, — сказал Тан. — Если вы продолжите с ними скитаться, то боюсь, рискуете не донести до потомков свои труды.

— В ваших словах есть доля истины, — печально улыбнулся летописец.

Маг предложил:

— Я могу доставить вас в Оазис. Там вы сможете в безопасности заниматься своей научной работой.

— Ваше предложение весьма заманчиво. — Вячек протер запотевшие очки тряпицей и продолжил. — Но в Оазисе правит бал некий Рурк. Археологи считают его узурпатором и держимордой. Я бы не хотел оказаться марионеткой в его руках.

— Рурк, конечно, не ангел, но он многим обязан мне и моим друзьям. Думаю, он не откажется оказать нам маленькую услугу и примет вас подобающим образом. За стенами Оазиса вы сможете более продуктивно работать над своими летописями.

Хват надолго задумался. Тан склонился над расстеленной на столе картой, ожидая ответа на свое предложение.

Ли удалилась за ширму. Она была немного раздосадована тем, что обидела приютившего ее летописца. И который раз корила себя за длинный язык.

Наконец, Хват пришел к какому-то решению и спросил:

— Не могли бы вы доставить меня в Роквэл, уважаемый Тан?

— В Роквэл? — маг не смог скрыть удивления. — К пиратам?

— Видите ли, в чем дело, — начал объяснять летописец. — Насколько мне известно, тамошний предводитель пиратов, несмотря на столь безнравственный род занятий, имеет близкую мне слабость. Он библиофил и книгочей.

— Я в курсе, — кивнул Тан.

Вячек помявшись, сказал:

— Я, конечно, понимаю, что это немалый крюк. Но я готов компенсировать ваши затраты.

— Ничего компенсировать не надо, — отмахнулся Тан. — В свете вновь появившихся фактов, я сам не прочь встретиться с Бладом.

— Я, кажется, понял, — Хват заговорчески посмотрел на своего собеседника. — Вы хотите призвать на свою сторону пиратов.

— Точнее сказать — заключить временный союз.

— Но что если Блад откажет мне в гостеприимстве.

— Не откажет, — уверенно произнес Тан.

— Да! Это было бы славно! Поселиться на его корабле и писать, писать, писать... Вот только...

— Что?

— Только где я буду доставать книги?

— У тех же археологов. Просто следует намекнуть им, что такие вещи можно использовать не только для розжига костров, но и выгодно обменять.

— На что же я их обменяю? — продолжал сомневаться Хват.

— У вас будет, на что их обменять, — твердо пообещал Тан. — Я позабочусь об этом.

— Спасибо, Тан! — растрогано сказал летописец. — Я весьма вам признателен и просто не знаю, как вас благодарить.

— Благодарить станете потом. А сейчас вам лучше начать собирать вещи. Не сегодня — завтра мы тронемся в путь.

— Не сегодня — завтра? — переспросила из-за ширмы Ли. — Ты считаешь, что за это время Стэн оклемается?

— Уверен, — твердо сказал Тан.

Глава 13. Красавица и Чудовище.

Между тем боевой товарищ Тана все еще прибывал в забытье. Громилу лихорадило целый день, но к вечеру жар спал, пульс участился, дыхание стало ровным. Ночью он пришел в себя и попросил воды. Драйвер, находившийся подле тела друга, поднес к его пересохшим губам поилку и поинтересовался, как чувствует себя больной.

— Я в порядке, — прохрипел Стэн. — Давай мне ствол и говори, кого надо убить.

— Никого убивать не надо, просто лежи и набирайся сил. Утром тронемся.

— В Оазис?

— Нет... Сделаем крюк... Старик желает навестить Роквэльских пиратов, — сообщил Драйвер.

— Ты знаешь дорогу в Роквэл? — поинтересовался Стэн.

— Доподлинно не знаю. Но думаю, не заблужусь. Кроме того всегда можно свериться с картой, — успокоил напарника Драйвер.

— Карта мне давно на глаза не попадалась. Она исчезла сразу после большой приборки, которую устроила наша юная ведьма. — Стэн все еще злился на Ли. В его памяти осталась унизительная сцена магического насилия, совершенная над ним у Питомника злобным рыжеволосым созданием. И уязвленное самолюбие грозного Циклопа никак не хотело смириться с поражением.

Драйвер, несомненно, понимал чувства своего стародавнего приятеля. Но вряд ли разделял их в полной мере.

— Ты многое не помнишь. Девчонка помогла вытащить тебя, — неуверенно промолвил он и вкратце пересказал события последних дней.

Стэн по всему видать оттаял. Он больше не стал задавать вопросов. И заснул безмятежным сном, давая своему могучему организму возможность продолжить сложный процесс саморегенерации.

Восстановительный отдых Громилы был неожиданно прерван ранним утром, когда в кузов Ката понабилась куча народу. Сначала залезла Ли, и, осмотрев раны заспанного Стэна, сказала, что на нем все заживает как на собаке. Затем какой-то худосочный тип притащил с собой несколько стоп макулатуры да неподъемный чемодан с вещами, отчего в кузове стало не развернуться. Благо у Чона имелся свой отсек. Парнишку принес Тан.

Малыш приветливо смотрел на лежащего в углу тесного помещения Громилу и лепетал лишь ему понятные фразы. Наверное, справлялся о самочувствии своего большого приятеля.

Наконец, тронулись. Кат держал курс на восточное побережье Материка — к расположенной неподалеку от Роквэла старой военно-морской базе, где хозяйничали люди, называющие себя корсарами.

Драйвер объезжал ухабы и как мог, старался вести машину мягко, дабы не причинить страданий своему напарнику. Но Кат все равно трясло, и Стэн чувствовал от каждого сотрясения острую боль в свежих ранах. Он крепко сжал зубы, стараясь не выдать страдание своей плоти. Но это ему не особо удавалось. Громила стал все чаще ловить на себе озабоченные взгляды Ли.

Девушка чувствовала некую вину перед трансгеном и всю дорогу вела себя неестественно. Эта неестественность выражалась в том, что Ли стала говорить Громиле добрые слова, от чего тот совсем растерялся.

— Помнишь, Стэн, того трансгена Грифона? — спросила Ли.

— Помню, конечно, — кивнул Громила.

— Меня давно терзает вопрос — почему он стоял и ждал? Почему бандиты пошли на переговоры, а не уничтожили нас сразу?

— Видишь ли...Грифон по натуре — этакий честный дуэлянт, — принялся объяснять Стэн. — Он коллекционирует микрочипы Циклопов. Но у него, как, ни странно, есть свой кодекс чести. И если я правильно понял, то согласно этому кодексу — убить Циклопа он должен в честном поединке, а не из-за угла.

— Мне кажется, он просто душевно болен.

— Мы все в той или иной мере больны, — философски заметил Стэн.

— Возможно ты прав, — вздохнула Ли.

Невольным свидетелем разговора был Хват. Летописец некоторое время с нескрываемым любопытством наблюдал за странной парочкой. А затем решил почитать Чону сказки. Из вороха своей макулатуры он извлек ветхую книжицу, залез к парню в пенал и начал мусолить покрытые плесенью страницы.

Сказка называлась 'Красавица и чудовище'. Хват читал с выражением и Чон слушал его, раскрыв рот. Ли тоже навострила уши. Хотя делала вид, что сказка ее не интересует.

— Элиза нашла чудище, лежащим на поляне, — читал Хват. — Существо умирало, обхватив своими безобразными руками алую розу. Девушка бросилась к большому телу чудовища, обняла за ужасную шею и заплакала. ' Ты встань, пробудись мой любезный друг — причитала Элиза. — Нет без тебя мне жизни'. Продолжая плакать, она поцеловала чудище в щеку. И тут небо очистилось от темных туч. Выглянуло солнце. А чудовище на глазах превратилось в прекрасного принца.

Стэн поймал на себе взгляд девушки, глаза которой были на мокром месте. Эко как ее проняло. Еще немного и разревется. Благо, Хват перешел к другой сказке — про Белоснежку и гномов. Там уже умирала Белоснежка, а принц ее целовал.

Тан сказки, судя по всему, не любил. Поэтому покопался в кипах книг и извлек томик Шопенгауэра. Ли последовала его примеру, выбрав Шекспира.

Во время чтения она исподволь поглядывала на Стэна. Тот вдруг сказал:

— Я не превращусь, как бы ты ни хотела.

— О чем ты?

— Когда ты слушала сказку о чудовище, которое от поцелуя превратилось в принца, на твоем лице было все написано.

— С чего ты взял?

— Ты еще не умеешь достаточно хорошо скрывать своих чувств.

— Помолчи, — разозлилась Ли.— Я не хочу с тобой говорить. И смотреть на тебя без содрогания не могу.

— А чего ж тогда смотришь?

— Чтобы еще раз в ужасе содрогнуться.

— А ты не мазохистка, часом?... Может тебя отшлепать хорошенько следует?!

— Заткнись, Чудовище, — взорвалась Ли

— Умолкаю, Красавица, умолкаю,— криво ухмыльнулся Стэн.

Больше ни тот ни другой не проронили, ни слова. Ли раздраженно листала страницы. Ее лицо просто пылало негодованием. Громила тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Чтобы, чем-то себя занять он выудил из стопки книг первую попавшуюся, открыв ее посредине. Это был неизвестный философский трактат. Стэну подобное чтиво, мягко говоря, не нравилось. Но он всем своим видом показывал, что не читывал на своем веку ничего интереснее.

Так за чтением книг путешественники коротали время. В кузове было тесновато, но духоты не ощущалось благодаря установленному кондиционеру. Кат уже не трясло так сильно, ибо Драйвер вывел машину на старую восточную автостраду. Ветер, дующий с запада, разбросал с высокой насыпи песок, оголив потрескавшийся асфальт, по которому можно было передвигаться, не боясь наехать на ухаб.

Пользуясь счастливым стечением обстоятельств. Драйвер разогнал машину до сорока миль в час. И сидел за баранкой сутки напролет, не ведая усталости.

Пустыня довольно скоро осталась позади. Вокруг простиралась блеклая степь. Местами она колосилась сочной травой. Здесь паслись лишь единичные, оставшиеся бес присмотра овцы.

Иногда справа или слева от дороги попадались развалины старых поселений. Некоторые из них еще до недавнего времени были обитаемы. Но сейчас обезлюдели. Беженцев Драйвер тоже примечал. Они двигались мелкими группами на юг. Вели с собой навьюченный скот. Несли скарб. Появление большой машины воспринимали с опаской. Некоторые даже разбегались.

Драйвера крутил баранку, пребывая в прекрасном настроении. За свою жизнь он научился радоваться совсем, казалось бы, простым вещам. В тот момент его радовало хорошее дорожное покрытие, терпимая температура воздуха за бортом и упоительное одиночество. Ничто не предвещало опасности. А будущее сулило интересные перспективы. У Драйвера уже чесались руки: скоро он окажется на пиратских кораблях, увидит их силовые установки и механизмы. И, возможно, подберет что-нибудь нужное для своего механического коня.

Чем дальше удалялся Кат от пустыни, тем хуже становилось асфальтовое покрытие автострады. Выбоин и рытвин становилось все больше. На полпути к побережью асфальт вовсе исчез, перейдя в грунтовую насыпь. Вдоль дороги появились разбитые временем столбы электропередач, что свидетельствовало о приближении крупного населенного пункта, который вполне мог быть обитаем.

К тому моменту Драйвер, несмотря на свою трансгенную двужильность, исчерпал лимит проведенного без сна времени и присматривал место для остановки. Он запустил свой драгоценный радар. И когда установленная на крыше тарелка начала медленно вращаться, дисплей отобразил большое скопление высоких конструкций, находящихся справа по курсу.

Стояла светлая лунная ночь. Небо было безоблачным. Тусклый небесный блин давал достаточно света, что позволило различить далекие, полуобвалившиеся небоскребы крупного мегаполиса. Это был Камбер — город, который всякий здравомыслящий человек обходил стороной. При этом делал приличный крюк.

Глава 14. Яма.

Самым известным местом в Камбере считалась арена для боев, называемая в народе простым, но емким словом — Яма.

Большой помост из бурых от крови досок, висел над глубоким котлованом. Со всех сторон его удерживали мощные цепи, которые, в свою очередь, крепились к внешним бетонным конструкциям. Внизу — под помостом, разверзлась зловонная пропасть усеянная десятками кольев с нанизанными на них телами и внутренностями неудачливых бойцов. По периметру помост окружали ряды скамеек и столбов. Это и была Яма.

Гладиаторские бои в Камбере являлись, пожалуй, основным развлечением для горожан. Доступ рабам, лицедеям и проституткам сюда был заказан. Что касается остальных слоев населения, то они стягивались к Яме еще засветло. Места занимали согласно своему положению в городе. Авторитетные люди, а к ним относились — богатые торговцы, хозяева мастерских и бойцы летучих отрядов, рассаживались на грубо сколоченные скамьи. Остальная челядь довольствовалась тем, что толпилась за спинами авторитетов.

Вся эта серая человеческая масса со стороны выглядела, как единый прибывающий в постоянном движении организм, внутри которого что-то бродило, пучилось, выплескивалось наружу. Обыватели орали, спорили, делали ставки. В толпе сновали ростовщики, продавцы самогона и другие темные личности. Вездесущие мальчишки кидались грязью. Дрались пьяные мужики. Визжали разбитные молодухи, отбиваясь от назойливых ухажеров норовивших залезть им под юбки. Кого-то возили по земле. Кого-то оттаскивали прочь.

Яма находилась почти в самом центре Камбера. Своим появлением она была обязана правителю города Бешеному Биллу, воплотившему в жизнь извечное желание черни: 'Хлеба и Зрелищ'.

У Билла в Яме имелось свое собственное почетное место. Этакая отдельная ложа, с монументальным, похожим на трон креслом посредине. Впрочем, на постаменте разместились и другие сидячие места. Они никогда не пустовали: Билл не терпел одиночества и всегда приглашал к себе в ложу друзей. Человеком он был открытым, любил почесать языком. Что касается прозвища, то оно досталось Биллу от врагов и в полной мере отражало его необузданный темперамент. Бешеный нрав Билла проявлялся не только в сражениях. Нередко даже простая, возникшая на пустом месте драка перерастала в фатальный для его соперника поединок. В бою правитель Камбера кардинально менялся. Он будто превращался в дикого зверя — безудержного и неуязвимого. Его неуязвимость давно стала притчей во языцех. Соратники считали Билла заговоренным. Противники приписывали ему связь с сатаной. Поговаривали, что правитель Камбера совершил сделку с врагом человеческим, завещав ему свою бессмертную душу, а тот помог ему завоевать город.

В тот вечер Билл со своими приближенными появился у Ямы одним из последних. Горожане, как обычно, приветствовали своего правителя одобрительным гулом. Это был высокий, широкий в плечах мужчина с бычьей шеей и хорошо развитой мускулатурой, которую он любил демонстрировать, одевая поверх мощного торса кожаные безрукавки с глубоким вырезом на груди. Его выбритый, угловатый череп украшала замысловатая татуировка закрывающая часть лица. Сей рисунок, несомненно, придавал брутальности и без того свирепому облику Билла.

Правителя сопровождала его очередная пассии — миловидная, простоволосая женщина в свободном льняном платье. Ее привезли в Камбер из недавнего набега, поэтому имя наложницы было мало кому известно. Зато все хорошо знали остальных спутников правителя.

Один из них — вечно угрюмый воин, с блуждающим взглядом белесых глаз на угольном лице. Черный Пес — верный соратник Билла, получивший свое прозвище из-за редкого в этих местах пигмента кожи. Самого Билла окрас помощника ничуть не смущал. Он даже называл своего верного Пса ласковым словом — Снежинка.

Следующим по значимости в иерархической лестнице Камбера стоял человек с труднопроизносимой фамилией Казмирковский, а проще — Казик. Механик от бога — он прославился тем, что обеспечил летучие отряды Камбера маневренными машинами и оружием. Именно благодаря ему моторизированные стрелки наводили ужас на окрестные земли и даже отбили атаку невиданных доселе монстров, пришедших в прерии с севера. Казик был довольно скромным человеком. Он не любил сборищ подобных тем, что происходили у Ямы. Но не мог отказать Биллу, и сопровождал его при каждом публичном появлении.

В тот вечер в свите правителя находился Скульптор Анжело. Довольно одиозный тип, он имел свою лабораторию, в которой занимался ужасными опытами. Горожане сторонились извращенца Скульптора. И то, что Анжело был обласкан Бешеным Биллом — казалось более чем странным.

Правитель с приближенными заняли свои места на подиуме. Время давно перевалило за полночь, но Яма была хорошо освещена десятками чадивших фонарей и факелов.

Ударил гонг. Гул толпы поутих и на помосте появился глашатай. Он объявил о начале первого боя между неизвестным рабом с юга и прославленным чемпионом Камбера гладиатором по прозвищу Маньяк.

Первым, под свист и улюлюканье, на помосте появился средних габаритов человек, вооруженным нунчаками. Из одежды на нем была лишь набедренная повязка. С противоположенной стороны к нему вышел гориллоподобный верзила с тарахтевшей бензопилой в руках. При его появлении толпа разразилась восторженными криками.

Исход боя был предрешен. Маньяк, не смотря на кажущую неуклюжесть, ловко управлялся с бензопилой. Не прошло и минуты, как он отделил руку соперника от туловища. Фонтан липкой крови обдал пильщика с головы до ног. Его соперник свалился в болевом шоке. Но Маньяка это не остановило. Под нечеловеческие вопли обезумевшей от крови толпы он продолжал, остервенело кромсать мертвую плоть своего врага. При этом пребывал в некоем адском экстазе.

Толпа завелась. Гвалт стоял ужасный и тревожные удары гонга не сразу достигли ушей правителя. Вскоре прибежал посыльный. Он предстал пред вождем, сообщив, что на западе зажглись предупреждающие огни. Какой-то неопознанный объект вторгся в земли Камбера.

Черный Пес решительно поднялся со своего места.

— Я разберусь, — бросил он на ходу и, грубо толкнув вперед себя посыльного, сбежал с пьедестала.

Он покинул Яму, оставляя правителя в безмятежной и непоколебимой уверенности в своей компетенции. Ничего экстраординарного не произошло. Просто очередные, несведущие простофили легкомысленно спешат в лапы парням Черного Пса.

Глава 15. Ночные волки

Драйвер быстро определил, что за город оказался на его пути.

До появления на Материке бионоидов за Камбер шла нешуточная война между восточными кланами. Драйвер не знал, чем закончилась междоусобица и закончилась ли вообще. Поэтому решил не испытывать судьбу.

Он уже хотел съехать с насыпи, дабы обогнуть опасное место. Но на дисплее появилась подозрительная точка. Неизвестный объект двигался навстречу. И вскоре Драйвер увидел ползущий по насыпи грузовик, напоминающий древний армейский Студэбекер.

У Драйвера сон, как рукой сняло. Он уже забыл, когда последний раз видел транспортную машину. А тут бензиновый грузовик. Едет себе по дороге, да еще и фарами светит, наглец.

Драйвер посчитал нужным, познакомится поближе с неизвестным обладателем доисторического транспортного средства и решил не сворачивать с дороги. Пусть в грузовике даже те самые имперцы, о которых последние дни только и разговоров. Пусть хоть сам черт лысый.

Между тем Студэбекер остановился и, проворно развернувшись, помчался прочь от приближающегося четырехколесного чудовища. Драйвер прибавил газу и уже через минуту с удовлетворением отметил, что расстояние между ним и преследуемым грузовиком неминуемо сокращается.

В кузове почувствовали неладное. Тан и Стэн тревожно переглянулись. Ли тоже услышала отдаленный рык надрывающего кардан грузовика. Хват был увлечен чтением и пока ни о чем не подозревал.

Драйвер продолжал давить на газ. В свете луны он четко различал раскачивающийся из стороны в сторону фургон. Его брезентовое, зияющее дырами покрытие хлопало и трепалось на ветру. В фургоне кто-то находился. Встроенный микропроцессор Драйвера запеленговал полдюжины теплокровных существ. А радар высветил еще пару объектов, движущихся по обе стороны насыпи — машину Драйвера грамотно зажимали в клещи два четырехколесных караката. Они неимоверно громко трещали бензиновыми моторами и имели довольно странную конструкцию. Скорее всего, эти тарахтелки, были собраны из подручных запчастей, навешанных на самодельный каркас.

В каждом каракате находилось по два человека — водитель и стрелок-пулеметчик. Крупнокалиберный пулемет крепился на открытой крыше и мог вращаться вокруг своей оси на специальном шарнире. Автослесарь, собравший эти небольшие, но юркие машинки, был в своем деле докой. Но вот с выхлопными трубами он недоработал. Или специально не поставил их на свои нескладные модели, чтобы придать им неприятный звуковой эффект.

Стрелки каракатов почти одновременно ударили по машине Драйвера. Пассажиры брезентового фургона их поддержали, открыв огонь из автоматического оружия.

Драйвер к его великому огорчению перестал быть хозяином положения. Из преследователя он превратился в преследуемого. Его машину обложили с трех направлений, а со стороны города, небоскребы которого возвышались справа по курсу, тарахтели моторами еще несколько четырехколесных каракатов с пулеметами.

Дело принимало неприятный оборот. Пули часто забарабанили по кабине и кузову Ката.

Раздосадованный Драйвер свернул с насыпи и погнал свое детище в противоположенную от города сторону. При этом он попытался зацепить пересекавшую ему путь тарахтелку.

Кат был всем хорош, но его маневровые качества оставляли желать лучшего. Юркая машинка моторизованных разбойников без труда избежала столкновения с неповоротливым бульдозером. Ее пулемет ударил почти в упор, по лобовому стеклу кабины. Толстое пуленепробиваемое стекло выдержало удар, но потрескалось.

Водителя тарахтелки неудача не смутила. Он ловко развернул свой несуразный аппарат и помчал справа от Ката. На сей раз, невидимый стрелок палил по колесам.

Бандитам удалось пробить переднее правое колесо механического монстра. Драйвер сразу почувствовал, как его машина потеряла ход и осела на правый борт. Он запустил стационарный компрессор, пытаясь набить сжатым воздухом спущенный баллон. Но компрессор не справлялся: толстая резина колеса оказалась сильно поврежденной.

В кузове творился неописуемый кавардак. Походную будку Ката шатало из стороны в сторону. Все летало и подпрыгивало. Гремело сваленное по углам оружие.

Бледный Хват таращил испуганные глаза на своих новых знакомых, явно не понимая, что происходит. Стэн лишь, заслышав первые выстрелы, с трудом поднялся на ноги и прильнул к бойнице, пытаясь разобраться в ситуации. От резких движений его раны начали кровоточить. Ли неуклюже кинулась его перевязывать. Тан сохранял спокойствие. Он тоже находился у бойницы и держался за ее вырез, дабы не упасть.

В какой-то момент Драйвер заглушил двигатель. И стал действовать по давно отработанному сценарию. Отстегнул свою титановую руку. Вставил на ее место автомат. Выскочил из кабины и залег под машину. Затем начал стрелять по каракату, который подранил его любимое детище.

Еще не рассвело, но тонкая бледная полоска уже очертила восточный край горизонта. Со стороны насыпи слышался треск моторов. Свет фар подпрыгивающих на кочках тарахтелок рассекал темноту короткими желтыми штрихами. Стая четырехколесных шакалов быстро приближалась к обездвиженному железному мастодонту.

В ожидании подхода основных сил, стрелок злосчастного караката продолжал палить по задней части кузова и находящийся внутри Тан никак не решался открыть дверь.

Громила с оголенным торсом, в пропитанных кровью бинтах стоял рядом с Таном. Его шатало от слабости. Ноги казались ватными. Перед глазами все плыло.

Ли, по настоянию учителя, укрылась за перегородкой вместе с Чоном и впавшим в ступор летописцем.

Наконец, Драйверу удалось снять надоедливого пулеметчика. Но это не принесло желаемого успеха: к злополучной тарахтелке присоединились другие машины. Моторизованные бандиты взяли неподвижный Кат в кольцо. Они не думали останавливаться и продолжали шумно двигаться по кругу, при этом, не скупясь, поливали свою жертву свинцом.

Довольно скоро все четыре колеса механического монстра оказались пробиты. Стекла кабины, не смотря на их прочность, осыпались. Сама кабина превратилась в решето, только большое. Что сталось с двигателем — и подумать было страшно. Благо броня фургона оказалась не по зубам даже крупнокалиберным пулеметам ночных волков.

Сердце Драйвера кровью обливалось при виде того, во что неизвестные вандалы превратили его творение. Механик все еще находился под днищем изуродованной машины, но не стрелял. Не имел такой возможности: плотный огонь пулеметов заставил его вжаться в землю. Ему оставалось лишь ждать, когда бандиты прекратят попусту тратить патроны и преступят к своим непосредственным обязанностям — а именно начнут грабить, насиловать, убивать. Насчет себя и других мужчин он не питал иллюзий. Скорее всего, их убьют сразу, без лишних слов. Что касается девчонки, то она еще поживет. Только участь ее совсем незавидна. Хотя, кто знает?! Она же волшебница. Теперь ей так просто ноги не раздвинешь. А вот с малышом не понятно, что будет. Драйверу не хотелось верить, что напавшие на них люди, пусть и разбойники, опустятся до детоубийства.

Пока Драйвер придавался размышлениям о своей дальнейшей участи и участи его друзей, каракаты ночных волков перестали трещать, стрельба прекратилась. Бандиты заглушили моторы, развернув пулеметные стволы в сторону Ката.

После ужасного грохота тарахтелок и назойливого стрекота крупнокалиберного оружия наступила давящая слух тишина. В предвещающем рассвет сумраке отчетливо стали слышны всевозможные звуки. Щебетали невидимые птахи, предвещая восход. Шелестела степная трава, терзаемая легким ветром. Журчал далекий ручей. Драйвер много бы отдал, за то чтобы промочить пересекшее горло ключевой водой. В кузове тоже происходило какое-то движение, механик даже услышал голос девчонки. Она требовала выпустить ее наружу. Громила категорически возражал. Тан хранил молчание. Хват нес какую-то чушь о переговорах.

Наконец, старик закончил ненужную перепалку.

— Мы в ловушке, — спокойно сказал он. — Наверное — это логический конец нашей утопической идеи...Успехи последних битв вскружили нам голову. Мы уверовали в свою непобедимость. В свою исключительность. Теперь пришла расплата... Гордыня, как известно...

Слова Тана Драйвер принял на свой счет. Ведь именно из-за его легкомыслия близкие ему люди оказались в ловушке. Чувство вины просто сжигало трансгена изнутри. Он должен был, как-то загладить вину. Пусть даже ценой собственной жизни.

— Дай мне шанс, Тан, — настаивала Ли. — Я уничтожу эти погремушки на колесах.

— Глупости, — изрек Тан. — Твой разум все еще заражен синдромом претенциозности. И даже сейчас ты не хочешь этого понять.

— Нам нечего терять, -возражала Ли. — У нас нет выбора.

— Выбор есть всегда.

— Тогда дай мне его сделать.

— Разве я тебе мешаю? Только, это должен быть твой выбор. Ты не вправе решать за остальных.

После слов старика, Драйвер услышал, как распахнулась дверь фургона, выпуская наружу девчонку.

Ли ловко спрыгнула на землю, вмиг оказавшись под прицелом бандитских стволов. Ночные разбойники, как и ожидалось, не спешили стрелять. Послышались пошлые шуточки и подначки.

Драйвер насчитал двенадцать машинок, образовавших вокруг Ката неравномерный овал. Если девчонка начнет творить магию, то сможет воздействовать, лишь на открытый ей сектор этого овала. Возможно, она уничтожит пару-тройку каракатов из этого сектора, возможно больше. Но всех разбойников ей не достать. Ее неизбежно разорвут на части крупным калибром. Драйвер не хотел видеть ее смерть. Как-никак он единственный виновник создавшегося положения и просто обязан умереть первым.

Он отвлечет на себя бандитов, тем самым даст Ли шанс. А там, глядишь, и старик присоединится. Тан всегда вступал вовремя.

Преисполненный решимости Драйвер уже хотел было выскочить из своего укрытия, но тут раздался протяжный, душераздирающий крик. Разверзлась земля. Целые ее фонтаны поднялись до небес, выпуская на поверхность ужасного монстра, отдаленно напоминающего Годзиллу. Тварь громко ревела, разевая огроменную зубастую пасть, в которую запросто мог поместиться Кат. Ее шаровидные глаза на чешуйчатой морде горели в предрассветной мгле адским огнем. Мощный спинной гребень щетинился хитиновыми иголками. А змеевидный хвост непрестанно бил по поверхности. От таких ударов земля должна была содрогаться на многие мили вокруг. Но ничего подобного не происходило. Драйвер вдруг четко осознал, что перед ним морок.

Иллюзия была настолько правдоподобной, настолько вписывалась в окружающую панораму, что бандиты замешкались. Судя по всему, они приняли наваждение за чистую монету. Завели каракаты и, развернув пулеметы в сторону появившегося чудовища, открыли по нему беспорядочный огонь.

Судьба давала шанс. Нужно было действовать. Драйвер ударил из автомата по ближнему каракату. Его одноглазый собрат тоже не терял время даром. Стэн даже не удосужился спрыгнуть на землю и расстреливал бандитов из дверного проема кузова.

То тут, то там взрывались огненные шары, накрывающие мечущиеся по полю каракаты адским пламенем. Крики, рев моторов и беспорядочная стрельба тонули в ужасном реве монстра. Бандиты несли потери и, судя по всему, не могли толком понять, откуда исходит угроза. У них возникла иллюзия, что выросший из земли монстр жжет их машины. На самом деле — это работал мастер Тан. Маг покинул кузов перед самым появлением химеры и к тому моменту, когда морок исчез, успел сжечь большую часть каракатов.

Нескольким машинам удалось уйти из-под обстрела Циклопов и чудом миновать магических шаров Тана. Они образовали некий строй и вновь ринулись на Кат, беря его в клещи. Чудовище к тому моменту убралось под землю. Бандиты, наконец, поняли, что над ними жестоко подшутили. И, наверное, хотели, примерно наказать шутников. Но тут уже реально что-то грохнула, раздался неясный хлопок, земля содрогнулась. А с полдюжины мчавшихся по утренней прерии машин превратились в некие плоские предметы под действием обрушавшейся на них ударной волны. Находившихся в них людей, вернее то, что от них осталось, в буквальном смысле смешало с землей

-Что это было, Эсмиральда? — спросил удивленный Стэн. Громила стоял в дверном проеме фургона и обращался к находившейся неподалеку Ли.

Та не смогла ответить, лишь слабо махнула рукой. Ее вывернуло наизнанку. Рвотные конвульсии почти парализовали согнувшуюся пополам девушку. Повторилась история, случившаяся на Кладбище мертвых машин. Истребление себе подобных созданий, всякий раз вызывало у волшебницы негативную реакцию.

У Драйвера жуткая смерть разбойников вызвала лишь положительные эмоции. Он уселся на влажную от росы траву и прорычал, обхватив голову здоровой рукой:

— Нет мне прощенья. Я вас всех чуть не угробил.

— Не преувеличивай. — Стэн подошел к другу и ободряюще похлопал того по плечу. — Тут и наша вина тоже. Надо было за излучателем сидеть, а не книжки читать.

— Куда тебе за излучателем!? — отмахнулся Драйвер, замечая, как за его приятелем стелется кровавый след. — Тебе перевязка нужна.

— Сейчас я его перевяжу,— подала слабый голос Ли.

— Я могу дежурить у излучателя,— предложил Хват. Он возбужденно ходил по полю недавнего боя — среди догорающих останков машин и прибывал в состоянии легкой растерянности. Его предложение было встречено без энтузиазма и осталось без ответа. Хват настаивать не стал.

Тан в тот момент не совершал никаких действий. Он даже не сидел в своей излюбленной позе, а отрешенно стоял у растерзанного пулями Ката. Его взгляд был обращен в сторону насыпи. Сквозь рваную пелену серого дыма несомого свежим утренним ветром в сторону Камбера, он явственно видел, покинутый людьми студэбекер. В какой-то момент он заметил рядом с машиной силуэт в черном плаще, наброшенном поверх таких же черных одежд. Уже через мгновенье черный призрак исчез. Будто и не было его.

— Спасибо, мастер Тан! — послышался голос Громилы. — Ты вновь спас наши задницы.

— Как? — спросил маг.

— Что как? — недоумевал Стэн.

— Как я спас ваши задницы?

Громила терпеливо пояснил:

— Ты весьма вовремя сотворил морок. Бандиты замешкались. Это дало нам шанс. Мы тем шансом воспользовались.

— Я не умею делать мороки. Они у меня никогда не получались.

После таких слов все обратили взоры в сторону Ли. Она уже принесла аптечку и меняла Стэну бинты. При этом старалась не смотреть на поверженные ей машин, опасаясь — нового приступа рвоты.

— Это не я, — ответила девушка на немой вопрос. — Мне и подавно такое чудо не сотворить.

— Тогда кто? — не унимался Громила.

— Понятия не имею, — пожал плечами Тан.

— Наверняка, это был кто-нибудь из ваших коллег по цеху, — сказал Стэн. — Только не понятно — почему мы не почувствовали его томорезонатор?

— И почему он до сих пор не дал о себе знать? — поддержал Стэна Драйвер, который присоединился к Ли, помогая перевязывать мощный торс Громилы.

— Дело даже не в том, — сказал Тан. — Главный вопрос — почему он нам помог?

— Наверное, какой-нибудь тайный воздыхатель нашей Эсмиральды,— хмыкнул Стэн, косясь на свою спутницу. Ли его подначка не задела.

— Шутки шутками, а ведь нам действительно кто-то помог, — сказала она.

— Когда-то на Материке был лишь один человек, который владел магией иллюзий, — задумчиво произнес Тан.

— Был? — переспросила Ли.

— Да был. А потом сгорел.

— И ты сам видел, как он горел?

— Я сам его спалил, — вздохнул Тан. Вздохнул как-то по-стариковски, но без тени сожаления.

Ли закрыв ладошкой рот, быстро отошла в сторону. Слова заживо сжигающего людей мага вызвал в ней новый приступ рвоты.

— Какие мы нежные, — не преминул съязвить Стэн. Хотя сам чувствовал себя не лучше. В глазах рябило, а предательская слабость постепенно охватывала все его немалое тело.

Он храбрился и, стараясь не упустить нить разговора, спросил:

— За что же ты предал огню того иллюзиониста, мастер Тан?

Старик продолжал смотреть на насыпь, силясь вновь узреть черного человека. Но тот так и не появился.

— Была война. Мы стояли по разные стороны баррикад, — сказал Тан, отвечая на вопрос трансгена. — Кому, как ни тебя знать — если бы я его не уничтожил, то он бы не упустил такого шанса.

— Дела давно минувших дней, — понимающе кивнул Стэн. — Даже если бы твой враг воскрес, он вряд ли стал бы тебя сегодня спасать.

— Уверен, — согласился Тан. — Некр не из тех, кто забывает обиды.

— Так его звали Некр? — оживился Хват. — Я слышал много историй про Некра. Только, считал его, скорее некромантом, чем мастером иллюзий.

— Он преуспел в обоих направлениях, — сказал маг.

Хват посмотрел на Тана по-новому. Ведь перед ним был истинный герой, уничтоживший ужасного злодея-некроманта. Именно о таких людях слагались предания и саги. Вячеку несказанно повезло оказаться с легендарным магом в одной команде. В своей антологии летописец обязательно посвятит магу огня целую главу.

— Некр был воистину страшным человек, — сказал он. — У меня даже сохранились кое-какие записи о его изуверских поступках. Если желаете, я могу их вам показать.

— При случае я непременно взгляну на ваши записи... А сейчас нам нужно подумать, как побыстрей выбраться из этой опасной местности, — сказал Тан, и добавил. — Будем считать, что маг, который нам помог, решил сохранить свое инкогнито. Это его право.

Глава 16. Посланники Империи.

Пустыню порой сравнивают с бескрайним песчаным морем, ее барханы — с волнами, а бредущего по пескам верблюда — с кораблем пустыни. Джей Ти с таким сравнением вполне мог согласиться. Разве что, в его случае кораблем пустыни являлся ползущий по раскаленным пескам транспортер. Эр, несомненно, был капитаном этого корабля, а сидевший за рулем Мэд — его штурманом.

Расписанная песочными разводами броня транспортера к полудню нагрелась до такой степени, что к ней нельзя было прикоснуться рукой. Тесная кабина машина превратилась в настоящую сауну. Двигатель продолжал работать, но его температурные параметры были на пределе.

Мэд не отрываясь, смотрел на унылые пески сквозь открытый лобовой люк.

— Как вам удается переносить такую жару, босс? — спросил он сидевшего слева от него эра.

Джей Ти самодовольно ухмыльнулся и сказал:

— Я научился управлять гипоталамусом и теперь могу перераспределять внутренние резервы своего организма для защиты от жары.

— Не знаю что это такое — гипоталамусом, — пробурчал трансген.

Эр пояснил:

— Гипоталамус — это, проще говоря, своеобразный биологический "термостат", который находится в головном мозгу.

— Но всему есть предел, — сказал Мэд. — Даже я не могу долго сопротивляться такой жаре. Да и ваши внутренние резервы не бесконечны.

— Что ты предлагаешь?

— Предлагаю в полдень — в самый пик пекла глушить машину и набираться сил.

Эр категорично мотнул головой и сказал тоном, нетерпящим возражений:

— Об этом не может быть и речи. У нас нет времени на отдых. Мы должны как можно быстрее достичь Поющих гор. Нашу миссию трудно переоценить: от нее зависит успех всей операции на Материке.

— Вы говорите о важности нашей миссии и вместе с тем не хотите посвятить меня в свои планы, — недовольно проворчал Мэд.

— Всему свое время, — уклончиво пообещал эр.

В кабине ощущалась некая стесненность. Место занимало главным образом оружие и боеприпасы к нему. Арсенал выглядел внушительно — крупнокалиберный пулемет, две автоматические винтовки, два короткоствольных автомата, миномет, гранатомет, ручные гранаты и мины. С таким арсеналом, где-нибудь в Африке, можно было без проблем овладеть крупным городом. И вполне возможно, предстоящая операция не потребует столь большого количества огнестрела. Тем не менее, Джей Ти считал, что в их случае лучше перестраховаться: непредвиденные обстоятельства всегда имеют место быть. Ко всему прочему, нельзя сбрасывать со счетов мародерствующих бандитов, рыскающих в поисках наживы по северу континента.

Кроме оружия в задней части кабины находилась мощная радиостанция, которая тоже занимала немалое пространство. По ней Джей Ти связывался со своим начальством в Карнсе. Сеансы радиосвязи стали ежедневными. На эра давили, требуя быстрейших результатов и такой прессинг со стороны штабных не мог не раздражать.

— Своим недоверием вы оскорбляете меня, босс, — продолжал гнуть свою линию Мэд. — Хочу напомнить, что я присягнул Императору. Всем известно, что присяга любого созданного для войны трансгена дорогого стоит. Принеся клятву верности, я навеки связал себя с Империей. Теперь только две вещи могут разорвать эту связь — исчезновение Империи, или моя смерть.

— Второе — наиболее вероятно, — сказал Джей Ти. — Ибо Империя Земли не может исчезнуть. Она становится год от года лишь сильнее. И когда к ее ногам падет Материк — это будет несокрушимое общемировое государственное образование, примеров которому еще не знала истории человечества.

Мэд повернул свою выбритую голову в сторону собеседника.

— Дело за малым — завоевать Материк, — скривился он.

— Я в этом ни на минуту не сомневаюсь, — вспыхнул Джей Ти.— Сейчас мы испытываем некоторые трудности. Уверен, эти трудности в скором времени будут преодолены.

— Трудности, как я понимаю, связаны с проделками колдунов?

— Да,— кивнул эр. — Материк — пожалуй, единственное место на старушке Земле, где проявились эти атавизмы прошлого. Выходки мерзких магов нанесли Империи весьма неприятные уколы. Потери уже исчисляются сотнями.

— Сотнями? — искренне удивился Мэд.

— К сожалению — это так, — нехотя признался Джей Ти. — Из последнего сообщения я понял, что колдуны полностью уничтожили Питомник Хэдланда. До этого в самом Хэдланде и на его подступах произошли весьма странные события, которые я так же склонен связывать с действием вражеских магов.

Джей Ти сделал паузу, решая — стоит ли дальше посвящать своего напарника в секретные сведения? В конце концов, он продолжил выражать свои мысли вслух:

— Столь большие потери мы понесли во многом потому, что эти упертые болваны из генерального штаба никак не хотели верить в существование боевых магов. Считали их выдумкой, красивой сказкой... Следует признать, что упертость генералов имела под собой основание, ибо всякие материалы, связанные с экспериментами в области ядерно-магнитной резонации головного мозга отсутствовали. Скорей всего их просто уничтожили. Лишь по чистой случайности, нам удалось наткнуться на чудом сохранившиеся архивные записи о боях на Материке. Позже появился ты — человек, знающий о магах не понаслышке. Кстати, я до сих пор не знаю, что подвигло тебя пойти на сотрудничество с оккупационной властью?

Джей Ти вопросительно посмотрел на Мэда.

— У меня остались к магам неоплаченные счета, — сказал трансген.

— Месть? — догадался эр.

— Именно, — кивнул трансген. — Одному мне вряд ли бы удалось достать магов. Поэтому я и вступил в имперские войска.

— Видимо, колдуны здорово тебя насолили? — стал допытывать трансгена Джей Ти.

Мэд решил поведать свою историю.

— Во время последней Войны я служил в подразделении 'Грифон', — заговорил он.— Мы прошли сквозь десятки... Да что там десятки!? — Сотни кровавых битв. Нам не было равных на всем континенте, а может и на всей планете. К моменту подписания мирного договора Грифонов осталось не более двух десятков... Я помню их всех.

Мэд мотнул головой, будто прогоняя наваждение, и продолжил:

— Случилось так, что мы оказались жертвой ужасного эксперимента. На нас навели морок, затуманили наш разум, превратив в диких животных. Мы резали и убивали друг друга без всякой причины. Опомнились, когда из всех Грифонов осталось лишь двое — я и Санчес. Оба изранены. Санчес лишился своего живого глаза... В тот момент мы не понимали — что с нами случилось? Почему мы потеряли всякий контроль над собой? Понимание пришло гораздо позже, когда я узнал о некоем мастере иллюзий, который решил уничтожить Грифонов. Еще больше меня возмутило то, что убивший моих товарищей маг воевал на нашей стороне. Столь подлого предательства я не могу объяснить до сих пор.

Мэд замолчал. Чувства переполняли трансгена.

— Да-а, — протянул эр. — Такую измену сложно объяснить.

— Эта история уходит во времена давно минувших дней, — вновь заговорил Мэд. — Но она все еще жжет меня изнутри. Я не успокоюсь, пока не удостоверюсь, что на Материке не осталось ни одного колдуна.

Мэд в бессильной злобе скрипел зубами. Ноздри его крупного носа широко раздувались при каждом вздохе.

Джей Ти с некой опаской наблюдал за этим буйством страстей. История трансгена не особо задела давно позабывшего о сантиментах эра. Тем не менее, он решил приободрить напарника и уверенно произнес:

— Твоему отчаянию скоро придет конец. Совместными усилиями мы изничтожим всех колдунов на Земле. Изведем под корень все их мерзкое племя.

Чтобы его слова не казались голословными, эр добавил:

— Мне удалось узнать, что на Материке до сих пор проживает один уникальный человек. Он считается специалистом по уничтожению боевых магов. Нам поручено отыскать его и любыми способами принудить к сотрудничеству.

— Никогда не слышал о таком, — с недоверием в голосе произнес Мэд.

— Антимаг существует — можешь не сомневаться, — заверил напарника эр

Трансген больше не стал ничего уточнять и многозначительно молчал, переваривая услышанное. Известие об антимаге придало Мэду уверенности. Он перестал скрипеть зубами и раздувать ноздри.

Джей Ти спросил:

— Как звали мага — предателя?

— Его имя — Некр или Некромант, — последовал ответ.

— Ты ведь искал его после Войны?

— Конечно, искал, — сказал Мэд. — Но мои поиски не увенчались успехом. Говорили, что Некроманта убил какой-то маг огня. А мага огня, в свою очередь, тоже убили посредством спутника. Все считали, что на Материке после Войны не осталось магов. Мой напарник Санчес, легко поверил в такое положение вещей и покинул меня, став разбойником. Я же продолжил поиски. Мне уже не было дела до конкретного колдуна. У меня они все отождествлялись с Некром и все являлись потенциальным злом. Я готов был уничтожить любого из них. Много лет я странствовал по Материку в надежде отыскать, хоть какую-либо зацепку, которая бы позволила выйти на магов. Однажды я очутился в одной из южных общин, где услышал историю о странном человеке с обожженным лицом. Он провел в общине совсем непродолжительное время. Но успел прославиться тем, что вернул к жизни смертельно больного ребенка. Мне рассказали, как пораженная неизлечимой болезнью годовалая девочка чудным образом воскресла, и в то же время несколько пожилых ее соплеменников отдали богу душу. Таких совпадений не бывает. Естественно, поселенцы отнеслись к таинственному знахарю по-разному. Родственники девочки молились на него. Другие селяне считали знахаря посланником дьявола, а вылеченного им ребенка называли проклятым чадом. Неудивительно, что вскоре девочка загадочным образом исчезла из общины. Безутешные родители считали, что суеверные соседи ее умертвили. В принципе в это можно было поверить. А что касается таинственного знахаря — о нем никто больше не слышал. И никто не мог предположить — куда тот подевался. Я почему-то уверен, что это был Некр. Только не понятно — зачем он спас ребенка?

Джей Ти слушал Мэда в пол уха. Рассказ о Некре и спасенной им девочке к их делу отношения не имел. По данным эра напакостившие в Мертвом городе и в Хэдланде колдуны владели магией огня. Еще они могли вызывать погодные явления. Такие, как торнадо, например. Некр же, насколько мог судить Джей Ти, являлся специалистом в области психологического воздействия на человеческий разум и, кроме того, общался с миром мертвых. Против бионоидов он бессилен. На запрограммированных тварей магия иллюзий не действовала, не говоря уже о некромантии. То бишь Некра среди проявивших себя колдунов никак не могло быть.

— Недавно появились слухи о правители Оазиса Рурке, — продолжил рассказывать Мэд. — Дескать, он имеет своего личного мага огня. Эти слухи мне не удалось ни опровергнуть, ни подтвердить: в Оазис меня не пустили.

— К Рурку сложно подобраться, — согласился Джей Ти. — Мы его недооценили в свое время и сейчас не обладаем достаточной информацией о его деятельности. Но Рурка мы дожмем. Недолго ему осталось коптить небо. А что касается колдунов, то, как только мы получим в свои руки антимага, их дни будут сочтены.

Мэд в полной мере не разделял оптимизма своего начальника. Но возражать не стал. Зыбкая надежда на справедливое возмездие поселилась в отравленном местью сердце трансгена. Конечно же, он понимал всю иррациональность захлестнувшего его чувства. Как понимал и то, что начав сводить счеты, он сам может разделить судьбу своего врага. Но жажда мести была заложена в нем на самом низшем — генетическом уровне. Мэд превратился в ее послушного слугу. Теперь он должен или отомстить или умереть.

Глава 17. Карьер.

Невероятно, но истерзанный Кат смог продолжить движение. Правда, ехал совсем медленно из-за спущенных колес и неисправности в системе охлаждения. Пули ночных волков пробили один из контуров радиатора и повредили некоторые второстепенные детали силовой установки. Кое-что Драйверу удалось подлатать на скорую руку, но для большого ремонта требовалось найти безопасное место и достать запчасти.

Если первое условие еще можно было как-то реализовать, то второе казалось невыполнимым. Драйвер понимал это, как никто другой.

Дорожная насыпь, по которой еще совсем недавно мчался Кат, осталась позади — за линией горизонта. По счастью, никто не преследовал путешественников. Это, несомненно, являлось большой удачей. Возможно, ужасная смерть ночных разбойников произвела впечатление на их товарищей и те отказались от преследования. Во всяком случае, в это хотелось верить.

На самом деле Бешеный Билл и не думал отказываться от преследования. Он прибыл на место трагедии в своем собственном каракате. Развивающийся на ветру флаг с гербом города крепился к заднему бамперу его машины и служил хорошим ориентиром для всей моторизированной своры. Три десятка каракатов, пронзительно гремя моторами, следовали за предводителем. Они ехали в полном беспорядке. И заглушили двигатели лишь, когда достигли поля недавнего боя, взяв его в полукольцо.

Жуткая смерть товарищей вывела Билла из себя. Он, как раненый зверь метался меж покореженных, почерневших от копоти машин, внутри которых застыли в ужасных позах обгорелые трупы его бойцов.

В голове не возникало никаких, даже самых приблизительных картин, произошедшей здесь трагедии. Бешеный Билл не мог представить — кто сжег каракаты, куда подевался Черный Пес и почему некоторые машины выглядят как сплющенные консервные банки?

Ему не сразу удалось обнаружить свежую колею оставленную на земле пробитыми колесами Ката и осознать, что враг отступил на юг. Но когда он это понял, ничто уже не могло удержать Бешеного Билла. Преисполненный решимости он запрыгнул в кабину своей боевой машины и тут явственно услышал загробный идущий из самого Тартара голос. 'Не стоит этого делать', — вкрадчиво и вместе с тем зловеще вещал сатана. — 'Откажись от преследования и вернись в город'.

Билл резко поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам. На насыпи, возле застывшего грузовика стоял человек в черном одеянии.

— Убить его, — в не себя от ярости, заорал Билл указывая на черного человека.

Кипя от негодования, он завел свою машину и круто развернувшись, повел ее в сторону насыпи. Но случилось что-то неподдающееся объяснению — его люди не последовали за вождем, как того следовало ожидать. Вместо этого они открыли беспорядочный огонь, паля по своим же машинам. Они будто спятили. Никакие увещевания и окрики правителя Камбера не действовали на подчиненных. В какой-то момент задние колеса машины Билла оказались пробиты. Шальная пуля ужалила в плечо. Еще одна обожгла шею. Билл на ходу выпрыгнул из караката. Ему вновь повезло: смерть лишь коснулась заговоренного правителя. Камбера. Он больше не хотел испытывать судьбу. И остался лежать на земле, ожидая, когда же его обезумевшие люди придут в себя от постигшего их временного помешательства. Ни о каком преследовании неизвестных врагов уже не могло идти и речи.

Наши путешественники всего этого не могли видеть. Они продолжали путь готовые в любой момент встретить опасность.

Драйвер клевал носом за баранкой, уводя Кат из района, где хозяйничают моторизованные бандиты.

Перевязанный свежими бинтами Стэн сидел рядом, но был совсем слаб из-за потери крови, посему не мог подменить друга.

Тан находился на пулеметной площадке в качестве дозорного. И был готов без колебаний, сжечь любую машину, появившуюся в зоне действия его магии.

Ли с Чоном мирно спали в своем пенале.

Хват суетился в кузове, пытаясь собрать разбросанные книги. В какой-то момент он оставил это занятие. Достал из потертого саквояжа стопку серых папирусных листов, бутыль чернил с перьевой ручкой и начал записывать. Он был так увлечен, что не замечал ничего вокруг.

— О чем вы пишите? — Заспанная Ли вылезла из своего отсека и с удивлением смотрела на человека, который в столь тревожной ситуации занимался вполне обыденным делом.

— Мне пришли в голову кое-какие мысли касательно эволюции человеческого разума. — Хват даже не повернулся в сторону своей собеседницы и продолжал самозабвенно строчить. — Да! Это я так называю... Не мутация, а именно эволюция... Ведь что такое мутация? .. Мутация, в биологическом понимании этого слова — способность организма приспосабливаться к окружающей среде... Заметьте — организма! Но разве человеческий ум можно отнести к организму?.. Тот, кто считает, что ум — это мозг, сильно заблуждается. Мозг — это нечто вещественное. В то время, как сущность ума не имеет формы... Минувшей ночью я стал свидетелем нового, совсем неожиданного для себя проявления человеческого разума. И теперь я склонен верить в дальнейшую эволюцию человека. Но не всякого, а лишь избранного.

— Кем избранного? — спросила Ли.

— Высшими силами.

— Вы заблуждаетесь, если думаете, что нас с Таном выбрали высшие силы. Все гораздо проще. В наших черепушках находятся железки, которые и наделяют нас сверхъестественными способностями.

— Возможно... Но это лишь подтверждает мою теорию. Ибо человек, придумавший этот механизм, разметал по кирпичикам материалистическое учение господина Маркса, а заодно утер нос философу Канту с его 'Критикой чистого разума'. И я почти уверен, что не всякий носитель такого приспособления способен творить магию, а лишь тот, кто уже перешел на более высокую ступень эволюционного развития. Или находится на пути к ней...

Ли понятия не имела ни о Марксе, ни о Канте, поэтому прикусила язык. Хват же хотел продолжить развивать свою мысль, но в этот момент Кат остановился.

— Что случилось? — растерянно спросил летописец.

— Не волнуйтесь. Все хорошо, — успокоила его Ли. — Просто Драйверу нужен отдых. Он уже четвертые сутки не смыкает глаз.

Драйвер действительно выдохся и спал прямо за рулем, каким-то чудом продолжая держать заданное направление на восток.

Но причиной остановки послужила не усталость водителя. На пути следования оказался заброшенный карьер. Его еще издалека заметил Тан и дал знать Циклопам.

Драйвер заглушил двигатель и сонно осмотрелся. Логика подсказывала, что карьер может таить в себе угрозу и следовало бы объехать его стороной. Но упрямый механик имел на этот счет другое мнение. Он запустил радар, пытаясь отсканировать близлежащую местность и, не обнаружив опасности, вновь завел двигатель Ката

— На дне карьера должна быть старая техника, — сказал он бледному Стэну.

— И десяток трещоток с пулеметами в придачу, — недовольно пробурчал тот.

— Вот мы и проверим.— Последнее время Драйвер не узнавал своего напарника, коего всегда считал бесшабашным авантюристом и сорвиголовой. Со Стэном явно, что-то случилось. Он стал мнительным. Все время чего-то опасался. Часто смотрел в небо на птиц. И порой обращался к какому-то каменщику.

Не прошло и часа, как они достигли карьера, затормозив у самого его края. Внизу разверзлась огромная воронка. По ее спирали вилась широкая дорога, на которой могли разъехаться даже два Ката.

На дне воронки застыли десятки единиц древней техники. Карьерные самосвалы, экскаваторы и трактора стояли, лежали на боку или смотрели колесами в небо.

Драйвер просто светился от счастья, его предположение подтвердилось на все сто процентов. И лучшего места для починки Ката было не найти на всем Материке.

Еще до недавнего времени карьер служил местом обитания человеку. На его нижнем ярусе пестрели черные точки рукотворных пещер. Там же были смонтированы примитивная плавильная печь и другое кузнечное оборудование.

Местные мастера молота и наковальни безжалостно разбирали и переплавляли допотопную технику. Но, на счастье Драйвера, они не успели разобрать все машины: некоторые экземпляры еще неплохо сохранились.

Несомненно, что-то заставило карьерных жителей покинуть столь хлебное место. Возможно, идущая с севера угроза, а возможно и моторизованные бандиты, обосновавшиеся по соседству.

Второе предположение казалось наиболее правдоподобным, ибо и севера и с юга к карьеру примыкала дорога, обозначенная хорошо заметной колеей, оставленной на прибитой колесами траве.

— Здесь ездят грузовики, — сказал Стэн, указывая на колею.

— Ездят, — согласился Драйвер, и, включив передачу, начал спуск по широкому серпантину на дно карьера. При этом физически ощущал недовольство разглядывающего небо Стэна.

— Да что с тобой, дьявол тебя забери? — обратился он к напарнику. — Хватит уже ныть.

В этом месте Стэн должен был заспорить и выругаться, но он проглотил обвинение, не проронив, ни слова.

Драйвер медленно вел плохо управляемый Кат вниз по серпантину. И когда достиг дна карьера, то сразу обнаружил широкий зев немалого проема, вырытого в плотном глиноземе нижнего яруса.

Не останавливаясь, он загнал Кат в эту большую пещеру, которая служила ангаром. Здесь повсюду валялись инструменты и части машин. Имелся верстак, токарный и сверлильный станки. Правда, было не понятно, от какого источника энергии они питались. И Драйвер первым делом бросился на поиски генератора.

Остальные путешественники тоже покинули Кат. И разбрелись по заброшенному поселению карьерных жителей.

Ли вместе с Чоном ходила средь старого железа. Ее не интересовали ни машины, ни утварь, оставленная некогда жившими здесь людьми. Она просто гуляла с ребенком, чтобы размять ноги.

Хват, наоборот, живо интересовался местным укладом жизни. И совал свой нос, куда только мог. Довольно скоро он осмотрел все жилые землянки. Их обстановка мало чем отличалась и имела стандартный набор мебели — деревянные покрытые шкурами нары, грубо сколоченный стол с табуретами или заменяющими их чурками, плетеный из ивовых прутьев сундук, навесные полки. Вход каждой землянки, как правило, был завешан старым брезентом или заплесневелой кожей.

Одно из помещений Хвату приглянулось. Пещера была сухой и просторной. Ее стены обшивали доски. К подволоку крепились листы из пластика. Имелось даже закрытое полиэтиленом окно. А на входе стояла добротная деревянная дверь. Меблировка комнаты тоже выгодно отличалась от других.

Хват посчитал найденную им будку самым пригодным местом для малыша и предложил Ли ее занять. Девушка благодарно согласилась.

Уже смеркалось, и лазить в потемках средь мертвого железа совсем не хотелось. Ли перенесла из кузова во временное жилище спальные принадлежности и вещи. Застелила широкий топчан, на который уложила Чона. Сама же, запалив керосиновую лампу, присела у стоявшего в углу стола за книгой и не заметила, как уснула.

Глава 18. Конкурирующая фирма.

Драйвер всю ночь ремонтировал Кат, ему помогали Хват с Таном. Стэн был ни на что не годен. Он метался в бреду, на сиденье кабины. Его бил озноб.

В темном ангаре не имелось никакого освещения. Драйвер хоть и нашел генератор, запустить его не смог. Поэтому наделал переносок и, развесив их в удобных местах, запитал от аккумулятора машины.

Первым делом он намеревался заменить пробитые колеса. На его счастье и на счастье всех его спутников в карьере нашелся самосвал с подходящим ободом. Другое дело, что

вес и размеры колес заставили трех мужчин изрядно попотеть. В дело пошли все пригодные инструменты — гидродомкраты, цепные тали и блоки. Работа спорилась, но не так быстро, как того хотелось. Путешественники понимали, что карьер слишком уязвимое место. Тем не менее, с этим приходилось мириться и уповать на удачу, которая все еще им сопутствовала.

Время уже перевалило за полночь. Работа была в самом разгаре, когда Драйвер неожиданно отложил в сторону гаечный ключ и насторожился. Вскоре и его помощники услышали отдаленный шум бензинового двигателя. Стены карьера служили прекрасным отражателем и улавливали звук издалека, благодаря чему путешественники имели приличный задел времени, для встречи непрошеных гостей. Драйвер был почти уверен, что неизвестный грузовик не проедет мимо карьера.

Так оно и случилось. Прошло некоторое время, и на верхнем ярусе спиралевидной дороги появился старый бензиновый тягач с прицепом. Он медленно полз по серпантину, освещая путь одной рабочей фарой.

Его фура напоминала походную будку Ката. С той лишь разницей, что ее тащили на прицепе. В остальном все те же бойницы и усиленные железом переборки, и цистерна с водой на крыше, и запаска под днищем. Никак кто-то лишил слизать конструкцию Драйвера, не заплатив за патент.

К моменту появления фуры все огни в ангаре были погашены. Драйвер сидел в засаде, среди старого металлолома. Хват тоже прятался где-то рядом. Ему было предложено укрыться в кузове Ката. Но от категорично отказался, заявив, что считает себя членом команды и просто обязан, разделить со своими боевыми товарищами все тяготы их походной жизни. Переубеждать летописца не стали: на уговоры не было времени.

Тан разбудил Ли. Он увлек ее за собой наружу и указал на ползущий по серпантину грузовик. Девушка потерла заспанные глаза. Ей понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к темноте.

Фура уже преодолела половину пути, когда Ли поняла, чего от нее хочет учитель.

Несколько секунд ушло на то чтобы пробудить дремавшую в глубинах подсознания Силу, почувствовать связь с невидимыми астральными каналами. Ощутить их энергетику и мощь. А дальше все гораздо проще. Можно создать в воздушном пространстве вакуум, а можно, наоборот сжать атмосферный столб и расплющить им грузовик с фурой. Но юная магиня это уже проходила. Хотелось чего-то нового.

Ли находилась внутри огромной воронки. Ее стены состояли из плотного глинозема. И помимо земного притяжения на них действовала иная притягательная связь, делающая их единым монолитом. Ли разрушила эту связь и обвалила перед грузовиком приличный пласт земли.

Водитель грузовика не успел затормозить перед внезапно образовавшимся завалом. Произошло столкновение, от которого фуру повело в сторону. Она потащила за собой переднюю, часть машины и вместе с ней соскользнула с дороги, свалившись на дно карьера.

Высота падения оказалась незначительной. Фура воткнулась в землю своим задом, а потом завалилась на бок. Сцепка с грузовиком оборвалась и тот, издав протяжный скрежет, шмякнулся о поверхность крышей кабины, смяв ее до неузнаваемости. Колеса грузовика продолжали вращаться, но двигатель заглох, а единственная живая фара погасла.

Грохот, сопутствующий крушению, гулко отразился от стен карьера, разбудив Стэна. Проснувшийся Циклоп первым делом принялся искать свой безотказный автомат. Но автомат пропал. Его нигде не было.

Изрыгая проклятия, Громила распахнул дверь кабины Ката и медленно спустился на землю.

Небо к тому моменту уже посветлело. Поверженный грузовик был довольно четко различим. Так же как и, окружившие его люди — Ли с Таном, Драйвер и Хват. Последний неуклюже держал пропавший автомат, направляя его ствол на перевернутый фургон.

Внутри фургона что-то перекатывалось и гремело. Доносилась забористая брань в адрес водителя, который чудом остался жив, но был зажат покореженными конструкциями кабины.

В какой-то момент дверь фуры распахнулась и из нее на свет божий стали выползать люди — двое мужчин и бритоголовая особа женского пола. Все они имели бледный вид. Бородатое лицо одного из мужчин было залито кровью, струящейся из раны на голове. У его более молодого напарника правая рука висела плетью. Женщина с обведенными чернилами глазами, держалась за бока, видимо ее здорово чем-то прижало. На ее выбритом черепе красовался большой кровоподтек.

Потерпевшие не сразу заметили неизвестных им людей. А когда заметили, попытались улизнуть обратно в свою будку, где у них имелось оружие, но Драйвер охладил их пыл, дав очередь из автомата, а Тан пояснил его действия:

— Господа, без резких движений, пожалуйста. Смиритесь с поражением и останетесь целы.

— Не стоит давать сомнительных обещаний, мастер Тан, — грозно произнес подошедший к поверженному фургону Громила.

Он, не церемонясь, отобрал у Хвата свое оружие. Снял с предохранителя и передернул затвор. Он делал это все весьма демонстративно, и его воинственный вид не предвещал ничего хорошего.

— Вы же не собираетесь их убивать? — недоуменно спросила летописец.

— Назовите мне причину, по которой я не должен это делать, — огрызнулся Стэн, он схватил парня с вывихнуто рукой за отворот холщевой куртки и грубо оттащил от фуры.

— Но это не гуманно. Эти люди безоружны. Они не сделали нам ничего плохого, — запричитал Хват.

— Пока не сделали, — неожиданно поддержала Громилу Ли и склонилась над бритоголовой женщиной, буравя ее яростным взглядом.

Драйвер не совсем уверенно направил автомат на бородача.

Тан картинно развел руками и произнес:

— Ну, если вам так хочется, то пусть эти мерзавцы умрут. Только их смерть будет слишком легкой.

— Ты прав, мастер Тан, они не заслужили легкой смерти, — согласился Стэн и повернувшись к Ли спросил. — Эсмиральда! Куда ты положила крюки для вытаскивания кишок?

— Они... — Ли замешкалась лишь на мгновенье. — Они где-то в кузове.

— Принеси, пожалуйста. И спицы захвати.

Хват от всего услышанного изменился в лице.

— Спицы? — переспросил он.

— Спицами я обычно протыкаю ушные перепонки и вгоняю в затылочную часть мозга, — объяснил Стэн. — Люди просто сходят с ума от боли.

— Последний раз ты промахнулся и задел гипофиз, — сказал Тан.

— Сегодня я не промахнусь, — хищно улыбнулся Стэн.

Бородач, которого держал на мушке Драйвер, вертел своей лохматой головой, окидывая злым взглядом, пленивших его людей, и, кажется, не верил ни единому услышанному слову. Бритая амазонка тоже не выказывала страх, всем своим видом давая понять, что не боится ни бога, ни черта. Зато их молодой спутник трепетал от ужаса. Его била мелкая дрожь.

Стэн рывком поднял парня на ноги и гневно прорычал:

— Говори паскудник — на кого работаешь?

Тот таращил испуганные глаза на трансгена и мычал что-то невразумительное.

— Кончай этот спектакль, Громила, — сказал бородач, который был лидером этой компании. — Мы вам не враги.

— Откуда знаешь меня? — Стэн отпустил парня и обратился к верховоду.

— Два года назад я видел вашу машину в Оазисе, — ответил тот.

— А-а! Вот оно что! Увидел нашу машину, и романтика дальних дорог взбудоражила твой пытливый разум. Дух странствий нежданно вселился в твое бородатое тело. Ты нашел этот сарай на колесах. Подобрал команду разбитных парней. Пригласил в нее бритоголовую подружку и пустился, колесить по Материку... Правильно я говорю?

— В общих чертах. — Бородач неловко поднялся на ноги, опасливо глядя на Драйвера, который все еще держал его на мушке.

— Чем же вы зарабатываете на пропитание? — спросил, заинтригованный Хват.

— Они охотятся на бионоидов, — ответил за бородача Тан.

Старик, пока шел диалог, успел осмотреть перевернутую фуру. Там он обнаружил небольшую металлическую клетку, в которой томился плененный сатир.

— Конкурирующая фирма, — хмыкнул Стэн. Он чувствовал себя приотвратно. Тем не менее, держался молодцом, стараясь не выказывать страдания израненной плоти.

— Но с какой целью вы это делаете? — не унимался Хват, обращаясь к бородачу.

Предводитель конкурентов угрюмо молчал.

— На Материке есть люди, которые хорошо платят за каждую пойманную тварь, — сказал Стэн, но тут же осекся, ощутив на себе хмурый взгляд Ли.

Девушка поняла замешательство Громилы. И, предугадав следующий вопрос Хвата, пояснила:

— Этих людей называют Скульпторами.

— Да я слышал о таких, — произнес Хват.

Он, будучи человеком тактичным, заметил, что упоминание о пластических хирургах вызвало у Ли неприятные эмоции. Поэтому умерил свое любопытство и запечатал уста.

Зато неожиданно подала голос бритоголовая амазонка.

— Ваша куколка знает о Скульпторах не понаслышке, — сказала она. При этом на ее лице блуждала издевательская улыбка, а, обнесенные черным тату, глаза горели непонятной злостью.

Ли могла бы стереть эту глупую женщину в порошок. Во всяком случае, Циклопы с Таном, ожидали от нее негативной реакции и фатальных последствий для амазонки. Но молодая волшебница никак не прореагировала на оскорбления. Она смогла обуздать, готовую вырваться наружу ярость и, молча, покинула место происшествия.

Стэн проводил Ли сочувствующим взглядом и вновь обратился к бородатому охотнику на бионоидов:

— Прошлой ночью нас атаковали, моторизованные бандиты. Что тебе известно о них?

Бородач молчал. Тогда Стэн вновь принялся за корчившегося у его ног парня, придавив того к земле своей мощной ступней. Послышался хруст ребер. Парень взвыл и Стэн ослабил хватку.

— Повторяю вопрос, кто напал на наш мирный грузовик прошлой ночью?

— Это люди Бешеного Билла, — последовал хриплый ответ. Молодой охотник на бионоидов оказался более словоохотливым, чем его компаньоны.

— А кто у нас Бешеный Билл? — продолжал наседать Стэн.

— Правитель Камбера.

— Камбер, я так понимаю, это город на западе отсюда? — поинтересовался Хват.

— Правильно понимаешь, — выдохнул парень.

— Откуда у бандитов жидкое топливо? — не удержался, от давно мучившего его вопроса, Драйвер.

— Они изготовили нефтеперегонную установку, — торопливо принялся объяснять поверженный молодчик. — Распечатали старую скважину на южных болотах и наладили производство бензина.

— У вашего Бешеного Била, наверное, есть головастый парень, который делает его банде каракаты?

— Их делает Казик. Он грамотный механик и дружит с техникой.

— Из чего он их делает? — пробивал свою тему Драйвер

Парень не спешил с ответом и испуганно смотрел на возвышающегося над ним Громилу.

— Тебе вопрос задали, — напомнил Стэн. — Из чего ваш механик делает четырехколесные погремушки?

Пленник быстро заговорил:

— В Камбере полно древних машин. Из них собирают каракаты. Еще там нашли старый армейский склад. Люди Билла теперь хорошо вооружены. Бионоидов они не боятся. И головорезов Блада не боятся.

— А Рурка с его армией? — спросил Стэн. — Тоже не боятся?

— Рурк сюда не придет, — последовал ответ. — Сейчас его генералы сражаются с баронами юга. Камбер им не нужен.

— Ты, оказывается, словоохотливый малый! — сказал Стэн. — Как твое имя?

— Меня зовут Янош, — представился парень, и, указав на своих спутников, добавил. — А это Марьюш и Анна. Водителя зовут Петр.

Упоминание о водителе, заставило всех присутствующих обратить свои взгляды на покореженную кабину, из которой доносились тихие стоны.

Драйвер отстегнул от своего протеза автомат и направился в ангар за инструментом, дабы освободить Петра из металлической ловушки.

К восходу солнца его вытащили. Водитель имел множественные раны и ушибы. У него была сломана ключица. Он нес какую-то околесицу, и это наводило на мысль, что головой Петр тоже ударился не слабо.

Водителя вместе с его товарищами по несчастью заперли в фуре, предоставив необходимые медикаменты и перевязочный материал. Яношу Стэн даже вправил вывих, но особо не церемонился, отчего парень впал в болевой шок.

Интерес к конкурентам быстро пропал, и нужно было вернуться к своим заботам.

Глава 19. Эксперименты в области волновой физики.

Драйвер быстро закончил монтировать новые колеса. Ещё полдня у него ушло, чтобы наладить систему охлаждения и подлатать кое-какие дыры. Ему, по мере возможностей, помогал все еще слабый Стэн.

Хват с Таном в это время расчищали завал.

Ли с Чоном шатались по карьеру в праздном безделье.

В полдень путешественники собрались в будке Ли за обеденным столом.

Во время трапезы никто не проронил ни слова. Все проголодались и споро работали ложками, уминая синтезированную пищу.

Когда обед закончился. Ли собрала посуду и, прихватив Чона, направилась ее мыть. Через открытую дверь пещеры было видно, как она заполнила ведра водой из цистерны опрокинутой фуры и, присев в тени, принялась намывать посуду.

Драйвер смотрел в ее сторону с задумчивым выражением. Его явно мучила какая-то мысль. В конце концов, он ее озвучил:

— Мне не дает покоя одна идея. Есть подозрение, что бионоиды боятся ультразвука. Когда-то мы слышали подобный звук на побережье океана.

— С чего бы им его бояться? — усомнился Хват.

— Это только догадка, — сказал Драйвер.

— Возможно, ты прав, — поддержал механика Тан. — Создатели бионоидов должны были найти меры воздействия на своих питомцев. В первую очередь, чтобы как-то обезопасить, тех, кто не выделяет принятый тварями запах. Ультразвук вполне для этого подходит.

— Я хочу попробовать сгенерировать частоту ультразвуковой волны при помощи радара, — пояснил свою задумку неугомонный механик. — Для этого мне нужно поупражняться на бионоиде, что томится в том фургоне.

— Упражняйся, — разрешил Тан. — Он твой.

Драйверу два раза повторять не пришлось. Дернув Стэна за рукав куртки, он увлек его за собой.

— Идем со мной — поможешь, — сказал механик.

Циклопы вышли из пещеры Драйвер направился к Кату. Он демонтировал трофейный радар и прилагающийся к нему преобразователь. Стэн тем временем заставил пленников вытащить клетку с сатиром наружу. Те поначалу заупрямились. Но Громила смог уговорить их, пообещав свободу в обмен на помощь.

Совместными усилиями они выволокли клетку из фуры. Голова, томящегося в клетке сатира, была накрыта мешком из плотного материала. Стоило этот мешок сдернуть как, козлоногая тварь подняла ор и, казалось, обезумила до такой степени, что была готова разбить голову о толстые прутья клетки.

Драйвер установил радар на безопасное расстояние и, ни обращая внимания на поведение своего подопытного, начал колдовать над преобразователем частоты. Он осторожно крутил лимб преобразователя, пытаясь найти нужный ему диапазон. Это ему удалось не сразу. В конце концов, дотошный механик обнаружил подходящую ультразвуковую волну, которая своим действием привела бионоида в неописуемый ужас. Сатир, зажал уши, отпрянул и затрясся в конвульсиях, издавая ужасные крики. Его тело сводила судорога, а глаза просто лезли из орбит. Как только Драйвер сменил частоту звука, бионоид снова начали бесноваться и атаковать преграду, отделяющую его от людей.

— Очень короткий диапазон, — сказал механик Стэну, перенося радар дальше от клетки. — Нам повезло, что те ихтиандры издавали подобный ультразвук.

Недавние пленники смотрели на опыты Драйвера, затаив дыхание. Бородатый Марьюш много бы отдал, чтобы заполучить диковинный прибор. Бритоголовая Анна ничего толком не понимала, но и до ее ограниченного ума дошло, что в руках трансгенов находится мощное оружие против бионоидов. Янош, не смотря на молодость, был самым головастым в их компании и быстро уяснил принцип действия преобразователя частоты. Что касается покалеченного Петра, то на опытах он не присутствовал и стонал где-то внутри фургона.

Тан с Хватом наблюдали за развернувшимися у фуры событиями издалека. Летописец остался, несказанно доволен результатами эксперимента и твердил о неминуемой победе человека над биологическими роботами.

— Я не могу разделить вашего оптимизма,— сказал ему Тан.

— Отчего же, — недоумевал Хват.

— Наш Материк раздирают междоусобицы. Люди разобщены. У них нет той связующей силы, которая могла бы сплотить их для войны с агрессорами.

— Это лишь переходное состояние. Я абсолютно уверен, что рано или поздно, здравый смысл возобладает над мелочными дрязгами. И жители Материка сумеют организовать отпор. Иначе и быть не может...

— 'Рано или поздно' — это достаточно неопределенный промежуток времени.

— Я сопоставил все известные мне факты и ту информацию, которую мы получили от этого молодого человека. — Хват указал на Яноша, который в тот момент, неотрывно следил за опытами трансгенов. — Сейчас на Материке существуют две основные группировки — это армия Рурка и вооруженные формирования Бешеного Билла. Пиратов Блада я бы тоже не стал сбрасывать со счетов. Если все эти три силы объединяться под едиными знаменами — агрессор получит достойный отпор.

— Не очень-то мне верится в то, что эти властолюбцы объединятся, — сказал Тан. — Возможен лишь кратковременный союз между ними. И это произойдет лишь в том случае, когда каждый из них почувствует на своей шкуре, что такое военная мощь Империи. Сейчас же пока рано говорить о каких-либо дипломатических реверансах.

— Зачем, в таком случае, вы едете к Бладу?

— Чтобы предложить ему заняться своим непосредственным делом — а именно вновь начать грабить и топить корабли.

— Корабли имперцев, — догадался Хват.

— Да, — коротко кивнул Тан. — Нужно перекрыть имперцам основной канал снабжения с севера. Если это удастся воплотить, то армия Рурка сможет захватить Карнс без чьей — либо помощи. Но медлить нельзя.

— Так, может, поедем, тогда, — засуетился Хват. Слова Тана о промедлении он воспринял буквально.

— Поедем, пожалуй, — согласился Тан.

Путешественники довольно быстро снарядились в дорогу. Драйвер выгнал Кат из ангара. Машина имела весьма плачевный вид. Ее кабина зияла дырами от пуль. Все стекла осыпались. Кузов был изрядно помят. Но главное, что двигатель вновь бесперебойно работал. А новые колеса должны были позволить развить более или менее приемлемую скорость. Во всяком случае, в это очень хотелось верить.

— Я не понимаю, почему этот Бешеный Бил, до сих пор не пожаловал сюда со своими головорезами? — Стэн, уже сидя в кабине, озвучил мучивший всех вопрос. Его напарник лишь плечами пожал.

Тан на прощанье подошел к трущимся у фуры пленникам.

— В Камбере есть маги или колдуны? — спросил он Яноша.

Тот помялся, но ответил:

— На болотах за городом живет один странный человек. Некоторые люди считают его демоном.

— Почему?

— Он носит черную рясу и прячет под ней свое обезображенное лицо. Его часто видели в городе в сопровождении слуг. Но никому не довелось видеть его жилища на болотах. Всякий, кто пытался за ним проследить пропадал в топях.

— Говоришь, у него обезображено лицо? — продолжал допытываться Тан.

— Да оно сильно обожжено.

— Имя колдуна тебе известно?

— Бешеный Бил называл его Некром.

Помрачневший Тан хотел еще что-то спросить, но передумал и решил, откланяться: путешественники ждали лишь его. Тут Янош неожиданно схватил старца за рукав кимоно.

— Возьмите меня с собой, — взмолился парень. — Я вам пригожусь. Я могу делать любую, даже самую грязную работу.

Поведение молодого человека вызвало у его товарищей недоумение, и даже злость.

— Ты что задумал, Янэк? — спросил Марьюш.

— Предатель, — прошипела бритоголовая Анна, сощурив обнесенные тату глаза.

— Возьмите! — Янош смотрел на Тана умоляющим взглядом.

Старик раздумывал недолго.

— Полезай в кузов, — сказал он.

Парню два раза повторять не пришлось. Прихватив свои пожитки из перевернутой фуры, он под неодобрительные взгляды недавних его спутников исчез в кузове Ката.

— И смотри без глупостей, — гаркнул ему вслед Стэн. — Я за тобой наблюдаю.

Громила уже сидел в кабине рядом с устроившимся за рулем напарником. Естественно, он не одобрял поступок Тана, но возражать не мог. Авторитет старика, как и принимаемые им решения, были для Стэна неоспоримы.

Тан был слегка рассеян. Хотя внешне его озабоченность никак не проявлялось.

Как только он занял место стрелка, Кат без промедления тронулся в путь.

Машина ловко преодолела подъем, вырулила из карьера и вновь взяла курс на восток.

В карьере остались люди. Положение недавних охотников на бионоидов было незавидным. Они лишились средства передвижения. Они страдали от ран. Они потеряли компаньона. Но, не смотря на это, они все еще были живы, хотя и подавлены.

Глава 20. Полевые испытания.

Команда Ката подавленности не испытывала. А Драйвер просто излучал умиротворенность и спокойствие. Его машина вновь была в строю. Он нашел оружие против бионоидов и теперь мечтал испытать радар в полевых условиях. Ему даже дали поспать: Стэн подменил своего напарника за рулем и управлял машиной всю ночь. А когда рассвело, вновь уступил место водителя Драйверу.

Лишенная стекол и зияющая пулевыми пробоинами кабина продувалась всеми ветрами. Но сквозняки не причиняли трансгенам неудобств. У них хоть крыша над головой была. Не то, что у Тана, коротающего дорогу на пулеметной площадке в полном одиночестве. Впрочем, одиночество для старца — являлось вполне комфортным состоянием. Никто не докучает. Никто не лезет в его личное пространство. Никто не мешает медитировать. Только в этот раз медитация у старика не получалась, ибо было утрачено столь необходимое для медитации состояния душевного равновесия. Маг внешне выглядел, как застывший в позе лотоса китайский болванчик. Непроницаемый и отрешенный. Но внутри его бушевал пожар сомнений. Последние события заставили усомниться в смерти Некра. Тан очень подозревал, что его заклятый враг каким-то чудом остался жив. Плоть темного колдуна избежала огня, лишь некоторые части тела получили ожоги, но ожоги не смертельные. Все эти годы Некр жил вдали от людей — на болотах и не утратил своих дьявольских способностей. Созданный им морок тому подтверждение. Тан готов был поверить в такое положение вещей. И даже мог допустить, что Некр спас ему, Тану — своему палачу, жизнь. С логической точки зрения — это не поддавалось объяснению. Тем не менее, Тан никогда не терпел логических выводов, ибо считал, что действия всякого живущего в подлунном мире существа рассчитаны и имеют под собой причину. Возможно, когда-либо причина Некра станет ему понятна, а, возможно, и нет. Тану оставалось лишь ждать развития дальнейших событий. И наслаждаться жизнью — каждым ее мигом, потому как любой миг мог оказаться для него последним.

В кузове Ката тоже царил покой. Ли читала Чону книжки. Хват что-то самозабвенно строчил. Янош молча сидел в углу, изредка постреливая взглядом в сторону Ли. Девушка проявила к нему доброту — забинтовала саднящие ребра и все еще ноющую руку, над которой до этого поработал костоправ Стэн.

Они ехали по дикой болотистой местности, объезжая пальмовые заросли и топи. От восточного побережья их отделяло трое суток пути, если не считать коротких остановок на перекус и другие естественные надобности. На этот раз они достигли берега без приключений. Правда, Драйвер слегка уклонился от курса и выехал к океану гораздо южнее Роквэла.

Океанский берег в этом месте оказался гористым. Здесь не было широких галечных пляжей, подобно тем, что встречались на севере. Спустится к воде — не представляло возможным. По горам было тоже не проехать. Благо, нашлась старая лишенная асфальтового покрытия дорога, идущая вдоль береговой линии с юга на север. По ней Драйвер и повел свою машину в надежде достичь пункта назначения.

Дорога виляла меж поросших кустарником гор. Местами ее перегораживали каменные россыпи, которые приходилось разбирать. Частенько попадались труднопроходимые участки. Иногда казалось, что Кат заехал в тупик. Но благодаря упорству водителя и своей невероятной мощи механический монстр раз за разом преодолевал, встречающиеся на пути преграды.

Как бы там ни было, они выехали к пиратскому логову.

База пиратов представляла собой причальную линию, к которой подобно зубьям гребешка, примыкали длинные, уходящие в море пирсы. Ржавые крейсера, эсминцы и фрегаты замерли у этих пирсов и, казалось, настолько к ним приросли, что представляли единое целое — некий обросший ракушками и водорослями монолит.

Еще на подъезде к эскадре, путешественники услышали автоматные выстрелы.

Драйвер заглушил Кат на безопасном расстоянии от базы среди крупных валунов, раскиданных вдоль пологого океанского берега. Было раннее утро. Небо заволокло туманом: влажные испарения шли со стороны моря, и видимость оставляла желать лучшего. Громила вооружил треногу, установив на нее телескоп. Вся компания, исключая Яноша, который терся в отдалении, сгрудилась у телескопа. Как водится, первым оценил обстановку мастер Тан. Затем к трубе прильнул Стэн. После него Ли. Хват тоже не упустил возможность удовлетворить свое любопытство. Драйвер обычно в телескоп не смотрел, на этот раз тоже не стал.

Громила ему все объяснил:

— К пиратам заявились бионоиды. Эскадра взята в кольцо со стороны причальной линии. Твари уже снуют по пирсам. Кое-где им удалось забраться на корабли. Судя по всему, Бладу пришел конец.

— Вы уверены?— спросил Хват.

— Не сомневайтесь.

— И ничего нельзя сделать? — не унимался летописец.

— Сделать то можно. Только имеет ли смысл рисковать ради негодяев, у которых руки по локоть в крови?

Хват ничего не ответил. Вместо него подал голос Драйвер.

— Я хотел бы опробовать свой радар, — напомнил он.

— Можно опробовать, — нехотя согласился Стэн. — Я поеду с тобой... Ты и я... Больше никто...

— С чего бы? — возмутилась Ли.

— Потому что я сказал, — гаркнул Стэн. — Должна же быть какая-то дисциплина в нашем подразделении, черт подери.

Тан незаметно дотронулся до руки Ли, давая девушке понять, чтобы та не возражала.

— Слушаюсь, господин капрал, — вытянулась по струнке Ли. — Вы кажется капрал? Или я ошибаюсь?

— Не нужно ерничать, Эсмиральда. Ты остаешься и точка, — подытожил Стэн, забираясь на пулеметную площадку.

Из кузова выгрузили некоторые вещи и Чона, которого передали под опеку Яношу.

— И не дай бог,.. — погрозил ему сверху пальцем Стэн.

Драйвер настроил преобразователь частоты, запустил тарелку радара и завел Кат, направив его в сторону военно-морской базы.

С ее внешней стороны бионоиды разбили несколько огневых точек, обнеся их мешками с песком и подвернувшимися конструкциям. На каждой такой точке находилось по пять-семь тварей. Появившийся из-за дальнего пригорка Кат, вызвал у них ожидаемую реакцию. Заложенная программа предписывала вардогам уничтожить опасный объект, и они принялись ее выполнять, открыв по машине прицельный огонь. Но по мере приближение Ката к позициям огонь стал ослабевать. Наступил момент, когда вардоги начали выскакивать из своих укрытий. Они бежали от ужасной машины, будто черти от ладана, неизбежно попадая под прицельный огонь излучателя. Стэну жечь тварей доводилось не впервой. Последнее время — это стало его любимым занятием.

Маги и Хват внимательно наблюдали за развернувшейся на подступах к причалам бойней.

— Неподалеку должен быть Контролер, — предположил летописец.

— Совсем не обязательно, — сказал Тан. — Тварям дали установку и указали на объекты. Имперцы, как я понял, не спешат раскрывать своего присутствие, применяя тактику психологического устрашения.

— Контролера поблизости может и не быть. Но почему мы не видим Наездника? — спросила Ли.

— Он где-то здесь,— уверенно произнес Тан, указывая на закрытое пеленой тумана небо. — Я пытаюсь настроиться на его биополе. Туман мешает.

Ли вдруг вспомнила разметавшиеся по земле волосы молодой Наездницы, которую она убила у Кладбища мертвых машин. Удушливая волна вновь подкатила к горлу, вызвав легкое головокружение. Ли осознала, что в этот раз у нее не получиться лишить жизни себе подобное существо. Пусть это сделает старик. Юная чародейка уже давно ощутила невидимые энергетические волны, идущие от Тана. Она поможет учителю — разгонит туман. Только Ли понятия не имела, как это сделать. Даже в подсознании не возникло никаких образов.

— Нужно повысить давление и понизить влажность воздуха. — Казалось, Тан читал мысли своей ученицы.

Его слова будто подтолкнули девушку. В невидимом ментальном пространстве она поймала нужное направление, через которое стала изменять материальный эфир.

Туман над ее головой нехотя рассеялся, явив небольшой округлый участок чистого неба. Площадь синевы стала шириться, разгоняя бледную мглу и освобождая дорогу солнечным лучам.

Девушка творила магию, пребывая в неком возвышенном состоянии. Она не заметила появления в безоблачном небе Наездника. И очнулась лишь, когда ощутила отделившийся от земли сгусток энергии — это мастер Тан пустил свой дьявольский шаровой заряд. У Наездника шансов не было. Вместе со своим летуном он рухнул в море позади приросших к причалам кораблей.

Пока маги освобождали небеса, девушка — от тумана, старик — от летуна, на поверхности произошли разительные изменения. Циклопы разогнали вардогов с внешней стороны базы и воодушевленные победой проследовали через открытые ворота к причалам. Здесь удача покинула их. Одна из пуль, снующих по пирсам тварей, повредила тарелку радара. Ультразвук перестал поступать в эфир. Разбежавшиеся по сторонам бионоиды воспряли, открыв по машине трансгенов прицельный огонь. Драйверу пришлось дать задний ход. Технарь, спасаясь от пуль, сполз на пол кабины. И вел своего механического коня, поддаваясь лишь интуиции. Стэну тоже приходилось не сладко. Он уже не помышлял о стрельбе. Плотный огонь заставил его принять горизонтальное положение. Ему везло лишь потому, что пулеметная площадка, на которой он находился, была достаточно высоко поднята. В противном случае Громилу непременно бы достали.

— Зачем их понесло внутрь периметра? — непонятно кого спрашивал взволнованный Тан.— Испытатели... Неужели нельзя было обойтись без ненужного экстрима...

Старик осекся. Ли понимала, что ему хотелось вставить крепкое словцо. Но не позволяло воспитание. Девушка переживала не меньше и напряженно искала выход для горе экспериментаторов.

Трансгены сами того не желая приняли огонь на себя. Со всех пирсов к Кату стягивались вардоги. Твари почему-то забыли про корабли и обратили свое оружие в противоположенную сторону. Видимо, сказалось отсутствие летуна, управляющего битвой сверху. Или же заложенная программа предписывала бионоидам обезопасить тылы. Как бы там ни было, пираты получили шанс. На кораблях с новой силой вспыхнула перестрелка. Только Циклопам от этого лучше не стало.

— Ну как же так!? — Хват нервно кусал ногти, наблюдая в телескоп за разворачивающейся на базе драмой. — Где же ты, неизвестный иллюзионист? Нам снова нужна твоя иллюзия.

— На вардогов морок не действует. — Тан безжалостно похоронил надежды летописца на помощь таинственного мага.

Ли о помощи извне даже не мечтала. И сама готовилась прийти на помощь великовозрастным обалдуям. Для этого она решила вновь воспользоваться всепоглощающей энергией небесного светила. Только на этот раз ей предстояло обработать гораздо большее пространство, чем у Питомника.

Подсознательно она смогла оценить масштаб планируемого изменения и с ужасом поняла, что ей не удастся воплотить столь грандиозное действо. Ее Силы просто не хватит, даже если Ли выложиться до конца.

— Я помогу, — сказал Тан. Он не совсем понимал, что задумала его ученица, но его решительный вид не вызывал вопросов. Старик передаст всю свою живительную энергию девушке. Если надо — умрет, но на сей раз не позволит ей оказаться в потусторонней пустыне.

Ли вновь погрузилась в недавнее метафизическое состояние. Тан полуприсел и, плавно отведя от себя руки, направил их раскрытые ладони на Ли, передавая ей свою энергию. Девушка почувствовала мощный приток Силы, направив его на изменение структуры огромного атмосферного столба, который защищал находящихся на пирсах тварей от смертельного солнечного излучения.

Уже через мгновение эта защита была сброшена. Всепоглощающий жар небесного светила беспрепятственно достиг поверхности. Ли не видела, как дымятся и бьются в конвульсиях вардоги. В ее сознании лишь блекли серые точки, окружавшие два ярких пятна. Эти пятна почти не отличались друг от друга. Разве что аура Стэна имела чуть больше оттенков. Ли никоим образом не хотела причинить Циклопам вреда. Она создала над ними некий защитный колпак. Солнечные потоки обтекали этот колпак, безжалостно уничтожая все живое вокруг.

В какой-то момент Ли ощутила, как слабеет идущая от Тана энергетическая волна. Еще мгновение и старик отключился. Он рухнул, как подкошенный у ног своей ученицы. Ли тоже испытывала неимоверную слабость. На сей раз, она сумела обуздать порыв и прекратила колдовство, когда живительная Сила была практически на исходе.

Маги исчерпали себя. Больше они ничем не могли помочь Циклопам. Оставалось только ждать и надеяться. Даже наблюдать за происходящими на эскадре событиями не представлялось возможным, ибо база пиратов утонула в сером едком дыму. Но, судя по редким выстрелам, количество вардогов на берегу поубавилось и поубавилось значительно.

Драйвер застопорил Кат и, оторвавшись от пола кабины, украдкой выглянул наружу. Сквозь обрывки едкого серого дыма он узрел усеянный обугленными останками причал. Неподвижные тела вардогов чадили ужасным смрадом. Некоторые поверженные монстры все еще были живы. Они покидали чуждый им мир, издавая слабые, жалостливые стенания. И, наверное, испытывали ужасные мучения.

На Циклопов уже никто не нападал.

Со стороны пирсов все еще доносились звуки боя — пираты освобождали свои корабли от остатков бионоидов.

Наверху заперхал и закашлял Стэн.

— Поехали! Чего встал? — послышался его недовольный бас.

Драйвер с радостью подчинился.

— Считай, что полевые испытания прибора — прошли успешно, — вновь подал голос Стэн. — Только вот тарелку расколошматило.

— Это поправимо, — сказал Драйвер. — Я уже присмотрел похожие тарелки на кораблях.

Глава 21. Веселый Роджер.

По возвращении с базы пиратов Циклопы нашли лежащего средь валунов Тана, у тела которого суетились летописец и рассерженная Ли. Янош с Чоном тоже были неподалеку и смотрели на трансгенов с сочувствием. Циклопам действительно стоило посочувствовать, ибо Ли при виде горе испытателей накинулась на них с гневной тирадой. Она завелась не на шутку и поносила нерадивцев последними словами.

Стэн огрызался по мере возможностей. Драйвер хранил молчание. А потом вообще ушел к машине и, открыв шторки капота, занялся ремонтом агрегата. Янош предложил ему свои услуги. Драйвер неожиданно согласился их принять.

— Как теперь вытащить старика? — гневно вопрошала Ли Стэна. Хотя на ответ особо не надеялась.

Громила, не проронив ни слова, принес Чона и усадил его подле обездвиженного тела Тана. Стэн полагал, что малыш сможет достучаться до Тана так же как, он достучался до умирающей у Кладбища машин девушки.

Действуя по известному сценарию, Громила принялся забавлять Чона. Тот был не прочь поиграть со своим большим приятелем.

— Ну-ка скажи — как автомат стреляет? — спросил Стэн, стараясь придать своему лицу умильное выражение.

— Та-та-та, — отвечал малыш.

— Правильно, — искренне обрадовался Стэн. — А как наш Кат едет?

— Ыыы-ыыы

— Мо-ло-дец... А как дядя Драйвер храпит?

— Хыы-хыы

Ли только диву давалась. Когда только Стэн успел научить ребенка таким глупостям?

— Как этого дедушку зовут? — Громила указал на обездвиженное тело старца.

— Та-а-ан, — протянул Чон, широко раскрывая рот.

— Правильно... Теперь скажи — вернись Тан.

— Скажи, Чон, — присоединилась к игре Ли. — Вер-нись Та-ан.

Чон немного поупрямился. Тем не менее, выдал похожую на 'вернись Тан' фразу.

Его заставляли повторять эту фразу вновь и вновь. В конце концов, он разревелся. Ли принялась успокаивать малыша, обвинив Стэна в том, что он довел ребенка до слез. Стэн возражал. Чон заревел еще громче. Во всем этом бедламе никто не заметил, как глаза мастера Тана открылись, и старик задышал полной грудью.

Ему даже пришлось кашлянуть, чтобы обратить на себя внимание. Вмиг наступила тишина. Даже Чон перестал реветь.

— Ты как, мастер Тан? — участливо поинтересовался Стэн.

— Плохо, — посетовал Тан. — Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Ты лежи — набирайся сил, — участливо сказала Ли. — Я сейчас.

Она передала Стэну ребенка и убежала к машине. Вернулась с одеялами и подушкой.

Старика заботливо уложили на одно из одеял. Другим укрыли. Под голову сунули подушку. А рядом развели огонь: ночи в этих местах были довольно промозглыми. Сказывалась близость океана с его холодным течением. Здешний влажный климат не оказывал положительного влияния на нетранспортабельного старика с его артритом.

Возвращение Тана воодушевило путешественников. Ли уже не сердилась. Она была просто счастлива и даже не подозревала, что настолько привязалась к Тану.

В тот вечер все собрались у огня. Ели синтезированную пищу. Непринужденно болтали. Обсуждали события минувшего дня, но уже без эмоций. Хват в подробностях живописал Циклопам о том, как маги спасли их от неминуемой смерти и не скупился на эпитеты.

— Своим чудесным спасением вы, джентльмены, обязаны нашей блистательной Ли — нашей повелительнице солнца, — закончил он свой рассказ.

Последняя фраза летописца вызвала у Громилы непонятное беспокойство. Природу этого беспокойства, он не мог объяснить и нервничал, но не только поэтому.

Одиноко горевший на берегу костер был виден на многие мили и мог привлечь чье-то внимание. Так оно и случилось. Трансгены первыми почувствовали приближение посторонних. А вскоре и их товарищи заметили два мелькающих средь прибрежных валунов факела.

Запоздалых гостей встретили на подходе к лагерю.

Стэн с Драйвером вышли из-за камней с автоматами наизготовку, преградив путь трем незнакомцам. Ли выглядывала из-за широких спин Циклопов. Ей страсть, как хотелось посмотреть на пиратов. То что к ним пожаловали пираты не вызывало сомнений. Но вот облачение поздних гостей было какое-то не пиратское. Ни повязок, ни бандан, ни тельников, ни тату с черепом и гостями. Вместо этого — стародавние двубортные камзолы, лосины с ботфортами и треуголки. Если бы не короткоствольные автоматы в руках, то могло создаться впечатление, что эта троица заблудилась во времени веков этак на шесть. Никак у Блада имелась собственная швейная мастерская, выпускающая доисторическую одежду.

При виде циклопов пираты остановились. Посредине их маленькой группы стоял щеголь с залихватски заломленной треуголкой на вихрастой голове. С боков его окружали два угрюмых факелоносца.

— Привет, парни! — обратился щеголь к трансгенам. — Я Роджер по прозвищу Веселый, а это Носатый Гарри и Хромой Джонни.

Гарри действительно имел нос размером с приличный клубень, а Джонни слегка прихрамывал на правую ногу. Насчет веселости Роджера — пока рано было судить.

Стэн сдержанно произнес:

— Я Громила Стэн. Это — Драйвер. Она — Ли.

Девушка все еще пряталась за спинами трансгенов. Веселый Роджер попытался ее рассмотреть. Он вытянул голову и даже привстал на цыпочки.

— С чем пожаловали? — Громила грубо прервал разглядывания.

— Командор выражает вам свою признательность за оказанную помощь,— быстро затараторил Роджер. — Приглашает посетить его корабль... И желает знать, какое оружие вы применили в сегодняшнем бою против монстров.

Стэн замялся и не знал, что ответить. Драйвер тоже молчал — это было его обычное состояние на всяких переговорах. Ли решила взять инициативу в свои руки. Она выступила вперед и, придав своему голосу официальный тон, заявила:

— Передайте Командору нашу благодарность за приглашение. Мы обязательно посетим его гостеприимный корабль, как только сможем...

— Эй, куколка, — хмыкнул Роджер. — Что значит — как только сможем. Нельзя ли поконкретнее. Когда Командор приглашает в гости, то отказываться не принято.

— Меня зовут — Ли! А не куколка! — жестко напомнила девушка. — Вас, видимо, плохо обучали манерам, офицер.

— Не стоит на меня давить. Я не привык вести переговоров с кабацкими девками, — парировал Роджер.

— Где ты тут видишь кабацкую девку? — нахмурил свои бровные дуги Громила. А Драйвер отстегнул от протеза автомат и вставил на его место свою механическую кисть.

Запахло дракой. Веселый Роджер стер снисходительную ухмылку с лица. Носатый Гарри и Хромой Джонни переглянулись.

— Не надо, Стэн! — принялась успокаивать трансгенов Ли. — Эти люди сейчас покинут нас... А когда вернутся на корабль, то честно признаются своему Командору, что не смогли вести переговоры от его лица.

Роджер по-новому взглянул на девушку, которую поначалу принял за ублажающую трансгенов гетеру. Оказалось, что у гетеры не только привлекательная наружность, но и весьма проницательный ум. Она без всякого затруднения нашла больную струну Роджера: посланник Блада действительно не мог вернуться к хозяину без необходимых тому сведений.

— Давайте успокоимся. — Роджер развел руками в примирительном жесте. — Слова о кабацкой девке я беру обратно.

— Так-то лучше, — буркнул Стэн.

— Вернемся к делу... Что мне передать Бладу?

— Мы посетим его, как только встанет на ноги наш друг, который потерял силы во время минувшего сражения, — сказала девушка. — Надеюсь, это произойдет довольно скоро.

— А без друга нельзя?

— Нельзя, — категорично заявила Ли. — Мы проделали столь длинный и опасный путь, для того чтобы наш мастер Тан встретился с вашим капитаном Бладом. Эта встреча, насколько я понимаю, затронет интересы многих людей. Поэтому мы придем или вместе с Таном или вообще не придем.

— Вот даже как! — Роджер отказывался что-либо понимать. — Хорошо я передам Командору ваши условия.

— Лучше сказать — пожелания. Ведь мы не в праве ставить условия великому и ужасному Бладу. — Ли улыбнулась, но улыбнулась, совсем не искренне.

Роджер почувствовал издевку в словах молодой особы. Он не стал заострять на этом внимание. Лишь попросил:

— Я бы хотел взглянуть на оружие, которое минувшим днем испепелило больше сотни монстров.

— Завтра в полдень поднимите голову к небу и вы его увидите, — сказала Ли.

Роджер терял контроль над ситуацией. Лучший боец Блада, прошедший не одну кровавую бойню, не мог дать достойный отпор зарвавшейся девчонке, которая вела себя крайне вызывающе. И в то же время Роджер ловил себя на мысли, что ужасно хочет узнать ее ближе. Произвести впечатление. Подружиться.

— Не понял. О чем вы? — спросил он.

— О солнце

— Вы утверждаете, что тварей сожгло солнце?

— Именно.

— Вы из меня дурака делаете? — разозлился пират. — Вы считаете, что Блад мне поверит, если я ему скажу об этом.

— Мне нечего больше добавить... Я и так взболтнула лишнего. — холодно произнесла Ли. Всем своим видом она показывала, что устала от общества Веселого Роджера и его немых друзей.

— Что тут не понятно? — решил вставить свое слово Стэн. — Солнце сожгло бионоидов. Так и передай своему хозяину.

На этом расстались. Пираты ушли, даже не попрощавшись. И лишь они скрылись, вновь заговорил Стэн.

— А ты оказывается мастачка говорить, Эсмиральда! — обратился он к Ли. — И где ты научилась так чесать языком?

— Были учителя, — ушла от ответа Ли. Она немного жалела, что слишком холодно обошлась с Роджером. Молодой пират, похоже, на нее запал. Но 'кабацкую девку' Ли ему не смогла простить.

— А почему мы не можем пойти на корабли без Тана? — недовольно спросил Драйвер.

— Мы же не знаем, что задумал старик, — пояснила Ли. — Поэтому без него не вправе вступать ни в какие переговоры.

— Не понимаю, — пожал плечами Драйвер. — Причем тут переговоры? Для радара мне нужна радиолокационная тарелка.

— Потерпи немного. Тан быстро встанет на ноги. Я в этом уверена, — как можно мягче произнесла Ли, бросив умоляющий взгляд на нетерпеливого механика.

Драйвер поворчал немного, но настаивать не стал. Втроем они вернулись в свой импровизированный лагерь. Уселись у костра и до глубокой ночи слушали рассказы Хвата о приключениях капитана Блада.

— О, да! Это был воистину человек заслуживающий внимания, — самозабвенно говорил летописец.— Бакалавр медицины, профессиональный военный. Ирландец по происхождению, он отличался необузданным характером и не знал что такое трусость. Кроме того, был весьма образован и имел тонкое чувство юмора... В начале своей карьеры он служил во флоте Голландии. Там его произвел в офицеры знаменитый в то время адмирал де Ритер. Именно благодаря ему Блад стал блестящим флотоводцем. Но был пленен и провёл два года в испанской тюрьме, где в совершенстве освоил испанский язык. Выйдя из тюрьмы, он поступил на службу к французам и в составе французской армии участвовал в боях на территории Голландии, оккупированной испанцами. Пиратом он стал не по своей воле. Тут целая история...

Ли слушала Хвата краем уха. Она сидела, обхватив руками поджатые ноги, уперев подбородок в колени и исступленно смотрела на бесноватую пляску огня, на замысловатое кружение взмывающих ввысь искорок. Она думала о том — как бы хорошо заиметь свой собственный дом. Большой и светлый. И чтобы в доме том был очаг или камин. По вечерам у очага будут собираться близкие ей люди — малыш Чон, старый Тан, трансгены и летописец. Еще должен быть тот, кто заставит Ли стать хранительницей этого очага — благородный, смелый, образованный и красивый, естественно. Именно о таком рыцаре рассказывает Хват. Дело осталось за малым — нужно было всего лишь отыскать этого благородного джентльмена.

Глава 22. Антимаг.

Хребет Старлинга брал свое начало у Западного побережья. Он был довольно извилист. И в планетарном масштабе, напоминал гигантскую змею, уползающую вглубь Материка.

Судя по названию, хребет носил имя своего первооткрывателя. Возможно, этот никому неведомый Старлинг был геологом или золотоискателем. В таком случае, открытие принесло ему ужасное разочарование. Горы оказались бедны полезными ископаемыми, посему не интересовали людей даже в довоенную эпоху. Климат тоже оставлял желать лучшего. Быстро переменчивые погодные условия зависели от высоты гор или расположения их склонов. В основном на всем протяжении хребта хозяйничали холодные ветра. Они были бичом этих мест и сопровождались разноплановыми звуками. Именно из-за этих звуков в народе горы назвали Поющими.

Как правило, пение начиналось после заката и поначалу напоминало тихий призывный плач отлученного от матери дитя. Но по мере того, как горы погружались в темноту, воздушные потоки ускоряли движения, а вместе с тем, плач брал более высокие октавы, постепенно переходя в неприятные уху звуки. У всякого образно мыслящего человека они вызывали разные ассоциации. Джерониму Тимбервуду почему-то приходил на ум здоровенный вервольф, рыскающий по горам в поисках жертвы.

— Кому только в голову могло прийти построить в столь не уютном и столь труднодоступном месте обсерваторию? — недоумевал эр.

Его транспортер медленно полз по горному серпантину. За рулем, как всегда, находился Мэд. Он прекрасно видел во тьме, поэтому уверенно вел машину даже с выключенными фарами.

Погруженная во мрак кабина подсвечивалась слабым мерцанием приборов на передней панели. Эр сидел слева от водителя и видел лишь черный профиль крупной головы с красным пятном искусственного глаза. В облике трансгена было что-то дьявольское, что-то фатальное и сообразное адской музыке гор. От него просто вело потусторонним холодом. Джей Ти даже поежился и повернул установочный лимб обогревателя на максимум. Вентилятор печки тихо зашумел, подавая в кабину отобранное от мотора тепло. Сидевший, как на иголках эр попытался разглядеть дорогу сквозь широкую щель смотрового люка. Он быстро понял всю тщетность своей затеи и прильнул к окуляру гироскопа, включив инфракрасный режим обзора. Снаружи открылась унылая панорама ночных гор. Но дикими эти места не выглядели: тут и там встречались следы еще недавней цивилизации. Прямо по курсу один из пологих склонов пестрел целым лесом покореженных ветряков. В открывшемся слева ущелье просматривалась разрушенная подстанция и вышки электропередач с оборванными проводами. Справа виднелись заброшенные каменоломни. Ничего подозрительного на глаза не попадалось. И Джей Ти довольно скоро устал любоваться ночным пейзаже. Он оставил в покое гироскоп откинулся на спинку пассажирского кресла, но не успокоился. Приближалась конечная точка их путешествия. Следовало еще раз все хорошенько обсудить. Джей Ти заговорил, обращаясь к Мэду:

— Я уже говорил, но повторюсь — со старика, ни один волос не должен упасть. Это понятно?

Мэд кивнул, буркнув что-то нечленораздельное.

Эр продолжил:

— По моим данным, он обычно обитает в старой обсерваторской башне. Ты легко сможешь определить его по томорезонатору... Что касается остальных членов общины, то они не должны оказать сопротивления. Наездники несколько раз проходили над поселением. По их сведениям боеспособных единиц в общине не наблюдалось. Скорее всего, мужчин мобилизовали или угнали в рабство местные бароны... Хотя нельзя исключить, что кто-то из дикарей решит оказать сопротивление. В таком случае будем бить на поражение. Но увлекаться нельзя. Нам нужны заложники.

— Так он колдун или нет? — спросил Мэд, имея в виду антимага.

-Насколько мне известно, Рупер не обладает сверхъестественными способностями.

— Тогда зачем ему резонатор?

— Как я уже говорил — Рупер — антимаг, — ответил эр. — Его встроенный чип заточен на обнаружение и подавление чипов других магов. Во многом благодаря этому прибору, он до сих пор коптит небо.

— Как он оказался в горах? — продолжал интересоваться Мэд, чутко вглядываясь в дорогу.

— Из досье я понял, что его доставили в обсерваторию в конце Войны, — объяснил эр. — Отсюда он давил колдунов посредством спутников. Причем давил всех подряд. В независимости от того к какому лагерю колдуны принадлежали. И весьма удачно у него это получалось. Ибо, как следует из его же доклада, на Материке к концу Войны не осталось ни одного боевого мага.

— Значит, кого-то утаил, — сделал вывод трансген.

Эр поморщился, но произнес:

— Дело в том, что антимаги считают любую магию безусловным злом и стремятся ее искоренить. Это фанатики своего дела и маловероятно, что Рупер изменил своим принципам.

— Тогда, как объяснить то, что на Материке вновь хозяйничают мерзкие колдуны?

— Скорее всего, Рупер их проглядел, — заключил Джей Ти.

Мэду его вывод не показался убедительными. Но спорить с начальником трансген не стал, лишь заметил:

— Я неплохо знаю Материк, но про обсерваторию услышал лишь недавно от вас.

Тимбервуда словоохотливость напарника удивила: до сего момента Мэд не вдавался в мелкие детали предстоящей операции и довольствовался лишь инструкциями. Тем не менее, эр был не прочь почесать языком, дабы скоротать время.

— Горную обсерваторию построили в незапамятные времена, — принялся делиться известными ему сведениями Джей Ти. — Отсюда, посредством плавающих в космосе телескопов, тогдашние астрономы наблюдали за вселенной. Этим делом они занимались на протяжении многих лет. Но когда планету начали сотрясать катаклизмы, обсерваторию, за отсутствием финансирования, законсервировали. Вспомнили о ней лишь к моменту окончанию боев на Материке. Немного усовершенствовали, дополнили необходимым оборудованием, превратив в секретный центр управления спутниками. И, судя по тому, что даже ты не подозревал о существовании такого центра, секретность была соблюдена на подобающем уровне. Ее персонал состоял лишь из двух человек — техника и антимага. Не представляю, как им удавалось выживать в столь неуютном месте, и каким образом осуществлялось снабжение, и почему так долго удавалось сохранять инкогнито? Как бы там ни было, из них двоих до наших дней дожил лишь Рупер. Судьба его напарника мне неизвестна. Что касается антимага, то после прекращения военных действий на Материке, он не покинул главную обсерваторскую башню, превратившись в этакого астронома-отшельника... Тут следует отметить, что до Войны Рупер считался крупным специалистом в области квантовой механики. В те апокалипсические времена он умудрился выпустить несколько фундаментальных научных трудов, которые, по известным причинам, остались не востребованными... Больше чем уверен, что и после Войны наш герой продолжил исследования в этой области. Правда, в одиночестве Руперу не суждено было долго пожить. В какой-то момент завеса секретности пала. К затерянной в горах обсерватории стали стягиваться беженцы, бродяги всех мастей и другие случайные люди. Вокруг главной обсерваторской башни быстро выросло поселение. В нем появилась община. Со своим уставом, старостой и даже со своими силами самообороны. Рупер, как хозяин обсерватории, и, что более важно, хозяин имеющегося в башне некоторого арсенала оружия, стал почетным членом общины... Поначалу, ему особо не докучали. Снабжали едой, одеждой и другими необходимыми вещами. С годами он стал вызывать у поселенцев все большее раздражение, ибо не приносил общине никакой материальной пользы. Он затворничал в башне, занимался исследованиями и, как всякий ученый, был человеком не практичным. Мало интересовался хозяйственными делами. Да и на поселенцев смотрел свысока. Те платили ему тем же, ожидая, когда же, наконец, склочный старикан отдаст богу душу. Но Рупер не торопился на тот свет и оставался в поселении самым пожилым жителем. Что, конечно же, не могло не вызывать у суеверных людей всякого рода пересуды и толки... Вот, собственно, все, что мне довелось узнать из архивов и донесений агентов.

— У вас были свои агенты в общине? — искренне удивился Мэд.

Эр нехотя пояснил:

— Перед началом оккупации, моя служба послала на Материк людей, которые должны были подготовить благодатную почву для широкомасштабной экспансии континента. Они ходили по поселениям в качестве пророков. Предвещали нашествие потусторонних сил и параллельно собирали разведывательные данные. Один такой странствующий проповедник по имени Монк забрел к горной обсерватории, где некоторое время обитал среди дикарей. В своих отчетах он упомянул Рупера и его воспитанника альбиноса. Другое дело, что найти эти отчеты и сопоставить их с рассекреченными архивами оказалось весьма не простым делом. Мы упустили много времени, выкапывая нужные нам факты и, как результат, понесли огромные потери. Нам крупно повезло, что старик до сих пор не отдал богу душу. Ибо зная человеческую натуру и учитывая тот упадок нравов, что царит на Материке, легко можно предположить, что в общине нашлись горячие головы, которые выразили желание помочь строптивому старцу перейти в мир иной. И, возможно, его бы туда отправили. Но произошли события заставившие селян позабыть о заносчивом астрономе. Эти события легко можно смоделировать... С севера начали просачиваться тревожные слухи о появившихся на Материке монстрах. Селяне вспомнили Монка с его проповедями, и в их сердцах поселилась смятение. Дальше, опять же предполагаю, что в общину пришли рекрутеры и мобилизовали в ополчение всех способных держать оружие мужчин. В деревне остались лишь женщины дети, да старики. Вполне допускаю, что кому-то из мобилизованных удалось дезертировать из ополчения... Они вернулись в общину. И их рассказы лишь подтвердили страшные слухи о пришествии на Материк исчадий Аида. Уныние и первобытный страх овладели людьми. Никто уже не думал покушаться на Рупера. Что касается старика, то он, естественно не поверил ни в каких демонов. Мало того, он вполне мог рассмотреть наших Наездников через свой телескоп.

— А что? У него есть телескоп? — спросил Мэд.

— Оптический телескоп в башне сохранился, — подтвердил эр.

— Как вы думаете, босс? Старик согласиться сотрудничать?

— Сложно сказать, — Джей Ти принял задумчивую позу, скрестив на груди руки. — Возможно, и заартачится. В этом случае придется пустить в дело шантаж. Расстрелять заложников, наконец.

— Судя по вашему рассказу, старик не питает к поселенцам любви, — заметил Мэд.— Смерть заложников, вряд ли заставит его передумать.

— Рупер по натуре — гуманист, — сказал эр. — И даже если он не любит своих соседей — это не значит, что он желает им зла. Он не допустит смерти дикарей из-за своего упрямства. К тому же, нельзя забывать, что борьба с колдунами является его непосредственным долгом.

— Если только эти колдуны не защищают Материк от исчадий Аида, — хмыкнул Мэд.

Эру не понравилось столь не завуалированное замечание трансгена. Но он не мог не признать правоту помощника.

— Не следует ему об этом рассказывать, — сказал Джей Ти.

— Упаси меня бог, — произнес Мэд. — Только, рано или поздно, все тайное станет явным.

— Пусть это случится, как можно позже, — жестко произнес эр.

Мэд больше не стал ничего спрашивать и сидел в полном молчании, чутко всматриваясь в дорогу.

Петляющее меж гор дорожное полотно было сплошь усыпано камнями. Как мелкими, так и довольно крупными. Но для гусеничного транспортера здешнее бездорожье не являлось большой проблемой. Машина медленно, но верно ползла к цели.

К рассвету горная дорога уперлась в тупик. Дальше предстояло идти пешком. Транспортер заглушили на обочине. Джей Ти связался по рации с одним из обеспечивающих их движение Наездников. Пока он уточнял обстановку, Мэд с присущей ему сноровкой готовился к вылазке.

Его движения были отработаны до автоматизма. Бронежилет — поверх камуфляжа. Закрытый шлем — на выбритый череп. Винтовку с гранатометом — за спину. Боекомплект — по накладным карманам. Метательные ножи с гранатами — на пояс. А в руки — короткоствольный автомат. Последний штрих — маскировочные полосы — на лицо и машина убийства готова к бою.

Эр поразился тому, с какой ловкостью и быстротой снарядился в бой с виду неуклюжий трансген. Джей Ти не завидовал тем, кто окажется на пути у Мэда. Ему бы сотню таких Мэдов — он быстро бы порядок на Материке навел. И никакие вардоги с их деструктивной программой не нужны. Трансгены и только трансгены спасут этот мир. При условии, что им не будут мешать пакостники-колдуны, которые продолжали терзать императорские силы. Их действия с каждым разом становились все более вызывающими, все более наглыми. Буквально на днях они переломили ход сражения на восточном побережье. И не только спасли пиратов от неминуемой гибели, но и уничтожили более сотни вардогов. Наместник Императора на Материке генерал Лиу был в бешенстве. Уже летели головы в верхнем эшелоне командования. Под начальником контрразведки кресло не то, чтобы шаталось, оно, практически, потеряло опору. И теперь, вполне возможно, что это кресло займет Тимбервуд. Нужно только принудить к сотрудничеству Рупера. Джей Ти готов был из кожи вылезти, но выполнить возложенную на него задачу. Пусть для этого ему придется сжечь дотла всю общину.

Преисполненный своей значимости, офицер имперской контрразведки Джероним Тимбервуд облачился в бронежилет, вооружился автоматом и взмахом руки указал Мэду направление. Трансген тут же исчез из поля зрения. Эр кинулся догонять.

Они долго плутали среди гнущихся на ветру кустов, облепивших близлежащие склоны. Но, в конце концов, вышли на широкую горную тропу, по которой пастухи гоняли скот. Трансген смело двинулся вверх по тропе. Джей Ти последом за ним. Впрочем, держался на расстоянии.

Уже ближе к полудню они обнаружили широкий, тоннель, проделанный в скальной породе. Он был не очень длинный и соединял внешний склон с огромной внутренней впадиной. То, что тоннель имеет рукотворное происхождения — не вызывало сомнений. В незапамятные времена его проложили в скале с помощью буровой машины.

Трансген указал эру на россыпи больших валунов, которые валялись на протяжении всего тоннеля.

— Похоже, много лет назад здесь был завал, — предположил он. — Его создали, чтобы запечатать проход к обсерватории. Вот почему ее долго не могли обнаружить.

— Как тогда осуществлялось снабжение? — усомнился Джей Ти.

— По воздуху. — Трансген поднял голову к небу, будто намеревался увидеть там вертолет или другой летательный аппарат перевозящий грузы. Естественно, ничего не обнаружил и углубился в тоннель.

Эр выждал, когда Мэд пройдет половину пути и двинулся следом.

Тоннель привел их в гигантский кратер давно потухшего вулкана. Джей Ти сразу ощутил нереальную в этих местах тишину. Ветер свистел где-то поверх огромной каменной чаши, кромки которой направляли воздушные потоки куда угодно, но только не вниз.

На дне кратера — в самом его центре, бросалось в глаза скопление нелепых по своей конструкции хижин, собранных из листового железа, камней и других подручных материалов. Они ютились вокруг главной обсерваторской башни вместе с возведенными в незапамятные времена пристройками и, в большинстве своем, выглядели совсем не убедительно. Сама башня, не смотря на довольно потрепаный вид, все еще поражала воображение. Это мощное сооружение, выполненное из композитных материалов, покоилось на высоком, изрядно потрескавшемся, фундаменте. Раздвижной купол башни зиял множественными дырами. Местами его металлическое покрытие, было содрано самым варварским способом и, судя по всему, пошло на строительство жилья. Был небольшой участок крыши, который состоял из солнечных модулей. Их не успели демонтировать. Возможно даже, что солнечные панели все еще могли вырабатывать энергию.

Чтобы достичь окраины странного поселка посланникам Империи пришлось преодолеть приличный отрезок пустого — хорошо простреливаемого пространство. На их счастье никто не пытался атаковать незваных гостей.

Джей Ти шел следом за Мэдом. Он чувствовал чье-то присутствие, но самих людей не видел. В такой обстановке эр полностью полагался на способности Мэда, но держал оружие на взводе, готовый в любой момент встретить опасность.

Где-то справа краем глаза он уловил слабое движение — неясная тень метнулась между постройками. Тут же заговорил автомат в руках Мэда. Джей Ти ударил в том же направлении. Вдвоем, они вдоль и поперек искромсали ближайшую хлипкую халупу. Сквозь разбитую дверь их взору открылись внутренние стены в свежих кровавых разводах и перевернутая вверх тормашками незатейливая мебель, средь которой застыло в нелепой позе разорванное пулями тело молодого мужчины.

Запричитала какая-то женщина. Ей вторили другие голоса. Мэд отработанным движением снял со спины гранатомет, положил его на плече, оперся на согнутое колено и, почти не целясь, произвел выстрел, поднявший на воздух крупную, сложенную из камня постройку. Серое, дымное облако взметнулось ввысь, пролившись на трущобы каменным градом. Люди в панике стали покидать дома. В основном это были женщины и дети в простых домотканых одеждах. Они издавали пронзительные крики и спасались бегством, ретируясь в сторону башни.

Эр вертел головой в поисках подходящей цели. Мэд тем временем швырял гранаты в окна опустевших халуп. Один за другим прогремели взрывы. Внутри кратера они отразились троекратным эхом.

Джей Ти положил руку на плечо трансгена, пытаясь умерить его боевой пыл.

— Остынь, — сказал он. — Нам не нужны трупы. Нам нужен антимаг.

— Он там, — Мэд указал на башню обсерватории. Сквозь широкую прореху в куполе можно было рассмотреть, застывшего в позе со скрещенными на груди руками седого старика. Он стоял на верхней площадке в подпоясанном широком одеянии и бесстрастно наблюдал за мечущимися в панике людьми.

— Спускайтесь сюда, Рупер, — громко выкрикнул Джей Ти. — Обещаю, что никто больше не пострадает.

Старик никак не среагировал. Мэд дал по куполу очередь. Металлическая дробь вывела старика из транса. Он перевел взгляд на трансгена. Тот махнул рукой, делая приглашающий жест.

— Твое упрямство, старик, мне скоро надоест, — выкрикнул Мэд. — И я начну резать головы дикарям. Ты этого желаешь?

Рупер качнул головой и, медленно развернувшись, исчез из поля зрения. Джей Ти с Мэдом двинулись к башне.

Обе руки трансгена были заняты. В одной он держал винтовку. В другой — автомат. На ходу он реагировал на каждый шорох, направляя оружие в сторону подозрительных звуков. Но ему не думали угрожать. Поселенцы сидели по своим норам и не высовывались. Часть из них спряталась в башне. В нее вела внушительная металлическая дверь. Какой-то предусмотрительный человек закрыл эту дверь на внутренний засов, наивно пологая, что она станет непреодолимой преградой на пути ворвавшихся в поселение врагов. Мэд ударил по двери прикладом и выудил из недр изобилующего накладными карманами костюма кумулятивный заряд, намереваясь подорвать вставшее на пути препятствие. Но он не успел воплотить свое намерение: внутри что-то лязгнуло, и тяжелая дверь с противным скрипом отворилась.

Уже через мгновение трансген оказался внутри башни, держа на прицеле разбегающихся по шхерам людей. Тут было, где укрыться. Нижний этаж башни представлял собой ужасный симбиоз из обвалившихся перекрытий, векового мусора, старой офисной мебели, компьютеров, электронных блоков, проводов, мониторов и еще черт знает чего. В затхлом воздухе висел ужасный гвалт — плакали дети, визжали женщины, орал взбешенный Мэд.

Старик находился в самом сердце всего этого хаоса. Он стоял в середине зала, у мощного пиллерса, засунув кисти рук в широкие рукава балахона. Его умные, обнесенные морщинами глаза продолжали излучать спокойствие.

Джей Ти громко потребовал тишины и пальнул вверх, чтобы прекратить истерику. Это ему в какой-то мере удалось. Поселенцы затихли. Тишину нарушали лишь всхлипы детей.

Эр вальяжно подошел к старику и представился:

— Мое имя Джероним Тимбервуд, Я не возражаю, когда меня называют более коротким слоганом Джей Ти. Это мой помощник Мэд.

Старик никак не среагировал на слова эра.

— Что ж,— не смутился тот. — Вам, Рупер, можно и не представляться. Ваша личность нам хорошо известная. Ветеран войны,.. ученый,.. исследователь,.. антимаг. Главным образом нас интересуют ваши способности в области антимагии.

Эр окинул взглядом упрямо нежелающего общаться молчуна и сказал:

— Советую вам начать с нами диалог. А то мой напарник Мэд, может принять ваше оскорбительное молчание за вызов. Пострадают люди.

Мэд для устрашения прошелся по дальнему углу из автоматической винтовки. Снова заголосили женщины.

— Слушаю вас, — тихо промолвил старик.

— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул эр и спросил. — Вам известно, что на Материке вновь хозяйничают боевые маги?

Рупер с каменным лицом мотнул головой.

— Так вот примите к сведению — неизвестные колдуны вновь терроризируют континент. Вы должны обнаружить и уничтожить их, как того требует долг всякого антимага.

— В настоящее время это не возможно, — сказал Рупер. — Во время Войны мы давили колдунов посредством специально предназначенных для этих целей спутников. Сейчас связь с ними потеряна.

— Меня интересуют детали, — сказал эр. — Техническая сторона дела.

— Спутник распознавал сигнал встроенного в основание черепа томорезонатора. Передавал положение мага на монитор вот этого компьютера, — Рупер указал на одну из мертвых машин в конце зала. — Компьютер обрабатывал данные и настраивал дезинтегратор спутника на уничтожение резонатора. Встроенный чип навсегда выходил из строя. А маг неизбежно и мучительно погибал.

— Где сейчас спутник?

Старик перевел усталый взгляд на Джей Ти и сказал:

— Я уже говорил, что связь со спутником потеряна. Последний раз с ним связывались более века назад. В теории, он был должен давно сойти с орбиты и упасть на поверхность.

— Стало быть, из космоса магов не задавить, — подытожил эр.

— Нет.

— Тогда подскажите другой способ. Ведь вы специалист в этой области.

— Больше способов я не знаю, — произнес Рупер.

— Еще раз скажешь — 'нет', или — ' не знаю' и я начну убивать, — выкрикнул Мэд.

Джей Ти тоже перешел к угрозам.

— Слушай, старик, ты должен предложить хоть что-либо, — зловеще произнес он. — Иначе вся твоя община пойдет в Питомник.

— Первый раз слышу о Питомнике.

— Это ужасное место — поверь мне. Там люди превращаются в отвратительных животных. Неужели ты желаешь своим соклановцам такой участи?

Рупер молчал, переваривая услышанное.

— Но не всем найдется в Питомнике место, — поддержал босса Мэд. — Для создания эмбрионов нужны только женщины детородного возраста. И половозрелые самцы. Те, кто не относится ни к тем, ни к другим пойдут им на корм.

Трансген выдержал паузу и угрожающе заорал, выкатив из орбиты свой живой глаз:

— Ты хочешь, чтобы твои соплеменники пожрали друг друга или нет?.. Я спрашиваю — да или нет?

— Не хочу, — выдавил Рупер. Его лицо уже не было столь непроницаемым, как при встрече.

— Тогда скажи — как извести колдунов? — понизил голос трансген.

Глаза старика растерянно забегали.

— Могу предложить себя в качестве дестабилизатора, — не совсем уверенно произнес он. — Уничтожить колдуна я уже вряд ли смогу, но помешать ему мне под силу. А при удачном стечении обстоятельств можно даже направить высвобожденную им энергию против его же самого.

— А если маг не один? — спросил эр.

— В таком случае я смогу войти в общую виртуальную сеть группы и создать помехи. На время группа потеряет свои способности и станет уязвима.

— На какое время?

— Сложно сказать. Тут все зависит от индивидуальных способностей каждого мага. Некоторые быстро блокируют мои помехи. А некоторые просто сходят с ума от их воздействия.

— С какого расстояния ты сможешь включить свою глушилку?

— Чем ближе к сети я буду находиться, тем глубже ее дезактивирую.

Эр задумался ненадолго, затем сказал:

— Вот что мы решим — ты, старик, поедешь со мной. В поселении останется Мэд. Он присмотрит за общиной, а заодно попытается восстановить станцию управления спутниками.

— Не уверен, что этот металлолом можно реанимировать, — подал голос трансген.

— Попытайся, — настоятельно произнес Джей Ти.

Мэд не стал возражать.

Эр сделал приглашающий жест, указывая Руперу на выход. .

— Мы отправляемся немедленно, — обратился он к антимагу. — И помни, судьба общины с этого момента в твоих руках. Так же, как и судьба твоего воспитанника Альбино.

Рупер, услышав имя альбиноса, вздрогнул и переменился в лице. В тот момент, он даже не мог предположить, что шантажист, упомянувший его ученика, блефовал. На самом деле, эр понятия не имел о месте нахождения мутанта. Хотя, много бы отдал за возможность отыскать альбиноса.

— Где сейчас Альбино? — спросил озадаченный старик.

— Он в безопасности, — не моргнув глазом, соврал Джей Ти, удовлетворенно отметив, что нажал на нужную клавишу, породив в душе одинокого старика страх за судьбу его ученика.

— Пока в безопасности, — добавил эр.

Рупер поднял голову к небу, в надежде узреть белого орлана, которого не видел уже много лет. Но чуда не случилось — орлана старик так и не обнаружил. Зато в синеве парила безобразная тварь, напоминающая давно исчезнувшую рептилию.

Разверзнется Аид и выпустит свое воинство в наш мир — говорил Альбино. Похоже, его пророчество начинает сбываться.

'Где ты, Альбино?' — мысленно обратился старик к ученику. — 'Что ты сейчас делаешь, наивный мой упрямец?'

Глава 23. Альбинос за работой.

Альбино поднял керосиновый фонарь над головой, осматривая своды пещеры. Внутренний зал Храма уже начал приобретать грубые очертания. Но чтобы довести начатое дело до ума предстояло еще здорово потрудиться.

Он отставил фонарь, набил широкий кожаный мешок срубленной породой и волоком потащил его к выходу из пещеры.

Наружу Альбино вышел сгорбленной спиной вперед, волоча наполненный строительным мусором мешок обеими руками. Он сразу почувствовал присутствие постороннего человека. Обернувшись, он увидел черный круг ружейного ствола, маячивший напротив его переносицы. Крупнокалиберное ружье покоилось в руках незнакомого трансгена. Сей бритый здоровяк в одеждах из грубой кожи стоял, расставив ноги, и всем своим видом давал понять о своих более чем серьезных намерениях. На его угрюмом лице желваки ходили ходуном. В черных, закрывающих половину лица, очках зловеще отражались прощальные лучи заходящего солнца. Широкая грудь мерно вздымалась под курткой из грубой кожи.

У ног трансгена, валялась поклажа — большой вещевой мешок да длинная брезентовая сумка, набитая оружием. Внушительный ленточный патронташ был перекинут через плечо. На широком поясном ремне висел кривой тесак в кожаном чехле и полдюжины гранат — по три с каждого бока.

Бандит отвел ружье, указывая на гладкий камень. Альбино оставил свою ношу и медленно прошел в указанном направлении — к расположенному у еле тлеющего очага валуну. Трансген расположился на подобном валуне с противоположенной стороны выложенного широким кругом очага. Он по-прежнему держал палец на спусковом крючке своего ружья, дуло которого все так же смотрело в переносицу Альбиноса.

— Зачем ты держишь меня на прицеле? — спросил альбинос. — Неужели не ясно, что я не могу причинить тебе никакого вреда.

— Естественно не можешь, — скривился бандит.

— Тогда опусти ружье

-Я опущу ружье, когда ты убедишь меня — почему я должен сохранить твою никчемную жизнь. Ждать я долго не люблю. Поэтому поторопись.

— А как же честь Грифона? — Альбино не сказать, чтобы сильно боялся трансгена, но под дулом его ружья чувствовал себя не уютно.

— Мне нисколько не льстит, что такой червь как ты узнал во мне Грифона, — вновь скривился бандит. — Ты прав — у меня есть свой кодекс чести. Я никогда не убиваю людей просто так. И всегда даю им шанс. Хочешь жить — плати, не хочешь платить — сражайся за свою жизнь.

— Сражаться с тобой мне не под силу, — сказал Альбино. — Ничего ценного, что могло бы удовлетворить твою алчность — у меня нет. Но я могу откупиться информацией.

— Информацией?! — переспросил Грифон.

— Да, — кивнул мутант. — Ты можешь задать мне лишь один интересующий тебя вопрос. Если я удовлетворю твое любопытство, ты навсегда оставишь меня в покое.

— Почему только один? — Бандит опустил ружье. На его губах блуждала снисходительная улыбка.

— Информация в наши дни — дорогого стоит. До тебя сюда приходил Циклоп, так он задавал слишком много вопросов...

— Где он? — грубо прервал альбиноса Грифон, слово 'Циклоп' подействовало на него, как красная ткань на быка. — Я спрашиваю — где этот ничтожный выродок?

— Это твой вопрос? — спросил в свою очередь мутант.

— Да, — не задумываясь, выкрикнул бандит.

— Если я отвечу, ты оставишь меня в покое?

— Да, черт тебя забери... Слово Грифона.

Альбино встал и, ни обращая внимание на встрепенувшегося бандита, направился прочь от одинокой скалы. Он шел на восток. А когда миновал отбрасываемую скалой тень, остановился и встал на колени, закатив вверх глаза.

Солнце быстро скрылось за горизонтом. Вечерние сумерки сменились ночной темнотой. Небо усыпали звезды. Тонкий желтый серп, зарождающейся луны появился над океаном. А тщедушный мутант продолжал стоять в позе ученика, не замечая ничего вокруг.

Грифон наблюдал за действиями альбиноса без особого энтузиазма. Все это время он не сидел без дела — развел огонь в очаге, поставил на него свой армейский котелок, который наполнил водой из обнаруженного ранее ручья.

Довольно скоро вода закипела. Грифон вытащил из вещмешка пропитанную солью тряпицу. В ней обнаружился приличный кусок вяленого черепашьего мяса. Через мгновение этот кусок оказался в котелке.

Трансген варил похлебку, снимая с нее пену. Поддерживал огонь в очаге и не переставал наблюдать за стоявшим в ночи сгорбившимся изваянием. Когда мясо сварилось, он сдобрил свое варево травными приправами. Аппетитные ароматы были подхвачены легким ветерком и быстро достигли носа Альбино. Тот сам того не желая отвлекся от медитации, прервав телепатическую связь с орланом. Он вернулся к пещере и уселся у огня — напротив поглощающего похлебку Грифона.

— Итак? — трансген поднял лицо, которое уже не закрывали очки. В свете костра лик трансгена выглядел ужасно. На Альбино смотрел лишь один искусственный глаз. Вторая глазница была пуста. И сам черт не разберет — какие картины окружающего мира могли возникать в мозгу лишенного человеческого зрения трансгена.

Альбино сказал:

— Интересующий тебя Циклоп сейчас находится на восточном побережье — у пиратской базы в Роквэле. Дальше они, скорее всего, поедут в Оазис на своей адской машине.

Грифон какое-то время ел молча, о чем-то размышляя. Затем кивнул на котелок.

— Угощайся, — предложил он.

Альбинос буркнул слова благодарности, принес алюминиевую ложку и присоединился к вечерней трапезе.

— Не пойму — чем ты тут питаешься? — недоумевал трансген.

— Эта скала — место круглогодичного паломничества разных птиц, — объяснил Альбино, дивясь произошедшей с разбойником перемене. — Кроме того, рядом океан.

Трансген понимающе кивнул. Дальше ели молча, пока не показалось дно котелка.

Насытившись, Грифон хлебнул из фляжки. Затем вопросительно посмотрел на мутанта и произнес:

— Ты пару часов постоял на коленях в чистом поле. Затем вернулся и заявил мне, что Циклоп у пиратов... Ты это придумал, пока медитировал?

Альбино ожидал, что его слова вызовут у трансгена сомнения.

— Еще я придумал, что Циклоп ранил тебя в ногу, — невозмутимо произнес он. — А старик-маг уничтожил всех твоих подельников. Затем тебя прооперировали, вытащили из бедра пулю и оставили в ущелье. Ты дополз до своего лагеря в горах. Отлежался несколько дней. А когда окреп — собрал свои пожитки и поковылял по следу огромной машины, на которой уехал твой кровный враг. Ты шел по следу дни и ночи напролет, но потерял его на подступе к океану... Ведь так? Или я это все придумал?

Трансген молчал. На его лице играли желваки. Альбинос сказал:

— Мне сложно представить, что подвигло тебя на столь безрассудный поступок. Неужели ты и вправду думал, что сможешь догнать машину Циклопов?

Трансген молчал, он считал ниже своего достоинства оправдываться перед жалким мутантом. Не объяснять же ему, что он пошел по следу машины потому, что ему нужно было куда-то идти.

Глава 24. Капитан Блад.

Тан не собирался долго отлеживаться. И быстро набирался сил.

Возвращение из состояния межреальности он воспринял, как маленькое чудо. Его переходный мир представлял собой запутанный лабиринт темных тоннелей. Тан плутал по лабиринту и не мог найти выхода, пока не услышал плач Чона. Он пошел на этот звук и вновь очутился в своем стариковском теле, которое лежало средь камней неподалеку от океанского побережья.

Открыв глаза, Тан понял, что возвращение его совсем не радует. Он бы лучше остался в лабиринте. Но в этом мире у него имелись незаконченные дела. Много незаконченных дел. Поэтому следовало отбросить излишние эгоистичные побуждения и вновь окунутся в круговерть человеческих страстей.

Уже на следующее утро, даже не дождавшись, когда рассеется туман, старик уселся в свою излюбленную позу, открыв небу ладони. И сидел, без воды и питья сутки напролет.

В лагере ничего не происходило. Пираты больше не беспокоили путешественников. Бионоидов тоже было не видать. Исчез даже надоедливый белоглавый орлан, который преследовал Кат на протяжении многих дней. Жизнь вошла в медленное русло. Все занимались какими-то второстепенными делами, всегда имеющими место в повседневной жизни. И когда Тан вышел из состояния медитации, его уже ждала горячая еда и чистая одежда.

Он поел. Переоделся. Ответил на вопросы о самочувствие. После чего изъявил желание навестить пиратов. Циклопы и Хват вызвались его сопровождать. Ли отказалась ехать на корабль Блада, сославшись на то, что для выхода в люди у нее нет приличной одежды. Чона с Яношем тоже оставили в лагере.

В полдень Драйвер остановил Кат у закрытых ворот пиратской базы. Ворота, которые еще недавно валялись на причале были отремонтированы и даже выкрашены свежей краской. Трупы бионоидов исчезли. Лишь бурые разводы на бетонных пирсах да разбросанные повсюду отстрелянные гильзы напоминали о произошедшей здесь бойне.

Навстречу Кату вышел увешанный оружием головорез.

— Какого дьявола вам здесь опять надо? — спросил он выбравшегося из кузова Тана.

— Пропустите нас к Бладу, — сказал Тан, совсем не ждавший столь негостеприимного приема.

— Зачем?

— Дело к нему есть.

— Почему вы думаете, что ваши дела должны волновать Командора?

Стэн решил вмешаться и сказал, обращаясь к караульному:

— Ты, наверное, не в курсе, любезный, но ваш Командор два дня тому назад прислал нам Веселого Роджера с приглашением посетить его гостеприимную эскадру.

— Роджер ничего такого не говорил, — продолжал упорствовать пират.

— А должен был?

Головорез уставился на Громилу. Судя по всему, в его мозгу в тот момент шел напряженный мыслительный процесс.

— Ждите здесь. Сейчас справлюсь, — наконец, родил он. И куда-то пошел.

Вернулся через четверть часа. Но прежде чем открыть ворота, потребовал:

— Машину оставьте здесь. Оружие тоже.

Кат и сваленное в кузове оружие вызвался сторожить Стэн. Драйвер, Хват и Тан прошли через ворота внутрь базы и проследовали на флагманский крейсер, который являлся резиденцией предводителя пиратов.

Блад принял посетителей в своей большой каюте. Это был высокий, жилистый, уже далеко не молодой мужчина с орлиным носом и тонкими чертами лица, обрамленного длинными седыми волосами, ниспадающими на черный камзол. Он сидел за дубовым столом, в свете большого подсвечника, скудно освещающего старинный интерьер каюты. Позади Блада стоял жеманный модой человек в украшенной воланами, накрахмаленой сорочке и читал книгу.

— Рад знакомству, господа! — холодно сказал хозяин каюты, после того, как представшие пред ним посетители назвали свои имена. — Меня зовут Питер Блад! Так уж сталось, что я оказался полным тезкой легендарного героя, описанного господином Сабатини. Если вам это что-нибудь говорит?!

— Мы прекрасно знакомы с творчество Сабатини, — не мог удержаться Хват.

— Стало быть, вы умеете читать, — Блад устремил свой орлиный взор на Хвата, одежда и сам облик которого, говорили сами за себя, выдавая человека образованного и даже, в некотором смысле, интеллигентного. — К сожалению, мне все реже встречаются образованные люди. И если вам известны похождения моего тезки из семнадцатого века, то хочу предупредить, чтобы вы не делали ошибку, пробуя сопоставить меня ему. Хотя, не скрою — возможно, это совпадение в некотором смысле оказало влияния на мое становление... Впрочем, я стал тем, кем должен был стать...

Блад указал на расставленные напротив его стола раритетные кресла.

— Присаживайтесь, господа, — любезно предложил он. И когда его гости расселись, представил им молодого человека позади себя. — Это Блю — мой секретарь, телохранитель и друг.

Судя по взгляду, которым он одарил Блю, можно было предположить, что тот своему начальнику больше чем друг. Первое отличие Бладов было на лицо, ибо первый Блад больше обращал внимание на женщин.

— Представьте себе, Блю удалось составить современный календарь, — похвастался Командор, указывая на широкий лист разлинованного пластика в углу. — Это оказалось не простым делом. Блю пришлось изрядно потрудиться.

Блад помолчал, следя за реакцией гостей на его слова, затем устремил взгляд на противоположенную переборку каюты, где висели круглые корабельные часы. Они хоть и выглядели далеко не презентабельно, но все еще функционировали: их секундная стрелка двигалась по кругу.

— Но, согласитесь, любому календарю нужен хронометраж времени... На моем крейсере имеются механические и песочные часы, — продолжил развивать свою мысль Командор. — Кроме того, бьют склянки... Вы должно быть слышали... Поверьте, точное время на флоте просто необходимо знать. В первую очередь для того, чтобы отражать в корабельном журнале все происходящие события.

Он выдвинул ящик стола. Достал толстый журнал в кожаном переплете. Безошибочно раскрыл его на нужном месте.

— Вот, извольте, записи двухдневной давности. — Командор придвинул к себе подсвечник и, сощурив глаза, принялся читать. — Девять сорок утра — у ворот эскадры завязался бой с монстрами. На кораблях объявлен общий сбор...Девять пятьдесят — монстры истребили караул и проследовали на эскадру. Корабельные команды заняли места согласно боевому расписанию... Десять часов — с внешней стороны эскадры неприятель начал возводить оборонительные сооружения... Далее еще несколько записей о том, что мы несем невосполнимые потери.

Блад открыл новую страницу, но уже не смотрел в журнал неотрывно, а лишь сверялся с записями:

— В десять сорок пять появляется ваш странный агрегат на больших колесах. И твари в панике бегут от него, зажав уши... Уже в одиннадцать часов с внешней стороны периметра не наблюдается ни одного монстра. А машина въезжает внутрь базы... В тот момент я наблюдал за событиями в бинокль с ходового мостика и не мог поверить своим глазам. Но вот я заметил вращающуюся на крыше агрегата тарелку. Меня посетила догадка, что на машине установлен некий прибор, возможно ультразвуковой, который оказывает на тварей губительное действие. Моя догадка подтвердилась спустя несколько минут, когда монстры прекратили разбегаться, а тарелка перестала вращаться. Экипаж машины оказался в крайне опасном положении и непременно бы погиб. Но тут произошла просто дьявольская вещь, которой я до сих пор не могу найти объяснения — десятки тварей задымились и обуглились. На моих глазах они превратились в обгорелые головешки. В то же время, четырехколесный агрегат, нисколько не пострадал. Хотя, находился в самом эпицентре адского пекла...

Блад сделал паузу и продолжил говорить. В его голосе зазвучали стальные нотки:

— Я не люблю неопределенности, господа. Если я чего-то не понимаю — я этого боюсь. А если я чего-то боюсь — я это уничтожаю.

— Вы угрожаете нам? — невозмутимо спросил Тан.

— Упаси меня бог угрожать вам. Буквально недавно ваша веселая компания испепелила, чуть ли сотню монстров. Каждая сожженная вами тварь стоит в бою десятка моих людей. Я — прагматик. И прекрасно понимаю расстановку сил. Я не смогу взять над вами верх, как бы мне этого не хотелось. Поэтому мои угрозы для вас — лишь пустое сотрясание воздуха. Тем не менее, не скрою, мне бы хотелось услышать ваши объяснения по поводу случившихся событий.

— Почему мы должны что-то объяснять? — спросил Тан. — Мы спасли ваших людей от гибели. Рисковали ради этого своими жизнями. Неужели этого не достаточно?

— Блю, ты слышал — они нас спасли, — Блад обратился к своему фавориту, но не повернулся в его сторону, а продолжал рассматривать своих посетителей.

— Разве мы просили нас спасать? — Блю издевательски улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов.

— Благими намерениями... — вздохнул Тан.

— Перестаньте. Никаких намерений не было. Я уже давно не верю в благородные порывы, — жестко произнес Блад. — Возможно, вы хотели испытать ваше оружие. Или просто попрактиковаться на тварях. Но вы бы, ни за что не стали спасть моих людей, которых считаете убийцами и висельниками... К слову, правильно считаете.

— Может, при других обстоятельствах мы и не стали спасть пиратов, — парировал Тан. — Но сейчас обстановка на Материке слишком сложная, если не сказать критическая. Посему я вынужден был, поступится своими моральными принципами и искать с вами сотрудничества. Для чего и прибыл в ваши земли с конкретным предложением.

— С каким же?

— Я хотел бы предложить вам заняться своим непосредственным делом, Командор. — Тан, наконец, перешел к цели своего визита.

— Вот как? Вы предлагаете мне грабить и топить корабли? — Блад откинулся на высокую узорчатую спинку своего кресла и пристально посмотрел на Тана.

— Именно

— И какие корабли вы предлагаете мне топить? Я уже лет десять не видел ни одной посудины на горизонте. Выйти в море означат попусту пожечь топливо.

— Вы можешь разжиться топливом и оружием на транспортах, что идут с Северного полушария к Карнсу.

— Вот как? — Блад повернулся к стоявшему позади молодчику. — Ты слышал, Блю. В Карнс, оказывается, ходят пароходы. А мы не в курсе.

Блю нежно посмотрел на своего покровителя и мягко спросил:

— Почему мы должны им верить, Питер?

— Логичный вопрос. — Блад вновь повернулся лицом к Тану.

Старик произнес:

— Я не хочу ничего доказывать. Есть два варианта. Первый — мы становимся союзниками и безоговорочно доверяем друг другу. Второй вариант — мы становимся врагами и начинаем нашу маленькую войну, от которой польза будет, разве что, окопавшимся в Карнсе бионоидам.

— Он пугает нас войной, — заметил Блю.

Блад проигнорировал замечание фаворита. Упоминание бионоидов было для него весьма неприятным. За прошедший месяц пираты отбили две атаки этих исчадий Аида. Последнее нападение чуть не закончилось полным истреблением пиратского братства. Кроме всего, окрестные поселения быстро пустели. Люди мигрировали на юг, ища спасения от новой напасти за стенами больших городов. При таком положении дел Блад рисковал остаться без припасов, которые до недавнего момента ему исправно поставляли рыбаки и пастухи восточного побережья.

— Твари, названные бионоидами, и вправду стали большой проблемой, — произнес он. — Возможно, вы правы и нам стоит объединиться перед идущей с севера угрозой. Но как я могу доверять вам, если не знаю о вас ровным счетом ничего.

Тан кивнул, соглашаясь с доводами собеседника. Он указал на летописца и сказал:

— Это Вячек Хват. Он занимается сочинительством и собирает материалы для своей антологии. Если вы окажете ему гостеприимство, то сможете узнать из его уст все интересующие вас сведения.

— Вы сочинитель?— Блад с нескрываемым любопытством посмотрел на Хвата.

— Пишу по мере возможности, — скромно ответил тот.

— И книжки у вас есть?

— Есть немного.

— А вы не могли бы мне одолжить их на время?

— Ну, разве, что на время, — не уверенно проговорил Хват.

— Вы не беспокойтесь — я человек слова. Блю это может подтвердить, — заверил заметно подобревший Блад. — Сегодня же вам выделят каюту и обеспечат всем необходимым... Здесь на корабле имеется кое-какая библиотека. Возможно, вам удастся отыскать в ней что-нибудь полезное для вашей антологии.

У Хвата при слове 'библиотека' загорелись глаза.

— Моя благодарность не знает границ, — воскликнул он. — Честно говоря, я рассчитывал на ваше покровительство.

— И вы его получили, — заключил Блад.

— А как насчет нападения на транспорты? — спросил Тан.

— Карнс, — задумчиво произнес Командор. — Насколько я помню лоцию, там достаточно узкий проход между рифами. И мало места для маневра. Если атаковать с противоположенных курсов, шанса уйти уже не будет.

— Значит, вы готовы выйти в море?

— Не знаю! На плаву у меня осталось лишь два раздолбанных фрегата... Перед тем как вывести их в море нужно все хорошенько разведать. Я вышлю к Карнсу разведывательный катер. И если данные разведки совпадут с вашими сведениями, то можете на меня рассчитывать.

— Это приятно слышать, — сказал Тан.

— Теперь я бы хотел узнать о ваших планах, уважаемый? — спросил Блад.

— Мы незамедлительно отправимся в Оазис, дабы склонить тамошнего правителя выдвинуться с армией на север.

— Я очень сомневаюсь, что Рурк выползет из своей крысиной норы.

— Мы попробуем его убедить, — пообещал Тан.

— В любом случае я должен быть в курсе всех ваших действий.

— Не сомневайтесь.

— Как вы собираетесь держать связь?

— Посредством посыльных, — сказал Тан. — Давайте определим кодовое слово, чтобы вы могли определить моих людей.

— Имя уже упомянутого писателя — подойдет? — спросил Блад, улыбнувшись.

— Вполне, — кивнул Тан.

— На этом и порешим, — Блад встал, давая понять, что аудиенция закончена. — Я незамедлительно начну подготовку к походу. Пора уже напомнить всем — кто тут хозяин морей.

Тан тоже встал с кресла. Он уже готов был откланяться. Но его друг Драйвер не торопился покинуть пиратский корабль.

— Мне тарелка нужна, — высказал он свою проблему.

— Какая тарелка? — сморщил лоб Блад.

— Радиолокационная.

Блад быстро сообразил — чего хочет от него трансген и сказал:

-Найдите Веселого Роджера. Пусть он обеспечит вас тарелкой и другими необходимыми частями...Ведь мы, как не крути, в долгу за ту помощь, которую вы нам оказали в последнем сражении с монстрами... Как вы считаете, тарелка сможет, компенсировать этот долг?

— С лихвой, — уверенно кивнул Драйвер.

Глава 25. Курс на Оазис.

Пока на пиратском крейсере шли переговоры, Стэн коротал время внутри Ката.

От нечего делать он считал количество пупырчатых бугорков, что образовались на внутренних переборках кузова после встречи с ночными волками. Пули крупного калибра вдавили вставший на их пути металл, завязли в нем, но, ни в одном месте не прошли насквозь. Выпуклых отметин оказалось слишком много, и Стэн постоянно сбивался со счета, представляя, чтобы сталось с пассажирами Ката, будь его кузов не настолько прочным.

В какой-то момент ему показалось, что в синем квадрате одной из бойниц промелькнул давешний белоглавый орлан. Стэн при виде надоедливой птицы всякий раз нервничал: в его памяти возникал образ полоумного каменщика с его пророчествами. Вот и на сей раз настроение испортилось.

Не то чтобы Громила верил в предсказания альбиноса, просто где-то глубоко внутри его сидел маленький противный червячок. И когда в небе появлялся орлан, червячок выползал из своего укрытия и спрашивал: 'Почему нельзя допустить, что каменщик ясновидец? Разве этого не может быть? '.

Всех этих душевных терзаний можно было избежать. Ведь предостерегал же каменщик Громилу при той роковой встрече.

'Ты никогда не задумывался над тем, что некоторые вещи до поры лучше не знать?' — спросил тогда альбинос.

'Ты не в том положении, чтобы учить меня жизни', — ответил Стэн.

Он держал марку и не мог ответить иначе. Хотя в данный момент готов был признать правоту каменщика.

'Упаси меня бог учить тебя жизни', — сказал альбинос.

'В таком случае ответь, что за храм ты строишь'?

'Храм Повелительницы Солнца', — последовал ответ.

Стэна, как током ударило. В памяти всплыло лицо сидящего у огня Хвата.

'Своим чудесным спасением вы, джентльмены, обязаны нашей блистательной Ли', — говорил летописец. — 'Нашей повелительнице солнца'.

Стэн выругался. Ли назвали — Повелительницей Солнца. А альбинос строит для нее Храм, под сводами которого, со слов того же альбиноса, найдут последнее пристанище друзья Стэна.

Громила выскочил из Ката. Вид его был страшен.

Снаружи он столкнулся с Хватом и двумя пиратами.

— Они мне книжки помогут донести, — зачем-то объяснил Хват.

— Книжки? — переспросил Стэн. Он не глядел ни на Хвата, ни на его сопровожатым. Взгляд Громилы блуждал в небесной синеве, пытаясь отыскать ненавистного орлана.

— Командор любезно согласился оказать мне свое гостеприимство,.. — начал объяснять летописец, но Стэн его перебил.

— Почему Ли — Повелительница Солнца? — накинулся на Хвата Громила.

— Что? — Хват непонимающе захлопал близорукими глазами.

— Ты назвал Ли Повелительницей Солнца. Почему?

— Это же образно говоря, — растерянно принялся объяснять Хват. — Наша юная чародейка смогла подчинить себе солнечную энергию. Вот в моем воображении и возник иносказательный образ Повелительницы Солнца... А почему, собственно, это вас так поразило?

Стэн ничего не ответил. Он оставил летописца и полез наверх — к излучателю, намереваясь, раз и навсегда покончить с ненавистным орланом.

Он проворно взобрался на пулеметную площадку. Подал питание на излучатель и без труда поймал в его прицел парящую в небесах птицу. Он уже готов был выпустить смертоносный сгусток энергии, который через доли секунды разложит орлана на молекулы, но раздался предупредительный возглас Тана.

— Одумайся! — призывал Стэна появившийся у машины маг. — Это всего лишь птица.

— Она преследует нас на протяжении всего пути, — попытался оправдаться Громила.

— И что? За это надо ее уничтожить?

Стэн понимал, что его действия Тану, да и остальным собравшимся у Ката людям, мягко говоря, неудобопонятны.

Он спустился вниз и, отозвав мага в сторону, поведал ему историю о чокнутом альбиносе, о белоголовом орлане, о зловещих пророчествах и о Храме Повелительницы Солнца.

— А зачем птицу то убивать? — Казалось, рассказ Стэна ничуть не удивил старого мага.

— Потому что каменщик наблюдает за нами ее глазами.

— Ты не задумывался, что ее глазами он может наблюдать не только за нами? — спросил Тан. — Это ведь каменщик рассказал тебе о Питомнике?

— Да, — признался Стэн.

— Глупо было бы уничтожать такого информатора. С ним надо подружиться.

— Подружиться?! — недоумевал Стэн. — Но он пророчит смерть моим друзьям, то бишь — тебе, Драйверу, Ли, а может и Чону.

Тан поднял голову, наблюдая за высоким полетом орлана, и сказал.

— Заметь — он лишь пророчит смерть. Но, в объективной реальности не он определяет ее сроки. Это делаем мы сами, совершая те, или иные поступки. На своем веку я встречал немало пророков. Всякий, кто мало-мальски дружит с астрологией, уже способен делать прогнозы. Ибо астрологические механизмы работают для всех. Планетарные законы действуют абсолютно на любого человека. В каждого из нас заложена некая вероятностная цепочка событий, которая разворачивается в течение жизни. Но, дело в том, что наша жизнь не стоит на месте. Наша жизнь — целостная и динамически развивающаяся реальность. Мы обладаем свободой воли и сами в состоянии целенаправленно изменять свою судьбу и судьбу других. Вспомни людей, которых ты отправил на тот свет. Многим из них пророчили долгую счастливую жизнь. И наоборот, тот, кто давно должен был лежать в могиле — живет и здравствует назло всяким пророчествам.

Стэн готов был всецело поверить старику. Короткая проповедь Тана бальзамом пролилась ему на душу. Недавние страхи показались Громиле надуманными и необоснованными.

— И вот что, Стэн! — немного замялся Тан. — Не смотря на все мною сказанное, не стоит ни кого посвящать в эту историю. В первую очередь для того чтобы избежать ошибочного истолкования пророчеств. Кроме того, я хочу сохранить в тайне присутствие каменщика из-за своих меркантильных соображений.

— Я буду нем, как рыба, — заверил старца Стэн.

Пока они беседовали, Хват выгрузил из кузова свои вещи. Он тепло простился с Таном, пожелала удачи Стэну, передал наилучшие пожелания остальным своим недавним спутникам и, в сопровождении навьюченных кипами книг провожатых, заспешил к месту своего нового обитания. Наверное, в тот момент он был по-своему счастлив и хотел, чтобы все вокруг разделили с ним это чувство.

За всех — сложно было сказать, но один счастливый человек на эскадре точно имелся. Он вернулся к Кату со снятым радиолокатором и целым мешком непонятных железок, предназначение которых было понятно лишь ему одному. Неподъемный мешок Драйверу помог донести Веселый Роджер. Незадачливый парламентер в тайне надеялся увидеть у машины Ли. Образ непреступной молодой волшебницы всецело завладел воображением пылкого пирата. Но его надежды не оправдались. Ни у машины, ни внутри нее девушки не оказалось. Удрученный Роджер помог погрузить принесенные запчасти в кузов и вежливо откланялся.

Драйвер тут же принялся ладить тарелку на подобающее ей место. И пока он возился, громыхая по крыше Ката, Тан поведал Стэну о результатах закончившихся переговоров.

Громила внимательно, не перебивая, выслушал старика.

— Грядет нешуточная война, — заключил он.

— Нас с тобой войной не напугать, — сказал Тан.

— Но это наша война. Девчонка и ребенок здесь не причем.

— Мы оставим их в Оазисе, — пообещал Тан. В тот момент он непоколебимо верил в то, что говорил.

Эта уверенность не покинула его, когда он занял место в кузове Ката. И по дороге в лагерь, где к ним присоединились Ли, Янош и Чон. И на всем протяжении неблизкого пути, который Кат преодолел, дабы достичь Оазиса — пожалуй, самой мощной крепости на Материке.

Уже по прошествии многих дней пути, когда путешественники практически добрались до цели, старец поведал о своем решение Ли.

Разговор происходил в ставшем таким родным и таким уютным походном фургоне Ката. Янош с Чоном присутствовали при разговоре. Чон был слишком мал, чтобы понять суть происходящего, в то время, как Янош навострил уши.

— Не скрою, я привязался к тебе и Чону. И мне будет вас не хватать, — говорил притихшей девушке Тан. — Но поверь — так будет лучше: последнее время мы буквально ходим по лезвию бритвы... Пока нам везет. Но если мы и дальше продолжим испытывать судьбу, то можем легко соскользнуть с этого лезвия. Я не хочу, чтобы в тот момент ты разделила нашу участь.

— А как же магия? — спросила Ли. — Ведь мне еще многое нужно узнать.

— Ты знаешь достаточно и можешь утереть нос любому магу. Я подтолкнул тебя. Указал нужное направление. Дальше ты будешь развиваться сама. И сама выберешь свой путь. Ты уже взрослая девочка. Тебе больше не нужны наставники... Конечно же, я вас не оставлю — буду помогать по мере возможности. Кроме того, в Оазисе у меня есть влиятельные друзья, один из них маг огня. Возможно, вы с ним подружитесь.

Ли не проронила ни слова. Казалось, она безропотно приняла свою участь. Казалось, что эта участь ее вполне устраивает.

Сговорчивость ученицы не могла не насторожить старого мага. Тем не менее, Тан не сомневался, что на следующем опасном этапе его неспокойно жизни ему не придется волноваться за судьбу девушки и ребенка.

Что касается нынешнего этапа, то он благополучно заканчивался. Кат неумолимо приближался к Оазису. Там путешественников ждали новые — еще более опасные и полные драматизма приключения, которые повлияют не только на судьбу Материка, но и изменят будущее всей планеты.