Уши торчком, нос пятачком! - 1

Он меня окончательно успокоил.

Впрочем, три с небольшим часа простоять, не двигаясь, оказалось делом муторным, однако полезным. От нечего делать я размышляла, обдумывая случившееся со мной, множество навалившихся сразу проблем и перемен.

— Много раз понадобится приезжать и позировать? — уже одевшись, разминала я слегка затекшие плечи.

— Два или три точно, — честно предупредил друг, витая в этот момент в каких-то своих мыслях, судя по выражению лица.

Мы немного погуляли рядом в лесу, наслаждаясь ощущением свежести пробуждающейся природы, прежде чем отправиться назад. Важно было успеть ко времени окончания лекций, ведь меня должен был ждать 'кузен'. Да и заехать домой и помыться перед сегодняшней сменой было необходимо: вся пропахла красками и уайт-спиритом.

Неожиданностью того дня стало явно плохое настроение волка. Чем бы он ни занимался сегодня в мое отсутствие, удовлетворения ему это не принесло. Добровольский, отвозя меня домой, был хмур, молчалив и краток! С расспросами лезть к нему не стала, понимая, что на все могут быть свои причины. Меня вот тоже иногда тянуло просто посидеть в одиночестве и послушать спокойную музыку. Андрей в такие моменты в компанию не набивался, уходя в спальню или на кухню.

Да и у него бывали такие периоды сосредоточенности. Вот, к примеру, в те два раза на этой неделе, что мы вечерами ездили в лес побегать в волчьей ипостаси (Добровольский, кажется, поставил перед собой задачу в кратчайшие сроки научить моего зверя всему!), он тоже был очень собран и молчалив по дороге. Мне даже казалось, что он ведет со своим волком какой-то разговор.

Впрочем, все мысли о настроении моего невольного партнера вылетели из головы, когда, вернувшись в комнату после душа и намереваясь одеваться, услышала сигнал 'напоминалки' телефона. Это означало... Обычно этот сигнал служил 'предтечей' моего отбытия на частную семейную территорию, в усадьбу Фирсановых — подальше от любых волков! Через три дня у моей волчицы ожидалась течка... Закрутившись в делах, совершенно позабыла о грядущем событии. Что делать?! Паника стала буквально осязаемой.

Быстро одевшись, с влажными волосами, едва не бегом выбежала в кухню, где Андрей невозмутимо поглощал сразу по приезде подогретый мною обед. У меня язык не повернулся нарушить его умиротворенный покой, сообщив о предстоящем. Но мы договаривались, что я его предупрежу, поэтому... Решила сообщить 'новость' перед тем, как в пиццерию уйду — пусть в одиночестве сегодняшней ночи морально настраивается. Мне бы было и тяжело, и неловко находиться рядом в это время. Ведь мы оба понимали, что может случиться, если белый не справится с контролем над своим зверем.

В итоге, пока доехали к месту моей работы, я вся издергалась в душе. А вот волчица, напротив, пребывала в нетерпеливом предвкушении — рядом такой самец, а тут его интерес явно резко повысится! Именно этого — внутренней природы зверя — я и боялась, понимая, что никак не смогу помешать ей завлечь белого. Одна надежда, что Добровольский был прав, рассуждая о сильном контроле над своим волком. Иначе... мы повяжемся. Это так же неизбежно, как и естественно. Есть, конечно, крошечный шанс, что моей волчице 'взбредет в голову' отдать предпочтение иному волку, но... я не сомневалась, что белый с таким поворотом событий не смирится и клыками докажет свое право. Да и против такого генофонда ни одна самка не устоит. Тем более моя — слишком молодая. И совсем не факт, что человеческие пилюли помогут оборотнихе. Но хоть какая-то надежда...

Мои мысленные терзания Добровольским были замечены, несколько раз он бросал вопросительные взгляды. Но я лишь отворачивалась к окну, твердо решив сказать ему о 'событии' и потом сразу сбежать на работу. В итоге, уже распахнув дверцу и готовясь выбраться из машины, повернулась к белому и максимально бесстрастным тоном сообщила:

— Через три дня начинаю 'есть' пилюли, имей в виду, — и шустро покинула общество сразу напрягшегося волка.

Не то чтобы он этого не предвидел, но одно дело знать, что это будет когда-то, и другое — что сейчас! По крайней мере, сразу напрягшиеся скулы мужчины дали мне понять, что масштаб надвигающихся проблем осознан. А чтобы что-то придумать — у него целая ночь.

Моя же смена тянулась невыразимо медленно, в будни на ночное время приходилось мало посетителей, давая возможность вновь и вновь проникнуться ужасом собственной участи. Впору гадать на ромашке — стану мамой или нет?

Но в итоге к утру я все же убедила себя в благополучном исходе дела — уж такой профи в вопросе взаимоотношений с противоположным полом как Добровольский... Да он наверняка десятки раз через все это проходил и пока бездетным ходит! Так что и мне паниковать не стоит, тем более он — мой альфа. Если заигрываниям моего зверя его волк противостоять не сумеет, сам Андрей меня 'в приказном порядке' принудит угомониться! Ведь он, в отличие от меня, сильнее.

Когда под конец смены в кухню вбежала Анжела и радостно зашептала:

— Пришел! Опять пришел тот щедрый посетитель! И опять мяса заказал. Так что давай — сделай ему все по высшему разряду!

Не знаю, что на меня после этих слов нашло, но решила — уж я ему сделаю! Ходит тут, смущает... Можно подумать, дома поесть нечего! В личности посетителя я не сомневалась, поэтому откровенно рискнула местом — во весь его заказ вместо соли добавила сахара!

Когда уже выкладывала готовую еду на широкие блюда, украшая зеленью и каплями соуса, зазвонил телефон. Мама!

Обрадовано спихнув готовый заказ на специальный столик, схватилась за трубку.

— Привет! — не скрывая радости, поприветствовала маму. — Кристина все же не забыла просьбу передать?

— Кристина? — мама явно не поняла. — Лена, все ли у тебя в порядке? Очень волнуюсь, но позвонить раньше возможности не было. Только сейчас и альфа, и Егор ушли со стаей.

— Мамуль, все хорошо, — я сразу решила слукавить, чтобы не тревожить маму. — Белый меня в обиду не дает и даже поддерживает. Хотя с ним тоже тяжело временами.

— Он надежный, — мамина убежденность удивила. — Держись его. И постарайся сделать так, чтобы через три месяца он не захотел расставаться.

— Мам?! — я опешила.

— Да, Лена! Для тебя он — лучший вариант. Никто другой такой защиты не предложит, а с ним будут считаться.

— Ты всерьез полагаешь, что Добровольский-младший создаст пару с моей волчицей? — изумилась я маминой логике.

— Нет, конечно. Но если у вас будут общие щенки, то он все равно заберет вас в свой клан и будет помогать, гарантирует защиту, — горячо зашептала мама. — Пусть потом и в пару с другой объединится, ты его поддержку не потеряешь. А он — будущий альфа белых и глава нашей общины. При таком раскладе тебе вредить не рискнут.

— Это невозможно! — меня даже передернуло. — Я не хочу так рано щенками обзаводиться! И быть в таком положении при нем в чужом клане... Щенки тоже когда-то вырастут. И... я надеюсь, что смогу встретить свою пару, того, с кем захочу ее создать.

— Доченька, — мама, судя по звукам, заплакала, — это не так страшно, это суть нашей природы. Инстинкт размножения, защиты потомства затмит страх и неуверенность. Все не так сложно. У меня тоже рано первый волчонок появился. А про самостоятельный выбор лучше не думай, удел слабого зверя — подчиняться. В любом случае этот выбор сделают за тебя, не приняв твоих пожеланий в расчет. Поверь моему сердцу, лучше находиться под защитой Добровольского.

Эти слова сразу напомнили мне о том, что Егор был сыном другой волчицы. Кристина старше меня на восемьдесят лет. При мамином возрасте, получает, 'ранним волчонком' была не она?...

— Мам, — я сама испугалась серьезности тона, — мне очень надо поговорить с тобой... лично. Приезжай или к нам, или в университет, или куда удобнее в городе — я подъеду. Мне о многом надо спросить тебя.

Какое-то время мама молчала, отвечая мне только всхлипами.

— Ладно, — после паузы грустно согласилась она. — Я постараюсь. И предупрежу тебя о встрече.

— Спасибо, — прошептала я.

— И Лена... — мама замялась, — у тебя же течка на подходе?

— Да.

Опять до меня донесся тяжелый вздох.

— Альфа бурых решил перенести начало боев на несколько дней — они начнутся в понедельник. Вы будете обязаны присутствовать.

Ик! Это... это даже хуже чем кошмар. Я-то планировала измучиться, но в ближайшие дни не перекидываться, чтобы не позволить второй сущности натворить непоправимых ошибок. А на боях... Там только в виде волчицы. Волчицы, привлекательной для всех самцов стаи! И, главное, для белого волка. Захотелось завыть от отчаяния.

С работы выскочила первой. В голове крутилась одна мысль: 'Надо скорее что-то придумать!'. Предупредить Андрея о переносе боев. А дальше... Его волк в одиночку не справится, от меня помощи никакой — скорее, вред. Ведь волчица наверняка будет только рада вниманию большого количества самцов, сражениям за нее. Неужели тот, кого я всегда считала отцом, настолько жесток? Он не может не понимать, в каком напряженном состоянии будет белый, он знает, что будут жертвы... Так важно достать Андрея? Почему?

Его запах учуяла сразу — сегодня он не таился, дав мне возможность быстро сориентироваться относительно своего месторасположения.

— Повар сегодня был особенно 'благосклонен'? — стоило мне плюхнуться на пассажирское сидение, с ухмылкой поинтересовался Андрей, но сразу осекся, стоило нам встретиться глазами. — Что?!

Судя по тону последнего вопроса, вид у меня был порядком издерганный и напуганный.

— Отец... — я сбилась. — Альфа бурых перенес время боев. Оно теперь совпадет с моей течкой!

Собственный голос больше напоминал писк мышки, нежели рык взрослой волчицы. Но ситуация действительно казалась безвыходной!

— Откуда информация? — спокойно и с характерным прищуром.

— Мама звонила недавно.

— Нас официально не уведомили, — задумчиво отметил Андрей.

— Наверное, накануне скажут, — с чувством стыда вздохнула я.

Добровольский завел машину, и мы поехали домой. При этом он молчал, размышляя и явно не собираясь продолжать разговор. Меня же трясло нервной дрожью и жутко хотелось какой-то активности. Хотя бы варианты обсудить...

— Что сделаем? — не утерпела в итоге. — Может быть, сбежим? Если вдвоем, то это не нарушает условия договора... наверное.

— Нет, — сразу отозвался оборотень, — хотелось бы поприсутствовать... раз так настойчиво ждут. Но я подстрахуюсь.

— А... справишься с собой? — настороженным взглядом, с тревогой ожидая ответа, уставилась я на профиль мужчины.

— Думаю, что да, — кивнул Андрей, не отводя взгляда от дороги.

Мне же в этот момент вспомнились слова Кристины про волчицу, которую он загрыз. И в душе шевельнулся червячок сомнения — так ли уж стоит полагаться на его веру в себя? Вряд ли я для белого значу больше, чем для стаи бурых. Поэтому, под влиянием всплеска адреналина, решилась спросить прямо:

— Я знаю, что ты загрыз волчицу. Тогда ты тоже был уверен в своем звере?

Вот теперь Добровольский обернулся, вперив в меня взгляд, заставивший в полной мере осознать — с ним шутки плохи.

— Откуда? — притворяться, что не поняла вопроса, было глупо.

— Кристина сказала, — пролепетала.

— Когда?

— Вчера. Я ей звонила. Днем.

— Еще что-нибудь сказала? — кажется, интерес на его лице был неподдельным.

Я смутилась. Говорить о рассуждениях сестры, естественно, не было желания. Поэтому, хоть и чувствуя, насколько неправдоподобно звучит голос, все же пролепетала:

— Нет.

Добровольский отвернулся и замолчал, продолжая уверенно двигаться к дому, в котором находилась наша новая квартира. А ответить на мой вопрос? Или там все настолько скверно?

В итоге молчала и я, страшась переспрашивать. Однако ответить он намеревался. Это я поняла по тому, что, едва мы оказались за дверями квартиры, Андрей с серьезным видом попросил:

— Пошли на кухню. Поговорим.

Я, стараясь унять волнение, принялась набирать в чайник воды, суетиться с завтраком, стараясь не поворачиваться к Андрею лицом. Возможно, так ему будет легче рассказать обо всем. Мне-то точно будет легче услышать что угодно, не глядя ему в глаза.

— Лена, ты уже сядешь? — как оказалось, в его планы подобное не входило.

Сразу уселась на стул напротив него, приготовившись слушать.

— Понимаю, что ты не обязана прислушиваться к моим словам, но настоятельно тебе прошу — меньше руководствуйся словами твоей... семьи, — никак не ожидала, что речь пойдет об этом. Даже удивленно вздохнула.

— Начинай жить своим умом и учись судить обо всем по собственным впечатлениям, — поднажал белый.

Согласно кивнула — с этим не поспоришь. Я и так уже с настороженностью отношусь ко многому. Вот и к Добровольскому тоже. Все же 'та' волчица...

— И да, по поводу того, что мой волк загрыз самку... — он словно услышал мои мысли. — Не было этого. Ее загрыз твой брат. Но все обставили так, словно это сделал я. Мне же тогда не хватило понимания того, насколько прогнила душа твоего отца. Но сейчас я это осознаю в полной мере, поэтому готов ко всему. И тебе настоятельно советую не быть такой доверчивой. Учись на собственном опыте.

И хотя Андрей не посчитал нужным поделиться со мной хоть какими-то подробностями, но я интуитивно ему поверила. Просто до сих пор перед глазами отчетливо стояла картина бросившихся на моего зверя бурых волков, одним из которых был зверь моего 'брата'. И яростный оскал волка Егора Фирсанова не оставлял у меня сомнений относительно его намерений. И от этого в правоту слов белого верилось легко.

Но сомнений относительно самоконтроля не умаляло.

— Как мы будем действовать, раз остаемся тут? Ты уверен в себе? Ведь придется находиться рядом со мной. И не только тебе, но и, получается, твоему волку. Я же не представляю, что моя волчица выкинет... — поделилась основными тревогами.

— Скажу честно, доподлинного ответа я не знаю. Мне приходилось находиться в такие периоды рядом с волчицами, но я стремился свести это время к минимуму. Тут же мы живем вместе. Но я намерен все свои силы приложить к тому, чтобы сдержаться. И, в принципе, уверен в себе. А на боях, если все по правилам, допускается только соперничество один на один. В этом случае я уверен в себе абсолютно — Фирсанов лишь напрасно уменьшит боеспособность своей стаи, если намеренно натравит на меня своих самцов.

— Если все по правилам... — многозначительно повторила я его слова.

Андрей фыркнул:

— Это моя забота!

— А, — еще одна мысль не отпускала. Тем более, после того, что я узнала о собственном зачатии, — вдруг моему зверю кто-то другой больше понравится? И что, если, пока твой волк будет... занят, моя волчица убежит с другим?

Добровольский удивился. На лице отчетливо проступило непонимание, потом он вдумался в смысл моих слов, представил, видимо, себе это и расхохотался. Кому-то все смешно! Я недовольно насупилась.

— Елена, ты еще такая юная, — наконец, сквозь смех разобрала я ответ.

Может быть, я и юная, но он однозначно слишком самодовольный! Даже обиделась.