Второй шанс для Юлии!

— Проклятые!

— Ящерицы! — получили в ответ презрительное.

Тервишесс, хвостом подталкивая меня к себе за спину, голосом, подобным грохоту торнадо, спросил, обращаясь к Арвену.

— Что вам надо?

— Ты же знаешь ответ на свой вопрос! Она! Огненная! Я первый ее нашел, значит, она принадлежит мне! Если не вернешь, мое боевое крыло уничтожит вас!

Я почувствовала, как напрягся Тервишесс. Потому что его хвост сжал мой с такой силой, что впору зашипеть от боли в зловредной конечности, но с трудом я сдержалась.

— Она дрийя и может принадлежать только себе подобным! Она моя истинная пара, а значит, принадлежит только мне. Запомни это, ящерица! Или она так тебя своим огнем поджарила, что последние мозги растерял?!

Пропустив мимо ушей это едкое яростное замечание, Арвен обратился ко мне вкрадчивым шипящим голосом, сверля при этом черными змеиными глазами, от чего меня пробрало до дрожи в коленках.

— Вернись ко мне, девочка, ты не пожалеешь! Я прощаю твою глупую выходку.

Я лишь молча, отрицательно покачала головой. А Арвен продолжил настойчиво убеждать, пока я напряженно рассматривала пятнадцать драконов, глядящих на нас как на свежее мясо.

— Я говорил тебе, Юлия, что они не умеют любить! Ты потухнешь в их холодной никчемной обители порока и разврата. Без пламени обоюдной любви погибнешь как и Даирс, я же чувствую в тебе этот огонек, который стремится разгореться в неистовый пожар. Я дарую тебе такую возможность, заставлю разгореться. Я буду любить тебя, моя девочка, и не позволю страдать. Иди ко мне, я смогу сделать тебя счастливой.

Я замерла в шоке от страстного монолога, неожиданного в устах дракона, совсем недавно гонявшего меня в горах, пытаясь превратить в хорошо прожаренный бифштекс, а Тер, почувствовав мое удивление, напрягся и сам зашипел почище ящерицы, скорее всего, неправильно его растолковав.

— Не тебе судить нас, дракон! Вы не знаете нас, да сами ничуть не лучше, если даже ваши самки ищут любви проклятых вами дрийя!

Драконы дружно зашипели и заволновались, шумно взмахивая крыльями и выпуская пар из носовых щелей. Арвен лишь презрительно хмыкнул и зашипел:

— Последний из проклятого рода Черных Властелинов. Из-за одного из вас погибла моя сестра, заложив душу Черному богу. Дрийя не место на землях Лайдоса, я позабочусь о том, чтобы стереть о вас даже упоминание.

Он резко выдохнул струю огня, а Тер выставил воздушную преграду. Я тоже ответила огнем, в итоге нас раскидало в разные стороны от взрыва. Они оба гневно посмотрели на меня и практически одновременно выдохнули:

— Снова играешься с огнем, маленькая дрийя!

— Юлия, никогда не мешай мне исполнять мужские обязанности, твое дело всегда стоять у меня за спиной!

От заявления Арвена ехидно улыбнулась, зато последовавшее за ним от Тера, заставило подавиться своей улыбкой, и сначала гневно, а потом умильно посмотреть на любимого. Мой защитник! Я резко развернулась к Арвену и быстро заговорила, пытаясь остановить разыгравшуюся битву.

— Остановись, Арвен! Я не знаю тебя, ты не нужен мне, разве стоит моя персона гибели твоих драконов и чужих тебе дрийя.

Он лишь усмехнулся, и огромная черная туша сделала медленный облет Тера, при этом он косил в мою сторону настороженным черным взглядом.

— Это уже не важно, огненная! Мы здесь, и наш спор должен быть решен любым способом. Лично для меня предпочтительнее смерть. Всех дрийя!

Вокруг нас летали молнии, лились дожди и еще множество магических штучек нашей охраны, отражавшей пламенные атаки остальных драконов. Кое-кто из дрийя, верно владеющие магией земли и здесь, наверху, оторванные от нее, вцепившись в чешую драконов, драли их когтями и клыками. Мягко говоря, тошнотворное зрелище для лиц, не достигших более зрелого возраста, к коим я относилась, судя по внутренним ощущениям в этот момент. В ужасе заорала, предприняв настойчивую попытку достучаться до черного мстительного дракона.

— Да пойми же ты, наконец, Арвен! Я не люблю тебя. Ты слышишь, я люблю его. Люблю больше всего на свете.

На мой крик они отреагировали по-разному. Арвен помрачнел и сказал:

— Тем хуже для него!

А Тервишесс замер, пораженно глядя на меня, и это его чуть не сгубило, потому что Арвен напал внезапно. Я уже хотела заорать, но Тер вовремя увернулся от струи огня, одновременно с этим заключив меня в странный пузырь или переливающуюся сферу. Пока я штурмовала ее стенки, она мягко пружинила меня обратно в центр, и после нескольких неудачных попыток выбраться, оставалось лишь молчком наблюдать за происходящим сражением. И если раньше я боялась за жизнь своих новых соплеменников, то теперь в исходе битвы была уже не так уверена.

Гораздо более крупные по сравнению с дрийя драконы были неповоротливыми медлительными и тяжкими на подъем. Даже их ответное пламя не было столь метким, как им бы этого хотелось. Я наблюдала за битвой титанов — по-другому это побоище не назовешь. В стороны летели паленые перья, куски драконьей плоти и раздавались то мрачные ругательства, то глухой болезненный рык. Мельтешение тел, огонь, вода и ветер, смешанный с молниями или градом вызывали у меня головокружение, подкатывала тошнота. Как мне показалось, победа уже практически была у нас в лапах, осталось лишь немного поднажать. Арвен с Тери соревновались пока в магическом искусстве, пытаясь выяснить кто сильнее, но тут произошло непредвиденное.

Эйнисс — самый старший дрийя, сраженный прямым попаданием пламени по крыльям, полетел, кувыркаясь, вниз, а заметивший это Шервисс отвлекся от своего противника, чтобы перехватить товарища на лету. Оставшийся в одиночестве серебристый дракон, уже изрядно потрепанный и окровавленный, ринулся в сторону Тера и Арвена. И на подлете выпустил в спину Тера огонь. Тервишесс, словно почувствовав опасность, резко развернулся, уходя с траектории огня, но не успел — ему в бок ударила волна огня.

Я смотрела на все это словно в замедленной съемке, и боль в груди все нарастала. Вот он заваливается на здоровый бок и падает как сломанный стебель цветка, и нет рядом силы, способной остановить это падение, спасти этот прекрасный цветок, залечить раны стебля. Глаза медленно закрываются, и в последний миг я успеваю перехватить его взгляд, полный грусти и боли. Его боль смешивается с моей, усиливая ее и заставляя перелиться через край. Мое пламя вырывается наружу и словно наводнение заполняет всю сферу, сдерживающую меня, при этом, не причиняя мне вреда, но разрушая ее саму. Я стремительно лечу к медленно падающему телу и замечаю, как к нему так же быстро летит пара наших телохранителей, тоже в крови. Своей или драконьей, мне не ведомо, но это уже и не важно, потому что они подхватывают его, а я замираю между ними и драконами. Во мне горит лишь месть и боль. Его боль и моя боль, и страх за него. И страх пересиливает месть, заставляя выйти из транса и прохрипеть застывшим, словно мухи в киселе, драконам. Голосом, от которого у меня самой зашевелились от страха волосы на загривке. Голосом, в котором бушевало пламя и еще не утихшая жажда мести и голод огня.

— Я послана богами, чтобы спасти дрийя! Неужели, Черный Арвен, ты не хочешь, чтобы дух Даирс наконец освободился? Я уничтожу любого, кто посягнет на жизнь моего любимого, и каким способом — не важно. Как ты думаешь, дракон, что боги сделают с посягнувшим на их посланца?! Во мне их кровь и плоть, и не тебе решать, кому сегодня умирать! Проваливай отсюда, пока проклятье не легло и на твой народ!

Я блефовала, так как сил во мне осталось слишком мало. Мое пламя, жадно гудящее вокруг тела, требовало подпитки, и пока оно не получило своей жертвы, грызло изнутри меня. К счастью, блеф сработал, драконы медленно отступили, нехотя развернувшись. Они улетали, тяжело, а некоторые с большим трудом, махая крыльями. В этой битве досталось всем, и победителей не было.

Я усмирила пламя, с трудом закрыв его внутри, и только после этого смогла повернуться к своим. Все восемнадцать дрийя, включая Шервисса, удивленно и с уважением смотрели на меня, затем опустили головы, признавая мою волю. Хриплым скрипучим голосом попросила опустить Тери, находящегося без сознания в руках двух телохранителей, на землю. Я не могла кого-то винить в случившемся, все были заняты, и Шервисс спасал другого. Такое могло случиться и при другом раскладе, но я не могла смотреть сейчас ни на кого, кроме Тери. Сейчас меня заботило только его состояние.

Приземлившись, я в два шага, оказалась возле него и с дрожью в сердце руками коснулась его груди и заплакала от счастья, услышав мерный сильный стук его сердца. Весь правый бок сожжен до костей. Одежда свисает палеными клочьями вместе с кожей. Убрав одежду с раны, я начала лечение, сконцентрировав всю оставшуюся энергию.

Живот прилип к позвоночнику от дикого голода, мушки мелькали в глазах, а руки горели от использованной без остатка магии. Я была на пределе и держалась только благодаря силе воли и желанию видеть Тери живым и здоровым. Я почти лежала на нем, когда, открыв глаза, увидела, что его раны покрылись молодой тонкой лысой шкуркой. Но отдыхать было нельзя, необходимо было помочь еще и Эйниссу с обожженными крыльями. И только после этого закрыла глаза и провалилась в беспамятство.

Очнулась от того, что на меня кто-то пристально смотрел. Медленно приоткрыла глаза, ожидая кучу неприятностей, а натолкнулась на горячий нежный взгляд синих глаз Тервишесса. Увидев, что я пришла в себя, он ласково провел ладонью по моей щеке, спускаясь к шее. Потом с другой стороны, так же медленно, приятно и нежно. Мне показалось, что он изменился чуть-чуть, это заметно отразилось в синеве его глаз, из которых еще немного ушли холод и пустота, заполнившись теплом, глубоко спрятанным в душе. По моей щеке пробежала слеза, и он напрягся, нахмурив черные дуги бровей. Я же только прошептала, чувствуя себя голодной, но счастливой:

— Я испугалась за тебя! Чуть с ума не сошла! Будь впредь осторожнее!

Он, слегка задрав в удивлении брови, прошелестел слабым ветерком, снова нежно погладив мое лицо.

— Хорошо, буду! Я за тебя тоже очень испугался, так что держись всегда позади меня!

Я криво улыбнулась, слабо веря, что смогу вспомнить это обещание, когда нам будет грозить очередная опасность, но кивнула головой и добавила твердости обещанию.

— Хорошо, как скажешь! Очень кушать хочется!

Мрачное лицо озарила, по-другому это чудо не назовешь, мягкая улыбка, преобразившая его в один момент, превратив в озорного мальчишку, каким ему не довелось побыть.

— Юлия, ты вечно голодная! Но это тот случай, когда я полностью поддерживаю твое желание.

Он начал отстраняться от меня, а я не выдержала и прижалась к нему всем телом. Недавний ужас от возможной потери все еще жил во мне, не давая здраво мыслить. Обняв меня в ответ, он хрипло спросил:

— Что случилось, маленькая? Что тебя так напугало?

Я шмыгнула носом и честно призналась.

— Ты! Ты меня напугал! Чуть не умер, а я... Я бы без тебя тоже умерла! Боюсь! Так сильно боюсь снова тебя потерять!

Он погладил мои волосы на затылке, потом провел по спине и, еще крепче прижав к своему стальному телу, прошептал.

— Никогда не потеряешь! Это я тебе обещаю! А слово дрийя — закон для него самого! Мой маленький колючий упрямый огонек!

Я знаю, он слышал слова, которые я кричала Арвену про любовь, но он молчал, и я молчала тоже. Меня покормили, можно сказать на убой. И снова уложили на расстеленные плащи отдыхать.

Когда я проснулась в следующий раз, почувствовала себя восстановившейся и полной сил. Вокруг стояла ночная тишина, нарушаемая лишь стрекотом насекомых. Тервишесса рядом не было, и это расстроило. Двое мужчин сидели возле костра и тихо разговаривали, охраняя покой остальных дрийя. Заметив, что я проснулась, они внимательно уставились на меня. Кивнув им, кряхтя встала, складывая затекшие от долгого лежания крылья и направилась в лес, но пришлось остановиться и бросить недовольный взгляд на телохранителей, молчаливой тенью следующих за мной. Потом шепотом, чувствуя неловкость и смущение, пояснила, что иду в туалет, и они, усмехаясь, вернулись к костру. Вздохнув с облегчением, пошла по своим делам, углубляясь чуть дальше в лес. Решив свои проблемы под кустиком, сквозь ветки деревьев заметила блеск воды, совсем недалеко, и как под гипнозом пошла туда.

Уже через пару минут вышла на берег небольшого круглого озера, в котором отражалась луна. Создалось ощущение, что озеро буквально до краев наполнено лунным серебром, которое переливалось и мерцало между берегами. Невероятное зрелище, особенно когда я заметила, как прямо ко мне плывет мой бог, мощно и красиво двигаясь. Он встал и начал медленно, не отрывая от меня темного взгляда, выходить из воды. По его телу струились капельки воды, оставляя затейливые следы и разводы на его шкуре, а я, уже не думая, только наслаждаясь открывшимся мне зрелищем, нервно и торопливо снимала с себя одежду. Скинув ботинки вместе с брюками, под насмешливым горячим взглядом Тери, который уже практически вышел по пояс из воды, рывком содрала с себя рубашку и ступила в воду. Она оказалась на удивление теплой и приятной. Дойдя до него, положила ладони ему на грудь и ласково провела по ней, от чего он улыбнулся и прикрыл глаза. Я изучала его руками, потом губами, а потом у него истощилась выдержка, потому что он подхватил меня под ягодицы и прижал к себе, медленно погружаясь в мою глубину. Его движения сопровождались глухим рычанием, вырывавшемся из горла, а голова сильно запрокинулась назад. Это соитие отличалось еще большим выплеском энергии, от чего вокруг нас даже нагрелась вода и бурей чувств, которые мы оба испытывали. В два шага добравшись до берега, меня накрыло огромное тяжелое тело, буквально пришпилившее к земле, все сильнее увеличивая темп и накал эмоций. В преддверии взрыва я не выдержала и прохрипела, цепляясь за его плечи как за спасательный круг в штормовом море.

— Я люблю тебя Тери! Я так сильно люблю тебя, мой бог!

Затем меня поглотила вспышка экстаза, накрывшая с головой и заставляющая гореть мое сердце, взметая искры до небес. После того, как мы успокоились, и я снова оказалась в коконе его крыльев на груди, неуверенно спросила:

— Тери, скажи, так будет всегда? Нереально хорошо? У нас? А у других?

Он помолчал, а я с упоением слушала как сильно и мощно бьется его сердце. Потом у меня возле макушки прошелестел его короткий вздох, а затем раздался волшебный голос, заставивший трепетать все мое тело.

— Не знаю как у других, но тебе я обещаю! У нас так будет всегда! Я постараюсь! И я рад, что ты так высоко ценишь мои способности доставлять тебе удовольствие.

Я приподняла лицо и посмотрела в глаза любимого.

— Это не просто удовольствие, Тери, это сравнимо с маленькой смертью и новым рождением. А... тебе хм-м... Нравится быть со мной?

Его улыбка, появившаяся после моего откровения о полученном удовольствии, стерлась, стоило задать вопрос, явно свидетельствовавший о моей неуверенности в себе и его отношении ко мне, как показалось, он удивился этому.