Уши торчком, нос пятачком! - 1

Проехав к следующему окну, получили свой заказ. Андрей ловко передал запакованный пакет мне.

— Держи!

И снова поехал, направляясь куда-то в сторону старого городского парка.

— А... куда мы? — собралась с мыслями для очевидного вопроса.

— А что? — совсем не жалея мою девичью психику, оскалился в ответ белый. — Ты же проиграла мне обещание поужинать со мной.

Нет, я как бы и не спорю, просто уж очень странно все складывается. Не пикник же он собирается устроить в подступающих сумерках? Впрочем, для меня и это не стало бы проблемой, скорее наоборот — избавило бы от лишнего внимания. Остановились мы на небольшом паркинге возле двух новостроек. Мое недоумение возрастало. Более того, в душе зародились не совсем ясные пока подозрения...

— Идем, — перехватив у меня пакет, Андрей вылез из машины.

Я последовала его примеру и встала рядом, наблюдая, как он вынимает из авто багаж. Подхватив чемоданы, оборотень уверенно зашагал к ближайшему дому. Мне оставалось только топать следом, мучаясь подозрениями одно другого страшнее.

Поднявшись на пятый этаж, волк с деловым видом пристроил чемоданы у одной из дверей и, порывшись в кармане пиджака, вытащил комплект ключей. Отомкнув дверь, наконец-то обернулся к моей потрясенной персоне.

— Кота не предусмотрел, но предлагаю первым закинуть чемодан!

— ...?!

— Не робей, — поманил меня волк ближе. — Заходи, обживайся!

Чувствуя себя роботом, вслед за вдвинутыми внутрь вещами вошла в квартиру. Белый шагнул следом, захлопнув дверь и сразу щелкнув выключателем.

— Аааа... — ура, голос прорезался!

— Твое! — припечатал страшной правдой Добровольский, надавив на больную мозоль. — Принимай!

— Я не принимаю таких подарков от посторонних мужчин! — резко замерев на месте и скрестив руки на груди, возопила я об основополагающем в вопросе взаимоотношения полов принципе.

— Вот заметь, — пробурчал белый, с хозяйским видом огибая меня и исчезая с чемоданами в дверном проеме комнаты. Остальное до меня уже донеслось оттуда, — это не я начал настаивать на переходе отношений в интимное русло.

От его наглости я просто задохнулась, начисто лишившись всех мыслей и дара едва вернувшейся речи.

И тут осознала — он же меня только что фактически перевез! С вещами! Более того — с едой! Резко развернувшись, планировала выскочить наружу, когда со стороны комнаты настиг ленивый вопрос:

— А кто мне ужин проиграл?

— Но ведь только ужин, — нерешительно застопорилась я у выхода.

— Вот иди мой руки и будем ужинать. Я в отличие от тебя есть хочу! — смутившись, укорила себя в неблагодарности и побрела в указанном направлении.

— Но только на ужин, — опомнившись на ходу, оправдывая себя пообещала я. — А потом сразу домой.

По пути непроизвольно осмотрелась. Квартира была... маленькой. Очень уютной и неожиданно 'бюджетной'. Кухня, гостиная, спальня, небольшая прихожая и санитарная зона. Ремонт явно новый, мебель тоже. И все такое приятное глазу, без излишеств... Вымыв руки, умылась, пытаясь прийти в себя — новые впечатления вытеснили даже воспоминание об охоте. Чего от него еще ожидать? Еще и намеки всякие...

Вернувшись из ванной, обнаружила оборотня устроившимся прямо на ковре в гостиной. Спиной он упирался в край дивана и голодным взглядом гипнотизировал расставленные тут же бумажные коробки с едой. Аромат, кстати, был вполне съедобный. Хотя в моем случае издержки профессии таковы, что есть предпочитаю только то, что приготовила сама. Впрочем, если готовить надо еще на кого-то и регулярно, то я свои взгляды на этот вопрос согласна и пересмотреть!

Присев рядом на ковер, потянулась к бутылочке с газировкой. Не люблю такие, но не всухомятку же есть. Невольный налет недовольства, видимо, отразился на лице, потому что Добровольский резко подскочил со словами:

— Я же вино захватил! — и убежал в направлении кухни, зазвякав там посудой.

Мне только и оставалось с подозрением всматриваться ему вслед, размышляя о сложном выборе: что предпочтительнее — отравиться газировкой или опиться вином в обществе субъекта с сомнительными намерениями? По всему выходило, что придется принести в жертву желудок.

Вернувшись с бокалами и открытой бутылкой вина, волк быстро наполнил оба и, всучив мне один, провозгласил:

— За праздник жизни! Поводов сегодня множество.

Размышляя о том, как можно распознать признаки помрачения рассудка, решила попробовать вино: аромат был интригующим. Вкус напиток соответствовал аромату — неожиданно приятный, немного вязкий и... фруктовый. Оборотням сложно употреблять алкоголь — мы чрезвычайно остро реагируем на его крепость. А тут присутствовало ощущение скорее приятного компота.

— Сливовое вино, — пояснил в ответ на мое недоумение волк, — очень мягкое и вкусное. Не бойся.

— А поводы для 'праздника' какие? — не удержалась я от мучившего все это время вопроса.

— Первая охота. Новоселье. Начало самодостаточного существования, — излишне пафосно продекламировал волк, извлекая из упаковки палочки — кому-то реально хотелось есть.

— Сомнительные, — честно призналась я, тоже вертя в руках палочки.

— Почему? — блаженно зажмурившись и жуя, отозвался волк.

— Про охоту я молчу. Новоселье отменяется — я не согласна. А что до последнего — то я и так давно в полной автономии существую, — делая еще глоток вкусного 'компотика', отозвалась я.

— Будь проще, — энергично работая челюстями и уполовинив уже содержимое своей коробки с едой, сообщил белый. — Сегодня загрызли не тебя — чем не повод радоваться охоте? Переехать придется — тут я возражений не принимаю. Считай это прямым указанием своего альфы, конспиративным заданием. Можно временным — сроком на три месяца. Извини, жить с твоим семейством для меня весьма сложно. И, кстати, квартира твоя, а я у тебя в гостях, — тут он бросил на меня хитрый взгляд и добавил. — Но рассчитываю на расширенные полномочия! А что до самодостаточного существования, то и тут я бы с тобой поспорил. Впрочем, я не настаиваю... на последнем.

Почему-то яростно спорить в таком режиме — объедаясь (в моем случае!) и дегустируя обалденное вино — не получалось. Скорее, тянуло расслабиться, отрешиться от всего и... согласиться. Пока! Потом обязательно все перепланирую. Тем более прямое указание своего альфы выполнять обязана, с этим не поспоришь. Главное — временно!

Ковыряясь палочками в лапше, прицельно выискивала кусочки мяса и внезапно поймала себя на мысли, что... отпустило. Державшая все последние часы в жестком напряжении смесь из вины и осознания собственной несостоятельности как-то отступила, схлынула, позволяя и телу, и душе слегка расслабиться.

Но перспектива проживания в квартире только вдвоем с Добровольским чрезвычайно смущала. Если бы с кем-то другим — я бы так не переживала, но с этим... сногсшибательным и самодовольным белым! От одной мысли становилось не по себе. Хотя чего мне смущаться? За предыдущие дни он обо мне и так все выяснил, а если что-то и оставалось темным пятном, то сегодня прояснилось однозначно. Должно быть, мнение обо мне не выше среднего... в лучшем случае. Так что мне гарантированно ничего не грозит! Если раньше между нами была только иерархическая пропасть, то теперь... ууу... все совсем безнадежно.

Волчица попыталась протестующе рыкнуть, но я волевым усилием маневр пресекла — хватит с меня на сегодня ее фокусов! И так волк Андрея, должно быть, решил, что у меня имеются виды на него. Или что я назойливая и навязчивая до крайности. От того, что у Добровольского могло возникнуть обо мне такое впечатление, было жутко стыдно. На него наверняка повсюду такие кидаются.

Решено! Придется прожить этот срок с ним тут, но никаких лишних мыслей на его счет допускать нельзя. И с этого момента — это основной принцип моего к нему отношения. А то размякла совсем, иду у него на поводу во всем. Спас — спасибо! Я за это постараюсь кормить его лучше всех, отблагодарив хотя бы в такой форме. И ничего личного.

Сделав очередной глоточек 'компотика', осторожно покосилась на мужчину. Он был задумчив, очевидно тоже погрузившись в свои мысли.

— Ну, раз желания на сегодня закончились... — почувствовав мой взгляд, волк встрепенулся, слегка потягиваясь и подливая мне еще вина.

А меня осенило!

— Нет, не закончились!

А что? Вдруг сегодня мне полагается хоть немного удачи?

Андрей повернулся ко мне лицом и, привычно прищурившись, приготовился внимательно слушать.

— А про возможность уехать в экспедицию... Это ты серьезно сказал? Что ты не против? — поспешила я воспользоваться нахлынувшей смелостью.

— Зависит от того, что мне предложат взамен, — нарочито надменно уточнил оборотень.

Опешив — вот что это опять за 'наезды'? — растерянно моргнула, соображая, что может стать равнозначной уступкой с моей стороны. В голову, кроме каких-то совсем уж пошлых вариантов, ничего не приходило. Да и это, скорее, происки моего самолюбия.

— А что бы ты хотел? — осторожно спросила.

— О! — белый резко подобрался, сразу избавившись от всей расслабленности, и, изобразив разматывание целого рулона бумаги, шутливо заявил. — У меня тут списочек заготовлен. Давай по пунктам: 1 — завтрак, обед и ужин с тебя; 2 — все свободное время, минимум раз в неделю, ездим вдвоем охотиться в животной ипостаси; 3 — слушаешься меня безоговорочно и никаких резких телодвижений, не посоветовавшись со мной, не совершаешь.

У меня даже рот округлился — ничего себе подборочка! Впрочем, экспедиция — это же как мечта, вряд ли еще когда-нибудь на чужую территорию пустят. Поэтому решила положиться на судьбу:

— А давай снова в 'камень, ножницы, бумагу' сыграем? — за окном царила ночная темнота, а сидеть тут на полу с белым было непривычно здорово и спокойно. Именно это и сподвигло меня на такое странное предложение... Или 'компотик'?

Белый с готовностью кивнул, тут же предложив:

— Начинаем?

Уже я согласно протянула в его направлении сжатый кулачок.

— Камень, ножницы, бумага, раз, два, три... — ответив мне зеркальным жестом, быстро зачитал волк считалку вслух.

Я резко изобразила ножницы, в то время как Добровольский — бумагу! Ура! Я поеду в заказник!!!

Подскочив в ликовании на ноги, не удержалась от импровизации, исполнив пару торжествующих па. Но резко осеклась, поймав удивленно-заинтересованный взгляд белого.

Сразу оробев, скромно присела обратно на ковер с самым независимым видом (это мне хотелось верить в то, что вид был именно таким). День невероятнейший! Столько всего намешалось — и плохого, и очень плохого, и хорошего, и очень хорошего... Но не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Сейчас, впервые с момента сообщения о том, что я приму на себя обязательства по древнему договору от клана бурых, ощущала себя в обществе Добровольского расслабленной и довольной. Не так как рядом с Женей, конечно, но... ни с кем другим я такой располагающей атмосферы еще не чувствовала. Хотя ему не привыкать находить подход к волчицам.

В очередной раз напомнив себе о личности мужчины, расположившегося на ковре рядом со мной, постаралась приспустить себя на грешную землю. Не хватало еще витать в облаках и влюбиться в этого заезжего небожителя. Который к тому же старше, опытнее, сильнее и раскусит меня мгновенно. Так, основные установки — быть собой и себе не изменять! Три месяца, по сути, — смешной срок.

Враз поостыв, уже с деловым настроем снова встала на ноги под пристальным взглядом Андрея и чинно сообщила:

— Маме позвоню, предупрежу, чтобы не ждала.

И, оперативно выскочив в прихожую, стала рыться в сумке в поисках телефона. Мама ответила сразу, а на мою информацию и вовсе отреагировала вздохом облегчения, прошептав только:

— Это и к лучшему, доченька.

Покончив с необходимым минимумом, решила осмотреться. Гостиную я уже видела. Заглянув на кухню, с удовлетворением отметила ее солидную площадь, оснащение и удобную мебель. Я б и сама так все сделала. В ванной я уже была. Осталась спальня. Там я сразу испытала шок, первым делом обнаружив весьма солидную двуспальную кровать! Сразу закрались подозрения, что мой туристический спальник не перевезли. И диванчик в гостиной так себе, декоративный.

— Чего стоим, кого ждем? — неожиданно возникший позади Андрей слегка подтолкнул вперед меня, застывшую в дверном проеме.

Ему, понятное дело, о смущении и не думалось, а мне вдруг стало крайне неловко. Стараясь не встречаться с ним взглядом, тихо-тихо промямлила:

— Кровать одна...

Добровольский ехидно хмыкнул и, не меняя тональности, задал провокационный вопрос:

— Так она же широкая... Меня терзают смутные сомнения — уж не невинны ли вы, Елена?

Возмутительное любопытство! Для волков данный момент существенной роли не играл, в каком-то смысле у нас присутствовала полная свобода нравов. И у меня личный опыт тоже имелся, правда с человеческим мужчиной, но... перед Добровольским отчитываться намерения не было точно.

Постаравшись в ответном взгляде по максимуму облить его презрением, с самым независимым видом молча отправилась в ванную. Моюсь и спать!

— Даже интересно стало, какой тип мужчин тебе нравится? — прозвучал в спину вопрос. Явно меня дразнит!

Поэтому решила ответить честно, поскольку в моем ответе была толика обидного для него. Как мне казалось. Сразу представив Женю и будучи глубоко убежденной, что именно он — мой идеал мужчины, постаралась подобрать слова, чтобы охарактеризовать свою точку зрения:

— Такой... ну... простой... Без претензий на совершенство. Чтобы уши торчком, нос пятачком, что ли?.. — образ получился весьма размытым, но с конкретикой как-то не сложилось. Одним словом, белый к этому типу ну никаким местом не относился!

Позади повисла озадаченная тишина. Что, съел?! Не все готовы падать к твоим ногам. Как ни хотелось оглянуться и оценить его выражение лица, стойко дотопала до ванной. Быстро приняв душ и почистив зубы (благо обнаружилась новая зубная щетка!), выбралась из кабинки и осознала... Одежду-то я не взяла! И вообще, надо было предварительно посмотреть, что он мне там собрал, а то мало ли... Пришлось, обмотавшись полотенцем, высунуться за дверь и умоляющим тоном воззвать к доброму началу в белом:

— Андрей! Принеси, пожалуйста, сумку с моими вещами!

Добровольский помог без возражений. Вручив мне большой тканевый пакет, обежал стремительным взглядом мои плечи и узел на груди, заставив меня спешно вместе с вещами утянуться за дверь.

Порывшись в пакете, вслух чертыхнулась, мысленно пожелав оборотню 'убиться об стол' — ну, по какому принципу он все отбирал?! Пижамы нет, джинсов нет, толстовок нет, белья нормального тоже нет! Единственное, что относительно сгодится для сна, — хлопковая футболка. Хотя коротковата, конечно, но все же скрывает что надо.

Натянув нелюбимые ажурные труселя (мамой клянусь, были задвинуты черти куда!), зависла над вопросом как быть дальше. Спать в бюстике — это ж неудобно. Без него — как-то стеснительно. И не в том дело, что грудь у меня каких-то колоссальных размеров. Просто рядом с Добровольским лучше вообще иметь на себе одежки побольше. В итоге, понадеявшись на то, что широкая футболка скроет все двусмысленные моменты, бюстик не одела. Закинув грязную одежду в корзину с бельем, с сумкой на буксире вышла из душа. Ложусь спать и сплю! А кто там и что еще думает — мне до лампочки.